Наличие таких же действий она предполагает и у
брата. "Ошибка" в сновидении является выражением ее собственной критики; взрыв
изображает, вероятно, характер ее организма. Няня, предостерегающая ее от
онанизма, имеет таким образом, основание для того, чтобы наказать ее. Два месяца
спустя она видела второе сновидение, связанное с огнем следующего содержания:
"На радиаторе центрального отопления лежат два кирпича разного цвета. Л знаю,
что дом сейчас загорится и испытываю страх.
40
А Фрейд
Затем кто-то приходит и забирает кирпичи". Когда она проснулась, ее рука лежала
на гениталиях. На этот раз она дает свободные ассоциации в связи с одним
элементом сновидения, с кирпичами: ей сказали, что если положить себе кирпичи на
голову, то не будешь расти. Исходя из этого, можно без труда дать толкование
этого сновидения. "Не расти" - это наказание, которого она боится за свой
онанизм. Значение огня мы знаем из прежнего сновидения, как символ ее
сексуального возбуждения. Таким образом, она занимается онанизмом во сне.
Воспоминание предостерегает ее обо всех запретах, касающихся онанизма, и она
испытывает страх. Неизвестным лицом, убравшим кирпичи, являюсь, вероятно, я с
моим успокаивающим влиянием. Не все сновидения, имеющие место во время детского
анализа, могут быть легко истолкованы. Но в общем права была эта маленькая
девочка, страдавшая неврозом навязчивости, которая обычно начинала свой рассказ
следующими словами: "Сегодня я видела странное сновидение. Но мы с тобой скоро
узнаем, что все это значит". Наряду с толкованием сновидений большую роль в
детском анализе играют также "сны наяву ". Многие из детей, в работе с которыми
я приобрела свой опыт, были страстными мечтателями. Рассказы об их фантазиях
были для меня наилучшим вспомогательным средством при анализе. Обычно бывает
очень легко побудить детей, доверие которых уже завоевано в других областях, к
рассказам о своих дневных фантазиях. Они рассказывают их легче. Очевидно
стыдятся их меньше, чем взрослые люди, которые называют свои мечты
"ребяческими". В то время, как взрослый человек обычно подвергает свои "сны
наяву" анализу поздно и неохотно - именно вследствие чувства стыда и
отрицательного к ним отношения - появление их у ребенка часто оказывает большие
услуги во время трудных первоначальных стадий анализа. Следующие примеры явятся
для вас иллюстрацией трех типов таких фантазий. Простейшим типом является сон
наяву как реакция на дневное переживание. Так, например, вышеупомянутая
маленькая мечтательница в период, когда борьба с ее братьями и сестрами за
первенство играла важнейшую роль в ее анализе, реагирует на мнимое
пренебрежительное отношение к ней в семье следующим сном наяву: "Я вообще не
хотела бы родиться, я хотела бы умереть. Иногда
Лекция 2 Приемы детского анализа
41
я представляю себе, что я умираю и потом опять появляюсь на свет в виде
животного или куклы. Если я появляюсь на свет в виде куклы, то я знаю, кому я
хотела бы принадлежать: маленькой девочке, у которой раньше служила моя няня;
она была особенно милая и хорошая. Я хотела бы быть ее куклой, и пусть бы она
обращалась со мной, как вообще обращаются с куклами; я бы не обижалась на нее Я
была бы прелестным, маленьким бэби, меня можно было бы умывать и делать со мной
все, что угодно. Девочка любила бы меня больше всех. Даже если она получила бы
на Рождество новую куклу, я все-таки продолжала бы оставаться ее любимицей. Она
никогда не любила бы другую куклу больше, чем свою бэби". Излишне прибавлять
здесь, что ее брат и сестра, на которых больше всего была направлена ее
ревность, были младше, чем она. Ни одно ее сообщение, ни одна свободная
ассоциация не могли бы яснее иллюстрировать ее теперешнюю ситуацию, чем эта
маленькая фантазия. Шестилетняя больная неврозом навязчивости живет в начальный
период своего анализа в знакомой семье. У нее наступает один из обычных
припадков ярости, который резко осуждается другими детьми. Ее маленькая подруга
отказывается даже спать с ней в одной комнате, что очень обижало мою пациентку.
