Я стала ждать его у разрушенной часовни. Она была уничтожена пожаром… как и домик Роумы. Я прислонилась к стене и прислушалась. Раздался хруст валежника. Кто-то шел из глубины леса. Как глупо было прийти сюда одной. Ведь здесь, у разрушенной часовни, куда редко кто заходит из-за страха перед привидениями, может случиться все, что угодно.Но Нейпьер уже скоро будет здесь.Я тревожно оглянулась. Хруст валежника напугал меня. Где-то за деревьями, казалось мне, прятались чьи-то недобрые глаза… кто-то смотрит на меня в раздумье: зачем она здесь? Не настало ли ее время?Меня охватила паника. Я позвала: «Это вы, Нейпьер?!» Ответа не было. Только сухой шелест листьев… и снова похрустывание веток. Может быть, под чьими-то ногами.Наконец, подошел Нейпьер.— Как хорошо, что вы пришли.Я протянула руки, и он тепло сжал их.— Мне стала известна правда об Оллегре, — сказала я. — Ее мать только что имела стычку с сэром Уилльямом, и она ему все сказала. И мне нужно было повидать вас.— Правду об… Оллегре? — повторил Нейпьер.— Да. То, что ее отец — Боумент.— Она ему это сказала?— Да. В саду часа полтора назад. Он пригрозил при помощи полиции выслать цыган, и она пришла уговорить его не делать этого, а когда не вышло, то сказала ему, что Оллегра — дочь его драгоценного Бо и что она обвинила вас, потому что ей бы не поверили, если бы она сказала, что это был Бо.Нейпьер молчал.— Почему вы тогда не стали отрицать это?— Я убил Бо, — ответил Нейпьер. — И подумал, что взяв на себя его вину, смогу как-то искупить свою. Бо возненавидел бы всех за то, что они узнали о цыганке. Его всегда очень заботило мнение о нем других людей.Он все еще держал мои руки в своих. Я посмотрела ему в лицо с радостной улыбкой.— Я ведь все равно должен был уехать, — продолжил Нейпьер. — Так что это не имело большого значения. Еще один проступок… ну и что, когда их и так много.— А ваша мать… она покончила с собой, потому что узнала, что ваш отец и миссис Линкрофт были любовниками, а не только потому, что потеряла Бо.— Это все в прошлом, — сказал он.— Нет, — воскликнула я с болью, — не в прошлом, если это продолжает влиять на настоящее и на будущее.— Да, кому как не вам это должно быть понятно.Я опустила глаза. Никогда еще Пьетро не был так далек от моих мыслей.— Вы глупец, Нейпьер, — сказала я.— И вы так долго не могли понять это?— Мы оба были глупы. Но почему вы позволили обвинить вас?— Повторяю, я убил его, а он был так красив, так полон жизни… Как и все, вы бы обязательно полюбили его.— Однако очевидно, что он не был таким уж совершенством.— Он был молод, жизнерадостен…— Поэтому соблазнил юную цыганку.— Но в нем было столько сил, и если бы он остался жив, он наверняка бы признал свою ответственность. Он куда-нибудь пристроил бы дочь, заботился бы о ней… и не дал бы ее в обиду. В тот день, когда я застрелил его, я так жалел… совершенно искренне… что выстрелил первым не он. Тогда это было бы не такой большой трагедией. Его бы простили.— Вы завидовали ему?— Конечно, нет. Я им восхищался. Мне хотелось походить на него, потому что я считал его образцом.Я старался во всем ему подражать. Но я не завидовал. Я любил его, как и все… может быть, даже больше.— Поэтому вы взяли на себя его вину.— Я больше ничем не мог загладить свою.— Но теперь все позади. И вы не должны больше об этом вспоминать.— Вы считаете, что когда-нибудь я смогу это сделать?— Да. Сможете.— Возможно, есть только один человек, который может заставить меня это сделать… единственный человек в мире. А вы… вы забыли свое прошлое?— Возможно, есть только один человек, кто мог бы мне в этом помочь.— Но вы не очень уверены…— С каждым днем я обретаю все большую уверенность.Мы стояли, соединив наши руки, но держась на расстоянии. Между нами все еще стояла Эдит.Но я поклялась себе, что не успокоюсь, пока не узнаю, что случилось с Эдит. Нейпьер теперь чист от обвинений в том, что соблазнил цыганку, что подтолкнул свою мать к самоубийству, но на нем была еще тень подозрения, связанного с исчезновением Эдит, и чтобы мы могли думать о нашем будущем, это подозрение должно быть развеяно. 