Подытоживающая печально посмотрела на нее, но ничего не сказала.
– Нет! – выкрикнула Дженроза и, с силой рванув узду, умчалась галопом прочь от Подытоживающей и полыхающего порта.

На размещение в порту гарнизона потребовалось больше времени, чем думал Эйджер. Кроме формирования смешанных частей из четтов и хаксусцев для надежной охраны берега и прилегающей к нему территории, ему пришлось сколачивать рабочие бригады для борьбы с пожарами и расчистки развалин. За следующие несколько недель требовалось отремонтировать доки и склады – до того, как в Колби прибудут торговцы и пора будет выгружать товары. Торговля была животворной кровью городов вроде Колби, без нее они в конечном итоге чахли и умирали. Эйджер напомнил себе, что надо объяснить это Линану – а затем подивился собственному высокомерию. Линан же вырос при дворе Ашарны, а уж та позаботилась, чтобы все ее дети знали, чем королевство оплачивало свое существование.
К ночи самые сильные пожары были потушены, большинство тел собрано и увезено. Эйджер начал обход, желая убедиться, что новая охрана выполняет свою работу как должно. К тому времени, когда он закончил, высоко в небе зажглись звезды, и он оказался стоящим на одном из наименее поврежденных причалов. Слева от него находился затонувший корабль, мачта которого торчала из воды, словно надгробье. Эйджер присел на край причала, свесив ноги, и прочел безмолвную молитву по морякам в брюхе этого корабля. Он посмотрел туда, где река Ойно впадала в море – на север. Ему доводилось плавать на нескольких торговых судах, которые в мирные времена спускались по Ойно до Колби. Насколько Эйджер помнил, тот был довольно симпатичным городом. И снова им станет, сказал он себе, почти веря в это.
Он скорее почувствовал, чем услышал за спиной чье-то присутствие и положил руку на эфес меча, но когда оглянулся через плечо, Увидел Мофэст. Эйджер расслабился и печально улыбнулся.
– Из тебя никогда не получится даже относительно приличной наемной убийцы.
– Я хотела понаблюдать за тобой, когда ты не знаешь о моем присутствии, – сказала она и подошла, чтобы сесть с ним рядом.
– Я мог бы придумать и более веселые способы провести время.
– Мне нравится смотреть на тебя, – просто сказала она. – Я пытаюсь представить себе, о чем ты думаешь.
– И о чем же, по твоим представлениям, я думал сейчас?
– О чем-то, связанном с водой. Я знаю, ты работал на торговых судах. – Она внимательно изучила взглядом его лицо. – В твоем единственном глазу появился блеск, Эйджер. Ты тоскуешь по тем временам?
– Нет, не тоскую. Во всяком случае, не по работе. Но по морю. Да, иногда я тоскую по морю. – Он тихо рассмеялся. – В Океанах Травы я по нему не тосковал. Находиться там было все равно что быть в море. Степь удачно назвали.
– Мне хотелось бы однажды выйти в море, – призналась Мофэст. – Мне всегда было любопытно узнать, на что это похоже.
– Однажды я возьму тебя в море, – пообещал Эйджер.
Мофэст наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Ты будешь слишком занят работой на короля, чтобы брать кого-то в море.
Эйджер не понял, о ком речь, а затем сообразил, что под королем она подразумевала Линана. Из-за этого у него возникло странное ощущение, словно он находится вне настоящего времени и вне пространства.
– Да, полагаю, это верно, – неопределенно произнес он.
– А когда ты не будешь заниматься королевскими делами, то будешь заботиться о своем клане.
Эйджер внезапно улыбнулся. Его все еще изумляло, что он был вождем клана четтов. Его предшественник однажды ночью напал на него из засады, так как в поединке Эйджер уязвил его гордость. Защищаясь, Эйджер убил вождя и его семью – и таким образом унаследовал клан. Он так же гордился своими четтами, как и они гордились им. Члены его клана показали себя отличными воинами в трех великих битвах. Фактически члены клана Океана считали себя равными Красноруким, личным телохранителям Линана.
– Это не будет лишь обязанностью, – тихо произнес он, а затем посмотрел на Мофэст. – Где мы разбили лагерь?
– Нас расквартировали! – поправила его она. – Его величество разместил нас с тобой во дворце, чтобы мы могли быть рядом с ним, пока находимся здесь.
– А-а…
Он попытался не выдать голосом своего разочарования.

