От его самоотверженности и того высокого
чувства долга, которое не давало ему передохнуть.
Хайдер вспоминает: <Герман был человеком неспо-
койным. Хотя он и жаловался, что должен непрестан-
но ездить по свету, что он так много был в дороге в
машине и самолете. В то же время он был беспокой-
ным, гонимым. Я уверен, что он бы не вынес пребыва-
ния на одном месте>.
Но у его беспокойства, у его гонимости были от-
нюдь не личные причины. Его гнало по свету чувство
ответственности за судьбы детей. Его усталость понят-
на. По интенсивности, по заполненности Гмайнер про-
жил не одну жизнь. Далеко не одну жизнь и три войны.
Кроме второй мировой, Корею и Вьетнам. И плечи ему
давила не только простая усталость.
да. Один богатый житель подарил землю, его брат
пожертвовал на первые дома. Сейчас деревня состоит
из двенадцати семейных домов и зала для различных
целей. Деревня окружена высоким забором. Снаружи
другой мир: нищета, болезни, голод, хижины бедных!
Мы на Западе давным давно забыли, что большое бо-
гатство и большая бедность могут существовать рядом.
Здесь это уже столетиями. И все попытки что-то из-
менить до сих пор мало помогли. Вид этого забытого
24
слотом мира приводит меня в отчаяние, делает меня
еопьчьм. Целый день заполнен картинами нищеты...>
рот что мучило - мир за забором заботливо устро-
енной детской деревни.
<Наша цель - Калькутта. Мне жутко от встречи с
этим огромным городом, с его нищетой и армией ни-
щих, калек и умирающих на улицах. Каждый час здесь
долог как вечность. Я не могу спать от пережитого,
я постоянно пытаюсь спорить с Богом и начинаю сомне-
ваться в способностях людей устроить разумно свое
существование. Мне хочется плакать. Жители из про-
цветающих стран должны были увидеть этот город,
чтобы понять, каким преступлением является их недо-
вольство своей жизнью>.
Он был победителем, этот крестьянский сын из
леса под Брегенцем, чье имя теперь знают во всех
концах мира. Он выполнил все, что наметил, и много
больше того. Но он себя победителем не чувствовал.
Он не упивался победами, потому что не был тщесла-
вен. Его шаг в другой мир был выбором человека
необычайной совестливости и честности. Его звали по-
мочь - он шел. Наверное, все это приносило чувство

удовлетворения: спасенные дети, разумная жизнь в а
резнях. Но если бы он мог себя утешать достигн
тым! Он думал о тех, кому помочь не мог, об ост<
шихся за забором, и мучился чувством вины.
Он мучился чувством вины перед детьми всего ми-э
ра, понимая, что ни его сил, ни сил его соратников цр
хватит на то, чтобы помочь всем заброшенным детям1
Он пытался обратить внимание мира на положение
детей на всей планете.
<Сегодня в мире принято говорить о повышении
качества жизни... Думают в этом случае о детях? О не-
сметном количестве детей в бедных странах, которым
не хватает самого необходимого, чтобы просто вы-
жить? О детях в странах развитых индустриально, где
чем лучше живется взрослым, тем более одиноки и
заброшены дети. Беспомощный, беззащитный ребенок .
занимает все меньше места в эгоистическом стиле
жизни взрослых, находит все меньше понимания и за-
щиты в материалистически ориентированном мире,
все меньше настоящей заботы в семье>.
Был ли он счастливым человеком? Наверное. Он так
многих защитил, спас, одарил. Главным утешением его
жизни были дети. И те, кто жил далеко. И те, кого он
ввел в жизнь за руку. В последние годы он часто думал
о судьбах своих детей, задаваясь извечным вопросом
всех воспитателей: так ли учил, сумел ли не только огра-
дить или защитить - здесь сомнений не было - сумел
ли подготовить к самостоятельной жизни?
<...Когда он узнал, что я должен жениться: мы жда-
ли ребенка, был ужасный скандал. Он кричал: <Дурак,
вся учеба летит псу под хвост>. Но он же, откричавшись,
оплатил всю мою свадьбу. И потом я бы без его помо-
щи диплома не получил. Он помнил дни рождения
всех моих детей>.
<...Ему очень хотелось, чтобы мы дальше учились.
Он готов был делать все. Но никогда не уговаривал.
Считал, что каждый должен выбирать свой путь>.
<...Он почти никогда не ходил на приемы один. Он
брал нас с собой, он любил, чтобы мы были рядом. Мы
часто были с Гмайнером на всяких официальных встре-
чах. Он нас всегда представлял. Он говорил: <Это мои
юности были знакомы со многими
"вти>. f"> -
ft" есными и важными людьми>.
