– Нам нужно обсудить несколько вещей. Во-первых, к нам начали прибывать подкрепления из Хаксуса.
– Видел я их, – пренебрежительно обронил Эйджер. – Жалкие крохи. Всего лишь новобранцы.
– После недавно перенесенного Хаксусом нам не следует ожидать лучшего. Но их можно будет обучить. – Он многозначительно посмотрел на Эйджера, и горбун понимающе вздохнул.
– Мы также должны решить, кем заменить Камаля.
Дженроза резко подняла голову.
– Что ты хочешь этим сказать? – требовательно спросила она.
– Я хочу сказать, что нам нужен кто-то для командования знаменем улан, – не меняя интонации, ответил Линан. И посмотрел на Гудона. – Я подумывал о твоем брате Маконе, но он нужен мне в другом месте. И в-третьих, мы должны обсудить время нашего нападения на Чандру.
– Я и сам немного поразмыслил над этим, – признался Эйджер.
– Я так и думал, что ты мог поразмыслить об этом, – улыбнулся Линан. – Твои размышления случайно не связаны с длительным рейдом на территорию Чандры?
Эйджер, похоже, смутился.
– Возможно, – чересчур сдержанно ответил он.
– С участием клана Океана?
Эйджер неуютно заерзал в своем кресле.
– Возможно.
– В первую очередь – первоочередное, – вмешалась в их пикировку Коригана. – Подкрепления.
– Пока их прибыло всего триста, четырьмя группами, – сообщил Линан. – Сплошь копьеносцы.
– А сколько ты просил прислать Салокана?
– Чуть больше трех тысяч, почти все они будут выделены для обороны Даависа; и горстка саперов, на замену тем, кого мы потеряли при штурме города.
– Этих надо ценить на вес золота, – сказал Эйджер. – Ты доверишь хаксусцам защищать для тебя Даавис?
– Ровно настолько, насколько необходимо. Если все пойдет по плану, то еще до следующего лета в наших руках будет Спарро, и Даавис станет менее важным в общей картине.
– А Салокан не попытается захапать его себе? – спросил Гудон.
Линан вспомнил свой последний разговор с Салоканом.
– Нет. Он нас никогда не предаст.
– Это не помешает какому-нибудь наделенному богатым воображением хаксусцу из гарнизона попытаться захватить Даавис от его имени.
– Мы оставим командовать гарнизоном офицеров-четтов, – сказал Линан, – а вместе с ними и приличный контингент воинов-четтов.
– Пока только триста бойцов подкрепления. – Коригана покачала головой. – Надеюсь, приток несколько возрастет.
– Этих Салокан отправил из числа своих внутренних войск сразу, как только получил мою просьбу. Остальных рекрутировали и отправят на юг через несколько дней. За половину осени мы должны получить их всех. Более того, они привезут с собой припасы – оружие, лошадей, несколько золотых слитков.
– Слитки? – заметно удивилась Коригана. – Нам, четтам, не нужно платить за службу!
– Не для нас, кузина, – пояснил Гудон. – А для города. Если Даавис хочет выжить, он должен возобновить торговлю, да и хаксусским войскам придется платить.
– Если ты хочешь, чтобы я обучал эти жалкие крохи, малыш, – завел речь о своем Эйджер, – то не позволишь мне гулять по Чандре с кланом Океана.
– К сожалению, да, – согласился Линан.
– Мои ребята будут разочарованы.
– Я не хочу, чтобы это случилось, дружище. Клан Океана все же сможет провести свой долгий рейд, но сделает это под предводительством Мофэст, а не твоим.
– Отлично. – Эйджер кивнул.
– Уланы, – ровным тоном заговорила Дженроза. – Кто будет командовать ими? Кто сможет заменить Камаля в их сердцах? И поскольку ты отпустил три эскадрона с Эйноном и Маконом, здесь у тебя осталось немногим больше. В сражении с рыцарями они потеряли почти половину своих бойцов.
Каждое слово было нацелено на Линана, словно она оскорбляла его за такое пренебрежение уланами и, тем самым, памятью ее возлюбленного.
– Думаю, в их сердцах Камаля не заменит никто, – ответил Линан. – Да и в сердцах остальных, если уж на то пошло. Но я не стану наказывать их за это, оставляя без командира. А численность их мы увеличим, когда реорганизуем некоторые знамена. – Он повернулся к Коригане. – Сделай так, чтобы к уланам добавили еще двести всадников. Согласуй их обучение с Эйджером.
