Они выходили из Преисподней - обездоленные, отверженные граждане
сумеречного мира. Их число росло с каждым шагом. Карико, который был еще
слишком слаб, чтобы идти, упросил Конана посадить его верхом на лошадь и
поддерживать во время этого шествия. Когда они шли через город, к ним
присоединился Сантиддио. К удивлению Конана он вел за собой под знаменем
Белой Розы несколько тысяч человек. Сантиддио нехотя приветствовал их, что
было ему несвойственно, и затем они с Карико принялись горевать, что с
ними нет Аввинти, чтобы разделить радость победы. Мордерми, сопровождаемый
Сандокадзи, ехал впереди растущей процессии.
О Каллидиосе ничего не было слышно, но его присутствие ощущалось.
Последняя Гвардия - тысяча демонов смерти - безмолвно шагала впереди армии
повстанцев.
Они двигались через Кордаву, не встречая на своем пути сопротивления.
Генерал Корст уклонился от бесполезной битвы с Последней Гвардией и увел с
собой тех, кого еще мог спасти. Теперь за стенами дворца Риманендо он
лихорадочно готовил оборону против восставших жителей и их каменных
союзников. Но катастрофа в Преисподней деморализовала армию короля.
Уцелевшие с ужасом в голосе рассказывали своим товарищам о выпавших на их
долю испытаниях. Сражаться против человека - одно, а иметь дело с нечистой
силой - совсем другое! Из королевской армии дезертировали целые
подразделения во главе с офицерами.
Король Риманендо правил долго и сумел восстановить против себя всех
своих подданных. Зингаранцы терпели его правление не из-за любви к тирану,
а из страха перед ним. Теперь Белая Роза стала силой, намного
превосходящей армию Риманендо. Теперь пришла очередь Риманендо дрожать от
страха в ожидании справедливого возмездия. Покинутый всеми, кто имел
возможность бежать, он заперся в своих покоях, и последние из его верных
псов приготовились к безнадежной схватке.
Как уже отмечалось, их шествие по городу было свободным. Только у
крепостных казарм восставшие натолкнулись на сопротивление небольшого
гарнизона, который либо не слышал, либо не верил в демоническую силу
повстанцев. Первые шеренги Последней Гвардии прошли сквозь строй солдат,
даже не замедлив шага. Гарнизон погиб прежде, чем сумел осознать, с какой
страшной силой им пришлось столкнуться. Маленький кровавый спектакль еще
больше раззадорил толпу, большинство которой воочию убедилось в
непобедимости Последней Гвардии.
Конан вспомнил захват Гандермана в Венариуме, в котором он принимал
участие несколько лет назад. Киммерийские племена объединились, чтобы
уничтожить крепость, воздвигнутую аквилонцами на границе южных владений
варварских народов. Женщины, мужчины, дети - все были вырезаны, крепость
сожжена дотла. Да, это была славная резня. Но предстоящая бойня, которую
он будет тоже долго помнить, не будет вызывать у него приятных ощущений.
Стена, окружавшая королевский дворец, ощетинилась стальной короной из
оружия и доспехов, мрачно отсвечивающих на фоне факелов и отблесков
пожара, все еще бушевавшего на окраинах Кордавы. Небо было черным от дыма,
в нем не угадывались даже звезды.
Толстые стены крепости, по видимости, придали уверенности ее
защитникам, по крайней мере, было очевидно, что Корст не собирается
сдаваться без боя. С крепостной стены на повстанцев посыпались стрелы с
металлическими наконечниками. Метательные машины обрушили на их головы
град камней. В толпе послышались крики боли и гнева. Люди всколыхнулись,
как бы разом вспомнив, что пришли на смертный бой, а не на воскресную
прогулку. Большая часть кинулась искать укрытия от стрел и камней в
соседних домах.
Конан повернул свою лошадь и укрылся за колонной. Он хотел
посмотреть, какой эффект окажут камни против Последней Гвардии.
