— Но за пятнадцать лет твой отец сделал то, что большинству не по силам. Он обеспечил тебя, меня, он заботится о нас.
— Он бандит! — гневно воскликнула Марина. — Он такой же преступник, как те, кого называют насильниками, убийцами и террористами. Он нажил деньги вовсе не трудом! А еще, мама, на его совести…
— Довольно! — Отец поднялся из-за стола, подошел к дочери и схватил ее за плечо. — Вставай, ты меня довела. Отправишься в свою каюту и подумаешь хорошенько о том, что только что сказала.
— Убери от меня руки, проклятый убийца! — чуть не плакала Марина. У нее началась истерика.
В ресторане столовающиеся пассажиры поутихли, украдкой наблюдая за семейной драмой. Отец подозвал личного помощника и телохранителя, которого все называли Вано.
— Уведи ее в каюту, Вано. И смотри, чтоб она не покидала ее до самого прибытия.
Тюрьма… Было бы за что…
Марина вырвалась и в слезах бросилась к выходу из ресторана. Помощник отца, бывший мастер спорта по волной борьбе, отвратительный вышибала и — девушка знала точно — киллер, побежал следом. На открытом воздухе Марине стало лучше, но она не собиралась возвращаться в каюту и ждать прибытия в конечный порт. Она решила, что укроется на корабле, пока тот не войдет в порт, а затем подастся в бега. Никаких пансионов, никаких тюрем, нет уж.
На палубе было очень свежо, дул сильный ветер и хлестал по лицу дождь. Нечаянно столкнувшись с каким-то мужчиной, Марина отпрянула от него, не извинившись, побежала дальше, вовсе не уверенная, что сможет уйти от погони: Вано умел бегать очень быстро, чтоб ему провалиться в ад, скоту.
Внезапно девушка повалилась с ног на залитую водой палубу. Кажется, она порвала футболку, зацепившись за что-то в падении. Марина поднялась, оглянулась, не видно ли погони, затем кинулась на лестницу, сбежала на палубу ниже, и тут мощный толчок сотряс корабль. Девушка, перепугавшись, не успела сообразить, что происходит, и в следующую секунду уже оказалась в холодной воде.
* * *
— Стойте, — крикнула Марина. — Игорь, подсади лучше меня.
Оба парня раскрыли рты от удивления.
— Ты в своем уме, подруга? — проговорил Игорь.
— Даже не думай, — качал головой Стас.
Марина нахмурилась, но стояла на своем:
— Подсадите лучше меня. Я сумею добраться до самолета.
— Как ты…
— У меня достаточно подготовки для такого рода дел, — перебила девушка. — Поверьте мне, я сумею. К тому же, я легче любого из вас, и если самолет или парашют держатся ненадежно, то у меня больше шансов не сорваться вместе с ними.
— Откуда у тебя подготовка? Ты скалолазанием занималась на большой земле?
— Почти, — кивнула она. — Только мое занятие было труднее.
Но спутники не желали пускать девушку вперед, на явно опасное предприятие.
— Нет, — в два голоса отрезали они.
— Да! — воскликнула Марина. — Хватит спорить со мной, в конце концов! Если я говорю, что смогу, значит смогу!
Но парни оказались упрямее баранов. Так что пришлось спорить с ними довольно долго, прежде чем Марина убедила их. Не согласные, но сдавшиеся под напором девушки, Стас и Игорь горестно вздохнули. Стас взволнованно говорил:
— Держись там крепче. Если почувствуешь, что самолет неустойчив, не входи внутрь.
— Поняла, поняла. Подкиньте-ка меня, ребята.
Вдвоем Стас и Игорь подсадили девушку к парашютному канату. Марина ловко ухватилась за него двумя руками и несколько секунд повисела, проверяя надежность.
— Всё в порядке. Я лезу наверх, — сказала она, наконец.
И полезла. Очень ловко перебирая руками по парашютной стропе, девушка взбиралась все выше. Ее ноги в легких спортивных мокасинах скользили по гладкому стволу секвойи, и уже через пять минут или менее того она сидела на ветвях рядом с куполом парашюта. Отсюда попутчики выглядели маленькими и такими смешными с задранными кверху беспокойными лицами. Крикнув, что все хорошо, Марина осмотрела парашют и пришла к выводу, что его ткань действительно новенькая, почти не загрязненная. Парашют оказался здесь совсем недавно, может, с неделю назад. Дальше предстояло забраться уже по лианам и толстым ветвям, которые тут, впрочем, изобиловали. Марина проверяла каждую опору, прежде чем ступить на нее, дергала каждую лиану, прежде чем повиснуть на ней, и мало-помалу поднималась выше. С земли она казалась осторожной обезьянкой, слишком пугливой для лазаний по высоким деревьям, но загнанной туда инстинктами. Наблюдающие за девушкой мужчины не могли скрыть восхищения той ловкостью, с которой хрупкая девочка карабкалась по лианам и ветвям.