– Я ничего не понимаю в тяжелой кавалерии, – возразил Эйджер.
– Но ты знаком с дисциплиной, необходимой для того, чтобы заставить тяжелую кавалерию работать.
– А кто будет командовать? – не отставала Дженроза.
Линан встретился с ней взглядом.
– Терин из клана Дождя.
Выражение лица Дженрозы мало чем отличалось от лиц остальных участников совещания.
– Он слишком молод! – заявила Дженроза.
– Верно, это огромная ответственность для Терина, – поддержал ее Гудон.
– Он возглавляет собственный клан, умело и храбро командовал одним из наших знамен. Кроме того, он заслуживает награды за свою роль в нашей победе над наемниками. Если б не он и его клан, Рендл никогда бы не попал в западню.
– А кто примет командование его знаменем?
Линан пожал плечами.
– Им должен стать вождь клана. С тех пор, как мы выступили весной из Верхнего Суака, многие вожди проявили инициативу. Коригана может выбрать того, кто, по ее мнению, больше всех заслуживает повышения.
– Акота из клана Луны.
Линан удивленно посмотрел на нее.
– Она же выступала против тебя на стороне Эйнона.
– Верно. – Коригана кивнула. – Но после возвращения Эйнона она доблестно сражалась за наше дело. Кроме того, это покажет тем, кто первоначально стоял на стороне Эйнона, что между кланами четтов больше нет никакой вражды.
– Она уже старая, – пробормотала Дженроза.
– Зато опытная, – контрдоводом ответила Коригана.
– Значит, решено, – твердо сказал Линан. – А теперь перейдем к последнему вопросу: когда нам возобновить войну?
– Как только Даавис будет подготовлен к обороне, – быстро сказала Коригана.
– Как только мой клан завершит свой рейд, – высказался и Эйджер. – Мы не можем вторгаться вслепую. Чандра куда более крепкий орешек, чем Хьюм: она и богаче, и населения там больше, и дороги получше, да и к Кендре поближе…
– На Хьюм мы напали, как степной волк на карака, – напомнил Гудон. – Без предупреждения.
– И проиграли, – указал Эйджер. – Мы не знали ни численности, ни состава вражеской армии.
– Эйджер прав. – Линан тяжело вздохнул. – Мы проиграли потому, что приняв решение добиваться трона Гренды-Лир, я слишком рвался схватиться с армией королевства. Хотел одолеть ее и покончить с этим.
Все взгляды остановились на Линане. Никто, даже Дженроза, искренне не считал, что в поражении виноват он. Линан понял, о чем они подумали.
– Решение принимал я, и значит, ответственность лежит на мне. Проиграли мы все, включая Камаля, проиграли потому, что у меня не было о враге сведений, нужных для составления надлежащего плана сражения.
– Даже Камаль не стал бы винить тебя в этом, – сказала Дженроза.
Теперь все взгляды обратились к ней. Эти слова были самыми мягкими, какие кто-либо слышал от нее за долгое время.
– Спасибо, – сказал Линан.
– Значит, ты дождешься, пока клан Океана не закончит свой рейд, прежде чем двинуть в Чандру всю армию? – спросил Гудон.
– Подождем. – Линан кивнул.
– Верно, маленький господин, я понимаю твою озабоченность, – продолжил Гудон, – но подумай о том преимуществе, которое ты получишь при стремительном нападении. Ведь ты же Белый Волк.
– Есть и другие причины помедлить, – с улыбкой ответил Линан. – Причины, в которые я в данный момент не хочу углубляться. Но тут вы должны мне довериться.
Сбитый с толку Гудон ничего не сказал, но кивнул, соглашаясь с ним.
– Значит, закончили, – сказал Линан.
Все встали, собираясь разойтись. Он подошел к Дженрозе и положил руку ей на плечо.
– Задержись немного.
Он подождал, пока остальные не вышли, и жестом предложил ей снова сесть.
– Я откладывал решение об уланах сколько мог, – сказал Линан.
– Спасибо, что говоришь мне об этом, – немного напряженно поблагодарила она, а затем более непринужденно добавила: – Я знала, что это было необходимо сделать. Но боялась, что замена Камаля в качестве командира знамени улан будет означать, что он никогда не вернется.
– Задерживало меня не только это, – медленно проговорил Линан. – Не знаю, следует ли мне говорить тебе об этом, но по-моему, ты заслужила право знать. Мы всегда были друзьями, но иногда я не могу сделать для друзей того, что хотел бы.
