– Время от времени к нему приходится приставлять подпорки, – сказал он, – но чего не сделаешь ради родового дома? Макреи жили в нем четыре столетия.
– Поразительно!
– Я бы хотел как-нибудь показать его вам. Наверняка мы сумеем это устроить.
Отец весьма благосклонно улыбался мне.
– Девина очень интересуется прошлым, – заметил он. – История всегда привлекала ее.
– Там ее полным-полно, – сказал Алестер Макрей.
– Ее много повсюду, – отозвалась я.
Зилла громко рассмеялась, все присоединились к ней. Отец был очень обходителен, улыбался и мне, и Зилле. Все было иначе, чем в тот день, когда с нами обедал Джеми.
Я нашла Алестера Макрея приятным человеком и порадовалась за отца, видя его в благодушном настроении. Я решила спросить Зиллу, могу ли я пригласить Джеми к чаю. Обстановка наверняка будет более дружеская, ибо отец к чаю не приходит, а без него оценивать Джеми некому.
Я задала свой вопрос на другой день.
Зилла взглянула на меня и рассмеялась.
– Думаю, отец не одобрит такое приглашение.
– Почему?
– Дорогая, нужно смотреть в лицо реальности, так ведь? Ты уже в возрасте, про который говорят – девушка на выданье.
– Что дальше?
– Молодые люди, особенно такие, которые знакомятся с тобой в романтических местах…
– Эти трущобы вы называете романтическими?!
– Романтика есть всюду, дорогое дитя. Грязные улицы, вероятно, трудно назвать романтическими, зато романтично вызволение из беды. А потом каждодневные встречи… обмен завлекающими взглядами… это говорит о многом. Особенно для такой старой полковой лошадки, как я.
– Вы меня смешите, Зилла.
– Я счастлива этим. Доставлять радость людям – один из даров от бога.
Я поразилась перемене, произошедшей с нею. Неужели отец не видел Зиллу такой, какой она предстала передо мною сейчас?
– Значит, вы хотите, чтобы я спросила отца, нельзя ли Джеми придти к чаю? Это мой дом. Так неужели я не могу приглашать в него своих друзей? – сказала я.
– Конечно, можешь и, конечно, будешь приглашать. Я просто сообщила тебе, что отцу это едва ли понравится. Давай встретимся с молодым человеком за чаем. Не будем тревожить отца и ничего ему не скажем. На том и порешим.
Я смотрела на нее в изумлении. Она улыбалась.
– Я все понимаю, дорогая, и хочу тебе помочь. В конце концов, я твоя мачеха – только не называй меня так, ладно?
– Хорошо, не буду.
Я гадала, что сказал бы отец, узнав, что она сговорилась со мной сохранить в тайне приход Джеми в дом.
Джеми пришел. Время мы провели чудесно. Было много смеха, и я видела, что Джеми рад обществу Зиллы.
Я встретилась с ним на другой день. Теперь устраивать наши свидания стало легче, поскольку Зилла о них знала и явно старалась помочь нам.
Что до Зиллы, то она признала Джеми очаровательным молодым человеком.
– Он ослеплен тобою, – сказала она. – И еще он умница. Уверена, он выдержит все свои экзамены и станет судьей или кем-то таким. Тебе повезло, Девина.
– Отец не знает о наших встречах, – напомнила я. – Я думаю, Джеми не нравится ему не потому, что он плох, а потому, что не так богат, как… как…
– Как Алестер Макрей. Да, он видный мужчина и, как говаривают в гостиных, «завидный жених», а это означает, моя дорогая, что у него накоплено приличное состояние. Должна признать, твой отец гораздо более благоволит ему.
Я смотрела на нее в ужасе.
– Не думаете же вы…?
Она пожала плечами.
– Любящие родители занимаются будущим своих дочерей, ты же знаешь. И твой отец не исключение.
– О, Зилла, – вырвалось у меня. – Он не вправе. Джеми и я…
– Понимаю, он сделал тебе предложение, так?
– Пока мы должны ждать.
Она кивнула с серьезным видом, а потом вдруг улыбнулась.
– Если отец будет возражать, – жестко сказала я, – я не позволю ему нам помешать.
– Конечно-конечно, дорогая. Ты напрасно так тревожишься. В конце концов все уладится. Не забывай, что ты взяла меня к себе в помощницы.
Алестер Макрей вместе с другими друзьями отца снова обедал у нас. Как прежде, он сидел рядом со мной, и мы по-дружески болтали. Он был интересный собеседник, не чопорный, как отец, и как будто хотел все обо мне знать.
