– Я могу только допустить, что он понемногу принимал его сам.
– Вы слышали здесь, что некоторые люди принимают мышьяк в определенных целях. Вы считаете, что ваш муж мог быть одним из таких людей?
– Ну… я не исключаю такой возможности.
– Почему вы готовы предположить это?
– Однажды он сказал мне, что некоторое время назад принимал мышьяк в небольших дозах.
В зале ощутимо повеяло напряжением. Все глаза были устремлены на нее. Даже я не могла остаться равнодушной. Мой отец… принимал мышьяк?!
– Какое воздействие мышьяк, по его словам, оказывал на него?
– Он лучше себя чувствовал. Кто-то сказал ему, что это опасно… и он перестал его принимать.
– Не говорил ли он вам, откуда брал мышьяк?
– Я не спрашивала, а он не говорил. Иногда он путешествовал за границей. Он мог купить его где-нибудь на континенте. Несколько лет назад у него был а деловая поездка в Европу. Мышьяк мог быть куплен тогда.
– Он сам говорил об этом?
– Нет, и не думаю, что я его спрашивала. Меня удивило лишь, что муж принимал этот яд.
– Это свидетельство может иметь большое значение. Почему вы ни разу не упомянули этот факт?
– Я вспомнила о нем, только когда вы спросили.
– В связи со смертью мужа вам не приходило в голову, что он мог принимать мышьяк по собственной воле?
– Нет… только сейчас.
– А теперь вы считаете, что это возможно?
– Да, считаю.
В зале воцарилась мертвая тишина. Я была почти уверена, что она лжет. Я не могла поверить, чтобы мой отец принимал мышьяк. Несколько лет назад он в самом деле ездил в Европу по делам. Могло ли случиться, что он купил там мышьяк? В конце концов, что я знала о его интимной жизни? Многое мне открылось, однако столько же оставалось совершенно неизвестным.
Я видела, что Ниниан возбужден.
Сторона обвинения захотела задать Зилле дополнительные вопросы.
– Если ваш муж тайком держал в доме запас мышьяка, то где он мог его хранить?
– Не знаю. У себя в кабинете он держал некоторые лекарства.
– Вы хотя бы раз видели там мышьяк?
– Я мало этим интересовалась. И у меня не было причин туда заходить. Но даже если яд там находился, я не думаю, чтобы на нем была этикетка с надписью «Мышьяк».
– Был ли произведен обыск в спальне мистера Глентайра сразу после смерти?
– Я полагаю – да.
– Мышьяка в спальне не обнаружили. Если он его принимал, то разве ни странно, что даже следов его в комнате не нашлось?
– Я не знаю.
Обвинитель был потрясен, в глазах же Ниниана я увидела торжествующие огоньки.
Мне можно было ликовать, но разве мог отец убить себя сам? Разве могло такое быть правдой? Не сочинила ли Зилла эту историю, чтобы спасти меня?
Первый день суда завершился. У меня появилась мысль, что завтрашний принесет новые неожиданности.
Вечером Ниниан пришел ко мне. Он ликовал.
– Это почти победа, – сказал он. – Вот линия нашей защиты. Если удастся доказать, что он сам принимал мышьяк, появится ответ. Это вполне правдоподобно. Немолодой мужчина и красивая молодая жена. Естественно, он хочет поправить здоровье. Хочет снова стать молодым… и прибегает к такому средству.
– Я не могу поверить, чтобы мой отец принимал мышьяк.
– Что касается людей, то об их поступках никогда нельзя судить с уверенностью. Если бы только удалось разыскать Элен Фарли, которая подтвердила бы, что именно она просила вас приобрести мышьяк… победа была бы за нами. Мы одержали бы ее с легкостью. Не могу представить, что случилось с этой женщиной. Непросто, конечно, отыскать человека в Лондоне, тем более при таких скудных сведениях. Если бы она уехала в провинциальный городишко, сейчас она уже была бы в суде. Ее продолжают искать, конечно. Но мне думается, события сегодняшнего дня чрезвычайно знаменательны. Ваша мачеха оказалась замечательным свидетелем. Мне кажется, она изо всех сил старается помочь вам.
– Мне тоже так кажется.
Он взял обе моих руки и крепко пожал их.
– Держитесь, мы должны выиграть.
А я про себя думала: Зилла моя подруга, но я никогда в точности не знала, что у нее на уме. Если взять Джеми, то все ясно, и это означает, что его любви не хватит, чтобы пережить процесс.