Обороняющиеся использовали камни любых размеров: от небольших булыжников
величиной с кулак до огромных валунов весом в 50 - 60 фунтов. Мелкие камни
причиняли вреда каменным воинам не больше, чем комья снега. Но вот, один
из крупных камней угодил прямо в грудь каменному дьяволу, и тот упал на
землю, сбитый силой удара. Камень раскололся, а воин поднялся на ноги как
ни в чем не бывало. Его движения были настолько естественны, что Конан не
удивился, что тот отряхнулся после падения.
Тем временем каменные гвардейцы выстроились в сомкнутую колонну и
быстрым шагом направились к главным воротам крепости. Обезумевшие
защитники делали все, чтобы как-то остановить безмолвные колонны: они
кидали камни, лили кипяток, горящее масло - все напрасно.
Массивные ворота крепости были сделаны из толстых досок, скрепленных
металлическими полосами. Они были способны выдержать удары таранных машин
большой величины. Сражающиеся на обоих сторонах затаили дыхание в
ожидании, что же произойдет.
Убрав оружие в ножны, передняя шеренга надавила руками на дубовый
барьер. Несколько мгновений длилась борьба между твердым деревом и
каменными мускулами. Затем послышался скрежет болтов, вывернутых из гнезд,
и треск ломающихся досок. Ворота пошатнулись и рухнули, погребая под собой
защитников, которые в последней отчаянной попытке попытались подпереть их
собой. Пройдя по обломкам, Последняя Гвардия вошла в крепость, неся смерть
всем, кто доверил свою судьбу каменным стенам и оружию и был ими обманут.
Некоторое время толпа за воротами пребывала в благоговейном восторге,
затем с голодным воем, извергнутым тысячами глоток, народ Кордавы ринулся
крушить ненавистный дворец. 3верь был повержен, осталось только добить его
в его же логове.
Конан, решивший посмотреть, чем все окончится, пришпорил лошадь. Еще
недавно он смирился с мыслью, что будет лежать мертвым на грязной мостовой
Преисподней, а сейчас - на тебе! - идет грабить королевский дворец.
Вмешательство Последней Гвардии превратило осаду крепости в
бессмысленную бойню. Спасения не было. Первых попавших под руку солдат
Риманендо толпа разорвала на куски. Некоторые гвардейцы сбрасывали
воинские мундиры и присоединялись к жаждущей крови толпе, другие,
воспользовавшись суматохой, перелезали через высокие крепостные стены и
спасались бегством. И только немногие остались драться до конца, сложив
головы, но сохранив честь.
Конан отыскал тело генерала Корста, павшего вместе с последними
защитниками, оборонявшими вход в королевский дворец. Толпа, устремившаяся
в королевские покои в поисках вожделенной добычи, прошлась по их телам,
превратив их в кровавую кашу. Конан остановился, чувствуя уважение к
старому солдату, до конца выполнившему свой долг.
Черно-голубая борода была залита кровью, грудь разбита ударом палицы,
но жизнь еще не покинула генерала. Корст открыл глаза, встретился со
взглядом Конана, и его зрачки расширились: он узнал киммерийца.
- Я знаю тебя, - глухо произнес умирающий. - Ты - Конан-мятежник,
сумевший избежать виселицы. Мордерми сделал тебя своею правой рукой.
- Я предложил тебе свой меч, - в голосе Конана все еще чувствовалась
злоба, - а ты отплатил мне петлей. Вот я и решил попытать счастья с
Мордерми.
Глаза Корста смотрели на варвара.
- Я тоже искал свое счастье, и поиски привели меня сюда. Смотри на
меня, киммериец. Может, ты видишь свое будущее.
Конан хотел возразить, но увидел, что Корст уже не слышит его.
Проталкиваясь сквозь толпу мешочников, тащивших из дворца все что
попало, Конан отправился разыскивать Мордерми. Он нашел своего друга
ломящимся в тяжелые двери, ведущие в покои короля. Конан взялся за конец
тяжелой колонны, которую повстанцы использовали как таран. Двери
распахнулись.
Конан не был готов к представшей перед ним сцене.
Выведенный страхом из своего обычного полупьяного состояния,
Риманендо заперся со своими любимчиками и наперсниками в опочивальне.
Однако, его приближенные, видя, что победа остается на стороне повстанцев,
решили путем предательства купить милость новых господ.
