– Не могу с этим не согласиться, – легко кивнула Эбби. Она испытывала непонятное возбуждение, находясь рядом с этим мужчиной, и впервые за долгое время чувствовала себя ожившей. «Интересно, что сейчас ощущает он?» – думала Эбби. Однако лицо Маккрея было непроницаемым. Как когда-то и у Р.-Д., оно выражало только то, что приказывал ему хозяин.
– Если хотите, мы можем восполнить этот пробел с помощью экскурсии.
– И с вами в качестве гида?
– Разумеется. Если вы не будете заняты завтра после полудня, подъезжайте на буровую, и я покажу вам, что к чему. – Пока они шли к его пыльному грузовичку черного цвета, он подробно объяснил ей, как туда добраться. – Вышка видна с дороги, так что мимо вы не проедете.
– Что ж, в таком случае, увидимся завтра.
Уайлдер кивнул, забрался в кабину и захлопнул дверь, а когда двигатель машины заурчал, поднял один палец в шутливом прощальном салюте. В ответ Эбби качнула головой. Грузовичок тронулся задним ходом, а затем развернулся и покатил к воротам.
– Еще один посетитель? – раздался сзади голос Бена Яблонского. Эбби вздрогнула и обернулась. За шумом мотора она не услышала, как он подошел.
– Ага, – рассеянно ответила она, глядя на облако пыли, поднятой уезжающим грузовичком, и только потом поняла, кого подразумевал Бен.
– Значит, ты ее видел, – констатировала она.
– Да.
– Как ты думаешь, зачем она сюда приехала?
– Может, из любопытства?
– Может быть. – Однако Эбби сомневалась, в том, что это действительно было так. У нее снова появилось то же тревожное чувство, что и прежде – будто ее миру угрожает какая-то опасность. Мрачное настроение и внутренняя напряженность были тут как тут. – Пойду проведаю Ривербриз, – угрюмо проговорила она и направилась в сторону конюшен.
* * *
С тех пор как в этих местах из-под земли забили фонтаны «черного золота», все здесь неузнаваемо переменилось. Из захудалого поселка Хьюстон превратился в город, более того – в центр нефтяной промышленности с внутренним портом, нефтеперегонными и нефтехимическими заводами. Благодаря техническим и научным достижениям стало возможным использование передовых технологий и оборудования, а контроль со стороны государства и борцов за чистоту окружающей среды уменьшил выбросы и загрязнения, вследствие чего поднялись цены на конечный продукт. Рост спроса и отмена государственного контроля над ценами на нефть и природный газ привели к тому, что в 1980 году мировые цены на сырую нефть взлетели и превысили тридцать долларов за баррель. Это был еще не предел. Эксперты обещали, что в будущем цены подскочат еще выше – до пятидесяти, шестидесяти, а может, и семидесяти долларов за баррель.
Лишь одно оставалось неизменным – та роль, которую играли в этом бизнесе независимые нефтедобытчики, или же «дикие коты». В попытках разведать новые залежи «черного золота» они по-прежнему бурили большинство пробных скважин – почти в девять раз больше, нежели все крупнейшие нефтяные компании вместе взятые. Восемьдесят процентов запасов природного газа, открытых на территории Соединенных Штатов, также являлись заслугой «диких котов». Однако практически никто из них не решался принимать на свой счет все расходы по пробному бурению. Они старались уменьшить риск неудачи, разделив его с кем-нибудь еще. «Дикие коты» заранее продавали проценты от возможной прибыли другим таким же независимым искателям или крупным компаниям, владельцам земли или бурильщикам по контракту, а то и всем сразу, уступали часть прав на потенциальную прибыль частным инвесторам. Успех улыбался только тем, кто играл расчетливо и осторожно.
Пусть Маккрей Уайлдер скромно называл себя «бурильщиком по контракту», но Эбби понимала, что на самом деле это было не так. В свое время она достаточно наслушалась разговоров между своим бывшим мужем и его папашей-банкиром и знала, что большинство финансовых компаний весьма неохотно давали деньги темным лошадкам. Прежде чем финансировать того или иного «дикого кота», они желали подробно ознакомиться с его послужным списком и выяснить, насколько крепки его позиции на данный момент. Что же касается Маккрея, то со своими доходами, оборотом и опытом он, пожалуй, мог считаться «диким котом» номер один.