На другой день свидетельское место занял Джеми.
– Вы случайно встретились с мисс Глентайр на улице? – спросили его.
– Да, она заблудилась.
– Понятно. И обратилась к вам за помощью?
– Да… я видел, что она не знает дороги.
– Вы проводили ее до дома и договорились о новой встрече?
– Да.
– И в конце концов решили пожениться?
– Наша помолвка не была официальной.
– Поскольку вы как студент не могли бы содержать жену?
– Да.
– Что говорила вам мисс Глентайр о своем отце?
– Что он запретил ей видеться со мной.
– Тем не менее она продолжала это делать?
– Да.
– Вы считали ее поведение подобающим?
– Я был потрясен.
– Вам не нравилось обманывать мистера Глентайра?
– Нет, не нравилось.
– Однако мисс Глентайр настаивала на встречах?
Ниниан встал.
– Я протестую против такого вопроса, – сказал он. – Мисс Глентайр не могла принудить свидетеля приходить на свидания. Он мог поступать так лишь по своей воле.
– У современных молодых леди хватит энергии на все что угодно, – проговорил заместитель председателя суда. – Однако суд учтет, что молодой человек приходил на встречи по собственной воле, как настаивает мистер Грейнджер.
Возобновился допрос свидетеля.
– Что вы предложили предпринять?
– Ждать, пока я не закончу университет.
– Вам еще оставалось два года?
– Да. Мисс Глентайр предложила…
– Она предложила сбежать.
Я затаила дыхание. Я пыталась представить себе картину, которую рисует себе обвинитель: энергичная женщина, которая хорошо знает, чего добивается, и решила идти к цели напролом, даже сбежать с возлюбленным против воли своего отца… или убив его на худой конец.
– Но вы не согласились с ее предложением?
– Я знал, что мы не можем так поступить.
– Потому что у вас не было денег? Содержание вы получали от своих близких, а если бы мисс Глентайр лишилась наследства, о чем говорил ее отец, то она досталась бы вам нищей.
Мне было плохо, я молила про себя, чтобы обвинитель остановился. И я знала, что Джеми жалеет о нашем знакомстве; такова была жестокая правда.
Настала очередь Ниниана.
– Обсуждали ли вы будущую женитьбу на мисс Глентайр до того, как узнали, что ее отец не одобряет ее с вами знакомство?
– Да.
– Вы полагаете, что в силу ее безразличия как к бедности, так и к богатству она была готова, любя вас, пойти на такую жертву, как прожить несколько лет в тяготах, пока вы не приобретете определенное положение в профессиональных кругах?
– Да, я полагаю, так и было.
Большего Ниниан выжать из Джеми не мог, и мне подумалось, что мы растеряли все преимущества, дарованные нам показаниями Зиллы.
Прошло еще два дня. Свидетели появлялись и исчезали. Опять допрашивали докторов, снова звучали научные слова, которых я не понимала, но я знала, что дела складываются для меня не лучшим образом.
Элен найти не удавалось. Я думала: утешает только одно – скоро все закончится.
А потом случилось вот что. Ко мне пришел Ниниан, и я сразу увидела, что он возбужден.
Он сел напротив меня и улыбнулся.
– Если это сработает, мы победили, – сказал он. – Благодарите божественную Зиллу.
– Что случилось?
– Вы помните, она сообщила суду, будто ее муж как-то признался в том, что принимал мышьяк?
– Да.
– У задней стенки ящика, в котором ваш отец держал носки и носовые платки, она обнаружила бумажный пакет. Простой пакет из белой бумаги со стершейся печатью. Она открыла его. На пакете не было никакой надписи, которая свидетельствовала бы о его содержимом, но ей показалось, что на стенках пакета остатки какого-то порошка.
– Порошка? – повторила я за ним. Он усмехнулся и кивнул.
– В комоде своего мужа! Она сразу же подумала… вы знаете, о чем она подумала. Мудрая женщина. Она отнесла пакет в полицию. Сейчас порошок на анализе.
– Что это означает?
– Что если в пакете будет обнаружено то, что, как мы надеемся, будет-таки обнаружено, то появится вероятность, и весьма высокая, что смертельную дозу мышьяка ваш отец назначил себе сам.
– Когда мы это узнаем?
– Очень скоро. О, Девина… мисс Глентайр… неужели вы не понимаете?
Едва ли мне доводилось видеть человека, настолько переполненного радостью, как Ниниан в тот вечер; но, несмотря на смятение чувств, я подумала – неужели он вкладывает такую страсть в каждое свое дело?
