Программа эта в общих чертах была разработана
еще при жизни Гмайнера. И конечно же, она в первую
очередь - плод трудов тех ученых, педагогов, ко-
торые над ней работали и в деятельность которых
Гмайнер, как всегда, не вмешивался. Но она же и
"
1.
отражение его мыслей: <увидеть простой суть дела>.
В программе ничего лишнего, не нужного для бу-
дущей специальности молодых женщин. Она откровен-
но прикладного характера и вместе с тем дает доста-
точно широкое педагогическое образование.
В школу матерей очень редко приходят с аттеста-
том зрелости. Здесь рядом могут сидеть бывшая пова-
риха и учительница, социальный работник и секре-
тарь-машинистка, продавщица и воспитательница дет-
ского сада. Но выходят они с очень солидным багажом.
Не забудем: год практики. Год самой интенсивной,
серьезной практики. Ни один наш педагогический вуз
такой практики организовать не может. А если убрать
из плана нашего педагогического училища предметы
идейно-политического цикла, сократить те, которые
к практической работе отношения не имеют, окажет-
ся, что диплом школы матерей отнюдь не легковесен.
Услышав в Австрии про диплом, я сразу вспомнила
о проблемах наших педагогических вузов. И спросила,
бывают ли такие случаи, когда диплом получен, а в
детскую деревню женщина не возвращается. На меня
смотрели с недоумением. <Простите, как вы сказали:
не возвращается? Но если человек сам решил... И по-
том у него уже есть моральные обязательства перед
киндердорфом>. Конечно же, детская деревня не жи-
вет в отрыве от всего общества. Моральные обяза-
тельства - в Австрии серьезно понимаемая и выпол-
няемая нравственная категория.
И потом опять же тщательность предварительного
знакомства с будущей работой. Сначала пришедшая в
детскую деревню женщина может побыть несколько
дней в семье и решить, нравится ли ей такая жизнь.
Потом, если ее взяли <тетей> (и <тетей> навсегда, и
<тетей> для стажировки), ее в детской деревне учат
четыре недели. Потом - самостоятельная работа.
В Австрии из ста изъявивших желание прийти на ра-
боту в детскую деревню матерями становятся четы-
ре-пять женщин. Очевидно, среди отвергнутых или
передумавших и те, кто мог бы получить диплом в
школе матерей и уйти работать в другое место. Шко-
ла же матерей в Мерлбахе таких случаев не знает.
К моральным обязательствам нужно отнести и са-
мый оспариваемый до сегодняшнего дня гмайнеров-
ский принцип: отказ от своей семьи. Во главе семьи
во всех гмайнеровских деревнях стоит одинокая жен-
щина. Это обстоятельство всегда вызывало больше
всего вопросов.
Когда Хельмут Кутин впервые приехал в Москву, я
спросила его в интервью для <Комсомольской прав-
ды> о том же, о чем его спрашивали на всех пресс-
конференциях:
- Многие говорят, что семья не должна быть усе-
ченной, что детям нужен отец. Может ли решение
быть иным?
- Наверное, решение может быть иным. В мире
нет ничего законченного, все развивается. Но я других
решений, воплощенных в жизнь, не видел. У нас ведь
существует, кроме усыновления, и опека, и патронат,
при которых ребенок воспитывается в семье. Но есть
дети, особенно братья и сестры, для которых лучше
всего подходит семья киндердорфа. Я думаю, что
модель Гмайнера предельно устраняет проблемы, ко-
торые неизбежно возникнут, если ее изменить. В семье
киндердорфа в Европе сейчас самое большое - во-
семь детей. В среднем - шесть, семь. Следователь-
но, если вы берете супружескую пару, где вы найдете
работу для 15-20 мужчин? Каково будет юридическое
положение своих и чужих детей? Как решить возмож-
ные психологические проблемы? Каково финансирова-
ние смешанной семьи?
Думаю, что люди, видящие во главе группы-семьи
семейную пару, слишком точно понимают слова: се-
мейное воспитание. Мы говорим: воспитание, прибли-
женное к семейному.
- А если мать-воспитательница решится создать
свою семью?
- Ей придется оставить работу.
- Часто это случается?
- Крайне редко, но я знаю и такие случаи. Конеч-
но, мать детского городка - жертвенная профессия.
