ее мог взять кто угодно и где угодно. Конечно, такие штуки на каждом углу не валяются, но так ведь можно и все человечество под подозрение поставить.
Я встала и принялась разглядывать продолжающую нагло торчать из бывшего зеркала стрелу. Ничего необычного, стрела как стрела, синенькое древко без всяких инициалов и дарственных надписей с пожеланием скорейшей смерти. Тоненькая, длинненькая, но от этого не менее смертоносная. Перышки на кончике трепыхаются от моего дыхания, беленькие такие с красными пятнышками. Стоп! С какими красными пятнышками?
Я повнимательнее присмотрелась к оперению стрелы, даже свечу поближе поднесла, чтобы лучше разглядеть. Ну да, так и есть.
– Магистр Велимир, смотрите! – обернулась я, призывая всех к вниманию.
– Что там?
– На перьях стрелы кровь.
– Действительно, – пробормотал Учитель, чуть ли не носом уткнувшись в перья. – Вот только чья?
– Может, того, кто стрелял? – заволновалась принцесса.
– Но я не смогу сразу это определить. – Маг пожал плечами. – Мне нужна магическая лаборатория, это сложный процесс.
– В Каржене есть, – воспрянула духом Василиса. – Пусть и не очень большая, но наверняка там найдется все, что вам нужно.
– Значит, необходимо ехать в Каржен. А сейчас, девочки, давайте попробуем вытащить этот шампур.
Мы по очереди стали дергать древко, но оно засело в доске намертво и сдаваться просто так явно не желало.
– Может, его сломать и не мучиться? – после очередных бесплодных попыток, предложила я.
– Лучше не надо, вдруг удастся что-нибудь обнаружить. – Учитель сменил меня на посту стреловыдергивателя. – Пусть целая останется, мало ли что. Кажется, это бесполезно. – Маг потер горящие ладони. – Не хотелось бы ее ломать, но, похоже, придется.
– Давайте подождем кого-нибудь из наших доблестных воинов, может, у них что получится?
У принцессы, наверное, не голова, а Дом советов – умеет вовремя умную мысль подкинуть. Сломать мы всегда успеем.
Ждать, как оказалось, пришлось недолго. Уже меньше чем через полчаса в коридоре раздались шаги, и в мою комнату вошла (хотя все-таки, скорее, ворвалась) наша поисковая экспедиция в полном составе. При одном взгляде на лицо князя я поняла, что они никого не поймали. Жаль. Значит, придется трястись и дальше, но я постаралась придать себе максимально бодрое выражение, хотя подозреваю, что сейчас оно больше граничило с тупостью.
– Ну что? – нетерпеливо подалась им навстречу Василиса.
– Ничего, – поцедил сквозь зубы Виктор. – Он как сквозь землю провалился. Нашли только лук, из которого стреляли.
Да уж… Не густо, лучше бы наоборот. Но и на этом спасибо, сделали все, что смогли.
Мы в свою очередь поведали им о своих нехитрых умозаключениях. Князь подошел к бывшему зеркалу и, без особых усилий выдернув стрелу, отдал ее магу. Я с открытым ртом уставилась на это чудо природы. Мы тут из последних сил карячились, чуть не надорвались, а он вот так легко… Да… Впечатляет. Не хотелось бы мне попасть ему под горячую руку.
Александр заметил мой ошеломленный взгляд и улыбнулся одними уголками губ. Мне удалось вернуть челюсть на место далеко не сразу.
В комнату протиснулся невысокий коренастый офицер.
«Начальник стражи», – вспомнила я.
– Ваше сиятельство, – обратился он сразу к Кащею, робко переминаясь у двери. (Да, умеет князь заставить подчиняться.) – Мы прочесали почти весь ближайший лес – пусто, но далеко углубляться не стали, иначе дворец останется почти без охраны.
– Спасибо. – Его сиятельство кивнуло с таким видом, что должно было означать «в Трехгории ты бы черта с два так легко отделался», и трепещущий стражник поспешил унести ноги от греха подальше.
Александр тяжелым взглядом обвел усыпанный осколками пол. Настроение у него было далеко не праздничным, сразу видно.
– Мы завтра же уезжаем в Трехгорию, – принял решение он. – Сейчас это делать бессмысленно и небезопасно. Дождемся ответа короля и сразу поедем.
– А может, все не так страшно? – попыталась взять себя в руки я. – Ну мало ли…
– Ты сама понимаешь, что говоришь? – перебил меня князь, нависнув фонарным столбом над моей и так перепуганной тушкой. – Хочешь пополнить коллекцию засушенных экспонатов музея неживой природы?
