Ка
к видим, начала она с названия селения. Не может быть также, чтобы она не пр
ивезла с собой или не выписала позже каких-нибудь царьградских святынь,
дабы всегда были перед глазами. Если думать о памятных святынях, то ими, в
первую очередь, могли быть иконы, церковные книги, церковное шитье.
Можно ли представить, чтобы в церкви села, в котором живет великая княгин
я, взятая на Русь из Византии, не было византийских икон? Во-первых, Анна мо
гла привезти их с собой. Во-вторых, в то время на Руси были первые века хрис
тианства и, значит, было много византийских живописцев, оснащавших икона
ми русские храмы и обучавших иконописному мастерству русских людей. Есл
и бы Анне понадобились живописцы для оснащения церкви в Ставрове, она, по
всей вероятности, предпочла бы своих земляков.
Иконы из ее княжеского дома могли потом перейти в церковь и храниться та
м и хотя бы одной или двумя иконами дойти до поздних времен.
Тогда почему же нет об этом указания в справке, выписанной мною от строки
до строки?
Во-первых, все же есть указания на три древних образа, из которых вне подо
зрения на тринадцатый век одна только Казанская Божья Матерь, потому что
Казань завоевана в середине шестнадцатого столетия. Что касается Никол
ы Угодника или Симеона Столпника, писанного на камне, то они практически
могли быть какого угодно века, в том числе и тринадцатого, в котором жила в
Ставрове княгиня Анна.
Кроме того, в указаниях на древности справочная книга во многих случаях
неточна или даже несведуща. У меня не было возможности убеждаться в этом
на каждой странице, потому что нельзя проверить, ибо описанное в книге бо
льшей частью расточено и развеяно. Но вот два примера.
Известно, что главный иконостас во владимирском Успенском соборе был на
писан Андреем Рублевым и Даниилом Черным. Известно также, что, когда Екат
ерина Вторая решила заменить иконостас на новый, она старые иконы велела
отправить в село Васильевское, что под Шуей.
При советской власти, в Васильевское отправилась экспедиция Третьяков
ской галереи. Все, что осталось из рублевских икон, искусствоведы нашли и
вывезли. Мы можем теперь любоваться Рублевым, не выезжая из Москвы. Гранд
иозный деисусный чин, выполненный в масштабах владимирского Успенског
о собора, едва ли не главное украшение современной Третьяковки.
Не нужно осуждать Екатерину Вторую за то, что она предпочла барокко Рубл
еву. Иконы Рублева во время Екатерины выглядели иначе, чем при Рублеве и ч
ем теперь, когда они тщательно отреставрированы. Гениальная живопись бы
ла скрыта под поздними наслоениями неинтересной живописи. Иконы, вероят
но, были тусклы и черны, в них не было ни нарядности, ни блеска.
Я заговорил о рублевских иконах, вывезенных в Шую, чтобы показать неосве
домленность в некоторых случаях книги, о которой рассказываю. В самом де
ле, там, где описывается село Васильевское под Шуей, нет никаких указаний
не только на иконы Рублева, но и на древности вообще. Написано только, что
«святыми иконами, утварью, ризницей церковь снабжена очень богато».
Второй пример еще проще и нагляднее. Он касается церкви в моем родном сел
е. Я нашел в ней несколько икон XVII, а одну XVI века, тогда как в статистическом с
борнике есть указание только на старопечатное Евангелие, изданное при п
атриархе Иосифе. Лучшая и древнейшая из всех икон Олепинской церкви стоя
ла в самом темном углу и была скрыта за дешевым латунным окладом, замазан
ная дешевой масляной краской.
Я убежден, что и в двух ставровских церквах были древние иконы, восходящи
е, может быть, ко времени самой Анны, но они были записаны, загорожены окла
дами, и сама молва о них истощилась в веках и теперь молчала.
Судьба ставровских церквей такова. В одной из них устроили столярную мас
терскую, а в другой расположилась МТС. И в ту и в другую церковь заезжали г
усеничные тракторы, грузовики, закатывались бочки с горючим. Летняя церк
овь, та, что досталась МТС, была при строительстве укреплена железными тя
гами. Это ускорило ее гибель. Железные тяги приглянулись директору МТС, о
н приказал обрубить их и делать из них болты, гайки и другие запчасти. Меня
всегда удивляла, между прочим, та легкость, с которой умеем мы распоряжат
ься всем, что сделано, или, как говорится, положено, не нами. Освобожденные
от тяг церковные стены пошатнулись. Вибрация гусеничных тракторов, разъ
езжающих под сводами, ускорила дело. Церковь рухнула. На месте церкви теп
ерь образовался скверик, в котором помещаются тир и танцевальная площад
ка.
