у него нет иного выбора – придется поддержать Линана в его борьбе. В конце концов, кто может устоять против мифа?
Из переднего фургона донесся крик, и через мгновение к ним уже галопом скакала всадница. Она пронеслась мимо Эйнона, развернулась и поехала рядом с ним.
– Четты. Много. Краснорукие.
– Насколько далеко? – спросил Эйнон.
– Примерно в часе езды отсюда.
– А Линан?
– Он во главе. – Она хотела добавить что-то еще, но нервно взглянула на Макона и, очевидно, решила ничего не говорить.
– Передай авангарду: продолжать двигаться вперед, – приказал Эйнон. – Мы скоро присоединимся к вам.
Всадница устремилась назад.
– Я хотел бы поехать вперед и приветствовать Линана, – сказал Макон.
Первым желанием Эйнона было попросить Макона остаться с ним – он хотел произвести на Линана впечатление, не расцвеченное докладом его посланца – но отпустить Макона означало продемонстрировать собственную уверенность и власть.
– Передай принцу Линану привет от меня.
Макон благодарно улыбнулся, пришпорил лошадь, пустив ее в галоп, и вскоре скрылся из вида.
Два войска встретились там, где дорога вышла из леса и петляла, пересекая заросшее травой поле. Оба командующих приказали своим войскам остановиться, а сами поехали к середине поля, навстречу друг другу. Когда Эйнон подъехал достаточно близко, чтобы как следует разглядеть лицо Линана, то невольно охнул от удивления при виде перемен. Если прежде из-за белизны своей кожи принц чувствовал себя неуютно, словно теленок в волчьей шкуре, то теперь явно привык к ней. Линан был невысоким, жилистым и белым как снег, и его взгляд, холодный как лед, ни на миг не отрывался от лица Эйнона. Они остановились в нескольких шагах друг от друга и даже не пытались пожать друг другу руки; меж собой им не требовалось притворяться. Оба знали, что именно здесь происходит.
– Рад, что ты приехал, – сказал Линан.
– Я доверяю тебе, – без всякой иронии ответил Эйнон. Тут он заметил на шее у принца Ключ Меча. И невольно прикипел к нему взглядом.
– Подарок от Аривы, – криво усмехнулся Линан.
Эйнон удивленно взглянул на него.
– Ты убил королеву? – Он не мог скрыть потрясения.
– Нет. Она отдала его своему любовнику. Одному аманиту по имени Сендарус.
– Значит, ты разбил армию королевства?
Линан покачал головой.
– Нет, мы потерпели поражение.
Эйнон моргнул. Не придумав ничего лучше, спросил:
– Вы отступаете?
– Нет. Обе стороны сильно потрепаны. Армия королевства, по-моему, пострадала сильнее, но поле осталось за ней. Технически это означает, что они одержали победу.
– Ни один четт не счел бы это победой, – прозаически заметил Эйнон. – Залитое кровью поле не стоит жизни даже одного воина. Если они потеряли больше воинов, значит, победили вы.
– Я потерял Камаля, – напрямик сказал Линан. – Я не победил.
– Боже, малыш, я не ожидал, что ты встретишь меня празднованием, но не ждал и такого пиршества дурных вестей.
То, как Эйнон произнес «малыш», заставило Линана подумать о Камале. Странно, но в каких-то мелочах – своей речью и манерой держаться – этот вождь напоминал ему погибшего наставника. Он оттолкнул от себя эту мысль.
– Тебе лучше точно знать, в каком я положении, прежде чем ты окончательно и бесповоротно решишь поддержать меня.
– Ты так уверен, что я приехал именно поэтому?
– Ты же привез Ключ Единения, – уверенно произнес Линан.
– Ну и в каком ты положении? – Эйнон невольно усмехнулся.
– Моя армия в основном цела. Армия королевства нас не преследует; у нее мало заслуживающей упоминания кавалерии, и большая часть ее состояла из рыцарей Двадцати Домов, а они совершенно непригодны для преследования. К северу от нас есть еще и третья армия: отступающие силы вторжения Салокана.
– Вы столкнулись с тяжелой кавалерией Кендры?
– И почти всю ее разгромили. – Линан на мгновение прикрыл глаза. – Это была заслуга Камаля.
– В своей оценке положения ты забыл упомянуть еще об одном. Линан на миг задумался.
– Мне кажется, я ничего не…
– Ты разгромил наемников Прадо и Рендла.