Но в мире есть и другие специальности, когда человек
не распоряжается свободным временем. Врач может
быть в любое время вызван к больному, священник и
ночью должен прийти к умирающему, спасатель, если
случилась беда, откладывает все свои дела и летит на
другой конец света.
- Меня утверждает в правильности избранного
пути и то, что наш опыт ширится, и состоявшиеся судь-
бы наших детей, и то, что я не встречал несчастных ма-
терей. Выйдя на пенсию, они окружены детьми и вну-
ками. Они не одиноки. Мне сказали, что у вас есть
прекрасная поговорка: <Не та мать, которая родила,
а та, которая воспитала>. Они счастливы этим.
В тех тридцати детских городках (семейных детских
домах), которые мы собирались строить у себя в стра-
не по своей модели, во главе семьи не одинокая
женщина, а родители - муж и жена со своими деть-
ми. Конечно же, полная семья лучше усеченной. Кто
спорит. Но уже и сейчас заметно, как, по сравнению с
гмайнеровской, не продумана наша будущая модель.
Мы не сможем всерьез готовить супружеские пары
к деятельности в детских городках, ибо самая глав-
ная часть подготовки - стажировка, почти начисто
исключающая возможность ошибки, - отпадает. Ка-
кая семья может оставить своих детей, чтобы пройти
стажировку? Да и стажироваться пока еще негде. Впро-
чем, у Гмайнера первые матери начинали работу без
стажировки и без подготовки. Но начало-то это было
постепенным. Первый дом, второй, третий... На любую
работу, а на педагогическую особенно, легче прини-
мать людей не группами. И в случае взаимной ошибки
(не ту выбрали, она не то выбрала) женщина без осо-
бых трудностей возвращалась в дом родной. Проблем
прописки Австрия и тогда не знала. А у нас? Страшно
подумать, что будет, например, если родные и нерод-
ные дети не уживутся, если ошиблись в выборе роди-
телей-воспитателей? Хотя, конечно же, многое можно
определить и без тестов: уже сложился свой дом, своя
семья. Атмосфера семьи говорит о многом, если не
обо всем. Но кто будет выбирать?
И еще мне не дает покоя одна мысль. Если дейст-
вительно выстроятся детские городки с определенной
административной структурой, они уж точно будут уч-
реждением. Гуманным, гораздо лучше, чем современ-
ный детский дом, но воспитательным учреждением.
И вот жили дети в пятнадцати, скажем, семьях, в ро-
дительском доме, а потом их всех переместили, пере-
селили в детский городок - семейный детский дом.
Нет ли здесь какого-то абсурда: ради улучшения усло-
вий чужим детям усложнять условия жизни своих собст-
венных? Да, да, конечно, у родителей-альтруистов и
дети альтруисты. Но я однажды видела по телевизору
встречу с прекрасной приемной семьей...
Сначала объясню, что такое приемная семья, в са-
мом начале почему-то получившая и юридически и
педагогически неверное название семейного детского
дома. Приемная семья, так же как и детские город-
ки, - идея Детского фонда. По его инициативе и от-
части на его же средства родителям (в редчайших ис-
ключениях - одиноким женщинам) платят зарплату
и выдают деньги на содержание детей, взятых из
школ-интернатов или детских домов на воспитание
к ним в семью. Что-то вроде патронажной семьи в
Австрии, которую Гмайнер считал даже лучшим мес-
том для ребенка, чем киндердорф. Только в Австрии,
как правило, берут в семью на воспитание одного-двух
детей, а у нас пять. Таково условие создания этой
семьи.
И сухая рациональная финансовая сторона дела, о
которой говорил Хельмут Кутин, наверное, тоже важ-
на. В гмайнеровской модели все ясно: мать детской де-
ревни получает свою зарплату и делает с ней что хо-
чет. Дети обеспечиваются не ею. А что будет в нашем
городке? При нашей собственной модели семейных
детских домов? Зачислять <родительских> детей на
полное обеспечение вроде бы странно. Не зачислять,
как это делается в сегодняшних приемных семьях, -
еще странней, ибо у родителей на своего ребенка нет
таких денег, как это положено на <чужих> детей.
И наверное, прав Кутин, задавая вопросы о юриди-
ческих, психологических и финансовых проблемах сме-
шанной семьи с родителями во главе. Мы на многие
из них сегодня ответить не можем. Боюсь, что мы счи-
таем; само собой образуется. А может ли само собой
образоваться то, что заранее не продумано, не про-
считано, не выверено?
