И даже позже, когда она несколько успокоилась и оказалась в состоянии рассуждать более здраво, все равно, вопреки очевидному, сохранила убеждение, что это никак не может быть правдой. Если бы кто другой, а не Линдет сказал ей, что сэр Вэлдо собирается пристроить своих незаконнорожденных детей, она бы ни на секунду не поверила. Но Линдет никогда бы не возвел напраслину на своего кузена, и то, что он сказал, нельзя было пропустить мимо ушей как злопыхательство. Она была изумлена той легкости, с которой он мог говорить о подобных вещах, так как не сомневалась, что Джулиан молодой человек с принципами. Затем вспомнила, что ей говорила миссис Чартли, и поняла, какую сильную поддержку оказали ее предостережения словам Линдета. Особенно ужасно было узнать, что такая прямая и добропорядочная женщина могла смотреть сквозь пальцы на то, что назвала «похождениями». Миссис Чартли знала правду, но от этого не стала думать хуже о сэре Вэлдо. И выложила свои предупреждения не для того, чтобы предостеречь ее от замужества, а из страха, что мисс Трент подобного предложения и не дождется. Миссис Чартли, как, возможно, это будет и с миссис Миклби, вероятно, возмущена, что по соседству поселятся сорванцы сэра Вэлдо, но не считает их препятствием для его женитьбы на женщине, не имеющей ничего общего с теми спутницами, с которыми у него были «похождения». Подобное отношение с ее стороны показалось бы Анкилле невероятным, впрочем, как и всем остальным, если бы она прибыла в Стаплс прямиком из родного дома, где вольное поведение резко осуждалось, но мисс Трент успела провести несколько месяцев в Лондоне, где уяснила, что в аристократических кругах сомнительное поведение рассматривается скорее с усмешкой, нежели с осуждением. Там мужчины открыто говорили о своих амурных приключениях, а несколько надменных леди, кичившихся своим происхождением, не считали зазорным и не скрывали ни от кого, что всучили своим мужьям детей, прижитых от любовников. В том удивительном мире любой соблюдал определенную осмотрительность, каждый мог иметь столько любовниц, сколько ему заблагорассудится, и все же пользоваться уважением. Непростительным и чуть ли не преступлением считалось лишь вызвать скандал. А среди джентльменов находились и такие, кто осуждал других, не отличающихся распущенностью. Даже супруга генерала Трента, почти столь же добродетельная, как и миссис Чартли, взирала без особого осуждения на некую Драри Лейн, находящуюся, как хорошо было всем известно, на содержании джентльмена, которого тетя принимала у себя со всем радушием.
Но мисс Трент придерживалась строгих моральных устоев. Она относилась к распутникам так же, как и к проституткам. Неужели вскоре ей придется размышлять, сможет ли она стать женой такого мужчины?
Глава 16
К тому времени, когда Тиффани вернулась в Стаплс, мисс Трент уже настолько овладела собой, что встретила ее, по крайней мере внешне, вполне спокойно. В глазах ее затаился страх, но Тиффани, всецело занятая собой, не обратила на это внимания. Она пребывала в самом радужном настроении, так как по дороге домой они с Кауртни встретили миссис Колебатч и Лиззи, ездящих в допотопном ландо, и теперь она собралась к ним в гости.
— Леди Колебатч спросила, согласны ли мы сегодня приехать на обед в Колби-Плейс… я и Кауртни. Это будет даже не вечер… приедут еще девочки Миклби, с ними Артур и Джек Бэннингем. Так могу я пойти или нет, Анкилла? Ох, да она еще добавила, что будет рада видеть вас тоже. Но, как мне кажется, вы не захотите, потому что все, что мы там намерены делать, — это играть в разные игры. Незнакомых никого не будет, поэтому какие могут быть возражения против того, чтобы мне отправиться туда без вас? Или все-таки есть?
— Нет никаких, если Кауртни поедет с вами.
— Дорогая Анкилла! — воскликнула Тиффани, обнимая ее. — А вам хочется с нами? Знаете, в этом нет никакой необходимости, поверьте!
— Тогда и не поеду, — ответила мисс Трент, слабо улыбаясь.