– А…
– Поэтому, на мой взгляд, у тебя на счету по крайней мере одна победа, а возможно, и вторая. – Эйнон достал из висящей на поясе сумки Ключ Единения. – По-моему, это твое, – произнес он и протянул Ключ Линану.
– Спасибо, – просто ответил принц, беря его и вешая на шею. Тот звякнул, ударившись о Ключ Меча, и Линан на кратчайший миг почувствовал огромный прилив сил, заструившихся по его жилам. Он так удивился, что едва слышал крики одобрения Красноруких, раздавшиеся у него за спиной.
Гудон сидел позади окружавшего Линана круга вождей. Это собрание и забавляло, и малость угнетало его, но ничего иного от начала заседания нельзя было ожидать. Ближе всех к Линану сидели Коригана и Эйнон: старые противники, борющиеся сейчас за общее дело, но все равно остающиеся старыми противниками. Поддерживаемые союзными вождями кланов, оба спорили о наилучшей стратегии для армии четтов, которую представляли себе по-разному.
Спор был жарким, желчным и зашел в тупик. Гудон гадал, насколько отличалось бы это обсуждение, присутствуй на нем Камаль – и пришел к выводу, что его присутствие еще больше повысило бы накал. За то время, пока Гудон знал Камаля, он хорошо усвоил, что допустить того до участия в дискуссиях все равно что бросить факел на сухую солому. Он скривился как от боли. БЫЛО все равно, поправил он себя.
Гудон переводил взгляд с Эйнона на Коригану, слушая доводы, неоднократно приводимые каждым из них в пользу своего плана, а иной раз посматривал на Дженрозу, сидящую с другими четтскими магами. Было видно, что она пытается сосредоточиться на том, что говорилось – или выкрикивалось, – но мысли ее бродили где-то далеко.
А в центре всего этого сидел Линан – бесстрастный, не делающий никаких попыток смягчить разногласия своих расколовшихся на два лагеря сторонников. Он дождался, пока у Кориганы и Эйнона не иссякнут доводы, а затем встал. Все разговоры затихли. Он посмотрел на Коригану.
– Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я двинулся против армии королевства и закончил то, что нам не удалось сделать в битве три дня назад.
Коригана кивнула, и он взглянул на Эйнона.
– А ты хочешь, чтобы я двинулся прямо на столицу провинции, Даавис, взяв ее, пока единственная армия королевства все еще оправляется от удара в провинции Хьюм.
Эйнон кивнул. Линан набрал побольше воздуху в грудь, а потом посмотрел прямо на Эйджера, тихо сидящего рядом с Гудоном.
– А ты, старый горбун, что посоветуешь?
Эйджер удивленно моргнул. Все взгляды обратились в его сторону. Каждый сознавал, что Эйджер, как один из первоначальных товарищей Линана, обладал большим влиянием, чем просто вождь.
Эйджер прочистил горло.
– Слушай, а что хочет предпринять Белый Волк?
Линан улыбнулся, а по кругу собрания пробежал вздох. Кори-гана и Эйнон, похоже, смешались.
– Белый Волк говорит, что мы не станем ни нападать на армию королевства, ни атаковать Даавис.
– Ну не отступим же мы обратно в Океаны Травы! – возгласил Эйнон. Линан внезапно холодно посмотрел на него. Эйнон сглотнул и поспешно добавил: – Я проделал весь этот путь со своими людьми не для того, чтобы вернуться назад, не нанеся врагу удара во славу вашего величества.
«О, здорово сказано», – подумал Гудон и увидел, что Линана это тоже позабавило.
– Вы нанесете удар, Эйнон, – заверил его Линан, говоря достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие. – Во славу меня и всех четтов.
– Тогда против кого же мы пойдем? – спросила Коригана. – Я выступаю от лица всех четтов, когда говорю, что нам бы хотелось получить возможность вторично напасть на королевство, атаковав либо его армию, либо Даавис.
– Как и мне, – поддержал ее Линан. – Но не сейчас.
– Почему?
– По двум причинам. Во-первых, мы не знаем, не идут ли к армии королевства подкрепления. Во-вторых, это ожидаемый ход.
– Значит, мы выступим в поход на Салокана, – вслух догадался Эйджер.
Наступило потрясенное молчание. Наконец Коригана спросила:
– Зачем искать себе еще одного врага? Он бежит из королевства, и если мы не вмешаемся, будет удирать до самого Хаксуса.