Дженроза с любопытством посмотрела на него. Она понятия не имела, о чем он толковал.
– Что ты имеешь в виду? Что еще задержало твое решение?
– Многие из улан выразили мне или Эйджеру желание, чтобы ты заняла место Камаля в качестве командира их знамени.
Дженроза моргнула. Идея эта показалась ей одновременно и абсурдной, и желанной. Она не была воином, но иметь возможность продолжить начатое Камалем, делать это именем Камаля!
– Почему же ты мне не сказал? – спросила она.
– Вот сейчас и говорю.
– Но почему ты не посоветовался со мной об этом? – Голос ее сделался резким.
– Время, когда я должен был советоваться с тобой – или с Эйджером, или еще с кем-либо – о том, как командовать этой армией, прошло.
– Вот как раз это-то больше всего и ранило Камаля! – выпалила она.
Едва договорив, она ахнула и отвернулась от Линана. На глаза Линана навернулись слезы.
– Да, и понимание этого ранило и меня тоже. Но пойми, Дженроза, мое решение было принято для общего блага. Ты храбрый боец, но ты не воин, а для командования уланами мне нужен воин. Сами же уланы – как и мы с тобой – хотели бы сохранить Камаля любым способом, каким только можно, и сделать тебя командиром знамени было для них способом добиться этого, – но это было бы неправильно. И последняя причина, самая веская причина, хотя ты, возможно, не согласишься с этим, заключается в том, что у тебя и так есть роль в этой армии, роль, которую не сможет сыграть никто другой. Ты…
– Нет! – закричала она, оборвав его. – Не говори этого, не произноси этого слова!
Линан в замешательстве посмотрел на нее. Ему было больно видеть ее такой расстроенной, но он не вполне понимал, что же послужило причиной. Он видел, что это не только из-за смерти Камаля, но более ни о чем не догадывался. Если б только он мог спросить у нее…
– Ладно, – согласился он и протянул руку коснуться ее, но она внезапно встала и отступила от него.
– Мы закончили?
Ее тон сказал ему, что безусловно закончили, независимо от того, хотелось ему этого или нет.
– Да.
Она коротко кивнула и вышла.

Чариона, низко пригнувшись за скальным выходом, отмечающим край теснины Элстра, слегка похлопала по плечу каждого из своих новых солдат. Команда была смешаная, но эти люди являлись первыми добровольцами, желающими сражаться за Хьюм, и, что еще важнее, были знакомы со стрельбой из лука, даже если лук этот был для охоты на мелкую дичь, разнообразившую диету фермеров и ремесленников. Она выставила по верхнему краю теснины цепь из шестидесяти лучников. Еще сорок бойцов имели оружие рукопашного боя – в основном копья, но кое-кто и мечи, унаследованные с воинской службы или от служивших в армии предков – и находились под командованием Галена. Они располагались в сухом русле реки, тянущемся в теснину близ ее южного конца. Она прошла до конца цепи стрелков и рискнула выглянуть из-за скального выхода – посмотреть, как там отецХерн, отвечающий за половину лучников на другой стороне теснины. Они коротко помахали Друг другу, а затем переключили внимание на ползущую по теснине колонну. По прикидке Чарионы, в ней насчитывалось примерно сто пятьдесят вражеских солдат, шагающих по двое в ряд, разделенных на два отряда с большим обозом между ними. Сплошь пехота, сплошь вооруженная копьями и мечами, а единственной защитой ей служили шлемы массового производства. Даже отсюда Чариона видела, что военная жизнь для неприятеля столь же нова, как и для ее собственных солдат; оружие свое они держали слишком напряженно или вообще как попало, да и шлемы не всегда сидели на них так, как следовало. И, самое важное, они не выслали разведчиков ни вперед, ни по флангам. Более легкой цели они ей предоставить не могли.
Трудность заключалась в необходимости дождаться наиболее подходящего момента для нанесения удара. Она не переставала приглядываться к своим солдатам, готовая остановить любого, кто вздумает встать и выстрелить раньше времени: при такой близости неприятеля это было сильным искушением.
Чариона рискнула выглянуть еще раз – проверить, точно ли она прикинула скорость их передвижения. Достаточно близко, решила она, снова спряталась и принялась считать. Дойдя до двухсот, проверила еще раз. Последние солдаты колонны поравнялись с ее позицией. Пора.
– Давай! – крикнула она, вскакивая на ноги.