На другой день он пригласил нас провести конец недели у него в загородном доме.
Зилла сообщила мне, что отец принял приглашение и что идея превосходна.
В самом деле, мы приятно провели время в замке Глисон. Мне очень понравилось место. Дом был невелик, стар, сложен из серого камня и даже имел башню с зубцами, поэтому я решила, что он вправе называться замком. Замок стоял фасадом к морю, и из окон его открывались живописные картины. Алестер явно гордился своим внушительным поместьем. Размеры его владений поразили меня, когда в экипаже мы ехали от станции к замку.
Алестер искренне радовался нашему приезду. Оказывается, отец впервые за все годы их дружбы был здесь. Конечно, это многое значило.
Я с удовольствием осмотрела замок рука об руку с его хозяином и выслушала рассказ об истории этих мест и роли, которую некоторые члены семейства сыграли в конфликтах между регентом Мореем и его сестрой, королевой Марией, и в стычках с извечным врагом Шотландии. Меня привел в восхищение выносливый скот хайлендской породы, который я видела на пастбищах. Местность была величественной и внушала благоговение.
Но в особенности поразил меня уютный замок. Мне отвели комнату в башне; несмотря на то, что стояло лето, пылал камин.
– Ночами бывает холодно, – объяснила экономка. Я узнала, что она родилась в замке; ее родители были слугами семьи Макреев, а теперь ее сын работал на конюшне, а дочь – в доме. Вокруг царила безмятежность. Меня не удивило, что Алестер гордился своим поместьем.
Обед подали в столовой, куда вы попадали прямо из прихожей, вероятно сохранившей тот вид, какой она имела испокон века, – каменный пол из плитняка, беленые известью стены, на них старинное оружие. В столовой было темновато из-за того, что окнами служили небольшие по размерам амбразуры.
– Когда собирается большая компания, мы накрываем стол в прихожей, – пояснил Алестер, – но столовая удобнее, если гостей немного.
– Какая жалость, – сказала я, – что вы бываете здесь так нечасто. Мне кажется, большую часть времени вы проводите в Эдинбурге.
– Вы правы. Дело есть дело. Но я сбегаю сюда при первой возможности.
– Я могу вас понять.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Я очень рад, что вам пришлось по сердцу это место. Мне нравится играть роль лорда, но по большей части имением занимается управляющий.
– Вы хорошо устроились в обоих мирах, – заметил отец. – Ваш дом в Эдинбурге тоже далеко не из худших.
– Однако своим домом я всегда считал и считаю этот. После обеда Алестер спросил меня, езжу ли я верхом. Я ответила, что к великому сожалению никогда не садилась на лошадь.
– В Эдинбурге нет для этого условий.
– А в сельской местности лошадь необходима.
– Должно быть, прекрасно мчаться галопом по вересковым пустошам и вдоль берега моря, – сказала я.
Он улыбнулся и наклонился ко мне.
– Вы не позволите мне поучить вас?
– Это было бы замечательно, но за один раз я мало чему научусь.
– Основным приемам верховой езды научиться нетрудно. Конечно, чтобы хорошо управляться с лошадью, нужна практика. Но что-то подсказывает мне, что вы будете хорошей ученицей.
– Один урок не слишком продвинет меня, – рассмеялась я.
– Это только начало.
– О чем вы тут секретничаете? – спросила Зилла.
– Мисс Девина и я собираемся на урок верховой езды.
– Чудесное предложение! Перед тобой открываются новые возможности, дорогая Девина.
– Мисс Девина считает, что не сумеет многому научиться за один урок.
– Кто знает, – вкрадчиво заметила Зилла, – может статься, будут и другие.
С утра я уже сидела на небольшой лошадке, выбранной для меня за кротость нрава, и сжимала в руках поводья; Алестер держался чуть позади. Он выглядел безупречно в костюме для верховой езды. Экономка и для меня разыскала амазонку. Та принадлежала сестре Алестера, изредка наезжавшей в замок.
– Она носилась верхом с утра до ночи, – сказала мне экономка. – Эта семья всегда была чуть помешана на лошадях. Но сейчас у сестры хозяина дети, и кататься ей некогда. Уверена, что она обрадовалась бы, увидя на вас свой любимый костюм.
Амазонка оказалась очень кстати. Она была мне чуть велика, но сидела хорошо и выполняла свое предназначение.
Надо признать, урок мне понравился. Мы шагом ездили по выгулу. Зилла и отец, наслаждавшиеся красотами сада, подошли ближе и несколько минут наблюдали за моими успехами. Оба казались очень довольными.