– Салокан и так уже наш враг. Во времена Невольничьей войны Хаксус всегда служил базой наемников и снова стал ею для Рендла нынешней зимой. Мне незачем напоминать всем здесь собравшимся, сколько боли и несчастий принесли четтам работорговцы. Не располагая Хаксусом как своей основной базой, они не смогут действовать так свободно, как действовали всегда.
– Когда мы выступим? – спросил Эйджер.
– Армия готова? – спросил Линан у Кориганы.
– Да, ваше величество.
– Значит, мы выступим на Салокана сегодня ночью.
ГЛАВА 2
Третий день подряд Чариона обшаривала взглядом восточную часть горизонта в поисках хоть каких-нибудь признаков пыли, озадаченная и озабоченная тем, что не видно ничего похожего на них. С момента окончания первого сражения она мысленно готовилась к нападению принца Линана и его армии четтов, но даже ее немногие оставшиеся пешие разведчики не могли обнаружить в пределах пяти лиг никаких следов противника. Правда, некоторые из разведчиков так и не вернулись, но дозорам самого Линана тоже полагалось быть выдвинутыми, независимо от того, собирался он нападать или нет. Она была озадачена, поскольку ожидала, что Линан использует большую мобильность своей армии, чтобы окружить их и попытаться завершить начатое, а озабочена потому, что боялась, как бы он вместо этого не обогнул их позиции для захвата ее столицы, Даависа. При обычных обстоятельствах она бы не беспокоилась; четты – воины-кочевники, и вся их знаменитая свирепость и мужество ничем не смогли бы помочь им при штурме стен Даависа без осадных машин. Но после осады Салокана бедный город был не в силах устоять перед решительным штурмом.
Рядом с ней появился Гален.
– Если б Линан собирался напасть на нас, то уже давно был бы здесь, – произнес он.
Чариона взглянула на кендрийского аристократа и кивнула.
– Нам нужно возвращаться в Даавис. – Она осторожно посмотрела на него, а затем поправилась: – МНЕ нужно возвращаться в Даавис. За вас я не говорю.
Гален ответил не сразу. Он знал, что она предлагает ему подарок, и был этим чрезвычайно удивлен. Уцелевшие рыцари Двадцати Домов Кендры поступят под его командование, и Чариона предоставляла ему самому решить, насколько далеко будет простираться ее власть в ее же собственном королевстве. «Необычные ныне времена», – подумал он. Гален знал, что еще полгода назад ему и присниться не могло, что он будет когда-нибудь служить под началом принца-аманита, не говоря уж о том, чтобы уважать его и скорбеть о его смерти. А сейчас королева Чариона, пожалуй, наименее уважаемая из всех провинциальных правителей, показывает себя таким же хорошим дипломатом, как и Сендарус. «Возможно, Ашарна и Арива всегда были правы. Королевство Гренда-Лир и правда больше, чем всего лишь город Кендра».
– Командуете здесь вы, – ровным тоном произнес он. – Если Арива не отдаст иного приказа, я в вашем распоряжении.
– Вы отправили ей известие о сражении и о смерти ее мужа? – Голубь улетел ночью.
– Я должна защитить свою столицу. Там я смогу перегруппироваться.
– А рыцари? Если вы пожелаете, они буду сражаться, сидя за стенами Даависа, но им можно найти лучшее применение.
– В настоящее время мне требуется арьергард, достаточно сильный, чтобы у вражеских разведчиков не возникало желания нас преследовать, но достаточно мобильный, чтобы уклониться от серьезных осложнений. Когда мы доберемся до Даависа, то будем лучше представлять положение дел – а может, будут и какие-то новости от Аривы. Тогда мы сможем решить, как лучше всего использовать вашу тяжелую кавалерию.
– Когда отправляемся?
– Завтра. Как только начнет светать – в случае, если Линан все же передумал атаковать нас.
– Ваше величество?
Слова эхом разнеслись в темном помещении. Оркид Грейвспир, канцлер королевства Гренда-Лир, чувствовал себя глупо, стоя в дверях личных покоев королевы Аривы. Стоявший у него за спиной Харнан Бересард, секретарь королевы, беспокойно вертел в руках письменные принадлежности.
– Ваше величество? Вы нужны вашему народу…
– Довольно, старый медведь.
Оркид облегченно вздохнул. По крайней мере, она с ним разговаривала.
– Королевству нужна его королева, – настаивал он.
– А моему брату нужна его сестра, – ответила она. – Ключ Сердца полностью завладел его разумом, оставив его всего лишь ребенком.
– У меня есть последние известия, – с надеждой в голосе сказал из-за спины Оркида Харнан. – Срочные сообщения, требующие немедленного ответа.
