Но не может быть ком-
плексной науки, объединяющей в себе признаки разных
наук. Это отнюдь не значит, что те или иные науки не могут
привлекать на службу методы, приемы, аппарат других
наук, но от этого они никак не становятся комплексными.
Однако, незасимо от позиции, занимаемой тем или
иным автором в отношении места криминологии в системе
научного знания, все они сходятся на том, что изучение пре-
ступности, ее причин, а также личности преступника, моти-
вации преступного поведения должно опираться на социоло-
гические и психологические исследования. Более того, вы-
сказывается и такая точка зрения, что социологические и
психологические исследования, коль скоро они посвящены
изучению преступности, автоматически трансформируются
в исследования криминологические. Так, Д. Лакшас, один
из соавторов книги <Социалистическая криминология>,
пишет: <Социология, занимающаяся изучением преступнос-
ти, должна неизбежно стать криминологией и усвоить ее
методы. Другими словами, социология, ставящая своей за-
дачей исследование преступности, превращается в крими-
нологию>. Аналогично, по его мнению, обстоит дело и с со-
циальной психологией. <Коль скоро социальная психология
со своих специфических позиций обращается к преступнос-
ти, как к предмету своего исследования, она превращается
в криминологию и должна, подокно социологии, применять
методы криминологии> [259,61}.
Если стать на эту точку зрения, то невозможно будет
провести грань между социологическим и социально-психо-
логическим анализом антиобщественного поведения и его
криминологическим анализом. Между тем такое различие,
несомненно, имеется. Именно оно диктует целесообраз-
ность комплексного подхода к изучению преступности,
включение этого негативного социального явления в орбиту
интересов ряда общественных наук.
3. Комплексный подход, при котором преступность изу-
чается не только с позиций криминологии и уголовного
права, но и с позиций социологии, общей и социальной пси-
хологии, педагогики и других наук об обществе, о воспита-
нии его членов, формировании общественных отношений,
отвечающем целям их прогрессивного развития, может
обеспечить максимально возможную результативность в
борьбе с этим негативным явлением. Комплексный подход
позволяет высветить те стороны общественных отношений,
которые, на первый взгляд, прямого отношения к преступ-
ности не имеют, но при всестороннем охвате проблемы
оказываются так или иначе с ней связанными, поскольку
детерминируют ее проявление на тех стадиях, которые не
охватываются причинно-следственной связью. Поэтому сле-
дует, как нам представляется, проводить четкое отграниче-
ние специально социологических и социально-психологичес-
ких проблем преступности (когда эта часть отклоняющегося
поведения рассматривается в контексте всех общественных
отношений) от криминологического исследования преступ-
ности (когда это социальное явление становится специаль-
ным предметом изучения особой области юридического зна-
ния). В рамках такого общего разграничения можно обо-
значить и специально криминологические вопросы изучения
совместной преступной деятельности.
В этой связи необходимо прежде всего отметить, что и
социология и социальная психология рассматривают анти-
общественное поведение лишь как один из возможных вари-
антов поведения и свою цель видят в том, чтобы обеспечить
надлежащую социализацию индивида, в процессе которой
устранение возможностей антиобщественного формирования
личности - лишь одно из проявлений целенаправленного
воздействия общества. Главным же является такое форми-
рование личности, которое отвечает потребностям социалис-
тического общества, воспитанию ее сознательности, идей-
ной зрелости и социальной активности .
Цель же криминологии - выявление и устранение из со-
циальной действительности причин, обусловливающих анти-
общественное поведение личности, и на этой основе ликви-
дация преступности как социального явления. За эти преде-
<Процесс формирования личности хотя и интересует право и кри-
минологию, но, строго говоря, не является предметом их изучения: это
дело педагогики, психологии, социологии и других наук о человеке>,-
пишет В. Н. Кудрявцев [135, 90].
лы цели криминологии как науки не распространяются-
Речь идет в равной мере и об индивидуальном поведении
и о действиях группы лиц. Если криминологию малая соци-
альная группа интересует лишь как источник формирования
антиобщественной направленности личности и как источник
совместных преступных действий, то и в социологии и в со-
циальной психологии малая группа всегда рассматривается
как один из видов общности, результат взаимодействия
(общения) людей в процессе производства и всего социаль-
ного развития.
