чувствуя приближение смерти некоторые люди
становились ясновидящими.
Конан помолился, бросив взгляд на богато разодетую знать, заполнившую
зал. Ему были ближе по духу те, кто остался за стенами дворца - простые
люди, распивающие вино и горланящие песни в честь нового
короля-освободителя. С ними можно выпить и утопить в вине воспоминание о
насмешливой улыбке на лице умирающего Корста. Он найдет себе веселую
подружку, которая будет с ним ласкова и нежна. А если у кого-то появится
охота спеть или подраться, Конан с удовольствием составит ему компанию.
Конан бродил по залу, испытывая чувство отвращения к тому, что
происходило вокруг. Черт побери! Мордерми еще не успел как следует
примерить корону, как его дворец превратился в королевский двор!



14. КОНАН НАЧИНАЕТ СРАЖЕНИЕ

В последующие недели молодой генерал развил бурную деятельность.
Новая должность пришлась киммерийцу не совсем по нраву, и он не переставал
клясть себя за то, что согласился на нее. Несмотря на свое довольно
высокое положение, Конан быстро понял, что участие в сражениях - это
только одна и не самая главная из многочисленных нудных обязанностей,
накладываемых генеральским чином. Конан терпеть не мог проводить смотры
войск вместо того, чтобы резаться с солдатами в кости в казармах,
просматривать поздно вечером рапорта вместо веселой пьянки в каком-нибудь
ночном кабачке Кордавы, или разбирать ссоры между офицерами, когда его
главным желанием было размозжить чей-нибудь череп.
Но Мордерми поручил ему эту работу, и Конан делал ее, стиснув зубы.
Несмотря на всю неприязнь, которую варвар испытывал к Последней
Гвардии, он был вынужден признаться себе, что без ее помощи он вряд ли
сумел бы чего-то добиться. В первые дни правления Мордерми способность
Революционной зингаранской армии защитить Кордаву от внешнего нападения
представлялась весьма сомнительной. Среди знатных лордов, имеющих под
своим началом сильные армии, ходили разговоры, что нельзя допустить, чтобы
трон узурпировал какой-то бандит и грабитель. Правители соседних
Гиборийских стран также подумывали о вторжении в Зингару и установлении
там своего марионеточного правительства.
Однако слухи о кровавой резне, учиненной Последней Гвардией при
свержении Риманендо, удерживали их от практических шагов. Какой смысл
открыто нападать на государство, которое охраняют черные силы колдовства?
Лучше выждать и выяснить, где таится слабинка в обороне противника, чтобы
в нужный момент ударить и сокрушить его. И пока шакалы выли в ожидании,
Мордерми старался закрепиться у власти.
Задача Конана была достаточно сложной и необычной - у победившей
партии не было армии! Повстанческие силы, наспех сколоченные из бандитов
Мордерми и сторонников Белой Розы, не были армией в полном смысле этого
слова. Ядро восставших погибло во время жестокой схватки в Преисподней, а
те, кто присоединился позже, не имели военных навыков и боевого опыта.
- Это не солдаты, а мясо для топора, - ворчал Конан. - Они даже не
знают, каким концом одевать шлем. Может, в уличной драке они хороши, но в
битве совершенно не годятся.
- Чего же ты хочешь? - спросил Мордерми.
- Мне нужны настоящие солдаты. Объяви амнистию бывшим королевским
гвардейцам и пусть они принесут тебе присягу в верности. Я знаю многих
наемников, которые разбежались во время резни. Но если обещать им прощение
и золото, они вернуться.
- Золото не проблема, но сможем ли мы на них рассчитывать?
- Наемники продают свое оружие тем, кто им платит. Все приверженцы
Риманендо погибли в последней битве. Если бы после Риманендо остался
наследник, тогда другое дело. А так, получив прощение, наемники с радостью
поступят на службу к новому королю.
- Некоторые высокопоставленные друзья Аввинти предлагают укрепить
Революционную армию за счет офицеров своих войск, которых они согласны
передать нам.
- Я думаю, Аввинти не следует доверять, - осторожно заметил Конан.
