Глава 5
Капитан Бладуил стоял на кормовой палубе бригантины «Звезда Коулуна», взявшей курс на Восток, и с нахмуренным лицом смотрел на барометр.
– Продолжает падать, сэр, – отрапортовал рулевой.
– Я и сам вижу, дружище, – произнес капитан Бладуил и, сощурив глаза, взглянул на небо, пылавшее жаром и как бы подернутое легкою дымкой. Он все надеялся на перемену погоды с того самого момента, когда «Звезда Коулуна» в южной акватории залива Алгоа попала в полный штиль, однако и приближение шторма не радовало его. Нет-нет, только не шторм, особенно когда у тебя на борту с полдюжины женщин, которые доказали уже, что они никудышные мореплаватели, как только корабль вошел во вспененные воды Ла-Манша.
Этан бросил взгляд на главную палубу, где возле стены был натянут тент, предоставлявший пассажирам какой-никакой, а все же комфорт. Когда воздух в каютах становился невыносимо жарким, женщины собирались под этим навесом, чтобы найти защиту от безжалостного африканского солнца и немного развлечься. Чем выше поднималась в термометре ртуть, тем меньше они заботились о соблюдении правил хорошего тона в отношении своего гардероба, и даже до абсурда щепетильная в подобных вопросах миссис Люцинда Харлсон разрешила своим дочерям сменить тяжелые платья с кринолинами и высокими воротниками на более легкие муслиновые одеяния и широкополые соломенные шляпки.
Этан заметил, что взгляды Беллы и Дотти Харлсон, занимавшихся в данный момент вышиванием, то и дело обращались в сторону молодого рулевого, одного из немногих англичан, числившихся в его многонациональной и разноязычной команде. Их мать пришла бы в ужас, узнай она об этом, ибо юный Тэтчер принадлежал, вне сомнения, к низшим слоям общества, хотя и обладал красивой и представительной внешностью.
– Капитан! – услышал Этан голос своего подчиненного и, повернувшись, увидел, к своему удивлению, Чину Уоррик, которая стояла чуть поодаль и смотрела на горячие угрюмые воды, вежливо ожидая, когда же он обратит на нее внимание. Она была облачена в черный траур и поэтому, несмотря на жару, ухитрялась выглядеть холодной и недоступной.
– Вы хотели видеть меня, мисс Уоррик? – спросил Этан с легкой усмешкой, потому что знал, что она старательно избегает его с того самого времени, как «Звезда Коулуна» покинула лондонский порт несколько недель тому назад. Капитан не осуждал ее за это, памятуя, в сколь резкой форме, не щадя ее чувств, поставил он ее перед фактом вероломства ее кузенов. И, разумеется, ему было ясно, что она, подождав спокойно до конца месяца, отправилась бы затем в путешествие каким угодно рейсом, только не на «Звезде Коулуна», однако в тот самый день, когда Этан посетил ее в Бродхерсте, туда пришло печальное известие о трагической смерти ее отца.
В полном отчаянии Чина, подавив в себе гордость, но не теряя при этом достоинства, обратилась к нему с просьбой взять ее с собой, и Этан, который наверняка бы ей отказал, начни она канючить и умолять о сострадании и тем более – плакать, счел невозможным сказать «нет» при виде этих печальных, опустошенных горем глаз, хотя и первым бы стал отрицать, что именно жалость заставила его поторопиться с выходом в море. Помня отлично, как при первой же встрече с Чиной Уоррик он заявил ей, что «Звезда Коулуна» не пассажирское судно, капитан тем не менее постарался взять на борт и других, помимо нее, представительниц прекрасного пола – и в их числе Люцинду Харлсон с ее дочерьми, – чтобы девушка могла находиться в подобающей женской компании.
Скользя рассеянным взглядом по расположенной ниже главной палубе, где миссис Харлсон ворковала о чем-то с дочерьми, Этан задавал себе один и тот же вопрос, наверняка не впервые волновавший его: какого черта взвалил он на себя лишние хлопоты ради какой-то там Чины Уоррик? Он был не из тех, кто спешит за просто так оказывать кому-то одолжение, и не стал бы, судя по всему, делать исключение и для подобных Чине колючих маленьких созданий с грустными зелеными глазами, если только его не вынудили бы к этому какие-то особые обстоятельства. По правде сказать, капитан не ощутил бы ни малейших угрызений совести, если бы оставил ее в Англии, чтобы она терпеливо дожидалась очередного рейса одного из пассажирских судов компании «Пацифик энд ориентал лайнз», следующего на Восток. Может быть, объяснение всему крылось в тех двухстах фунтах стерлингов, которые он должен был получить от ее брата Дэймона Уоррика в конце путешествия?
