Местом наказания является место преступления,
ибо там и только там, а не в каком-либо другом мес-
те люди вынуждены оскорбить индивида, чтобы пре-
дупредить оскорбление всего общества. Злодей, не на-
рушивший договора того общества, членом которого
он не является, может внушать страх, а потому мо-
жет быть изгнан и исключен из этого общества вы-
сшими государственными властями, но не наказан в
соответствии с законами, карающими за нарушение
договора, а не за скрытую злонамеренность, прису-
щую его деяниям.
183
Виновных в незначительных преступлениях обыч-
но наказывают тюремным заключением или ссылкой
на каторжные работы в отдаленные места. Это по-
следнее выглядит практически бесполезной мерой, по-
скольку делается в назидание народу, которому не
было нанесено оскорбление. Если у людей нет склон-
ности опрометчиво совершать наиболее тяжкие пре-
ступления, публичное наказание за существенное пра-
вонарушение будет рассматриваться большинством
как нечто необычное, что никогда с ними не дожег
произойти. Но публичное наказание незначительных
преступлений, к которым более расположены челове-
ческие души, произведет впечатление, не только удер-
живающее от этих преступлений, но и от более тяж-
ких. Наказания должны быть соизмеримы между со-
бой и с преступлениями не только в отношении
своей строгости, но и в отношении способов выпол-
нения. Некоторые освобождают от наказания за не-
значительные преступления, когда потерпевший про-
щает ответчика. Это отвечает принципам милосердия
и человеколюбия, но противоречит интересам обще-
ственного блага, подобно тому, как отказ одного от
возмещения нанесенного ему ущерба не может слу-
жить основанием для отмены наказания за данное
преступление всем остальным. Право наказывать не
является правом одного. Это право всех граждан в
совокупности, или верховной власти. Каждый гражда-
нин может отказаться лишь от своей части права, но
не может лишать других принадлежащих им частей.
ХХХ ПРОЦЕСС
И ДАВНОСТЬ
ак только доказательства собраны и достовер-
ность преступления установлена, обвиняемому необ-
ходимо предоставить возможность и время для оп-
равдания. Но продолжительность предоставляемого
ему для оправдания времени должна быть макси-
мально ограничена, чтобы это не шло в ущерб неза-
медлительности наказания, поскольку быстрота нака-
зания, как мы видели, является одним из наиболее
действенных средств пресечения преступлений. Ложно
понимаемая любовь к человечеству, по-видимому,
185
против такого ограничения времени. Но все сомне-
ния исчезают, если учесть, что опасности для неви-
новного возрастают от недостатков законодательства.
Однако определять продолжительность времени
как для подготовки обвиняемого к защите, так и для
сбора улик должны законы. И судья вторгся бы в за-
конодательную сферу, если бы должен был самостоя-
тельно решать вопрос о времени, достаточном для
доказывания преступления. Точно так же тяжкие пре-
ступления, запечатлевшиеся надолго в памяти народа,
если они доказаны, не должны подлежать Срокам
давности в пользу лиц, их совершивших и находя-
щихся в розыске. Что же касается преступлений не-
значительных и нераскрытых, то следует установить
сроки давности, чтобы избавить гражданина от неоп-
ределенности его участи, ибо мрак забвения, покры-
вающий такого рода преступления, с течением време-
ни сводит на нет опасность примера безнаказанно-
сти, а преступнику предоставляет возможность испра-
виться. Мне достаточно здесь лишь обрисовать об-
щие принципы, так как точные пределы могут быть
установлены только законодательством с учетом кон-
кретных условий данного общества. Добавлю только,
что если польза мягкости наказаний признана какой-
либо страной, то с помощью законов о сроках дав-
ности и о сроках сбора доказательств, продолжитель
ность которых устанавливается в зависимости от тя-
жести преступления и с зачетом времени предвари-
тельного заключения обвиняемого или его добро-
186
вольного изгнания, рассматриваемого как часть нака-
зания, легко будет покрыть небольшим числом уме-
ренных наказаний множество преступлений.