Я представила себе, как буду лежать в стеклянном гробике по соседству с каким-нибудь доисторическим ящером, очень похожим на недавнего василиска, а передо мной светящаяся табличка «Баба-яга обыкновенная. Семейство безмозглых». Мимо ходят студенты нашей академии и просто любопытные, заглядывают сверху мне в лицо и, пожимая плечами, проходят дальше. Нет, спасибо.
– Ну все равно, – продолжала хорохориться я. – Чего столько суеты поднимать? Я же жива…
Но под взглядом Александра осеклась. Мой выпирающий оптимизм его как-то не очень убедил, да и остальных тоже. Слово «пока» почти ощутимо витало в воздухе. Опять от меня одни проблемы.
– Ну ладно, ладно, – сдалась я, решив на этот раз переложить спасение себя на чужие плечи, тем более что он – мой будущий муж, пусть привыкает.
Александр заходил по комнате, как совсем недавно магистр Велимир. В его движениях чувствовалась нервозность и раздражение. Он пытался защитить меня, но, похоже, не мог придумать, как это сделать. Я терпеливо дожидалась решения своей участи, заранее настроившись на тяжелую борьбу с особо жестокими методами. Почему-то когда дело касалось меня, никто никогда не церемонился. Интересно, что оригинальное ждет меня на этот раз?
– Ее надо в ковер закатать, – тут же выдвинул потрясающую версию Сенька. – И связать как следует, иначе все защитные методы будут бесполезны, она же все равно куда-нибудь влезет.
Я кинула на него убийственный взгляд. Вот поганец!
– А еще в бочку засмолить можно, – внес свою черную лепту Виктор, еле сдерживая улыбку. Видно, представил себе эту картину.
Я тоже, только с более мрачным видом, не сулящим в ближайшем будущем советнику ничего хорошего.
– Нет, в бочке все-таки жестко, – не согласился излишне заботливый кот.
– А мы ей подушек туда накидаем.
Нет, они издеваются, что ли?
– Может, ее сразу в гробик уложить? – хмыкнул Елисей. – И удобно, и у стрелка не возникнет никаких подозрений, если он вдруг захочет убедиться в том, что не промахнулся. Замаскировать под трупик для окончательной достоверности.
Да уж… По сравнению с моими друзьями покуситель на мою жизнь просто душка, он хоть сразу меня убить хотел, а эти…
– Хватит! – неожиданно разозлился мой жених, резко останавливаясь возле разошедшихся не на шутку товарищей. – Устроили балаган!
Те присмирели под его гневным взором. Александр обнял меня и крепко прижал к себе. Если бы это защищало от ехидных нападок…
– Надо выставить у ее комнаты охрану, – более практично высказался Учитель. – Магическую защиту я поставлю.
– Думаете, ваша защита убережет ее от подобного обстрела? – кивнул в сторону зеркала князь, и глаза его недобро блеснули.
– Я и сама могу… – не пожелала оставаться в стороне я.
– Алена, я знаю, что ты можешь. – Александр посмотрел на меня сверху вниз. – Но только чистая случайность не сделала из тебя девушку на древке. А мне, знаешь ли, не хочется становиться вдовцом до свадьбы.
Я пристыженно примолкла, прижимаясь к нему всем телом. Я хоть и хорохорилась, но мне все равно было страшно, и Александр прекрасно это чувствовал.
– А я утром поеду в Каржен, – сказал магистр и повторил еще раз: – Только сейчас надо все-таки выставить охрану у Алениной комнаты.
Кажется, эта идея виделась магу наиболее действенной.
– Охрану? – Князь повернулся к нему с таким удивленным видом, будто сомневается в нормальности мага. – Она не останется в этой комнате.
Слишком спокойный голос, каким были сказаны эти слова, не обманул никого – Александр пытался сдержать клокочущий внутри гнев. Интересно: до чего он сам-то додумался?
– Неважно, в какой комнате, – попытался призвать к его благоразумию Велимир. – Алена будет в большей безопасности, если ее будут охранять стражники.
Я решила помолчать в кои-то веки, тем более мне было любопытно, до чего дойдут они в своих препирательствах.
В глазах моего жениха полыхнуло пламя. Кажется, назревает скандал. Вот только его нам и не хватает для полного счастья!
– Она будет в безопасности только в моей комнате и под моей охраной! – Голос князя все-таки дрогнул, как лавина, готовая обрушиться в любой момент. – И никаких стражников!