Кауртни, вошедший в комнату почти следом за Тиффани, при этих словах от удивления воскликнул. Мисс Трент пожаловалась на головную боль, что заставило Тиффани тут же заявить:
— Думаю, вы действительно выглядите не слишком хорошо, чтобы отправиться на вечеринку. Бедная Анкилла! Вот и отдохнете. Вам следует лечь в постель, а я принесу дольки лимона, чтобы вы могли приложить их к вискам.
Мисс Трент отклонила предложение, поэтому Тиффани, горя желанием проявить участие, предложила поискать что-нибудь от головной боли среди тетиных лекарств.
— Благодарю вас, Тиффани, не надо, — твердо отказалась мисс Трент. — Я также не желаю никаких припарок к ногам. Вы же знаете, я не из тех, кто из-за каждого пустяка ложится в постель.
Тиффани была несколько обескуражена столь категоричным утверждением, но спустя секунду, покопавшись в памяти, радостно подняла брови и сообщила с триумфом:
— Спиртовой раствор камфары с лавандой! — и выбежала из комнаты, на ходу окликая няньку.
Мисс Трент вопрошающе взглянула на Кауртни:
— Почему она так хочет отправить меня в кровать? Если вы знаете причину, прошу, не скрывайте ее от меня.
— Ну, другой не знаю, — он ухмыльнулся, — кроме той, пожалуй, что леди Колебатч собиралась пригласить и Линдета. Думаю, Тиффани, как она хвасталась, намерена «поманить его пальцем». Естественно, присутствие наставницы при этом нежелательно.
— Так что же она намеревается выкинуть? — потребовала объяснений мисс Трент.
— «Поманить пальцем». — Его ухмылка стала шире. — Это то, что она обещала мне сделать, когда захочет, чтобы он вновь пал к ее ногам. Только я думаю, что с Линдетом Тиффани здорово дала маху. Она уверена: он пребывает в отчаянии из-за того, что она флиртует с этим столичным щеголем, его кузеном, и охладела к нему, но мне сдается, Джулиана все это не слишком волнует. Точнее, ему на нее… наплевать!
— Только молчок об этом, — взмолилась мисс Трент, возбуждаясь и говоря с неподдельной искренностью. — Прошу вас, ради меня!
— О, даже не надо об этом просить, — заявил Кауртни с одобрительным видом. — Я пообещал маме, что не стану ворошить угли в камине, и сдержу свое слово! Конечно, если только Тиффани не попрет в дурь и не хватит через край, — добавил он после секундного раздумья.
Мисс Трент оставалось лишь надеяться, что ее подопечная не пустится во все тяжкие. Настроение Тиффани на данный момент было солнечным, но на это нельзя было ни в коем случае долго рассчитывать, и хотя она и ее кузен редко ссорились, когда выезжали вместе, зато во всех других случаях находили удовольствие в том, что доводили друг друга до белого каления.
Вот и на этот раз они в полном согласии отправились в фаэтоне Кауртни, заранее договорившись, что раз вечер не формальный, то это средство передвижения предпочтительнее, чем вышедший из моды крытый экипаж, влекомый парой кляч, используемых обычно для работ в усадьбе, который только и оставался в их распоряжении после отъезда миссис Андерхилл. Мисс Трент, мнение которой об искусстве молодого мистера Андерхилла править упряжкой было не очень высоким, вздохнула с облегчением, увидев, что фаэтон запряжен только парой, и отметив, что ночь обещает быть лунной, — казалось маловероятным, что он заедет в кювет. Проводив их, она ушла к себе, чтобы предаться размышлениям над своими не очень веселыми проблемами.
Вскоре Анкилла обнаружила, что не способна думать о повесе, чьи незаконнорожденные дети будут препоручены заботам прихода, и о восхитительном мужчине с чарующей улыбкой как об одном и том же человеке. Тщетно она напоминала себе, что шарм в обхождении и манерах — неотъемлемое качество обольстителя, и в равной мере столь же тщетно корила себя, что поддалась его чарам. Из всего этого возникал пугающий вывод: сколько бы ни чернила она мысленно сэра Вэлдо, ее любовь к нему не ослабевала, как этого хотелось бы ожидать, оставаясь все такой же сильной, и это делало ее несчастной.
