Наклонившись к ее уху, он прошептал: – Здесь все куплено и отстроено на деньги ограбленных мною толстосумов. На себя я не потратил ни фартинга.Серина увидела ряды кроваток с белыми покрывалами и простынями. Везде царили порядок и чистота, пахло мылом и крахмалом. Она заметила и нескольких горничных в одинаковых серых платьях, белоснежных передниках и чепчиках. Райский уголок посреди всеобщей нищеты и горя, подумалось ей. Дом для бездомных. Серина поняла, что больше не сможет относиться к Нику как к преступнику.Следующая комната была поделена на ниши, отгороженные друг от друга занавесками. Горничные разносили подносы с едой.Ник заглянул за занавеску и был встречен радостным возгласом:– Здравствуйте, мистер Ник! А вы принесли мне леденец на палочке?Ник отдернул занавеску, и Серина встретилась взглядом со светловолосой худенькой девочкой. Глаза ее лихорадочно блестели на бледном личике.– Нет, сегодня не принес. Это Берди Джонс, – представил ее Ник. – А это мисс Серина.– Настоящая леди? – Берди широко распахнула глаза. Серина улыбнулась.– Нет, у меня нет титула. – И пожалела, что не взяла с собой гостинца.– Ты выглядишь гораздо лучше, Берди. Тебе легче дышать, больше не кашляешь?– Да, мистер Ник, гораздо легче.– Вот и славно! – Ник сунул руку в карман, вытащил серебряную монетку и подкинул ее в воздух.Девочка радостно взвизгнула и поймала ее.– В следующий раз я надеюсь увидеть тебя внизу вместе с остальными детьми. Давай заключим пари. – Он протянул ей руку, и девочка серьезно подала ему свою ручонку.– Клянусь моей покойной бабушкой, как говорит мистер Торнби.Серина с трудом проглотила комок, подступивший к горлу. Несмотря на слабость, девочка держалась молодцом. Серина и сама приободрилась, заразившись ее веселостью.Она взглянула на спящего мальчика на соседней кроватке и заметила, что окошко над ним сверкает чисто вымытыми стеклами. Очевидно, приютом гордятся и содержат его в чистоте.Чуть дальше на стуле сидел мужчина, в котором она узнала Рафаэля Ховарда. Он держал на руках бледную девочку лет четырех. У нее был печальный, отсутствующий взгляд – как у тех, кто уже одной ногой в могиле.Серина подошла к нему, и он кивнул ей.– Простите, что не могу встать и поприветствовать вас, – проговорил он со своей обычной серьезностью.– Не беспокойтесь, мистер Ховард. Я и не знала, что вы здесь работаете.А я не работаю, – ответил он, и она не решилась больше расспрашивать. Он осторожно убрал со лба девочки белокурую прядь. – Пытаюсь утешить ее, но она вряд ли меня узнает.Серина не знала, что сказать. Ник подошел к ним и склонился над девочкой.– Как она, Раф?– Все так же. Тает на глазах. – Голос его пресекся, и Серина прикусила губу, чтобы не заплакать. Она потихоньку отошла, чтобы не тревожить его.Ник взял ее за руку.– Идем.– Он так расстроен. Мне его жаль.– Раф просиживает с ней дни и ночи напролет. Это его дочь, и это все, что мне известно, так что не задавай больше вопросов. Однажды он пришел со мной в приют и увидел здесь свою дочку. У меня такое ощущение, что сама судьба помогла нам тогда встретиться в лесу.– Мне кажется, его терзает глубокая печаль, – произнесла она.– Да, это так. – Ник повел ее в следующую комнату, где обедали малыши. – Эти дети были брошены на произвол судьбы, но теперь у них будет достойная жизнь. Они научатся читать и писать и освоят полезное ремесло. У нас уже есть и покровители из числа торговцев и богатых лавочников.Лицо Ника горело воодушевлением. Таким Серина его еще не видела.– Ты и в самом деле живешь ради них, – удивилась она.– И ради них я граблю богатых путешественников, – прошептал он. – Иначе богатеи ни за что не пожертвуют деньги в пользу бедных. – Он посмотрел ей в глаза. – Я не сторонник насилия, но скудные подачки аристократов на нужды города не могут вытащить детей из лап нищеты.– Это правда, – согласилась Серина. – Но зачем же грабить экипажи? Ты ведь подвергаешь риску свою жизнь.Он пожал плечами.– Моя жизнь ничто по сравнению с теми жизнями, что я спас. Кроме того, обо мне поплачет только двоюродная сестра Делиция да несколько друзей.– Сколько здесь детей? – спросила Серина, подумав, что умрет от горя, если его повесят.