Что касается зимней церкви, то она по-прежнему служит народу в виде столя
рной мастерской и склада. Я сам, когда нужно было взять цементу, заезжал в
нее на машине и ободрал у машины бок, потому что проезд очень узок, а водит
ь автомобиль я тогда только еще учился.
5
Может быть, и не все древности, находящиеся в бесчисленных церквах Влади
мирской земли, были упомянуты в книге, но то, что упомянуто, не подлежит со
мнению. Впрочем, какую бы старину, какие бы живописные сокровища ни сулил
а книга, приехав на место, довольствуешься чаще всего созерцанием щебня,
поросшего крапивой, или колхозного склада с голыми стенами и с окнами, за
ткнутыми пропыленной паклей. Все же некоторые строки воспламеняли вооб
ражение и побуждали к действиям.
«Село Пречистая Гора Ц от Владимира в 40 верстах при речке Томе. Годов две
сти тому назад существовал здесь Покровский женский монастырь. Время ег
о основания и упразднения неизвестно. В тридцатых годах настоящего стол
етия на месте бывшего монастырского храма стояла древняя часовня с дере
вянными иконами. В показанных годах часовня сгорела со всеми иконами, кр
оме двух икон: Воскресения Христова и Боголюбивой Божьей Матери, которые
сохраняются доселе в домах приходских крестьян. Кроме того, из этого мон
астыря сохраняется икона Божьей Матери в церкви села Ельтесунова».
Сколько тут всего, в этом маленьком и скупом отрывке. Название Ц Пречист
ая Гора! Покровский монастырь. Время основания и даже упразднения неизве
стно. По устоявшемуся обычаю, когда упразднялась и ломалась церковь, на м
есте ее воздвигали часовню. В часовню переносили из церкви наиболее древ
ние иконы. Часовня стоит века. Про монастырь все забыли. Держится туманна
я легенда, что был будто бы раньше монастырь. Давно. Никто уж не помнит. Но ч
асовня стоит, иконы в ней подлинные, из того самого монастыря, живые свиде
тели. По ним, по их древности можно узнать, в какие времена существовал мон
астырь.
В тридцатые годы (время Пушкина) часовня горит. Упала свеча, недоглядели, к
ругом дерево суше пороха, успело высохнуть за триста или четыреста лет. Г
орят древние монастырские иконы, горят шедевры, которые могли бы украсит
ь любой музей, горят они в Пречистой Горе, затерянной в глубине Владимирс
кого ополья, на крутом берегу реки Колокши. Однако две иконы какой-нибудь
расторопный мужик, или верующая старушка, или крестьянка из тех, что «в го
рящую избу войдет», успевает из огня выкинуть. Спасенные иконы изображаю
т одна Воскресение, другая Боголюбивую Божью Матерь. Иконы эти сохраняют
ся в домах приходских крестьян.
Это было сто тридцать лет назад. Обыкновенная икона могла бы не простоят
ь столько лет в крестьянской избе, но к иконе, спасенной из огня, особое от
ношение. Ее берегут, ее чтят. Мать завещает дочери не выбрасывать эту икон
у. Дочь, состарившись, наказывает своей дочери.
Мой дед, Алексей Дмитриевич, умерший в 1933 году, родился в 1849-м. Его отец, мой пр
адед, мог быть 1820-го или даже 1810 года рождения. Значит, пожар в Пречистой Горе
был во времена наших прадедов и прабабок. То есть это было сравнительно н
едавно, и если поехать теперь в Пречистую Гору и хорошенько поспрашивать
… И вот я почувствовал, что у меня захватило дух.
Возможность прикоснуться к седой, в восковых накрапах и в душистой копот
и старине, осязаемая реальность старины лишили меня возможности думать
о другом. Человеческая натура такова, что всякое распутывание следов и с
обытий, всякий, как теперь мы говорим, детектив увлекает человеческую на
туру и поглощает ее целиком.
Через несколько страниц «Статистическое описание» предложило новую за
нимательную задачу. Там, где описывались село Черкутино и входящие в Чер
кутинский приход деревни, была сделана сноска, набранная мелким шрифтом
. Вот эта сноска от слова до слова:
«В часовне при деревне Горямине находится замечательная по древности и
кона святых Бориса и Глеба».