Однако в одном пункте решимость мисс Трент была незыблемой: о замужестве с ним не могло быть и речи, даже если мысль о женитьбе засела у него в голове, что, правда, после откровений Линдета казалось весьма сомнительным. И все-таки, думая об этом, Анкилла отказывалась верить, что он способен предложить ей что-то другое — для ее достоинства позорное и оскорбительное. Распутником сэр Вэлдо, может быть, и был, но уж никак не глупцом, поэтому, безусловно, отдавал себе отчет, что она не из тех, кому можно предложить сомнительный вариант как женщине легкого поведения. Мисс Трент терялась в догадках, с чего это вдруг он захотел на ней жениться? И пришла к ужасной мысли: вероятно, Идеальный Мужчина решил, что пора обзавестись семьей, а выбрав жену без пенни за душой, сможет продолжать вести прежний образ жизни распутника. Ей же, благодарной за жизнь в комфорте и роскоши, надлежит закрывать глаза на его «похождения» и в то же время вести себя с достоинством и приличием, как подобает леди, носящей его имя.
К тому времени, когда Тиффани и Кауртни вернулись из Колби-Плейс, у нее и на самом деле не на шутку разболелась голова. Только чувство долга удержало мисс Трент от того, чтобы отправиться в постель, не дождавшись их. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда Тиффани, вместо того чтобы надоедать ей болтовней о вечеринке, зевнула, передернула плечами, заявила, что там было невыносимо скучно, и пошла спать. Выразительная гримаса на лице Кауртни дала компаньонке понять, что тому есть что ей рассказать, однако она чувствовала себя совершенно не способной разбираться в данный момент с проблемами Тиффани, поэтому не осталась его выслушивать и поднялась наверх вместе со своей переменчивой подопечной.
На следующее утро Тиффани не удостоила почтить своим присутствием столовую, где, как обычно, был накрыт завтрак. Ее горничная объяснила мисс Трент, что та страдает от головной боли, а старая нянька интерпретировала это заявление в «одно из ее проклятых выкрутасов». Таким образом, Кауртни получил возможность подробно поведать мисс Трент о перипетиях вечеринки.
— Линдета не было, — сообщил он, очищая вареное яйцо. — Он уведомил леди Колебатч, что уже приглашен в другое место, принес искренние извинения, ну и все такое прочее. Но, мэм, Пэтинс ведь тоже не было! И у нее оказались дела, связанные с предыдущей договоренностью. Но мы все дружно решили, что этот вечер они оба проводят в доме пастора, так как никто не мог предположить ничего другого. Все были в Колби-Плейс — Артур Миклби с сестрами, Софи и Джек Бэннингем, Эши. Так, спрашивается, куда же мог поехать Линдет, если не в дом пастора? Ясно как день! А Мэри Миклби… ах нет, это была не Мэри! Джейн Миклби — вот кто, это она у нас любительница позлословить! Ну, так вот, Джейн сказала со своим глупым хихиканьем, что уверена, Пэтинс и Линдет в этот вечер договариваются о помолвке. Такое никому и в голову не пришло, а если вы, мэм, спросите меня, откуда она это взяла, — заявил Кауртни, пребывая в самом радужном настроении, — то я отвечу. Джейн сказала так не только для того, чтобы свести счеты с Тиффани, но еще и потому, что зла как мегера, так как Линдет никогда не обращал на нее внимания. Не важно, права она или нет, но если бы вы только видели в этот момент физиономию Тиффани!
— Слава богу, что не видела, — отозвалась мисс Трент.
Кауртни усмехнулся:
— Да, вы правы! Боже, какой дурой она выглядела! По-моему, она и не подозревала, что у Линдета может быть нежное чувство к Пэтинс. Должен признаться, мне даже стало ее немного жалко.
— Очень благородно с вашей стороны, — вежливо отметила мисс Трент.
— Пожалуй, это и впрямь делает мне честь, — признался Кауртни, — так как я не люблю ее и никогда не любил. Но она моя кузина, в конце концов, и, будь я проклят, если не предпочитаю иметь родственницей такую, как она, нежели такую, как Джейн Миклби! — Он помедлил, нанизал на вилку ветчину и, остановив ее на полпути ко рту, многозначительно произнес: — Но это еще не все!
