Он обещал повторить свои показания в суде.Эмерсону наконец удалось защелкнуть наручники на запястьях Хиллиарда.– Если это правда, сэр Лютер, вас ждет виселица.– Они лгут! – крикнул Хиллиард. – Лгут! В доме в тот вечер никого не было…Он растерянно умолк, потрясенный собственным невольным признанием.– Значит, вы были там, хотя пытались уверить всех в обратном, – уличил его Ник во лжи. – Ну хорошо. – Он обернулся к солдатам: – Вы слышали, что он сказал, и подтвердите это на суде.Гвардейцы кивнули, и Серина прижалась к Нику, исполненная любви и благодарности.– Ник, – прошептала она, – наконец-то справедливость восторжествует.– Правда всегда выплывет наружу, – изрек Ник, обнимая ее.– Я, кажется, сейчас лишусь чувств.Ник обнял ее еще крепче, искоса взглянув на Эмерсона. Солдаты увели пленника.– Ну как, ночь прошла не зря? – спросил Ник друга. Эмерсон задумчиво потер подбородок, и легкая улыбка заиграла у него на губах.– Не зря, это точно.– Ты прославишься, – пообещал Ник. Эмерсон широко улыбнулся.– Судьба иногда подбрасывает нам сюрпризы. – Он втолкнул Хиллиарда в карету и сел с ним рядом, приказав своим солдатам привязать его лошадь к задку кареты.Ник смотрел, как экипаж скрылся за поворотом, направляясь к Лондону.– А что же мы? – спросила Серина. – Мы пойдем вслед за ними?– Нет. Я отвезу тебя в Холлоуз. – Он взглянул ей в лицо, белевшее в лунном свете. – Теперь мы больше не расстанемся. Мы найдем способ быть вместе.Прежде чем она успела ему ответить, из-за кустов выехал Раф.– Черт подери, ты что, не уехал?– Я не мог тебя бросить, Ник. И ждал, когда представится возможность тебе помочь.– Тогда поедем все вместе ко мне домой, – произнес Ник и посадил Серину перед собой в седло. Обняв ее за талию, он спросил: – Как ты оказалась в карете сэра Лютера? Я ничего не понимаю.– Я получила записку от твоего брата. Он предложил мне помощь и сообщил, что нашел свидетеля убийства. Мне стало любопытно, и я по глупости согласилась прийти к нему. Он привез меня в конюшню рядом с «Ковент-Гарден» и запер в каморке. Два дня спустя за мной приехал дядя. – Она всплеснула руками. – И как я могла поверить сэру Итану! Я же знала, что он опасен. И случай с Калли Вайн меня ничему не научил.Ник стиснул зубы, кипя от гнева.– Я расправлюсь с Итаном, но сначала нам надо заманить его в Суссекс. Если он заподозрит, что я его ищу, он забьется в какую-нибудь дыру в Лондоне, и мы его никогда не найдем. – Ник содрогнулся от ужаса, представив, что могло случиться с его возлюбленной. – На этот раз Итан зашел слишком далеко. Он понесет заслуженное наказание. Глава 28 На следующий день сэр Итан, покидая банк в Сити, насвистывал веселенький мотивчик. Чек Хиллиарда покрыл сумму его долгов, и ему больше не придется прятаться от кредиторов за шторами. Он закажет портному новые камзолы – ему так понравились серебряные галуны, которые тому прислали из Франции. Манжеты из кружев тоже были бы весьма кстати. Можно заказать и рубашку из серебристой ткани… Вариантов множество.Перед ним открываются широкие, безоблачные перспективы. Итану показалось, что за спиной у него выросли крылья.Сейчас, когда он прогуливается по Сити, Ника уже, наверное, бросили в темницу. При этой мысли сердце его радостно запело. Он игриво повертел тросточкой в воздухе, едва не задев чепчик на голове цветочницы, торговавшей на углу. Но даже ее гневные вопли не могли испортить ему настроения. Он навсегда избавился от Ника Терстона, этого уличного воришки, который замарал честь семьи Левертон низким происхождением. Скоро газеты сообщат о его аресте и казни.Итан нанял портшез и двинулся к Беркли-сквер. Сейчас он позавтракает, потом нанесет визит портному, а вечером у Лотос Блоссом удовлетворит и остальные свои желания.Дома на серебряном подносе в холле его ожидало письмо от Делиции.– Его принесли сегодня утром, сэр, – сообщил дворецкий.– Напрасно она забилась в эту деревенскую дыру, – пробормотал Итан. – Наверное, умоляет меня приехать. Ника арестовали, и ей требуется поддержка. Что ж, не надо было злиться на меня, когда я бросил эту дурочку Калли Вайн, – добавил он и поспешил в кабинет.Усевшись за стол, когда-то принадлежавший сэру Джеймсу, он распечатал письмо.