Наконец, Марина добралась до самолета. Она прикинула, что самолет застрял на высоте около пятидесяти метров или выше, но страха высоты не испытывала. По-прежнему осторожно, перестраховываясь, девушка подползла к входному люку сбоку фюзеляжа. Люк был открыт.
А вдруг там мертвецы? Марина выкинула эту мысль, ибо она мешала сосредоточиться на безопасном перемещении по деревьям. Девушка заглянула внутрь самолета, сразу почувствовала запах сырости и затхлости. Света не хватало, чтобы как следует рассмотреть обстановку, но глаза постепенно привыкали к полутьме. Марина проползла в люк и тут позволила себе распрямиться, хотя и не до конца — перемещаться возможно было только в полусогнутом состоянии.
Что-то протяжно скрипнуло. Наверное, самолет покачнулся, екнула мысль. Но девушка не помчалась тут же к выходу, а стала осматривать содержимое салона, если так можно назвать пространство внутри фюзеляжа. Девушка видела несколько откидных сидений, какие-то рваные бумаги, отсыревшие и пришедшие в полную негодность книги, небольшие металлические предметы и приборы, ни названия, ни предназначения которых знать не могла. Чуть ближе к хвосту она увидела еще один люк, закрытый. Он вел в нижнюю часть самолета. Заинтересованная этим люком, девушка осторожно прошла до него и с трудом подняла крышку, очевидно, заржавевшую за долгие годы. В нижнем отсеке было очень темно, так что Марине пришлось вернуться и поискать источник света. Ближе к кабине пилотов предметов и хлама становилось больше. Самолет висел на ветвях криво, его носовая часть была наклонена, и это тревожило девушку. Но, тем не менее, она мужественно продвигалась вглубь салона, пока не увидала несколько ящиков из зеленого металла. Ящики были закрыты на простые откидные клеммы, потому не составило особого труда открыть каждый из них. Так, поочередно осматривая содержимое ящиков, Марина нашла много чего интересного, что могло бы пригодиться на острове до прибытия спасателей. К найденным вещам относились: два запаянных в целлофановые пакеты набора первой медицинской помощи (что-то вроде аптечки, но без коробочек), несколько навигационных карт (в необходимости и полезности карт девушка не была уверена, но все-таки отметила их), пол-ящика закрытых консервных банок, два фонаря на батарейках, спички, армейский нож, один собранный парашют (Марина предположила, что зеленый мешок с лямками и кольцами является готовым к использованию парашютом), несколько пустых фляг из-под воды, какие солдаты носят у себя на поясах. Пробраться в кабину девушка поначалу не могла, так как она была завалена пустыми ящиками, ветками и некоторыми элементами внутренней отделки самолета, оторвавшимися во время крушения. Так что, вооружившись спичками и бумажной требухой (фонари не работали из-за пришедших в негодность элементов питания), она направилась к люку в хвостовой части. Там Марина с трудом смогла разжечь отсыревшими спичками отсыревшую бумагу, потратив на это минут пять. Но попытки завершились успехом, и девушка просунула в люк сначала руку с горящей бумагой, а потом и голову.
О, черт! Ой, мама родная!.. Она отпрянула назад, вдруг тяжело задышав. Там, в нижней части фюзеляжа Марина в свете импровизированного факела разглядела авиационные бомбы, не иначе. Штук пять или шесть, они держались на кронштейнах, чистенькие, готовые нести смерть даже по прошествии многих лет. Надо поаккуратней с огнем, подумалось девушке. А потом она ужаснулась еще больше, когда вспомнила о стоящих под самолетом парнях. Господи, да если самолет сорвется вниз, бомбы могут взорваться!
Марина решила, что задерживаться здесь не стоит. Потому она с утроившейся осторожностью, потная от напряжения, прокралась к ящикам, чтобы выкинуть их содержимое за борт. Больше делать на самолете было нечего.