Мисс Трент ожидала с бьющимся сердцем, пока он прожевывал внушительный кусок.
— Ну и?..
— Артур! — проговорил Кауртни все еще с полным ртом. Потом справился с ветчиной, протолкнув ее в желудок с помощью глотка кофе, протянул чашку, чтобы ее наполнили вновь, и наконец пояснил: — Он явно охладел к Тиффани.
— Ничего удивительного. Она плохо отозвалась о его сестрах.
— Мне об этом известно, но сдается, что причина кроется не только в этом. Мне кажется… Вы же знаете, мэм, каких болванов корчили из себя он, Джек и Грег перед этой вертихвосткой?
— Да, знаю, ну и что?
— Ну вот, похоже, они поумнели. Не ведаю, с чего это вдруг, но рискну предположить, что Джек мне это все равно расскажет, даже если Грег не решится. Не то чтобы они были неучтивы к моей дражайшей кузине, или… или… Разрази меня гром, не могу это выразить! Просто меня поразило, что они не так уж спешили оказывать ей знаки внимания. Вот такие дела. Отсюда, — заключил Кауртии, прерываясь, чтобы вонзить зубы в горячую булочку, — и ее заявление, что она умирала от тоски.
Мисс Трент не могла разделить с ним чувство удовлетворения. А так как она знала не больше его, что послужило причиной внезапного охлаждения к Тиффани всех ее местных поклонников, то ей оставалось только надеяться, что он ошибается, или, возможно, эти джентльмены, которыми постоянно помыкали, решили изменить тактику, с тем чтобы добиться ее благосклонности.
— Присутствовал ли там мистер Калвер? — поинтересовалась Анкилла.
— Нет, он и не был приглашен. Сэр Ральф терпеть его не может, сам так мне и сказал. Еще добавил, что не допустит, чтобы в Колби-Плейс шаркали ногами всякие там щеголи.
В предчувствии недоброго поднималась мисс Трент по лестнице, чтобы навестить Тиффани. Никогда еще эта взбалмошная красавица не получала отпора, и каковы будут последствия этого, она могла только с дрожью догадываться.
Анкилла застала Тиффани полуодетой. Горничная с рассерженным видом расчесывала ее шикарные черные локоны. Тиффани ни словом не обмолвилась о вчерашней вечеринке, зато пожаловалась на бессонную ночь, головную боль и тошнотворную скуку.
— Я хочу вернуться в Лондон, — неожиданно заявила она. — Ненавижу Йоркшир! Предпочитаю терпеть Бафордов вместо того, чтобы прозябать в Стаплсе. Здесь становится просто невыносимо из-за провинциальной скуки и однообразия. Это ужасное, гнусное, отвратительное место!
Про себя мисс Трент решила не напоминать воспитаннице, что Бафорды вряд ли в середине июля, находятся в Лондоне и что они отнюдь не горят желанием вновь заполучить племянницу. Вместо этого она сказала Тиффани, что впереди у нее званый вечер у Эшей, а до бегов в Йорке осталось не так уж много времени. Девушка не проявила интереса к перечисленным событиям, поэтому, после нескольких столь же безуспешных попыток поднять настроение капризной красавице, мисс Трент ушла, надеясь, что хоть один из поклонников Тиффани все же заявится днем в Стаплс и тем самым ее взбодрит.
У подножия лестницы она столкнулась с Тоттоном, который сообщил ей, что приехал сэр Вэлдо, чтобы осведомиться, нет ли известий от миссис Андерхилл.
— Он хотел видеть мисс Тиффани, мэм, но я сообщил ему, что у нее болит голова, — признался Тоттон. — Тогда сэр Вэлдо сказал, что если вы дома, то он хотел бы поговорить с вами вместо нее. Я как раз затем и шел, чтобы вас найти, мэм. Он сейчас в саду в беседке.
Анкилле хотелось попросить дворецкого сообщить сэру Вэлдо, что он не нашел ее, но она сумела подавить этот порыв. Раз уж не смогла сбежать из Стаплса, бросив свой пост, как ей этого хотелось, надо было идти навстречу неминуемому разговору с открытым забралом. Она уже настроила себя на то, что должна предстать перед Идеальным Мужчиной во всеоружии. Сейчас такая возможность как раз представилась.
