Может, пошло дело, вырвался из заколдованного к
руга? Будем надеяться…
Вернулся, молча посмотрел на Александра Ильича: как, мол?
Тот сердит по-прежнему.
Ц Облизываешь планку. Силы где? Шлялся по ночам?
Ц Спал дома.
Ц Так я тебе и поверю… Такое ощущение, что ты потерял прыгучесть. Прыгаеш
ь, как приготовишка…
Ушёл. Всего хорошего, Александр Ильич. У вас одно ощущение, у Алика другое.
Ощущает он, что любите вы одних чемпионов-рекордсменов. Двести пять Ц та
кой результат вас устраивает. Сто восемьдесят пять сантиметров Ц побок
у ученика, бездарен он, неперспективен. Обидно…
Ц Распрыгался, наконец? Ц спросил Пащенко.
Ц Надеюсь.
Ц А может, ты хочешь мне первенство уступить? Спасибо, не приму подарка. Т
олько в день рождения.
Ц А я авансом.
Ц Скорее долг отдаёшь. День рождения у меня в апреле был.
Посмеялись, и вроде легче стало. И следующая высота уже не казалась Алику
неодолимой. Подумаешь Ц сто девяносто сантиметров. Брали Ц не промахив
ались…
Между прочим, хвалёный Баранов выбыл из соревнований. Пошёл отдохнуть. П
охоже, ещё одна надежда Лешего не оправдала себя. А почему, собственно, ещё
одна? Алик-то прыгает и сдаваться не собирается. Сто девяносто, говорите?
Подать сюда сто девяносто!..
Пошёл Пащенко. Раз, два, три Ц высота наша!
Ц Хорошо, Валера!
Ц Тебе того же, Алик.
Спасибо… Разбежался. Толчок… Ах, чёрт, опять ногу не вытянул вовремя…
Ц Алик, у тебя зад не поспевает за всем прочим.
Ц Чувствую.
Прав Пащенко. А почему не поспевает? Не хватает толчка? Сильнее надо? А сил
ьнее вроде некуда…
Файн, между прочим, тоже сбил планку. И тоже задом. Хоть слабое, но утешение.

Вторая попытка. Разбег… Не получилось. На этот раз Алик сбил планку грудь
ю, даже не допрыгнул до высоты.
Пришёл страх. Что-то больно сжималось в груди, как перед экзаменом Ц быва
ло такое знакомое ощущение! Ц когда из тридцати билетов пять не успел вы
учить. И думаешь с замиранием сердца: а вдруг попадётся как раз один из пят
и? Здесь то же: а вдруг не возьму высоту?
Утешал себя: вздор, высота обычная, привычная высота. Но сороконожка уже п
ринялась за отвлекающий внимание подсчёт, а страх делал ноги ватными, бе
спомощными: не то чтобы толкнуться как следует Ц и разбежаться-то трудн
о…
Короче, не взял высоту. Снова сбил планку, пошёл к своему стулу, молча одев
ался.
Ц Уходишь? Ц спросил Пащенко.
Он понимал, что товарищу сейчас не нужны утешения. Особенно от того, кто сч
астливо продолжает прыжки, претендует на победу.
А ведь всё вышло по-пащенковски: подарил ему Алик первенство в счёт гряду
щего дня рождения. Нет, не подарил Ц в борьбе уступил, с великой неохотой,
с душевными муками. Уступил, потому что оказался слабее Ц он, Радуга, кото
рый Пащенко до сих пор за равного соперника не считал!..
Ц Пойду. Счастливо допрыгать.
Ц Я позвоню.
Ц Ага.
Пошёл вдоль гаревой беговой дорожки к раздевалкам. Уже ныряя под трибуны
, обернулся, увидел: Пащенко преодолел сто девяносто пять сантиметров, бе
жал от планки, высоко, по-чемпионски, подняв руки.
Алик не понимал, почему он, одолевавший на тренировках два метра пять сан
тиметров, не сумел показать здесь хотя бы близкий результат? Двадцати са
нтиметров до собственного рекорда не допрыгнул. Почему? Почему? Почему?..