– Оркид позаботится об этом, – отмахнулась она.
Двое мужчин переглянулись. В их взглядах была покорность судьбе.
– Говорил же я вам, – едва шевеля губами, прошептал Харнан.
– Ваше величество, о его высочестве могут позаботиться и другие, – настаивал Оркид. – Но только вы можете управлять Грендой-Лир.
– Я нужна Олио.
Оркид отошел от дверей, и его место занял страж. Харнан в отчаянии посмотрел на канцлера.
– Мы можем что-нибудь сделать? – спросил секретарь.
Канцлер покачал головой.
– Не уверен. Если б только был какой-то способ помочь ее брату… – Его голос на мгновение прервался, а затем он повернулся и велел Харнану: – Разыщите Эдейтора Фэнхоу.
– Прелата? Все магистры теургии заявили о своем бессилии. По их словам, Ключ Сердца завладел его разумом. Если сами магистры не могут помочь его высочеству, что может сделать этот толстый чиновник?..
– Просто приведите Фэнхоу ко мне в кабинет, – настойчиво повторил Оркид и удалился прежде, чем Харнан успел еще что-нибудь возразить.
Отец Поул, примас церкви Подлинного Бога, вел дневную службу, молясь о душе крошечной искалеченной Ашарны, новорожденной дочери Аривы, которую та потеряла при родах в тот же самый момент, когда потеряла и своего мужа Сендаруса, павшего от руки Линана. Мертвый ребенок был одет, его тело пропитано бальзамирующими мазями, а самые страшные раны прикрыты покрывалом, пропитанным благовониями. Она будет лежать на алтаре королевской часовни, пока не придет сама Арива и не даст благословения на кремацию. Но Арива, по всем сведениям, уже больше суток не покидала своих покоев.
По окончании службы священники удалились выполнять свои обязанности, но Поул остался в часовне – на коленях перед алтарем, с искаженным в гримасе сосредоточенности лицом.
– Без имени твоего королевство не может быть защищено от зла, Владыка мой, – неистово шептал он. – Молю тебя, будь милостив к народу твоему. Молю тебя, будь милостив к королеве Ариве, которой выпали столь великие страдания. Молю тебя, прими душу этого ребенка под свою сень. И молю тебя, Господи, молю тебя, дай мне узнать имя твое, дабы стало возможно уберечь Гренду-Лир от всяческого зла, какое есть в мире сем.
Он ждал, что бог ответит ему, надеясь, что прощен за убийство своего предшественника – Гироса Нортема; без имени божьего Поул был примасом только по названию. Но бог, как всегда, безмолвствовал.
Дрожа от потраченных на молитву усилий, Поул неуверенно встал на ноги, обернулся и увидел ожидающего его в дверях часовни отца Роуна. Поул сглотнул, гадая, не слышал ли его заместитель какую-то часть недавней молитвы. Лицо священника этого никак не показывало, и Поул позволил себе расслабиться.
– Отец? Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Я беспокоюсь за ее величество, – произнес Роун.
– Так же как и все мы, сын мой.
– Мне думалось, ей, быть может, захочется увидеться со мной, ведь я же ее исповедник, но… – Священник пожал плечами. – Но она никого не принимает, даже канцлера. – Он умоляюще посмотрел на Поула. – Ваша милость, вы много лет были ее исповедником до меня. Возможно, вы знаете королеву лучше, чем любой другой человек. Может быть, вам удастся разговорить ее?
Поул опустил глаза. Он, примас церкви королевства, даже не мог поговорить с богом. Какие же у него шансы завладеть вниманием Аривы? Он глубоко вздохнул, а затем кивнул.
– Я попытаюсь.
– Что именно вы и принц Олио делали с больными? – спросил Оркид.
– Исцеляли их, – ответил маг-прелат Эдейтор Фэнхоу. Двое мужчин сидели по обе стороны большого простого стола Оркида.
– Через Ключ Сердца?
– Да. Сначала его высочеству требовался маг для содействия в «канализировании» силы Ключа, но чем больше он его применял, тем сильнее Ключ настраивался на присутствие самого Олио. В конечном счете принц смог применять его самостоятельно.
– А что произошло в день пожара?
– Его препровождали обратно во дворец из доков: там он помогал бежавшим от пожара в старом квартале города. По дороге принц наткнулся на развалины таверны, где оказывали помощь наиболее пострадавшим при пожаре. Он приказал гвардейцам оставаться снаружи. Что именно произошло после этого, мы точно не знаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Из переднего фургона донесся крик, и через мгновение к ним уже галопом скакала всадница. Она пронеслась мимо Эйнона, развернулась и поехала рядом с ним.
