— Дон, передай мне, пожалуйста, костюм.
— Мистер Флетчер, мне кажется, вы чего-то не понимаете, — прорычал Энглехардт.
— Если и не понимаю, то это взаимно. А теперь брюки. Дон. Благодарю.
— Эти люди. В Италии, Фейбенс и Эггерз…
— Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, — пояснил Флетч.
— Они не наши.
— Не ваши?
— Нет, — сквозь роговые очки Энглехардт сурово смотрел на Флетча.
— Это же надо. Не ваши!
— Они не являются агентами Центрального разведывательного управления. И, вообще, не работают в американских федеральных учреждениях. Они даже не граждане Соединенных Штатов.
— Ящик для грязного белья пуст, Дон?
— Мистер Флетчер, вы меня не слушаете.
— Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, несомненно, бяки. Готов поспорить, их послали ко мне с другой стороны «железного занавеса».
— Потому-то мистер Джиббс и я прилетели в Хендрикс. Агенты иностранной державы направили вас сюда, чтобы получить сведения, которые позволят им шантажировать лучших американских журналистов.
— Это же надо!
— Как вы могли подумать, что Центральное разведывательное управление может быть замешано в подобной операции?
— Я пытался это проверить. Спрашивал вас.
— Мы никогда не говорили вам о своем участии. Я действительно посоветовал вам ни в чем им не перечить. Чтобы мы с Джиббсом, прилетев сюда, смогли разобраться на месте, что к чему.
— И как, разобрались? — спросил Флетч.
— Во всяком случае, прилагали к этому максимум усилий.
— Это я знаю, — Флетч снял тенниску. После рейда в лагерь Молинаро и обратно ему хотелось принять душ, но он не располагал свободным временем.
— Да где это видано, чтобы ЦРУ подслушивало постельные разговоры журналистов! — продолжал возмущаться Энглехардт.
В ванной Флетч побрызгал под мышками дезодорантом.
— Флетч, ты знал, что эти парни не работают в ЦРУ? — спросил Джиббс.
— Догадывался.
— Догадывался?
— Именно так.
— И что натолкнуло тебя на эту мысль?
— Сигара Фейбенса. Она ужасно воняла. Я сразу понял, что она румынская, албанская или болгарская. Фу! До сих пор помню эту вонищу. Я упоминал вам о ней. Можно купить американскую одежду. Приобрести американский акцент. А вот пристрастия курильщика остаются неизменными, — Флетч переложил чистые рубашки из комода в чемодан. — А потом, когда ко мне заглянул чиновник из департамента налогов и сборов, я понял, то ли вы что-то не согласовали, то ли согласовывать что-либо никто и не собирался. Ибо в такой момент не было нужды окончательно загонять меня в угол.
Он надел чистую рубашку.
— Если вы знали, или подозревали, что Эггерз и Фейбенс не агенты ЦРУ, почему вы отдали им пленки? — в упор спросил Энглехардт.
— Но я не отдавал.
— Вы же сказали, что они уехали.
— Пленки? Уехали.
— Но вы не отдали их Эггерзу и Фейбенсу?
— Вы принимаете меня за психа?
— Флетчер, — гнул свое Энглехардт, — нам нужны Эггерз и Фейбенс, а также эти пленки.
— Эггерза и Фейбенса можете забирать, — Флетч достал из ящика в столике у кровати их телеграмму и протянул Энглехардту. — Тут написано, что они будут дожидаться меня у регистрационной стойки ВОАС в Национальном аэропорту Вашингтона от половины восьмого до девяти. Удобное для вас время.
Порывшись в чемодане, Флетч вытащил галстук.
— Телеграмма указывает и на то, разумеется, если прочитать ее внимательно, что пленок я им не отдавал.
Энглехардт держал телеграмму в руке, но смотрел на Флетча.
— Флетчер, где пленки.
— Я отправил их по почте. Вчера.
— На свой адрес?