Объектом исследования социологии, как указывалось
выше, являются взаимодействующие между собой, вступаю-
щие в отношения друг с другом личности. При этом каждая
отдельная личность, взаимодействуя с другими людьми и с
обществом в целом, проявляет себя в различных действиях,
составляющих своеобразные кирпичики, из которых слага-
ется ее социальное поведение. Даже у лиц с прочно сложив-
шейся антиобщественной ориентацией не все совершаемые
ими действия имеют антиобщественную направленность-
Многие из них вообще никакой антиобщественной окраски
не имеют, а нерторые, более того, могут быть признаны и
социально полезными. Поэтому и социология и социальная
психология всегда рассматривают человеческую личность в
ее тотальности, в контексте всего ее социального пове-
дения.
Криминологию же интересует личность преступника [51;
60; 145; 148; 183; 189; 247; 252а]. Из всего диапазона чело-
веческих поступков она выделяет лишь те, которые по сво-
ей сущности антиобщественны, и стремится выявить по-
рождающие их причины и условия. При этом выясняя
истоки, определяющие антиобщественную ориентацию
отдельных личностей, криминология, в конечном итоге,
интересуется массовыми явлениями, т. е. преступностью в
целом.
Но это не единственное и даже не основное отличие кри-
минологических исследований. В решении своей главной за-
дачи по предупреждению преступлений и в результате пол-
ному искоренению преступности криминология опирается не
только на общую профилактику (здесь как раз полнее всего
и проявляется общность задач криминологии и социологии),
но и на уголовное право, на специфический уголовно-право-
вой запрет, рассчитанный и на наказание лиц, нарушивших
этот запрет, и на общее и специальное предупреж-
дение совершения преступлений. Этот аспект, это предупре-
дительное направление деятельности государства в его бо-
рьбе с преступностью, является специфическим для крими-
нологии . Дело в том, что при формировании такого запре-
та (а эта задача решается в процессе нормотворческой дея-
тельности государства, связанной с криминализацией опре-
деленных, признаваемых общественно опасными деяний)
уголовное право опирается (во всяком случае, должно опи-
раться) на выводы криминологии о распространенности и
общественной опасности того или иного вида преступной
деятельности, направленной на определенный объект. При
этом учитывается комплекс факторов, связанных как с об-
щественной опасностью самого этого действия, существен-
ностью причиняемого им вреда, так и с его распространен-
ностью, и с его относительной опасностью для социалисти-
ческих общественных отношений по сравнению с другими
антиобщественными действиями, признаваемыми преступ-
ными. Учитывается, естественно, и то, причиняется ли об-
щественно опасное последствие действиями одного лица
или совокупной деятельностью нескольких лиц, поскольку
при определенных условиях такое объединение вредонос-
ных усилий сопровождается повышением общественной
опасности для правоохраняемого блага.
Поэтому на криминологическом уровне прежде всего
должен быть решен вопрос о том, является ли тот или иной
тип деятельности по своей сущности общественно опасным,
и, если является, то какова степень его общественной опас-
ности, достаточна ли она для того, чтобы организовывать
борьбу с такими деяниями средствами уголовно-правового
запрета. Именно здесь как бы пересекаются вопросы крими-
нологии, уголовной политики и уголовного права. С этого
момента любое криминологическое решение, даваемое на
базе уголовной политики, неизбежно отражается на соот-
ветствующем уголовно-правовом решении, исходящем от го-
сударства, на выборе конкретных мер уголовно-правового
или иного воздействия на лиц, совершающих действия, яв-
ляющиеся общественно опасными Будучи отраженными в
Г. М. Миньковскнй, рассматривая криминологию как социологию
борьбы с преступностью, пишет, что она, <с одной стороны, дает общую
концепцию такой деятельности, в том числе характеризует место уго-
ловно-правовой подсистемы, а с другой - детально разрабатывает
профилактическую программу> [159, 183}.
" Криминологический подход в этом смысле всегда шире уголовно-
правового. И не только потому, что он рассматривает преступность как
явление, и не потому, что он намечает пути борьбы с преступностью на
ранних стадиях, до совершения конкретных, запрещенных уголовным
законом действий, но и потому, что он может приводить к выводу о
целесообразности применения к лицам, совершившим общественно опас-
ные, запрещенные уголовным законом деяния, не только уголовно-пра-
вовых, но и иных мер воздействия. Именно с этих позиций могут быть
надлежаще интерпретированы Указы Президиума Верховного Совета
нормах уголовного права, запрещенными под страхом нака-
зания, эти общественно опасные деяния становятся и проти-
воправными.