– Четты. Много. Краснорукие.
– Насколько далеко? – спросил Эйнон.
– Примерно в часе езды отсюда.
– А Линан?
– Он во главе. – Она хотела добавить что-то еще, но нервно взглянула на Макона и, очевидно, решила ничего не говорить.
– Передай авангарду: продолжать двигаться вперед, – приказал Эйнон. – Мы скоро присоединимся к вам.
Всадница устремилась назад.
– Я хотел бы поехать вперед и приветствовать Линана, – сказал Макон.
Первым желанием Эйнона было попросить Макона остаться с ним – он хотел произвести на Линана впечатление, не расцвеченное докладом его посланца – но отпустить Макона означало продемонстрировать собственную уверенность и власть.
– Передай принцу Линану привет от меня.
Макон благодарно улыбнулся, пришпорил лошадь, пустив ее в галоп, и вскоре скрылся из вида.
Два войска встретились там, где дорога вышла из леса и петляла, пересекая заросшее травой поле. Оба командующих приказали своим войскам остановиться, а сами поехали к середине поля, навстречу друг другу. Когда Эйнон подъехал достаточно близко, чтобы как следует разглядеть лицо Линана, то невольно охнул от удивления при виде перемен. Если прежде из-за белизны своей кожи принц чувствовал себя неуютно, словно теленок в волчьей шкуре, то теперь явно привык к ней. Линан был невысоким, жилистым и белым как снег, и его взгляд, холодный как лед, ни на миг не отрывался от лица Эйнона. Они остановились в нескольких шагах друг от друга и даже не пытались пожать друг другу руки; меж собой им не требовалось притворяться. Оба знали, что именно здесь происходит.
– Рад, что ты приехал, – сказал Линан.
– Я доверяю тебе, – без всякой иронии ответил Эйнон. Тут он заметил на шее у принца Ключ Меча. И невольно прикипел к нему взглядом.
– Подарок от Аривы, – криво усмехнулся Линан.
Эйнон удивленно взглянул на него.
– Ты убил королеву? – Он не мог скрыть потрясения.
– Нет. Она отдала его своему любовнику. Одному аманиту по имени Сендарус.
– Значит, ты разбил армию королевства?
Линан покачал головой.
– Нет, мы потерпели поражение.
Эйнон моргнул. Не придумав ничего лучше, спросил:
– Вы отступаете?
– Нет. Обе стороны сильно потрепаны. Армия королевства, по-моему, пострадала сильнее, но поле осталось за ней. Технически это означает, что они одержали победу.
– Ни один четт не счел бы это победой, – прозаически заметил Эйнон. – Залитое кровью поле не стоит жизни даже одного воина. Если они потеряли больше воинов, значит, победили вы.
– Я потерял Камаля, – напрямик сказал Линан. – Я не победил.
– Боже, малыш, я не ожидал, что ты встретишь меня празднованием, но не ждал и такого пиршества дурных вестей.
То, как Эйнон произнес «малыш», заставило Линана подумать о Камале. Странно, но в каких-то мелочах – своей речью и манерой держаться – этот вождь напоминал ему погибшего наставника. Он оттолкнул от себя эту мысль.
– Тебе лучше точно знать, в каком я положении, прежде чем ты окончательно и бесповоротно решишь поддержать меня.
– Ты так уверен, что я приехал именно поэтому?
– Ты же привез Ключ Единения, – уверенно произнес Линан.
– Ну и в каком ты положении? – Эйнон невольно усмехнулся.
– Моя армия в основном цела. Армия королевства нас не преследует; у нее мало заслуживающей упоминания кавалерии, и большая часть ее состояла из рыцарей Двадцати Домов, а они совершенно непригодны для преследования. К северу от нас есть еще и третья армия: отступающие силы вторжения Салокана.
– Вы столкнулись с тяжелой кавалерией Кендры?
– И почти всю ее разгромили. – Линан на мгновение прикрыл глаза. – Это была заслуга Камаля.
– В своей оценке положения ты забыл упомянуть еще об одном. Линан на миг задумался.
– Мне кажется, я ничего не…
– Ты разгромил наемников Прадо и Рендла.
– А…
– Поэтому, на мой взгляд, у тебя на счету по крайней мере одна победа, а возможно, и вторая. – Эйнон достал из висящей на поясе сумки Ключ Единения. – По-моему, это твое, – произнес он и протянул Ключ Линану.