Враги посмотрели в ее сторону как раз вовремя, чтобы увидеть тридцать стрел, со свистом полетевших в них. Большинство не попало в цель, но три нанесли смертельные или увечащие раны, а еще десять вонзились в руки и ноги. Сразу же после этого выкрикнул команду и отец Херн; ошеломленный и сбитый с толку неприятель любезно посмотрел в другую сторону – и получил еще тридцать стрел; эти, будучи лучше нацеленными, нанесли больше вреда.
Когда по колонне с обеих сторон хлестнул второй залп стрел, строй распался, превратившись в беспорядочно мечущуюся толпу. Большинство ударилось в панику, причем некоторые потому, что в них попали. Никто не отдавал приказов. Еще один залп. К этому времени поразили уже половину шедших в хвосте колонны. Солдаты катались по земле, стеная и крича от боли.
– Вперед! – приказала Чариона, и ее тридцать лучников полупробежали вперед к югу и принялись стрелять по авангарду колонны.
Херн дал своей группе еще пару раз выстрелить по арьергарду, прежде чем направить их туда же. Всего через несколько минут неприятель обратился в бегство. Побросав оружие, новоиспеченные солдаты бросились бежать обратно тем же путем, каким пришли. Ждавшая этого Чариона приказала лучникам сосредоточиться на животных, тянущих телеги и фургоны обоза. Многие стрелы угодили в цель, но лишь немногие нанесли смертельные раны. Большинство животных вставало на дыбы и заворачивало обратно, загораживая дорогу своим грузом. Стремясь убраться прочь, солдаты авангарда перелезали через них и друг через друга. Теперь Чариона подала последний сигнал – и две стрелы полетели к устью сухого русла.
Секунду спустя оттуда вырвались Гален и его сорок воинов и врезались в бегущих солдат. Они не знали пощады, без колебаний поражая врагов в спину и отшвыривая в сторону трупы, спеша добраться до новых противников. Покуда пехота, рубя, продвигалась с севера, две группы лучников перебежали на свою первоначальную позицию и осыпали новыми стрелами все еще дезорганизованный арьергард. Некоторым солдатам из самого конца колонны повезло избежать этой бойни, но из остальных это мало кому удалось.
Бой быстро закончился, и теснина наполнилась запахом крови и смерти. Над ней уже кружили вороны и даже ястребы, дожидаясь начала пиршества.
Чариона присоединилась к Галену у обоза. Тот держал горсть золотых монет.
– Деньги! – крикнул он. – Хаксусское золото и серебро. Хватит для набора небольшой армии!
Он бросился к паре разбитых ящиков; из них на дорогу высыпалась солома, быстро пропитывающаяся кровью; среди соломы валялись мечи. В фургонах поблизости стояли ящики таких же размеров.
– И у нас теперь хватит оружия снарядить ее!
Чариона кивнула.
– Нам надо уходить, – спокойно сказала она. – Возможно, четты отправили отряд проводить эту колонну на последнем отрезке пути.
– Если нет, то в будущем станут отправлять! – усмехнулся Гален.
– И это еще больше замедлит наступление Линана.
Гален похлопал ее по плечу.
– Можешь, по крайней мере, хоть немного улыбнуться. Это же замечательная победа! Посмотри, чего ты добилась всего лишь с сотней необученных новобранцев!
– В бою с такими же необученными, захваченными врасплох и очень усталыми новобранцами, – уточнила она. – Но да, победа эта важна. Она поможет поднять боевой дух и увеличит приток добровольцев.
Гален сделался серьезней.
– И гарантирует, что Линан явится за нами.
Теперь уже улыбнулась Чариона, но без веселья.
– Если хоть чуточку повезет.

Эйджеру разрешили проехать со своим кланом до самой границы Чандры. На дорогу туда из Даависа уйдет три дня – три дня, которыми он собирался насладиться сполна. В первые несколько часов он установил быстрый темп, стремясь освободиться от паутины, опутавшей его разум и разум его воинов. У городской жизни были свои преимущества, но она ограничивала взгляд на мир и на свое место в нем. А верхом на лошади, с развевающим волосы ветром, запахом деревьев и земли в ноздрях, птичьим пением в ушах, ощущением прямых солнечных лучей на коже, жизнь с каждым мгновением делалась все шире – так же, как и усмешка Эйджера по мере того, как город оставался все дальше и дальше позади.
Незадолго до полудня Эйджер осознал, что от земли идет тяжелый, глухой гул, словно поверхность, по которой он скакал, изменилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54