С этого дня ход событий ускорился.
Снова вызвали доктора Кемроуза. Сомнений не было – в пакете находился мышьяк.
Зал остолбенел. Вызвали Зиллу.
– Можете ли вы объяснить, почему об этом пакете не стало известно ранее?
– Он лежал у задней стенки ящика.
– Можете ли вы объяснить, почему его не обнаружили при обыске?
– Потому, видимо, что обыск производился не очень тщательно.
В зале повеяло еле сдерживаемым весельем.
– Вы же знаете, что иногда происходит с вещами в комоде, продолжала Зилла. Пакет по сути дела был не в самом ящике, а застрял между двумя ящиками, верхним и нижним, если вы понимаете, о чем я говорю.
Она ободряюще улыбнулась обвинителю, тот хмыкнул. Но уже ничего не могло изменить впечатления, которое Зилла произвела на судей.
Ниниан заявил, что у него нет вопросов.
С этого момента атмосфера в зале изменилась, и, наконец, настало время для заключительных речей сторон обвинения и защиты.
Обвинитель, Генеральный прокурор, выступал первым и говорил долго. Он перечислил все факты, свидетельствовавшие против меня. Сначала он напомнил об исчезновении неуловимой Элен Фарли, самом по себе чрезвычайно подозрительном факте. Затем указал на мое намерение выйти замуж, в связи с каковым отец угрожал лишить меня наследства. Эти факты в совокупности образовывали мотив для убийства.
Слушая обвинителя, я думала – до чего странно, что против невиновного человека можно собрать такое множество ложных улик.
Очередной день процесса завершился обвинительным словом прокурора, и мне показалось, что все оборачивается против меня.
Ниниан зашел ко мне.
– Вы выглядите встревоженной, – заметил он.
– А вас ничто не беспокоит?
– Ничего, я уверен, скоро вы будете на свободе.
Он наклонился ко мне и сказал:
– Опыт подсказывает…
– Завтра… – начала я со страхом.
– Завтра наша очередь, и вы увидите, что будет.
Он взял мою руку, приложил к своим губам, и несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга.
– Это дело значит для меня больше любого другого, – сказал он.
– Знаю, к нему приковано слишком много внимания. В случае победы вы наверняка станете полноправным партнером в фирме.
– Возможно, но я не это имел в виду. Затем он отпустил мою руку.
– А теперь вам необходимо как следует выспаться, – сказал он. – Я попросил, чтобы вам дали несильное снотворное. Прошу вас, примите его. Это важно для вас. Вы прошли через тяжелое испытание, а теперь близок конец. Запомните одно: мы выиграем дело.
– Вы слишком уверены.
– Я уверен целиком и полностью. Мы не можем проиграть. Признаюсь, поначалу все складывалось неудачно, зато сейчас – целиком и полностью в нашу пользу. Спокойной вам ночи… и до встречи завтра в суде. Обещаю, завтра вы покинете зал суда свободным человеком.
Я заснула с мыслью о Ниниане.
Он был великолепен. Его красноречие заставило членов жюри склониться на мою сторону. Его доводы действовали неотразимо.
– Я обращаюсь к членам жюри – неужели вы сможете обвинить эту молодую и ни в чем не повинную женщину? Эти слова стали лейтмотивом его речи. Я встретилась с молодым человеком. Рано или поздно, но почти все молодые женщины встречаются с молодыми людьми и влюбляются в них. Меня подхватил бурный поток первого чувства. Я была готова бежать из дома и лишиться всех шансов на наследство. Разве так ведет себя человек, хладнокровно замысливший убийство?
Ниниан долго говорил о моем отце. Человеке, который безоглядно влюбился в красивую женщину, вошедшую в его дом в качестве гувернантки. Она была намного моложе него. Что ему оставалось в подобных обстоятельствах? Кто бросит в него камень за то, что он попытался вернуть молодость? И когда он решил, что такое возможно, произошла довольно естественная вещь. Он ведь начал принимать мышьяк. Вероятнее всего, купил яд, будучи за границей. Он попробовал, но кто-то сказал ему, что это опасно, и на время он отказался от яда. А затем у него появилась молодая жена. Давайте допустим, что некоторое количество мышьяка он припрятал. Теперь же достал из тайника и вновь занялся экспериментами над собой. Два или три приступа, скорее всего вызванные ядом, не остановили его, и в тот роковой вечер он принял последнюю, еще остававшуюся у него в пакете, порцию мышьяка. Она оказалась больше, чем он думал. Он спрятал пустой пакет глубоко в ящике, где бумагу защемило сверху, и пакетик не обнаружили во время обыска.