– Спасибо, – просто ответил принц, беря его и вешая на шею. Тот звякнул, ударившись о Ключ Меча, и Линан на кратчайший миг почувствовал огромный прилив сил, заструившихся по его жилам. Он так удивился, что едва слышал крики одобрения Красноруких, раздавшиеся у него за спиной.
Гудон сидел позади окружавшего Линана круга вождей. Это собрание и забавляло, и малость угнетало его, но ничего иного от начала заседания нельзя было ожидать. Ближе всех к Линану сидели Коригана и Эйнон: старые противники, борющиеся сейчас за общее дело, но все равно остающиеся старыми противниками. Поддерживаемые союзными вождями кланов, оба спорили о наилучшей стратегии для армии четтов, которую представляли себе по-разному.
Спор был жарким, желчным и зашел в тупик. Гудон гадал, насколько отличалось бы это обсуждение, присутствуй на нем Камаль – и пришел к выводу, что его присутствие еще больше повысило бы накал. За то время, пока Гудон знал Камаля, он хорошо усвоил, что допустить того до участия в дискуссиях все равно что бросить факел на сухую солому. Он скривился как от боли. БЫЛО все равно, поправил он себя.
Гудон переводил взгляд с Эйнона на Коригану, слушая доводы, неоднократно приводимые каждым из них в пользу своего плана, а иной раз посматривал на Дженрозу, сидящую с другими четтскими магами. Было видно, что она пытается сосредоточиться на том, что говорилось – или выкрикивалось, – но мысли ее бродили где-то далеко.
А в центре всего этого сидел Линан – бесстрастный, не делающий никаких попыток смягчить разногласия своих расколовшихся на два лагеря сторонников. Он дождался, пока у Кориганы и Эйнона не иссякнут доводы, а затем встал. Все разговоры затихли. Он посмотрел на Коригану.
– Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы я двинулся против армии королевства и закончил то, что нам не удалось сделать в битве три дня назад.
Коригана кивнула, и он взглянул на Эйнона.
– А ты хочешь, чтобы я двинулся прямо на столицу провинции, Даавис, взяв ее, пока единственная армия королевства все еще оправляется от удара в провинции Хьюм.
Эйнон кивнул. Линан набрал побольше воздуху в грудь, а потом посмотрел прямо на Эйджера, тихо сидящего рядом с Гудоном.
– А ты, старый горбун, что посоветуешь?
Эйджер удивленно моргнул. Все взгляды обратились в его сторону. Каждый сознавал, что Эйджер, как один из первоначальных товарищей Линана, обладал большим влиянием, чем просто вождь.
Эйджер прочистил горло.
– Слушай, а что хочет предпринять Белый Волк?
Линан улыбнулся, а по кругу собрания пробежал вздох. Кори-гана и Эйнон, похоже, смешались.
– Белый Волк говорит, что мы не станем ни нападать на армию королевства, ни атаковать Даавис.
– Ну не отступим же мы обратно в Океаны Травы! – возгласил Эйнон. Линан внезапно холодно посмотрел на него. Эйнон сглотнул и поспешно добавил: – Я проделал весь этот путь со своими людьми не для того, чтобы вернуться назад, не нанеся врагу удара во славу вашего величества.
«О, здорово сказано», – подумал Гудон и увидел, что Линана это тоже позабавило.
– Вы нанесете удар, Эйнон, – заверил его Линан, говоря достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие. – Во славу меня и всех четтов.
– Тогда против кого же мы пойдем? – спросила Коригана. – Я выступаю от лица всех четтов, когда говорю, что нам бы хотелось получить возможность вторично напасть на королевство, атаковав либо его армию, либо Даавис.
– Как и мне, – поддержал ее Линан. – Но не сейчас.
– Почему?
– По двум причинам. Во-первых, мы не знаем, не идут ли к армии королевства подкрепления. Во-вторых, это ожидаемый ход.
– Значит, мы выступим в поход на Салокана, – вслух догадался Эйджер.
Наступило потрясенное молчание. Наконец Коригана спросила:
– Зачем искать себе еще одного врага? Он бежит из королевства, и если мы не вмешаемся, будет удирать до самого Хаксуса.
– Салокан и так уже наш враг. Во времена Невольничьей войны Хаксус всегда служил базой наемников и снова стал ею для Рендла нынешней зимой. Мне незачем напоминать всем здесь собравшимся, сколько боли и несчастий принесли четтам работорговцы. Не располагая Хаксусом как своей основной базой, они не смогут действовать так свободно, как действовали всегда.