Дорогой брат! Ты должен немедленно приехать в Холлоуз. Случилось нечто ужасное , и я не могу написать тебе об этом в письме. Прошу тебя , приезжай поскорее! Мы так нуждаемся в утешении. Что было , то было – забудем прошлые обиды. Я умоляю тебя , приезжай! Кроме тебя , никто не сможет мне помочь. Твоя послушная сестренка Делиция.
Итан прочитал письмо, мысленно потирая руки. Делиция в отчаянии – она узнала об аресте Ника. Ей требуется мужское плечо.– И кроме меня, у нее никого нет, – сказал себе Итан, раздуваясь от чувства собственной значимости. Отныне он станет настоящим главой семьи. Пока Ника не арестовали, он был таковым лишь на бумаге. Зато теперь он получит все, что причитается ему по праву.Он сложил письмо и сунул его в карман сюртука. Потом отдал приказ слугам собирать чемоданы и подать карету к подъезду.Серина сидела в светлой столовой особняка Холлоуз, одетая в розовое шелковое платье Делиции, которое было ей, правда, длинновато и узковато, но все же лучше, чем ее собственное, испачканное и порванное. Горничная Делиции вымыла и уложила ее волосы в высокий пучок, и длинные локоны, выбившиеся из прически, танцевали у нее перед глазами, пока она читала вслух для Калли, держа в руках томик стихов и раздраженно убирая локоны за ухо.Настроение у нее было отнюдь не поэтическое, а тревожное. Грудь теснили мрачные предчувствия. Скоро приедет сэр Итан, и Серима боялась, что Ник пристрелит его, едва тот ступит на порог.Ник бродил по дому в самом скверном расположении духа. Он ни разу не присел, отказался от еды и только смотрел в окно на парадный подъезд. Она пыталась заговорить с ним, по он не был расположен вести беседы. Как только она приближалась к нему, он поворачивался к ней спиной, и она понимала, что он не успокоится, пока не сотрет Итана с лица земли.Это огорчало ее. Ей казалось, что кровопролития можно избежать. К сожалению, привлечь Итана к суду невозможно. Если Ник попытается обвинить его в том, что Итан се похитил, ему придется раскрыть и свою тайну. Нет, по закону тут действовать нельзя.– Ты дважды прочитала одно и то же стихотворение, Серина, – мягко заметила Калли. Она то и дело меняла позу в инвалидном кресле – по-видимому, бездействие ее тоже угнетало. – Пойдем немного прогуляемся по дому, – предложила она, потянувшись за своей тростью.Серина не уставала радоваться, глядя на выздоравливающую подругу. Нога Калли срослась криво, как и предсказывал доктор, но под длинным платьем из ярко-желтого атласа это было незаметно.Серина чувствовала волнение Калли. Итан приедет в Холлоуз с минуты на минуту. На щеках подруги горел лихорадочный румянец, и Серина тщетно пыталась подобрать слова, которые могли бы утешить Калли.– Я с удовольствием разомну ноги, – рассеянно согласилась она и отложила в сторону томик сонетов в кожаном переплете.Они медленно ступали по восточному ковру с прихотливым узором в кирпичных, красных и золотистых тонах. Легкие шторы на окнах не затеняли прелестный осенний день. Солнце заливало золотистым светом диваны и каминную полку. Калли с трудом обошла вокруг круглого столика, па котором стоял золоченый подсвечник. Морщась от боли, она упрямо продолжала ковылять по комнате.