— Нет.
— Кому вы их отправили?
Флетч мысленно прикинул, все ли он положил в чемоданы. Во всяком случае, бритвенные принадлежности он не забыл.
— Кажется, все.
— Флетчер, вам придется отдать нам эти пленки.
— Кажется, вы только что сказали, что ЦРУ не ввязывается в подобные операции.
— Пока эти пленки существуют… — начал Джиббс.
— Пленки — вещественное доказательство сбора информации иностранной державой, — прервал его Энглехардт.
— Е-рун-да! — Флетч закрыл чемоданы, щелкнул замками.
— Флетчер, надо ли мне напоминать вам, каким способом вас заставили взяться за эту работу? Не вы ли незаконно вывозили деньги из США? И не можете сказать, откуда они у вас взялись? А уж о манкировании подачей налоговой декларации я могу и не упоминать, не так ли?
— Вы меня шантажируете?
— Мой долг, — с достоинством заявил Энглехардт, — передать имеющуюся в моем распоряжении информацию компетентным органам.
— Кстати, — Джиббс хихикнул, — мы ничего о тебе не знали, пока ты сам все не рассказал.
— Вы меня шантажируете.
Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт — перед дверью.
— В магнитофон вставлена пленка, — продолжил Флетч. — Вернее, копия. Оригинал отправлен по почте вместе с остальными пленками.
После короткого колебания Энглехардт подошел к стрлу и нажал кнопку «Пуск». Номер заполнил громкий голос Джиббса.
— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает..!
…Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.
— Ты их пригласил? — голос Энглехардта.
— Конечно, — Джиббс. — А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего другого?
— Я тоже кое-кого пригласил, — Энглехардт.
— Правда? — Джиббс. — Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое. Потрясающе!
— Спасателя, — Энглехардт. Энглехардт выключил чудо-машину.
— На этом пленка не кончается, — заверил его Флетч. — И мне представляется, что ваше руководство, придерживающееся консервативных взглядов, едва ли одобрит вашу пьяную оргию. Да еще щедро сдобренную кокаином. «Меняемся! Все меняются!» — передразнил он Джиббса.
Плечи Энглехардта пошли вперед. В тот момент он более всего напоминал быка, готового ринуться в атаку.
Кулаки его сжались.
Кровь прилила к лицу.
— Живем, как журналисты! — вновь процитировал Джиббса Флетч. — Гребаные журналисты!
Джиббс все еще пребывал в шоке. Бледный, как мел, с отвисшей челюстью.
— Разумеется, это не оригинал. Но ничем не отличается от него. Те же действующие лица, те же ремарки…
— Ты поставил «жучок» в наш номер! — Джиббс обрел дар речи. — Черт побери, Флетчер, ты же поставил «жучок» в наш номер!
— Конечно, поставил. А ты ждал от меня другого? Кулаки Энглехардта разжались.
— И что вы собираетесь с этим делать? — спросил он.
— Естественно, шантажировать вас, — Флетч подхватил оба чемодана. — В ближайшие шесть недель я хочу получить официальное уведомление о том, что все выдвинутые против меня обвинения сняты. И выброшены в Потомак. В противном случае порушатся карьеры Роберта Энглехардта и Дональда Джиббса.
— Мы не сможем этого сделать, — пробурчал Энгле-хардт.
— Это же оскорбление Агентства! — добавил Джиббс.
— Думаю, вы сумеете найти выход.
Лимузин, на котором Флетча доставили из аэропорта, уже уехал, и ему пришлось вызывать такси. Он стоял у отеля, меж двух чемоданов, когда в вестибюле появился Джиббс. Он направился к Флетчу, все еще с неестественно бледным лицом.
— Флетчер, — не проговорил, но прошептал он.
— Да?
Подъехало тахси.
— Если ты заподозрил, что Эггерз и фейбенс не служат в ЦРУ, почему же ты согласился?
— По трем причинам.