– Около ста. Одни из них постарше и скоро покинут приют, как только найдут работу. Но они будут помогать оставшимся. Мы ведь как одна большая семья, и дети очень привязаны друг к другу.К ним подошел мистер Торнби.– Не хотите ли взглянуть на столовую, мисс?– Да, с удовольствием. – Она взяла Ника под руку, и они спустились вниз.За столами, поставленными в ряд, сидели дети всех возрастов. Они встретили из восторженными криками. Ник засмеялся и помахал им рукой.– Они всегда рады меня видеть, – объяснил он Серине, стараясь перекричать шум. Он повел ее между столами, мимоходом ероша детские головки. Дети счастливо смеялись. Они выглядели чистенькими и опрятными – девочки в одинаковых платьицах, а мальчики в курточках и брючках.На другом конце зала виднелся проход на кухню, которая представляла собой несколько комнат с каменными стенами. Огромный очаг пылал жаром, а над ним на крюках висели котлы и на вертеле жарилась свиная туша. Вращался вертел при помощи хитроумного приспособления из колесиков и канатов, которое приводила в движение собака, бегущая внутри цилиндрической клетки.– Мистер Ник! – воскликнула кухарка в переднике, заляпанном соусами. – Хотите попробовать? – И добавила, обращаясь к Серине: – Он всегда страсть какой голодный.– Да, но готовить он не любит, – ехидно произнесла Серина, бросив многозначительный взгляд в его сторону.Кухарка вытерла руки о передник и промокнула круглое лицо полотенцем.– Садитесь-ка, я принесу вам жаркое из крольчатины с гарниром из репы. Сегодня у нас особое меню. – Она засмеялась, и Серина невольно засмеялась вместе с ней.Ник усадил Серину за маленький столик у окна, где, очевидно, ели слуги. На подносе были разложены вилки, ножи, ложки и тарелки. Все сверкало чистотой, нигде не было видно ни пятнышка. Горничные и слуги сновали туда-сюда. Двое слуг несли котел.– Это жаркое, – сказал Ник.– Сколько человек здесь работает? – спросила Серина.– Двадцать пять. Иногда к нам нанимаются добровольцы из бедняков. Два священника согласились давать по утрам уроки. Как я уже говорил, сиротский приют у многих находит поддержку. Основал я его три года назад. Сейчас почти все долги выплачены, и как только я полностью выплачу залог, тут же распрощаюсь со своей преступной деятельностью. – Он говорил тихо, чтобы его слышала только она, и Серина поняла, что он никогда бы ей не доверился, если бы в ту памятную ночь она не сорвала с него маску.– Ну вот, – улыбнулась кухарка, поставив перед ними две миски с дымящимся кушаньем. С соседнего стола она взяла два ломтя хлеба.– Это Мейвис Корк, наша главная повариха, – пояснил Ник. – Я ей часто говорю, что она могла бы пойти в кухарки к самому королю Георгу – так хорошо она готовит. – Он подмигнул молодой женщине, и Серина ощутила укол ревности.– Уж лучше я буду готовить для малышей. Им легче угодить. А король Георг – дай Бог – ему здоровья – большой привереда. – И кухарка заразительно расхохоталась.Серина с аппетитом принялась за жаркое. Еда простая, но намного вкуснее, чем ее собственная стряпня. Она зажмурилась, пробуя подливу.– Как вкусно! – искренне похвалила она. Кухарка присела в реверансе.– Спасибо, мисс. Я стараюсь. Малыши не должны голодать.Серина съела все до последнего кусочка и попросила добавки. Собрав подливку хлебом, она умиротворенно вздохнула, вполне довольная жизнью. Ник тоже доел свою порцию и понимающе подмигнул ей.– Впервые твой желудок насытился с тех пор, как ты покинула свой дом.– У леди нет желудка, – надменно процедила она. Он насмешливо вскинул брови.– Ну да, конечно, я и забыл, что ты аристократка до кончиков поломанных ногтей.Серина хотела его отчитать, но вместо этого рассмеялась.– Ты невыносим.– А ты прелестна, когда смеешься, – сказал он, любуясь ее личиком. – Смейся почаще.Она покраснела.– Не вижу повода для веселья. Но еда превосходная – ничего не скажешь.– Ты очень переменилась с тех пор, как приехала в Лондон. Избалованная аристократка исчезла.– Может, аристократка была не такая избалованная, как тебе казалось. Ты не всегда прав.Он отодвинул миску и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову.– Я доверяю своей интуиции.– Но интуиция может и подвести, – возразила она и высокомерно вскинула подбородок.