- А я и не доверяю, - ласково отозвался Мордерми. - Но я не доверяю и
Карико с его тупоголовой политикой - я заметил, что в Революционную армию
записалось очень много его сторонников.
Конан решил не ввязываться в мелочные распри своих одержимых друзей -
есть дела более неотложные. Ему предстояло создать Революционную армию, с
которой он как генерал мог бы спокойно идти в бой. И это ему удалось.
Амнистия вывела из убежищ многих гвардейцев королевской армии, золото
Мордерми привлекло в ряды революционных войск еще больше наемников. Конан
сколотил из наиболее опытных в военном отношении солдат офицерский корпус
с тем, чтобы переложить на их плечи всю нудную организационную работу. Это
решение далось ему нелегко: будучи индивидуалистом по натуре, киммериец
неохотно доверял другим важные дела.
Золото, как сказал Мордерми, не было проблемой для нового монарха.
После захвата сокровищницы Риманендо его было больше, чем медных колец в
сумке нищего торговца. Но и это богатство меркло перед тем, что было
сокрыто в гробнице Калениуса.
В последние недели Каллидиоса видели нечасто. То ли он погружался в
пучины Черной магии, то ли блаженствовал в испарениях желтого лотоса.
Конан подозревал последнее и был рад этому обстоятельству, зная по опыту,
что нюхатели лотоса долго не задерживаются на этом свете. Но долгие
уединенные разговоры Мордерми с колдуном очень беспокоили киммерийца.
Конан надеялся, что Мордерми использует всю свою хитрость и природную
смекалку, чтобы выведать у Каллидиоса секрет управления Последней
Гвардией.
На одной из таких встреч было решено опустошить гробницу Калениуса.
То, что Каллидиос может использовать каменных дьяволов для ограбления
могилы, которую они охраняли, поразило Конана больше, чем резня на улицах
Кордавы. Более близкое знакомство с планом операции показало, что он
вполне логичен. Кому проще всего ограбить гробницу? Тем, кто ее охраняет.
Тем более, что каменных истуканов не могли остановить ни глубина моря, ни
заваленные ходы, ни потайные ловушки. Конан был глубоко уязвлен низостью
происходящего - низким предательством чести покойного монарха, тем более
отвратительным, что его совершали те, кто добровольно предпочел живую
смерть на долгие века, чтобы стоять на страже могилы своего любимого
повелителя.
Как сказал Мордерми, Калениусу это золото уже не понадобится. Конан
был слишком практичен, чтобы оспаривать этот тезис. К тому же и он был не
в силах устоять перед перспективой овладеть такими сокровищами, которые,
он был уверен, теперь и так не долго будут скрыты от грабителей могил.
Это было жуткое зрелище. Последняя Гвардия погружалась в море и
возвращалась обратно, неся запечатанные сундуки и кофры с золотыми
слитками. Тысячелетия прошли с тех пор, как король Калениус воздвиг свой
дворец. Многие украшения и большая часть богатого убранства превратились в
пыль, которую поглотило море. Но если экзотические меха, непревзойденные
картины и гобелены, мебель стали черной слизью на полу из голубого ляписа,
то время пощадило драгоценные камни и благородные металлы. Морская вода
истончила железо и бронзу, но золото, но вечные звезды алмазов, рубинов,
изумрудов, извлеченные из подводного мрака могильного склепа, весело сияли
на солнце, презрев безжалостные века.
Кошмарные обсидиановые демоны выходили из моря с золотыми сундуками,
каждый из которых стоил целого государства. Только Последняя Гвардия могла
сохранить в неприкосновенности от бесчисленных поколений грабителей такие
сокровища. 3а несколько часов Мордерми стал самым богатым человеком на
Гиборийском континенте.
Сначала Каллидиос подарил ему власть, затем богатство... - Каким же
будет третий его подарок? - думал Конан. - Какую сделку они заключили
между собой?
Конан гордился мыслью, что, как только формирование Революционной
армии будет завершено, Каллидиос перестанет быть нужным Мордерми.