" Когда подрастали, он со многими старшими
ддил <на ты>. Он говорил: <Ты стал таким взрос-
" о или я должен говорить тебе вы, а это смешно,
" Кипеть мне говорить - ты>. Но это была целая

во время какого-то вечера,
<С сегодняш-
. ч 1 "
"" .будешь
еиия. Как правило.
цереми"-"-
, "о ужина он поднимался и говорил: < сегоднии
" дця мы с моим сыном Э. (называл имя) на ты
"" <...Однажды, я не буду рассказывать подробности,
меня произошла не очень хорошая история, и я дол-
жен был вернуть деньги, которые, правда, я и не брал.
up это неважно, я должен был их отдать. Я все расска-
зал Гмайнеру - как было, не приукрашивая. Он молча
все выслушал и спросил: <Сколько?> Ушел в комнату и
дернулся с конвертом. Обычно он давал деньги так
прямо - положит в руку. А здесь - в конверте.
и никогда не вспоминал мне об этом. А потом я, когда
стал зарабатывать, ему деньги вернул. Он подержал
конверт в руках и сказал: <Отдашь такому-то, он
сейчас на мели>. Он помогал им деньгами, советами,
заботой. И они, пока учились, ездили летом в Кальдо-
наццо и работали в лагере, кем придется. Они от дет-
ской деревни не отходили, не отвыкали. В детской де-
ревне оставалась мама, и она во взрослом состоянии
оставалась мамой. И вроде бы своя жизнь налажива-
лась. И тут приходил Гмайнер.
<...Я уже работал четыре года, мне было тридцать.
Было уже свое маленькое дело. Он приехал и сказал:
<Мальчик, пришло время, ты мне нужен>. Я бросил все
и сказал: <Конечно>. Ему нельзя было сказать <нет>.
Как я мог сказать ему нет? Что был бы я без него?>
<...Я сразу согласился. Это была другая жизнь, но
это была моя жизнь. Мне когда-то помогли, теперь я
должен был помогать другим>.
<...С ним легко было работать. Человек всегда знал,
что его ожидает. Он открыто, не долго думая, говорил
лицо все, что думал...>
<...Встретил меня на улице, сказал: <Мне нужна
я помощь>. Я только сказал: если завтра меня от-
твоя помощь>.
пустят...>
Я спрашивала, были ли отказавшиеся. Мне расска
зывали про одного и того же бывшего воспитанника
который предпочел свой путь работе с Гмайнером.
<...Гмайнер был убит. Понимаете, ему и в голову
не приходило, что кто-то не отзовется на его просьбу,..
Он иногда реагировал... Как бы вам объяснить? Ка>..
ребенок>.
<...Легко ли было работать? Он не был для нас толм
ко шефом. Мы на него молились. Он был для нас бо-
гом...> j
Так они все и занимали свои места в SOS-киндер- ..
дорф Интернациональ: Хельмут Кутин, Херберт Ген-,:
зер, Карл Мозер, Антон Мозер, Йоган Грегорич, Алек-
сандр Габриэль. Кутин, Гензер и Карп Мозер из одного
дома, их воспитывала Антониа Каммерландер.
Самая трудная работа оказалась у Хельмута Кутина. ,
Сначала он строил первую деревню в Сайгоне. Это Ї
было очень трудное строительство, и время во Вьетна-
ме было трудным. И деревня самая большая: 41 дом1
Во многих путешествиях Гмайнера Кутин был рядом.
Теперь он смотрел на него другими глазами, они стали
коллегами, И бывший мальчик Хельмут учился у Гмай-
нера его мудрости, его умению общаться с людьми,
подбирать сотрудников. Он еще не знал, что Гмайнер
предложит ему свое место президента. Но Гмайнер,
судя по всему, давно думал об этом.
Я рисовала себе такую идиллическую картину
совместной работы Гмайнер - Кутин. Полное взаимо-
понимание. Старший говорит - младший слушает.
- Мы часто ссорились, - вспоминал Кутин. - Он
был очень упрям, а я не скрывал своего мнения. Од-
нажды он мне в Сайгоне сказал: ты будешь сидеть
в Азии минимум 20 лет. Если мы будем вместе, мы
вечно будем ссориться.
Кабинет Хельмута Кутина поражает полным от-
сутствием желания устроить свою жизнь комфортнее.