Таким образом, на стадии, предшествующей формиро-
ванию уголовно-правового запрета, криминологические ис-
следования должны обеспечить решение по крайней мере
трех специальных задач: а) выявить в поле человеческой
деятельности те поступки людей, которые представляют
опасность для социалистических общественных отношений;
б) помочь вычленить те из них, борьбу с которыми целесо-
образно организовывать посредством уголовно-правого за-
прета; в) провести в пределах этого узкого круга общест-
венно опасных деяний внутреннюю классификацию, которая
могла бы служить надежным ориентиром в ходе кримина-
лизации (или, наоборот, декриминализации) тех или иных
общественно опасных деяний .
На практике, к сожалению, эти задачи не всегда реша-
ются надлежащим образом. Причиной тому являются два
фактора: не всегда своевременное обнаружение кримино-
логической реальности, требующей нового криминологичес-
кого решения; не всегда достаточно четкое ее осмыслива-
ние, связанное либо с недостаточностью информации, либо
с односторонностью подхода.
4. Криминологическое исследование совместной преступ-
ной деятельности, проводящееся на стадии, предшествую-
щей формированию уголовно-правового запрета, должно,
сверх того, дать ответ еще и на два дополнительных вопро-
са: а) при каких условиях социально-психологического об-
щения разноплановая деятельность нескольких лиц, направ-
ленная на достижение одного общественно опасного резуль-
тата, должна рассматриваться как совместная; б) какая
степень общности участников малой группы дает возмож-
ность рассматривать их действия как групповые, и следо-
вательно (в сфере антиобщественной деятельности), как
более общественно опасные. В пределах этого второго во-
проса возможно и дальнейшее деление: градуирование в за-
висимости от степени организованности антиобщественной
СССР от 8 февраля 1977 г. [18] и соответствующие Указы Президиумов
Верховных Советов союзных республик, предусматривающие возмож-
ность применения к лицам, совершившим преступления, мер обществен-
ного и административного воздействия.
<Криминология,- пишет И. И. Карпец,- создает также базу
для принятия обоснованных законодательных решений, связанных с
глубоким количественным и качественным анализом тех общественных
отношений, которые либо должны быть поставлены под защиту ново-
го закона, либо, наоборот, выведены за рамки правового регулирова-
ния> [114, /37].
группы, общественной опасности совместных действий ее
участников. Именно этот криминологический анализ и эта
криминологическая оценка являются базой для соответст-
вующего уголовно-правового осмысливания конкретного
вида общественно опасного деяния и его юридической оцен-
ки в рамках системы уголовного законодательства .
По сложившейся традиции оба эти вопроса рассматри-
ваются в рамках уголовно-правового анализа института
соучастия. Конечно, анализируя нормы закона, регламенти-
рующие борьбу с совместной преступной деятельностью,
нельзя обойтись без раскрытия сущности той реальности,
которая вызвала к жизни эти нормы. Но это уже процесс,
идущий в обратном направлении. Само же появление этих
норм - результат криминологического обобщения опреде-
ленной социальной реальности, согласия законодателя с вы-
водами криминологического анализа, с его оценкой степени
общественной опасности определенных форм и типов чело-
веческого поведения, обусловливающих такое негативное
явление, как преступность.
Хотя такой криминологический анализ и проводится на
стадии, предшествующей формированию уголовно-право-
вых норм, но исходным материалом для него являются пре-
ступность как таковая, ее уровень, структура, динамика.
Именно изучение преступности как наиболее опасной формы
антиобщественного позволяет вычленить из всего поля че-
ловеческой деятельности те ее проявления, которые в инте-
ресах общества государство считает нужным запретить под
страхом наказания.
В ходе такого криминологического анализа обеспечива-
ется также решение главной задачи криминологии - пре-
дупреждение совершения новых преступлений на базе ней-
трализации порождающих их причин и условий. В решении
такой задачи криминология сначала ретроспективно выяв-
ляет эти причины и условия, а затем, уже в плане профилак-
тики, на будущее, разрабатывает меры по их устранению из
социальной действительности.
