С ее стороны было очень предусмотрительно заранее сделать мусс из лосося и летний пудинг и привезти все это сюда, а то бы она ничего не успела, и еще здорово, что она к воскресному обеду испекла пирог с индюшатиной, потому что, как только они закончат завтрак, у нее совсем не останется времени на приготовление обеда.
А настоящая схватка с Сандрой Фокс-Лоутон произошла сразу же после воскресного обеда. Венеция легла спать далеко за полночь, но все равно не могла уснуть, поскольку в комнате было ужасно холодно – при свете луны она видела, как изо рта идет пар. В отчаянии она уже решила было спуститься вниз и сделать себе горячий чай, но побоялась, что разбудит кого-нибудь, к тому же ее не вдохновляла перспектива встретить Тони Фокс-Лоутона в ночном халате. Встала же она в половине седьмого, чтобы закончить с фазанами с хрустящими чипсами с дичью, требовалось также подготовить подносы с завтраком, которые миссис Джонс, приходящая прислуга из ближайшей деревни, разносила по спальням. После этого Венеция занялась обедом. Только в четверть четвертого она запихнула в посудомоечную машину последнюю тарелку и включила ее. В ту же минуту на кухне появилась миссис Фокс-Лоутон.
– Мы будем пить чай в пять, Венеция, – отдала распоряжение она, – и еще я хочу, чтобы вы сделали бутербродики к напиткам.
– Нужно было предупредить меня заранее, миссис Фокс-Лоутон, – спокойно ответила Венеция, – боюсь, у меня нет на это времени.
– Как это нет времени? – Сандра подняла подведенную бровь. – Ведь вы же сейчас свободны?
– Вы ошибаетесь, – тем же ровным тоном ответила Венеция, – я кое-что делаю. Я нахожусь в этой кухне с половины седьмого, а теперь поднимусь в ту холоднющую комнату на чердаке, которую вы сочли приличным мне предложить в качестве спальни, и прилягу ровно на полтора часа, до тех пор, когда надо будет подавать чай. Потом я займусь ужином. Очень жаль, миссис Фокс-Лоутон, но бутербродиков не будет.
– Ах так! – Ее зеленоватые глаза чуть не вылезли из орбит, и от волнения она провела рукой по волосам, немного измяв только что сделанную прическу. С ней еще никто так не разговаривал! – Хочу напомнить вам, что вы приглашены сюда работать! Я вам плачу за то, чтобы вы мне готовили, а не валялись на кровати!
– Я все приготовлю, миссис Фокс-Лоутон, – сказала Венеция, выходя из кухни и оставляя там взбешенную Сандру. – Ужин будет подан вовремя.
Позже она пожалела об этом. Возможно, для нее было бы лучше готовить проклятые бутербродики на кухне, чем пытаться согреться в ледяной и неуютной клетушке.
Тони Фокс-Лоутон появился на кухне во время чая, когда она вяло жевала бутерброд с ветчиной.
– Вижу, вы не голодаете, – сказал он с намеком. – Из-за чего это у вас с Сандрой разгорелся сыр-бор?
– Мистер Фокс-Лоутон, если бы я была похожа на свою сестру Индию, я бы сказала миссис Фокс-Лоутон, куда ей пойти со своими бутербродиками и своим званым ужином. Но я старалась вести себя как можно вежливее.
– Я в этом не сомневаюсь. – Он усмехнулся. – Манеры у тебя получше, чем у Сандры. Ее семья нажила свое состояние в мясных лавках. Иногда мне кажется, что это передалось ей через гены.
Венеция только было подумала, что, возможно, Тони Фокс-Лоутон, в сущности, не так уж и плох, как он сделал очередной шаг.
– Так, может быть, выпьем вместе немного попозже – только я и ты? – спросил он, хватая ее за руку.
– Нет, спасибо, – ответила она, как всегда, вежливо.
– Да ладно тебе.
За дверью послышался шум шагов.
– Увидимся позже, – проговорил он, мгновенно исчезая. Несомненно, побаивается Сандриных генов, не без ехидства подумала Венеция.
А затем в половине восьмого, когда она пребывала в запарке, готовя ужин, на кухню влетела Сандра Фокс-Лоутон в бледно-голубом шифоновом платье, покрытая от холода гусиной кожей, и тут же свалила со стола миску с пюре из красной смородины, которое должно было подаваться с фазаном.
– Черт возьми! – завопила она, – только посмотрите на мое платье! В прошлом месяце я заплатила за него четыреста фунтов у «Харви Николь» – как же можно быть такой дурой и поставить миску на край стола!?