Сэр Вэлдо стоял в середине беседки возле столика и просматривал последний номер «Ливерпульского Меркурия». Когда дверь открылась, он поднял глаза, тут же отложил газету и произнес с той самой улыбкой, которая заставляла трепетать ее сердце:
— Наконец-то!
— Прошу прощения! Надеюсь, не заставила вас долго ждать? — Она решила держаться вежливо, но холодно, рассчитывая таким образом избежать его бесполезных объяснений.
— Заставили! Почти неделю! Да, знаю, вам не совсем удобно принимать посетителей, но я был крайне предусмотрителен. Сначала сообщил дворецкому, что приехал узнать, нет ли новостей от наших путешественниц, а потом зашел так далеко, что спросил, дома ли мисс Вилд.
— У нас от них нет еще никаких известий.
— Да и откуда им взяться так быстро, не так ли? Но, увы, это был единственный предлог, который я мог придумать. — Сэр Вэлдо сделал паузу, смешинки играли в его глазах. Но вдруг лицо его стало серьезным, он внимательно посмотрел на Анкиллу и спросил уже совсем другим тоном: — Что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Но мисс Трент придерживалась строгих моральных устоев. Она относилась к распутникам так же, как и к проституткам. Неужели вскоре ей придется размышлять, сможет ли она стать женой такого мужчины?
Глава 16
К тому времени, когда Тиффани вернулась в Стаплс, мисс Трент уже настолько овладела собой, что встретила ее, по крайней мере внешне, вполне спокойно. В глазах ее затаился страх, но Тиффани, всецело занятая собой, не обратила на это внимания. Она пребывала в самом радужном настроении, так как по дороге домой они с Кауртни встретили миссис Колебатч и Лиззи, ездящих в допотопном ландо, и теперь она собралась к ним в гости.
— Леди Колебатч спросила, согласны ли мы сегодня приехать на обед в Колби-Плейс… я и Кауртни. Это будет даже не вечер… приедут еще девочки Миклби, с ними Артур и Джек Бэннингем. Так могу я пойти или нет, Анкилла? Ох, да она еще добавила, что будет рада видеть вас тоже. Но, как мне кажется, вы не захотите, потому что все, что мы там намерены делать, — это играть в разные игры. Незнакомых никого не будет, поэтому какие могут быть возражения против того, чтобы мне отправиться туда без вас? Или все-таки есть?
— Нет никаких, если Кауртни поедет с вами.
— Дорогая Анкилла! — воскликнула Тиффани, обнимая ее. — А вам хочется с нами? Знаете, в этом нет никакой необходимости, поверьте!
— Тогда и не поеду, — ответила мисс Трент, слабо улыбаясь.
Кауртни, вошедший в комнату почти следом за Тиффани, при этих словах от удивления воскликнул. Мисс Трент пожаловалась на головную боль, что заставило Тиффани тут же заявить:
— Думаю, вы действительно выглядите не слишком хорошо, чтобы отправиться на вечеринку. Бедная Анкилла! Вот и отдохнете. Вам следует лечь в постель, а я принесу дольки лимона, чтобы вы могли приложить их к вискам.
Мисс Трент отклонила предложение, поэтому Тиффани, горя желанием проявить участие, предложила поискать что-нибудь от головной боли среди тетиных лекарств.
— Благодарю вас, Тиффани, не надо, — твердо отказалась мисс Трент. — Я также не желаю никаких припарок к ногам. Вы же знаете, я не из тех, кто из-за каждого пустяка ложится в постель.
Тиффани была несколько обескуражена столь категоричным утверждением, но спустя секунду, покопавшись в памяти, радостно подняла брови и сообщила с триумфом:
— Спиртовой раствор камфары с лавандой! — и выбежала из комнаты, на ходу окликая няньку.
Мисс Трент вопрошающе взглянула на Кауртни:
— Почему она так хочет отправить меня в кровать? Если вы знаете причину, прошу, не скрывайте ее от меня.