Подход к человеческой деятельности (в том числе и про-
тивоправной) с позиций социологии и социальной психоло-
В литературе распространено мнение, что соучастие в преступле-
нии всегда более общественно опасно, чем совершение преступления
одним лицом [110, 69}. Будучи правильной в отношении групповых (в
узком смысле этого слова) преступлений, эта точка зрения неточна,
когда речь идет о соучастии с распределением ролей, т. е. о соучастии
как институте Общей части уголовного права. Назначение нормы о
састии, помещенной в Общей части УК,- установить альтернатив-
ную действиям исполнителя объективную сторону деятельности его
соучастников,
гии со всей очевидностью показывает, что она в любых сво-
их проявлениях выступает как результат взаимодействия
индивида с окружающим миром, взаимодействия, в котором
формируется и проявляется личность человека. Именно в
деятельности полнее всего выражается цельность поведения
индивида в различных сферах жизни, обнажаются его цен-
ностные ориентации, выявляется его личностная сущность.
Поэтому, изучая преступную деятельность как таковую,
криминология накапливает информацию и о личности пре-
ступника, и о тех основаниях, по которым возможно прове-
дение классификации как преступлений, так и лиц, их со-
вершающих. Мы специально подчеркиваем это обстоятель-
ство, поскольку к личности преступника можно идти лишь
от его антиобщественной деятельности, а не наоборот. До
тех пор, пока антиобщественная направленность личности
не проявилась хотя бы на уровне отдельного поведенческого
акта, говорить о личности преступника нельзя. Иначе неиз-
бежно мы придем в противоречие с общими принципами, на
которых построено советское уголовное право и которые от-
ражают сущность советской уголовной политики.
Конечно, поскольку криминология как наука изучает
причины преступности и разрабатывает меры их устранения
из социальной действительности, классификация преступни-
ков, даваемая криминологией, должна отражать причины
индивидуального преступного поведения и способствовать
устранению этих причин, предупреждению преступлений.
Постулируя это положение, А. Б. Сахаров отмечает, что при-
чины индивидуального преступного поведения связаны с
нравственно-психологическими особенностями лица, с си-
стемой его ценностей и ориентаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
плексной науки, объединяющей в себе признаки разных
наук. Это отнюдь не значит, что те или иные науки не могут
привлекать на службу методы, приемы, аппарат других
наук, но от этого они никак не становятся комплексными.
Однако, незасимо от позиции, занимаемой тем или
иным автором в отношении места криминологии в системе
научного знания, все они сходятся на том, что изучение пре-
ступности, ее причин, а также личности преступника, моти-
вации преступного поведения должно опираться на социоло-
гические и психологические исследования. Более того, вы-
сказывается и такая точка зрения, что социологические и
психологические исследования, коль скоро они посвящены
изучению преступности, автоматически трансформируются
в исследования криминологические. Так, Д. Лакшас, один
из соавторов книги <Социалистическая криминология>,
пишет: <Социология, занимающаяся изучением преступнос-
ти, должна неизбежно стать криминологией и усвоить ее
методы. Другими словами, социология, ставящая своей за-
дачей исследование преступности, превращается в крими-
нологию>. Аналогично, по его мнению, обстоит дело и с со-
циальной психологией. <Коль скоро социальная психология
со своих специфических позиций обращается к преступнос-
ти, как к предмету своего исследования, она превращается
в криминологию и должна, подокно социологии, применять
методы криминологии> [259,61}.
Если стать на эту точку зрения, то невозможно будет
провести грань между социологическим и социально-психо-
логическим анализом антиобщественного поведения и его
криминологическим анализом. Между тем такое различие,
несомненно, имеется. Именно оно диктует целесообраз-
ность комплексного подхода к изучению преступности,
включение этого негативного социального явления в орбиту
интересов ряда общественных наук.