Остановившись и теребя в руках серебряные щипцы для снятия нагара со свечи, она сообщила:– Серина, вчера я получила письмо от моего брата. Он пишет, что собирается домой.У Серимы перехватило дыхание.– Он знает… знает о том, что с тобой случилось? – спросила она, когда наконец обрела дар речи. Как брат воспримет эти горестные вести?– Адам ничего не знает. Он такой вспыльчивый, что я не решилась сообщить ему правду.– Он все поймет, едва тебя увидит. Калли положила щипцы па столик.– Да… и, признаться, меня это пугает. Он страшно рассердится на меня и на Ит… брата Ника.Серина подумала, что на Калли Адам не имеет права сердиться.– Адам должен был быть рядом с тобой и защищать тебя, вместо того чтобы оставлять на попечение подруги.– Адам покинул Англию, чтобы забыть о сердечной ране. Я его не виню. Я сама хотела, чтобы он уехал и немного развеялся.В комнате повисла тишина, пронизанная горечью и безнадежностью. Хрусталики люстры тихонько звенели от сквозняка, а за окном медленно кружились осенние листья.– И в результате больше всех пострадала ты сама. Калли обратила на нее свои большие карие глаза, и Серина прочла в их глубине мудрость и смирение.– Я примирилась с судьбой, – вздохнула Калли. – Что сделано, то сделано, и ничего теперь не изменить. Моя жизнь постепенно войдет в нормальную колею. – Она отвела взгляд, но Серина заметила, что в глазах ее промелькнуло смущение. – Могло быть и хуже. По крайней мере я не забеременела, – добавила она так тихо, что Серина едва расслышала ее слова.– Это хорошая новость, – обрадовалась Серина. Ник вряд ли захотел бы усыновить ребенка распутного Итана. На мгновение она забыла о своих горестях и искренне порадовалась за подругу. – Вот увидишь, все наладится, Калли.Калли внимательно посмотрела на нее, задумчиво водя пальчиком по резной спинке стула.– Но не у тебя, Серина.Серина изумленно посмотрела на Калли.– Что ты имеешь в виду? – спросила она дрогнувшим голосом.– Ты ведь любишь Ника, правда? – тихо спросила Калли. Серина хотела было крикнуть «нет!», но к чему теперь притворяться?– А это очень заметно? Калли кивнула.– Я не знаю, что произошло между вами в прошлом, но я вижу, что вы испытываете друг к другу глубокое чувство. Каждый раз, когда Ник смотрит на тебя, его глаза светятся любовью.Серина принялась разглядывать замысловатый узор на вышитой диванной подушке.– Да, кое-что между нами было, этого я отрицать не стану, но это ничего не изменит. Ник не возьмет обратно данное тебе слово.Калли тронула ее за руку.– Я знаю. Он порядочный человек, и мне кажется, я смогла бы его полюбить. Но сможет ли он полюбить меня?Серина бросила взгляд на подругу, погруженную в глубокую задумчивость.– Он будет заботиться о тебе и уважать тебя, – проговорила она. Не желая продолжать этот разговор, она покосилась в сторону двери: – Пойду наверх отдохну. Ты справишься без меня, Калли?– Ну конечно. Если что, я всегда могу позвать Слуг. – Она оперлась на трость и поцеловала Серину в щеку. – Спасибо тебе за дружеское. участие. Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты спасла мне жизнь.– Не говори чепухи, – отмахнулась Серина, вытирая набежавшие слезы. – Ты бы и сама справилась со своими трудностями.Калли улыбнулась ей доброй улыбкой.– И все равно спасибо.Серина выбежала из комнаты, чтобы не разрыдаться на глазах у Калли. Ник потерян для нее навсегда. Она постарается с этим смириться.Ник знал, что должен убить Итана, чего бы это ему ни стоило. В томительном ожидании он слонялся по комнате, то и дело выглядывая в окно. Как только подъедет карета, он выйдет и встретит ее у крыльца. Лучше поскорее покончить с объяснениями. Он заранее привел в порядок свои дела и завещал поместье и все имущество Делиции.