Флетч отдал чемоданы таксисту.
— Во-первых, я любопытен.
Флетч открыл задяюю дверцу.
— Во-вторых, мне показалось, что может получиться интересный материал.
Он залез в кабину.
— И в-третьих, мне не хотелось садиться в тюрьму, — на этом задняя дверца захлопнулась.
Глава 38
— ФРЕДДИ!
С саквояжем в руке, она подходила к лесенке, ведущей в салон двенадцатиместного самолета.
— ФРЕДДИ!
Он бежал по бетону летного поля, чемоданы немилосердно били по ногам.
— ФРЕДДИ!
Наконец она услышала его, остановилась.
— Послушайте, — он догнал ее, тяжело дыша. — Послушайте. Вы — Фредди Эрбатнот.
— Нет. Я — мисс Блейк.
— Я могу все объяснить.
Глаза ее сузились.
— Э…
Она ждала.
— …э
Она ждала.
— Короче, объяснить я могу. Объяснение тому есть. Пилот, в белой рубашке с короткими рукавами и в солнцезащитных очках, ждал на лесенке, пока они поднимутся в салон.
— Э… Но на это потребуется время.
— Времени у нас больше нет. Для нас двоих.
— Есть! — воскликнул Флетч. — И всего-то вам нужно полететь со мной в Италию. Сегодня вечером.
— Ирвин Флетчер, я, между прочим, работаю.
— Отпуск! Почему бы вам не взять отпуск? В Канья сейчас изумительная погода.
— Будь у меня свободное время, я осталась бы здесь, чтобы отшлифовать статью об убийстве Уолтера Марча.
— Отшлифовать?
— Пока я смогла передать по телефону лишь самое важное.
— Самое важное? И что же вы передали?
— Да вы сами все знаете. Самоубийство Лидии Марч. Ее признание. Убийство Младшего. О Джозефе Молинаро…
— Однако!
Фредди продолжила, как бы рассуждая вслух сама с собой.
— Отшлифовать статью придется в Нью-Йорке. И сдать в субботу утром.
— Тогда вы сможете полететь в Италию, — схватился Флетч за соломинку. — В субботу.
— Вы же знаете, что в понедельник начинается суд над Джеком Барроузом.
— Джеком Барроузом?
— Флетч, в прошлом году я получила премию Малхолланда за освещение дела Барроуза. Вы же знаете.
— Да, конечно. Первый раз слышу.
— Флетч, вы журналист или как?
— Местами, местами.
— Я бы скорее подумала, что вы — кондуктор автобуса, только кондукторы должны ладить со всеми.
Пять человек смотрели на них через иллюминаторы.
— Я должен лететь в Италию. И оставаться там шесть недель, не меньше. То есть, я хочу сказать, что мне нужно уехать из Штатов на шесть недель.
— Приятного вам отдыха.
— Фредди…
— Ирвин…
— Есть же способ объясниться.
— Наверняка, есть.
— Все так запутано…
Фредди щурилась на солнце.
— Просто невозможно найти, с чего же начать…
Фредди Эрбатнот широко улыбнулась.
— Тогда помолчите, Флетчер.
В салоне нашлось лишь два свободных места. Одно впереди, по соседству с Шелдоном Леви, его заняла Фредди, второе — сзади, рядом с Леоной Хэтч. Туда сел Флетч.
Леона Хэтч пристально смотрела на него, пока он снимал пиджак, усаживался, застегивал ремень безопасности.
— Могу поклясться, я видела вас раньше. Только вот где…
В первом ряду белокурая головка Фредди уже уткнулась в свежий номер «Ньюсуорлда».
Леона Хэтч продолжала сверлить взглядом Флетча.
— Как вас зовут?
— Флетч.
— А ваша фамилия?
— Флетчер.
— Имя?
— Ирвин.
— Что-что?
— Ирвин. Ирвин Флетчер. Но люди зовут меня Флетч.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18