Странно, думала Эбби, почему он сознательно принижает свой успех? И это при том, что «дикими котами» с гордостью именовали себя все кому не лень – начиная с тех, кто занимался рассылкой товаров почтой, и заканчивая мелкими брокерами. Нет, этот человек определенно заинтересовал ее.
В какую бы сторону ни повернула голову Эбби, ее взгляду неизменно представала одна и та же картина: повсюду бескрайнее небо, раскинувшееся над ровными просторами засеянных полей. Лишь изредка этот плоский, словно тарелка, ландшафт нарушался приземистым фермерским домиком, стоявшим в тени одинокого дерева. Низко в небе прострекотал сельскохозяйственный самолет, опылявший рисовое поле. Обогнав красный «Мерседес» Эбби, «кукурузник» выпустил белесую струю пестицидов и резко взмыл вверх. Пилот помахал Эбби рукой. К своему огорчению, он так и не успел толком рассмотреть сидевшую за рулем машины темноволосую молодую женщину в летнем красном платье с открытой спиной, перехваченном поясом из легких серебряных колечек, и сандалиях из кожи ящерицы.
Все еще задумчиво улыбаясь, она ответно махнула рукой лихачу-летчику и снова нажала на газ. Машина мчалась мимо поля, на котором ритмично двигались помпы, выкачивая сырую нефть из уже законченных скважин. Повернув голову, Эбби оглядела горизонт справа от себя. Если Маккрей правильно объяснил ей дорогу, железный скелет буровой вышки должен появиться с минуты на минуту.
И вот, примерно в миле от шоссе, показалась ее верхушка. Эбби притормозила, чтобы не пропустить ответвление дороги, которое приведет ее прямо на буровую площадку. Через четверть мили она увидела его и, съехав с шоссе, двинулась по направлению к маячившей в отдалении вышке.
Вокруг нее было припарковано с полдюжины автомобилей. Эбби остановила свой «Мерседес» прямо рядом с черным пикапом Маккрея. Выбравшись из машины, она огляделась и хлопнула дверью, но этот звук потонул в ровном гудении дизельных моторов. Неподалеку суетились несколько рабочих, но никто из них даже не заметил ее появления. Когда она ехала по дороге в своем авто с откидным верхом, Эбби обдувала тугая струя воздуха, теперь же жара показалась ей невыносимой. Она заправила волосы за уши и порадовалась, что, выезжая из дома, надела на лоб упругую ленту, не позволявшую поту стекать на глаза.
Эбби перевела взгляд на стоявший поблизости административный вагончик, и в тот же момент из его двери вышел Маккрей, одетый в серо-зеленые резиновые сапоги и строительную каску. Следом за ним появился еще один мужчина, одетый в повседневную одежду – цветную рубашку и коричневые брюки, – но с такой же обязательной каской на голове.
– Добрый день. – Эбби подошла к Маккрею и вопросительно посмотрела на его спутника. – Я не вовремя?
– Наоборот, – ответил Уайлдер и представил ее второму мужчине. Тот оказался представителем нефтяной компании, по заказу которой Маккрей производил бурение. – Чак, как и я, живет на буровой площадке, – пояснил Маккрей, ткнув пальцем в стоявший позади вагончик. – Я обещал мисс Лоусон устроить экскурсию по буровой.
– Добро пожаловать, – приветливо отозвался Чак. – Любой, кто имеет хотя бы отдаленное отношение к нефтяному бизнесу, не мог не слышать о вашем дедушке. Сюда, пожалуйста. – Сняв с головы защитную каску, он протянул ее Эбби. – Возьмите, она вам понадобится.
– Спасибо. – Как и все здесь, женщина была вынуждена говорить громче обычного из-за непрекращавшегося шума.
Маккрей подогнал ремешок каски по ее размеру, и они двинулись вперед. Сначала он подвел Эбби к ямам со знаменитой «грязью», показав ей вязкую серо-коричневую массу, ставшую фундаментом благосостояния ее семьи, объяснив, каким образом она закачивается в скважину и действует.
Очень многое из его объяснений Эбби просто не могла понять. Затем Маккрей представил ее буровому инженеру, и тот, узнав, что говорит с внучкой Р.-Д. Лоусона, пустился в такие хитроумные технические подробности, что у нее окончательно пошла кругом голова.
– Вы произвели на него неизгладимое впечатление, – шутливо заметил Маккрей, когда они направились к ступенькам, ведущим на буровую платформу. – Он еще полгода будет рассказывать всем и каждому, как растолковывал современную технологию бурения внучке самого Р.-Д.