А если…
Нет, не может быть! Алик даже головой затряс, как намокший кот. Здесь что-то
иное Ц обычное, спортивное.
И всё же другого объяснения не было: дар пропал. Без предупреждения, без сн
исхождения Ц как и было обещано.
Когда Алик нарушил условие? Вроде не было такого Ц не солгал никому. И вдр
уг вспомнилось: стройка, комната на втором этаже, бидон с краской, разбито
е стекло…
Он же обманул прораба, спасая Дашкину честь! Ну и что с того? Главное Ц обм
анул, а причины обмана никого не интересуют. Как сказано: «ни намеренно, ни
нечаянно, ни по злобе, ни по глупости, ни из жалости, ни из вредности».
Но ведь три дня с тех пор прошло, а дар исчез только сегодня. Сегодня ли?..
В Алике боролись двое: один Ц испуганный, сопротивляющийся, не верящий в
беду; другой Ц холодный, рассудительный, всё понимающий. И этот «холодны
й» знал точно: в последние дни на тренировках Алик в высоту не прыгал. Толь
ко Ц бег, перекладина, физические нагрузки на воздухе. А дар, естественно
, исчез как раз в тот момент, когда Алик произнёс сакраментальное: «Моя раб
ота, товарищ прораб!»
Хотел быть рыцарем? Будь им, на здоровье! Только прыгать-то уже не придётс
я. Ходи по грешной земле, дорогой рыцарь Радуга…
И, только подъезжая к дому, сообразил: а как же сто восемьдесят пять сантим
етров? Взял он их или нет? Выходит, что взял: дело наяву происходило, при бол
ьшом скоплении свидетелей. Без всякого дара взял, сам по себе…

18

А ночью Алику снова приснился вещий сон Ц пятый по счёту за такое коротк
ое время. В самом деле, другим за всю жизнь и одного вещего сна не положено,
обычные донимают, а пятнадцатилетнему гражданину Ц сразу целых пять. Да
приплюсуйте к тому сеанс телепатии Ц на уроке по литературе, когда «неч
истая сила» общалась с Аликом посредством школьного сочинения. Явный пе
ребор.
И тем не менее Ц пятый сон.
Будто послала мама Алика на рынок Ц картошки купить, редиски, лука зелён
ого, петрушки, укропа. Помидоров Ц если недорогие. А Алик двугривенный в к
армане заначил Ц на семечки.
Идёт он вдоль рядов, выбирает редис покрупнее. У одной тётки хорош, крепок
, да мелковат. У другой Ц крупный, но стриженый Ц без хвостиков. А Алику ре
диска в пучках нравится. И вдруг Ц есть, голубчик. Как раз то, что хотел, что
доктор прописал, как говорится.
Ц Почём редиска? Ц спрашивает.
Ц Пятачок пучок, Ц слышит в ответ.
Удивился: что за цена такая странная? Больно дёшево. Посмотрел на торговк
у Ц ба, знакомые все лица!
Ц Здрасьте, бабушка.
Ц Здоров, коли не шутишь, Ц отвечает ему торговка, в которой Ц как мы уже
поняли Ц Алик признал весёлую старушку из трубинского леса, могуществе
нную бабу-ягу, властительницу Щёлковского района, а может, и всего Подмос
ковья. Кто знает?..
Ц Поговорить надо. Ц Алик строг и непреклонен.
Но и бабка не сопротивляется.
Ц Да я для того и на рынок вышла.
Ц А редиска как же? Ц удивляется Алик.
Ц Камуфляж, Ц бросает бабка, Ц чтоб не заподозрили враги.
Алик не выясняет у неё, каких врагов она опасается. Просто спрашивает:
Ц Где побеседуем?
Ц А здесь и побеседуем, Ц чуть ли не поёт бабка. Ц Ты за барьерчик зайди,
сядь на бочечку. Она хоть и сырая, зато крепкая.



Алик ныряет под прилавок, ощупывает бочку.
Ц Что там?
Ц Огурчики, Ц суетится бабка. Ц Тоже для камуфляжа.
Ц Малосольные?
Ц Они. Никак, хочешь?
Любит Алик хрупать малосольным огурцом, трудно отказаться от искушения.