Венеция с ужасом смотрела на расплывающееся по шифону темно-красное пятно – четыреста фунтов! Целое состояние! Однако в чем же она виновата? Платье воздушное, оно разлетается и задевает все вокруг. Наверное, Сандра взмахнула рукой и зацепила блюдо.
– Сожалею, что так случилось с платьем, миссис Фокс-Лоутон, – со вздохом сказала она, – но блюдо находилось там, где ему и положено находиться. В отличие от вашего платья.
– Я сообщу обо всем в агентство, – пригрозила Сандра Фокс-Лоутон, вовремя сдержавшись, чтобы не проговориться, что ничего ей не заплатит – это можно сказать и потом, после того, как она все приготовит. Сандра вовсе не хотела, чтобы девчонка ушла сейчас, оставив ее в столь затруднительном положении. Но, во всяком случае, надо хоть как-то возместить стоимость испорченного платья.
Сандра исчезла из кухни, а миссис Джонс, чистившая столовое серебро, заметила:
– С ней нелегко, с этой миссис Фокс-Лоутон, но не волнуйтесь, ведь это не ваша вина.
– Я знаю, – печально ответила Венеция.
Миссис Джонс пошла накрывать на стол, а Венни прислонилась к холодильнику, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Боже, ведь она надеялась, что добьется здесь успеха. Ну почему ей так не везет! Она чувствовала, как начинает меркнуть ее мечта о преуспевающей компании по обслуживанию званых вечеров и банкетов, которую хотела бы возглавить сама.
В дверях появился Фокс-Лоутон с бутылкой джина в одной руке и тоником – в другой.
– Вот так, – сказал он. – Увидев Сандрино платье, я подумал, что тебе необходимо выпить – это пюре просочилось насквозь, так что она побежала принять ванну, потому что все тело у нее в красных пятнах. – Он рассмеялся, представляя себе пятнистую Сандру, и, глядя на него, невольно рассмеялась и Венеция.
– С удовольствием выпью, – согласилась она, – но, понимаете, она сама виновата. Блюдо стояло на столе, а она смахнула его рукавом.
– Не волнуйся, – сказал Тони, протягивая ей стакан и забывая упомянуть о том, что Сандра решила ей ничего не платить. – Твое здоровье – или нет – за нас!
Венеция заметила, какой взгляд он бросил на нее, произнося эти слова. Она поняла, к чему он клонит.
Он поставил стакан на стол и провел пальцами по завязкам ее фартука.
– Ну-ка, подойди поближе, я хочу спросить у тебя одну вещь.
– Какую вещь? – Венеция несколько отодвинулась, когда он положил руку ей на плечо и попытался привлечь к себе.
– Знаешь, я каждый день бываю в Лондоне. Мы могли бы там встретиться – может быть, даже пообедать вместе. Давай у тебя?
– Моей семье это не понравится, – твердо ответила Венеция.
– Тогда еще где-нибудь – ну, ты же понимаешь? Мы здорово повеселимся – и никакой Сандры поблизости.
От него несло джином, и Венеция отвернулась, тщетно пытаясь отцепить его пальцы от своего фартука, но он все теснее прижимался к ней.
В дверях кухни стояла Сандра Фокс-Лоутон в своем атласном розовом халате и смотрела, как ее супруг пристает к прислуге.
– Ах ты, шлюха! – раздался ее пронзительный вопль, и Тони отлетел от Венеции, будто его подстрелили.
– Да подожди, Сандра, это не то, что ты думаешь. Ей просто что-то попало в глаз, вот и все. Она вовсе ко мне не приставала.
Сандра не знала, как поступить. Черт возьми, думала она, мне надо было бы устроить ей скандал позже – я же не могу выгнать ее сейчас, что мне тогда делать с ужином? А еще завтра обед и все эти завтраки…
– Поговорим об этом потом, – сказала она ледяным тоном, – однако я обязательно сообщу в агентство о вашем поведении.
Венеция развязала фартук.
– Позвоните им прямо сейчас, миссис Фокс-Лоутон, – сказала она, подходя к ней, – и попросите их кого-нибудь вам прислать. Я ухожу.
– Но вы не сможете!.. – ахнула Сандра.
Венеция вдруг вспомнила одно американское слово: – Спорим? – спросила она, проходя мимо нее к двери.