В первые дни моего увлечения в нашем селе жил молодой художник, выпускни
к ВГИКа Женя Игнатьев. Тетя Поля, у которой он квартировал, называла его Же
нюшка. Тотчас это имя привилось к молодому человеку, и мы тоже не называли
его иначе.
Женюшка собирал в нашем селе материал для своей дипломной работы. Он бро
дил по окрестностям с этюдником и писал акварелью разные пейзажи, а такж
е портреты жителей нашего села. При всем том у него оставалось много своб
одного времени. Мы часто встречались и подолгу разговаривали. А так как я
не мог в те первые дни моего увлечения говорить о чем-нибудь другом, кроме
старых икон, то наш разговор все время вертелся около них. Я не замедлил п
рочитать Женюшке про обе часовни, про сгоревшую в тридцатых годах прошло
го века и про другую, существовавшую еще в год выхода книги, то есть в 1893 год
у. Как маршалы перед сражением, мы начали обсуждать предстоящие экспедиц
ии.
Мы выбрали, с чего начать. Все как будто складывалось в пользу Горямина. Во
-первых, близость. До Горямина от нас не больше трех километров, в то время
как до Пречистой Горы двенадцать. Во-вторых, близость временная. Пречист
енские иконы спасены из огня сто тридцать лет назад, а горяминская «Бори
с и Глеб» семьдесят лет назад все еще стояла в часовне. В-третьих, большая
определенность. Одно дело Ц «сохраняются в домах приходских крестьян»,
и совсем другое дело Ц «в часовне находится»…
Хотя, если раздуматься, ни один из трех пунктов не давал горяминскому вар
ианту никаких преимуществ. Во-первых, для автомобиля нет разницы между т
ремя километрами и двенадцатью. Во-вторых, сто тридцать лет и семьдесят, к
онечно, разные сроки, но между ними нет принципиальной разницы, оба они во
сходят к дореволюционному периоду России. Дело не в сроках. За один год мо
гло сделаться больше, чем за предыдущие сотни лет. В-третьих, определенно
сть на поверку тоже оказывалась относительной. В доме приходских кресть
ян, пожалуй, даже больше шансов было уцелеть черной старой доске, нежели в
часовне посреди деревни.
Так мы обсуждали со всех сторон каждый из двух вариантов, пока Женюшка не
воскликнул:
Ц Что мы думаем, всего ведь три километра. Через несколько минут мы будем
на месте и все увидим в реальности. Давай заводи мотор!
Наша первая экспедиция (в дальнейшем мы стали называть их спасательными
экспедициями) началась.
Конечно, рассуждали мы во время десятиминутной езды, часовня в Горямине
погибла. Небывалый никогда и нигде в мире ураган прокатился по земле за э
ти десятилетия. Он перемешал дворцы, храмы, семьи, сословия, целые народы
Ц все, что находилось на территории государства. Возможно ли после этой
бури найти микроскопическую (в масштабах бури) дощечку с изображением Бо
риса и Глеба, прокоптившуюся от свечей и лампад. Неужели, хотя бы и в самой
глубине океана, могут найтись некоторые закоулки, некоторые слои воды, н
е затронутые, не взбаламученные, не перемешанные великим ураганом. Этого
не может быть, и часовня в Горямине погибла.
Но если она и погибла, то гибель ее произошла на глазах людей, которые до с
их пор обитают в Горямине и могут про нее рассказать.
Горямино располагается на крутой горе, сбегает по ней на луг к речке Ворщ
е. Мы заехали в деревню сверху и спускались вдоль улицы на тормозах. Мне не
хотелось оставлять машину на таком крутом спуске, и я все выбирал попере
чный проулок, чтобы своротить в него и поставить машину поперек склона. Т
акой проулок вскоре попался, я повернул руль, и мы остановились на зелено
й лужайке возле женщины, стиравшей белье. Цинковое корыто стояло на табу
рете. Женщина в фартуке старательно намыливала большую тряпку.
Это была наша первая экспедиция. Мы не знали, с какого конца начинать разг
овор, и сказали пока самое необходимое и естественное:
Ц Здравствуйте.
Ц Здравствуйте, коль не шутите.
Ц Какие шутки. Вы не будете возражать, если машина постоит около вашего д
ома минут двадцать?
Ц Пусть стоит хоть до покрова. Вы по делу в наше Горямино? Из района или из
области?
Ц Мы сами по себе. Интересуемся стариной. Говорят, что ваша деревня Горям
ино очень старинная, историческая?