Но при анализе она рассказывает мне, что няня подарила ей игрушечного зайчика за
то, что она была умницей, и уверяет меня вместе с тем, что другие дети охотно
спят с ней в одной комнате. Потом она рассказывает мне сон наяву, который она
неожиданно увидела во время отдыха. Она будто бы не знала, что она его создает.
Однажды жил маленький заяц, с которым его родные обращались плохо. Они хотели
послать его к резнику, чтобы тот зарезал его. Зайчик узнал об этом. У него был
совсем старенький автомобиль, на котором все-таки можно было ехать. Он достал
его ночью, сел в него и уехал. Он приехал к красивому дому, в котором жила
девочка (здесь она называет свое имя). Она услышала его плач, сошла вниз и
впустила его, и он остался у нее жить" В чтом сне наяву отчетливо сквозит, таким
образом, чув ство, что она лишняя и нежеланная, которое она хотела скрыть при
анализе от меня и даже от себя. Она сама дважды фигурирует в этом сновидении, с
одной стороны, в образе нелюбимого маленького зайчика, а, с другой сто роны, в
виде девочки, которая отнеслась к зайчику так как она хотела бы, чтобы
обращались и с ней.
42
А.Фрейд
Вторым, более сложным типом, является сон наяву с продолжением. С детьми,
создающими такие сны наяву, "continued stories", часто бывает легко уже в самый
первоначальный период анализа войти настолько в тесный контакт, что они
ежедневно рассказывают продолжение своего сна наяву, исходя из которого можно
судить о теперешнем внутреннем состоянии ребенка. В качестве третьего примера я
привожу анализ девятилетнего мальчика. Хотя в его снах наяву фигурируют разные
люди и разные ситуации, однако, они воспроизводят один и тот же тип переживаний
во всевозможных вариациях. Он начал свой анализ рассказом многочисленных
накопившихся у него фантазий. Во многих из них главными действующими лицами были
герой и король. Король угрожает герою пытками и } бийством, герой избегает этого
всевозможными способами. Все технические достижения, особенно воздушный флот,
играют большую роль при преследовании героя. Большое значение имеет также
режущая машина, выпускающая при движении серповидные ножи в обе стороны.
Фантазия кончается тем, что герой побеждает и делает королю все то, что тот
хотел сделать герою. В другом сне наяву он изображает учительницу, которая бьет
и наказывает детей. В итоге все дети окружают ее, побеждают и бьют ее до тех
пор, пока она не умирает. В третьем сне наяву фигурирует машина, которая наносит
удары. В конце концов, в нее вместо пленника, для которого она предназначена,
попадает сам мучитель. У мальчика бь1л целый запас таких фантазий с бесконечными
вариациями. Совершенно не зная ребенка, мы догадываемся, что в основе всех этих
фантазий лежит защита и месть за угрозу кастрации или, иными словами, во сне
наяву кастрация производится над теми, кто первоначально угрожал ею. Вы должны
согласиться, что при таком начале анализа можно создать себе целый ряд
представлений, существенных для дальнейшего течения анализа. Другим,
техническим, вспомогательным, средством., которым я пользовалась в некоторых из
моих анализов, наряду со сновидениями и снами наяву было рисование. В трех
приведенных мною случаях рисование заменило мне на некоторое время почти все
другие вспомогательные приемы. Так, например, та девочка, которой снился огонь,
в период, когда она была занята своим кастрационном комплексом, беспрерывно
рисовала страшные человекоподобные
Лекция 2. Приемы детского анализа
43
чудовища с чрезмерно длинным подбородком, длинным носом, бесконечно длинными
волосами и страшными зубами. Имя этого, часто встречающегося в ее рисунках чу-
довища было "кусак". Его занятием было, очевидно, от-кусывание члена, который
был изображен на его теле столь различным образом. Содержанием целого ряда дру-
гих рисунков, которые она создавала во время сеансов, сопровождая ими свои
рассказы или же молча, были разнообразные существа, дети, птицы, змеи, куклы -
все с бесконечно вытянутыми в длину руками, ногами, клювами и хвостами. На
другом рисунке, относящемся к тому же периоду, она с быстротой молнии изобразила
все то, чем она хотела бы быть: мальчика (для того, чтобы иметь член), куклу
(чтобы быть самой любимой), собачку (которая была для нее представителем
