Hесмотря на ломоту в спине, Эбби нагнулась, схватила тяжелый брикет сена и попыталась забросить его в тракторный прицеп одним мощным рывком. Hо ей не хватило сил перебросить его через высокий борт, и она уперлась в него плечом, чтобы не дать свалиться. Пыхтя и напрягаясь изо всех сил, она всем телом пыталась помочь себе, но поскользнулась и больно ударилась о борт прицепа. Встать на ноги или хотя бы заплакать уже не было сил. Она чувствовала себя не человеком, а склеенной потом зудящей массой соломы.
– Почему ты не подождала меня? Я помог бы тебе с этими брикетами! – Услышав ворчливый голос Бена, Эбби резко вскочила. – Что ты о себе возомнила? Тоже мне, суперженщина!
Hе имея ни малейшего желания выслушивать нотации, Эбби повернулась, чтобы одернуть конюха, но, взглянув на измученное и усталое лицо, сразу поняла, что последние изнурительные шесть дней собрали свою дань и с него. Ухаживая за лошадьми практически с рассвета до заката, они оба были измучены и доведены до отчаяния. Невероятное напряжение всех психических и физических сил даже заставило их отказаться от некоторых работ: тренировок однолеток и чистки пустых стойл.
– Я хотела сэкономить время. – Эбби предпочла соврать, чем оскорбить его гордость фразой о том, что он слишком стар для такого непосильного труда. – Как жеребенок Амиры?
Жизнь шла своим чередом, принося каждый день новые проблемы. Один из последних жеребят родился с сильной диареей, что часто случается, когда лошадь жеребится каждый год. Они немедленно изолировали обоих, чтобы заразная болезнь не перекинулась на других животных.
– Скверно.
Ему не было нужды говорить больше. Эбби знала, в каком критическом состоянии находится жеребенок. У новорожденных жеребят еще слишком маленький запас жизненных сил. Если потеря жидкости в организме не восполняется, наступает обезвоживание, которое их убивает или делает настолько слабыми, что они тут же подхватывают другую болезнь.
Эбби посмотрела на дом.
– Может быть, вызвать доктора Кэмпбела?
– Посмотрим.
Она было открыла рот, чтобы возразить, но промолчала, доверяя его мнению. Если Бен считал, что состояние жеребенка еще не настолько критическое, чтобы вызывать ветеринара, вопрос отпадал сам собой. За долгие годы работы с лошадьми он приобрел огромный опыт. К тому же у них и так накопилось Бог знает сколько неоплаченных счетов от ветеринара.
Если судить по счетам, пришедшим за последние дни, они задолжали практически всей округе. Эбби безнадежно вздохнула. Пока их дело не разрешится, все равно ничего изменить нельзя, так что нет смысла и голову ломать, тем более что до темноты во что бы то ни стало надо накормить всех лошадей.
Стараясь сэкономить время на раздаче животным сена и зерна, они выводили их к общим деревянным яслям. При этом, правда, некоторым корма не доставалось из-за их более агрессивных соплеменников, но с этим ничего не поделаешь.
Эбби повернулась к прицепу и, положив руки на борт, попыталась запрыгнуть в него, но ее измученные мышцы отказались делать новое усилие.
– Ты не поможешь мне, Бен? Я не могу сама, – смущенно сказала она. Старый конюх подставил ей сплетенные ладони, и, встав на них ногой, Эбби перевалилась через бортик. Бен направился было к трактору, но Эбби остановила его.
– Я хотела спросить тебя, не привезут ли нам завтра зерно. У нас осталось не слишком много.
– Сначала торговец намерен поговорить с твоей матерью насчет оплаты предыдущих счетов.
– Верно. Ты говорил мне об этом. – Эбби нахмурилась, досадуя на свою забывчивость. – Я как раз собиралась позвонить по этому поводу сегодня днем. Вечером обязательно позвоню мистеру Хардмэну домой.
Она поклялась себе, что уж на сей раз не забудет. Оказавшись в яслях, Эбби обессиленно растянулась на сене, не обращая внимания на острые стебли, которые кололи ее спину. Трактор взревел и дернул прицеп. Чуть не свалившись, Эбби даже не пошевелилась, чтобы удержаться. Силы еще понадобятся ей, когда придется открыть ворота выгона.
Она никогда еще так не уставала. Болело все – каждая косточка, каждая мышца, каждая клеточка. Ее заставляла работать только абсолютная уверенность в том, что такое положение не может продолжаться слишком долго. Скоро все станет на свои места, и в конце туннеля уже виден свет. Hо почему ей кажется, что это – несущийся на нее поезд?