К концу урока Алестер сказал:
– Вы прекрасная ученица. Завтра устроим еще один урок.
– Но завтра мы уезжаем.
– Надеюсь уговорить вашего отца задержаться на день. Почему бы нет? А во вторник поедем вместе в город.
За завтраком Алестер сказал отцу:
– Ваша дочь скоро будет чемпионкой по верховой езде.
Я засмеялась.
– Вы преувеличиваете, мне негде практиковаться.
– Вам нужно просто еще раз приехать сюда… и поскорее, чтобы вы не забыли пройденного. В наших силах это устроить.
– Вы великодушны сверх меры, – начал отец. Алестер протестующе поднял руку.
– Прошу вас… я получаю огромное удовольствие. Вас устроит конец не ближайшей, а следующей недели?
Отец колебался. Зилла украдкой посмотрела на него. Он повернулся к ней и сказал:
– Как ты смотришь на это, дорогая?
– Великолепная идея, – воскликнула она.
– Ну что же, Алестер, если ты уверен, что мы не посягаем…
– На что, дражайший коллега?! Я же сказал вам, что получаю удовольствие.
– Правда, не только вы, – с коротким смешком заметила Зилла. – Дэвид, дорогой, ты же знаешь, что мы с радостью приедем. Через неделю, я правильно поняла?
– Да. Значит, договорились, – сказал Алестер. Во вторник мы вернулись в Эдинбург.
Когда я распаковывала багаж, ко мне зашла Зилла. Она села на кровать и с легкой насмешкой посмотрела на меня.
– Операция Макрей быстро продвигается вперед, – сказала она. – До чего привлекательный джентльмен. Не начинает ли он отлучать тебя от нищего, но бесконечно очаровательного Джеми?
– Что вы имеете в виду?
– Только одно: станет Алестер отцовским или твоим окончательным выбором…
Я была встревожена. Все мне было, конечно, ясно, но я отказывалась принимать эту игру всерьез.
Алестер Макрей мог быть мне подходящим мужем. Богатый вдовец с завидным положением в городе. Не то что бедный студент Джеми. Ему еще предстояло проложить путь наверх, и кто знал, удастся ему это или нет.
Глупо было радоваться урокам верховой езды под снисходительным надзором отца и не учитывать того, что хорошо задуманный план уже начал претворяться в жизнь.
До чего же безнадежно наивной я была! Отцу не понравился Джеми, однако его появление в моей жизни заставило семью осознать, что мне пора замуж, но не за безденежного студента, ибо, по мнению отца, подобный претендент на мою руку мог быть только из породы жадных авантюристов.
Зато Алестер Макрей, вероятно, был даже богаче отца, и это делало его безупречным.
Зилла наблюдала за мной сквозь полуопущенные веки. На губах ее играла улыбка.
Мне следовало бы поблагодарить ее. Она помогла мне увидеть жизнь ее глазами, а в них я различала умудренность, приправленную толикой цинизма.
Вскоре после возвращения отец заболел. Приступ случился ночью, но я узнала о нем только наутро.
Зилла рассказала, что отец разбудил ее около трех часов – ему стало нехорошо. Она провозилась с ним чуть ли не до рассвета. Дала порошок для успокоения желудка. В подобных случаях это средство применялось чаще всего. Не сразу, но оно подействовало, и теперь отец спокойно спал.
– Не послать ли за врачом, мадам, – спросила миссис Керквелл.
– Думаю, можно немного подождать, – ответила Зилла. – Вы ведь знаете, как ему ненавистна сама мысль о приходе врача. Он утверждает, что врач не нужен. Ему должно полегчать. Я буду внимательно за ним наблюдать. Но если боли возвратятся… тогда – да, пошлем за врачом.
Дэвид терпеть не может переполоха в доме, и не следует его тревожить. Скорее всего, он что-нибудь съел… поэтому подождем пока.
Зилла продержала отца в постели весь день.
Я слышала, как миссис Керквелл бормотала что-то о пожилых людях, берущих себе молодых красоток. Иногда это оказывается для них непосильным бременем.
– Возраст человека равен его годам, и неразумно считать себя молодым… когда ты не молод. Ему придется заплатить за это… рано или поздно.
Я думаю, все были поражены рвением, с каким Зилла выполняла роль сиделки. На другой день отец поднялся с постели, хотя и чувствовал легкую слабость, что, впрочем, не было удивительным.
– Ты меня восхитила, дорогая, – сказал отец Зилле. – Я никогда не представлял тебя в качестве сиделки, но ты справилась с новой ролью замечательно.