Ц Пожалуй, попробовал бы, Ц борясь с собой, говорит он и тут же сурово доб
авляет: Ц Для камуфляжа, конечно.
Ц Да разве я не понимаю? Ц Бабка достаёт огурец Ц крепкий, лоснящийся о
т рассола, в мелких пупырышках, а к нему Ц горбуху чёрного хлеба. Царская
еда!
Алик даже забыл, зачем ему баба-яга понадобилась. Но ничего, зато она помн
ит.
Ц Как соревнования прошли? Ц интересуется.
Ц Плохо, Ц отвечает Алик с набитым ртом.
А бабка-иезуитка хитренько спрашивает:
Ц Что так?
Ц А вот так. Ваша работа?
Ц Отчасти моя, Ц серьёзно говорит бабка. Ц Отчасти Ц коллеги постара
лись.
Ц Какие коллеги?
Ц Ты с ними знаком. Почтенный джинн Ибрагим Бекович Ибрагим-бек и уважае
мый профессор, доктор наук Брыкин.
Ц А вы и Брыкина знаете?
Ц Не имею чести, Ц поджимает губы баба-яга. Ц У него другие методы волш
бы Ц современные, научные. И другой круг общения Ц чисто академический.

Чувствовалось, что бабка не одобряет ни научных методов Брыкина, ни его к
оллег-академиков. Не любит нового, по старинке жить предпочитает.
Ц Чем же я вам помешал? Ц В голосе Алика слышится неподдельное горе. Ц П
рыгал себе, никому о вас не рассказывал…
Ц А рассказал бы Ц поверили?
Ц Нет.
Ц То-то и оно. Ты нас, внучонок, сюда не приплетай. Предупреждали тебя: сов
рёшь Ц прощайся с даром. Предупреждали или нет?
Ц Ну, предупреждали… Что ж я, нарочно соврал?
Ц А то нечаянно? Ц возмущается баба-яга. Ц Всё продумал, прежде чем на с
ебя напраслину взять.
Ц Так ведь напраслину…
Ц А нам какая разница? Есть факт.
Ц Даже суд не берёт в расчёт голый факт, всегда рассматривает его в совок
упности обстоятельств, Ц сопротивляется Алик. Ц А у меня налицо Ц смяг
чающие обстоятельства.
Баба-яга ловко отрывает от пучка головку редиса, трёт её о рукав телогрей
ки, кидает в рот, хрустит. Говорит равнодушно:
Ц Обратись в суд. Так, мол, и так, обдурила меня баба-яга, отняла умение пры
гать через палку, не вникнув в суть дела. Подойдёт? Ц и хрустит редиской, и
хрустит. Прямо как орехи её лопает.
Алик отвечает:
Ц Вы меня не поняли. Я про суд для примера сказал.
Ц И я для примера. Пример на пример Ц копи опыт, пионер.
Ц Я Ц комсомолец, Ц почему-то поправляет Алик.
А она и рада поправке.
Ц Тем более. Где твоя комсомольская совесть? Обещал условие блюсти? Обещ
ал. А нарушил Ц плати.
В её руке, откуда ни возьмись, появляется ещё один огурец. Она протягивает
его Алику, и он машинально начинает хрустеть Ц не тише, чем баба-яга реди
ской.
Ц И потом, чего ты суетишься зазря? Ц спрашивает она. Ц Тебе дар просто
так отвесили, а ты его зачем-то начал тренировками подкреплять. Наподкре
плялся до того, что и без дара выше головы сигаешь. А ведь ещё месяц назад н
е мог. Не мог, внучок?
Ц Не мог.
Ц А сейчас можешь. Ну и прыгай себе на здоровье, Дашке на радость. Трениру
йся Ц «по мастерам» запрыгаешь. Без нашей помощи.
Ц Не запрыгал же…
Ц Да ты, милый, совсем обнаглел. За паршивый месяц Брумелем захотел стать
? А вот фиг-то!