— Ну, другой не знаю, — он ухмыльнулся, — кроме той, пожалуй, что леди Колебатч собиралась пригласить и Линдета. Думаю, Тиффани, как она хвасталась, намерена «поманить его пальцем». Естественно, присутствие наставницы при этом нежелательно.
— Так что же она намеревается выкинуть? — потребовала объяснений мисс Трент.
— «Поманить пальцем». — Его ухмылка стала шире. — Это то, что она обещала мне сделать, когда захочет, чтобы он вновь пал к ее ногам. Только я думаю, что с Линдетом Тиффани здорово дала маху. Она уверена: он пребывает в отчаянии из-за того, что она флиртует с этим столичным щеголем, его кузеном, и охладела к нему, но мне сдается, Джулиана все это не слишком волнует. Точнее, ему на нее… наплевать!
— Только молчок об этом, — взмолилась мисс Трент, возбуждаясь и говоря с неподдельной искренностью. — Прошу вас, ради меня!
— О, даже не надо об этом просить, — заявил Кауртни с одобрительным видом. — Я пообещал маме, что не стану ворошить угли в камине, и сдержу свое слово! Конечно, если только Тиффани не попрет в дурь и не хватит через край, — добавил он после секундного раздумья.
Мисс Трент оставалось лишь надеяться, что ее подопечная не пустится во все тяжкие. Настроение Тиффани на данный момент было солнечным, но на это нельзя было ни в коем случае долго рассчитывать, и хотя она и ее кузен редко ссорились, когда выезжали вместе, зато во всех других случаях находили удовольствие в том, что доводили друг друга до белого каления.
Вот и на этот раз они в полном согласии отправились в фаэтоне Кауртни, заранее договорившись, что раз вечер не формальный, то это средство передвижения предпочтительнее, чем вышедший из моды крытый экипаж, влекомый парой кляч, используемых обычно для работ в усадьбе, который только и оставался в их распоряжении после отъезда миссис Андерхилл. Мисс Трент, мнение которой об искусстве молодого мистера Андерхилла править упряжкой было не очень высоким, вздохнула с облегчением, увидев, что фаэтон запряжен только парой, и отметив, что ночь обещает быть лунной, — казалось маловероятным, что он заедет в кювет. Проводив их, она ушла к себе, чтобы предаться размышлениям над своими не очень веселыми проблемами.
Вскоре Анкилла обнаружила, что не способна думать о повесе, чьи незаконнорожденные дети будут препоручены заботам прихода, и о восхитительном мужчине с чарующей улыбкой как об одном и том же человеке. Тщетно она напоминала себе, что шарм в обхождении и манерах — неотъемлемое качество обольстителя, и в равной мере столь же тщетно корила себя, что поддалась его чарам. Из всего этого возникал пугающий вывод: сколько бы ни чернила она мысленно сэра Вэлдо, ее любовь к нему не ослабевала, как этого хотелось бы ожидать, оставаясь все такой же сильной, и это делало ее несчастной.
Однако в одном пункте решимость мисс Трент была незыблемой: о замужестве с ним не могло быть и речи, даже если мысль о женитьбе засела у него в голове, что, правда, после откровений Линдета казалось весьма сомнительным. И все-таки, думая об этом, Анкилла отказывалась верить, что он способен предложить ей что-то другое — для ее достоинства позорное и оскорбительное. Распутником сэр Вэлдо, может быть, и был, но уж никак не глупцом, поэтому, безусловно, отдавал себе отчет, что она не из тех, кому можно предложить сомнительный вариант как женщине легкого поведения. Мисс Трент терялась в догадках, с чего это вдруг он захотел на ней жениться? И пришла к ужасной мысли: вероятно, Идеальный Мужчина решил, что пора обзавестись семьей, а выбрав жену без пенни за душой, сможет продолжать вести прежний образ жизни распутника. Ей же, благодарной за жизнь в комфорте и роскоши, надлежит закрывать глаза на его «похождения» и в то же время вести себя с достоинством и приличием, как подобает леди, носящей его имя.