Ц Как же, как же. Наше Горямино старее Черкутина. Знаете, большое село нед
алеко от нас?
Ц Знаем. Но в Черкутине родился Сперанский, а что у вас? Чем известно и зна
менито ваше Горямино?
Ц Старики сказывают, что сначала Горямино было селом, а Черкутино дерев
енькой нашего Горяминского прихода. Это было очень давно, старики и сами
не помнят, только рассказывают. Им, значит, тоже от стариков передалось. По
том Черкутино разбогатело. Богатые черкутинские мужики перетянули от н
ас церковь к себе. Поэтому село называется Черкутино.
Ц Непонятно.
Ц В старину говорили не «церква», а «черква». Получилось у них Черкватин
о, а потом уж и Черкутино.
Женщина рассказала все очень точно. В старой книге о жизни и деятельност
и Сперанского название села объясняется таким же образом.
Ц Черкутино теперь понятно, но почему же Горямино?
Ц Горямино Ц горевали, значит, наши мужики, что отобрали у них церковь, в
от и вышло Горямино.
Ц Может быть, название ваше по крутой горе? Смотрите, на каком вы крутом с
пуске. Гора Ц Горямино. Можно ведь объяснить и так.
Женщина задумалась, но потом энергично возразила:
Ц Нет, молодые люди, вы нас не путайте. Мы называемся не по горе, а по горю. Т
ак старики нам сказывали, так и мы про себя считаем.
Ц Ладно, не будем спорить. Но из чего видно, что некогда у вас была церковь
? Должна бы остаться какая-нибудь примета, например часовня.
Ц Вот я и говорю, Ц улыбнулась женщина. Ц Часовня-то как раз против мои
х окон стояла.
Ц Давно ли нарушена? Ц спросил я как можно спокойнее.
Ц Позапрошлый год разломали. Приехал трактор из совхоза, наподдел, она и
рассыпалась по бревнышку, а бревна потом растащили на дрова.
Ц Зачем ее разломали?
Женщина не поняла моего вопроса.
Ц С какой целью разломали часовню? Была ведь, наверно, какая-нибудь цель?
Если бы трактор наехал на нее случайно, по пьяному делу, Ц это одно…
Ц Не знаю. Сломали, и конец. Значит, так было нужно.
Опасаясь, что разговор, начавшийся так удачно и так конкретно, утонет в ту
манных рассуждениях, я круто повернул его опять на узкую, но верную и нужн
ую нам тропинку.
Ц Ладно, не будем говорить. Сломали часовню, Ц значит, было нужно. Но в ча
совне, наверное, содержалась утварь, разные лампады, подвески и эти… как и
х называют, иконы?
Ц Икон давно в ней не было. И вообще ничего. Сохранялась одна наружность.
Ц Не могло все испариться само собой. Верно, жители Горямина разобрали и
коны по домам?
Ц Нет, не помню, чтобы по домам. А куда подевались, тоже сказать невозможн
о. Нарушилось все само собой, и стояла часовня пустая.
В этом месте женщина сделала паузу и вдруг, будто читая наши мысли, будто т
очно зная, зачем мы приехали, внятно, отчетливо проговорила:
Ц Одна-единственная икона осталась после этой часовни Ц «Борис и Глеб
». У моей соседки Анны Дмитриевны висит. А то больше ничего не осталось. Да
и давно уж… Сохранялось одно обличье.
Если бы здесь присутствовали посторонние люди, то для них фраза о иконе «
Бориса и Глеба» ничем бы не выделилась из остального разговора. Фраза бы
ла не тише, не громче, не тусклее, не ярче, обыкновенным ровным голосом про
изнесенная фраза. Для нас же она была как выстрел, как взрыв, как гром сред
и ясного неба. У Женюшки непроизвольно ослабла и опустилась, как при пара
личе, нижняя челюсть.
Ц Поглядеть бы на эту иконку, на «Бориса и Глеба».
Ц Не покажет. Старуха своенравная, неизвестных людей не любит. И вообще о
на теперь в большом расстройстве. Может, слышали, парня мы на днях похорон
или, тракториста. Ее внук.
Про тракториста мы действительно слышали. Дело было в том, что тракторис
т, молодой парень, напился пьяным. Как всегда бывает в таких случаях, захот
елось еще. А был уж вечер. Магазины закрыты, трактиров нет. Парень поехал в
другую деревню к надомнице.
