Они продолжали притормаживать Рой на всем пути до Водопадов и, несомненно, были причиной того, что Войско Заречья подоспело к полю битвы первым. Так что Переден имел все шансы войти в историю как герой. Ардет будет доволен. Интересно, какую же песню сложит Зола из сей кампании, заставив заиграть новыми гранями произошедшие события.
Над обрывом восточного берега поднимался слабый свет. Узкий серп новорожденной луны высунулся из-за деревьев – всего лишь тоненькая белая полоска, окруженная розоватым сиянием. Торисен наблюдал, как она восходит.
– Я думала, что никогда не увижу ее снова, – сказала Джейм за его спиной.
– И я.
Ее слова так совпали с его мыслями, что прошли секунды, прежде чем он понял, что сестра действительно здесь. Лорд повернулся. Найти Джейм приличное платье было нелегко в лагере, где присутствовала лишь одна высокорожденная леди, да и та вряд ли захватила с собой багаж. «Она выглядит, – подумал Торисен, – как ребенок, совершивший не очень-то успешный набег на гардероб матери». Девушка смотрела на него из-под временной маски.
– Ну, начинай. Смейся. Хотелось бы мне посмотреть, как бы ты выглядел в лучшем платье стодвадцатикилограммовой уличной куртизанки.
Он уставился на нее:
– Во имя Порога, откуда ты знаешь?
– Очень просто. В него же можно сунуть трех таких, как я.
– Нет, нет… о том, что ты сказала последним.
– А. Ну, лучшее, потому что оно чистое; куртизанки – потому что с вырезами. Впереди и сзади. Бедный Бур чуть сквозь землю не провалился, когда я их ему показала. Теперь они плотно зашиты. Может, будет все-таки лучше, если я просто выйду в своей старой одежде? В конце концов, множество людей уже видели меня в ней.
– Поверь мне, Высший Совет сочтет наряд уличной девицы менее оскорбительным, чем рубаху для уличных драк, и даже не заподозрит – надеюсь, – чье это платье, – я ведь тоже не догадывался.
Джейм вздохнула:
– Хорошо, Тори. Я знаю, у меня нет твоего опыта в общении с этим миром, хотя, – добавила она с озорным и почти злым задором, – и у тебя тоже нет моего.
– Ох, бога ради…
– Прости. Но что ты скажешь им обо мне?
– То же, что ты мне рассказала. То есть ничего. Пусть поломают головы.
– Да, думаю, им это удастся, – сухо сказала она. – Но, Тори, неужели я действительно встречусь сегодня с Высшим Советом? Разве не необычно – выставлять высокорожденную леди на публику?
– Еще как. Но ты новый персонаж, введенный во всеобщую игру кровных связей и власти. Наш дом по решению бога возглавлял Кенцират с самого начала. Остальные высокорожденные думали, что остался лишь я, и им пришлось иметь со мной дело, а тут появляешься ты, новый Норф, новая возможность – или новая угроза. Кроме того, по лагерю уже витают всякие слухи, так что Совету просто необходимо увидеть тебя, чтобы убедиться, что ты всего лишь пешка, и успокоиться.
– Я – пешка?
– Да, – ответил он, глядя в сторону, страстно желая, чтобы это было правдой. – А что же еще?
– Понимаю, – сказала она лишенным эмоций голосом после паузы. – Что ж, тогда, полагаю, будет лучше, если ты возьмешь это.
Она рванула Кольцо. Торисен еще раньше обратил внимание на золотой ободок, но он не видел камня, повернутого к ладони и обернутого лоскутком материи, чтобы перстень держался на пальце. Тряпочка упала. Камень подхватил отблеск огня и полыхнул зеленой, как кошачий глаз, вспышкой.
– Кольцо отца. – Торисен быстро поднялся. «Символ моей власти в ее руках, мальчик». – Отдай его мне, – резко бросил он. – Ты вообще не должна была его надевать.
– Я это сделала не для забавы, – сердито ответила она. – И вернула бы еще раньше, если бы у меня только была такая возможность. На.
Джейм протянула ему Кольцо. Лорд подался вперед, но невольно остановился. Она, должно быть, поняла, что заставило его замешкаться, потому что подняла другую руку и показала когти.
– Некоторым вещам не суждено измениться, не так ли? – произнесла девушка с горькой улыбкой. – Да, Тори, я все еще шанир.
Торисен взял Кольцо и надел его. А ведь он еще должен сказать ей спасибо за Разящего Родню, осознал лорд; но слова благодарности застряли в горле. Он вспомнил Киндри. Еще один долг шаниру, который он не может заставить себя заплатить, – все еще.
– Возможно, и я совсем не изменился, – медленно выговорил он, – но я стараюсь. – Он резко вскинул голову. – Что ты сказала?