У Хельмута Кутина нет своего дома - только малень-
кая квартира. И так же, как у Гмайнера, нет семьи. Он
Гмайнеру не подражал. Так получалось, что они росли
такими же, как Гмайнер: честными, работящими,
скромными. У Хельмута к тому же был определенный
128
дрмат, который требуется для президента такого
gQJibuJoro дела. У него было образование, интелли-
гентность ( в данном случае и генетическая), умение
держать себя. И любовь к детям, что, наверное, для
Гмайнера было самым решающим.
В 1985 году, на генеральном собрании SOS-киндер-
дорф Интернациональ, которое происходило в Акаде-
мии в Инсбруке и на котором были представители
из 60 стран мира, Герман Гмайнер последний раз вы-
ступал в качестве президента этой организации. У него
были все основания сделать это прощальное выступ-
ление триумфальным. К 1985 году (беру состояние на
1 июня 1984 года) в головной союз SOS-киндердорф
Интернациональ входило 1 1 1 национальных союзов раз-
ных стран мира. Детские деревни и другие социаль-
ные учреждения были построены на шиллинги небога-
тых и миллионы богатых в 26 странах Африки, в 10 стра-
нах Азии, в 13- Европы, в 3 - Карибского бассейна,
в 18 - Латинской Америки, в 1 стране Северной Аме-
рики, в 6 странах Ближнего Востока. Уже жили дети в
детских деревнях Югославии, Чехословакии, Польши и
Венгрии.
Но Гмайнер и в последней своей официальной речи
на таком собрании остался, естественно, самим собой.
И здесь его не только радовало сделанное, но и заботи-
ло предстоящее. Он сказал: <Дорогие друзья! Наше
дело стало большим. Это хорошее дело. Успех на на-
шей стороне. Но мы должны отдать себе отчет: мы
стоим только в начале нашей широкой реформы в со-
циальной заботе о юношестве. Мы справились с нача-
лом - не больше. Наши усилия о большой любви и
доброте в мире должны еще проявиться>.
На этом же собрании он объявил. <Я поставил свою
жизнь на службу детям. Вы знаете, что я никогда не
имел личной жизни. Я всегда был занят. Поэтому, доро-
гие друзья, я устал. Я не могу так жить, как тридцать
пять лет тому назад. И потому я хочу сегодня сложить
мои функции президента SOS-киндердорф Интерна-
циональ и хочу просить вас выбрать Хельмута Кутина
как моего преемника, человека, который так показал
себя в Азии и сегодня является одной из опор нашего
дела. Я соединяю эту рекомендацию с желанием, чте
бы SOS-детские деревни когда-то были дальше продод
жены и возглавлены теми, кто вырос в наших дер<
нях>.
Труднее ситуацию, ,в которой начинал свое нов
дело Кутин, и не придумаешь. Он встал на место чвА
века, задумавшего и успешно направляющего сто
дело тридцать пять лет. Это всегда трудно; перенято
штурвал не просто у главы дела, а у его основателя.
У человека, у которого домом, семьей, дружеским
кругом было дело. Но Кутин к тому же перенял дело
у человека, который при жизни стал живой легендо
педагогики, не только зад/мал и воплотил педагоги
ческую модель воспитания осиротевших детей, но ti
помог ее распространению во всем мире. У Кутина ч>
было ни судьбы Гмайнера, ни чуть-чуть утрированной
роли крестьянского сына из леса под Брегенцем, ии.
его магического влияния на людей. У него не было им,
его авторитета, ни его связей, ни его права и его воз-.
можностей взять человека за руку и сказать: <Па-;
рень, ты мне нужен>. И тем не менее лучших рук для j
своего штурвала Гмайнер действительно придумать не 1
мог. 1
Кутин перенял у Гмайнера главное: глубокую, opra-j
ничную демократичность. Гмайнера - особенно в no-I
следние годы - очень заботило демократическое на- j
чало его деревень. Он понимал, что без внутренней 1
свободы человек не может быть воспитателем.
В самые последние годы Гмайнер часто бывал пе-
чален, Под широкой социальной реформой он понимал
не только свою модель, но и заботу о стабильности в
мире, без которой дети будут страдать от социальных
потрясений. Он опять смотрел в корень проблем. И
ему хотелось предупредить мир, который, как всегда,
пророкам не верил.
И когда я читаю гмайнеровские слова сегодня,
мне кажется, что они обращены к нам, к стране, в ко-
торой ему так и не удалось побывать в мирное время.
<Наша жизнь в течение последних лет, без сомне-
ния, стала не легче, а труднее. Большая часть труд-
ностей происходит потому, что мы находимся в фазе
динальных изменений, в фазе новой духовной ори-
ации. Мы вынуждены были узнать, что мы живем
мире не безграничных, а в мире весьма ограничен-
ных возможностей. Это обозначает, что теперь необхо-
димо и будет дальше необходимо заботливое ведение
"действа, ответственное планирование и много здра-
пого смысла, если мы хотим сделать возможным наше
существование без больших катастроф...