мужского пола) и юнгу, позаимствованного ею из фантазии, в которой она одна
сопровождает в виде мальчика своего отца в кругосветном путешествии. Над всеми
этими фигурами находился еще рисунок из сказки, которую она частью слышала,
частью выдумала сама: ведьма, вырывающая великану волосы. Т.е. опять-таки
изображение кастрации, в которой она в то время обвиняла свою мать. Удивительное
впечатление производила серия картин из гораздо более позднего периода, где в
противоположность этому королева дает маленькой принцессе, стоящей перед ней,
прекрасный цветок на длинном стебельке (очевидно, опять символ penisa). Совсем
иными были рисунки маленькой девочки, страдавшей неврозом навязчивости. Она
иногда сопровождала иллюстрациями рассказы о своих анальных фантазиях, которые
заполняли первую часть ее анализа. Так, например, она нарисовала сказочную
страну, где все обильем дышит, в которой люди вместо того, чтобы проесть себе
дорогу через горы каши и пирогов, как они это делают в сказке, должны съедать
громадные кучи навоза. Кроме того, у меня есть целый ряд ее рисунков, которые
изображают в нежнейших тонах цветы и сады и выполнены с величайшей
тщательностью, чистотой и аккуратностью. Рисунки эти относятся к тому именно пе-
риоду, когда она рассказывала мне свои отвратительные анальные сны наяву. Я
боюсь, что я нарисовала вам до сих пор слишком идеальную картину соотношений при
детском анализе. Члены семьи охотно дают необходимые сведения; ребенок сам
оказывается усердным толкователем сновидений, рассказы-
44
А. Фрейд
вает нам свои многочисленные дневные фантазии идостав-ляет нам кроме того целые
серии интересных рисунков, на основании которых можно сделать те или иные выводы
о его бессознательных побуждениях. После всего вышеизложенного, казалось бы, не
совсем понятно, почему детский анализ до сих пор считается особенно трудной
областью аналитической техники и почему многие аналитики заявляют, что они не
знают, как приступить к лечению детей. Ответить на это нетрудно. Все описанные
мною преимущества аннулируются благодаря тому, что ребенок отказывается давать
нам свободные ассоциации. Он ставит аналитика в затруднительное положение
вследствие того, что основной прием, на котором построена собственно
аналитическая техника, им почти совершенно неприменим. Требования, предъявляемые
к взрослым пациентам, как то: удобное лежачее положение, сознательное решение не
подвергать критике приходящие ему в голову мысли, сообщать аналитику все без
исключения и обнажать, таким образом, то, что скрывается под поверхностью его
сознания, находятся в явном противоречии с сущностью ребенка. Разумеется,
совершенно верно, что ребенка, которого вы привязали к себе вышеописанным
образом и который испытывает необходимость в вас, можно заставить сделать
многое. Он согласится иногда на ваше предложение дать свободные ассоциации, но
только на короткое время и в угоду аналитику. Полученные таким образом свободные
ассоциации могут оказаться очень полезными и в случае затруднительной ситуации
приносят нам иногда неожиданное объяснение. Однако, они всегда имеют характер
однократного вспомогательного момента, а не прочного базиса, на который должна
опираться вся аналитическая работа. Находясь в затруднительном положении и не
зная, что предпринять дальше, я иногда предлагала одной маленькой девочке,
которая была особенно послушна при анализе и охотно исполняла мои желания и
которая при больших способностях к рисованию отличалась прекрасной зрительной
памятью, - "видеть какие-нибудь картины". Тогда она садилась на корточки с
закрытыми глазами и прислушивалась к тому, что происходило в ней. Таким образом
она действительно дала мне объяснение длительной ситуации, обусловленной
сопротивлением. Темой наших бесед была тогда борьба с онанизмом и ос-
Лекция 2. Приемы детского анализа
45
вобождение от няни, к которой она относилась с удвоенной нежностью для того,
чтобы защитить себя от моих попыток уничтожить ее привязанность. Я предложила ей
"увидеть какую-нибудь картину", и первая картина, которая ей представилась,
была: "няня улетает через море". В дополнение она сообщила, что вокруг меня
танцевало много чертей и это означало, что я заставлю няню уйти, но тогда у нее
