А тебе это действительно необходимо, поскольку я не видел, чтобы ты поднимала что-нибудь этой рукой с того самого времени, как попала на станцию.
Ли пристально смотрела вниз. Таракан прополз по полу и начал подниматься на «живую» стену. Она видела его с сюрреалистической четкостью, каждую его ногу, сгибавшуюся при шаге вперед. Таракан забрался на светившуюся матрицу экрана. Когда он пополз по ноге Коэна, она протянула руку и смахнула его.
- Я не могу свернуть расследование, - сказала она. - Стоит мне допустить еще одну ошибку, и со мной все кончено.
- Я думаю, что есть вещи и опаснее увольнения.
- Не знаю. - Она снова принялась мерить шагами маленькую комнату. - Ты затянул меня в этот кошмар. Я говорю не о том, что происходит сейчас. Я говорю о Метце. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все, что ты знаешь.
Коэн вздохнул, и Ли снова поразилась его искусству так ярко проявлять свою личность через шунты. Было невозможно представить выражение вековой усталости на миленьком личике Киары так же, как и каждое «лицо» Коэна - без самоуничижительной иронии, рожденной множеством обманов и компромиссов.
- Я ничего не знаю, - сказал он. - Я только подозреваю. И Хелен прежде всего. Откуда еще Шарифи достала интрафейс?
- Но ведь это безумие, Коэн. Кроме того, у Нгуен никогда не было этого интрафейса. Вылазка на Метц провалилась.
- Ты так думаешь? Посмотри, ради Бога, на хронологию. Мы доставляем объектный код и невропродукт для интрафейса с Метца, а через несколько недель Шарифи уже носит его на себе на Мире Компсона. Как тебе это? Сравни числа.
- Но ты утверждал, что этот невропродукт не мог быть выращен на вирусной матрице. Что его должны были выращивать в резервуаре, на клоне. Поэтому если Шарифи пользовалась интрафейсом, то он и предназначался для нее. И если Техком был в курсе дела с самого начала, то… для чего Нгуен воровать то, чем она уже владела?
- Назови мне какой-нибудь способ заполучить незаконный невропродукт, не оставляя следов, который был бы лучше захвата его в ходе операции Техкома.
Ли закатила глаза.
- Ну, перестань!
- Шарифи не была просто жертвой, Кэтрин. Она замешана в этом деле. Она прибыла сюда, чтобы выполнить специальную задачу. Задачу, для выполнения которой ей нужен был этот интрафейс. Иначе зачем она рисковала с экспериментальным имплантатом?
- Хорошо. Но говорить, что здесь замешана ООН…
- Конечно да. Шарифи работала на Техком. Они контролировали ее бюджет. Они контролировали допуск к шахте. Они контролировали старые линии генетического производства, включая ту, откуда вышла Шарифи. И если Техком контролирует что-то, это означает, что и Совет Безопасности контролирует это. А значит - и Хелен. Хелен послала тебя на Мир Компсона еще до того, как остыло тело Шарифи. Или лучше сказать, даже до того, как она погибла!
Ли стало трудно дышать.
- Брось, Кэтрин. Не будь идиоткой. Время транзита с Метца на Мир Компсона составляет почти три недели. Ты оказалась на планете через десять дней после пожара. Это означает, что она приняла решение послать тебя сюда, по крайней мере, за неделю до смерти Шарифи.
- Понимаю, - неохотно сказала Ли. - Ты думаешь, я не размышляла об этом?
- Но ты и ничего не предприняла в этой связи, не так ли? Думала ли ты о том, чтобы спросить ее, зачем она послала тебя сюда?.
- Я думала об этом, но решила не спрашивать.
- Почему, черт возьми, нет? - Коэн продолжил, не дождавшись ее ответа. - Я скажу тебе почему. Потому, что ты не хочешь знать. Ты не хочешь думать о том, что она делает, о том, что ты делаешь. Ты не хочешь думать, и точка.
- Ты все сказал, Коэн?
Он поднялся, ругаясь, и зашагал по кругу перед экраном.
- Боже, - сказал он, опять посмотрев ей в лицо. - Вот почему она так любит тебя. Ты ничего не спрашиваешь, не размышляешь и не сомневаешься. Ты - ее создание!
- Нет. Я - солдат. И я верна присяге. Тебе этого не понять.
- Не нападай на меня. Я тебе нужен. Ты помнишь наш маленький разговор там, в пустой комнате? Кто бы ни организовал все, он играл с нами обоими, играл, как кошка играет с мертвой птичкой. И они целятся в тебя, Кэтрин.
Ли стояла перед экраном и смотрела на пол. Таракан, которого она смахнула, все еще кружился на спине, пытаясь перевернуться на ноги. Она наступила на него носком ботинка и раздавила.
- И здесь замешана не только Хелен, - продолжал Коэн. - Здесь чувствуется присутствие независимого. И непростого независимого. Кто-то использует полевой AI АМК. И им удается развернуть меня в другую сторону, когда я пытаюсь выйти на их след. И они достаточно сильны, чтобы ставить ловушки и играть со мной. И они охотятся за тобой.
