Тот покатился по дорожке и ударил прямо в центр батареи кеглей. Игрок застыл в движении, правая рука все еще вытянута, левая отведена назад. Не разгибаясь, он ждал падения кеглей. Они весело взлетели в воздух, подброшенные шаром, потом затарахтели по полированной поверхности дорожки. Игрок воскликнул: «Есть!» и повернулся к сидевшим на банкетке.– Кто из вас Пепе Кастаньеда? – обратился к ним Дельгадо.Игрок, направлявшийся к доске, чтобы вписать туда новые цифры, остановился и посмотрел на полицейского. Он был невысоким человеком с прямыми черными волосами и рябым лицом. Передвигался он легкой походкой танцора.– Я Кастаньеда, – произнес он, – а вы кто?– Детектив Дельгадо, 87-й участок. Могу я задать вам несколько вопросов?– О чем?– Рамон Кастаньеда ваш брат?– Да.– Давайте отойдем и побеседуем.– Куда?– К столикам.– Я играю.– Игра подождет.Кастаньеда пожал плечами. Один из мужчин на банкетке сказал:– Иди, Пепе. Мы пока пивка пропустим.– По сколько у нас еще бросков?– По три, – ответил мужчина.– Это надолго? – спросил детектива Кастаньеда.– Вряд ли.– Ну ладно, пошли.Они подошли к бару в дальнем конце помещения. У музыкального автомата две молоденькие девушки в обтягивающих брюках выбирали следующую мелодию. Кастаньеда мельком взглянул на них.Мужчины уселись за один из столиков лицом друг к другу. Музыкальный автомат снова взорвался звуками. Фоном служил постоянный треск падающих кеглей.– Что вы хотите узнать?– У вашего брата есть партнер по имени Хосе Хуэрта, – начал Дельгадо.– Правильно.– Вы его знаете?– Знаю.– Вы знаете, что его сегодня утром избили?– Да? Нет, не знаю. У вас есть сигареты? Я свои оставил там.– Я не курю, – покачал головой детектив.– Я тоже не курил. Но, вы знаете... – Кастаньеда пожал плечами, – одно бросаешь, другое цепляется.Он улыбнулся. Улыбка широкая и заразительная. Пепе был всего года на три-четыре моложе Дельгадо, но сейчас вдруг стал похож на подростка.– Я кололся раньше. Вы в курсе?– Да, я слышал.– Я бросил.– Об этом я тоже слышал.– Вы удивлены?– Удивлен.– Я тоже, – Кастаньеда снова улыбнулся.Полицейский также ответил ему улыбкой.– Ну, так что вы от меня хотите?– Его здорово избили, – продолжал Дельгадо, – обе ноги сломаны, лицо, как котлета.– Да вы что? А кто?– Четверо мужчин.– Надо же! – Пепе покачал головой.– Прямо на крыльце его дома. Он шел в церковь.– Да? А где он живет?– На Южной Шестой.– Ах, да! Точно! Напротив кондитерской, верно?– Да. Я вот что хотел у вас спросить. Вашему брату кажется, что этих четверых попросили избить Хуэрту.– Я вас не понимаю.– Когда я спросил вашего брата, кто не любит Хуэрту, он сказал: «Любит – не любит, но бить его не станут».– Ну, и что это значит?– Это значит...– Да ничего это не значит, – вдруг сказал Кастаньеда. – Это значит, что ваш брат считает, что Хуэрту избили по чьему-то поручению.– С чего вы это взяли? Просто он так выразился, вот и все. Мой брат ничего не хотел этим сказать.– Допустим, что хотел. Допустим на минуту, что кто-то хотел, чтобы Хуэрту избили по чьему-то поручению. И допустим этот кто-то попросил тех четверых оказать ему услугу.– Ну, ладно, допустим.– Так вот. Кто эти четверо, вы случайно не знаете?– Не-а. Слушайте, мне правда хочется курить. Вы подождете? Я схожу за сигаретами.– Сигареты подождут, Пепе. Там в больнице лежит человек с перебитыми ногами и расквашенным лицом.– Оно, конечно, так, – Пепе секунду подумал. – Но, может быть, этому человеку нужно было быть поосторожнее? Может, тогда никто и не хотел бы его избить?– Кто хотел его наказать, Пепе?– Вы сплетни любите?– Люблю.– Хосе толкал кое-что, вы знаете?– Знаю.– Травку. До сих пор. Но постепенно человек понимает, что сильные препараты выгоднее. Это только вопрос времени.– Ну?– Так, может, кто-то не хотел, чтобы Хосе отравлял район? Я не утверждаю. Но подумать, по-моему, над этим можно.– Да, подумать можно.– А может, Хосе волочился за чьей-нибудь женой? Может, у кого-то красивая жена, а Хосе к ней подъезжал? Может, кто-то решил переломать ему ноги, чтобы он не мог цепляться к чужим женам и продавать дрянь местным пацанам? И ему помяли морду, чтобы он это понял. Чтобы не нравился чужим женам. И чтобы пацаны от него шарахались.Кастаньеда помолчал.– По-моему, можно над этим подумать.– Да, можно, – согласился Дельгадо.– Вряд ли вы найдете этих парней. Да и зачем?– То есть?– Он сам нарвался. Тут все справедливо. Вы же тоже ее защищаете, справедливость?– Да, защищаем.– Ну, вот и я о том же.Дельгадо смотрел на Пепе.– Что, не так?– Да нет, наверное, так.Детектив встал из-за стола, кивнул, задвинул стул обратно и попрощался:– Приятно было познакомиться. До встречи.– Выпьем чего-нибудь? – предложил Кастаньеда.– Спасибо, у меня еще час до конца службы.Дельгадо направился к выходу. Кастаньеда помахал на прощание рукой.Капек курсировал от бара к бару на Стеме с восьми часов вечера. Уже было двадцать минут двенадцатого. Его сердце екнуло, когда в двери «Ромео» на Двенадцатой улице вошла чернокожая девушка в красном платье. Девица проплыла мимо мужчин, сидящих на высоких стульях у стойки, и устроилась в дальнем конце у телефонных будок, закинув ногу на ногу. Калек дал ей десять минут, чтобы она смогла осмотреть всех мужчин в заведении, а потом прошел мимо нее к телефонам. Он позвонил в дежурку, попал на Финта из новой смены.– Чем занимаешься?– Да-а, кручусь тут, – ответил Капек.– Я думал, ты давно дома.– На пенсии отдохнем.– У меня тут намечается задержание. Если повезет.– Помощь нужна?– Нет.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14