ГЛАВА 11
Что-то действовало Фитцу МакБейну на нервы. Может быть, мерзкая нью-йоркская погода? Или вечные проблемы с этим нефтехимическим проектом в Латинской Америке? А, может быть, бесконечные капризы и выкрутасы Раймунды Ортиз?
Фитц повернулся в своем сером кожаном кресле от стола, заваленного бумагами, к окну, выходящему на Манхэттен, правда, почти не видимый из-за дождя, потоком лившегося из свинцового неба. Не очень-то радостное зрелище. Он закинул руки за голову и опять задумался об этом проекте. Все документы для сделки должны были быть оформлены еще месяц назад – уже получены договоренности на лицензирование, нефтеочистительные заводы готовы к работе, оставалось лишь обменяться кое-какими бумагами. Все, с кем он имел дело, были обходительны и давали массу обещаний, однако же все время что-то где-то стопорилось. Придется ему еще раз поехать в Бразилию – уже в третий раз за эти два месяца, а это значит – очередная порция обещаний и заверений, еще более продолжительные ужины с деловыми партнерами и их честолюбивыми женами, но сможет ли он, в конце концов, завершить там все дела и подписать контракт? Он вынужден был признать, что на этот раз не может сказать точно. И знал он только одно: это положение чрезвычайно его раздражает.
Он подумал с горечью, а стоит ли оно этого – он не имел в виду только этот контракт, но вообще все – всю эту суету и изнуряющую борьбу за верховенствующее положение, за то, чтобы выбить из обоймы своих конкурентов. В самом начале пути для него это действительно кое-что значило, когда жить значило выжить. Но затем, когда вопрос о выживании уже не вставал, он просто получал от этого удовольствие. И когда же, спрашивал он себя, исчезло удовольствие и осталась только привычка?
Может, вообще – бросить все к черту? Уйти на покой и передать дела Моргану. А что потом? Ему стукнуло сорок четыре, и он начал работать с тринадцати лет. А чем занимаются люди, когда они не работают? С ужасом он представил себе жизнь, единственным занятием в которой было бы водить Раймунду Ортиз с одного великосветского приема на другой. Интересно, насколько иначе сложилась бы его судьба, если бы мать Моргана не умерла. Теперь он думал об Элен только как о «матери Моргана». Их взаимная любовь и юношеская страсть, казалось, остались в далеком прошлом. Возможно, у них были бы еще дети и был бы настоящий дом, а не ряд роскошных владений в различных частях мира, которые он щедро оплачивал, но где весьма редко даже ночевал. Морган всегда говорил, что его истинным домом является самолет, и, разрази его гром, если это не так. Он действительно лучше всего чувствовал себя в этом пустынном салоне, между часовыми поясами и континентами, в окружении облаков.
Ну ладно, довольно хандрить! Сейчас он отправится в клуб, поиграет в сквош, мигом избавится от депрессии и поднимет себе настроение на пару делений. «Уйти на покой» – выражение не из его лексикона, а Раймунда Ортиз стоит в его списке приоритетов далеко не на первом месте.
Фитц нажал на кнопку звонка, расположенного в столе, и подождал, когда в комнату войдет секретарша. Мисс Кларк работала у него уже десять лет. Он всегда считал, что служащие его компании являются равноправными членами коллектива, и она была для него не только секретарем, она сумела стать его главным помощником и имела двух собственных секретарш. Она была частью его жизни, самым доверенным лицом, он считал ее своим другом. Однако он все же называл ее мисс Кларк, она же всегда обращалась к нему «мистер МакБейн».
– Пожалуйста, проследите за телефонными звонками, мисс Кларк. Я пойду в спортзал, поиграю немного в сквош. Вернусь минут через сорок.
Переодеваясь в ванной комнате, примыкающей к кабинету, в серый спортивный костюм, он решил, что на этот латиноамериканский контракт необходимо взглянуть свежим взглядом. Он пошлет в Бразилию Моргана. Сыну это понравится, а кроме того, возможно, ему, как человеку новому, удастся определить, в чем, собственно, загвоздка. С ними было так же трудно иметь дело, как и с японцами – они никогда не говорили «нет». Вежливо кивают головой, потом – бесконечные «завтра», что, в конце концов, наводило на мысль, что они вообще ничего не собираются делать.
Точно так же обстояло дело и с Раймундой: она флиртовала и дразнила и вроде бы соглашалась – а потом вдруг становилась неприступной и холодной. Раймунда – красивая женщина и очень чувственная. Она нравилась ему – по крайней мере, когда вела себя нормально, а не как капризная школьница – ему нравилось, даже очень, спать с ней, однако его не покидало ощущение, что Раймунда собирается навязать ему брак. В последнее время она стала избегать его, что-то темнила или же сидела за ужином, молчаливая и равнодушная, а недавно даже дошла до того, что дважды отменяла встречу с ним буквально в последнюю минуту, причем не объясняя причин.