– Когда мы выступим? – спросил Эйджер.
– Армия готова? – спросил Линан у Кориганы.
– Да, ваше величество.
– Значит, мы выступим на Салокана сегодня ночью.
ГЛАВА 2
Третий день подряд Чариона обшаривала взглядом восточную часть горизонта в поисках хоть каких-нибудь признаков пыли, озадаченная и озабоченная тем, что не видно ничего похожего на них. С момента окончания первого сражения она мысленно готовилась к нападению принца Линана и его армии четтов, но даже ее немногие оставшиеся пешие разведчики не могли обнаружить в пределах пяти лиг никаких следов противника. Правда, некоторые из разведчиков так и не вернулись, но дозорам самого Линана тоже полагалось быть выдвинутыми, независимо от того, собирался он нападать или нет. Она была озадачена, поскольку ожидала, что Линан использует большую мобильность своей армии, чтобы окружить их и попытаться завершить начатое, а озабочена потому, что боялась, как бы он вместо этого не обогнул их позиции для захвата ее столицы, Даависа. При обычных обстоятельствах она бы не беспокоилась; четты – воины-кочевники, и вся их знаменитая свирепость и мужество ничем не смогли бы помочь им при штурме стен Даависа без осадных машин. Но после осады Салокана бедный город был не в силах устоять перед решительным штурмом.
Рядом с ней появился Гален.
– Если б Линан собирался напасть на нас, то уже давно был бы здесь, – произнес он.
Чариона взглянула на кендрийского аристократа и кивнула.
– Нам нужно возвращаться в Даавис. – Она осторожно посмотрела на него, а затем поправилась: – МНЕ нужно возвращаться в Даавис. За вас я не говорю.
Гален ответил не сразу. Он знал, что она предлагает ему подарок, и был этим чрезвычайно удивлен. Уцелевшие рыцари Двадцати Домов Кендры поступят под его командование, и Чариона предоставляла ему самому решить, насколько далеко будет простираться ее власть в ее же собственном королевстве. «Необычные ныне времена», – подумал он. Гален знал, что еще полгода назад ему и присниться не могло, что он будет когда-нибудь служить под началом принца-аманита, не говоря уж о том, чтобы уважать его и скорбеть о его смерти. А сейчас королева Чариона, пожалуй, наименее уважаемая из всех провинциальных правителей, показывает себя таким же хорошим дипломатом, как и Сендарус. «Возможно, Ашарна и Арива всегда были правы. Королевство Гренда-Лир и правда больше, чем всего лишь город Кендра».
– Командуете здесь вы, – ровным тоном произнес он. – Если Арива не отдаст иного приказа, я в вашем распоряжении.
– Вы отправили ей известие о сражении и о смерти ее мужа? – Голубь улетел ночью.
– Я должна защитить свою столицу. Там я смогу перегруппироваться.
– А рыцари? Если вы пожелаете, они буду сражаться, сидя за стенами Даависа, но им можно найти лучшее применение.
– В настоящее время мне требуется арьергард, достаточно сильный, чтобы у вражеских разведчиков не возникало желания нас преследовать, но достаточно мобильный, чтобы уклониться от серьезных осложнений. Когда мы доберемся до Даависа, то будем лучше представлять положение дел – а может, будут и какие-то новости от Аривы. Тогда мы сможем решить, как лучше всего использовать вашу тяжелую кавалерию.
– Когда отправляемся?
– Завтра. Как только начнет светать – в случае, если Линан все же передумал атаковать нас.
– Ваше величество?
Слова эхом разнеслись в темном помещении. Оркид Грейвспир, канцлер королевства Гренда-Лир, чувствовал себя глупо, стоя в дверях личных покоев королевы Аривы. Стоявший у него за спиной Харнан Бересард, секретарь королевы, беспокойно вертел в руках письменные принадлежности.
– Ваше величество? Вы нужны вашему народу…
– Довольно, старый медведь.
Оркид облегченно вздохнул. По крайней мере, она с ним разговаривала.
– Королевству нужна его королева, – настаивал он.
– А моему брату нужна его сестра, – ответила она. – Ключ Сердца полностью завладел его разумом, оставив его всего лишь ребенком.
– У меня есть последние известия, – с надеждой в голосе сказал из-за спины Оркида Харнан. – Срочные сообщения, требующие немедленного ответа.