не будет защиты от онанистического искушения, и я сделаю ее "гадкой". Иногда на
помощь нам приходят нечаянные и невольные ассоциации, и даже чаще, чем
ассоциации, возникающие по нашему предложению и по желанию пациента. Здесь я
опять привожу в пример случай с маленькой девочкой, страдавшей неврозом
навязчивости. В наиболее важный период анализа нужно было ясно показать ей, что
она испытывает к своей матери ненависть, от которой она до сих пор ограждала
себя созданием своего "черта", безличного олицетворения всех побуждений
ненависти. Хотя она до сих пор охотно следовала за мной в анализе, но в этом
месте она начала проявлять сопротивление. Одновременно с этим она проявляла в
домашней обстановке на каждом шагу упрямство и злость, и по этому поводу я
доказывала ей ежедневно, что вести себя так плохо можно только по отношению к
человеку, которого ненавидишь. В итоге она внешне как будто уступила под влия-
нием приведенных мною новых и новых доказательств, но теперь она хотела узнать у
меня также и причину чувства ненависти к якобы очень любимой матери. Я
отказывалась дать ей об этом дальнейшие сведения, так как я тоже не знала этой
причины. После минутного молчания она сказала: "Я всегда думаю, что причиной
этого является сновидение, которое я видела когда-то (несколько недель назад) и
которого мы так и не поняли". (Я прошу ее повторить содержание этого сновидения,
что она охотно исполняет): "Там были все куклы, и мой зайчик тоже был там. Тогда
я ушла, а зайчик начал горько плакать. Мне стало так жаль зайчика. Мне кажется,
что я теперь всегда подражаю зайчику и плачу поэтому так, как он". В действи-
тельности было, конечно, обратное; не она подражала зайчику, а зайчик подражал
ей. Она сама представляет в этом сновидении мать и обращается с зайчиком так,
как мать обращалась с ней. Ассоциируя это сновидения с вопросом о причине
ненависти к матери, она находит, наконец, тот упрек, которого ее сознание не
хотело сделать матери:
46
А. Фрейд
мать постоянно уходила именно тогда, когда ребенок больше всего нуждался в ней.
Несколько дней спустя она еще раз повторяет этот процесс. Я настойчиво стараюсь
привести ее вновь к этой теме после того, как ее грустное настроение,
прояснившееся на минуту, опять овладевает ею. Она ничего не отвечает, но вдруг
говорит с глубокой задумчивостью: "В Г. очень красиво, вот туда и хотела бы
опять поехать". При ближайших расспросах выясняется, что во время пребывания в
этой дачной местности она пережила одни из наиболее тяжелых периодов своей
жизни. Ее старший брат заболел коклюшем и был отвезен к родителям в город, а она
с няней и двое младших детей были изолированы. "Няня всегда сердилась, когда я
отнимала у маленьких детей игрушки", - говорит она вдруг. Таким образом, к
мнимому предпочтению, которое отдавали якобы родители бра ту, присоединилось
еще фактическое предпочтение, которое няня действительно отдавала маленьким
детям. Она чувствовала себя покинутой всеми и реагировала на это по-своему.
Следовательно, на этот раз воспоминание о красивой местности привело ее к одному
из самых тяжелых упреков против матери. Я не ответила бы на эти три случая
поразительных ассоциаций, если бы аналогичные ситуации не встречались часто при
детском анализе. Вы знаете, что с такими же проявлениями мы обычно встречаемся и
у взрослых. Отсутствие у ребенка готовности к ассоциациям побуждало всех
занимавшихся до настоящего времени вопросами детского анализа, найти что-нибудь,
чем можно было бы заменить этот технический прием. Д-р Гуг-Гелъмут пыталась
заменить данные, получаемые с помощью свободных ассоциаций у взрослого человека,
играми с ребенком, посещением его в домашней обстановке, подробным изучением
всех обстоятельств его жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
брата. "Ошибка" в сновидении является выражением ее собственной критики; взрыв
изображает, вероятно, характер ее организма. Няня, предостерегающая ее от
онанизма, имеет таким образом, основание для того, чтобы наказать ее. Два месяца
спустя она видела второе сновидение, связанное с огнем следующего содержания:
"На радиаторе центрального отопления лежат два кирпича разного цвета. Л знаю,
что дом сейчас загорится и испытываю страх.