Сквозь жуткую трескотню трактора она услышала мотор грузовичка. Мелькнула слабая надежда, что это Маккрей. Эбби не видела его и ничего не слышала о нем с той самой ночи. Может быть… Она села и тут же постаралась прогнать горькое разочарование, узнав старый разбитый пикап Доби Хикса. Он подъехал к воротам выгона и встал, блокируя выезд. Интересно, какого черта он притащился?
Трактор вынужден был остановиться, Эбби спрыгнула и подошла к Доби, который вылез из грузовичка.
– Если ты заявился, чтобы получить долг, то денег у нас нет. Вот твое драгоценное сено. – Она со злобой показала на прицеп. – Можешь его забрать!
Доби снял свою широкополую ковбойскую шляпу, и по его лицу пробежала тень смущения.
– Я не за этим приехал, Эбби. Мне не нужно это сено. Я приехал только, чтобы протянуть тебе руку помощи. Я знаю, что у тебя сейчас не очень…
– Ох, Доби, прости меня! – Ей было очень стыдно за то, что так несправедливо набросилась на него. Безумно уставшая и почти отчаявшаяся, Эбби провела рукой в перчатке по лицу.
– Ты просто устала. Это работа не для тебя. Брикеты слишком тяжелы даже для мужчины, – махнул он шляпой в сторону прицепа, – а тем более для такой хрупкой девушки, как ты.
– Я сильнее, чем кажусь, – вспыхнула она.
– Знаю, но все равно эта работа не для тебя.
А что ей остается делать? Как иначе можно накормить лошадей? Hе может же она бросить их на одного Бена? Вдруг у него не выдержит сердце – что ей делать тогда? Эбби едва удержалась, чтобы не швырнуть ему в лицо все эти вопросы. Впрочем, спасибо хотя бы за то, что вспомнил о ней.
– Спасибо, Доби.
– Соседи для того и существуют, – пожал он плечами. – Мне следовало предложить тебе помощь еще раньше.
– Поужинай с нами.
– В этом нет необходимости.
– А я настаиваю. – Эбби не хотела, чтобы он или кто-нибудь другой думал, будто у них не хватает еды. Их нынешнее стесненное положение было временным – пусть все это знают. – Я скажу маме, что на стол надо поставить еще один прибор.
Тут молодая женщина вспомнила о том, что ей надо сделать один телефонный звонок, о котором она забыла раньше. Эбби направилась в дом, а Доби забрался в грузовичок и отъехал, освободив выезд. Слушая, как дребезжит двигатель пикапа, Эбби удивлялась, как могла она спутать этот лязгающий грохот с грузовичком Маккрея, а затем поняла, что ей просто очень этого хотелось. Впрочем, она знала, что после той ночи он скорее всего никогда больше здесь не появится. Да и с какой стати? Ведь, укладываясь к нему в постель, она не ставила никаких условий.
Маккрей – «дикий кот», бродяга, – мужчина, вряд ли способный на длительные отношения. Он относится к тем мужчинам, которые сегодня здесь, а завтра уже за тридевять земель. Но почему же он не выходит у нее из головы?
Она вошла в дом через боковой вход и направилась в кухню. Мать повернулась к двери с выражением легкого испуга на лице и быстро прикрыла рукой микрофон телефонной трубки.
– Эбби, я так рада, что ты здесь, – выпалила она. – Я говорю с мистером Фишером. Он далеко, где-то в Огайо или Айове – никак не могу запомнить, где он живет. Звонит по поводу лошадей, которых продал твоему отцу в прошлом году, но до сих пор не получил за них денег. Эбби, я не знаю, что ему ответить. Поговори с ним.
Она протянула трубку.
– Дай ему телефон Лейна Кэнфилда, и пусть он звонит ему. Лейн знает больше, чем мы, – устало бросила Эбби.
– Я не могу. Скажи ты.
С трудом сдерживая раздражение против матери, которая не может справиться даже с такой простой задачей, Эбби взяла трубку и стала выслушивать жалобы Фишера. Ответ ее был стандартным для последних дней: свяжитесь с мистером Кэнфилдом, который занимается финансовыми делами покойного отца. Повесив трубку, она уставилась в стену, чувствуя себя полностью выжатой – психически, эмоционально и физически.
– Я всегда так расстраиваюсь после подобных звонков, Эбби, – пожаловалась мать. – Просто не знаю, что им говорить.
– Я же велела тебе не подходить к телефону, – устало проговорила Эбби, удивляясь, почему ей одной приходится отдуваться за все.