Последняя Гвардия окажется не у дел. Каллидиос, если он к тому времени не
свихнется от паров желтого лотоса, будет удален от двора, и государство
смоет с себя позорное пятно колдовства. Для того, чтобы приблизить этот
день, Конан работал не покладая рук.
Положение за стенами Кордавы продолжало оставаться напряженным.
Последняя Гвардия оберегала город от любого нападения, но на остальной
территории государства власть Мордерми была пустым звуком. Могущественные
лорды, располагавшие сильными вооруженными отрядами и неприступными
крепостями, могли признавать или не признавать нового короля. Хотя в
стране не было силы равной, Последней Гвардии, Мордерми не мог
использовать ее для усмирения всех вассальных земель. Он не мог оставлять
столицу без защиты.
Поэтому Мордерми была просто необходима новая армия и как можно
скорей, прежде чем остальные провинции поймут, что нет нужды выполнять
приказы узурпатора из Кордавы. Присутствие Последней Гвардии обеспечило
Мордерми поддержку соседних княжеств, а щедро раздаваемое золото еще
больше увеличило число его сторонников. И все же армия была ему
необходима.
Между тем угроза новому правлению становилась все более ощутимой.
Ободренный отказом Мордерми вывести Последнюю Гвардию за пределы Кордавы,
граф Дисендо, владеющий огромными землями на дальних восточных границах,
соседних с Кордавой, объявил, что отныне перестает быть вассалом короля.
Посланные ему на помощь из соседнего Аргоса войска перешли реку Кхоротас.
Взамен Дисендо обещал отдать некоторые земли, ранее принадлежавшие его
давнему сопернику барону Лукабосу.
- Мы должны нанести быстрый и решительный удар, - сказал Мордерми,
обрисовав Конану положение дел. - Иначе каждый вассал Зингары захочет
обрести независимость.
- Армия готова к борьбе, - ответил Конан с уверенностью, которую сам
не разделял. - Мы выступим сегодня же.
- Отлично, - кивнул Мордерми. - Желаю тебе скорой победы. Будь
беспощаден к врагам. Мы должны преподать урок всем, кто пока не спешит
признавать мою власть. Есть сведения, что на Севере зреет заговор, во
главе которого стоит какой-то идиот, провозгласивший себя
незаконнорожденным сыном Риманендо. Это противоречит всем законам природы
- ты ведь помнишь извращенные вкусы покойного короля. Черт возьми, измена
находит себе уголок в каждой части моего королевства!
- Можешь на меня положиться, - сказал Конан.
- Я знаю, - Мордерми пожал ему руку. - Ах, если бы у меня была сотня
таких молодцов!...
В тот же день зингаранская Революционная армия покинула Кордаву.
Молодой генерал, ведущий войска в свою первую кампанию, привстал на
стременах и оглянулся. На фоне серого неба вырисовывались темные силуэты
каменных воинов. Взгляд молодого генерала был тревожен, но не предстоящие
сражения были тому виной.



15. КОСА

Конан ушел из Кордавы летом, а вернулся только осенью. Сухая летняя
жара сменилась приятной прохладой. - "Я достаточно пожил в Кордаве, -
думал киммериец, - пришла пора прощаться с друзьями, обратить приятельские
отношения с Мордерми в хорошего коня да мешок с золотом и вернуться в
родную Киммерию". Быть генералом до конца своих дней он не желал.
В горах, на востоке Зингары, армии Конана пришлось провести трудную
кампанию, прежде чем крепость Дисендо пала, а мятежный граф был повешен на
разрушенных стенах. В это время Лукабос, чьи земли Дисендо обещал Аргосу в
обмен на помощь, отбивался от многочисленного противника и просил
покровительства у нового короля. Конан обратил аргосцев в бегство и
преследовал их до самой реки Кхоротас, но затем получил приказ вернуться:
во дворце опасались, что нарушение границы может быть расценено как
военный акт. Как разъяснили Мордерми эмиссары короля Аргоса, вторжение его
солдат не территорию Зингары не было санкционировано Его Величеством, и
виновные, несомненно, понесут самое суровое наказание.