Мои глаза медленно расширились от удивления. Это что же? Он собирается утащить меня к себе на ночь глядя? Вот спасибо! Я, конечно, ничего не имею против его комнаты вообще и общества моего жениха в ней в частности, тем более что оставаться одной после всего случившегося как-то не очень хочется, но если бы не в такой ситуации и не в таком состоянии…
– Александр… – Я подергала его за рукав, привлекая к себе внимание, но тут…
– Неприлично незамужней девушке спать в одной комнате с молодым человеком, пусть он и сделал ей предложение, – высказался совершенно не к месту магистр.
– А мне плевать на приличия! – неожиданно рявкнул Кащей, хватая меня за руку. – Когда дело касается жизни моей будущей жены, я придушу любого, кто посмеет помешать мне защитить ее. И все ваши приличия можете засунуть себе знаете куда?! Идем!
И он потащил меня в свою комнату.
В такой ярости я его еще никогда не видела. Да уж… Зрелище не для слабонервных, надо сказать. Даже Виктор в комочек сжался, чего уж я от него никак не ожидала. Остальные же просто впали в ступор и предпочли не выпадать из него до того момента, пока сие по истине разрушительное стихийное бедствие под названием «Кащей Бессмертный в бешенстве» не пронесется мимо. И оно пронеслось, оглушительно хлопнув дверью. Если так и дальше дело пойдет, то королю Бемирании придется строить себе новую летнюю резиденцию.
Только когда мы оказались одни, Александр отцепился от меня и в первую очередь с шумом захлопнул окно, а потом начал метаться по комнате. Мне даже показалось, что он забыл обо мне.
Стоять неубиенным столбом я посчитала глупым, а бросаться к нему на шею с успокоительными речами – еще глупее. Самой бы кто посочувствовал. Но таковых в пределах видимости пока не находилось, и я стала по дугообразной кривой, дабы не попасть ненароком под раздачу, как главный виновник всех бед и несчастий, перемещаться к креслу, одиноко стоящему возле горящего камина. Устроившись в нем (в кресле, естественно) и скромно сложив ручки на коленях, я следила за князем, стараясь не привлекать к себе внимания.
Да, Алена, привыкай. Не за дрессировщика устриц замуж выходить собралась. К тому же за тебя переживает, ненормальную. Так что молчи уж в тряпочку. А я и так молчу. Пусть побесится, жалко, что ли? Я бы на его месте тоже рвала и метала, так что подождем.
Александр взял себя в руки на удивление быстро, минуты через две. Я даже удивилась такому потрясающему самообладанию.
– Поставь защиту на нашу комнату, – совершенно спокойно попросил он.
Кажется, я поняла, что его больше всего вывело из себя. Он не знал врага в лицо, и магия его здесь не действовала. Да еще и всякие умники со своими советами лезут не вовремя, вот уж кого прибить надо было. В общем, есть от чего разозлиться.
Он медленно приблизился и опустился передо мной на пол, положив голову мне на колени. Я опешила от такой реакции и даже не знала, что мне теперь с ней делать. Внутри поднялась волна раздражения на саму себя. Ну почему у меня не бывает как у нормальных людей? Почему на моем пути всегда встречаются какие-то неприятности и проблемы, от которых зависит теперь уже не только моя жизнь, но и будущее ставших такими близкими мне людей? За что злодейка-судьба наказывает меня? Мне надоело с ней бороться и искать пути к спасению. Я просто хочу жить и любить, и не зависеть от чьих-то коварных происков, заставляя дергаться и переживать любимого человека, пусть это даже сам Кащей Бессмертный.
– Странно, что ты не возмущаешься, – тихо сказал Александр, выдергивая меня из моих уничижительных мыслей. – Ведь я опять не спросил твоего мнения.
– Тебя это радует или огорчает? – полюбопытствовала я.
– Настораживает. Так почему?
– Потому что я ничего не имею против.
– А как же общественное мнение? – поддел он.
Он меня проверяет или действительно хочет знать?
– Ты думаешь, я тебя люблю ради общественного мнения? Знаешь, у меня есть свое и мне его с лихвой хватает.
Если он решил меня разозлить, то у него неплохо получается, я уже начала. Александр взял меня за руку и мягко сжал в своей ладони.