3. Комплексный подход, при котором преступность изу-
чается не только с позиций криминологии и уголовного
права, но и с позиций социологии, общей и социальной пси-
хологии, педагогики и других наук об обществе, о воспита-
нии его членов, формировании общественных отношений,
отвечающем целям их прогрессивного развития, может
обеспечить максимально возможную результативность в
борьбе с этим негативным явлением. Комплексный подход
позволяет высветить те стороны общественных отношений,
которые, на первый взгляд, прямого отношения к преступ-
ности не имеют, но при всестороннем охвате проблемы
оказываются так или иначе с ней связанными, поскольку
детерминируют ее проявление на тех стадиях, которые не
охватываются причинно-следственной связью. Поэтому сле-
дует, как нам представляется, проводить четкое отграниче-
ние специально социологических и социально-психологичес-
ких проблем преступности (когда эта часть отклоняющегося
поведения рассматривается в контексте всех общественных
отношений) от криминологического исследования преступ-
ности (когда это социальное явление становится специаль-
ным предметом изучения особой области юридического зна-
ния). В рамках такого общего разграничения можно обо-
значить и специально криминологические вопросы изучения
совместной преступной деятельности.
В этой связи необходимо прежде всего отметить, что и
социология и социальная психология рассматривают анти-
общественное поведение лишь как один из возможных вари-
антов поведения и свою цель видят в том, чтобы обеспечить
надлежащую социализацию индивида, в процессе которой
устранение возможностей антиобщественного формирования
личности - лишь одно из проявлений целенаправленного
воздействия общества. Главным же является такое форми-
рование личности, которое отвечает потребностям социалис-
тического общества, воспитанию ее сознательности, идей-
ной зрелости и социальной активности .
Цель же криминологии - выявление и устранение из со-
циальной действительности причин, обусловливающих анти-
общественное поведение личности, и на этой основе ликви-
дация преступности как социального явления. За эти преде-
<Процесс формирования личности хотя и интересует право и кри-
минологию, но, строго говоря, не является предметом их изучения: это
дело педагогики, психологии, социологии и других наук о человеке>,-
пишет В. Н. Кудрявцев [135, 90].
лы цели криминологии как науки не распространяются-
Речь идет в равной мере и об индивидуальном поведении
и о действиях группы лиц. Если криминологию малая соци-
альная группа интересует лишь как источник формирования
антиобщественной направленности личности и как источник
совместных преступных действий, то и в социологии и в со-
циальной психологии малая группа всегда рассматривается
как один из видов общности, результат взаимодействия
(общения) людей в процессе производства и всего социаль-
ного развития.
Объектом исследования социологии, как указывалось
выше, являются взаимодействующие между собой, вступаю-
щие в отношения друг с другом личности. При этом каждая
отдельная личность, взаимодействуя с другими людьми и с
обществом в целом, проявляет себя в различных действиях,
составляющих своеобразные кирпичики, из которых слага-
ется ее социальное поведение. Даже у лиц с прочно сложив-
шейся антиобщественной ориентацией не все совершаемые
ими действия имеют антиобщественную направленность-
Многие из них вообще никакой антиобщественной окраски
не имеют, а нерторые, более того, могут быть признаны и
социально полезными. Поэтому и социология и социальная
психология всегда рассматривают человеческую личность в
ее тотальности, в контексте всего ее социального пове-
дения.
Криминологию же интересует личность преступника [51;
60; 145; 148; 183; 189; 247; 252а]. Из всего диапазона чело-
веческих поступков она выделяет лишь те, которые по сво-
ей сущности антиобщественны, и стремится выявить по-
рождающие их причины и условия. При этом выясняя
истоки, определяющие антиобщественную ориентацию
отдельных личностей, криминология, в конечном итоге,
интересуется массовыми явлениями, т. е. преступностью в
целом.
Но это не единственное и даже не основное отличие кри-
минологических исследований. В решении своей главной за-
дачи по предупреждению преступлений и в результате пол-
ному искоренению преступности криминология опирается не
только на общую профилактику (здесь как раз полнее всего
и проявляется общность задач криминологии и социологии),
но и на уголовное право, на специфический уголовно-право-
вой запрет, рассчитанный и на наказание лиц, нарушивших
этот запрет, и на общее и специальное предупреж-
дение совершения преступлений. Этот аспект, это предупре-
дительное направление деятельности государства в его бо-
рьбе с преступностью, является специфическим для крими-
нологии . Дело в том, что при формировании такого запре-
та (а эта задача решается в процессе нормотворческой дея-
тельности государства, связанной с криминализацией опре-
деленных, признаваемых общественно опасными деяний)
уголовное право опирается (во всяком случае, должно опи-
раться) на выводы криминологии о распространенности и
общественной опасности того или иного вида преступной
деятельности, направленной на определенный объект. При
этом учитывается комплекс факторов, связанных как с об-
щественной опасностью самого этого действия, существен-
ностью причиняемого им вреда, так и с его распространен-
ностью, и с его относительной опасностью для социалисти-
ческих общественных отношений по сравнению с другими
антиобщественными действиями, признаваемыми преступ-
ными. Учитывается, естественно, и то, причиняется ли об-
щественно опасное последствие действиями одного лица
или совокупной деятельностью нескольких лиц, поскольку
при определенных условиях такое объединение вредонос-
ных усилий сопровождается повышением общественной
опасности для правоохраняемого блага.