Во дворце царила темнота. Никто не сидел у жаровен и каминов. Через проделанные высоко во внешней стене сводчатые окна просачивалось немного лунного света, придававшего сверхъестественный блеск мраморным колоннам и плитам. Шаги Линана гулко отдавались по коридорам. Он обходил дворец. Благодаря острому зрению он узнал картину, написанную кендрийским художником. Много лет назад Ашарна отправила ее Салокану в ходе какого-то торгового соглашения. Теперь она снова принадлежала Гренде-Лир.
«Потому что я завоевал ее, – сказал он себе. – И Гренда-Лир тоже будет принадлежать мне».
Он пригляделся к картине повнимательней. Нижнюю часть ее пересекала кровавая полоса, похожая на декоративную раму. Под его ногами захлюпало, и он опустил взгляд. На полу все еще оставались большие лужи крови. Тела унесли еще несколько часов назад, но о надлежащей уборке никто пока не побеспокоился. Он вытер ноги о сухую часть пола и проследовал дальше. Впереди послышались голоса. Вскоре Линан оказался в широком и относительно длинном зале. Кто-то зажег жаровни; зал пересекали скрещивающиеся тени. В центре одной из стен находилось большое каменное сиденье.
Линан сообразил, что это тронный зал. Он оказался меньше, чем он представлял. Впрочем, он привык к тронному залу в Кендре, который сам по себе занимал площадь в четверть всего этого дворца.
На одном из подлокотников трона сидела Коригана и давала инструкции предводителю знамени.
– Тебе следовало бы сидеть на троне, – заметил Линан. Командир знамени низко поклонился ему и поторопился выйти из зала. – В конце концов, его же завоевали твои четты.
Коригана непринужденно улыбнулась, и он уже ожидал услышать в ответ, что это его трон.
– Он ниже моего достоинства, – просто объяснила она.
– Ниже твоего достоинства?
Он не мог скрыть удивления.
– Хаксус теперь не более чем провинция. Это кресло губернатора, а не трон. Я не удостою его прикосновением к моему заду. – Она по-прежнему улыбалась. – Ты, полагаю, тоже.
– Я устал, – возразил он. – Зверски устал. Так что посижу, пока не найду для него какого-нибудь другого сидельца.
– И кого же ты найдешь? – спросила она.
– Ты говоришь так, словно я уже принял решение.
– А разве нет?
Теперь уже Линан улыбнулся.
– Да.
– Салокана?
– Это ведь было его королевство. Он знает его лучше любого другого.
– Откуда ты знаешь, что он не поднимет мятеж, как только ты покинешь Хаксус?
– Он недалеко?
– Как ты и распорядился, его разместили в одном из помещений дворца.
– Надеюсь, не в его прежних покоях.
– Ему отвели куда менее величественные.
– Не приведешь ли его ко мне?
Когда Коригана вышла, Линан подошел к трону. Он уже собирался сесть, но затем вдруг передумал. Он не был уверен, что заставило его изменить решение, но знал, что этот трон не для него. В один прекрасный день он воссядет на престол, но не на этот и не в этот день. Он провел рукой по полированному камню трона. Тот был прекрасно сработан, изукрашен искусной резьбой, изображающей сцену битвы. Линан рассеянно гадал, не битва ли это времен Невольничьей войны. Навряд ли, сказал он себе. В той войне Хаксус не одержал никаких побед в великих битвах, хотя и потерпел несколько поражений. Он заметил, что здесь на полу тоже была кровь. Целые лужи крови. Линан подумал о том, сколько же народу погибло при защите этого пустого трона.
– Вы хотели меня видеть? – раздался голос у него за спиной.
Линан повернулся лицом к Салокану. Бывший король стоял, опустив плечи, но в том, как он держал голову, в том, как выпрямил прижатые к бокам руки, проглядывало нечто, говорящее о вызове, а не о покорности. За спиной у Салокана стояли Коригана и один из Красноруких. Линан попросил их выйти. Краснорукий сразу резко развернулся и удалился; Коригана поколебалась, но кивнула Линану и тоже покинула зал.
– Вы рады вернуться в свой дворец? – беспечно спросил Линан, подходя к Салокану.
Салокан моргнул, но не ответил. Линан взял его под локоток. Салокан попробовал было воспротивиться, но охнул от боли, когда Линан сжал пальцы покрепче.
– Позвольте показать вам достопримечательности, – предложил Линан. И указал на трон. – Именно отсюда вы правили Хаксусом. И именно здесь солдаты вашего кузена погибли, защищая престол. – Он вынудил Салокана сопровождать его в прогулке по всему залу, не забыв удостовериться, что они пройдут по всем лужам крови. Когда они вернулись к трону, он заставил Салокана сесть на него.