- Мне казалось, ты говорил, что AI не интересуются людьми, Коэн.
- Может быть, я ошибался. Или, возможно, ты сделала что-то такое, чем привлекла их внимание.
Ли сглотнула комок в горле. Во рту у нее все высохло, и чувствовался металлический привкус.
- Или, может быть, они через меня хотят добраться до тебя? - спросила она. - Ты рассказывал кому-нибудь о нас?
- О нас? - Казалось, что Коэн сейчас рассмеется. - Это «о нас», как ты деликатно сказала, длится не более тридцати шести часов. Когда, скажи на милость, у меня было время сказать об этом кому-нибудь?
- Тогда что они ищут, Коэн? Что они хотят от меня?
Он отвернулся, и Ли заметила, как он напрягся.
- Откуда мне, черт возьми, знать?
СТАНЦИЯ АМК: 21.10.48
Игра первая.
Ли пробилась локтями в заведение «Лапша круглосуточно» к концу второй подачи. Хамдани в темных носках, натянутых до колена, был на «горке». Его правая нога быстро взлетела высоко вверх под прямым углом для его коронного крученого броска. Бэттер-кубинец из команды «Метс» только что отбил мяч за линию от стенки центрального поля и оказался на второй базе с помощью приема, который, по мнению Ли, могли бы засчитать за ошибку.
Повар у прилавка поднес палец к своему колпаку и кивнул головой, когда она подошла. Прежде чем Хамдани успел отправить с поля следующего бэттера, Ли устроилась за тихим задним столом, взяв себе пиво и миску лапши. Когда кто-то присел за ее столик в разгар шестой подачи, она подумала, что подошел повар, чтобы по-дружески поболтать с ней как с болельщицей команды «Янки». Она с улыбкой обернулась… и увидела рядом с собой мужчину, которого она, по оценке своего «оракула», никогда раньше не встречала.
Она кивнула, полагая, что он просто занял свободный стул, и вернулась к игре, когда Хамдани рысью бежал к «горке». Пока он сдерживал основных отбивающих из «Метса» и давал возможность «Янки» удерживать незначительный перевес при счете два - один. Но он сделал слишком много бросков. И теперь выглядел усталым, суетясь со своим поврежденным локтем в промежутке между сменой бэттеров.
Он был великим игроком, но заметно старел и чаще получал травмы. Его знаменитый бросок становился не таким уж быстрым, а его крученые и скользящие броски потеряли свою хлесткость. Он больше не был непобедимым. И Ли показалось, что еще с десяток бросков - и он сломается. Поворот плеча, и Хамдани послал резкий скользящий мяч прямо на заднюю черту «дома».
- Фантастика! - воскликнула Ли, затаив дыхание.
- Мяч не засчитан, - выкрикнул судья.
- Ну, черт возьми!
- Майор, - сказал человек, сидящий за ее столиком. - Я и не знал, что вы такая активная болельщица.
Ли сразу же отключилась от игры. Мужчина улыбнулся тщательно взвешенной улыбкой на моложавом лице, которая не говорила ни о чем. Она вгляделась внимательнее, стараясь определить, откуда он. Он был на кого-то похож, но только в общих чертах. Так, словно его внешность вызывала воспоминания не о ком-то конкретном, а о типаже в целом. О типаже, вызывавшем у нее плохие, неприятные ощущения, рождавшие чувство вины.
Холодок предчувствия пробежал по ее спине, когда она определила связь. Он - из Синдикатов. И очень напоминает дипломатического представителя… чьего только? Синдиката Мотаи? Синдиката Ноулза? Из какого бы Синдиката он ни был, он должен быть из серии «А». Но что, черт возьми, делать конструкции серии «А» на Мире Компсона? И что, кроме неприятностей, может принести ей разговор с ним?
- Кажется, я с вами незнакома, - сказала она, решив на всякий случай быть осторожной.
- Ох, зато я знаю вас, - ответил клон серии «А». - Я знаю о вас гораздо больше, чем вы себе можете представить.
- Тогда у вас есть преимущества.
Он снова улыбнулся. Улыбкой дипломата. Улыбкой шпиона.
- Я думаю, не много найдется сфер, в которых я мог бы иметь преимущества перед женщиной с такими… что это за слово, которое так любят употреблять настоящие люди? Талантами?
В заведении внезапно раздались радостные восклицания, и Ли на миг перевела взгляд на экран. На поле снова вышел кубинец.
- Хорошая игра, - сказала она, надеясь на то, что ее новый знакомый поймет намек и удалится.
- Х-ммм. Я не знаю. Не болельщик. На самом деле я пришел, потому что надеялся поговорить с вами.
«Конечно, - подумала Ли, - хочет подвести меня под полномасштабное расследование службы внутренней безопасности».
- Замечательно, - сказала она. - Почему бы вам не заглянуть ко мне в офис утром?