Серина тоже будет иметь разрешение на проживание в Холлоуз, но она получит и свое наследство, даже если суд конфискует Хай-Кресент, признав Лютера Хиллиарда виновным в убийстве брата.Брат убивает брата. Вот и ему предстоит сделать это, подумал Ник. Он ненавидит человека, который всегда старался испортить ему жизнь. Ник был против кровопролития, но как иначе положить конец бесчинствам Итана?Его рука ныла. Рану промыли, обработали и перевязали, но она беспокоила его больше, чем ему бы хотелось. Он вышел из кабинета и направился в Голубую гостиную, чьи холодные цвета напоминали ему изморозь на стеклах. Там хорошо спасаться летом от жары. Вот бы Калли заново отделала комнаты, чтобы их семейная жизнь началась в обновленном доме.Это должна была бы сделать Серина. Она с радостью подбирала бы расцветки и ткани, украшая их общий дом.Нет, нельзя об этом думать. Пусть сердце его обливается кровью, он не нарушит слово, данное Калли.Слуга, которому было поручено высматривать карету у ворот, отчаянно замахал руками. Вот и настал решающий миг. Слава Богу, письмо Делиции выманило Итана в Холлоуз. Он мчится сюда, чтобы возглавить семью.Ник решительно сжал губы и зашагал к двери. Выйдя во двор, он остановился на посыпанной гравием дорожке, скрестив руки на груди. Карета подъехала к крыльцу. Итан выглянул в окошко и разинул рот от изумления, увидев Ника.– Ты удивлен, братец? – холодно заметил Ник, рывком открывая дверцу кареты. – Думал, я сижу в вонючей камере?Итан беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба на берегу. Он побелел как полотно, глаза его забегали, он пытался прикинуть, нельзя ли ускользнуть.– Отсюда тебе только один путь, Итан, – в могилу. У тебя нет выбора. Я или ты. – Ник схватил Итана за галстук, и тот поперхнулся, задыхаясь. Руку Ника пронзила резкая боль, глаза заволокла красная пелена. – И я почти уверен, что это будешь ты, Итан. Так что готовься к смерти.Он дважды ударил Итана по лицу тыльной стороной ладони.– Выбирай оружие и секундантов. На этот раз мы будем драться по всем правилам, на рассвете.Он отпустил Итана, и тот покачнулся.– Поезжай в деревню и остановись в гостинице. Мои люди будут сопровождать тебя, чтобы ты не сбежал. На этот раз тебе не уйти. Нам с тобой слишком тесно на этой земле.Раф, слышавший последние слова Ника, показался в дверях дома.– Можешь на меня рассчитывать, Ник.Итан затравленно озирался, переводя взгляд с одного на другого. Зубы его выбивали нервную дробь. Он забился в карету, и в глазах его сверкнул опасный огонек.– Я выбираю шпаги.– Я так и думал. – »Итан был умелым фехтовальщиком, но Ник надеялся, что развратный образ жизни пагубно отразился на его ловкости. Он махнул рукой трем дюжим слугам, и те вскочили на запятки кареты. – Даю тебе два дня, чтобы выбрать секундантов. На третий день на рассвете мы встретимся на лугу у северной границы моего поместья. Если ты откажешься явиться, мои слуги притащат тебя туда силой.Итан испуганно сжался под гневным взглядом Ника и захлопнул дверцу. Но когда карета тронулась, он высунулся из окошка и стал осыпать Ника проклятиями.Раф положил Нику руку на плечо.– Мышь попала в мышеловку. Он будет драться до последнего.– Живым ему все равно не уйти, – процедил Ник сквозь зубы и пошел в дом осмотреть шпаги и потренироваться перед дуэлью.Женщины узнали о дуэли от слуг, но никто не решился отговорить Ника от поединка. Делиция в ночь перед дуэлью металась по комнатам, не находя себе места от тревоги. Калли молча следила за ее мучениями глазами, полными ужаса.