40
А Фрейд
Затем кто-то приходит и забирает кирпичи". Когда она проснулась, ее рука лежала
на гениталиях. На этот раз она дает свободные ассоциации в связи с одним
элементом сновидения, с кирпичами: ей сказали, что если положить себе кирпичи на
голову, то не будешь расти. Исходя из этого, можно без труда дать толкование
этого сновидения. "Не расти" - это наказание, которого она боится за свой
онанизм. Значение огня мы знаем из прежнего сновидения, как символ ее
сексуального возбуждения. Таким образом, она занимается онанизмом во сне.
Воспоминание предостерегает ее обо всех запретах, касающихся онанизма, и она
испытывает страх. Неизвестным лицом, убравшим кирпичи, являюсь, вероятно, я с
моим успокаивающим влиянием. Не все сновидения, имеющие место во время детского
анализа, могут быть легко истолкованы. Но в общем права была эта маленькая
девочка, страдавшая неврозом навязчивости, которая обычно начинала свой рассказ
следующими словами: "Сегодня я видела странное сновидение. Но мы с тобой скоро
узнаем, что все это значит". Наряду с толкованием сновидений большую роль в
детском анализе играют также "сны наяву ". Многие из детей, в работе с которыми
я приобрела свой опыт, были страстными мечтателями. Рассказы об их фантазиях
были для меня наилучшим вспомогательным средством при анализе. Обычно бывает
очень легко побудить детей, доверие которых уже завоевано в других областях, к
рассказам о своих дневных фантазиях. Они рассказывают их легче. Очевидно
стыдятся их меньше, чем взрослые люди, которые называют свои мечты
"ребяческими". В то время, как взрослый человек обычно подвергает свои "сны
наяву" анализу поздно и неохотно - именно вследствие чувства стыда и
отрицательного к ним отношения - появление их у ребенка часто оказывает большие
услуги во время трудных первоначальных стадий анализа. Следующие примеры явятся
для вас иллюстрацией трех типов таких фантазий. Простейшим типом является сон
наяву как реакция на дневное переживание. Так, например, вышеупомянутая
маленькая мечтательница в период, когда борьба с ее братьями и сестрами за
первенство играла важнейшую роль в ее анализе, реагирует на мнимое
пренебрежительное отношение к ней в семье следующим сном наяву: "Я вообще не
хотела бы родиться, я хотела бы умереть. Иногда
Лекция 2 Приемы детского анализа
41
я представляю себе, что я умираю и потом опять появляюсь на свет в виде
животного или куклы. Если я появляюсь на свет в виде куклы, то я знаю, кому я
хотела бы принадлежать: маленькой девочке, у которой раньше служила моя няня;
она была особенно милая и хорошая. Я хотела бы быть ее куклой, и пусть бы она
обращалась со мной, как вообще обращаются с куклами; я бы не обижалась на нее Я
была бы прелестным, маленьким бэби, меня можно было бы умывать и делать со мной
все, что угодно. Девочка любила бы меня больше всех. Даже если она получила бы
на Рождество новую куклу, я все-таки продолжала бы оставаться ее любимицей. Она
никогда не любила бы другую куклу больше, чем свою бэби". Излишне прибавлять
здесь, что ее брат и сестра, на которых больше всего была направлена ее
ревность, были младше, чем она. Ни одно ее сообщение, ни одна свободная
ассоциация не могли бы яснее иллюстрировать ее теперешнюю ситуацию, чем эта
маленькая фантазия. Шестилетняя больная неврозом навязчивости живет в начальный
период своего анализа в знакомой семье. У нее наступает один из обычных
припадков ярости, который резко осуждается другими детьми. Ее маленькая подруга
отказывается даже спать с ней в одной комнате, что очень обижало мою пациентку.