Но эти сроки не должны возрастать прямо про-
порционально тяжести преступлений, так как вероят-
ность свершения преступления обратно пропорцио-
нальна его тяжести. Так что время для следствия дол-
жно сокращаться, а сроки давности - увеличиваться.
Может показаться, что это противоречит сказанному
мною, так как если время предварительного заключе-
ния или время, составляющее часть давности до при-
говора суда, будет зачтено, появится вероятность оди-
накового наказания за преступления разной тяжести.
Чтобы разъяснить читателю свою мысль, я разделю
преступления на два класса. Первый класс составляют
преступления тяжкие, к которым относятся убийства,
включая все другие злодеяния подобного рода, а вто-
рой - преступления незначительные. В основе этого
деления лежит человеческая природа. Безопасность
жизни человека является его естественным правом, а
безопасность его имущества - правом гражданским.
Побуждений, заставляющих людей идти против
врожденного чувства сострадания, меньше, чем по-
буждений, заставляющих их в силу естественного
стремления к личному благополучию нарушать не то
право, что живет в их сердцах, а основанное на об-
щественном договоре. Вероятность совершения пре-
ступлений обоих классов далеко не одинакова, и по-
тому их следует рассматривать, применяя различные
187
принципы. Тяжкие преступления более редки. А по-
тому продолжительность следствия, учитывая боль-
шую вероятность невиновности обвиняемого, должна
быть сокращена, а сроки давности увеличены, так
как от окончательного приговора о виновности или
невиновности человека зависит, сбудутся ли его на-
дежды на безнаказанность, ущерб от которой для об-
щества тем существеннее, чем более тяжкое преступ-
ление он совершил. Вероятность невиновности в не-
значительных преступлениях гораздо ниже. Поэтому
следствие должно быть продолжительнее. Сроки дав-
ности, наоборот, должны быть сокращены, так как
ущерб от безнаказанности таких преступлений неве-
лик. С таким разделением преступлений на два клас-
са нельзя было бы согласиться, если бы существовала
обратно пропорциональная зависимость между нера-
скрываемостью преступлений и вероятностью их со-
вершения, то есть если бы ущерб для общества нера-
скрытых преступлений уменьшался пропорционально
увеличению вероятности совершения преступлений.
Следуег иметь в виду, что подозреваемый в преступ-
лении, хотя и освобожденный по недостаточности
улик, может быть подвергнут новому задержанию и
новому следствию при обнаружении по этому делу
новых улик, предусмотренных в законе, если не ис-
текли сроки давности по данному виду преступле-
ний. Вот те меры, которые кажутся мне необходимы-
ми, чтобы гарантировать безопасность и личную сво-
боду подданных. Оба эти блага являются неотьемле-
188
мым достоянием каждого гражданина. И довольно
легко добиться с помощью законов, чтобы они урав-
новешивали друг друга. В этом случае первое не смо-
жет пользоваться явным или скрытым покровительст-
вом деспотизма, а второе - неуправляемыми народ-
ными страстями.
ХХХ1 ПРЕСТУПЛЕНИЯ,
ТРУДНО ДОКАЗУЕМЫЕ
ому, кто не учитывает, что разум почти никог-
да не был законодателем народов, может показаться
странным в связи с вышеизложенными принципами,
почему для раскрытия наиболее частых и наиболее
запутанных и химерических, то есть наиболее неверо-
ятных, преступлений пользуются версиями и доказа-
тельствами наиболее слабыми и двусмысленными: как
будто закон и судья заинтересованы не столько в рас-
крытии истины, сколько в том, чтобы любыми сред-
ствами доказать сам факт преступления; как будто
190
опасность осудить невиновного не возрастает в той
же мере, в какой вероятность невиновности выше,
чем вероятность виновности. У большинства людей
не хватает мужества как для совершения тяжких пре-
ступлений, так и подвигов во имя добродетели. Поэ-
тому, вероятно, и те и другие совершаются одновре-
менно, скорее, в тех государствах, жизнь которых ре-
гулируется больше исполнительной властью и полити-
ческими страстями в интересах общественного блага,
чем в странах, где жизнь регулируется в интересах
всех граждан или с помощь хороших законов. В
этих последних ослабление страстей способствует, по-
видимому, скорее поддержанию, чем улучшению об-
раза правления. Из этого вытекает важный вывод, со-
гласно которому тяжкие преступления, совершаемые
в каком-либо государстве, не всегда свидетельствуют
об его упадке.