Делиция страдала больше всех: брат выступил против брата. Она лежала на диване, закрыв лицо руками. Тело ее сотрясалось от рыданий. Ее любимые собаки скулили и клали ей головы на колени. Никто не мог сомкнуть глаз. Серима и Калли сидели с ней рядом, стараясь ее утешить. Под утро во дворе послышалось ржание лошадей – мужчины отправлялись на место дуэли.Серина еле держалась на ногах от страха за Ника. Если он погибнет, она тоже не будет жить. Тревога сдавила ей грудь, и она еле дышала, отсчитывая секунды и минуты, гадая, не прибавили ли они еще одну рану на теле ее возлюбленного.Когда первые лучи солнца проникли в комнату, в которой они ждали исхода дуэли, во дворе послышался конский топот. Серина выглянула в окно и увидела всадника в шерстяном плаще и черной треуголке. Конь остановился у крыльца, и через несколько секунд на лестнице послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась.– Адам! – вскрикнула Калли и, прихрамывая, сделала несколько шагов навстречу брату.Мужчина с заросшим темной щетиной подбородком со стоном заключил Калли в объятия. Он был намного выше сестры, отметила Серина, и отличался могучим телосложением. Лицо его исказила душевная мука, но Серина чувствовала, что это человек, который привык командовать. Это было видно по решительному суровому взгляду и жестким чертам лица. Наконец-то Калли обретет поддержку родного человека.Серина смотрела на брата и сестру, и с ее плеч будто свалилась тяжесть. Несмотря на тревогу за Ника, она не могла не радоваться за подругу.Дворецкий застыв в дверях, потрясенный трогательной встречей, и Серина попросила его принести кофе.– Я хочу знать, что произошло! – рявкнул Адам Вайн, окинув комнату разъяренным взглядом.– Слава Богу, ты приехал, – плакала Калли. – Они убьют друг друга!Ник и Раф приехали на луг перед рассветом. Серебристый туман клубился меж деревьев, роса покрывала траву. Ник помрачнел. По мокрой траве будут скользить сапоги, а солнце – слепить глаза. Он внимательно осмотрел луг в поисках скрытых ям и пеньков, но поверхность луга была без изъянов.Ник глубоко вдохнул в себя холодный воздух, думая о том, как прекрасен розовый рассвет и как редко он любовался им в своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Дорогой брат! Ты должен немедленно приехать в Холлоуз. Случилось нечто ужасное , и я не могу написать тебе об этом в письме. Прошу тебя , приезжай поскорее! Мы так нуждаемся в утешении. Что было , то было – забудем прошлые обиды. Я умоляю тебя , приезжай! Кроме тебя , никто не сможет мне помочь. Твоя послушная сестренка Делиция.
Итан прочитал письмо, мысленно потирая руки. Делиция в отчаянии – она узнала об аресте Ника. Ей требуется мужское плечо.– И кроме меня, у нее никого нет, – сказал себе Итан, раздуваясь от чувства собственной значимости. Отныне он станет настоящим главой семьи. Пока Ника не арестовали, он был таковым лишь на бумаге. Зато теперь он получит все, что причитается ему по праву.Он сложил письмо и сунул его в карман сюртука. Потом отдал приказ слугам собирать чемоданы и подать карету к подъезду.Серина сидела в светлой столовой особняка Холлоуз, одетая в розовое шелковое платье Делиции, которое было ей, правда, длинновато и узковато, но все же лучше, чем ее собственное, испачканное и порванное. Горничная Делиции вымыла и уложила ее волосы в высокий пучок, и длинные локоны, выбившиеся из прически, танцевали у нее перед глазами, пока она читала вслух для Калли, держа в руках томик стихов и раздраженно убирая локоны за ухо.Настроение у нее было отнюдь не поэтическое, а тревожное. Грудь теснили мрачные предчувствия. Скоро приедет сэр Итан, и Серима боялась, что Ник пристрелит его, едва тот ступит на порог.