Ну почему, думал он, она не может просто получать удовольствие от наших встреч, от общения? Не могу представить себе счастливый брак с Раймундой, да и она тоже. И она ведь прекрасно это понимает…
Из узенького окошка на четырнадцатом этаже он опять посмотрел на дождь. По крайней мере, можно что-то сделать относительно погоды. «Фиеста» стоит на якоре у Барбадоса, и команда готова к действию. К черту этот сквош! Там голубые небеса и жаркое солнце, а разве он не заслужил недельки отдыха? Он пригласит с собой Моргана. Там он и введет его в курс дела в Латинской Америке, и тот сразу же оттуда отправится в Бразилию. Включим в компанию Раймунду, и мы, все трое, хоть ненадолго позабудем обо всех наших проблемах, об этом мерзком дожде. Пусть совсем на короткое время, но все же… – добавил он мысленно, поднимая телефонную трубку.
Кэт Ланкастер сидела на кровати Венни, тиская старого плюшевого мишку своей подруги и уминая горячий бутерброд с пивными дрожжами, совсем такой же, какие они любили в общежитии школы.
– Бывает, в детстве привыкаешь к какой-то еде, – заявила она, откусывая очередной кусок, – и ничего больше тебе не нужно. Если бы я оказалась где-нибудь на необитаемом острове, то больше всего на свете скучала бы по бутерброду с пивными дрожжами.
Венни рассмеялась.
– Если бы ты оказалась на необитаемом острове со мной, я бы приготовила тебе суфле из папайи и кокосовый пудинг. «Необитаемый остров» – неплохо для названия ресторана, а? – задумчиво произнесла она.
– Так как насчет той работы в кафе «Лорен»? Согласишься на их жалкие условия или потянешь еще?
– Не знаю, – Венеция, облаченная в розовый трикотажный костюм, энергично двигалась под видеопленку с аэробикой. – Фу, сейчас умру, – пыхтела она, стараясь работать в том же темпе, что и девушки на экране.
– Не понимаю, чего ты так стараешься. – Кэт взяла еще один бутерброд. – У тебя фигура лучше, чем у этих девиц. Нет, я подожду, пока мне стукнет сорок, и я растолстею.
– Дело в том, – задыхаясь ответила Венни, чтобы никогда не выглядеть на сорок и не растолстеть! Уффф. – Она со стоном рухнула на пол. – Все, хватит…
Кэт нагнулась над подругой, распластавшейся на полу и еле переводящей дух: – Если ты будешь заниматься в таком темпе, то у тебя есть шанс вообще не дожить до сорока. На-ка вот, возьми лучше бутерброд.
– Спасибо, – Венеция прислонилась к кровати и начала задумчиво жевать. – Что же мне делать, Кэт? – спросила она. – Или, вернее, есть ли у меня вообще выбор?
У Кэт Ланкастер были блестящие темные волосы и зеленые глаза, унаследованные от матери, а лицо ее, как говорил ее отец, напоминало мордашку упитанного беспризорника – немного пухленькое и ужасно симпатичное. Однако за этой симпатичной внешностью скрывался расчетливый математический ум. Кэт была студенткой Кембриджа, где изучала кибернетику, и была по натуре человеком практичным, склонным к анализу.
– Давай-ка рассмотрим факты, Венни, – сказала она. – Во-первых, нечего тебе заниматься готовкой для этих субботних оргий.
– Домашних приемов, – поправила ее Венеция.
– Если мужьям дать волю, то эти приемы тут же превратятся в оргии. Но не прерывай меня, Венни. Значит, первое. Никаких субботних оргий. Во-вторых, эти деловые завтраки, в принципе, дело неплохое, но до сих пор тебе никто не предложил постоянной работы, а случайные вызовы особого дохода не приносят.
– Может быть, я просто неважно готовлю? – Венеция доела бутерброд и, расслабившись, сидела на ковре, прислонившись к кровати, следя, как спортивные, стройные улыбающиеся калифорнийки старательно и задорно выполняют упражнения.