Наши смешанные приемные семьи, живущие сего-
дня со своими и неродными детьми, занимают где свою
квартиру, где две смежные, а где и построенные для
них специально дома. И это прекрасно, ибо в любой
самой тесной квартире детям лучше, чем в казенном
уюте школы-интерната. Но никто из занимающихся
профессионально проблемами приемных семей не
мог мне сказать, что будет, когда дети вырастут?
Покинут дом? Останутся в нем? В двух квартирах, ска-
жем, живут сегодня и свои и приемные дети. Кто
имеет право на эту площадь? Свои дети? Если собст-
венная квартира сдана или присоединена - конечно.
А приемные? Один из работников Детского фонда в
ответ на мои вопросы сказал, что <так далеко мы пока
не заглядывали>.
В гмайнеровской модели вопросов не возникает.
Именно потому, что все продумано до мелочей.
Мать-воспитательница имеет в доме свою отдель-
ную (небольшую) обставленную комнату. Это - слу-
жебная комната, которую она покидает в тот же день,
как вышла на пенсию. В эту же комнату, повесив на
стенки свои фотографии, переселяется женщина, сме-
няющая ее в доме. А та, что вышла на пенсию, или
переезжает в свою квартиру (у Урсулы Холубар, на-
пример, своя квартира в Вене), или поселяется в <Доме
для матерей>. Но об этом речь впереди.
Деньги мать получает наличными (переводом на
свой счет в банке). Количество денег на питание и одеж-
ду зависит от возраста ребенка. Определена и при-
мерная пропорция: сколько на питание, сколько на
одежду. Но это не наша жесткая смета со статьями
расходов. Хозяйка дома может потратить в какой-то
месяц на питание побольше, в какой-то - поменьше.
Как она тратит деньги, как кормит детей - это ее
дело.
Мать детской деревни, как всякая другая мать, не
имеет перечня необходимой детской одежды, сроков
износа, списаний и инвентаризаций. Это от нее, а не от
1.
завхоза детского дома, директора и министерства про-
свещения, устанавливающего, сколько лет носить паль-
то, зависит, как будут одеты ее дети. В одном доме -
просто и спортивно. В соседнем - у девочек платья
с кружевными воротничками и бантики. Вкусы разные,
и дети одеты соответственно вкусам матери. Как в
семье.
- А что вы удивляетесь? - сказал мне при первом
разговоре Фриц Хайдер. - Разве в вашей семье кто-то
посторонний проверяет, что вы готовите на обед, и
считает, сколько платьев у вашей дочери?
В конце каждого месяца мать-воспитательница по-
сылает в бухгалтерию в Инсбруке финансовый отчет
с чеками и счетами. Иногда он просматривается ди-
ректором деревни, иногда - нет. Финансовая отчет-
ность - единственная обязательная форма отчета
Для каждой матери. В доме нет вывешенного распо-
рядка дня, <режимных моментов>, планов работ, меню.
Вот в чем, наверное, главное условие этой модели:
решительный отказ от сложившихся стереотипов, от
комиссий, актов, отчетов. Решительный отказ от ме-
лочной опеки и недоверия к людям. На женщину воз-
лагается серьезная обязанность - жизнь и благопо-
лучие детей. Но вместе с обязанностями она получает
и большие права. И наверное, именно поэтому на эту
должность, на эту жизнь идут женщины определенно-
го склада.
Конечно же, в первую очередь любящие детей,
дом и домашнее хозяйство, не эгоистичные, способ-
ные на самопожертвование. Как правило, это мягкие,
добрые женщины. Но вместе с тем и самостоятель-
ные, способные принимать решения и не теряться пе-
ред трудностями.
В австрийских детских деревнях я встречала женщин
очень разных по кругу интересов, интеллектуальному
уровню, характеру, стилю жизни. В одной семье -
серьезная библиотека, в другой - книжек очень ма-
ло. В одной достаточно аскетичная обстановка, в дру-
гой - кружевные салфеточки под каждой безделуш-
кой. И все-таки они все чем-то похожи: ясные глаза,
открытые лица, в которых задних мыслей просто не
бывает. Готовность к улыбке. Вот что меня удивляло
в детских деревнях в Австрии: отсутствие хмурых, не-
довольных, злых лиц, отсутствие крика, недоброже-
лательности.