Радиостанция.
Марина вспомнила, что Стас говорил о радиостанции. Наверняка она не работает ныне, но девушка посчитала себя обязанной убедиться в этом. Пришлось принять трудное решение: или разобрать завал и проникнуть в кабину, рискуя жизнью всех троих, ведь самолет может упасть, а бомбы на его борту — взорваться; или проверить радиостанцию, и в случае ее функционирования попытаться дать сигнал о помощи. Стиснув зубы до боли, девушка стала аккуратно разбирать завал.
В сторону она откладывала весь тот хлам, прислушиваясь к звукам самолета. Он часто скрипел, слегка покачиваясь на ветвях, должно быть, от ветра, но казался вполне устойчивым. Девушка перебрала уже солидную часть мусора и обломков, даже видела ветровое стекло в кабине пилотов, покрытое мелкой непрозрачной сетью трещинок. И тут в образовавшемся проеме показался автоматный ствол.
За какую-то долю секунды, растянувшуюся в бесконечности, девушка сообразила, что может погибнуть прямо здесь и сейчас. Ее не занимала мысль, откуда взялся ствол автомата, она не беспокоилась о том, в чьих руках этот автомат. Она просто бросилась в сторону.
И вовремя. Едва голова девушки ушла с линии огня, раздалась очередь выстрелов. Уши мгновенно заложило, и кроме звона в них Марина перестала различать другие звуки. В том числе собственный дикий крик. Девушка быстро стала отползать от двери кабины пилотов и что-то лепетала, кричала.
Когда же в проеме на фоне светлого ветрового стекла показалось озабоченное белобрысое лицо мужчины, Марина не выдержала и потеряла сознание.
* * *
Четверо молодых людей и две девушки стояли напротив высокого здания новостройки. Здание завершили всего неделю назад, и теперь там обживали новые офисы крупные и мелкие фирмы города. Двадцать этажей в стиле хай-тек, с обилием хромированных трубок, балкончиков, выступов и парапетов манили к себе, и едва ли можно было удержаться от соблазна покорить всю эту красоту.
— Кто первым окажется на той стороне, тот победил, — сказал один из парней, Серега. Он восседал на своем черт-знает-скольки-сильном японском мотоцикле «Yamaha», держа в руках сверкающий шлем. — Ну, может, кто-нибудь откажется?
Остальные, тоже на мотоциклах, отрицательно кивали головами. Нет, сегодня не откажется никто, ведь сегодняшний день — особенный. Ровно три года назад восемь друзей решили, что жизнь довольно скучна и обыденна, и надо бы ее приукрасить. И приукрасили, став теми, кого называют «ямакаси».
— Ставка сегодня — поход в кино, — напомнил Серега. — Кто проиграет, тот поведет всех смотреть фильм, ну а кто придет первым, тот получит всеобщее уважение!
Все рассмеялись. Смеялись как-то нервно, ведь то, что они задумали, было очень опасным и невероятно сложным. Перед каждым рейдом они знали, что могут прийти к финишу не в том составе, в каком стартовали. Кто-то может сойти с дистанции, сломав кости. А кто-то может даже погибнуть, ведь никакая страховка в паркуре не предусматривается.
Вначале нас было восемь. Теперь — шестеро.
Паркур. Вот как называется новомодное увлечение молодежи во всем мире. Спорт и не спорт. Развлечение и нет. В ряды этих спортсменов могут попасть только физически крепкие, выносливые, проворные и гибкие подростки, не имеющие страха. Вернее, способные контролировать свой страх, дабы он не мешал на дистанции.
— Итак, — Серега вылез из седла, — начнем.
Прозвучала команда на старт, и все шесть человек бросились прямо через проезжую часть к новому зданию. Визг тормозов, сигналы и маты водителей остались позади. Марина отгородила себя от всего мира, сконцентрировавшись лишь на элементах конструкции, стараясь выбрать оптимальный маршрут. Она запрыгнула на ограждение спуска к подземной автостоянке, ухватилась за подоконник второго этажа и подтянулась на руках. Затем, сохраняя инерцию подъема, девушка вцепилась в водосточную трубу, но держалась за нее недолго, потому что знала: водосточные трубы ненадежны и могут оборваться. Лишь секунда понадобилась ей, чтобы отыскать следующую опору — декоративный выступ в вентилируемом фасаде здания. По этому выступу Марина на руках проползла три или четыре метра в сторону, где смогла забросить ногу на подоконник второго этажа. Отсутствие решеток на окнах раздражало, но настоящий ямакаси всегда найдет, за что зацепиться. Потому Марина, не расстраиваясь, собралась и совершила опасный прыжок к развевающемуся на легком ветру флагу, служащему рекламой одной из фирм, расположенных внутри здания. Девушка не знала, выдержит ли материал, но надеялась на лучшее. Материал выдержал, и цепляясь за него, как за веревочную лестницу, Марина добралась до горизонтального флагштока. Используя стену здания, она извернулась и через три секунды уже стояла на флагштоке на уровне четвертого этажа.