– Я? – Ее глаза расширились и смотрят… виновато? – Ничего.
Он знал, что это правда, но призрачный шепот все еще шелестел в сознании: Ты должен стараться лучше, Связующий Кровью. Он потряс головой, будто желая очистить разум. После двух прошедших дней немудрено начать слышать голоса, даже если бы они и не вызывали никаких чувств.
Джейм взяла его бокал, отхлебнула остывшего молока с вином и скорчила рожу:
– Тебе действительно нравится это пойло?
– Нисколько.
– И мне. Такой вкус, будто туда кого-то вырвало. Итак, что теперь?
– Большинство начнет возвращаться в Заречье завтра утром. Здесь символически останутся только гарнизоны Кестри и Крага. Некоторые подождут, пока раненые не смогут передвигаться. Арден наверняка настоит на том, чтобы отправиться в Южные Пустоши на поиски останков его сына – Торисену явно вдруг стало не по себе. – Полагаю, я должен поехать с ним.
– Нет. Я имела в виду, что будет со мной… с нами? Он посмотрел на нее, потом отвел глаза:
– Не знаю.
– Твой близнец-шанир, мальчик, твоя темная половина вернулась, чтобы уничтожить тебя.
Нет. И это лишь слова отца. Но она опасна. Он должен контролировать ее, найти способ связать ее силу и власть… Или это опять говорит Ганс?
– Будет трудно, – сказал он. – Нам обоим. Но мы отыщем выход и справимся. Мы должны.
Из-за угла палатки вышел Бур:
– Милорд, члены Совета идут из главного лагеря. Я уже вижу их факелы.
Торисен вдохнул поглубже:
– Итак, игра начинается снова. – Под неодобрительным взглядом Бура он неторопливо осушил чашу до дна, словно добрую выпивку. – Готова?
– Милостивые Трое. Конечно нет.
– И я тоже, но мы все равно идем. – Верховный Лорд выступил вперед для приветствия гостей, чьи голоса уже отчетливо слышались у самого шатра. – Да, и кстати, – бросил он через плечо, обращаясь к Джейм с внезапной кривой улыбкой, – с возвращением.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ВЫСШИЙ СОВЕТ
Ниже перечислены все основные дома, располагающиеся в Заречье. Малые дома, такие как Харе в Восточном Кеншолде или Задум из Высокого Замка, находятся рядом с Барьером и помогают удерживать его. Когда-то в этом участвовали все дома, но со времен обоснования в Заречье их внимание стало направлено в основном на дела Ратиллена. Некоторые считают, что именно этим и обуславливается ослабление Барьера в таких точках, как, например, Гиблые Земли.
* Число приблизительное, включает себя как привязанных кендаров, так и угонов.
ГЕНЕАЛОГИЯ МАСТЕРА
Генеалогическое дерево Мастера, должно быть, выглядит невероятно разветвленным, но такая смесь родных и сводных братьев и сестер часто встречается в семьях высокорожденных. Большинство лордов за свою жизнь имеют несколько жен. Брачные контракты определяют сроки соглашения, и так или иначе отец леди, как глава дома, санкционирует или нет разрешение ей вынашивать детей своего супруга. Если да, то потомство остается в доме лорда-отца, даже если женщина уходит из него. Так было всегда, хотя до Падения слово высокорожденной женщины еще что-то значило в ее судьбе. И они все еще имеют больше влияния, чем полагают мужчины. Сейчас, как и всегда, женщины способны контролировать зачатие – к счастью, поскольку деторождение часто смертельно для них. Если они умирают, дети и их отцы заносятся в черный список как не вполне пригодные к продолжению рода.
Незаконные дети редки, считается, что у них нет семьи, и их матери так же в черном списке.
Подобная система существует, конечно же, для того, чтобы контролировать, как различные дома связываются между собой кровными узами. В то время, к которому относится повествование, цели браков были чисто политические. Историки полагают, что в далеком прошлом высокорожденные старались разводить шаниров из тех, кто зародился в Тир-Ридане, чтобы потом выбрать троих, которые придут возглавить Кенцират в последней битве против Темного Порога. Способ получения наиболее могущественных шаниров – межродственное скрещивание, отсюда пошел обычай сочетать браком близнецов. Но со времен Падения шаниры стали куда менее популярны и взаимное пересечение домов все больше входило в правило. Теперь все лорды в Совете имеют смешанную кровь, за исключением Торисена и Адрика. Ардеты всегда имели особый интерес к шанирам. Норфы же, поскольку им божественно предопределено становиться Верховными Лордами, испокон веков выбирали лидеров самых чистых кровей. Сейчас остались только Торисен, Джейм и еще кое-кто.