Существуют некоторые виды часто совершаемых,
но при этом и трудно доказуемых преступлений.
Трудность их доказательства рассматривается как ве-
роятность невиновности. И поскольку значение
ущерба, вызываемого нераскрытостью этих преступле-
ний, тем ничтожннее, чем меньше причинно-следст-
венных связей между частотой их совершения и их
нераскрываемостью, то продолжительность следствия
и сроки давности должны быть одинаково сокраще-
ны. Между тем в отношении прелюбодеяний и "гре-
ческой любви", преступлений трудно доказуемых, со-
тласно установившемуся правилу допускается приме-
191
нение тиранических презумпций, этих квази- и полудо-
казателбств (как будто человек может быть полуневино-
мн или полувиновен, то есть полунаказан или полуопра>-
дан). И именно при раскрытии этих преступлений с
особой силой проявляется жестокое господство пыт
ки над личностью обвиняемого, над свидетелями, на-
конец, надо всей семьей несчастного в полном соот-
ветствии с доктринами, которые развиваются с воз-
мутительным хладнокровием некоторыми учеными-
юристами и которые преподносятся судьям как нор-
ма и как закон.
Прелюбодеяние как преступление с политической
точки зрения объясняется двумя причинами: эволю-
цией законов человеческого бытия и сильным взаим-
ным влечением полов. Это влечение во многом сход-
но с всемирным тяготением, ибо подобно последне-
му оно ослабевает на большом расстоянии. И подо-
бно тому, как всемирное тяготение управляет движе-
ниями всех тел материальной природы, влечение, по-
ка оно существует, управляет движениями души. Раз-
личие между ними проявляется в том, что тяготение
уравновешивается препятствиями, а половое влечение
в большинстве случаев ими еще более усиливается.
Если бы я обращался с речью к нациям, не оза-
ренным светом религии, то указал бы еще и на дру-
гое значительное различие между этим преступлением
и всеми остальными. Оно вызвано постоянной и об-
щей для всего человечества первородной потребно-
стью, потребностью, предшествовавшей обществу и
192
даже лежащей в его основе. Другие же преступления
разрушают общество. Их причиной служат мимолет-
ные страсти, а не потребности природы. Для челове-
ка, знающего историю и людей, эта потребность в
одинаковых климатических условиях представляется
всегда постоянной величиной. А если это верно, то
кажутся беспочвеными и даже гибельными те законы
и обычаи, которые имеют целью уменьшить общую
сумму проявлений этой потребности, потому что
следствием их действий будет однобокое сосредоточе-
ние лишь в одной части общества своих и чужих по-
требностей. Мудрыми же, напротив, следует считать
те законы и обычаи, которые, следуя, так сказать,
ровной покатости равнины, распределяют общее дей-
ствие этой потребности равномерно по всей поверх-
ности равнины, разделив ее на небольшие равновели-
кие части, так что этим устраняется во всех ее угол-
ках возможность и засухи, и наводнения. Супруже-
ская верность всегда пропорциональна количеству
браков и свободе их заключения. Там, где над нами
господствуют наследственные предрассудки, где браки
заключает и расторгает родительская власть, там адъ-
юльтер тайно разрывает брачные узы вопреки обще-
принятой морали, долг которой возмущаться послед-
ствиями, нарочито не замечая причин. Сказанное, од-
нако, не касается тех, кто, живя по законам истин-
ной религии, руководствуется высшими принципами,
которые регулируют силу природных явлений. Дейст-
вие этого преступления так стремительно и так таин-
7 Ї 193
ственно, так сокрыто покрывалом, наброшенным са-
мими законами, покрывалом необходимым, но не-
прочным и только увеличивающим ценность предме-
та, вместо того чтобы ее уменьшать. А поводы к со-
вершению этого преступления так легки и последст-
вия так двусмысленны, что законодателю легче пре-
дупредить его, чем заниматься его исправлением. Об-
щее правило гласит: для всех преступлений, которые
в силу своей природы в большинстве случаев являют-
ся трудно раскрываемыми и потому остаются безна-
казанными, само наказание становится стимулом к
их совершению. Особенность нашего воображения
заключается в том, что если трудности не непреодо-
лимы или не слишком обременительны для лености
духа каждого человека, то они еще более его распаля-
ют, усиливая значимость желаемого предмета, с од-
ной стороны, и мешают ему, непостоянному и вечно
мечущемуся, отвлечься от этого предмета - с другой.