Но при анализе она рассказывает мне, что няня подарила ей игрушечного зайчика за
то, что она была умницей, и уверяет меня вместе с тем, что другие дети охотно
спят с ней в одной комнате. Потом она рассказывает мне сон наяву, который она
неожиданно увидела во время отдыха. Она будто бы не знала, что она его создает.
Однажды жил маленький заяц, с которым его родные обращались плохо. Они хотели
послать его к резнику, чтобы тот зарезал его. Зайчик узнал об этом. У него был
совсем старенький автомобиль, на котором все-таки можно было ехать. Он достал
его ночью, сел в него и уехал. Он приехал к красивому дому, в котором жила
девочка (здесь она называет свое имя). Она услышала его плач, сошла вниз и
впустила его, и он остался у нее жить" В чтом сне наяву отчетливо сквозит, таким
образом, чув ство, что она лишняя и нежеланная, которое она хотела скрыть при
анализе от меня и даже от себя. Она сама дважды фигурирует в этом сновидении, с
одной стороны, в образе нелюбимого маленького зайчика, а, с другой сто роны, в
виде девочки, которая отнеслась к зайчику так как она хотела бы, чтобы
обращались и с ней.
42
А.Фрейд
Вторым, более сложным типом, является сон наяву с продолжением. С детьми,
создающими такие сны наяву, "continued stories", часто бывает легко уже в самый
первоначальный период анализа войти настолько в тесный контакт, что они
ежедневно рассказывают продолжение своего сна наяву, исходя из которого можно
судить о теперешнем внутреннем состоянии ребенка. В качестве третьего примера я
привожу анализ девятилетнего мальчика. Хотя в его снах наяву фигурируют разные
люди и разные ситуации, однако, они воспроизводят один и тот же тип переживаний
во всевозможных вариациях. Он начал свой анализ рассказом многочисленных
накопившихся у него фантазий. Во многих из них главными действующими лицами были
герой и король. Король угрожает герою пытками и } бийством, герой избегает этого
всевозможными способами. Все технические достижения, особенно воздушный флот,
играют большую роль при преследовании героя. Большое значение имеет также
режущая машина, выпускающая при движении серповидные ножи в обе стороны.
Фантазия кончается тем, что герой побеждает и делает королю все то, что тот
хотел сделать герою. В другом сне наяву он изображает учительницу, которая бьет
и наказывает детей. В итоге все дети окружают ее, побеждают и бьют ее до тех
пор, пока она не умирает. В третьем сне наяву фигурирует машина, которая наносит
удары. В конце концов, в нее вместо пленника, для которого она предназначена,
попадает сам мучитель. У мальчика бь1л целый запас таких фантазий с бесконечными
вариациями. Совершенно не зная ребенка, мы догадываемся, что в основе всех этих
фантазий лежит защита и месть за угрозу кастрации или, иными словами, во сне
наяву кастрация производится над теми, кто первоначально угрожал ею. Вы должны
согласиться, что при таком начале анализа можно создать себе целый ряд
представлений, существенных для дальнейшего течения анализа. Другим,
техническим, вспомогательным, средством., которым я пользовалась в некоторых из
моих анализов, наряду со сновидениями и снами наяву было рисование. В трех
приведенных мною случаях рисование заменило мне на некоторое время почти все
другие вспомогательные приемы. Так, например, та девочка, которой снился огонь,
в период, когда она была занята своим кастрационном комплексом, беспрерывно
рисовала страшные человекоподобные
Лекция 2. Приемы детского анализа
43
чудовища с чрезмерно длинным подбородком, длинным носом, бесконечно длинными
волосами и страшными зубами. Имя этого, часто встречающегося в ее рисунках чу-
довища было "кусак". Его занятием было, очевидно, от-кусывание члена, который
был изображен на его теле столь различным образом. Содержанием целого ряда дру-
гих рисунков, которые она создавала во время сеансов, сопровождая ими свои
рассказы или же молча, были разнообразные существа, дети, птицы, змеи, куклы -
все с бесконечно вытянутыми в длину руками, ногами, клювами и хвостами. На
другом рисунке, относящемся к тому же периоду, она с быстротой молнии изобразила