Лорин, Гетрон и Перель – все были Норфами. Дарон – Рандир. Никто не знает, кто матери Мразаля или Отравы, но обе были кендары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Над обрывом восточного берега поднимался слабый свет. Узкий серп новорожденной луны высунулся из-за деревьев – всего лишь тоненькая белая полоска, окруженная розоватым сиянием. Торисен наблюдал, как она восходит.
– Я думала, что никогда не увижу ее снова, – сказала Джейм за его спиной.
– И я.
Ее слова так совпали с его мыслями, что прошли секунды, прежде чем он понял, что сестра действительно здесь. Лорд повернулся. Найти Джейм приличное платье было нелегко в лагере, где присутствовала лишь одна высокорожденная леди, да и та вряд ли захватила с собой багаж. «Она выглядит, – подумал Торисен, – как ребенок, совершивший не очень-то успешный набег на гардероб матери». Девушка смотрела на него из-под временной маски.
– Ну, начинай. Смейся. Хотелось бы мне посмотреть, как бы ты выглядел в лучшем платье стодвадцатикилограммовой уличной куртизанки.
Он уставился на нее:
– Во имя Порога, откуда ты знаешь?
– Очень просто. В него же можно сунуть трех таких, как я.
– Нет, нет… о том, что ты сказала последним.
– А. Ну, лучшее, потому что оно чистое; куртизанки – потому что с вырезами. Впереди и сзади. Бедный Бур чуть сквозь землю не провалился, когда я их ему показала. Теперь они плотно зашиты. Может, будет все-таки лучше, если я просто выйду в своей старой одежде? В конце концов, множество людей уже видели меня в ней.
– Поверь мне, Высший Совет сочтет наряд уличной девицы менее оскорбительным, чем рубаху для уличных драк, и даже не заподозрит – надеюсь, – чье это платье, – я ведь тоже не догадывался.
Джейм вздохнула:
– Хорошо, Тори. Я знаю, у меня нет твоего опыта в общении с этим миром, хотя, – добавила она с озорным и почти злым задором, – и у тебя тоже нет моего.
– Ох, бога ради…
– Прости. Но что ты скажешь им обо мне?
– То же, что ты мне рассказала. То есть ничего. Пусть поломают головы.
– Да, думаю, им это удастся, – сухо сказала она. – Но, Тори, неужели я действительно встречусь сегодня с Высшим Советом? Разве не необычно – выставлять высокорожденную леди на публику?
– Еще как. Но ты новый персонаж, введенный во всеобщую игру кровных связей и власти. Наш дом по решению бога возглавлял Кенцират с самого начала. Остальные высокорожденные думали, что остался лишь я, и им пришлось иметь со мной дело, а тут появляешься ты, новый Норф, новая возможность – или новая угроза. Кроме того, по лагерю уже витают всякие слухи, так что Совету просто необходимо увидеть тебя, чтобы убедиться, что ты всего лишь пешка, и успокоиться.
– Я – пешка?
– Да, – ответил он, глядя в сторону, страстно желая, чтобы это было правдой. – А что же еще?
– Понимаю, – сказала она лишенным эмоций голосом после паузы. – Что ж, тогда, полагаю, будет лучше, если ты возьмешь это.
Она рванула Кольцо. Торисен еще раньше обратил внимание на золотой ободок, но он не видел камня, повернутого к ладони и обернутого лоскутком материи, чтобы перстень держался на пальце. Тряпочка упала. Камень подхватил отблеск огня и полыхнул зеленой, как кошачий глаз, вспышкой.
– Кольцо отца. – Торисен быстро поднялся. «Символ моей власти в ее руках, мальчик». – Отдай его мне, – резко бросил он. – Ты вообще не должна была его надевать.
– Я это сделала не для забавы, – сердито ответила она. – И вернула бы еще раньше, если бы у меня только была такая возможность. На.
Джейм протянула ему Кольцо. Лорд подался вперед, но невольно остановился. Она, должно быть, поняла, что заставило его замешкаться, потому что подняла другую руку и показала когти.
– Некоторым вещам не суждено измениться, не так ли? – произнесла девушка с горькой улыбкой. – Да, Тори, я все еще шанир.
Торисен взял Кольцо и надел его. А ведь он еще должен сказать ей спасибо за Разящего Родню, осознал лорд; но слова благодарности застряли в горле. Он вспомнил Киндри. Еще один долг шаниру, который он не может заставить себя заплатить, – все еще.
– Возможно, и я совсем не изменился, – медленно выговорил он, – но я стараюсь. – Он резко вскинул голову. – Что ты сказала?
– Я? – Ее глаза расширились и смотрят… виновато? – Ничего.