– Глупости, я же велела тебе не перебивать. Теперь, третье. Твоей последней возможностью является найти постоянную работа в баре или ресторане, и лучше всего будет в «Лорене», поскольку они недавно открылись, и тебе представится возможность проявить себя как шеф-повару. Однако – и это самое сильное возражение – они предлагают гроши, потому что ты молода и неопытна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
А настоящая схватка с Сандрой Фокс-Лоутон произошла сразу же после воскресного обеда. Венеция легла спать далеко за полночь, но все равно не могла уснуть, поскольку в комнате было ужасно холодно – при свете луны она видела, как изо рта идет пар. В отчаянии она уже решила было спуститься вниз и сделать себе горячий чай, но побоялась, что разбудит кого-нибудь, к тому же ее не вдохновляла перспектива встретить Тони Фокс-Лоутона в ночном халате. Встала же она в половине седьмого, чтобы закончить с фазанами с хрустящими чипсами с дичью, требовалось также подготовить подносы с завтраком, которые миссис Джонс, приходящая прислуга из ближайшей деревни, разносила по спальням. После этого Венеция занялась обедом. Только в четверть четвертого она запихнула в посудомоечную машину последнюю тарелку и включила ее. В ту же минуту на кухне появилась миссис Фокс-Лоутон.
– Мы будем пить чай в пять, Венеция, – отдала распоряжение она, – и еще я хочу, чтобы вы сделали бутербродики к напиткам.
– Нужно было предупредить меня заранее, миссис Фокс-Лоутон, – спокойно ответила Венеция, – боюсь, у меня нет на это времени.
– Как это нет времени? – Сандра подняла подведенную бровь. – Ведь вы же сейчас свободны?
– Вы ошибаетесь, – тем же ровным тоном ответила Венеция, – я кое-что делаю. Я нахожусь в этой кухне с половины седьмого, а теперь поднимусь в ту холоднющую комнату на чердаке, которую вы сочли приличным мне предложить в качестве спальни, и прилягу ровно на полтора часа, до тех пор, когда надо будет подавать чай. Потом я займусь ужином. Очень жаль, миссис Фокс-Лоутон, но бутербродиков не будет.
– Ах так! – Ее зеленоватые глаза чуть не вылезли из орбит, и от волнения она провела рукой по волосам, немного измяв только что сделанную прическу. С ней еще никто так не разговаривал! – Хочу напомнить вам, что вы приглашены сюда работать! Я вам плачу за то, чтобы вы мне готовили, а не валялись на кровати!
– Я все приготовлю, миссис Фокс-Лоутон, – сказала Венеция, выходя из кухни и оставляя там взбешенную Сандру. – Ужин будет подан вовремя.
Позже она пожалела об этом. Возможно, для нее было бы лучше готовить проклятые бутербродики на кухне, чем пытаться согреться в ледяной и неуютной клетушке.
Тони Фокс-Лоутон появился на кухне во время чая, когда она вяло жевала бутерброд с ветчиной.
– Вижу, вы не голодаете, – сказал он с намеком. – Из-за чего это у вас с Сандрой разгорелся сыр-бор?
– Мистер Фокс-Лоутон, если бы я была похожа на свою сестру Индию, я бы сказала миссис Фокс-Лоутон, куда ей пойти со своими бутербродиками и своим званым ужином. Но я старалась вести себя как можно вежливее.
– Я в этом не сомневаюсь. – Он усмехнулся. – Манеры у тебя получше, чем у Сандры. Ее семья нажила свое состояние в мясных лавках. Иногда мне кажется, что это передалось ей через гены.
Венеция только было подумала, что, возможно, Тони Фокс-Лоутон, в сущности, не так уж и плох, как он сделал очередной шаг.
– Так, может быть, выпьем вместе немного попозже – только я и ты? – спросил он, хватая ее за руку.
– Нет, спасибо, – ответила она, как всегда, вежливо.
– Да ладно тебе.
За дверью послышался шум шагов.
– Увидимся позже, – проговорил он, мгновенно исчезая. Несомненно, побаивается Сандриных генов, не без ехидства подумала Венеция.
А затем в половине восьмого, когда она пребывала в запарке, готовя ужин, на кухню влетела Сандра Фокс-Лоутон в бледно-голубом шифоновом платье, покрытая от холода гусиной кожей, и тут же свалила со стола миску с пюре из красной смородины, которое должно было подаваться с фазаном.
– Черт возьми! – завопила она, – только посмотрите на мое платье! В прошлом месяце я заплатила за него четыреста фунтов у «Харви Николь» – как же можно быть такой дурой и поставить миску на край стола!?