– Так чем я могу быть вам полезен, мисс Уоррик? – спросил он еще раз столь подчеркнуто почтительным тоном, что рулевой невольно кинул на него удивленный взгляд.
Глядя осуждающе на Этана, словно это он повинен в том, что столько дней стоит такая угнетающая жара, Чина произнесла недовольно:
– Вы говорили нам вчера вечером, капитан, что сегодня поднимется ветер. А по-моему, он и не собирается подниматься.
Этан усмехнулся.
– Вероятно, вы просто не видели показания барометра, мисс Уоррик.
Но прежде чем взглянуть на барометр, Чина холодно посмотрела на него самого своими грустными глазами.
– Как вы могли бы и сами заметить, он падает, – продолжал капитан Бладуил услужливо, – а это значит...
– Я вовсе не настолько невежественна, чтобы не знать, как работает барометр, – перебила его Чина и, глядя прищуренными глазами на небо, добавила: – Я просто боюсь, что скоро произойдет резкая смена погоды. Скажите, вы не ожидаете шторма, капитан?
Его усмешка стала еще шире.
– А вас пугает такая перспектива?
Она, не поддавшись на его поддразнивание, взглянула озабоченно вниз, на главную палубу, где семейство Харлсонов собралось под раскрашенным в яркую полоску тентом.
– Меня беспокоит Луиза. Море явно не для нее. Капитан Бладуил проследил глазами за взглядом Чины, остановившимся на девочке, которая играла в куклы на залитой солнцем палубе, забыв в упоении о наказах матери держаться в тени. Ее темно-каштановые волосы были повязаны желтыми лентами, а поверх желтого же, с оборками, платья красовался чистый белый передник. Почувствовав, что на нее смотрят, она подняла руку и помахала Чине и капитану с веселой улыбкой, осветившей ее бледное личико.
– Да, действительно, Луиза не очень хороший моряк, – подтвердил капитан Бладуил.
– Страшно подумать, что она может еще похудеть. Правда, мистер Кварлз старается вовсю, чтобы она получше ела, – продолжала Чина, имея в виду толстого корабельного стюарда Нэппи Кварлза, который, к невыразимому удивлению капитана, взял под свою личную опеку как милого ребенка, так и саму Чину Уоррик. – И ест вроде бы неплохо. И все же я не представляю даже, что с ней будет после очередного приступа морской болезни.
Брови капитана Бладуила полезли на лоб. Ему показалось, что перед ним совершенно незнакомая ему женщина. Во всяком случае, он и не подозревал, что в ней так силен материнский инстинкт. Конечно, десятилетняя Луиза Харлсон, к которой мать и старшие сестры относились несколько равнодушно, несмотря на ее хрупкое здоровье, была ребенком, способным тронуть самое черствое сердце. Она привязалась к Чине с первого же дня. И та часами увлеченно рассказывала ей похожие на сказку истории из своего детства на Бадаяне, а девочка их слушала с не меньшим удовольствием.
– Из вас получилась чудесная сиделка, мисс Уоррик, – произнес глухо Этан, почувствовав вдруг необъяснимое раздражение. – Немногие женщины возьмутся с охотой и без жалоб за неблагодарный труд опорожнения горшков со рвотой и кормления с ложечки ребенка, у которого болит животик.
– Не понимаю, что веселого находите вы в том, что Луиза плохо переносит трудности морского путешествия, – произнесла Чина холодно, с трудом подавив в себе желание добавить, что мисс Джулия Клэйтон, особа весьма привлекательная, которая также числилась среди пассажиров «Звезды Коулуна», страдала той же самой болезнью, что и Луйза, и при этом не вызывала у капитана даже намека на раздражение.
– Мои извинения! – молвил Этан с насмешливым поклоном. – Я вовсе не собирался смеяться над Луизой. Я просто указал на вашу очевидную привязанность к ней и на то, как замечательно справлялись вы с обязанностями сиделки, когда на море было волнение.