Ник бродил по дому в самом скверном расположении духа. Он ни разу не присел, отказался от еды и только смотрел в окно на парадный подъезд. Она пыталась заговорить с ним, по он не был расположен вести беседы. Как только она приближалась к нему, он поворачивался к ней спиной, и она понимала, что он не успокоится, пока не сотрет Итана с лица земли.Это огорчало ее. Ей казалось, что кровопролития можно избежать. К сожалению, привлечь Итана к суду невозможно. Если Ник попытается обвинить его в том, что Итан се похитил, ему придется раскрыть и свою тайну. Нет, по закону тут действовать нельзя.– Ты дважды прочитала одно и то же стихотворение, Серина, – мягко заметила Калли. Она то и дело меняла позу в инвалидном кресле – по-видимому, бездействие ее тоже угнетало. – Пойдем немного прогуляемся по дому, – предложила она, потянувшись за своей тростью.Серина не уставала радоваться, глядя на выздоравливающую подругу. Нога Калли срослась криво, как и предсказывал доктор, но под длинным платьем из ярко-желтого атласа это было незаметно.Серина чувствовала волнение Калли. Итан приедет в Холлоуз с минуты на минуту. На щеках подруги горел лихорадочный румянец, и Серина тщетно пыталась подобрать слова, которые могли бы утешить Калли.– Я с удовольствием разомну ноги, – рассеянно согласилась она и отложила в сторону томик сонетов в кожаном переплете.Они медленно ступали по восточному ковру с прихотливым узором в кирпичных, красных и золотистых тонах. Легкие шторы на окнах не затеняли прелестный осенний день. Солнце заливало золотистым светом диваны и каминную полку. Калли с трудом обошла вокруг круглого столика, па котором стоял золоченый подсвечник. Морщась от боли, она упрямо продолжала ковылять по комнате.Остановившись и теребя в руках серебряные щипцы для снятия нагара со свечи, она сообщила:– Серина, вчера я получила письмо от моего брата. Он пишет, что собирается домой.У Серимы перехватило дыхание.– Он знает… знает о том, что с тобой случилось? – спросила она, когда наконец обрела дар речи. Как брат воспримет эти горестные вести?– Адам ничего не знает. Он такой вспыльчивый, что я не решилась сообщить ему правду.– Он все поймет, едва тебя увидит. Калли положила щипцы па столик.– Да… и, признаться, меня это пугает. Он страшно рассердится на меня и на Ит… брата Ника.Серина подумала, что на Калли Адам не имеет права сердиться.– Адам должен был быть рядом с тобой и защищать тебя, вместо того чтобы оставлять на попечение подруги.– Адам покинул Англию, чтобы забыть о сердечной ране. Я его не виню. Я сама хотела, чтобы он уехал и немного развеялся.В комнате повисла тишина, пронизанная горечью и безнадежностью. Хрусталики люстры тихонько звенели от сквозняка, а за окном медленно кружились осенние листья.– И в результате больше всех пострадала ты сама. Калли обратила на нее свои большие карие глаза, и Серина прочла в их глубине мудрость и смирение.– Я примирилась с судьбой, – вздохнула Калли. – Что сделано, то сделано, и ничего теперь не изменить. Моя жизнь постепенно войдет в нормальную колею. – Она отвела взгляд, но Серина заметила, что в глазах ее промелькнуло смущение. – Могло быть и хуже. По крайней мере я не забеременела, – добавила она так тихо, что Серина едва расслышала ее слова.– Это хорошая новость, – обрадовалась Серина. Ник вряд ли захотел бы усыновить ребенка распутного Итана. На мгновение она забыла о своих горестях и искренне порадовалась за подругу. – Вот увидишь, все наладится, Калли.Калли внимательно посмотрела на нее, задумчиво водя пальчиком по резной спинке стула.– Но не у тебя, Серина.Серина изумленно посмотрела на Калли.– Что ты имеешь в виду? – спросила она дрогнувшим голосом.– Ты ведь любишь Ника, правда? – тихо спросила Калли. Серина хотела было крикнуть «нет!», но к чему теперь притворяться?– А это очень заметно? Калли кивнула.