Венеция с ужасом смотрела на расплывающееся по шифону темно-красное пятно – четыреста фунтов! Целое состояние! Однако в чем же она виновата? Платье воздушное, оно разлетается и задевает все вокруг. Наверное, Сандра взмахнула рукой и зацепила блюдо.
– Сожалею, что так случилось с платьем, миссис Фокс-Лоутон, – со вздохом сказала она, – но блюдо находилось там, где ему и положено находиться. В отличие от вашего платья.
– Я сообщу обо всем в агентство, – пригрозила Сандра Фокс-Лоутон, вовремя сдержавшись, чтобы не проговориться, что ничего ей не заплатит – это можно сказать и потом, после того, как она все приготовит. Сандра вовсе не хотела, чтобы девчонка ушла сейчас, оставив ее в столь затруднительном положении. Но, во всяком случае, надо хоть как-то возместить стоимость испорченного платья.
Сандра исчезла из кухни, а миссис Джонс, чистившая столовое серебро, заметила:
– С ней нелегко, с этой миссис Фокс-Лоутон, но не волнуйтесь, ведь это не ваша вина.
– Я знаю, – печально ответила Венеция.
Миссис Джонс пошла накрывать на стол, а Венни прислонилась к холодильнику, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Боже, ведь она надеялась, что добьется здесь успеха. Ну почему ей так не везет! Она чувствовала, как начинает меркнуть ее мечта о преуспевающей компании по обслуживанию званых вечеров и банкетов, которую хотела бы возглавить сама.
В дверях появился Фокс-Лоутон с бутылкой джина в одной руке и тоником – в другой.
– Вот так, – сказал он. – Увидев Сандрино платье, я подумал, что тебе необходимо выпить – это пюре просочилось насквозь, так что она побежала принять ванну, потому что все тело у нее в красных пятнах. – Он рассмеялся, представляя себе пятнистую Сандру, и, глядя на него, невольно рассмеялась и Венеция.
– С удовольствием выпью, – согласилась она, – но, понимаете, она сама виновата. Блюдо стояло на столе, а она смахнула его рукавом.
– Не волнуйся, – сказал Тони, протягивая ей стакан и забывая упомянуть о том, что Сандра решила ей ничего не платить. – Твое здоровье – или нет – за нас!
Венеция заметила, какой взгляд он бросил на нее, произнося эти слова. Она поняла, к чему он клонит.
Он поставил стакан на стол и провел пальцами по завязкам ее фартука.
– Ну-ка, подойди поближе, я хочу спросить у тебя одну вещь.
– Какую вещь? – Венеция несколько отодвинулась, когда он положил руку ей на плечо и попытался привлечь к себе.
– Знаешь, я каждый день бываю в Лондоне. Мы могли бы там встретиться – может быть, даже пообедать вместе. Давай у тебя?
– Моей семье это не понравится, – твердо ответила Венеция.
– Тогда еще где-нибудь – ну, ты же понимаешь? Мы здорово повеселимся – и никакой Сандры поблизости.
От него несло джином, и Венеция отвернулась, тщетно пытаясь отцепить его пальцы от своего фартука, но он все теснее прижимался к ней.
В дверях кухни стояла Сандра Фокс-Лоутон в своем атласном розовом халате и смотрела, как ее супруг пристает к прислуге.
– Ах ты, шлюха! – раздался ее пронзительный вопль, и Тони отлетел от Венеции, будто его подстрелили.
– Да подожди, Сандра, это не то, что ты думаешь. Ей просто что-то попало в глаз, вот и все. Она вовсе ко мне не приставала.
Сандра не знала, как поступить. Черт возьми, думала она, мне надо было бы устроить ей скандал позже – я же не могу выгнать ее сейчас, что мне тогда делать с ужином? А еще завтра обед и все эти завтраки…
– Поговорим об этом потом, – сказала она ледяным тоном, – однако я обязательно сообщу в агентство о вашем поведении.
Венеция развязала фартук.
– Позвоните им прямо сейчас, миссис Фокс-Лоутон, – сказала она, подходя к ней, – и попросите их кого-нибудь вам прислать. Я ухожу.
– Но вы не сможете!.. – ахнула Сандра.
Венеция вдруг вспомнила одно американское слово: – Спорим? – спросила она, проходя мимо нее к двери.
ГЛАВА 11
Что-то действовало Фитцу МакБейну на нервы. Может быть, мерзкая нью-йоркская погода? Или вечные проблемы с этим нефтехимическим проектом в Латинской Америке? А, может быть, бесконечные капризы и выкрутасы Раймунды Ортиз?