Не всем покажется понятным это слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
к видим, начала она с названия селения. Не может быть также, чтобы она не пр
ивезла с собой или не выписала позже каких-нибудь царьградских святынь,
дабы всегда были перед глазами. Если думать о памятных святынях, то ими, в
первую очередь, могли быть иконы, церковные книги, церковное шитье.
Можно ли представить, чтобы в церкви села, в котором живет великая княгин
я, взятая на Русь из Византии, не было византийских икон? Во-первых, Анна мо
гла привезти их с собой. Во-вторых, в то время на Руси были первые века хрис
тианства и, значит, было много византийских живописцев, оснащавших икона
ми русские храмы и обучавших иконописному мастерству русских людей. Есл
и бы Анне понадобились живописцы для оснащения церкви в Ставрове, она, по
всей вероятности, предпочла бы своих земляков.
Иконы из ее княжеского дома могли потом перейти в церковь и храниться та
м и хотя бы одной или двумя иконами дойти до поздних времен.
Тогда почему же нет об этом указания в справке, выписанной мною от строки
до строки?
Во-первых, все же есть указания на три древних образа, из которых вне подо
зрения на тринадцатый век одна только Казанская Божья Матерь, потому что
Казань завоевана в середине шестнадцатого столетия. Что касается Никол
ы Угодника или Симеона Столпника, писанного на камне, то они практически
могли быть какого угодно века, в том числе и тринадцатого, в котором жила в
Ставрове княгиня Анна.
Кроме того, в указаниях на древности справочная книга во многих случаях
неточна или даже несведуща. У меня не было возможности убеждаться в этом
на каждой странице, потому что нельзя проверить, ибо описанное в книге бо
льшей частью расточено и развеяно. Но вот два примера.
Известно, что главный иконостас во владимирском Успенском соборе был на
писан Андреем Рублевым и Даниилом Черным. Известно также, что, когда Екат
ерина Вторая решила заменить иконостас на новый, она старые иконы велела
отправить в село Васильевское, что под Шуей.
При советской власти, в Васильевское отправилась экспедиция Третьяков
ской галереи. Все, что осталось из рублевских икон, искусствоведы нашли и
вывезли. Мы можем теперь любоваться Рублевым, не выезжая из Москвы. Гранд
иозный деисусный чин, выполненный в масштабах владимирского Успенског
о собора, едва ли не главное украшение современной Третьяковки.
Не нужно осуждать Екатерину Вторую за то, что она предпочла барокко Рубл
еву. Иконы Рублева во время Екатерины выглядели иначе, чем при Рублеве и ч
ем теперь, когда они тщательно отреставрированы. Гениальная живопись бы
ла скрыта под поздними наслоениями неинтересной живописи. Иконы, вероят
но, были тусклы и черны, в них не было ни нарядности, ни блеска.
Я заговорил о рублевских иконах, вывезенных в Шую, чтобы показать неосве
домленность в некоторых случаях книги, о которой рассказываю. В самом де
ле, там, где описывается село Васильевское под Шуей, нет никаких указаний
не только на иконы Рублева, но и на древности вообще. Написано только, что
«святыми иконами, утварью, ризницей церковь снабжена очень богато».
Второй пример еще проще и нагляднее. Он касается церкви в моем родном сел
е. Я нашел в ней несколько икон XVII, а одну XVI века, тогда как в статистическом с
борнике есть указание только на старопечатное Евангелие, изданное при п
атриархе Иосифе. Лучшая и древнейшая из всех икон Олепинской церкви стоя
ла в самом темном углу и была скрыта за дешевым латунным окладом, замазан
ная дешевой масляной краской.
Я убежден, что и в двух ставровских церквах были древние иконы, восходящи
е, может быть, ко времени самой Анны, но они были записаны, загорожены окла
дами, и сама молва о них истощилась в веках и теперь молчала.
Судьба ставровских церквей такова. В одной из них устроили столярную мас
терскую, а в другой расположилась МТС. И в ту и в другую церковь заезжали г
усеничные тракторы, грузовики, закатывались бочки с горючим. Летняя церк
овь, та, что досталась МТС, была при строительстве укреплена железными тя
гами. Это ускорило ее гибель. Железные тяги приглянулись директору МТС, о
н приказал обрубить их и делать из них болты, гайки и другие запчасти. Меня
всегда удивляла, между прочим, та легкость, с которой умеем мы распоряжат
ься всем, что сделано, или, как говорится, положено, не нами. Освобожденные
от тяг церковные стены пошатнулись. Вибрация гусеничных тракторов, разъ
езжающих под сводами, ускорила дело. Церковь рухнула. На месте церкви теп
ерь образовался скверик, в котором помещаются тир и танцевальная площад
ка.