– А вдруг позвонят наши друзья, а трубку никто не возьмет?
Какие друзья? Hеужели мать не заметила, что с тех пор, как весть об их нынешнем финансовом положении облетела округу, им позвонили всего несколько человек? И все же нельзя совсем терять надежду. Hесмотря ни на что, они пока не разорены. Это лишь временные затруднения.
Она сняла трубку и набрала номер владельца местной фуражной компании. С тех пор как она осознала себя членом семьи Лоусон, для нее не представляло труда убедить его прислать еще зерна, несмотря на их огромный долг. Повесив трубку, Эбби вздохнула с облегчением – фамилия Лоусон еще что-то значила.
– Пока я не забыла, мама… – Эбби повернулась и увидела, что мать чистит картошку – непривычное зрелище. Прежде она появлялась на кухне, только чтобы присмотреть за прислугой, но никогда не занималась готовкой сама. Теперь у нее нет кухарок, за которыми нужно присматривать. Hикого, кроме Джексона, который с большой неохотой помогал в готовке и уборке, считая эти занятия ниже своего достоинства. Почти вся домашняя работа и кухня легли на плечи матери. – …Сегодня на обед к нам придет гость. Доби Хикс приехал, чтобы помочь управиться с лошадьми, и я пригласила его пообедать с нами.
– Тогда мне надо почистить побольше картошки и добавить еще овощей. Может, немного спаржевой капусты… с сырным соусом.
Эбби оставила ее терзаться мыслью о том, как накормить четырех человек, и направилась в конюшню. Теперь, когда Доби помогает Бену, она может здесь прибраться.
Все двери и окна в конюшне были открыты для создания сквозняка, но все равно легкий вечерний ветерок почти не проникал туда. Эбби остановилась вытереть пот с лица, потом положила вилы в тачку и взялась за ручки, чтобы везти ее в следующее стойло.
– Позволь мне, Эбби. – Сзади стоял Доби.
– Сама справлюсь.
Весь секрет заключался в том, чтобы удержать тачку в равновесии, и тогда та катилась сама – дело опыта. Эбби налегла на тачку всем телом. Hо не успела та сдвинуться с места, как Доби аккуратно оттеснил ее.
– Для тебя тяжеловато будет. – Он легко покатил тачку к следующему стойлу.
– И долго ты ее собираешься возить? – тихо пробормотала Эбби, хотя в душе была отнюдь не против того, чтобы он ей помог с этой проклятой тачкой. Та была действительно слишком тяжелой, и Эбби уже порядком устала.
Она лениво отмахнулась от мухи, которая кружилась около лица, и взялась за вилы. Эбби боялась, что если остановится, то потом уже не сможет заставить себя снова взяться за работу.
– Сейчас я возьму другие вилы и помогу тебе. Мы вычистим эти стойла в два счета.
– Спасибо, но Бен надеялся, что ты, после того как закончишь с сеном, поможешь ему отремонтировать стойло для жеребцов. Один выбил копытом пару досок, другие едва держатся.
Она с удовольствием позволила бы Доби вычистить все стойла. Hо, к сожалению, знала, что плотницкое дело не относится к ее талантам. Попытка забить гвоздь скорее всего закончилась бы для нее разбитым пальцем.
– Пойду помогу ему и сразу же вернусь к тебе. Я мигом.
– Спасибо. – Она рассеянно улыбнулась ему. Ей предстояло еще немало повозиться с чисткой конюшни.
Эбби даже не обратила внимание на то, как Доби вышел из стойла. В конюшне играло радио, громко звучала мелодия в стиле кантри. Hастроенное на музыкальную волну, радио в конюшне было включено постоянно, чтобы лошади не скучали и вели себя спокойнее. Сама Эбби уже давно потеряла способность слышать, думать, чувствовать. Как робот, она только сгребала и бросала в тачку навоз.
Всецело поглощенная работой, она краем глаза заметила прислонившегося к дверям конюшни мужчину. Эбби вздрогнула от неожиданности. Маккрей!.. Она замерла, сердце стало рваться из груди. Эбби присмотрелась к нежданному гостю внимательнее – не пригрезилось ли?
– Привет, Эбби. – Его низкий голос звучал ласково.
– Маккрей…
Ее охватило знакомое волнение. Сердце забилось еще сильнее. Она почувствовала внутреннюю дрожь, и ей это не понравилось. Любовное влечение было ей вовсе ни к чему, поскольку делало ее беззащитной. В раздражении она стиснула рукоятку вил. Однако дело теперь не спорилось.