Фитц повернулся в своем сером кожаном кресле от стола, заваленного бумагами, к окну, выходящему на Манхэттен, правда, почти не видимый из-за дождя, потоком лившегося из свинцового неба. Не очень-то радостное зрелище. Он закинул руки за голову и опять задумался об этом проекте. Все документы для сделки должны были быть оформлены еще месяц назад – уже получены договоренности на лицензирование, нефтеочистительные заводы готовы к работе, оставалось лишь обменяться кое-какими бумагами. Все, с кем он имел дело, были обходительны и давали массу обещаний, однако же все время что-то где-то стопорилось. Придется ему еще раз поехать в Бразилию – уже в третий раз за эти два месяца, а это значит – очередная порция обещаний и заверений, еще более продолжительные ужины с деловыми партнерами и их честолюбивыми женами, но сможет ли он, в конце концов, завершить там все дела и подписать контракт? Он вынужден был признать, что на этот раз не может сказать точно. И знал он только одно: это положение чрезвычайно его раздражает.
Он подумал с горечью, а стоит ли оно этого – он не имел в виду только этот контракт, но вообще все – всю эту суету и изнуряющую борьбу за верховенствующее положение, за то, чтобы выбить из обоймы своих конкурентов. В самом начале пути для него это действительно кое-что значило, когда жить значило выжить. Но затем, когда вопрос о выживании уже не вставал, он просто получал от этого удовольствие. И когда же, спрашивал он себя, исчезло удовольствие и осталась только привычка?
Может, вообще – бросить все к черту? Уйти на покой и передать дела Моргану. А что потом? Ему стукнуло сорок четыре, и он начал работать с тринадцати лет. А чем занимаются люди, когда они не работают? С ужасом он представил себе жизнь, единственным занятием в которой было бы водить Раймунду Ортиз с одного великосветского приема на другой. Интересно, насколько иначе сложилась бы его судьба, если бы мать Моргана не умерла. Теперь он думал об Элен только как о «матери Моргана». Их взаимная любовь и юношеская страсть, казалось, остались в далеком прошлом. Возможно, у них были бы еще дети и был бы настоящий дом, а не ряд роскошных владений в различных частях мира, которые он щедро оплачивал, но где весьма редко даже ночевал. Морган всегда говорил, что его истинным домом является самолет, и, разрази его гром, если это не так. Он действительно лучше всего чувствовал себя в этом пустынном салоне, между часовыми поясами и континентами, в окружении облаков.
Ну ладно, довольно хандрить! Сейчас он отправится в клуб, поиграет в сквош, мигом избавится от депрессии и поднимет себе настроение на пару делений. «Уйти на покой» – выражение не из его лексикона, а Раймунда Ортиз стоит в его списке приоритетов далеко не на первом месте.
Фитц нажал на кнопку звонка, расположенного в столе, и подождал, когда в комнату войдет секретарша. Мисс Кларк работала у него уже десять лет. Он всегда считал, что служащие его компании являются равноправными членами коллектива, и она была для него не только секретарем, она сумела стать его главным помощником и имела двух собственных секретарш. Она была частью его жизни, самым доверенным лицом, он считал ее своим другом. Однако он все же называл ее мисс Кларк, она же всегда обращалась к нему «мистер МакБейн».
– Пожалуйста, проследите за телефонными звонками, мисс Кларк. Я пойду в спортзал, поиграю немного в сквош. Вернусь минут через сорок.
Переодеваясь в ванной комнате, примыкающей к кабинету, в серый спортивный костюм, он решил, что на этот латиноамериканский контракт необходимо взглянуть свежим взглядом. Он пошлет в Бразилию Моргана. Сыну это понравится, а кроме того, возможно, ему, как человеку новому, удастся определить, в чем, собственно, загвоздка. С ними было так же трудно иметь дело, как и с японцами – они никогда не говорили «нет». Вежливо кивают головой, потом – бесконечные «завтра», что, в конце концов, наводило на мысль, что они вообще ничего не собираются делать.
Точно так же обстояло дело и с Раймундой: она флиртовала и дразнила и вроде бы соглашалась – а потом вдруг становилась неприступной и холодной. Раймунда – красивая женщина и очень чувственная. Она нравилась ему – по крайней мере, когда вела себя нормально, а не как капризная школьница – ему нравилось, даже очень, спать с ней, однако его не покидало ощущение, что Раймунда собирается навязать ему брак. В последнее время она стала избегать его, что-то темнила или же сидела за ужином, молчаливая и равнодушная, а недавно даже дошла до того, что дважды отменяла встречу с ним буквально в последнюю минуту, причем не объясняя причин.