Вынужденное, таким образом, охватывать всю сово-
купность отношений воображение наиболее энергич-
но стремится к приятному, к чему, естественно, нашу
душу тянет больше, чем к мрачному и печальному,
чего она избегает и боится.
"Аттическая любовь" сурово наказывается закона-
ми. За нее с особой легкостью подвергают обвиняе-
мых пыткам, этим победительницам невиновности.
Она вызывается не столько потребностями одиноко-
го свободного человека, сколько страстями человека,
живущего в обществе и в рабстве. Она черпает силы
194
не столько в пресыщении удовольствиями, сколько в
том воспитании, которое, чтобы сделать людей полез-
ными для друтих, начинает с того, что делает их бес-
полезными для самих себя. Это воспитание начинает-
ся в домах, где собирается пылкое юношество, где за
глухой стеной, исключающей общение с внешним
миром, тратятся бесполезно для человечества все на-
копленные природные силы, ускоряя наступление
преждевременной старости.
Детоубийство является также следствием безвыход-
ного положения, в которое поставлена женщина,
поддавшаяся слабости или насилию. Женщина, мечу-
щаяся между собственным позором и смертью суще-
ства, неспособного чувствовать страдания, разве не
предпочтет она эту последнюю неминуемым страда-
ниям, которые ожидают ее и ее несчастный плод?
Лучшим средством предупредить это преступление
являются, как мне представляется, эффективные зако-
ны, защищающие слабых от тирании, которая стре-
мится преувеличить значение пороков, если не может
спрятать их под маской добродетелей.
Я не собираюсь преуменьшать справедливый ужас,
порождаемый этими преступлениями. Но, указывая
их источники, я считаю себя вправе сделать следую-
щий общий вывод: наказание какого-либо преступле-
ния не может быть названо справедливым (то есть
необходимым) до тех пор, пока закон не принял
наиболее действенных в условиях данной страны мер
для его предупреждения.
ХХХП САМОУБИЙСТВО
амоубийство - это преступление, к которому,
казалось бы, нельзя применить наказание в собствен-
ном смысле этого слова, ибо оно карает или неви-
новного, или холодное и бесчувственное тело. И если
в последнем из этих двух случаев наказание не произ-
водит никакого впечатления на живых, как не произ-
водит на них впечатление бичевание статуи, то в пер-
вом наказание несправедливо и жестоко, так как по-
литическая свобода людей необходимо предполагает,
что наказание должно быть исключительно личным.
196
Люди слишком любят жизнь, И все, что их окружает,
лишь укрепляет их в этой любви. Обольщающий об-
раз радости и надежды, этой сладчайшей обманщице
смертных, благодаря которой они с вожделением осу-
шают чащу зла, если к нему примешана хоть капля
удовольствия, слишком манит людей. И потому нс
следует опасаться, что неизбежная безнаказанность са-
моубийства возымеет на людей какое-либо действие.
Кто боится страданий, подчиняется законам. Но
смерть уничтожает в теле все источники страданий.
Что ж тогда сможет удержать отчаявшуюся руку са-
моубийцы?