– Жаль только, что я не поняла ни слова из его объяснений.
У подножия лестницы Маккрей остановился и пропустил гостью вперед. Когда же Эбби поднялась по узкой лестнице, ее верхняя губа была усеяна бисеринками пота. Со всех сторон на нее были устремлены любопытные взгляды бурильщиков. Она подождала Маккрея, и тот снова пошел впереди.
– Должен вас предупредить, что пол здесь довольно грязный, – извиняющимся тоном проговорил он. – В «конуре» должна быть запасная пара сапог.
Неподалеку от лестницы, по которой они только что поднялись, находилась маленькая бытовка. Зайдя в нее, Маккрей снял с гвоздя такие же серо-зеленые резиновые сапоги, как и у него самого, и протянул их Эбби.
– Это, конечно, не самый поледний крик моды, но, по крайней мере, не перепачкаетесь.
С первого взгляда на сапоги было видно, что они для нее чересчур велики и высоки, однако Эбби все же надела их и завернула голенища. Сейчас она чувствовала себя клоуном в мешковатой одежде и чудовищных ботинках. Судя по лукавому огоньку в глазах Маккрея, именно так она и выглядела.
Однако ее проводник оказался полностью прав: пол платформы вокруг скважины был густо заляпан сероватой грязью. Сейчас был один из тех моментов, когда здесь царило затишье. Маккрей познакомил ее с прорабом, который из своей маленькой кабинки управлял буром и присматривал за всеми остальными рабочими на платформе. Кроме того, им встретилась парочка помощников главного бурильщика. В стародавние времена их называли «натертыми шеями».
По ходу дела Маккрей пытался объяснить ей предназначение различных механизмов и то, как ими управлять. В его речи то и дело мелькали жаргонные словечки нефтяников: «обезьянья палуба», «кошачья голова», «крысиная нора», «мышиная норка», «кошачий лаз» и так далее. Под конец растерявшаяся Эбби уже не понимала, где находится – то ли на буровой площадке, то ли в зоопарке.
Когда они наконец спустились по лесенке и снова оказались на земле, ее голова гудела от беспрерывного шума, жары и непонятных объяснений. Почувствовав, как ладонь Маккрея легла между ее лопаток, она обернулась, думая, чем же провожатый хочет удивить ее на сей раз. Однако он жестом показал в сторону вагончика, и Эбби с радостью направилась туда.
Дверь открылась, и, ощутив благословенную прохладу воздуха, шедшую из кондиционера, она почти вбежала в трейлер, а затем остановилась и с наслаждением сняла раскалившуюся каску и насквозь промокшую ленту с волос. Эбби тряхнула головой, и влажные спутавшиеся волосы рассыпались по ее плечам. Маккрей закрыл за собой дверь, и шум буровой стал гораздо глуше, зато на столе затрезвонил телефон. Эбби отступила в сторону, чтобы хозяин смог снять трубку.
– Буровая компания Уайлдера.
Пока Маккрей разговаривал, Эбби расстегнула «молнию» на сапогах и огляделась. Обстановка здесь была поистине спартанской. У стены позади письменного стола находилась пара железных ящиков для документов. Вдоль противоположной стены стоял потертый диван. Обитые досками стены были пусты, если не считать фотографии в рамке на одной из них.
– Да, Ред, подожди секундочку. – Закрыв трубку ладонью, Маккрей проговорил, обращаясь к своей гостье: – Даже не знаю, чем вас и угостить. Там, за дверью, маленькая кухонька, но кофе в кастрюле, наверное, уже превратился в сироп. Если хотите сварить свежий – милости прошу. В холодильнике – пиво, в буфете – растворимый чай. Угощайтесь.
– Спасибо. – Эбби вылезла из громоздких резиновых сапог и повесила их на спинку одного из стульев. Она чувствовала, как одежда противно прилипает к телу.
Ощущая, как мелко вибрирует под ногами пол вагончика, Эбби подошла к приоткрытой двери в маленькую кухоньку и распахнула ее. Вдоль одной стены располагались шкафы и раковина, напротив них стоял холодильник, а остальное пространство занимали стол и два стула. Из кухни вела еще одна дверь, и Эбби, не удержавшись, заглянула внутрь. В крошечном отсеке она увидела смятую постель, шкаф для одежды, а рядом – последнюю дверь, ведущую в ванную. Эбби поняла, что Маккрей не шутил, говоря, что живет на буровой площадке.