Когда Мордерми и Конан переступили порог королевских покоев, от
разношерстной группы придворных отделились два мальчика и просеменили к
ним. Их волосы были завиты и напомажены, тела блестели от масла. В руках
они несли золотое блюдо. На нем лежала золотая корона вместе с отрезанной
головой Риманендо.



13. НОВЫЙ ПОРЯДОК И КОРОНАЦИЯ

Было решено, что место Риманендо займет Мордерми.
Сначала бывший главарь воров и слышать об этом не хотел, но все его
возражения и отговорки были отвергнуты.
Риманендо и весь его двор погибли при захвате дворца, потомков или
наследников у короля не было. Кроме того, было ясно, что повстанцы не
отдадут трон родственникам тирана. А имея на своей стороне Последнюю
Гвардию, они могли не опасаться, что какой-нибудь претендент выдвинет свою
кандидатуру на престол.
Старая эпоха деспотии и коррупции миновала. В Кордаве и во всем
Зингаре отныне был установлен новый порядок.
Это был не просто дворцовый переворот, когда один мерзавец сменяет
другого, как любил указывать Сантиддио, это было установление нового
общественного порядка. Белая Роза должна была разработать новую
конституцию, которая бы предусматривала права народа в управлении
государством, содержала бы новые законы, дарующие всем равные права.
Разумеется, осуществление таких радикальных реформ требовало много
сил и времени. Нужно было сформировать комитеты, избрать представителей,
обсудить проект реформы. На этом подготовительном этапе революционный
комитет Белой Розы должен был временно исполнять функции правительства.
Тем не менее это был опасный этап в установлении нового порядка в
стране. Несомненно, Последняя Гвардия надежно охраняла Кордаву от
покушений контрреволюционных сил, но Зингара была большой страной, и ей
угрожали, как внутренние враги, стремившиеся вернуть былое величие, так и
внешние, которые видели в новом порядке угрозу своему правлению. Это
создало необходимость наделить кого-то из членов революционного комитета
диктаторскими функциями с тем, чтобы он мог сосредоточить в своих руках
абсолютную власть и использовать ее для отпора интервентам. Этот человек
должен быть популярен в народе и обладать военными талантами. Его власть,
конечно, была временной до введения конституции и избрания народных
представителей.
Мордерми был вынужден признать, что ситуация действительно требует
крайних мер, и он единственный, кто обладает всеми перечисленными
качествами. Тем не менее принять корону Зингары, когда труп свергнутого
короля еще не остыл, он отказался.
Аввинти, вернувшийся после успешного выполнения своей миссии, чему в
немалой степени способствовали слухи о победе повстанцев, заявил, что в
этот переходный период зингаранская аристократия, поддержка которой
чрезвычайно важна, охотнее присягнет новому королю, нежели одному из
членов революционного комитета. Для них очень важны традиции и святость
королевского престола.
Мордерми отнекивался, но, в конце концов, был вынужден уступить.
Конана постоянно удивляло, что прежде чем признать очевидное, его
друзья до хрипоты изводили себя в бесконечных спорах. Когда они занялись
очередным непонятным для него ритуалом, он покинул их чрезвычайно
интеллектуальное общество.
А ритуал заключался в формировании временного правительства Зингары.
Мордерми был избран королем, в революционный комитет вошел триумвират
лидеров Белой Розы: Сантиддио, Аввинти и Карико, а Каллидиос, сумевший
доказать, что его политическое чутье не уступает колдовскому искусству,
получил должность премьер-министра. Конан, чье мужество и отвага,
проявленные в бою с солдатами Корста, сделали его национальным героем,
должен был занять пост главнокомандующего зингаранской революционной
армии.
- От простого наемника до главнокомандующего всей королевской армией
за один месяц, - сокрушался Конан во время коронации Мордерми.
- Довольно быстро, не правда ли? - засмеялся Мордерми, жестом
приказывая слуге принести еще вина. - Но от короля воров до короля Зингары
еще быстрей!
Он опять рассмеялся своей шутке.