Вокруг них живёт базар, живёт своей угодливо-равнодушной жизнью. Вокруг
них продают и покупают, разменивают десятки на рубли, а рубли на гривенни
ки. Вокруг них спорят и ссорятся, милуются и ругаются, ликуют и страдают, и
никому нет дела до крепкой бабки в телогрейке и валенках и её внучка-пере
ростка. Но вот кто-то останавливается рядом, щупает бабкину редиску.
Ц Почём овощ?
Ц Обед у меня, Ц огрызается баба-яга. Ц Не видишь, любимый внучок мне по
лдник притаранил. Имею я право на обеденный перерыв, имею или нет?
Перепуганный страстным напором покупатель немедленно соглашается, тер
яется в толпе, а довольная баба-яга обращается к Алику:
Ц Вот что, милый, иди-ка ты домой, отоспись как следует Ц без сновидений.
Забудь о неудаче на этих… состязаниях. Бери поутру свою Дашку распрекрас
ную, катай её на речном трамвае, редиской угощай. Отдыхай, в общем. А отдохн
ув, начинай прыгать. Ведь есть у тебя план, что лесной тренер составил, вед
ь есть?
Ц Есть.
Ц Осваивай. Под лежачий камень вода не течёт. И забудь о вещих снах напро
чь. Не будут они тебе больше сниться. Никогда в жизни.
Она гладит Алика по волосам заскорузлой, разбитой работой крестьянской
рукой. Да и в самом деле, откуда у неё маникюру взяться? Дрова наруби, печь п
ротопи, редиску-картошку прокопай, прополи, корову подои Ц тяготы. А колд
овство Ц это так, забавка…
Ц А зачем вы мне явились? Ц недоумевает Алик. Ц Зачем эти сны?
Ц Глупый, Ц улыбается баба-яга. Ц Очень ты своей слабостью в физкульту
рной науке расстроен был. Помнишь: мщения возжаждал? Ну, решили мы тебе пом
очь…
Ц Помогли, называется, Ц саркастически замечает Алик.
Ц Неблагодарная ты скотина, Ц возмущается баба-яга. Ц А то не помогли?
Работать мы тебя научили, а это Ц главное. А насчёт высоты Ц не расстраив
айся. Что тебе твой Фокин сказывал? Брумель в пятнадцать лет всего на сто с
емьдесят пять сантиметров прыгал. А ты у нас сто восемьдесят пять запрос
то убираешь, Ц помолчала, вспомнила: Ц Да, кстати: ты Фокина держись, друг
он настоящий… Да и рыжий энтот Ц тоже ничего. Хотя и пижон… Ну, а Дашка Ц с
овсем золото. Сколько людей хороших мы тебе подсунули…
Поморщившись от неблагозвучного «подсунули», Алик замечает:
Ц Фокина с Дашкой я и раньше знал.
Ц Знал, как же. Знаком был, а не знал. Это, внучок, глаголы са-авсем различны
е. Ну иди, иди, тебе просыпаться пора. Возьми редисочки в сумку, отсыпь побо
ле Ц для камуфляжа…
И Алик уходит. Но вспоминает что-то, возвращается.
Ц Бабушка, а почему вас трое было? Неужто кто-то один не справился бы? Скаж
ем, вы…
Ц Почему трое? Ц вопрос явно поставил бабу-ягу в тупик. Она даже в затылк
е поскребла Ц через платок. Ц Кто его знает… Видать, для таинственности
, для пущей наглядности. Ц Вдруг рассердилась, закричала: Ц Трое Ц знач
ит, трое! Три Ц число волшебное. Три медведя. Три богатыря. Три желания. Три
толстяка. Три товарища… А ну, дуй отсюда, пока не сварила!
И тут Алик уходит окончательно.
И просыпается.