– Только не в отношении тебя. Я уже сказал, что мы предназначены друг для друга и наши пути пересеклись не случайно.– Мне ничего не известно об этом, но мы встретились, и эта встреча перевернула мою жизнь. – При этих ее словах в глазах его вспыхнуло пламя, а на губах заиграла ленивая усмешка. – Ты перевернул мою жизнь.– А ты – мою. И я этому рад. – Он поднялся. – Продолжим прогулку.Серина с радостью приняла его приглашение. Ник отнес миски в посудомоечную – темную комнату в полуподвальном помещении. Она поежилась, вспомнив свои сражения с ведрами и тряпками.Мейвис помахала им на прощание, одновременно что-то помешивая в котле. Серина пожалела, что у нее нет времени расспросить ее о кулинарных секретах, которые до знакомства с Ником были для нее тайной за семью печатями.Они шли вдоль Темзы, и свежий ветер играл ее волосами. Серина накинула капюшон, чтобы укрыться от холода.По реке неторопливо плыли баржи, маленькие лодочки сновали, как чайки на волнах. Лодочник предложил переправить их на другой берег, но Ник покачал головой:– В другой раз, старина.Стая голубей вспорхнула с моста и полетела к городу. Серина смотрела на птиц затаив дыхание. Если бы еще солнце выглянуло из-за туч, день был бы чудесным.– Я покажу тебе собор Святого Павла в следующий раз. Он недалеко отсюда. А дальше к востоку – Тауэр.– Где обезглавливали преступников и томились в застенках короли?– Именно так. К сожалению, Тауэр имеет довольно мрачную историю.Серина вздрогнула – на нее словно повеяло могильным холодом.– Ты замерзла? Давай вернемся. – Ник повел ее по узкой улочке, которая вскоре вышла на широкий проспект. Их обступила пестрая толпа – кто в дорогих плащах, кто в лохмотьях.Экипажи и фермерские подводы грохотали по булыжной мостовой. Лошади вскидывали головы и ржали, приветствуя друг друга. На углу валялась перевернутая повозка с углем, и двое кучеров переругивались, выясняя, кто виноват.Какофония звуков и запахов окружила Серину, и она тщетно пыталась разобраться в многоголосом гуле.Ник купил пакетик леденцов и едва успел увернуться от портшеза, который несли четверо дюжих носильщиков. Серина взглянула на человека, сидевшего в портшезе, и в ужасе отшатнулась. Ей показалось, что она увидела Лютера Хиллиарда.– Ты побледнела, Серина. Тебе холодно? – Она кивнула, и Ник предложил: – Вернемся домой. Хватит на сегодня впечатлений.Она шла за ним, ничего не видя. Но если Лютер в Лондоне, она в безопасности только в своей тюрьме. И Серина бросилась бежать. Глава 13 Ник нагнал ее в конце улицы и схватил за руку.– Что ты делаешь? Ты ведь обещала, что никуда не убежишь! Я поверил тебе! – Его лицо побагровело от гнева.Она вырвалась и сердито сверкнула глазами.– Я не собиралась убегать от тебя, идиот! Я бежала к твоему дому. – Она прижала ладони к лицу, и слезы потекли по ее щекам.– Откуда мне было знать? – Смущение и злость отразились на его лице. – Ты понеслась как сумасшедшая, не сказав ни слова.– Ты не доверяешь мне ни капли! Я же сказала, что не убегу, а ты усомнился в моей честности! – Она вытирала слезы, но они все текли, и ужас ночных кошмаров заставлял ее трястись от страха.– Что тебя так напугало? – спросил он, обнимая ее за плечи.Она вытерла глаза, раздумывая, стоит ли посвящать его в свою тайну. Он, конечно, захочет ей помочь и разыщет Лютера, но этого-то как раз и нельзя допустить. Лютер уже убил отца. Ничто не помешает ему еще раз обагрить руки кровью.– Мне показалось, что я увидела одного человека, – пробормотала она.– И ты его боишься.– Да. Он жаждет моей смерти.– Смерти? – Ник быстро увел ее с многолюдной улицы в переулок. Вскоре они очутились рядом с домом, который она не так давно ненавидела, а теперь считала своим единственным надежным убежищем. Ник отпер дверь, и они вошли в полутемный холл.Пройдя на кухню, он усадил ее на стул и развязал завязки ее плаща.– Я приготовлю чай и нагрею воду, чтобы ты могла помыться. В кладовке под лестницей стоит ванна.– Ты сделаешь это ради меня? – спросила она, удивленная и обрадованная его заботой.– Мне больно видеть как ты расстроена и напугана, – вздохнул Ник, снимая плащ и камзол. Он развел огонь, и языки пламени весело заплясали в очаге, распространяя тепло.