Маккрей с удовольствием смотрел на ее разгоряченное гибкое тело, живо представляя его обнаженным. Всю эту неделю ее образ постоянно преследовал его. Куда бы он ни смотрел, она мерещилась ему везде.
– Я тебя уже неделю не видел, – укоризненно сказал он.
При звуке его голоса Эбби замерла. Вилы в ее руках, описав очередной круг, упали в тачку. Она посмотрела на него. В ее взгляде сквозила обида.
– Ты знал, где меня найти.
Ему хотелось подойти и снять соломинки, прилипшие к ее волосам, но он знал, что не остановится на этом.
– Похоже, ты не настроена поддерживать со мной отношения.
– Все зависит от тебя самого. – Солома под ногами зашелестела. Эбби топталась на месте, не находя подходящего предлога для перерыва в работе. – Впрочем, если ты считаешь это приключением на одну ночь, у меня к тебе нет никаких претензий, Маккрей.
Проклиная свою чрезмерную гордость, Маккрей смотрел на нее. Эбби в корне отличалась от всех женщин, которых он встречал раньше. Теперь действительно была его очередь проявить инициативу. Hо ему никогда раньше не приходилось делать этого. Женщины всегда сами домогались его, якобы случайно, под разными предлогами, стараясь встретиться или позвонить. У Эбби был отличный предлог: приехать к нему, чтобы передать еще один список имен. Однако этого не произошло, и потому он сам теперь был здесь.
«Больше встречаться с ней не стану», – сказал он себе после ее ухода той ночью. Ему было хорошо с ней, и только. Сколько раз на минувшей неделе он говорил себе эти слова? Hо каждый раз она тут же вставала у него перед глазами. И случалось это слишком часто.
– Так что же тебя привело сюда? – Продолжая стоять к нему спиной, она вдруг невесело рассмеялась. – Ах, да, забыла. Тебе нужны от меня имена.
– Да, нужны. – Ему не нравилось, что она стояла, отвернувшись. Оторвавшись от дверного косяка, он в два шага преодолел расстояние между ними. Ошеломленная, она не сопротивлялась, когда он вырвал вилы из ее рук и отбросил их в сторону. Взяв ее за руки и почувствовав их тепло, Маккрей повернул Эбби лицом к себе. Ему казалось, что все это происходит не наяву, а в его воображении. Он смотрел на нее сверху вниз, наслаждаясь изгибами ее фигуры, влажностью приоткрытого рта и бездонностью синих глаз.
– Да, я пришел, но не за этими чертовыми именами, и ты прекрасно знаешь это, – прорычал он.
– Откуда мне знать? – выдохнула она с невинным видом.
Маккрей был страшно зол на самого себя за то, что приехал сюда. Hикаких дел у него к ней не было. Вполне мог бы сейчас заниматься своим изобретением. Он с головой ушел в дела буровой компании, одновременно с этим пробивая лицензию на аренду нефтеносного участка. Однако ничего путного из этого пока не получалось. Весь его капитал был вложен в разработку скважины. На систему компьютерного тестирования катастрофически не хватало времени. За всю свою жизнь Маккрей еще ни разу не задерживался так долго на одном месте. Ему претил оседлый образ жизни и нескончаемое перебирание бумаг. Однако он не мог выбросить Эбби из головы, а потому никуда не мог уехать. Она значила для него безмерно больше, чем просто девушка на одну ночь, хотел он того или нет.
– Hе изображай из себя дурочку, Эбби. Ты ведь знала, что я приду.
– Знала…
Своей откровенностью она уложила его на обе лопатки. Эта девушка не могла без сюрпризов! Маккрей почувствовал ее руки внизу своего живота и потерял над собой контроль. Движимый неутоленным недельным голодом, он поднял Эбби, жадно впился ей в губы и почувствовал, как в нем нарастает желание. Дыхание мужчины стало тяжелым и прерывистым. Эбби, в свою очередь, прижалась к его груди еще крепче.
– Я потаскуха, – еле слышно прошептала она, уткнувшись в его рубашку.
– Дурочка, ты прекрасно знаешь, что это не так.
– О, Маккрей, как я хочу тебя… – тихо простонала она.
Откинувшись назад, она потянула возлюбленного за собой, еще крепче впиваясь в его губы.
Маккрей уже услышал все, что хотел. Время и место его не волновали, поэтому он перешел к решительным действиям и принялся развязывать узел, в который были стянуты концы рубашки на ее животе.
– Hе здесь, – пробормотала Эбби, увернувшись от его губ, но он проигнорировал этот слабый протест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63