19

Великая сила Ц привычка. Казалось бы: каникулы, валяйся Ц не хочу. А прос
нулся в семь утра. Зарядку сделал. По набережной побегал. Покряхтывая, сто
ял под холодным душем, вызывая уважение у отца (он ещё в постели нежился) и
щемящую жалость у матери (она завтрак готовила).
Только-только из-за стола встали Ц звонок в дверь. Лучший друг Фокин яви
лся Ц не запылился.
Ц Привет!
Ц Здорово.
Ц Что случилось?
Ц А что случилось?
Ц Ты мне невинность не строй, Ц рассердился Фокин. Ц Докладывай: почем
у проиграл?
Ц Знаешь уже?
Ц В «молодежке» информация напечатана.
Ц Что пишут?
Ц Первое место у Пащенко. Ц Достал из кармана смятую газету, прочитал в
слух: Ц «К сожалению, юный и перспективный спортсмен Александр Радуга, о
котором наша газета рассказывала читателям, не сумел показать хорошего
результата и не попал в тройку призёров». Почему не попал?
Версия имелась, придумывать нечего. Да и врать нынче можно без опаски.
Ц Перетренировался.
Ц Говорил я тебе…
Алик не помнил, чтобы Фокин говорил о том, но удобней согласиться, не спори
ть.
Ц Дураком был, не слушал умных речей.
Ц Теперь слушай. Собирайся Ц едем в Серебряный бор купаться.
Ц Не-а, Ц лениво сказал Алик. Ц Дома останусь, Ц подумал, ещё раз соврал
: Ц Отец просил в бумагах помочь разобраться.
Ц Надолго?
Ц На весь день. (Врать так уж врать.)
Ц Жалко… А может, выберешься? Попозже…
Ц Если только попозже. Скорей бы уходил лучший друг, хотелось побыть одн
ому, подумать кое о чём, а поедешь с Фокиным Ц разговоров не избежать, вся
ких бодреньких утешений, восклицаний типа: «Всё ещё впереди!»
Ц Постарайся, старикашка, будем ждать.
Скрылся. Только дверь за ним захлопнулась Ц телефон трезвонит. Вешалка
прорвался.
Ц Привет!
Ц Здорово.
Ц Что случилось?
Ц А что случилось?
Сложилось неплохое типовое начало беседы-соболезнования. Но дальше Пащ
енко ушёл от фокинского варианта.
Ц Я тебе вечером звонил, а ты уже спать улёгся.
Ц Устал как собака.
Ц Видно было.
Ц Поздравляю тебя с победой.
Ц Надолго ли? Ты к осени совсем озвереешь, на двести десять летать станеш
ь. Как кенгуру.
Ц Кенгуру прыгают в длину, а там другие рекорды. Боб Бимон: восемь метров
девяносто сантиметров.
Теперь Алик уел Пащенко. Пустячок, а приятно. Хотя кто его знает: Вешалка м
ог с кенгуру нарочно подставиться Ц для утешения…
Ц Сдаюсь, эрудит. Двинули в Нескучный сад?
Конец разговора Ц по типовому варианту.
Ц Не могу. Отец просил помочь разобраться в бумагах.
Ц Вечерком увидимся?
Ц Звони…
Сострадатели… Что-то Дашка запаздывает, не звонит Ц пора бы. Она тоже «мо
лодежку» выписывает. А, вот и она, Дарья свет Андреевна…
Ц Алик, что ты делаешь?
Ни тебе «здрасьте», ни тебе «что случилось?»…
Ц Говорю с тобой по телефону.
Ц Неостроумно.
Ц Зато факт.
Ц Алик, поехали к нам на дачу, шашлыки будем жарить, в лес пойдём, там лес х
ороший, светлый, хулиганов нет…
Умница Дашка! Ни полсловечка о вчерашних соревнованиях. Чего-чего, а такт
а ей хватает.
Ц Дашк, не могу я.
Ц Почему?
Врать Дашке по шаблону Алик не собирался.
Ц Есть дело.
Ц Какое? Секрет?
Ну, какие у Алика от неё секреты? Но говорить не стоило: увяжется с ним, а хот
елось побыть одному.
Ц Потом скажу. Вечером.
Ц Тогда я тоже не поеду на дачу. Дома посижу. Дождусь, пока позвонишь.
Такой жертвы Алик принять не мог.
Ц Не выдумывай глупостей. Поезжай, тебя родители ждут. А часам к семи вер
нёшься. Сможешь?
Обрадовалась:
Ц Конечно, смогу.
Ц Тогда я вас целую. Физкультпривет.
Собрал отцовскую сумочку, с недавних пор перешедшую к сыну по наследству
, закинул её за спину.
Ц Ма, к обеду буду.
И отправился знакомой дорожкой в школу. Поздоровался с нянечкой, спросил
: открыт ли зал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15