все то, чем она хотела бы быть: мальчика (для того, чтобы иметь член), куклу
(чтобы быть самой любимой), собачку (которая была для нее представителем
мужского пола) и юнгу, позаимствованного ею из фантазии, в которой она одна
сопровождает в виде мальчика своего отца в кругосветном путешествии. Над всеми
этими фигурами находился еще рисунок из сказки, которую она частью слышала,
частью выдумала сама: ведьма, вырывающая великану волосы. Т.е. опять-таки
изображение кастрации, в которой она в то время обвиняла свою мать. Удивительное
впечатление производила серия картин из гораздо более позднего периода, где в
противоположность этому королева дает маленькой принцессе, стоящей перед ней,
прекрасный цветок на длинном стебельке (очевидно, опять символ penisa). Совсем
иными были рисунки маленькой девочки, страдавшей неврозом навязчивости. Она
иногда сопровождала иллюстрациями рассказы о своих анальных фантазиях, которые
заполняли первую часть ее анализа. Так, например, она нарисовала сказочную
страну, где все обильем дышит, в которой люди вместо того, чтобы проесть себе
дорогу через горы каши и пирогов, как они это делают в сказке, должны съедать
громадные кучи навоза. Кроме того, у меня есть целый ряд ее рисунков, которые
изображают в нежнейших тонах цветы и сады и выполнены с величайшей
тщательностью, чистотой и аккуратностью. Рисунки эти относятся к тому именно пе-
риоду, когда она рассказывала мне свои отвратительные анальные сны наяву. Я
боюсь, что я нарисовала вам до сих пор слишком идеальную картину соотношений при
детском анализе. Члены семьи охотно дают необходимые сведения; ребенок сам
оказывается усердным толкователем сновидений, рассказы-
44
А. Фрейд
вает нам свои многочисленные дневные фантазии идостав-ляет нам кроме того целые
серии интересных рисунков, на основании которых можно сделать те или иные выводы
о его бессознательных побуждениях. После всего вышеизложенного, казалось бы, не
совсем понятно, почему детский анализ до сих пор считается особенно трудной
областью аналитической техники и почему многие аналитики заявляют, что они не
знают, как приступить к лечению детей. Ответить на это нетрудно. Все описанные
мною преимущества аннулируются благодаря тому, что ребенок отказывается давать
нам свободные ассоциации. Он ставит аналитика в затруднительное положение
вследствие того, что основной прием, на котором построена собственно
аналитическая техника, им почти совершенно неприменим. Требования, предъявляемые
к взрослым пациентам, как то: удобное лежачее положение, сознательное решение не
подвергать критике приходящие ему в голову мысли, сообщать аналитику все без
исключения и обнажать, таким образом, то, что скрывается под поверхностью его
сознания, находятся в явном противоречии с сущностью ребенка. Разумеется,
совершенно верно, что ребенка, которого вы привязали к себе вышеописанным
образом и который испытывает необходимость в вас, можно заставить сделать
многое. Он согласится иногда на ваше предложение дать свободные ассоциации, но
только на короткое время и в угоду аналитику. Полученные таким образом свободные
ассоциации могут оказаться очень полезными и в случае затруднительной ситуации
приносят нам иногда неожиданное объяснение. Однако, они всегда имеют характер
однократного вспомогательного момента, а не прочного базиса, на который должна
опираться вся аналитическая работа. Находясь в затруднительном положении и не
зная, что предпринять дальше, я иногда предлагала одной маленькой девочке,
которая была особенно послушна при анализе и охотно исполняла мои желания и
которая при больших способностях к рисованию отличалась прекрасной зрительной
памятью, - "видеть какие-нибудь картины". Тогда она садилась на корточки с
закрытыми глазами и прислушивалась к тому, что происходило в ней. Таким образом
она действительно дала мне объяснение длительной ситуации, обусловленной
сопротивлением. Темой наших бесед была тогда борьба с онанизмом и ос-
Лекция 2. Приемы детского анализа
45
вобождение от няни, к которой она относилась с удвоенной нежностью для того,