– Да как же можно не полюбить Луизу? – спросила Чина жестко. – Друзей у нее нет, а ее мать, поглощенная заботами о своих избалованных старших дочерях, не уделяет ей никакого внимания. Нельзя забывать и о том, что Луиза, ни разу не покидавшая дома, отправилась неожиданно для себя в столь далекое путешествие и к тому же на корабле, на котором ей предстоит проплыть до самой Индии. И никто не выражает ни малейшего желания расспросить девочку о ее страхах и хотя бы попытаться успокоить ее. А я очень хорошо понимаю, как... – Она умолкла внезапно, шлепнув себя по губам, и заглянула в обветренное лицо капитана широко открытыми, испуганными глазами.
– Вы хотели сказать, что хорошо понимаете, как чувствует она себя в такой обстановке? – проговорил капитан Бладуил.
Хотя насмешка не звучала на этот раз в его голосе, Чина не могла позволить ему заглянуть в глубины своей души, где таились мучительные для девушки воспоминания. После того ужасного разговора с ним в деннике Бастиана она поклялась себе, что никогда не допустит такого, чтобы он стал обсуждать с ней вдруг ее личные проблемы.
– Я хотела сказать лишь, что знаю, как помочь людям, страдающим морской болезнью, – ответила она, вспомнив о бедной Анне Сидней, за которой ей пришлось ухаживать во время путешествия из Бадаяна шесть долгих лет тому назад.
– Ясно, – произнес капитан Бладуил, бросив на нее быстрый взгляд, перед тем как снова обратиться к изучению неба. – Так вот, ваши таланты окажутся полезными уже к концу сегодняшнего дня.
– Вы действительно полагаете, что надвигается шторм?
– Моя дорогая мисс Уоррик, посмотрите на барометр. Если вы и впрямь знаете что-то об атмосферном давлении, то сами найдете ответ на этот вопрос.
Зашелестев многочисленными оборками, Чина отвернулась от него и без дальнейших расспросов начала спускаться на главную палубу.
– Что он сказал, Чина? Скоро станет прохладнее? Чина улыбнулась при виде выжидательного выражения на лице Луизы Харлсон.
– Капитан уверил меня, что да. К вечеру, а может быть, и раньше.
– А как он об этом узнал? – спросила с сомнением девочка.
Чине очень хотелось рассмеяться. Из всех женщин, которых капитан Бладуил взял пассажирами на свой корабль, только одна Луиза смела выражать сомнение в его всемогуществе, остальные же чуть ли не поклонялись ему, как божеству.
– Он разрешил мне взглянуть на свой барометр, – объяснила она. – Давление падает, а это значит, что погода скоро переменится.
– Такой милый, терпеливый человек! – заметила Люцинда Харлсон, услышав ее последние слова. – Не представляю, как он ухитряется оставаться всегда таким вежливым, когда мы только и делаем, что путаемся у него под ногами.
«Он выносит наше присутствие лишь потому, что ему заплатили за это немалую сумму», – подумала неприязненно Чина, однако воздержалась говорить об этом дородной миссис Харлсон, которая души не чаяла в капитане, хотя девушка даже не представляла, за что же выпала тому такая честь. Ну а что касается его вежливости... Чину передернуло при одной мысли об этом.
– Капитан Бладуил убежден, что погода скоро испортится, – произнесла она, не желая обманывать своих собеседниц. – Надвигается шторм, и он настигнет нас уже к вечеру.
– Да мистер Бладуил просто пугает тебя, Чина, дорогая! – воскликнула весело миссис Харлсон. – Посмотри на небо! Ни облачка!
– И ни малейшего дуновения ветерка, – добавила со вздохом кареглазая Дотти, усиленно обмахивая себя веером. На ее платье, под мышками и на спине, темнели пятна от пота, и Чина, с симпатией вглядываясь в ее раскрасневшееся лицо, снова почувствовала себя благодарной за то, что родилась в Индонезии, ибо, несмотря на то что черное платье было сшито из относительно плотной бумазейной ткани, жару она переносила гораздо легче, чем ее попутчицы. Хотя, продолжала она свои размышления, возможно, им приходится так тяжко сейчас оттого, что все эти Харлсоны, за исключением Луизы, просто выделялись своей полнотой. И тут же вспомнила, что миссис Клэйтон переносит жару не лучше, чем они, хотя ее ни в коей мере нельзя было назвать полной.