– Теперь вы вернулись и снова готовы править. – Линан натянуто улыбнулся. – Как губернатор провинции Хаксус.
Салокан по-прежнему не отвечал. Линан вздохнул, а затем одним быстрым движением обнажил кинжал. Салокан вздрогнул, но не вскрикнул. Линан подбросил кинжал в воздух, поймал его за лезвие и протянул вперед рукоятью. Салокан осторожно посмотрел на него.
– Давай, – поощрил его Линан. – Возьми.
– Ты собираешься убить меня, не так ли? – отозвался Салокан. – Теперь, когда мое королевство в твоих руках, я больше не нужен тебе живым.
Линан обдумал его слова.
– В этом есть определенная логика, – допустил он.
– Я возьму кинжал, а ты сразишь меня и заявишь, будто я на тебя напал.
– Ты забываешь одну мелочь. Мне не нужно предлога для того, чтобы убить тебя. В глазах всего мира ты ничто. Король без трона – меньше, чем крестьянин.
– И кто же тогда выходишь ты? – огрызнулся Салокан.
– Твой победитель, – непринужденно ответил Линан и снова протянул ему кинжал. – А теперь – ударь меня им. – Салокан уставился на него, разинув рот. – Давай.
Салокан покачал головой и уронил кинжал на пол. Зал отозвался металлическим лязгом. Линан выглядел разочарованным. Он поднял кинжал, схватил Салокана за правую руку и вынудил его сомкнуть пальцы вокруг рукояти. А затем, к ужасу бессильного остановить его Салокана, Линан вогнал кинжал себе в левое предплечье, проткнув его насквозь. Брызнула струйка крови. Салокан изо всех сил пытался выпустить оружие, но Линан с необыкновенной легкостью удержал его на месте.
– Еще одна жертва ради твоего трона.
Усмехающийся Линан извлек кинжал. Он отпустил Салокана и отступил на шаг, с острым интересом глядя на свою кровоточащую рану. Салокан попытался встать, но Линан толкнул его окровавленной рукой обратно на трон. И сунул под нос раненое предплечье.
– Посмотри на нее! – приказал он.
У Салокана не было иного выбора, кроме как посмотреть – и он увидел, как поток крови снизился до тонкой струйки, а затем и вовсе иссяк.
– Это невозможно, – прохрипел Салокан.
Линан потянулся, схватил Салокана за рубашку, дочиста вытер ею предплечье и снова предъявил на обозрение. Никакой раны не было. Не было даже царапины. К горлу Салокана подступила желчь, и он зажал рот, чтобы его не вырвало. Линан наклонился вперед и прошептал ему на ухо:
– Ты будешь править Хаксусом от моего имени, потому что я так сказал. Если ты в чем-нибудь не подчинишься мне, если ты поднимешь мятеж или присоединишься к моим врагам, я вернусь в этот дворец и заживо сожру тебя на глазах у твоего народа.

ГЛАВА 7

С высокого бархана Амемун бросил взгляд на широкую зеленую степь и не мог удержаться от невольного вздоха облегчения. После долгого пути по пустыне саранахов он изнывал от желания походить по земле, на которой росли настоящие травы и деревья, а не те чахлые кусты и колючие сорняки, какие сходили за растительность на юге континента. Декелон приподнялся на цыпочки и окинул взором раскинувшиеся на севере земли.
– Океаны Травы, – произнес он, не в силах скрыть волнения в голосе. И повернулся к Амемуну. – Мой народ не одно поколение мечтал прийти сюда и отомстить четтам, вернув себе нашу землю. Теперь это стало возможным.
Амемун сочувственно улыбнулся. «Будь я родом из твоих краев, старик, я тоже мечтал бы об этом», – подумал он и спросил:
– Что теперь?
– Подождем до ночи, прежде чем двинуться дальше. В этой степи мы будем заметны, как деревья в пустыне.
Амемун оглядел собранную Декелоном небольшую армию. Она состояла из четырех тысяч воинов – сплошь молодых мужчин, облаченных в набедренные повязки из овечьих шкур, подвязанных вокруг пояса длинными прядями крашеной и скрученной шерсти, и вооруженных простыми луками, дротиками и охотничьими ножами. Ему все еще с трудом верилось в то, насколько быстро сорганизовались саранахи, едва они с Декелоном договорились о степени поддержки Грендой-Лир их вторжения. В конечном счете саранахов заставило взяться за оружие именно искушение завладеть новой землей – тем более, что это были богатые пастбища Океанов Травы. Даже финансовая поддержка оказалась не столь важна, как новость о том, что четты мобилизовались как никогда прежде и единой армией выступили на восток, оставив южную границу более уязвимой, чем она когда-либо бывала на памяти всех живущих.