Поэтому на криминологическом уровне прежде всего
должен быть решен вопрос о том, является ли тот или иной
тип деятельности по своей сущности общественно опасным,
и, если является, то какова степень его общественной опас-
ности, достаточна ли она для того, чтобы организовывать
борьбу с такими деяниями средствами уголовно-правового
запрета. Именно здесь как бы пересекаются вопросы крими-
нологии, уголовной политики и уголовного права. С этого
момента любое криминологическое решение, даваемое на
базе уголовной политики, неизбежно отражается на соот-
ветствующем уголовно-правовом решении, исходящем от го-
сударства, на выборе конкретных мер уголовно-правового
или иного воздействия на лиц, совершающих действия, яв-
ляющиеся общественно опасными Будучи отраженными в
Г. М. Миньковскнй, рассматривая криминологию как социологию
борьбы с преступностью, пишет, что она, <с одной стороны, дает общую
концепцию такой деятельности, в том числе характеризует место уго-
ловно-правовой подсистемы, а с другой - детально разрабатывает
профилактическую программу> [159, 183}.
" Криминологический подход в этом смысле всегда шире уголовно-
правового. И не только потому, что он рассматривает преступность как
явление, и не потому, что он намечает пути борьбы с преступностью на
ранних стадиях, до совершения конкретных, запрещенных уголовным
законом действий, но и потому, что он может приводить к выводу о
целесообразности применения к лицам, совершившим общественно опас-
ные, запрещенные уголовным законом деяния, не только уголовно-пра-
вовых, но и иных мер воздействия. Именно с этих позиций могут быть
надлежаще интерпретированы Указы Президиума Верховного Совета
нормах уголовного права, запрещенными под страхом нака-
зания, эти общественно опасные деяния становятся и проти-
воправными.
Таким образом, на стадии, предшествующей формиро-
ванию уголовно-правового запрета, криминологические ис-
следования должны обеспечить решение по крайней мере
трех специальных задач: а) выявить в поле человеческой
деятельности те поступки людей, которые представляют
опасность для социалистических общественных отношений;
б) помочь вычленить те из них, борьбу с которыми целесо-
образно организовывать посредством уголовно-правого за-
прета; в) провести в пределах этого узкого круга общест-
венно опасных деяний внутреннюю классификацию, которая
могла бы служить надежным ориентиром в ходе кримина-
лизации (или, наоборот, декриминализации) тех или иных
общественно опасных деяний .
На практике, к сожалению, эти задачи не всегда реша-
ются надлежащим образом. Причиной тому являются два
фактора: не всегда своевременное обнаружение кримино-
логической реальности, требующей нового криминологичес-
кого решения; не всегда достаточно четкое ее осмыслива-
ние, связанное либо с недостаточностью информации, либо
с односторонностью подхода.
4. Криминологическое исследование совместной преступ-
ной деятельности, проводящееся на стадии, предшествую-
щей формированию уголовно-правового запрета, должно,
сверх того, дать ответ еще и на два дополнительных вопро-
са: а) при каких условиях социально-психологического об-
щения разноплановая деятельность нескольких лиц, направ-
ленная на достижение одного общественно опасного резуль-
тата, должна рассматриваться как совместная; б) какая
степень общности участников малой группы дает возмож-
ность рассматривать их действия как групповые, и следо-
вательно (в сфере антиобщественной деятельности), как
более общественно опасные. В пределах этого второго во-
проса возможно и дальнейшее деление: градуирование в за-
висимости от степени организованности антиобщественной
СССР от 8 февраля 1977 г. [18] и соответствующие Указы Президиумов
Верховных Советов союзных республик, предусматривающие возмож-
ность применения к лицам, совершившим преступления, мер обществен-
ного и административного воздействия.