12 Стояла послеобеденная тишина. Сэр Уилльям отдыхал у себя, по распоряжению доктора приняв снотворное, миссис Линкрофт прилегла, потому что была совсем без сил, как она сама мне сказала. В ее глазах затаилась вина, и она избегала моего взгляда.Мне надо было все обдумать. Я хотела проанализировать все моменты нашего последнего разговора с Нейпьером. Мне необходимо было поразмыслить о нем и о Годфри.Но в глубине души мне не надо было принимать никакого решения. Я знала… точно так же, как тогда, когда делала вид, что раздумываю, бросать ли мне свою музыкальную карьеру ради Пьетро; знала, что поступлю только по велению сердца. Если бы Роума сейчас оказалась рядом со мной, она бы сказала, что я сошла с ума, отказываясь от брака с Годфри ради Нейпьера. С Годфри меня ждет надежная, спокойная, благополучная жизнь. А с Нейпьером? Я не была уверена, какая жизнь была бы у меня с ним. Я не верила, что тень Боумента может в один миг рассеяться. У меня не было надежды, что чувство вины так легко оставит Нейпьера. Тень Боумента может вернуться в любую минуту и омрачить его жизнь, и так будет еще многие годы. А с моими тенями? Не будет ли тревожить меня образ Пьетро?У меня было немного свободного времени, погода стояла солнечная и тихая, поэтому я решила пойти в свой любимый уединенный сад. Войдя туда, я с удивлением обнаружила там Элис. Она задумчиво сидела на скамейке, сложив руки на коленях.— Я знала, что вы придете, миссис Верлейн, — сказала она.— Ты хотела меня видеть?— Да. Мне надо вам кое-что сказать… вернее, показать, что я обнаружила. Но мне не хотелось бы говорить об этом здесь.— Но почему так?— Потому что я считаю, что это может иметь очень большое значение. — Элис поднялась, добавив:— Вы не против совершить небольшую прогулку?— Нет, конечно.Когда мы начали удаляться от дома, она все время оглядывалась.— В чем дело, Элис? — спросила я.— Я хочу удостовериться, что за нами никто не следит.— А вы думаете, что следят…Я содрогнулась, и Элис добавила:— И ведь вам тоже, верно, миссис Верлейн?Я призналась, что мне часто бывает тревожно.— Конечно, любой мог бы оказаться в огненной ловушке, попади он случайно в горящий дом. Но с тех пор у меня такое чувство, что я должна быть особенно к вам внимательна.— Ты очень славная, Элис. И я, конечно, ощущаю твою заботу.— Мне бы очень хотелось этого.— Приятно осознавать, что у тебя есть ангел-хранитель.— Да, вероятно. Один у вас уже точно есть, дорогая миссис Верлейн.— Но куда мы идем и что ты хочешь показать мне?— Здесь мы свернем и спустимся вниз к берегу.— Значит, это где-то внизу?— Да. И я действительно думаю, что это может оказаться чрезвычайно важным.— Ты меня заинтриговала.— Я просто не знаю, как описать эту находку словами. Поэтому лучше показать. И я думаю, что она имеет большую археологическую ценность.— Господи, Элис! Тогда, может быть, нам лучше…— Сказать кому-нибудь еще? О нет, не сейчас. Давайте мы вдвоем сначала посмотрим.— Ты говоришь загадками.— Вы все скоро узнаете.Элис бросила взгляд через плечо.— В чем дело?— Мне просто показалось, что за нами кто-то идет.— Я никого не вижу.— Они могут прятаться вон в тех зарослях кустарника.— Не думаю. Во всяком случае нас двое. И не стоит нервничать.Элис повела меня по извилистой тропинке вниз к морю.На полпути она остановилась и сказала: «Послушайте!»Мы постояли, не двигаясь, минуту.— Отсюда очень хорошо слышны шаги… даже если человек идет где-то далеко отсюда.— Все в порядке, — успокоила я ее. — А ведь я уже ходила здесь однажды.— Да, и тогда я предупредила вас, что здесь прилив очень опасен. Помните? Возможно, я в тот раз тоже спасла вашу жизнь. — Мысль об этом явно доставила ей удовольствие. — Может быть, это и есть мое предназначение в жизни.Мы вышли к морю, и я увидела впереди нависшую над берегом скалу с небольшим углублением. Именно в этом месте остановила тогда меня Элис, предостерегая об опасности.Ведя меня к скале, Элис время от времени тревожно оглядывала берег.— Здесь, миссис Верлейн! — сказала она, исчезая в расщелине скалы.— Что там, Элис?— Это что-то вроде пещеры. Входите. Я вошла, и она сказала:— Здесь просто пещера. Но мне кажется, что я обнаружила какие-то рисунки во внутренней части. Рисунки очень примитивные, такие могли делать люди в глубокой древности. Может быть, в каменном веке. Мистер Уилмет рассказывал нам об этом. Может быть, правда, они относятся и к Бронзовому веку.