Общий моральный уровень жизни, конечно же,
сказывается и на учреждениях воспитательных. И до-
вольные, спокойные, уравновешенные женщины в дет-
ских деревнях - это и чисто австрийская ситуация,
и вместе с тем стиль жизни гмайнеровских деревень,
который откладывает отпечаток и на характер женщин,
и на критерии отбора матерей. Пессимистку, женщину
нервную, раздражительную на работу в детскую де-
ревню просто не возьмут.
После сорока лет жизни, сорока лет опыта многое
в детских деревнях стало традицией. Стало записан-
ными и не написанными правилами. В основе гмайне-
ровской модели, кроме четырех педагогических прин-
ципов, есть еще и ключевые слова, определяющие
стиль жизни. Чувство меры - одно из ключевых слов
этой модели. Поэтому матери в детских деревнях
следят за своей прической, но она не бывает слишком
модной. Так же, как и одежда. Я не видела безвкусно
одетых женщин и не видела женщин, одетых по по-
следней моде. Все - опрятно, в тон, не очень дорого,
но и не дешево. В будни - одежда попроще, в воскре-
сенья к мессе матери надевают чаще всего костюмы -
не старомодные, а того английского стиля, что носят
люди со вкусом. Я не видела дорогих украшений -
они тоже не приняты. Принято и детей одевать акку-
ратно, рационально и просто.
Не принято болтать с соседкой, проводить много
времени вне дома. Не принято ссориться и выяснять
отношения с другими матерями по поводу повздорив-
ших детей. Не принято жаловаться на жизнь и на де-
тей. Но не принято и хвастаться успехами детей. Рань-
ше в первые годы, особенно в Имсте, было принято
проводить вечера, когда дети спят, за штопкой, шитьем
всем вместе. Теперь штопают редко, и вечера чаще
проводят дома - перед телевизором.
К сорокалетию детских деревень в издательстве
екая жизнь>. И в ней - ответы матерей на вопрос:
<Почему вы выбрали эту профессию?> Лучший, на мой
взгляд, ответ привожу полностью:
<Ответ этот собирается как мозаичные камешки
из всей моей жизни. Определенный, готовый ответ я
не могу дать. В поисках его я камешек за камешком
складываю общую картину - и все равно она непол-
ная. Некоторые мозаичные камешки, возможно, дрем-
лют в моем подсознании, другие - закрыты для вас.
А некоторые я открою: найти в этом мире дело, ко-
торое мне дает возможность роста, побуждает каж-
дый день мои жизненные силы и нуждается в моей от-
ветственности. Это и протест против компьютера, су-
хих цифр и однообразия восьмичасового рабочего
дня, это и любовь к детям, и их естественности, жела-
ние прожить свою женскую судьбу, принимать жизнь
с любовью и радостью и передавать это все дальше,
заботиться и защищать.
Мы все ищем смысла в нашей жизни и здесь нет
универсального рецепта, который одинаково подойдет
мне и моей соседке. Единственное сознательное ре-
шение - идти своей дорогой. Не хочу сказать, что
моя жизнь, моя профессия до этого была бессмыслен-
на и бесцветна, но чего-то в ней не хватало, что я
нашла здесь в этой профессии: удовлетворение, чест-
ная усталость по вечерам, просто - тихое счастье>.
Наверное, причина успеха гмайнеровской модели и
в том, что детская деревня и сегодня притягивает
людей, ищущих не внешних признаков успеха в об-
ществе, а смысла в жизни, нравственного наполне-
ния ее.
Я была в Инсбруке, в академии Германа Гмайнера,
когда группа молодых женщин собралась на послед-
ний свой семинар. Меня пригласили на один вечерний
неформальный разговор, когда будущие слушатель-
ницы школы говорили о своем выборе, о сомнениях,
которые появлялись, и о решении, в котором теперь
не сомневаются. И руководительница семинара, ясно-
глазая, живая фрау Риддер, удивительно похожая на
нашу добрую учительницу, говорила, что без сомне-
ний выбора не бывает, что легкие решения иногда зыб-
ки. А на следующий день приехал президент Хельмут
Кутин. Встреча с ним проходила не в комнате для заня-
тий, а в уютном зале, где обедают. Был красиво серви-
рован стол для кофе, в вазе стояли ромашки.
- В первую очередь нас всех должны заботить де-
ти. Но вы молоды, и если так случится, что вы встретите
когда-то свою судьбу, не надо отказываться от нее толь-
ко ради детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21