Он знал, что это правда, но призрачный шепот все еще шелестел в сознании: Ты должен стараться лучше, Связующий Кровью. Он потряс головой, будто желая очистить разум. После двух прошедших дней немудрено начать слышать голоса, даже если бы они и не вызывали никаких чувств.
Джейм взяла его бокал, отхлебнула остывшего молока с вином и скорчила рожу:
– Тебе действительно нравится это пойло?
– Нисколько.
– И мне. Такой вкус, будто туда кого-то вырвало. Итак, что теперь?
– Большинство начнет возвращаться в Заречье завтра утром. Здесь символически останутся только гарнизоны Кестри и Крага. Некоторые подождут, пока раненые не смогут передвигаться. Арден наверняка настоит на том, чтобы отправиться в Южные Пустоши на поиски останков его сына – Торисену явно вдруг стало не по себе. – Полагаю, я должен поехать с ним.
– Нет. Я имела в виду, что будет со мной… с нами? Он посмотрел на нее, потом отвел глаза:
– Не знаю.
– Твой близнец-шанир, мальчик, твоя темная половина вернулась, чтобы уничтожить тебя.
Нет. И это лишь слова отца. Но она опасна. Он должен контролировать ее, найти способ связать ее силу и власть… Или это опять говорит Ганс?
– Будет трудно, – сказал он. – Нам обоим. Но мы отыщем выход и справимся. Мы должны.
Из-за угла палатки вышел Бур:
– Милорд, члены Совета идут из главного лагеря. Я уже вижу их факелы.
Торисен вдохнул поглубже:
– Итак, игра начинается снова. – Под неодобрительным взглядом Бура он неторопливо осушил чашу до дна, словно добрую выпивку. – Готова?
– Милостивые Трое. Конечно нет.
– И я тоже, но мы все равно идем. – Верховный Лорд выступил вперед для приветствия гостей, чьи голоса уже отчетливо слышались у самого шатра. – Да, и кстати, – бросил он через плечо, обращаясь к Джейм с внезапной кривой улыбкой, – с возвращением.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ВЫСШИЙ СОВЕТ
Ниже перечислены все основные дома, располагающиеся в Заречье. Малые дома, такие как Харе в Восточном Кеншолде или Задум из Высокого Замка, находятся рядом с Барьером и помогают удерживать его. Когда-то в этом участвовали все дома, но со времен обоснования в Заречье их внимание стало направлено в основном на дела Ратиллена. Некоторые считают, что именно этим и обуславливается ослабление Барьера в таких точках, как, например, Гиблые Земли.
* Число приблизительное, включает себя как привязанных кендаров, так и угонов.
ГЕНЕАЛОГИЯ МАСТЕРА
Генеалогическое дерево Мастера, должно быть, выглядит невероятно разветвленным, но такая смесь родных и сводных братьев и сестер часто встречается в семьях высокорожденных. Большинство лордов за свою жизнь имеют несколько жен. Брачные контракты определяют сроки соглашения, и так или иначе отец леди, как глава дома, санкционирует или нет разрешение ей вынашивать детей своего супруга. Если да, то потомство остается в доме лорда-отца, даже если женщина уходит из него. Так было всегда, хотя до Падения слово высокорожденной женщины еще что-то значило в ее судьбе. И они все еще имеют больше влияния, чем полагают мужчины. Сейчас, как и всегда, женщины способны контролировать зачатие – к счастью, поскольку деторождение часто смертельно для них. Если они умирают, дети и их отцы заносятся в черный список как не вполне пригодные к продолжению рода.
Незаконные дети редки, считается, что у них нет семьи, и их матери так же в черном списке.
Подобная система существует, конечно же, для того, чтобы контролировать, как различные дома связываются между собой кровными узами. В то время, к которому относится повествование, цели браков были чисто политические. Историки полагают, что в далеком прошлом высокорожденные старались разводить шаниров из тех, кто зародился в Тир-Ридане, чтобы потом выбрать троих, которые придут возглавить Кенцират в последней битве против Темного Порога. Способ получения наиболее могущественных шаниров – межродственное скрещивание, отсюда пошел обычай сочетать браком близнецов. Но со времен Падения шаниры стали куда менее популярны и взаимное пересечение домов все больше входило в правило. Теперь все лорды в Совете имеют смешанную кровь, за исключением Торисена и Адрика. Ардеты всегда имели особый интерес к шанирам. Норфы же, поскольку им божественно предопределено становиться Верховными Лордами, испокон веков выбирали лидеров самых чистых кровей. Сейчас остались только Торисен, Джейм и еще кое-кто.
Лорин, Гетрон и Перель – все были Норфами. Дарон – Рандир. Никто не знает, кто матери Мразаля или Отравы, но обе были кендары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44