– Высокое жюри согласится со мной, что именно такова логика событий роковой ночи. Перед ним сейчас юная девушка. Вероятно, у многих из вас есть дочери. Тогда вы должны все понять. Вспомните каждый о своей дочери… или о дочери любимого друга. Представьте ее попавшей в сеть обстоятельств, над которыми она не властна… и вдруг очутившейся здесь, в суде, по обвинению в убийстве.
Вы выслушали всех свидетелей. Если их показания заронили в вас мысль о возможно иной причине смерти мистера Глентайра, вы не вправе признать виновной его дочь. Она никоим образом не преступница, она – жертва обстоятельств.
Вы наблюдательны. Вы умудрены жизненным опытом и, размышляя над фактами, припоминая все услышанное в этом суде, вы несомненно скажете себе и друг другу: «Мы можем вынести единственный вердикт: она невиновна».
Затем заместитель председателя Высшего суда резюмировал услышанное. Он очень тщательно перебрал все свидетельства.
Я молода, и это несомненно учтут члены жюри. Однако я прохожу по делу об убийстве. Остается еще таинственная Элен Фарли, которая, по моим словам, попросила купить мышьяк для нее, что я и сделала. Журнал регистрации с моей подписью из аптеки Хенникера подтверждает это. Но никто не слышал, как она меня об этом просила; никто не видел крыс в ящике для мусора, кроме, возможно, Элен Фарли. А та остается неуловимой. Относительно этой части свидетельских показаний жюри предстоит придти к какому-то выводу. В самом ли деле загадочная Элен Фарли просила меня купить мышьяк для уничтожения крыс? Или я купила мышьяк для того, чтобы отравить своего отца? Основания у меня имелись. Отец собирался лишить меня наследства, если я выйду замуж против его воли.
С другой стороны, покойный признался своей жене в том, что некоторое время принимал яд, который мог быть приобретен за пределами Англии, и это делало невозможным подтверждение или опровержение факта покупки. Действительно ли он обнаружил остатки мышьяка в пакете, неверно оценил дозу и потому погиб?
– Вот о чем надлежит вам принять решение и только в том случае, если вы убеждены, что все было не так, и что мышьяк был подсыпан в вино рукой обвиняемой, вы вправе признать ее виновной.
На этом краткое резюме закончилось, и заместитель председателя предоставил жюри время на выполнение своего долга.
Жюри удалилось для вынесения приговора.
Меня отвели куда-то вниз… Время еле двигалось. Прошел час, а вердикта все еще не было.
Я думала, что со мной будет. Настанет ли конец моим мучениям? Неужели меня приговорят к смерти? Такое наказание ждало убийц. Я размышляла о том, много ли невинных приняли незаслуженную смерть.
Меня привели назад в зал суда. Я увидела Ниниана… он тоже ждал и был в напряжении. И тем не менее казался очень уверенным.
Где-то здесь находились Керквеллы… Бесс… Дженни… все домашние. И Зилла ожидала решения. Если меня признают невиновной, то жизнью своей я буду обязана ей. Джеми совершенно ясно показал мне, что чувство его ко мне не было настоящей и сильной любовью.
Я припоминала случаи из своей жизни, как, говорят, вспоминают люди, когда тонут. Но ведь и сама я – в переносном смысле – чуть не утонула.
Я попыталась заглянуть вперед. Допустим, Ниниан прав, и меня освободят. Что будет дальше? Ничего похожего на то, что было. Видя меня, люди станут говорить: «Вот она, Девина Глентайр. Вы в самом деле считаете, что она невиновна?»
Нет, ничего никогда уже не будет, как прежде. Даже если я выйду свободной из зала суда, воспоминания об этих днях навсегда останутся со мной… да и у других будет так же.
Жюри заседало два часа. Они тянулись, как два дня.
Едва оказавшись в зале, я сразу ощутила огромное напряжение, в котором пребывали люди.
Члены жюри заняли свои места. Заместитель председателя спросил, вынесло ли жюри вердикт и готово ли огласить его.
Я затаила дыхание. Последовала долгая пауза. Затем я услышала ясный голос, произнесший два слова: оправдана за отсутствием доказательств.
В зале раздался ропот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40