Тот, кто лишает себя жизни, наносит обществу
вреда меньше, чем тот, кто покидает его пределы на-
всегда. Ибо первый оставляет все, что ему принадле-
жало, а второй лишает общество как себя самого,
так и части своего имущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
ибо там и только там, а не в каком-либо другом мес-
те люди вынуждены оскорбить индивида, чтобы пре-
дупредить оскорбление всего общества. Злодей, не на-
рушивший договора того общества, членом которого
он не является, может внушать страх, а потому мо-
жет быть изгнан и исключен из этого общества вы-
сшими государственными властями, но не наказан в
соответствии с законами, карающими за нарушение
договора, а не за скрытую злонамеренность, прису-
щую его деяниям.
183
Виновных в незначительных преступлениях обыч-
но наказывают тюремным заключением или ссылкой
на каторжные работы в отдаленные места. Это по-
следнее выглядит практически бесполезной мерой, по-
скольку делается в назидание народу, которому не
было нанесено оскорбление. Если у людей нет склон-
ности опрометчиво совершать наиболее тяжкие пре-
ступления, публичное наказание за существенное пра-
вонарушение будет рассматриваться большинством
как нечто необычное, что никогда с ними не дожег
произойти. Но публичное наказание незначительных
преступлений, к которым более расположены челове-
ческие души, произведет впечатление, не только удер-
живающее от этих преступлений, но и от более тяж-
ких. Наказания должны быть соизмеримы между со-
бой и с преступлениями не только в отношении
своей строгости, но и в отношении способов выпол-
нения. Некоторые освобождают от наказания за не-
значительные преступления, когда потерпевший про-
щает ответчика. Это отвечает принципам милосердия
и человеколюбия, но противоречит интересам обще-
ственного блага, подобно тому, как отказ одного от
возмещения нанесенного ему ущерба не может слу-
жить основанием для отмены наказания за данное
преступление всем остальным. Право наказывать не
является правом одного. Это право всех граждан в
совокупности, или верховной власти. Каждый гражда-
нин может отказаться лишь от своей части права, но
не может лишать других принадлежащих им частей.
ХХХ ПРОЦЕСС
И ДАВНОСТЬ
ак только доказательства собраны и достовер-
ность преступления установлена, обвиняемому необ-
ходимо предоставить возможность и время для оп-
равдания. Но продолжительность предоставляемого
ему для оправдания времени должна быть макси-
мально ограничена, чтобы это не шло в ущерб неза-
медлительности наказания, поскольку быстрота нака-
зания, как мы видели, является одним из наиболее
действенных средств пресечения преступлений. Ложно
понимаемая любовь к человечеству, по-видимому,
185
против такого ограничения времени. Но все сомне-
ния исчезают, если учесть, что опасности для неви-
новного возрастают от недостатков законодательства.
Однако определять продолжительность времени
как для подготовки обвиняемого к защите, так и для
сбора улик должны законы. И судья вторгся бы в за-
конодательную сферу, если бы должен был самостоя-
тельно решать вопрос о времени, достаточном для
доказывания преступления. Точно так же тяжкие пре-
ступления, запечатлевшиеся надолго в памяти народа,
если они доказаны, не должны подлежать Срокам
давности в пользу лиц, их совершивших и находя-
щихся в розыске. Что же касается преступлений не-
значительных и нераскрытых, то следует установить
сроки давности, чтобы избавить гражданина от неоп-
ределенности его участи, ибо мрак забвения, покры-
вающий такого рода преступления, с течением време-
ни сводит на нет опасность примера безнаказанно-
сти, а преступнику предоставляет возможность испра-
виться. Мне достаточно здесь лишь обрисовать об-
щие принципы, так как точные пределы могут быть
установлены только законодательством с учетом кон-
кретных условий данного общества. Добавлю только,
что если польза мягкости наказаний признана какой-
либо страной, то с помощью законов о сроках дав-
ности и о сроках сбора доказательств, продолжитель
ность которых устанавливается в зависимости от тя-
жести преступления и с зачетом времени предвари-
тельного заключения обвиняемого или его добро-
186
вольного изгнания, рассматриваемого как часть нака-
зания, легко будет покрыть небольшим числом уме-
ренных наказаний множество преступлений.