Постепенно Серина успокоилась и согрелась. Ник поставил перед ней чашку горячего чая, и она благодарно улыбнулась ему.– Серина, расскажи мне все.– Чтобы ты отправился сражаться с драконом? – спросила она грустно.– Я уверен, что смогу тебе помочь.– Ты меня растрогал, Ник.Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.– Мы с тобой были ближе, чем друзья, но до сих пор не доверяем друг другу. Мы чужие, а я знаю тебя лучше, чем кого бы то ни было. Странные у нас с тобой отношения.Она кивнула и дотронулась ладонью до его щеки.– Да, но я больше не считаю себя пленницей.– Я тоже думаю, что это уже в прошлом. Но если ты захочешь уйти, мне придется жить в постоянном страхе, что меня разоблачат. – Он не стал ждать, что она ответит, и пошел за ванной. Притащив ее на кухню, он налил воды в котел над очагом. Он делал это для нее, и сердце Серины понемногу оттаивало. Ник совсем не похож на разбойника. Нет в нем ни жестокости, ни ненависти. «Ах, Ник», – вздохнула она.– Я не собираюсь иметь дело с властями, и на то есть множество причин, – отрезала она и содрогнулась, представив, что будет, если она донесет на Лютера. Он такой лицемер, да к тому же имеет связи. Наверняка повернет дело так, что виноватой в смерти отца окажется она сама. Что он сделал с телом? Что сказал слугам? Отец, каким бы он ни был, заслужил, чтобы его похоронили достойно.– У тебя есть родственники-мужчины, которые могли бы тебя защитить? – спросил Ник.Она покачала головой.– После смерти матери я жила с отцом и слугами. Друзей у нас почти не осталось – отец со всеми рассорился.– Слуги, наверное, волнуются, – предположил Ник и налил себе чаю. – Они обратятся к властям в Сомерсете, и тебя начнут разыскивать.– Они поступят так, как прикажет им мой дядя, – грустно сказала она.Ник пристально посмотрел ей в глаза, и она отвела взгляд.– Так это от него ты скрываешься? – догадался он и встал, забирая у нее пустую чашку. – Рассказывай, что случилось.Она послушно кивнула.– Он убил моего отца. Я все видела, спрятавшись за портьерой. Перед этим я выходила на террасу подышать воздухом перед сном, и окно было открыто.Ник порывисто обнял ее.– Но этого нельзя так оставить! Заяви в суд.– Никто мне не поверит. Я всего лишь женщина, а мой дядя влиятельный человек. Он восстановит суд против меня.Ник погладил ее по голове, и она немного успокоилась. Теперь она чувствовала себя слабой и усталой.– Я мог бы помочь тебе привлечь его к суду.– А я не хочу, чтобы ты в это вмешивался, Ник, – решительно заявила она. – Когда наши пути разойдутся, а это рано или поздно случится, я не хочу быть тебе обязанной. – Она посмотрела ему в глаза. В них она увидела удивление, подозрение, разочарование.– Я бы ни за что не стал требовать с тебя платы за свою услугу, – процедил он. – Помочь тебе – мой долг.– Но я была бы тебе признательна. В любом случае я не думаю, что ты сможешь мне помочь. Я найду способ отомстить за смерть отца, правда, пока еще не знаю как.Он обхватил ладонями ее лицо.– Похоже, ты не прочь присоединиться к разбойничьему братству. Но мстить рискованно. Ты можешь погибнуть.– Но сначала распрощается с жизнью мой дядя, – пообещала она, понимая, что у нее не хватит духу убить Лютера, даже если он заслуживает смерти. Она и мухи-то не обидит, не говоря уже о том, чтобы убить человека. Лучше бы она не заводила этот разговор.Ник молчал, размышляя о том, что поведала ему Серима.Ведь он сразу почувствовал, что у нее есть какая-то тайна, и теперь он знает, в чем она заключается. Ее отца убили. Он содрогнулся. Бедная девочка, здорово же ей досталось. Он вложил в ее руки чашку с горячим чаем. Ладони ее были холодны как лед. Ее сотрясала дрожь.– Ты даже не успела оплакать его смерть, Серина?– Я была в шоке и до сих пор еще не оправилась от удара. У меня не было времени горевать.– Но нельзя же все держать в себе!– Я не могу сейчас думать об отце. Я испытываю к нему и любовь, и ненависть. И оплакивать его нелегко. Прежде чем думать о том, что случилось, надо обрести опору под ногами.В ее словах звучало отчаяние, и сердце Ника преисполнилось сочувствия. Он решил пока не выспрашивать у нее детали. Но он знал, что непременно отомстит за нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31