Гораздо более серьезная угроза возникла на севере страны. Поитанский
авантюрист по имени Капеллас объявил себя незаконнорожденным сыном
Риманендо и аквилонской дворянки, с которой зингаранский король флиртовал
во время своего визита в Поитан. Чтобы как-то удостоверить истинность
своих притязаний, Капеллас представил фальшивые документы, а поскольку
было точно известно, что Риманендо действительно некогда проезжал через
Поитан, все роялисты с радостью подхватили весть о том, что законный
наследник найден. При поддержке кучки могущественных дворян, бежавших из
Кордавы в Аквилонию, Капеллас форсировал реку Алиман и вторгся в Зингару.
Здесь он соединился с войсками лордов северных провинций, не пожелавших
признать нового монарха. В обмен на поддержку новоиспеченный наследник
обещал им большие милости.
Капеллас прошел почти половину Зингары, прежде чем Конан успел
перехватить его на берегу реки Грома. Это была тяжелая проверка
боеспособности зингаранской Революционной армии, которой противостояли
регулярные, хорошо обученные войска, во главе с опытным полководцем
Капелласом. Битва длилась целый день, и исход ее был не ясен до самого
конца, пока брошенный Конаном резерв, состоявший из наемников, не прорвал
фронт аквилонской армии и загнал ее в реку. Капеллас бросил окруженные
войска и бежал со своей кавалерией. Конан начал преследование только после
того, как уничтожил окруженного врага, он настиг Капелласа только при
переправе через Алиман. Конан с ходу форсировал реку и атаковал Капелласа.
Грабежи и насилия, которыми сопровождалось победоносное шествие Капелласа
по Зингаре, предопределило его судьбу. Хотя Капеллас кричал, что засада
Конана противоречит всем международным договорам, ему так и не удалось
вернуться в Поитан.
Затем пришли вести, что Дикие Пикты, жившие вдоль северных границ
Зингары, воспользовавшись отсутствием гарнизонов в пограничных крепостях,
стали совершать дерзкие набеги на селения, разбросанные по побережью
Черной реки. Конан быстро двинулся в поход, зная по опыту, что Пикты не
пощадят никого и вероятнее всего вырежут все население приграничных
районов. Форсированным маршем армия достигла границ и оставила местные
гарнизоны в крепостях. Несколько налетов Пиктов, воодушевленных
безнаказанностью, были отбиты, и дикие племена отступили вглубь своей
непроходимой страны, чтобы выждать нового удобного случая.
Возвращаясь в Кордаву, Конан слабо представлял себе ситуацию в
столице. Информацию он в основном черпал из отрывочных донесений, которые
ему доставляли редкие гонцы короля, и слухов, распространявшихся со
скоростью летящей стрелы. Почти все время Конан был занят сражениями и
походами, поэтому ему некогда было размышлять о бессмысленных дебатах,
раздиравших Революционный комитет. Мордерми посылал ему указания, и Конан
старался их выполнить. Теперь, когда в стране воцарилось затишье, Конан
повернул войска к столице в надежде на заслуженный отдых.
3а время длительного отсутствия Конана здесь произошли большие
перемены.
Это бросилось в глаза сразу, как армия Конана вступила в Кордаву.
Перед главными городским воротами стояли рядами врытые в землю столбы. С
их заостренных верхушек криво усмехались всем проходящим отрезанные
человеческие головы. Это было типичным явлением - выставлять напоказ
головы казненных преступников. Конан подумал, что Мордерми отказался от
старого обычая оставлять тела гнить на Танцевальном Помосте, а может,
виселицы были заняты, поэтому пришлось не вешать, а рубить головы.
Внезапно киммериец остановился, не веря своим глазам. Нет, он не мог
обознаться. Одна из голов, приветствующих его возвращение, принадлежала
Карико.
Конан приказал солдатам отправляться в казармы, а сам поскакал во
дворец. На улицах повсюду виднелись следы недавнего сражения. Лавки не
торговали, многие дома зияли разбитыми окнами, мостовые были усыпаны
обломками досок и осыпавшейся штукатурки. Когда Конан уезжал отсюда, в
городе царило возбуждение и веселье, сейчас здесь чувствовался страх и
смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20