К тому времени, когда Тиффани и Кауртни вернулись из Колби-Плейс, у нее и на самом деле не на шутку разболелась голова. Только чувство долга удержало мисс Трент от того, чтобы отправиться в постель, не дождавшись их. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда Тиффани, вместо того чтобы надоедать ей болтовней о вечеринке, зевнула, передернула плечами, заявила, что там было невыносимо скучно, и пошла спать. Выразительная гримаса на лице Кауртни дала компаньонке понять, что тому есть что ей рассказать, однако она чувствовала себя совершенно не способной разбираться в данный момент с проблемами Тиффани, поэтому не осталась его выслушивать и поднялась наверх вместе со своей переменчивой подопечной.
На следующее утро Тиффани не удостоила почтить своим присутствием столовую, где, как обычно, был накрыт завтрак. Ее горничная объяснила мисс Трент, что та страдает от головной боли, а старая нянька интерпретировала это заявление в «одно из ее проклятых выкрутасов». Таким образом, Кауртни получил возможность подробно поведать мисс Трент о перипетиях вечеринки.
— Линдета не было, — сообщил он, очищая вареное яйцо. — Он уведомил леди Колебатч, что уже приглашен в другое место, принес искренние извинения, ну и все такое прочее. Но, мэм, Пэтинс ведь тоже не было! И у нее оказались дела, связанные с предыдущей договоренностью. Но мы все дружно решили, что этот вечер они оба проводят в доме пастора, так как никто не мог предположить ничего другого. Все были в Колби-Плейс — Артур Миклби с сестрами, Софи и Джек Бэннингем, Эши. Так, спрашивается, куда же мог поехать Линдет, если не в дом пастора? Ясно как день! А Мэри Миклби… ах нет, это была не Мэри! Джейн Миклби — вот кто, это она у нас любительница позлословить! Ну, так вот, Джейн сказала со своим глупым хихиканьем, что уверена, Пэтинс и Линдет в этот вечер договариваются о помолвке. Такое никому и в голову не пришло, а если вы, мэм, спросите меня, откуда она это взяла, — заявил Кауртни, пребывая в самом радужном настроении, — то я отвечу. Джейн сказала так не только для того, чтобы свести счеты с Тиффани, но еще и потому, что зла как мегера, так как Линдет никогда не обращал на нее внимания. Не важно, права она или нет, но если бы вы только видели в этот момент физиономию Тиффани!
— Слава богу, что не видела, — отозвалась мисс Трент.
Кауртни усмехнулся:
— Да, вы правы! Боже, какой дурой она выглядела! По-моему, она и не подозревала, что у Линдета может быть нежное чувство к Пэтинс. Должен признаться, мне даже стало ее немного жалко.
— Очень благородно с вашей стороны, — вежливо отметила мисс Трент.
— Пожалуй, это и впрямь делает мне честь, — признался Кауртни, — так как я не люблю ее и никогда не любил. Но она моя кузина, в конце концов, и, будь я проклят, если не предпочитаю иметь родственницей такую, как она, нежели такую, как Джейн Миклби! — Он помедлил, нанизал на вилку ветчину и, остановив ее на полпути ко рту, многозначительно произнес: — Но это еще не все!
Мисс Трент ожидала с бьющимся сердцем, пока он прожевывал внушительный кусок.
— Ну и?..
— Артур! — проговорил Кауртни все еще с полным ртом. Потом справился с ветчиной, протолкнув ее в желудок с помощью глотка кофе, протянул чашку, чтобы ее наполнили вновь, и наконец пояснил: — Он явно охладел к Тиффани.
— Ничего удивительного. Она плохо отозвалась о его сестрах.
— Мне об этом известно, но сдается, что причина кроется не только в этом. Мне кажется… Вы же знаете, мэм, каких болванов корчили из себя он, Джек и Грег перед этой вертихвосткой?
— Да, знаю, ну и что?
— Ну вот, похоже, они поумнели. Не ведаю, с чего это вдруг, но рискну предположить, что Джек мне это все равно расскажет, даже если Грег не решится. Не то чтобы они были неучтивы к моей дражайшей кузине, или… или… Разрази меня гром, не могу это выразить! Просто меня поразило, что они не так уж спешили оказывать ей знаки внимания. Вот такие дела. Отсюда, — заключил Кауртии, прерываясь, чтобы вонзить зубы в горячую булочку, — и ее заявление, что она умирала от тоски.