Но эти сроки не должны возрастать прямо про-
порционально тяжести преступлений, так как вероят-
ность свершения преступления обратно пропорцио-
нальна его тяжести. Так что время для следствия дол-
жно сокращаться, а сроки давности - увеличиваться.
Может показаться, что это противоречит сказанному
мною, так как если время предварительного заключе-
ния или время, составляющее часть давности до при-
говора суда, будет зачтено, появится вероятность оди-
накового наказания за преступления разной тяжести.
Чтобы разъяснить читателю свою мысль, я разделю
преступления на два класса. Первый класс составляют
преступления тяжкие, к которым относятся убийства,
включая все другие злодеяния подобного рода, а вто-
рой - преступления незначительные. В основе этого
деления лежит человеческая природа. Безопасность
жизни человека является его естественным правом, а
безопасность его имущества - правом гражданским.
Побуждений, заставляющих людей идти против
врожденного чувства сострадания, меньше, чем по-
буждений, заставляющих их в силу естественного
стремления к личному благополучию нарушать не то
право, что живет в их сердцах, а основанное на об-
щественном договоре. Вероятность совершения пре-
ступлений обоих классов далеко не одинакова, и по-
тому их следует рассматривать, применяя различные
187
принципы. Тяжкие преступления более редки. А по-
тому продолжительность следствия, учитывая боль-
шую вероятность невиновности обвиняемого, должна
быть сокращена, а сроки давности увеличены, так
как от окончательного приговора о виновности или
невиновности человека зависит, сбудутся ли его на-
дежды на безнаказанность, ущерб от которой для об-
щества тем существеннее, чем более тяжкое преступ-
ление он совершил. Вероятность невиновности в не-
значительных преступлениях гораздо ниже. Поэтому
следствие должно быть продолжительнее. Сроки дав-
ности, наоборот, должны быть сокращены, так как
ущерб от безнаказанности таких преступлений неве-
лик. С таким разделением преступлений на два клас-
са нельзя было бы согласиться, если бы существовала
обратно пропорциональная зависимость между нера-
скрываемостью преступлений и вероятностью их со-
вершения, то есть если бы ущерб для общества нера-
скрытых преступлений уменьшался пропорционально
увеличению вероятности совершения преступлений.
Следуег иметь в виду, что подозреваемый в преступ-
лении, хотя и освобожденный по недостаточности
улик, может быть подвергнут новому задержанию и
новому следствию при обнаружении по этому делу
новых улик, предусмотренных в законе, если не ис-
текли сроки давности по данному виду преступле-
ний. Вот те меры, которые кажутся мне необходимы-
ми, чтобы гарантировать безопасность и личную сво-
боду подданных. Оба эти блага являются неотьемле-
188
мым достоянием каждого гражданина. И довольно
легко добиться с помощью законов, чтобы они урав-
новешивали друг друга. В этом случае первое не смо-
жет пользоваться явным или скрытым покровительст-
вом деспотизма, а второе - неуправляемыми народ-
ными страстями.
ХХХ1 ПРЕСТУПЛЕНИЯ,
ТРУДНО ДОКАЗУЕМЫЕ
ому, кто не учитывает, что разум почти никог-
да не был законодателем народов, может показаться
странным в связи с вышеизложенными принципами,
почему для раскрытия наиболее частых и наиболее
запутанных и химерических, то есть наиболее неверо-
ятных, преступлений пользуются версиями и доказа-
тельствами наиболее слабыми и двусмысленными: как
будто закон и судья заинтересованы не столько в рас-
крытии истины, сколько в том, чтобы любыми сред-
ствами доказать сам факт преступления; как будто
190
опасность осудить невиновного не возрастает в той
же мере, в какой вероятность невиновности выше,
чем вероятность виновности. У большинства людей
не хватает мужества как для совершения тяжких пре-
ступлений, так и подвигов во имя добродетели. Поэ-
тому, вероятно, и те и другие совершаются одновре-
менно, скорее, в тех государствах, жизнь которых ре-
гулируется больше исполнительной властью и полити-
ческими страстями в интересах общественного блага,
чем в странах, где жизнь регулируется в интересах
всех граждан или с помощь хороших законов. В
этих последних ослабление страстей способствует, по-
видимому, скорее поддержанию, чем улучшению об-
раза правления. Из этого вытекает важный вывод, со-
гласно которому тяжкие преступления, совершаемые
в каком-либо государстве, не всегда свидетельствуют
об его упадке.