Что касается зимней церкви, то она по-прежнему служит народу в виде столя
рной мастерской и склада. Я сам, когда нужно было взять цементу, заезжал в
нее на машине и ободрал у машины бок, потому что проезд очень узок, а водит
ь автомобиль я тогда только еще учился.
5
Может быть, и не все древности, находящиеся в бесчисленных церквах Влади
мирской земли, были упомянуты в книге, но то, что упомянуто, не подлежит со
мнению. Впрочем, какую бы старину, какие бы живописные сокровища ни сулил
а книга, приехав на место, довольствуешься чаще всего созерцанием щебня,
поросшего крапивой, или колхозного склада с голыми стенами и с окнами, за
ткнутыми пропыленной паклей. Все же некоторые строки воспламеняли вооб
ражение и побуждали к действиям.
«Село Пречистая Гора Ц от Владимира в 40 верстах при речке Томе. Годов две
сти тому назад существовал здесь Покровский женский монастырь. Время ег
о основания и упразднения неизвестно. В тридцатых годах настоящего стол
етия на месте бывшего монастырского храма стояла древняя часовня с дере
вянными иконами. В показанных годах часовня сгорела со всеми иконами, кр
оме двух икон: Воскресения Христова и Боголюбивой Божьей Матери, которые
сохраняются доселе в домах приходских крестьян. Кроме того, из этого мон
астыря сохраняется икона Божьей Матери в церкви села Ельтесунова».
Сколько тут всего, в этом маленьком и скупом отрывке. Название Ц Пречист
ая Гора! Покровский монастырь. Время основания и даже упразднения неизве
стно. По устоявшемуся обычаю, когда упразднялась и ломалась церковь, на м
есте ее воздвигали часовню. В часовню переносили из церкви наиболее древ
ние иконы. Часовня стоит века. Про монастырь все забыли. Держится туманна
я легенда, что был будто бы раньше монастырь. Давно. Никто уж не помнит. Но ч
асовня стоит, иконы в ней подлинные, из того самого монастыря, живые свиде
тели. По ним, по их древности можно узнать, в какие времена существовал мон
астырь.
В тридцатые годы (время Пушкина) часовня горит. Упала свеча, недоглядели, к
ругом дерево суше пороха, успело высохнуть за триста или четыреста лет. Г
орят древние монастырские иконы, горят шедевры, которые могли бы украсит
ь любой музей, горят они в Пречистой Горе, затерянной в глубине Владимирс
кого ополья, на крутом берегу реки Колокши. Однако две иконы какой-нибудь
расторопный мужик, или верующая старушка, или крестьянка из тех, что «в го
рящую избу войдет», успевает из огня выкинуть. Спасенные иконы изображаю
т одна Воскресение, другая Боголюбивую Божью Матерь. Иконы эти сохраняют
ся в домах приходских крестьян.
Это было сто тридцать лет назад. Обыкновенная икона могла бы не простоят
ь столько лет в крестьянской избе, но к иконе, спасенной из огня, особое от
ношение. Ее берегут, ее чтят. Мать завещает дочери не выбрасывать эту икон
у. Дочь, состарившись, наказывает своей дочери.
Мой дед, Алексей Дмитриевич, умерший в 1933 году, родился в 1849-м. Его отец, мой пр
адед, мог быть 1820-го или даже 1810 года рождения. Значит, пожар в Пречистой Горе
был во времена наших прадедов и прабабок. То есть это было сравнительно н
едавно, и если поехать теперь в Пречистую Гору и хорошенько поспрашивать
… И вот я почувствовал, что у меня захватило дух.
Возможность прикоснуться к седой, в восковых накрапах и в душистой копот
и старине, осязаемая реальность старины лишили меня возможности думать
о другом. Человеческая натура такова, что всякое распутывание следов и с
обытий, всякий, как теперь мы говорим, детектив увлекает человеческую на
туру и поглощает ее целиком.
Через несколько страниц «Статистическое описание» предложило новую за
нимательную задачу. Там, где описывались село Черкутино и входящие в Чер
кутинский приход деревни, была сделана сноска, набранная мелким шрифтом
. Вот эта сноска от слова до слова:
«В часовне при деревне Горямине находится замечательная по древности и
кона святых Бориса и Глеба».