– Оркид позаботится об этом, – отмахнулась она.
Двое мужчин переглянулись. В их взглядах была покорность судьбе.
– Говорил же я вам, – едва шевеля губами, прошептал Харнан.
– Ваше величество, о его высочестве могут позаботиться и другие, – настаивал Оркид. – Но только вы можете управлять Грендой-Лир.
– Я нужна Олио.
Оркид отошел от дверей, и его место занял страж. Харнан в отчаянии посмотрел на канцлера.
– Мы можем что-нибудь сделать? – спросил секретарь.
Канцлер покачал головой.
– Не уверен. Если б только был какой-то способ помочь ее брату… – Его голос на мгновение прервался, а затем он повернулся и велел Харнану: – Разыщите Эдейтора Фэнхоу.
– Прелата? Все магистры теургии заявили о своем бессилии. По их словам, Ключ Сердца завладел его разумом. Если сами магистры не могут помочь его высочеству, что может сделать этот толстый чиновник?..
– Просто приведите Фэнхоу ко мне в кабинет, – настойчиво повторил Оркид и удалился прежде, чем Харнан успел еще что-нибудь возразить.
Отец Поул, примас церкви Подлинного Бога, вел дневную службу, молясь о душе крошечной искалеченной Ашарны, новорожденной дочери Аривы, которую та потеряла при родах в тот же самый момент, когда потеряла и своего мужа Сендаруса, павшего от руки Линана. Мертвый ребенок был одет, его тело пропитано бальзамирующими мазями, а самые страшные раны прикрыты покрывалом, пропитанным благовониями. Она будет лежать на алтаре королевской часовни, пока не придет сама Арива и не даст благословения на кремацию. Но Арива, по всем сведениям, уже больше суток не покидала своих покоев.
По окончании службы священники удалились выполнять свои обязанности, но Поул остался в часовне – на коленях перед алтарем, с искаженным в гримасе сосредоточенности лицом.
– Без имени твоего королевство не может быть защищено от зла, Владыка мой, – неистово шептал он. – Молю тебя, будь милостив к народу твоему. Молю тебя, будь милостив к королеве Ариве, которой выпали столь великие страдания. Молю тебя, прими душу этого ребенка под свою сень. И молю тебя, Господи, молю тебя, дай мне узнать имя твое, дабы стало возможно уберечь Гренду-Лир от всяческого зла, какое есть в мире сем.
Он ждал, что бог ответит ему, надеясь, что прощен за убийство своего предшественника – Гироса Нортема; без имени божьего Поул был примасом только по названию. Но бог, как всегда, безмолвствовал.
Дрожа от потраченных на молитву усилий, Поул неуверенно встал на ноги, обернулся и увидел ожидающего его в дверях часовни отца Роуна. Поул сглотнул, гадая, не слышал ли его заместитель какую-то часть недавней молитвы. Лицо священника этого никак не показывало, и Поул позволил себе расслабиться.
– Отец? Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Я беспокоюсь за ее величество, – произнес Роун.
– Так же как и все мы, сын мой.
– Мне думалось, ей, быть может, захочется увидеться со мной, ведь я же ее исповедник, но… – Священник пожал плечами. – Но она никого не принимает, даже канцлера. – Он умоляюще посмотрел на Поула. – Ваша милость, вы много лет были ее исповедником до меня. Возможно, вы знаете королеву лучше, чем любой другой человек. Может быть, вам удастся разговорить ее?
Поул опустил глаза. Он, примас церкви королевства, даже не мог поговорить с богом. Какие же у него шансы завладеть вниманием Аривы? Он глубоко вздохнул, а затем кивнул.
– Я попытаюсь.
– Что именно вы и принц Олио делали с больными? – спросил Оркид.
– Исцеляли их, – ответил маг-прелат Эдейтор Фэнхоу. Двое мужчин сидели по обе стороны большого простого стола Оркида.
– Через Ключ Сердца?
– Да. Сначала его высочеству требовался маг для содействия в «канализировании» силы Ключа, но чем больше он его применял, тем сильнее Ключ настраивался на присутствие самого Олио. В конечном счете принц смог применять его самостоятельно.
– А что произошло в день пожара?
– Его препровождали обратно во дворец из доков: там он помогал бежавшим от пожара в старом квартале города. По дороге принц наткнулся на развалины таверны, где оказывали помощь наиболее пострадавшим при пожаре. Он приказал гвардейцам оставаться снаружи. Что именно произошло после этого, мы точно не знаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54