Ну почему, думал он, она не может просто получать удовольствие от наших встреч, от общения? Не могу представить себе счастливый брак с Раймундой, да и она тоже. И она ведь прекрасно это понимает…
Из узенького окошка на четырнадцатом этаже он опять посмотрел на дождь. По крайней мере, можно что-то сделать относительно погоды. «Фиеста» стоит на якоре у Барбадоса, и команда готова к действию. К черту этот сквош! Там голубые небеса и жаркое солнце, а разве он не заслужил недельки отдыха? Он пригласит с собой Моргана. Там он и введет его в курс дела в Латинской Америке, и тот сразу же оттуда отправится в Бразилию. Включим в компанию Раймунду, и мы, все трое, хоть ненадолго позабудем обо всех наших проблемах, об этом мерзком дожде. Пусть совсем на короткое время, но все же… – добавил он мысленно, поднимая телефонную трубку.
Кэт Ланкастер сидела на кровати Венни, тиская старого плюшевого мишку своей подруги и уминая горячий бутерброд с пивными дрожжами, совсем такой же, какие они любили в общежитии школы.
– Бывает, в детстве привыкаешь к какой-то еде, – заявила она, откусывая очередной кусок, – и ничего больше тебе не нужно. Если бы я оказалась где-нибудь на необитаемом острове, то больше всего на свете скучала бы по бутерброду с пивными дрожжами.
Венни рассмеялась.
– Если бы ты оказалась на необитаемом острове со мной, я бы приготовила тебе суфле из папайи и кокосовый пудинг. «Необитаемый остров» – неплохо для названия ресторана, а? – задумчиво произнесла она.
– Так как насчет той работы в кафе «Лорен»? Согласишься на их жалкие условия или потянешь еще?
– Не знаю, – Венеция, облаченная в розовый трикотажный костюм, энергично двигалась под видеопленку с аэробикой. – Фу, сейчас умру, – пыхтела она, стараясь работать в том же темпе, что и девушки на экране.
– Не понимаю, чего ты так стараешься. – Кэт взяла еще один бутерброд. – У тебя фигура лучше, чем у этих девиц. Нет, я подожду, пока мне стукнет сорок, и я растолстею.
– Дело в том, – задыхаясь ответила Венни, чтобы никогда не выглядеть на сорок и не растолстеть! Уффф. – Она со стоном рухнула на пол. – Все, хватит…
Кэт нагнулась над подругой, распластавшейся на полу и еле переводящей дух: – Если ты будешь заниматься в таком темпе, то у тебя есть шанс вообще не дожить до сорока. На-ка вот, возьми лучше бутерброд.
– Спасибо, – Венеция прислонилась к кровати и начала задумчиво жевать. – Что же мне делать, Кэт? – спросила она. – Или, вернее, есть ли у меня вообще выбор?
У Кэт Ланкастер были блестящие темные волосы и зеленые глаза, унаследованные от матери, а лицо ее, как говорил ее отец, напоминало мордашку упитанного беспризорника – немного пухленькое и ужасно симпатичное. Однако за этой симпатичной внешностью скрывался расчетливый математический ум. Кэт была студенткой Кембриджа, где изучала кибернетику, и была по натуре человеком практичным, склонным к анализу.
– Давай-ка рассмотрим факты, Венни, – сказала она. – Во-первых, нечего тебе заниматься готовкой для этих субботних оргий.
– Домашних приемов, – поправила ее Венеция.
– Если мужьям дать волю, то эти приемы тут же превратятся в оргии. Но не прерывай меня, Венни. Значит, первое. Никаких субботних оргий. Во-вторых, эти деловые завтраки, в принципе, дело неплохое, но до сих пор тебе никто не предложил постоянной работы, а случайные вызовы особого дохода не приносят.
– Может быть, я просто неважно готовлю? – Венеция доела бутерброд и, расслабившись, сидела на ковре, прислонившись к кровати, следя, как спортивные, стройные улыбающиеся калифорнийки старательно и задорно выполняют упражнения.
– Глупости, я же велела тебе не перебивать. Теперь, третье. Твоей последней возможностью является найти постоянную работа в баре или ресторане, и лучше всего будет в «Лорене», поскольку они недавно открылись, и тебе представится возможность проявить себя как шеф-повару. Однако – и это самое сильное возражение – они предлагают гроши, потому что ты молода и неопытна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42