В первые дни моего увлечения в нашем селе жил молодой художник, выпускни
к ВГИКа Женя Игнатьев. Тетя Поля, у которой он квартировал, называла его Же
нюшка. Тотчас это имя привилось к молодому человеку, и мы тоже не называли
его иначе.
Женюшка собирал в нашем селе материал для своей дипломной работы. Он бро
дил по окрестностям с этюдником и писал акварелью разные пейзажи, а такж
е портреты жителей нашего села. При всем том у него оставалось много своб
одного времени. Мы часто встречались и подолгу разговаривали. А так как я
не мог в те первые дни моего увлечения говорить о чем-нибудь другом, кроме
старых икон, то наш разговор все время вертелся около них. Я не замедлил п
рочитать Женюшке про обе часовни, про сгоревшую в тридцатых годах прошло
го века и про другую, существовавшую еще в год выхода книги, то есть в 1893 год
у. Как маршалы перед сражением, мы начали обсуждать предстоящие экспедиц
ии.
Мы выбрали, с чего начать. Все как будто складывалось в пользу Горямина. Во
-первых, близость. До Горямина от нас не больше трех километров, в то время
как до Пречистой Горы двенадцать. Во-вторых, близость временная. Пречист
енские иконы спасены из огня сто тридцать лет назад, а горяминская «Бори
с и Глеб» семьдесят лет назад все еще стояла в часовне. В-третьих, большая
определенность. Одно дело Ц «сохраняются в домах приходских крестьян»,
и совсем другое дело Ц «в часовне находится»…
Хотя, если раздуматься, ни один из трех пунктов не давал горяминскому вар
ианту никаких преимуществ. Во-первых, для автомобиля нет разницы между т
ремя километрами и двенадцатью. Во-вторых, сто тридцать лет и семьдесят, к
онечно, разные сроки, но между ними нет принципиальной разницы, оба они во
сходят к дореволюционному периоду России. Дело не в сроках. За один год мо
гло сделаться больше, чем за предыдущие сотни лет. В-третьих, определенно
сть на поверку тоже оказывалась относительной. В доме приходских кресть
ян, пожалуй, даже больше шансов было уцелеть черной старой доске, нежели в
часовне посреди деревни.
Так мы обсуждали со всех сторон каждый из двух вариантов, пока Женюшка не
воскликнул:
Ц Что мы думаем, всего ведь три километра. Через несколько минут мы будем
на месте и все увидим в реальности. Давай заводи мотор!
Наша первая экспедиция (в дальнейшем мы стали называть их спасательными
экспедициями) началась.
Конечно, рассуждали мы во время десятиминутной езды, часовня в Горямине
погибла. Небывалый никогда и нигде в мире ураган прокатился по земле за э
ти десятилетия. Он перемешал дворцы, храмы, семьи, сословия, целые народы
Ц все, что находилось на территории государства. Возможно ли после этой
бури найти микроскопическую (в масштабах бури) дощечку с изображением Бо
риса и Глеба, прокоптившуюся от свечей и лампад. Неужели, хотя бы и в самой
глубине океана, могут найтись некоторые закоулки, некоторые слои воды, н
е затронутые, не взбаламученные, не перемешанные великим ураганом. Этого
не может быть, и часовня в Горямине погибла.
Но если она и погибла, то гибель ее произошла на глазах людей, которые до с
их пор обитают в Горямине и могут про нее рассказать.
Горямино располагается на крутой горе, сбегает по ней на луг к речке Ворщ
е. Мы заехали в деревню сверху и спускались вдоль улицы на тормозах. Мне не
хотелось оставлять машину на таком крутом спуске, и я все выбирал попере
чный проулок, чтобы своротить в него и поставить машину поперек склона. Т
акой проулок вскоре попался, я повернул руль, и мы остановились на зелено
й лужайке возле женщины, стиравшей белье. Цинковое корыто стояло на табу
рете. Женщина в фартуке старательно намыливала большую тряпку.
Это была наша первая экспедиция. Мы не знали, с какого конца начинать разг
овор, и сказали пока самое необходимое и естественное:
Ц Здравствуйте.
Ц Здравствуйте, коль не шутите.
Ц Какие шутки. Вы не будете возражать, если машина постоит около вашего д
ома минут двадцать?
Ц Пусть стоит хоть до покрова. Вы по делу в наше Горямино? Из района или из
области?
Ц Мы сами по себе. Интересуемся стариной. Говорят, что ваша деревня Горям
ино очень старинная, историческая?