– Мой прапрадед вырос здесь, – вспомнил Декелон, глядя на степь. – Некогда мы были самым сильным и самым большим кланом в Океанах Травы.
Амемун уже слышал эту историю – не только от Декелона, но и от всех остальных саранахов, которые утруждали себя разговором с ним. «И самым агрессивным», – хотелось ему добавить, но раздражать новых друзей было невыгодно.
– Когда все это закончится, мы снова станем кланом. Впервые за сотню лет сойдутся все племена.
– Сперва вам надо отвоевать эту страну, – напомнил Амемун.
Декелон усмехнулся. Его лысая голова сверкала на солнце, и он похлопал себя ладонью по лысине.
– Мой череп будет лежать в этой хорошей земле, а не в пустыне, что позади нас.
Они спустились с бархана. Армия разбила лагерь в глубоком овраге, что скрывал небольшой ручей с чистой водой и почти весь день обеспечивающий стоянку тенью. Декелон вытянулся на земле и почти сразу заснул. Амемун же, уроженец прохладных горных склонов Амана, почти не мог спать днем: жара и мухи причиняли ему больше неудобств, чем он испытывал когда-либо раньше. Он напомнил себе, что отныне они будут совершать переходы по ночам, и поэтому тогда поспать тоже не удастся. Мысленно выругавшись, он закрыл глаза и попытался заснуть.

Саверо из клана Лошади, племянник великого Эйнона, гордо выпятил грудь, наблюдая, как могучее стадо клана проходит через узкую долину, зовущуюся Путем Солнцестояния. Четыре тысячи голов. Большего у четтов нет, за исключением, возможно, клана Белого Волка – а все знали, что свое стадо те собрали, угоняя скот у других кланов. Саверо поправил пояс с саблей. Всякий раз, как он выпячивал грудь, пояс немного соскальзывал. Ну, он еще дорастет до своего пояса. Он уже был высоким для тринадцати лет. Так сказал сам Эйнон – великий Эйнон. И уже работал одним из дозорных клана. Саверо ничего не мог с собой поделать – грудь его снова выпятилась от гордости.
Правда, если бы Эйнон не отправился на помощь принцу Ливану, тому странному альбиносу с востока, и не забрал с собой добрую часть воинов клана, Саверо еще оставался бы в числе тех молодых всадников, которым поручали охранять фургоны. Но как бы там ни было, а вот он – служит в дозоре могучего клана Лошади…
Саверо почуял какой-то принесенный ветром запах. Натянул узду и огляделся. Понюхал воздух. Вот он опять, этот запах. Не животного. Не растения. Совершенно незнакомый. Охваченный любопытством, он сжал коленями бока лошади, направляя ее прочь от края долины и пересекая верхнюю степь вслед за запахом.
В этом запахе было что-то смутно чуждое. Что-то, не принадлежащее Океанам Травы. Он вновь натянул узду и огляделся, но не увидел ничего необычного. Услышал доносящееся из долины мычание скота, но ничего сверх того. Возможно, ему следует обратиться к старому Колдену; тот наверняка узнает этот запах. Колден знал об Океанах Травы все, что требовалось знать. По его словам, он даже Эйнона учил ездить верхом и драться. Юноша фыркнул. Эйнона никто не обучал ездить верхом и драться; он родился с саблей в руке и стременами на ногах. Саверо хихикнул, думая о том, какое неудобство это должно было причинить матери вождя.
Снова подул ветерок – и он был напоен тем странным запахом. Чем бы он ни был, юный всадник подъезжал к нему все ближе. В первый раз Саверо ощутил, как по спине у него пробежали мурашки. Он попробовал было снова выпятить грудь, но это, похоже, не сработало.
«Колден, – напомнил он себе. – Обратись к Колдену».
Разворачивая лошадь, Саверо услыхал, как не далее чем в двадцати шагах от него зашуршала трава. Оглянувшись через плечо, он увидел лицо человека, и глаза на этом лице с ненавистью вперились в него. Саверо открыл рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но в шею ему с негромким чмоканьем вонзилась стрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54