– Я не хочу потерять тебя…
– Не дождешься, – усмехнулась я, сама удивляясь, насколько нежно прозвучал мой голос. Злость сразу исчезла.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Пламя догорающего камина вспыхнуло, ярче осветив комнату, и в его глазах я заметила тревогу и грусть. Он боится за меня. Боится, что меня действительно могут убить, и не знает, что может сделать здесь и сейчас. В Трехгории его сила почти безгранична, а здесь… Бедный мой Кащеюшка. Я сама боюсь.
– Знаешь, почему в нашем роду всех называют бессмертными? – неожиданно спросил Александр.
– Потому что от вас не избавишься, – хмыкнула я, касаясь его волос и перебирая пальцами прядку за прядкой.
– Даже не надейся. – Он поднял на меня глаза и в притворном гневе сдвинул брови. – Уже собралась дать деру?
– Нет. Просто от меня ты теперь тоже не избавишься.
– И не собираюсь.
Еще бы он собрался! Догоню и метлой накостыляю, чтобы в следующий раз неповадно было.
– Я тоже тебя люблю, – как-то само собой сорвалось с моих губ, и подобные слова показались самыми нужными и важными.
– Да? – Он заглянул мне в глаза. – Ты говоришь мне об этом первый раз, – и немного подумав, добавил: – Хотя нет, второй.
Я напрягла память, пытаясь вспомнить, когда успела такое ляпнуть В день королевской свадьбы, помнится, князь сам все за меня сказал, а потом говорить о любви отпала всякая необходимость, и так все ясно было. Так когда же?
Александр с легкой улыбкой следил за моими мыслительными потугами и решил-таки смилостивиться.
– Первый раз ночью, когда эти двое олухов тебя чуть не отравили вином, – пояснил он. – Я, конечно, понимаю, что ты тогда спала, но твоя реакция после пробуждения была более чем странной и со словами мало вязалась. Я даже растерялся. Кстати, что тебе снилось?
– Не помню, – как можно равнодушнее сказала я, прекрасно зная, о чем он говорит.
Ни на минуту нельзя оставить себя без присмотра, чтобы я тут же не начала делать глупости. Не рассказывать же ему, что мне снилась как раз наша свадьба. Пусть это останется моей маленькой тайной. Спасибо тебе, сознание, удружило.
– Ты собирался рассказать, почему вас называют бессмертными, – напомнила я, чтобы поскорее избавиться от щекотливой темы, а то еще какие-нибудь подробности вылезут. От меня всего ожидать можно.
Александр устроился поудобнее у моих ног, согнув одну ногу и положив на нее локоть, а другая рука мягко накрыла мои сложенные на коленях ладони…
– Потому что все испытания, сваливающиеся на голову мужчин нашего рода, происходят из-за женщин, – начал он. – Даже мой самый дальний предок, сам Кащей, стал черным магом из-за любви к какой-то принцессе. Она, правда, так и не ответила ему взаимностью, но все, что с ним потом случилось, результат любви. Он хотел доказать, что чего-то стоит.
– Вот и связывайся с бабами после этого, – фыркнула я.
– И любовь эта одна на всю жизнь, вроде как бессмертная, – задумчиво продолжил князь, будто не слышал моего едкого замечания. – Я не смогу полюбить другую, Алена.
Волна нежности поднялась откуда-то изнутри. Я провела кончиками пальцев по его щеке, понимая, что тоже не смогу больше никого любить. Да и не нужен мне больше никто. Только он…
Мы смотрели друг на друга. Долго, слишком долго. Неужели вот этот разъяренный несколько минут назад зверь сейчас сидит у моих ног как маленький щенок и преданно заглядывает в глаза? Он готов разорвать чужих и всецело предан мне, ненормальной Бабе-яге. Заняться дрессировкой, что ли? Ну там «Сидеть!», «Стоять!», «Голос!». Я улыбнулась своим мыслям. Хотя из всех предложенных моему вниманию услужливой памятью команд мне больше всего понравилась «Лежать!». А почему бы и нет, собственно? У меня все равно всего два выхода есть – или убьют, или замуж выйду. Третьего-то не дано.
Кажется, подобные мысли возникли не только у меня… Потрясающее единодушие.
– Иди ко мне, – чуть слышно прошептал Александр и протянул мне руки.
Я скользнула в его надежные и любящие объятия, не забыв легким движением ладони потушить свечи, и мир со всеми его проблемами и прочими безумцами с убийственными наклонностями наконец-то оставил нас в покое.
Чуть позже, засыпая на его плече, я дала себе клятвенное обещание – никогда больше никуда не лезть. Ну хотя бы постараться… Ради него, любимого и единственного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39