чтобы защитить себя от моих попыток уничтожить ее привязанность. Я предложила ей
"увидеть какую-нибудь картину", и первая картина, которая ей представилась,
была: "няня улетает через море". В дополнение она сообщила, что вокруг меня
танцевало много чертей и это означало, что я заставлю няню уйти, но тогда у нее
не будет защиты от онанистического искушения, и я сделаю ее "гадкой". Иногда на
помощь нам приходят нечаянные и невольные ассоциации, и даже чаще, чем
ассоциации, возникающие по нашему предложению и по желанию пациента. Здесь я
опять привожу в пример случай с маленькой девочкой, страдавшей неврозом
навязчивости. В наиболее важный период анализа нужно было ясно показать ей, что
она испытывает к своей матери ненависть, от которой она до сих пор ограждала
себя созданием своего "черта", безличного олицетворения всех побуждений
ненависти. Хотя она до сих пор охотно следовала за мной в анализе, но в этом
месте она начала проявлять сопротивление. Одновременно с этим она проявляла в
домашней обстановке на каждом шагу упрямство и злость, и по этому поводу я
доказывала ей ежедневно, что вести себя так плохо можно только по отношению к
человеку, которого ненавидишь. В итоге она внешне как будто уступила под влия-
нием приведенных мною новых и новых доказательств, но теперь она хотела узнать у
меня также и причину чувства ненависти к якобы очень любимой матери. Я
отказывалась дать ей об этом дальнейшие сведения, так как я тоже не знала этой
причины. После минутного молчания она сказала: "Я всегда думаю, что причиной
этого является сновидение, которое я видела когда-то (несколько недель назад) и
которого мы так и не поняли". (Я прошу ее повторить содержание этого сновидения,
что она охотно исполняет): "Там были все куклы, и мой зайчик тоже был там. Тогда
я ушла, а зайчик начал горько плакать. Мне стало так жаль зайчика. Мне кажется,
что я теперь всегда подражаю зайчику и плачу поэтому так, как он". В действи-
тельности было, конечно, обратное; не она подражала зайчику, а зайчик подражал
ей. Она сама представляет в этом сновидении мать и обращается с зайчиком так,
как мать обращалась с ней. Ассоциируя это сновидения с вопросом о причине
ненависти к матери, она находит, наконец, тот упрек, которого ее сознание не
хотело сделать матери:
46
А. Фрейд
мать постоянно уходила именно тогда, когда ребенок больше всего нуждался в ней.
Несколько дней спустя она еще раз повторяет этот процесс. Я настойчиво стараюсь
привести ее вновь к этой теме после того, как ее грустное настроение,
прояснившееся на минуту, опять овладевает ею. Она ничего не отвечает, но вдруг
говорит с глубокой задумчивостью: "В Г. очень красиво, вот туда и хотела бы
опять поехать". При ближайших расспросах выясняется, что во время пребывания в
этой дачной местности она пережила одни из наиболее тяжелых периодов своей
жизни. Ее старший брат заболел коклюшем и был отвезен к родителям в город, а она
с няней и двое младших детей были изолированы. "Няня всегда сердилась, когда я
отнимала у маленьких детей игрушки", - говорит она вдруг. Таким образом, к
мнимому предпочтению, которое отдавали якобы родители бра ту, присоединилось
еще фактическое предпочтение, которое няня действительно отдавала маленьким
детям. Она чувствовала себя покинутой всеми и реагировала на это по-своему.
Следовательно, на этот раз воспоминание о красивой местности привело ее к одному
из самых тяжелых упреков против матери. Я не ответила бы на эти три случая
поразительных ассоциаций, если бы аналогичные ситуации не встречались часто при
детском анализе. Вы знаете, что с такими же проявлениями мы обычно встречаемся и
у взрослых. Отсутствие у ребенка готовности к ассоциациям побуждало всех
занимавшихся до настоящего времени вопросами детского анализа, найти что-нибудь,
чем можно было бы заменить этот технический прием. Д-р Гуг-Гелъмут пыталась
заменить данные, получаемые с помощью свободных ассоциаций у взрослого человека,
играми с ребенком, посещением его в домашней обстановке, подробным изучением
всех обстоятельств его жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67