– Я не знаю, что произошло между вами в прошлом, но я вижу, что вы испытываете друг к другу глубокое чувство. Каждый раз, когда Ник смотрит на тебя, его глаза светятся любовью.Серина принялась разглядывать замысловатый узор на вышитой диванной подушке.– Да, кое-что между нами было, этого я отрицать не стану, но это ничего не изменит. Ник не возьмет обратно данное тебе слово.Калли тронула ее за руку.– Я знаю. Он порядочный человек, и мне кажется, я смогла бы его полюбить. Но сможет ли он полюбить меня?Серина бросила взгляд на подругу, погруженную в глубокую задумчивость.– Он будет заботиться о тебе и уважать тебя, – проговорила она. Не желая продолжать этот разговор, она покосилась в сторону двери: – Пойду наверх отдохну. Ты справишься без меня, Калли?– Ну конечно. Если что, я всегда могу позвать Слуг. – Она оперлась на трость и поцеловала Серину в щеку. – Спасибо тебе за дружеское. участие. Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты спасла мне жизнь.– Не говори чепухи, – отмахнулась Серина, вытирая набежавшие слезы. – Ты бы и сама справилась со своими трудностями.Калли улыбнулась ей доброй улыбкой.– И все равно спасибо.Серина выбежала из комнаты, чтобы не разрыдаться на глазах у Калли. Ник потерян для нее навсегда. Она постарается с этим смириться.Ник знал, что должен убить Итана, чего бы это ему ни стоило. В томительном ожидании он слонялся по комнате, то и дело выглядывая в окно. Как только подъедет карета, он выйдет и встретит ее у крыльца. Лучше поскорее покончить с объяснениями. Он заранее привел в порядок свои дела и завещал поместье и все имущество Делиции.Серина тоже будет иметь разрешение на проживание в Холлоуз, но она получит и свое наследство, даже если суд конфискует Хай-Кресент, признав Лютера Хиллиарда виновным в убийстве брата.Брат убивает брата. Вот и ему предстоит сделать это, подумал Ник. Он ненавидит человека, который всегда старался испортить ему жизнь. Ник был против кровопролития, но как иначе положить конец бесчинствам Итана?Его рука ныла. Рану промыли, обработали и перевязали, но она беспокоила его больше, чем ему бы хотелось. Он вышел из кабинета и направился в Голубую гостиную, чьи холодные цвета напоминали ему изморозь на стеклах. Там хорошо спасаться летом от жары. Вот бы Калли заново отделала комнаты, чтобы их семейная жизнь началась в обновленном доме.Это должна была бы сделать Серина. Она с радостью подбирала бы расцветки и ткани, украшая их общий дом.Нет, нельзя об этом думать. Пусть сердце его обливается кровью, он не нарушит слово, данное Калли.Слуга, которому было поручено высматривать карету у ворот, отчаянно замахал руками. Вот и настал решающий миг. Слава Богу, письмо Делиции выманило Итана в Холлоуз. Он мчится сюда, чтобы возглавить семью.Ник решительно сжал губы и зашагал к двери. Выйдя во двор, он остановился на посыпанной гравием дорожке, скрестив руки на груди. Карета подъехала к крыльцу. Итан выглянул в окошко и разинул рот от изумления, увидев Ника.– Ты удивлен, братец? – холодно заметил Ник, рывком открывая дверцу кареты. – Думал, я сижу в вонючей камере?Итан беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба на берегу. Он побелел как полотно, глаза его забегали, он пытался прикинуть, нельзя ли ускользнуть.– Отсюда тебе только один путь, Итан, – в могилу. У тебя нет выбора. Я или ты. – Ник схватил Итана за галстук, и тот поперхнулся, задыхаясь. Руку Ника пронзила резкая боль, глаза заволокла красная пелена. – И я почти уверен, что это будешь ты, Итан. Так что готовься к смерти.Он дважды ударил Итана по лицу тыльной стороной ладони.– Выбирай оружие и секундантов. На этот раз мы будем драться по всем правилам, на рассвете.