– Я хорошо справляюсь с разными ролями, – весело отвечала она. – И во многих ты меня еще увидишь, дорогой.
Назавтра я встретилась с Джеми.
Он сказал, что много работает, а сочинение пришлось на время отложить в сторону. Ему нужно думать о том, чтобы с честью выдержать экзамены и как можно скорее начать служебную карьеру.
Он спросил меня о выходных днях, и я рассказала ему об уроках верховой езды.
Он помрачнел.
– А что это за замок?
– Он принадлежит Алестеру Макрею, другу отца. Джеми захотел побольше узнать об Алестере; я сказала, что через неделю мы снова едем в замок.
– Если у отца наладится со здоровьем, – добавила я. – Он болел.
– Не сомневаюсь, ко времени визита у него все придет в порядок. Что он за человек?
– Алестер Макрей? Очень приятный, но, конечно, пожилой.
– В возрасте твоего отца?
– Не совсем. Ему ближе к сорока… мне думается.
– Значит, на двадцать лет больше, чем тебе, – с облегчением выдохнул Джеми.
– Наверно, так.
Казалось, это успокоило Джеми. Я не сказала ему о намеках Зиллы и о замысле, который становился все очевиднее.
Он спросил о Зилле. Она определенно произвела на него глубокое впечатление.
Я рассказала, как она ухаживала за отцом во время приступа… не опасного, конечно, но после него отец чувствует слабость. Такое впечатление, что Зилла могла быть хорошей сиделкой в больничной палате.
– Что говорит только в ее пользу, – заметил Джеми.
– Согласна. Я отвергала Зиллу поначалу, когда она появилась в доме. Во многом потому, что очень любила Лилиас…
И я рассказала ему о том, как изгнали из нашего дома Лилиас.
Джеми слушал внимательно.
– Ты в самом деле считаешь, что кто-то намеренно подбросил ожерелье… чтобы обвинить ее в воровстве?
– Мне не остается ничего другого, ибо я знаю, что Лилиас не способна украсть. Она выросла в религиозной семье. И получила воспитание, подобное твоему. Она из семьи английского викария… а ты – шотландского пастора. Такие люди, как Лилиас, не крадут, разве не так?
– Люди способны на странные… неожиданные поступки. Никогда нельзя быть уверенным ни в ком, даже в знакомом тебе человеке.
– Я помню… она говорила о том, что ожерелье – это мои сбережения на черный день. И отчаянно хотела иметь что-нибудь подобное для себя, потому что ее всегда тревожило будущее.
– Едва ли не каждый человек, чье будущее не обеспечено, беспокоится о нем. Ты не допускаешь, что она на мгновение поддалась искушению и взяла ожерелье? Для тебя оно не представляло особой ценности. Кроме одной, связанной с чувствами, ибо досталось тебе от мамы. Ведь о сбережениях на черный день ты никогда не заботилась?
– Во многом ты прав, однако, ничто не заставит меня поверить, что ожерелье украла Лилиас.
– Если это сделала не она, тогда нужно допустить, что в доме есть кто-то, способный на ужасную мерзость. Который может чуть ли не погубить жизнь другого человека. Кто же он?
– Главное, зачем он это сделал? Я не вижу причины.
– Причина может быть скрытой.
– Я ничего не в силах придумать. И тем не менее убеждена, что Лилиас невиновна.
– Нужно остановиться на чем-то одном. Либо она взяла ожерелье, либо ей кто-то его подбросил.
– Ох, Джеми, я устала от мыслей. И все равно не могу дать окончательный ответ… Давай не будем об этом говорить. Мы ходим по кругу. Я просто должна была рассказать тебе о Лилиас. Не хочу, чтобы между нами существовали какие-то секреты.
– А я хочу быть на два года старше, – сказал Джеми.
– Говорят, глупо торопить время и укорачивать свою жизнь.
– Верно, конечно, но не могу его не торопить. Когда два года пройдут, мое положение изменится. Я так хочу, чтобы наша помолвка стала официальной.
– Значит, ты хочешь известить о ней?
– Я думаю, твой отец не согласится и попытается помешать нам.
– На нашей стороне Зилла.
– Она знает?
– Догадывается. Она нам поможет.
– Мне кажется, что она имеет большое влияние на твоего отца.
– Он ее обожает. Ни с кем я не видела его таким, как с нею. А как отнесется к этому твоя семья?
– Я написал родным.
– И что они ответили?
– Отец прислал длинное письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40