Я подумала о Роуме. Рисунки в пещере! Неужели Годфри был прав! Неужели она действительно сделала какое-то потрясающее открытие и потом из-за этого была убита.— Я уверена, что эти пещеры хранят огромную ценность, — продолжила Элис.— Но что ты имеешь в виду? — спросила я, оглядывая сумрачную пещеру и ничего в ней не находя. Элис снисходительно рассмеялась.— Если бы это было легко увидеть, то все бы уже давно знали об этом месте. Посмотрите! — Элис прошла в глубь пещеры. — Вот огромный валун. Его надо откатить… наверное, никому и в голову не приходило это сделать… только мне. О, миссис Верлейн, это действительно мое открытие. Как вы думаете, оно могло бы принести мне славу?— Это зависит от того, что именно ты нашла.— Нечто великолепное. И я сейчас покажу вам это.Элис справилась с валуном, и за ним открылась дыра.— Посмотрите! — позвала она. — Надо пробраться через это отверстие… Это нелегко. Я пойду первая, а вы за мной.— Элис, это не опасно?— О, нет… там просто пещера. И я уже была в ней. Вы же не думаете, что я позволила бы вам пойти туда, если бы было опасно. Следуйте за мной.Она нырнула в отверстие. Я пошла за ней, и мы оказались в другой пещере.Элис вынула из кармана свечу и, чиркнув спичкой, зажгла ее. «Смотрите!» Теперь по пещере разлился слабый свет. Я воскликнула от удивления, потому что моим глазам открылась фантастическая картина. Здесь было богатейшее формирование сталактитов и сталагмитов неземной красоты. Они образовали самые разнообразные фигуры, и даже в сумеречном свете я видела, в какие восхитительные цвета они были окрашены — примеси меди давали зеленый цвет, железа — коричневый и красный, марганца — изумительный розовый оттенок. Я будто вступила в какой-то волшебный мир.— Элис! — воскликнула я. — Это же потрясающее открытие.Она торжествующе рассмеялась.— Я так и думала, что вы придете в восхищение. Мне очень хотелось показать вам это.— Но нам надо вернуться. Мы должны рассказать об этой находке. Ведь это не хуже, чем пещеры Чеддера. Только представить себе… что все это время такая красота скрывалась здесь… и никто об этом не знал.— Вас это приводит в восторг?— Это грандиозное открытие.— Но я хочу показать вам кое-что еще… Дайте мне вашу руку, здесь надо быть осторожной.Я протянула Элис руку и почти тут же, споткнувшись, чуть не упала.— О, миссис Верлейн! — встревоженно воскликнула Элис. — Будьте внимательны. Будет ужасно, если вы здесь упадете.— Я постараюсь быть внимательной, Элис. Но давай позовем кого-нибудь еще. Мистер Уилмет пришел бы в восторг. Он бы был вне себя от радости.— Сначала я хочу показать это вам. О, ну пожалуйста, разрешите я вам первой покажу, что здесь.Я рассмеялась. А потом, прислушавшись, спросила:— Что это? Мне кажется, я слышу журчание воды.— Да. Следующая пещера еще более удивительна. Пойдемте же, и взглянем на нее сейчас. Мне не терпится показать вам ее. Там что-то наподобие водопада. И, видимо, внизу протекает ручей, который проходит подо всеми пещерами и впадает в море. На стенах другой пещеры рисунки… и это, я считаю, самое ценное, что здесь есть.— Песок под ногами очень влажный, — сказала я.— Это из-за ручья и водопада. — Она протянула мне свечу. — Теперь у каждого будет по свече. Эти пещеры я называю своими, потому что они находятся на землях, принадлежащих Стейси. Все это побережье принадлежит сэру Уилльяму и его наследникам.Я не могла оторвать глаз от фантастических напластований самых удивительных очертаний, и мысль о том, что на образование этих изумительных форм ушли многие столетия, привела меня в благоговейный восторг.Но Элис не терпелось показать мне другие чудеса этих пещер. Я прошла за ней через глубокую расщелину в скале, и мы оказались в третьей пещере. Здесь шум воды раздавался сильнее и были видны сбегающие по камням струйки воды. Я внимательно вгляделась.— Элис! Это же потрясающе! — Теперь я была уверена, что рисунки на стенах этой пещеры были именно тем, что обнаружила Роума. Значит, версия Годфри с завистливым археологом может оказаться верной.— Эти рисунки похожи на те, что мы видели в Британском музее. Посмотрите сами. Вон там, на стене.