Существуют некоторые виды часто совершаемых,
но при этом и трудно доказуемых преступлений.
Трудность их доказательства рассматривается как ве-
роятность невиновности. И поскольку значение
ущерба, вызываемого нераскрытостью этих преступле-
ний, тем ничтожннее, чем меньше причинно-следст-
венных связей между частотой их совершения и их
нераскрываемостью, то продолжительность следствия
и сроки давности должны быть одинаково сокраще-
ны. Между тем в отношении прелюбодеяний и "гре-
ческой любви", преступлений трудно доказуемых, со-
тласно установившемуся правилу допускается приме-
191
нение тиранических презумпций, этих квази- и полудо-
казателбств (как будто человек может быть полуневино-
мн или полувиновен, то есть полунаказан или полуопра>-
дан). И именно при раскрытии этих преступлений с
особой силой проявляется жестокое господство пыт
ки над личностью обвиняемого, над свидетелями, на-
конец, надо всей семьей несчастного в полном соот-
ветствии с доктринами, которые развиваются с воз-
мутительным хладнокровием некоторыми учеными-
юристами и которые преподносятся судьям как нор-
ма и как закон.
Прелюбодеяние как преступление с политической
точки зрения объясняется двумя причинами: эволю-
цией законов человеческого бытия и сильным взаим-
ным влечением полов. Это влечение во многом сход-
но с всемирным тяготением, ибо подобно последне-
му оно ослабевает на большом расстоянии. И подо-
бно тому, как всемирное тяготение управляет движе-
ниями всех тел материальной природы, влечение, по-
ка оно существует, управляет движениями души. Раз-
личие между ними проявляется в том, что тяготение
уравновешивается препятствиями, а половое влечение
в большинстве случаев ими еще более усиливается.
Если бы я обращался с речью к нациям, не оза-
ренным светом религии, то указал бы еще и на дру-
гое значительное различие между этим преступлением
и всеми остальными. Оно вызвано постоянной и об-
щей для всего человечества первородной потребно-
стью, потребностью, предшествовавшей обществу и
192
даже лежащей в его основе. Другие же преступления
разрушают общество. Их причиной служат мимолет-
ные страсти, а не потребности природы. Для челове-
ка, знающего историю и людей, эта потребность в
одинаковых климатических условиях представляется
всегда постоянной величиной. А если это верно, то
кажутся беспочвеными и даже гибельными те законы
и обычаи, которые имеют целью уменьшить общую
сумму проявлений этой потребности, потому что
следствием их действий будет однобокое сосредоточе-
ние лишь в одной части общества своих и чужих по-
требностей. Мудрыми же, напротив, следует считать
те законы и обычаи, которые, следуя, так сказать,
ровной покатости равнины, распределяют общее дей-
ствие этой потребности равномерно по всей поверх-
ности равнины, разделив ее на небольшие равновели-
кие части, так что этим устраняется во всех ее угол-
ках возможность и засухи, и наводнения. Супруже-
ская верность всегда пропорциональна количеству
браков и свободе их заключения. Там, где над нами
господствуют наследственные предрассудки, где браки
заключает и расторгает родительская власть, там адъ-
юльтер тайно разрывает брачные узы вопреки обще-
принятой морали, долг которой возмущаться послед-
ствиями, нарочито не замечая причин. Сказанное, од-
нако, не касается тех, кто, живя по законам истин-
ной религии, руководствуется высшими принципами,
которые регулируют силу природных явлений. Дейст-
вие этого преступления так стремительно и так таин-
7 Ї 193
ственно, так сокрыто покрывалом, наброшенным са-
мими законами, покрывалом необходимым, но не-
прочным и только увеличивающим ценность предме-
та, вместо того чтобы ее уменьшать. А поводы к со-
вершению этого преступления так легки и последст-
вия так двусмысленны, что законодателю легче пре-
дупредить его, чем заниматься его исправлением. Об-
щее правило гласит: для всех преступлений, которые
в силу своей природы в большинстве случаев являют-
ся трудно раскрываемыми и потому остаются безна-
казанными, само наказание становится стимулом к
их совершению. Особенность нашего воображения
заключается в том, что если трудности не непреодо-
лимы или не слишком обременительны для лености
духа каждого человека, то они еще более его распаля-
ют, усиливая значимость желаемого предмета, с од-
ной стороны, и мешают ему, непостоянному и вечно
мечущемуся, отвлечься от этого предмета - с другой.