Ц Как же, как же. Наше Горямино старее Черкутина. Знаете, большое село нед
алеко от нас?
Ц Знаем. Но в Черкутине родился Сперанский, а что у вас? Чем известно и зна
менито ваше Горямино?
Ц Старики сказывают, что сначала Горямино было селом, а Черкутино дерев
енькой нашего Горяминского прихода. Это было очень давно, старики и сами
не помнят, только рассказывают. Им, значит, тоже от стариков передалось. По
том Черкутино разбогатело. Богатые черкутинские мужики перетянули от н
ас церковь к себе. Поэтому село называется Черкутино.
Ц Непонятно.
Ц В старину говорили не «церква», а «черква». Получилось у них Черкватин
о, а потом уж и Черкутино.
Женщина рассказала все очень точно. В старой книге о жизни и деятельност
и Сперанского название села объясняется таким же образом.
Ц Черкутино теперь понятно, но почему же Горямино?
Ц Горямино Ц горевали, значит, наши мужики, что отобрали у них церковь, в
от и вышло Горямино.
Ц Может быть, название ваше по крутой горе? Смотрите, на каком вы крутом с
пуске. Гора Ц Горямино. Можно ведь объяснить и так.
Женщина задумалась, но потом энергично возразила:
Ц Нет, молодые люди, вы нас не путайте. Мы называемся не по горе, а по горю. Т
ак старики нам сказывали, так и мы про себя считаем.
Ц Ладно, не будем спорить. Но из чего видно, что некогда у вас была церковь
? Должна бы остаться какая-нибудь примета, например часовня.
Ц Вот я и говорю, Ц улыбнулась женщина. Ц Часовня-то как раз против мои
х окон стояла.
Ц Давно ли нарушена? Ц спросил я как можно спокойнее.
Ц Позапрошлый год разломали. Приехал трактор из совхоза, наподдел, она и
рассыпалась по бревнышку, а бревна потом растащили на дрова.
Ц Зачем ее разломали?
Женщина не поняла моего вопроса.
Ц С какой целью разломали часовню? Была ведь, наверно, какая-нибудь цель?
Если бы трактор наехал на нее случайно, по пьяному делу, Ц это одно…
Ц Не знаю. Сломали, и конец. Значит, так было нужно.
Опасаясь, что разговор, начавшийся так удачно и так конкретно, утонет в ту
манных рассуждениях, я круто повернул его опять на узкую, но верную и нужн
ую нам тропинку.
Ц Ладно, не будем говорить. Сломали часовню, Ц значит, было нужно. Но в ча
совне, наверное, содержалась утварь, разные лампады, подвески и эти… как и
х называют, иконы?
Ц Икон давно в ней не было. И вообще ничего. Сохранялась одна наружность.
Ц Не могло все испариться само собой. Верно, жители Горямина разобрали и
коны по домам?
Ц Нет, не помню, чтобы по домам. А куда подевались, тоже сказать невозможн
о. Нарушилось все само собой, и стояла часовня пустая.
В этом месте женщина сделала паузу и вдруг, будто читая наши мысли, будто т
очно зная, зачем мы приехали, внятно, отчетливо проговорила:
Ц Одна-единственная икона осталась после этой часовни Ц «Борис и Глеб
». У моей соседки Анны Дмитриевны висит. А то больше ничего не осталось. Да
и давно уж… Сохранялось одно обличье.
Если бы здесь присутствовали посторонние люди, то для них фраза о иконе «
Бориса и Глеба» ничем бы не выделилась из остального разговора. Фраза бы
ла не тише, не громче, не тусклее, не ярче, обыкновенным ровным голосом про
изнесенная фраза. Для нас же она была как выстрел, как взрыв, как гром сред
и ясного неба. У Женюшки непроизвольно ослабла и опустилась, как при пара
личе, нижняя челюсть.
Ц Поглядеть бы на эту иконку, на «Бориса и Глеба».
Ц Не покажет. Старуха своенравная, неизвестных людей не любит. И вообще о
на теперь в большом расстройстве. Может, слышали, парня мы на днях похорон
или, тракториста. Ее внук.
Про тракториста мы действительно слышали. Дело было в том, что тракторис
т, молодой парень, напился пьяным. Как всегда бывает в таких случаях, захот
елось еще. А был уж вечер. Магазины закрыты, трактиров нет. Парень поехал в
другую деревню к надомнице.
Не всем покажется понятным это слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21