Когда я пошла вперед, мои ноги начали утопать в сыром песке, и стало трудно идти. Я продвигалась все дальше, подняв вверх свечу и не отрывая взгляд от стен. Элис осталась стоять, наблюдая за мной.— Это совершенно… фантастично! — Начала я и тут вдруг поняла.Я повернулась к Элис.— Стой, где стоишь! — крикнула я ей. Элис была у входа в пещеру, высоко держа над головой свечу.— Элис… я… не могу… двинуть ногой. Элис… Элис… меня засасывает.Элис кивнула и сказала:— Да, это зыбучие пески. Но они медленно засасывают. И пройдет еще немало времени, прежде чем вы полностью исчезнете.— Элис! — в отчаянии позвала я. Но она продолжала стоять, глядя с улыбкой на меня.— Так это ты! — воскликнула я.— Да, — ответила она. — Почему вы удивлены? Потому что я маленькая? Но я умна, миссис Верлейн. Я умнее всех вас. Это мои пещеры. И это мои пески… и я никому не позволю забрать их у меня.— Нет, нет, — бормотала я, все мысли в голове у меня перемешались. Я не могла этому поверить. Это был кошмарный фантастический сои. Я сейчас проснусь!Элис стояла, глядя на меня. Свечу она держала высоко над головой. Она была еще более отвратительна оттого, что казалась такой кроткой, такой послушной. Я выронила свечу, и она упала на песок. Секунду или две я, не отрываясь, смотрела, как песок заглатывает ее.Элис шагнула куда-то и появилась снова, держа в руке веревку… вернее, даже канат, таким, я видела, привязывают к берегу лодки.Элис собирается спасти меня. До этого она просто меня разыгрывала. Но какая же жестокая и опасная у нее шутка!— Если я брошу вам веревку, миссис Верлейн, я, возможно, смогу вытащить вас… но, возможно, и нет. Пески очень крепко держат. Они выглядят такими мягкими, но хватка у них сильная, и они не любят отпускать свои жертвы. А ведь песок — это лишь крохотные крупицы. Не поразительно ли это, миссис Верлейн? Но природа всегда поразительна. Так нам часто говорит викарий.— Элис, кинь мне веревку.Она отрицательно покачала головой.— Нет. Вас ждет то, что называют изощренным мучением. Вы все время думаете о том, что я могла бы бросить вам веревку, и от этого ваши муки только усиливаются. Понимаете, если у вас не останется надежды на спасение, вы как бы успокоитесь… Нет, не пытайтесь выбраться. От этого вас затянет еще быстрее. Если вы, конечно, сами не хотите уйти в песок поскорее. А я останусь здесь и буду ждать, пока вы не исчезнете.— Элис… ты чудовище!— Да. Но вы должны признать, что при этом я очень умна.— Ты нарочно привела меня сюда.— Совершенно верно, — сказала она. — Как и других.— Что?— Да. Это место принадлежит мне. Я дочь сэра Уилльяма. Здесь все должно быть моим. Нейпьер — его сын, но он убил Бо, и сэр Уилльям его ненавидит. Он ненавидел мать Нейпьера, а мою маму любит. Он оставит все мне, когда Нейпьера уберут отсюда. Этого я и добиваюсь. А того, кто будет мешать мне, я приведу в эту пещеру. Вы, миссис Верлейн, мешали мне. Вы приехали сюда, чтобы найти свою сестру. Она тоже встала у меня на пути, потому что чуть было не нашла мою пещеру. Она обследовала эту часть берега, и я привела ее сюда, чтобы показать ей то, что сейчас показала вам.Песок теперь уже был выше щиколоток. Элис удовлетворенно смотрела, как я постепенно погружаюсь.— Чем глубже вы будете уходить в песок, тем быстрее он станет вас засасывать, — сказала она со знающим видом. — Правда, вы высокая, а эти пески действуют медленно.— Помоги мне, Элис! — просила я. — Что плохого я тебе сделала?— Вы слишком любопытны, миссис Верлейн. И вы приехали сюда, чтобы провести расследование. Вы хитро придумали: наняться учительницей музыки и скрывать, что вы сестра этой женщины. Но я поняла, кто вы, как только приехал мистер Уилмет. Он ведь выдал вас, верно? Я все время следила за вами и слушала ваши с ним разговоры: Я знала, что мне придется вас убить, но еще одно исчезновение могло бы показаться чересчур подозрительным, поэтому я заманила вас в домик, и с вами было бы покончено, если бы не этот старик-садовник.Она улыбнулась — хитрой дьявольской улыбкой, довольная своей сообразительностью и жаждая, чтобы я поняла, какая она ловкая.— Он видел меня, и я подумала, что на меня может пасть подозрение, поэтому я вместо убийства спасла вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37