- Ты знаешь, Конан, - продолжал он уже более серьезным тоном. - Мне
нужен друг. Настоящий друг, которому я бы мог доверять. Ты молод, Конан,
но большую часть жизни ты провел сражаясь и знаешь о военном искусстве
больше, чем любой из моих помощников или высокомудрых членов комитета. Я
не могу доверить армию никому из старых офицеров Корста или новоявленных
друзей Аввинти - знатных лордов. Ты мой друг, Конан, единственный, кому я
могу доверять полностью.
- Если это так, - осторожно произнес Конан. - последуй моему совету:
избавься от Каллидиоса.
- Киммерийцы - упрямый народ. Мне нужен Каллидиос. На преобразование
армии уйдут недели, месяцы. Все это время мы будем уязвимы для
какого-нибудь лорда со своей армией или одного из этих ублюдков
королевской крови. Нам нужна Гвардия для защиты от наших завоевателей.
Каллидиос знает, как управлять ею, а я нет.
- Дай мне время, и я создам из революционной армии нечто большее,
нежели толпу, ревущую лозунги Сантиддио. Тогда тебе не понадобятся
каменные дьяволы, - пообещал Конан.
- Вот тогда и приходи со своим советом, - в тон ему ответил Мордерми.
- Как? Вы тут вдвоем, и трезвые? - раздался знакомый голос, и в
комнату ввалился Сантиддио, удерживавший равновесие только благодаря
стараниям своей сестры. - Чума возьми твою корону, Мордерми, если из-за
нее ты трезв в день собственной коронации!
- Мы с Конаном обсуждали вопрос о создании новой армии. И вообще,
будь почтителен, когда беседуешь с королем и его генералом.
Сантиддио неприлично выругался, что было странным для столь
высокообразованного человека.
- Аввинти считает, что тебе следует заручиться поддержкой барона
Мановры и графа Перизи, которые явились сегодня на коронацию нового
наследника престола. Поговори с ними.
- Конечно, - Мордерми поклонился Сандокадзи. - Вашу руку, миледи. Ты
будешь ослеплять их своей красотой, а я тем временем склоню их на свою
сторону.
Конан глядел вслед удаляющейся паре и вспоминал их первую встречу.
Мордерми был великолепен - в горностаевой мантии и золотой короне.
Сантиддио в своем лучшем костюме походил на подвыпившего школяра. Но
эффектней всех выглядела Сандокадзи - в роскошном шелковом платье с
глубоким вырезом, туго затянутой талией и в свободной юбке. Конан оглядел
свой не первой свежести костюм и подумал, что королевскому генералу,
возможно, следовало бы в день коронации одеться поприличнее.
Дворец Риманендо, теперь принадлежавший Мордерми, был подвергнут
некоторому ремонту с момента его захвата и грабежа, и теперь имел
мало-мальски приличный вид. Народ Кордавы приветствовал Мордерми ликующими
криками - главарь воров всегда слыл в их глазах героем, а сейчас он
выступал в качестве их освободителя, не изменяя, тем не менее, своей
основной профессии.
- Пусть народ скажет, согласен ли он иметь меня своим королем, -
сказал Мордерми, - и этого будет достаточно для коронации.
Аввинти настаивал на полном соблюдении ритуала, напомнив, что не
только Кордава, но и вся Зингара должны были присягнуть на верность новому
правителю.
Итак, в полуразрушенном дворце, захваченном повстанцами, началась
церемония коронации, проводившаяся по всем правилам этого монархического
государства. Как бы в оправдание этого Мордерми пригласил на коронацию всю
Кордаву. Площадь перед дворцом, очищенная от трупов и мусора, была сплошь
заполнена простым людом, собравшимся сюда на великий праздник, и теперь
уже не кровь, а вино полилось рекой.
Конан осушил свой кубок, удивляясь, почему он не разделяет общего
веселья. Его друзья одержали блестящую победу, он сам получил высокий
пост! Этот день должен был стать днем свершения его самых несбыточных
желаний.
Но перед глазами киммерийца по-прежнему стояло лицо умирающего
Корста, а его предсмертные слова не выходили у него из головы. Была ли это
только горечь поражения, или в минуту смерти Корсту открылось будущее?
Такое случалось в его племени:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20