Мисс Трент не могла разделить с ним чувство удовлетворения. А так как она знала не больше его, что послужило причиной внезапного охлаждения к Тиффани всех ее местных поклонников, то ей оставалось только надеяться, что он ошибается, или, возможно, эти джентльмены, которыми постоянно помыкали, решили изменить тактику, с тем чтобы добиться ее благосклонности.
— Присутствовал ли там мистер Калвер? — поинтересовалась Анкилла.
— Нет, он и не был приглашен. Сэр Ральф терпеть его не может, сам так мне и сказал. Еще добавил, что не допустит, чтобы в Колби-Плейс шаркали ногами всякие там щеголи.
В предчувствии недоброго поднималась мисс Трент по лестнице, чтобы навестить Тиффани. Никогда еще эта взбалмошная красавица не получала отпора, и каковы будут последствия этого, она могла только с дрожью догадываться.
Анкилла застала Тиффани полуодетой. Горничная с рассерженным видом расчесывала ее шикарные черные локоны. Тиффани ни словом не обмолвилась о вчерашней вечеринке, зато пожаловалась на бессонную ночь, головную боль и тошнотворную скуку.
— Я хочу вернуться в Лондон, — неожиданно заявила она. — Ненавижу Йоркшир! Предпочитаю терпеть Бафордов вместо того, чтобы прозябать в Стаплсе. Здесь становится просто невыносимо из-за провинциальной скуки и однообразия. Это ужасное, гнусное, отвратительное место!
Про себя мисс Трент решила не напоминать воспитаннице, что Бафорды вряд ли в середине июля, находятся в Лондоне и что они отнюдь не горят желанием вновь заполучить племянницу. Вместо этого она сказала Тиффани, что впереди у нее званый вечер у Эшей, а до бегов в Йорке осталось не так уж много времени. Девушка не проявила интереса к перечисленным событиям, поэтому, после нескольких столь же безуспешных попыток поднять настроение капризной красавице, мисс Трент ушла, надеясь, что хоть один из поклонников Тиффани все же заявится днем в Стаплс и тем самым ее взбодрит.
У подножия лестницы она столкнулась с Тоттоном, который сообщил ей, что приехал сэр Вэлдо, чтобы осведомиться, нет ли известий от миссис Андерхилл.
— Он хотел видеть мисс Тиффани, мэм, но я сообщил ему, что у нее болит голова, — признался Тоттон. — Тогда сэр Вэлдо сказал, что если вы дома, то он хотел бы поговорить с вами вместо нее. Я как раз затем и шел, чтобы вас найти, мэм. Он сейчас в саду в беседке.
Анкилле хотелось попросить дворецкого сообщить сэру Вэлдо, что он не нашел ее, но она сумела подавить этот порыв. Раз уж не смогла сбежать из Стаплса, бросив свой пост, как ей этого хотелось, надо было идти навстречу неминуемому разговору с открытым забралом. Она уже настроила себя на то, что должна предстать перед Идеальным Мужчиной во всеоружии. Сейчас такая возможность как раз представилась.
Сэр Вэлдо стоял в середине беседки возле столика и просматривал последний номер «Ливерпульского Меркурия». Когда дверь открылась, он поднял глаза, тут же отложил газету и произнес с той самой улыбкой, которая заставляла трепетать ее сердце:
— Наконец-то!
— Прошу прощения! Надеюсь, не заставила вас долго ждать? — Она решила держаться вежливо, но холодно, рассчитывая таким образом избежать его бесполезных объяснений.
— Заставили! Почти неделю! Да, знаю, вам не совсем удобно принимать посетителей, но я был крайне предусмотрителен. Сначала сообщил дворецкому, что приехал узнать, нет ли новостей от наших путешественниц, а потом зашел так далеко, что спросил, дома ли мисс Вилд.
— У нас от них нет еще никаких известий.
— Да и откуда им взяться так быстро, не так ли? Но, увы, это был единственный предлог, который я мог придумать. — Сэр Вэлдо сделал паузу, смешинки играли в его глазах. Но вдруг лицо его стало серьезным, он внимательно посмотрел на Анкиллу и спросил уже совсем другим тоном: — Что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38