Он отпустил Итана, и тот покачнулся.– Поезжай в деревню и остановись в гостинице. Мои люди будут сопровождать тебя, чтобы ты не сбежал. На этот раз тебе не уйти. Нам с тобой слишком тесно на этой земле.Раф, слышавший последние слова Ника, показался в дверях дома.– Можешь на меня рассчитывать, Ник.Итан затравленно озирался, переводя взгляд с одного на другого. Зубы его выбивали нервную дробь. Он забился в карету, и в глазах его сверкнул опасный огонек.– Я выбираю шпаги.– Я так и думал. – »Итан был умелым фехтовальщиком, но Ник надеялся, что развратный образ жизни пагубно отразился на его ловкости. Он махнул рукой трем дюжим слугам, и те вскочили на запятки кареты. – Даю тебе два дня, чтобы выбрать секундантов. На третий день на рассвете мы встретимся на лугу у северной границы моего поместья. Если ты откажешься явиться, мои слуги притащат тебя туда силой.Итан испуганно сжался под гневным взглядом Ника и захлопнул дверцу. Но когда карета тронулась, он высунулся из окошка и стал осыпать Ника проклятиями.Раф положил Нику руку на плечо.– Мышь попала в мышеловку. Он будет драться до последнего.– Живым ему все равно не уйти, – процедил Ник сквозь зубы и пошел в дом осмотреть шпаги и потренироваться перед дуэлью.Женщины узнали о дуэли от слуг, но никто не решился отговорить Ника от поединка. Делиция в ночь перед дуэлью металась по комнатам, не находя себе места от тревоги. Калли молча следила за ее мучениями глазами, полными ужаса.Делиция страдала больше всех: брат выступил против брата. Она лежала на диване, закрыв лицо руками. Тело ее сотрясалось от рыданий. Ее любимые собаки скулили и клали ей головы на колени. Никто не мог сомкнуть глаз. Серима и Калли сидели с ней рядом, стараясь ее утешить. Под утро во дворе послышалось ржание лошадей – мужчины отправлялись на место дуэли.Серина еле держалась на ногах от страха за Ника. Если он погибнет, она тоже не будет жить. Тревога сдавила ей грудь, и она еле дышала, отсчитывая секунды и минуты, гадая, не прибавили ли они еще одну рану на теле ее возлюбленного.Когда первые лучи солнца проникли в комнату, в которой они ждали исхода дуэли, во дворе послышался конский топот. Серина выглянула в окно и увидела всадника в шерстяном плаще и черной треуголке. Конь остановился у крыльца, и через несколько секунд на лестнице послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась.– Адам! – вскрикнула Калли и, прихрамывая, сделала несколько шагов навстречу брату.Мужчина с заросшим темной щетиной подбородком со стоном заключил Калли в объятия. Он был намного выше сестры, отметила Серина, и отличался могучим телосложением. Лицо его исказила душевная мука, но Серина чувствовала, что это человек, который привык командовать. Это было видно по решительному суровому взгляду и жестким чертам лица. Наконец-то Калли обретет поддержку родного человека.Серина смотрела на брата и сестру, и с ее плеч будто свалилась тяжесть. Несмотря на тревогу за Ника, она не могла не радоваться за подругу.Дворецкий застыв в дверях, потрясенный трогательной встречей, и Серина попросила его принести кофе.– Я хочу знать, что произошло! – рявкнул Адам Вайн, окинув комнату разъяренным взглядом.– Слава Богу, ты приехал, – плакала Калли. – Они убьют друг друга!Ник и Раф приехали на луг перед рассветом. Серебристый туман клубился меж деревьев, роса покрывала траву. Ник помрачнел. По мокрой траве будут скользить сапоги, а солнце – слепить глаза. Он внимательно осмотрел луг в поисках скрытых ям и пеньков, но поверхность луга была без изъянов.Ник глубоко вдохнул в себя холодный воздух, думая о том, как прекрасен розовый рассвет и как редко он любовался им в своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31