Меня повергают в тревогу множество высоких слов,
за которыми часто хитросплетения и задние мысли и
которые в конечном итоге угрожают миру... Безогляд-
ность, с которой отдельные группы хотят добиться
правды, наполняет меня тревогой. Я не понимаю, как
можно желать мира и в то же время дать себя вовлечь
в распри и драки разного толка...>.
О чем думал он, когда писал эти строк К каким
странам и правительствам обращался он? Гмайнер,
как всегда, говорил не только о своих тревогах, забо-
тах, у него была и своя позитивная программа дей-
ствий, своя модель будущего мира:
<Все больше и больше нуждаемся мы в людях во
всем мире, которые верят в добро и, укрепленные этой
верой, могут победить хаос. Мы нуждаемся больше,
чем когда-либо, в человеколюбивых, адекватных лю-
дям, государственных системах, которые нас не будут
подчинять, чтобы заставить им служить, а напротив -
помогать людям становиться людьми. С помощью та-
ких государственных порядков мы найдем выход из
опасности, которая сегодня и не только сегодня угро-
жает существованию человечества>.
Как он верил в эту силу добра! Он, построивший свое
дело на помощи одних другим, по-прежнему считал,
что мир могут спасти протянутые и нашедшие ответ
руки, что его детские деревни для того и существуют,
чтобы воспитывать детей в мире и добре, в терпении и
умении понимать друг друга. Он мог бы действительно
быть счастливым. Он старался всю жизнь выполнить
задачу, которую он так сформулировал: <Кто помогает
детям сегодня, строит лучший мир на будущее>. Но
последний год Гмайнера был грустен. Он плохо себя
чувствовал и чаще обычного жаловался на одиночество,
хотя никогда не оставался один, У Хельмута Кутина был
свой ключ от квартиры Гмайнера, и каждый свободный
час и вечер он проводил у него. Александр Габриэль
с молодой женой жил рядом, и Герман Гмайнер был
в этой семье всегда самым желанным гостем. Но окру-
жающие его стали замечать: иногда и на детей он стал
смотреть печально-отрешенными глазами. Думал он о
том, каким хорошим отцом был бы своим собственным
детям? Вспоминал ли, что в Азии его уже звали в дет-
ских деревнях дедушкой? Прислушивался к тупой но-
ющей боли, от которой уже отмахнуться нельзя?
В последний раз он был в Имсте в январе. На вокза-
ле его встречал сегодняшний директор Имста Себасть-
ян Вильдпихлер. Когда поезд двинулся, две женщины,
узнав на перроне Гмайнера, шумно его приветствова-
ли. Он ответил устало и нерадостно. Он встретил одну
из матерей, с которой начинал первую деревню, толь-
ко что прооперированную и прошедшую курс химии и
рентгенотерапии. Как это принято в Австрии, она знала
все о своем диагнозе. Он сказал: <Вот что значит не
ходить на обследования>, хотя сам за всю жизнь был
два раза в санатории.
Гмайнер сидел со всеми за столом, не шутил, как
обычно. Сказал, что очень болит спина. Ему принесли
клетчатый теплый плед, он его накинул на себя, и все по-
думали: он стареет.
10 мая 1985 года он предложил на свой пост Хель-
мута Кутина. В апреле следующего года его опери-
ровали в Инсбруке, и врачи сказали: <Надежды нет>.
Он успел еще узнать, что состоялось открытие двух
китайских детских деревень. Он успел, увидев опро-
кинутое лицо Фрица Хайдера, спросить: <Фриц, у тебя
неприятности?> Он успел слабо улыбнуться Хайнцу
Райнпрехту, пытавшемуся сдержать слезы у его кро-
вати. Хельмут Кутин, прилетевший из Латинской Аме-
рики, не покидал больше больничной комнаты, и Гмай-
нер успел сказать ему: <Будь добр к матерям>.
26 апреля 1986 года Германа Гмайнера не стало.
Гроб с телом поставили в его первом доме, в кото-
ром уже не живут, - в доме Мира. Его родные согласи-
лись, чтобы Гмайнера похоронили в Имсте. По католи-
ргому обычаю его не оставляли одного. Молитвы
дались и ночью. Детьми и пожилыми женщинами,
прошедшими с ним рядом весь путь. Его взрослыми
опитанниками и молодыми матерями, которых Гмай-
нер уже лично не принимал,
Я смотрела видеофильм о похоронах Гмайнера, на
которые съехались люди со всего света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21