Далее предстояло обойти большой выступ, пришлось поломать голову, как это сделать. Где-то рядом ее друзья сейчас были заняты тем же — восхождением на вертикальную стену многоэтажного строения. И каждый рисковал ежесекундно, но продолжал упорно лезть вверх. Ведь паркур — это скорее не спорт даже и не развлечение. Это стиль жизни, образ мышления в каменных джунглях урбанистических мегаполисов. Это попытка уйти от серости дней, от несправедливости людей, от системы и от самого себя. Паркур дает неописуемое состояние свободы, не вседозволенности, а именно свободы. И невероятное наслаждение, приходящее потом, на финише, когда ты осознаешь, какую невозможную работу проделал, как смертельно рисковал, но все же смог.
Я смогу, думала Марина.
Она прыгнула, чтобы зацепиться за проклятый выступ, перегородивший путь наверх, но не достала и едва не свалилась с флагштока. Однако отлично сработавший рефлекс помог ей, и девушка вскоре снова стояла на тонкой металлической трубе. Повторный прыжок принес результат: она ухватилась пальцами за выступ и тут же подтянулась, затем оперлась локтями и заползла на серую поверхность выступа. Дальше следовало еще три таких выступа, и преодолеть их иначе как по водосточной трубе было невозможно, потому, рискуя свалится вместе с куском дюраля, Марина поползла выше. Труба гремела и шаталась, но держалась, пока девушка не отпустила ее на уровне восьмого этажа. Впереди лежал путь еще из двенадцати этажей, ветер покрепчал, а снизу донеслись первые восторженные крики зевак. Скоро прибудут полицейские, потому до того надо обязательно заползти наверх.
Марина по выступу с соблюдением всех мер предосторожности пробежалась до большого рекламного полотна. Его делают из прочного материала, но заползти по такому материалу все равно невозможно. Марина и не хотела использовать его для восхождения. Зато посчитала за счастье воспользоваться прожекторами, которые в темное время суток освещают рекламное полотно. Прожектора крепились на длинных трубках, всего по восемь штук с каждой стороны полотна, и Марина быстро забралась еще выше, уже к двенадцатому этажу. Один из прожекторов, едва Марина оттолкнулась от его крепления, рухнул вниз и разбился, но переживать было некогда.
Двенадцатый этаж оказался последним в первом, самом трудном пути подъема, ибо дальше здание приобретало ступенчатый характер конструкции. Легко отталкиваясь от узких подоконников и подтягиваясь на руках, Марина достигла последнего этажа, вскарабкалась на крышу и обернулась, чтобы посмотреть вниз.
Там, далеко внизу на проезжей части движение было парализовано. Всего пять минут понадобилось, чтобы преодолеть огромное расстояние по вертикали, но зевак собралось огромное количество. Лиц с такой высоты Марина не видела, потому, лишь глянув на людей, помчалась к противоположной стороне здания.
Спуск — вещь не менее трудная, чем подъем. А иногда спуск гораздо сложнее и опаснее. Но девушка уже знала, как будет спускаться, потому не переживала.
Однако она вдруг остановилась как вкопанная.
Ушедший вперед Серега, которого Марина поначалу не заметила, тяжело вздыхал после подъема, но отчего-то не бежал дальше. Отдыхает? Но тут девушка увидела Вано, держащего Серегу под прицелом большого черного пистолета.
— Что тут происходит? — крикнула девушка, не понимая, какого рогатого черта понадобилось телохранителю отца на этой крыше. Как он вообще тут очутился?
Скрипнула дверь. Из нее вышел отец Марины, хмурый и чрезвычайно злой, о чем свидетельствовала раскрасневшаяся шея. Он лишь взглянул на Серегу, а затем легко махнул рукой, и на крышу высыпало несколько человек — тоже из охраны отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46