Вернувшись в кухню, она сделала два стакана чаю со льдом, добавила в них сахар и пошла обратно. Принимая бокал из ее рук, Маккрей благодарно улыбнулся и, сделав большой глоток, продолжал говорить по телефону.
Потягивая из своего бокала, Эбби внимательнее присмотрелась к фотографии на стене. С нее смотрел Маккрей, только гораздо моложе, чем сейчас, и без усов. Эбби поразила разница между изображением и тем человеком, которого она видела перед собой. Вместо знакомого ей ленивого взгляда в темных глазах застывшего на снимке Маккрея прыгали веселые искорки. Черты лица были такими же правильными и строгими, но еще не успели загрубеть. Морщинки еще не появились. Глядя на молодого Маккрея, она не замечала решимости и жесткости в его облике. Он явно считал, что ухватил весь мир за хвост и может сделать с ним что угодно.
Заинтригованная, Эбби перевела взгляд на старшего мужчину, которого обнимал за плечо Маккрей. На его огрубевшем от непогоды лице тоже была гордая улыбка, но в глазах скрывалась усталость. Эбби заметила сходство между обоими мужчинами и поняла, что старший, должно быть, отец Маккрея. С первого взгляда было видно, как много они значат друг для друга. Внезапно Эбби почувствовала легкий укол зависти и боль от воспоминания о ее собственной утрате, заключавшейся не только в смерти отца, но и последовавшем за ней горьком открытии и разочаровании.
– Ладно, обсудим все это позже, Ред. – Маккрей повесил трубку и встал со стула, который в ответ жалобно скрипнул. Эбби продолжала смотреть на снимок. Ей требовалось некоторое время, чтобы подавить комок, нежданно подступивший к горлу.
– Это ваш отец? – Она указала на портрет рукой, в которой держала бокал, и кубики льда глухо звякнули.
– Да. Этот снимок был сделан за месяц до его смерти.
Маккрей сделал еще один глоток и отвернулся от стены, где висела фотография. Эбби вновь обратила внимание на то, что он говорит об отце – даже о его смерти – совершенно бесцветным голосом. Вероятно, он не любил распространяться на эту тему.
– Извините, что заставил вас ждать. Звонил мой «толкач», работающий на другой скважине, чтобы рассказать, как двигается дело у них.
– «Толкач»? – Эбби была ошеломлена обилием новых терминов, никогда не слышанных ею прежде. Раньше она полагала себя настоящим знатоком во всем, что связано с добычей нефти, теперь же поняла, что не знала о ней ровным счетом ничего.
– «Толкач» – это человек, отвечающий за всю работу по бурению скважины и поддерживающий контакт с представителем компании-заказчика. Именно этим я сейчас занят здесь. Тот мой «толкач», который должен работать на этой буровой, попал в больницу со сломанной ногой. Обычно я не привязан к какой-то одной буровой.
Эбби поймала себя на том, что смотрит, как шевелятся его губы. Это началось еще на платформе, когда, плохо слыша из-за непрерывного шума, она пыталась «читать» его объяснения по губам. Женщина смущенно отвела взгляд в сторону и стала смотреть на бокал в его руке, и тут же заметила, как кокетливо он оттопыривает мизинец.
– Почему вы держите палец таким образом? – спросила она, подумав, что, возможно, в свое время Маккрей сломал его.
– Этот? – Мужчина на секунду опустил глаза на свою руку. Уголок его рта дернулся в усмешке, и он безразлично пожал плечами. – Я родился с укороченным сухожилием на мизинце. Это наш наследственный семейный дефект.
За его спиной открылась дверь трейлера, и внутрь ворвался шум с буровой площадки. Обернувшись, Эбби увидела, что в образовавшуюся щель просунул голову один из подсобных рабочих – «натертая шея».
– У нас «пинок», босс.
В следующую секунду Маккрей метнулся мимо нее, грохнув свой бокал на поверхность стола и схватив каску.
– Представителю компании сообщили?
– Нет еще, – ответил рабочий и торопливо посторонился, пропуская Маккрея.
– Сообщите немедленно, – велел Уайлдер. Тон его стал резким и категоричным.
Эбби не понимала, что происходит. Зачем послали за уполномоченным компании? Может, они наконец наткнулись на нефть? Сгорая от любопытства, она бросилась к выходу и увидела Маккрея, взбиравшегося по лестнице на буровую платформу, перескакивая сразу через две ступеньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63