Она, пожалуй даже, слишком уж худая, уточнила Чина, поглядывая неприязненно из-под опущенных ресниц на женщину, сидевшую несколько поодаль в плетеном кресле с книгой в руках и в широкополой соломенной шляпе, прикрывавшей ее пышные черные волосы. У Чины не было ни малейших иллюзий относительно того, к какому сорту женщин относилась Джулия Клейтон. Про нее говорили, что несколько месяцев назад она овдовела и теперь плыла в Индию, чтобы увезти оттуда останки своего дорогого, любимого Вильяма, который, будучи майором Семидесятого пехотного полка, погиб при исполнении служебного долга во благо королеве и родине. Но Чина в первый же день путешествия заметила, что Джулия не носит обручального кольца. А с течением времени и вовсе стала подозревать, что молодая «вдова» отправилась в Калькутту, первый порт назначения «Звезды Коулуна», чтобы избежать некоего скандала, который грозил ей в Англии.
Чина не сомневалась в том, что Джулия Клэйтон сразу же, с первого взгляда почувствовала к капитану Этану Бладуилу сильное влечение. По существу, все они, включая миссис Харлсон, готовы были целовать землю, на которую ступала его нога, и девушка чувствовала полное свое бессилие, так и не сумев разгадать, в чем же крылась причина подобного обожания. Она не могла найти в нем ни одной располагавшей к нему черты, за исключением разве что привлекательной внешности. Он был высоким, – что правда, то правда, – загорелым и стройным. Многим женщинам понравились бы, несомненно, и его голубые глаза, и квадратный подбородок с ямочкой посередине. Но, как бы там ни было, разве можно не замечать отрицательных свойств его натуры? Грубости, например, или той же заносчивости? В общем, она не видела в нем как в человеке ничего, что вызывало бы у нее симпатию.
Девушка усмехнулась, наблюдая, как Дотти и Арабелла обращают тоскующий взор на верхнюю палубу, где уперев руки в бока, стоял возле судового компаса капитан Бладуил. Интересно, относились бы они к нему с тем же обожанием продолжала она размышлять, если бы увидели его, как она, пьяным в стельку и в каюте, выглядевшей так, словно по ней прошел тайфун? А что бы сказали они про жадность, которая заставила его гнаться по ее следам до самого Бродхерста?
Она вздохнула, понимая, что все же не вполне справедлива к нему. В конце концов он поступил достаточно честно, не скрыв от нее истинных мотивов своего поведения. Да и тут, на «Звезде Коулуна», его обращение с ней было, можно сказать, образцовым. Ей казалось, что она знает причины подобного отношения к ней со стороны капитана. Видимо, он постоянно помнит о том, что сыграл определенную роль в развернувшихся в Англии событиях, о которых она безуспешно старалась теперь позабыть. А может быть, просто жалеет ее, перенесшую утрату двух близких людей. Последнее особенно не устраивало Чину, не желавшую быть объектом жалости в какой бы то ни было форме. Ее утешало лишь то, что после завершения путешествия она никогда, ни разу в жизни не увидит больше его!
Солнце еще не успело сесть в недвижные океанские воды, а в воздухе уже пронеслись первые дуновения ветра. Закат представлял собой величественное зрелище, небо, окрасившись в багряно-красный цвет, напоминало окровавленную тушу огромного сказочного животного, косые лучи дневного светила скользили радужными полосами по быстро темневшей воде. Чина, выйдя из салона после ужина, с удовольствием подставила лицо прохладному ветерку, от которого на зеркальной поверхности моря поднималась легкая рябь.
– Разве это не замечательно, мистер Кварлз? – спросила она, обращаясь к стюарду, спешившему мимо нее по каким-то важным делам с целой охапкой разнообразнейших инструментов.
– Замечательно? Да я бы тысячу раз предпочел жару, нежели шторм, который у нас на носу! Теперь вот крутись тут, как какая-нибудь последняя баба, задраивай весь корабль, проверяй иллюминаторы, чисти камбуз... нет уж, благодарю покорно, мисс Чина, лучше уж в жаре, да в безопасности! – Он с отвращением сплюнул в водосточный желоб. – И вы называете это замечательным?
Чина ни капельки не обиделась на желчную реплику Нэппи. Девушка уже не раз имела возможность убедиться, что он обожает жаловаться, и давно поняла, что не стоит обращать на это внимания, учитывая его нервную, разбросанную натуру. Она относилась к Нэппи Кварлзу с явной симпатией, что выглядело несколько странно, поскольку команда капитана Бладуила представляла собой в основном причудливое сборище убийц и воров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54