Вынужденное, таким образом, охватывать всю сово-
купность отношений воображение наиболее энергич-
но стремится к приятному, к чему, естественно, нашу
душу тянет больше, чем к мрачному и печальному,
чего она избегает и боится.
"Аттическая любовь" сурово наказывается закона-
ми. За нее с особой легкостью подвергают обвиняе-
мых пыткам, этим победительницам невиновности.
Она вызывается не столько потребностями одиноко-
го свободного человека, сколько страстями человека,
живущего в обществе и в рабстве. Она черпает силы
194
не столько в пресыщении удовольствиями, сколько в
том воспитании, которое, чтобы сделать людей полез-
ными для друтих, начинает с того, что делает их бес-
полезными для самих себя. Это воспитание начинает-
ся в домах, где собирается пылкое юношество, где за
глухой стеной, исключающей общение с внешним
миром, тратятся бесполезно для человечества все на-
копленные природные силы, ускоряя наступление
преждевременной старости.
Детоубийство является также следствием безвыход-
ного положения, в которое поставлена женщина,
поддавшаяся слабости или насилию. Женщина, мечу-
щаяся между собственным позором и смертью суще-
ства, неспособного чувствовать страдания, разве не
предпочтет она эту последнюю неминуемым страда-
ниям, которые ожидают ее и ее несчастный плод?
Лучшим средством предупредить это преступление
являются, как мне представляется, эффективные зако-
ны, защищающие слабых от тирании, которая стре-
мится преувеличить значение пороков, если не может
спрятать их под маской добродетелей.
Я не собираюсь преуменьшать справедливый ужас,
порождаемый этими преступлениями. Но, указывая
их источники, я считаю себя вправе сделать следую-
щий общий вывод: наказание какого-либо преступле-
ния не может быть названо справедливым (то есть
необходимым) до тех пор, пока закон не принял
наиболее действенных в условиях данной страны мер
для его предупреждения.
ХХХП САМОУБИЙСТВО
амоубийство - это преступление, к которому,
казалось бы, нельзя применить наказание в собствен-
ном смысле этого слова, ибо оно карает или неви-
новного, или холодное и бесчувственное тело. И если
в последнем из этих двух случаев наказание не произ-
водит никакого впечатления на живых, как не произ-
водит на них впечатление бичевание статуи, то в пер-
вом наказание несправедливо и жестоко, так как по-
литическая свобода людей необходимо предполагает,
что наказание должно быть исключительно личным.
196
Люди слишком любят жизнь, И все, что их окружает,
лишь укрепляет их в этой любви. Обольщающий об-
раз радости и надежды, этой сладчайшей обманщице
смертных, благодаря которой они с вожделением осу-
шают чащу зла, если к нему примешана хоть капля
удовольствия, слишком манит людей. И потому нс
следует опасаться, что неизбежная безнаказанность са-
моубийства возымеет на людей какое-либо действие.
Кто боится страданий, подчиняется законам. Но
смерть уничтожает в теле все источники страданий.
Что ж тогда сможет удержать отчаявшуюся руку са-
моубийцы?
Тот, кто лишает себя жизни, наносит обществу
вреда меньше, чем тот, кто покидает его пределы на-
всегда. Ибо первый оставляет все, что ему принадле-
жало, а второй лишает общество как себя самого,
так и части своего имущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21