<Криминология,- пишет И. И. Карпец,- создает также базу
для принятия обоснованных законодательных решений, связанных с
глубоким количественным и качественным анализом тех общественных
отношений, которые либо должны быть поставлены под защиту ново-
го закона, либо, наоборот, выведены за рамки правового регулирова-
ния> [114, /37].
группы, общественной опасности совместных действий ее
участников. Именно этот криминологический анализ и эта
криминологическая оценка являются базой для соответст-
вующего уголовно-правового осмысливания конкретного
вида общественно опасного деяния и его юридической оцен-
ки в рамках системы уголовного законодательства .
По сложившейся традиции оба эти вопроса рассматри-
ваются в рамках уголовно-правового анализа института
соучастия. Конечно, анализируя нормы закона, регламенти-
рующие борьбу с совместной преступной деятельностью,
нельзя обойтись без раскрытия сущности той реальности,
которая вызвала к жизни эти нормы. Но это уже процесс,
идущий в обратном направлении. Само же появление этих
норм - результат криминологического обобщения опреде-
ленной социальной реальности, согласия законодателя с вы-
водами криминологического анализа, с его оценкой степени
общественной опасности определенных форм и типов чело-
веческого поведения, обусловливающих такое негативное
явление, как преступность.
Хотя такой криминологический анализ и проводится на
стадии, предшествующей формированию уголовно-право-
вых норм, но исходным материалом для него являются пре-
ступность как таковая, ее уровень, структура, динамика.
Именно изучение преступности как наиболее опасной формы
антиобщественного позволяет вычленить из всего поля че-
ловеческой деятельности те ее проявления, которые в инте-
ресах общества государство считает нужным запретить под
страхом наказания.
В ходе такого криминологического анализа обеспечива-
ется также решение главной задачи криминологии - пре-
дупреждение совершения новых преступлений на базе ней-
трализации порождающих их причин и условий. В решении
такой задачи криминология сначала ретроспективно выяв-
ляет эти причины и условия, а затем, уже в плане профилак-
тики, на будущее, разрабатывает меры по их устранению из
социальной действительности.
Подход к человеческой деятельности (в том числе и про-
тивоправной) с позиций социологии и социальной психоло-
В литературе распространено мнение, что соучастие в преступле-
нии всегда более общественно опасно, чем совершение преступления
одним лицом [110, 69}. Будучи правильной в отношении групповых (в
узком смысле этого слова) преступлений, эта точка зрения неточна,
когда речь идет о соучастии с распределением ролей, т. е. о соучастии
как институте Общей части уголовного права. Назначение нормы о
састии, помещенной в Общей части УК,- установить альтернатив-
ную действиям исполнителя объективную сторону деятельности его
соучастников,
гии со всей очевидностью показывает, что она в любых сво-
их проявлениях выступает как результат взаимодействия
индивида с окружающим миром, взаимодействия, в котором
формируется и проявляется личность человека. Именно в
деятельности полнее всего выражается цельность поведения
индивида в различных сферах жизни, обнажаются его цен-
ностные ориентации, выявляется его личностная сущность.
Поэтому, изучая преступную деятельность как таковую,
криминология накапливает информацию и о личности пре-
ступника, и о тех основаниях, по которым возможно прове-
дение классификации как преступлений, так и лиц, их со-
вершающих. Мы специально подчеркиваем это обстоятель-
ство, поскольку к личности преступника можно идти лишь
от его антиобщественной деятельности, а не наоборот. До
тех пор, пока антиобщественная направленность личности
не проявилась хотя бы на уровне отдельного поведенческого
акта, говорить о личности преступника нельзя. Иначе неиз-
бежно мы придем в противоречие с общими принципами, на
которых построено советское уголовное право и которые от-
ражают сущность советской уголовной политики.
Конечно, поскольку криминология как наука изучает
причины преступности и разрабатывает меры их устранения
из социальной действительности, классификация преступни-
ков, даваемая криминологией, должна отражать причины
индивидуального преступного поведения и способствовать
устранению этих причин, предупреждению преступлений.
Постулируя это положение, А. Б. Сахаров отмечает, что при-
чины индивидуального преступного поведения связаны с
нравственно-психологическими особенностями лица, с си-
стемой его ценностей и ориентаций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29