- Ах, - сказал незнакомец. - Ну, это не официальная беседа. Я полагаю, что некоторые вопросы мы могли бы к взаимному удовольствию обсудить наедине, частным порядком.
Ли повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, световой индикатор состояния записывающего устройства мигал в ее периферийном зрении.
- Встреча наедине исключается. Вы можете разговаривать со мной под запись здесь или под запись же, но в офисе и завтра. Такие правила.
- Правила. - Мужчина говорил задумчиво, выговаривая каждый слог, будто сомневался. - Но бывают разные правила, не так ли? Не так ли было на Гилеаде?
Внутри Ли что-то дрогнуло, словно внезапно раскрылся парашют, прекратив ее свободное падение. Затем она забыла про то, что было у нее внутри, забыла про игру, забыла про Гилеад. В голове у нее застучало, глаза наполнились влагой, и все в комнате закружилось вокруг нее.
- Андрей Корчов, к вашим услугам, - сказал мужчина. - По крайней мере, в частном порядке.
Ли покрутила головой, вздохнула и чихнула. Ей показалось, что у нее в носу застряло что-то, но она поняла, что это ощущение всего лишь иллюзия. На самом деле Корчов заглушил ее записывающее устройство, и ее внутренний механизм включил защитные вычислительные программы, отчаянно пытаясь противостоять этому вторжению.
- Что вы хотите? - спросила она.
Ее собственное спокойствие удивляло ее. Она знала тех, с кем пытались договориться. Результат был очевиден. Если с тобой не разделывались Синдикаты, то тобой занималась служба внутренней безопасности. Или агенты корпорации. Она ожидала, что у нее появится гнев, страх. Но все, что она сейчас чувствовала, - это холодное, расчетливое убеждение, что ей следовало тщательно выбирать узкий проход через минное поле, лежавшее перед ней.
- Мне ничего не надо, майор. Позвольте мне всего лишь представиться вам. Вы кажетесь мне той, с кем у меня могли бы быть… общие интересы.
- Я в этом сомневаюсь.
- Но как вы можете сомневаться, если мы даже не обсудили это?
Она снова посмотрела на «живую» стену, медля с ответом. Хамдани заметно напрягся под своим толстым свитером. Он подул на свои ладони и был отозван за прикосновение ко рту, затем в ярости ушел с «горки» и вернулся, потеряв темп. Когда он наконец совершил бросок, мяч вырвался и приземлился за центром «дома».
- Черт! - выругалась Ли, когда удар биты прозвучал на всю комнату, и вздохнула с облегчением, когда мяч замер за ограждающей дорожкой.
- Вы - любопытная женщина, - спокойно сказал Корчов. - Можно было бы даже назвать вас загадкой. Признаюсь, что вы меня чрезвычайно интересуете.
Ли промолчала.
- Когда я узнал, что вас направили сюда, я был совершенно, скажу вам с полной откровенностью, удивлен. Ваш послужной список свидетельствует… о вашей впечатляющей способности добиваться окончательных результатов. Мне кажется, что вы заслуживаете большего. Или, по крайней мере, можете ожидать большего.
- Я смотрю на это по-другому, - ответила Ли. - И если даже это так, то у меня есть что терять. И многое, за что я благодарна.
- Благодарна. За что? За возможность пасти колониальных овец и слушать приказы тех, кто ниже вас по развитию? Или есть еще какое-нибудь объяснение печальному возвращению героини в свои родные места? Кое-кто из наших, - голос Корчова слегка изменился, став грубее и холоднее, - идеалистичные… и доверчивые предположили, что ваша опала свидетельствует о том, что Совет Безопасности отказался от некоторых… более жестких подходов. Я себя к этим людям не отношу.
- Если вы хотите что-нибудь сказать, Корчов, то говорите.
- Мне нечего сказать, майор. Мне просто любопытно. Можно так выразиться, что я просто изучаю человеческую натуру. Или слово «человеческая» не очень подходит для данного случая? А говорил ли вам кто-нибудь, как вы похожи на Ханну Шарифи? До чего удивительна сила геномов компании «КсеноГен». Конечно, их работу можно считать еще сырой. С людьми, по крайней мере. Но некоторые из разработчиков периода до прорыва были настоящими гениями.
- Я сомневаюсь, что вы нашли многих поклонников их гениальности здесь. - Ли снова потрясла головой, безуспешно пытаясь справиться с антизаписывающим устройством Корчова.
- Увы, это так. А кстати, действительно ли Шарифи была убита?
- Это не установлено.
- Но мне сообщили, что у вас есть подозреваемые.
- Вам сообщили неверно.
- На самом деле так трудно получить точную информацию. Это очень щекотливая проблема. Поэтому достоверная информация так ценна.
Ли начала облизывать губы, но поймала себя на этом и прекратила, поняв, как это выглядит со стороны. «К чему клонит Корчов? Спрашивает о Шарифи. Просит какую-то информацию. Безусловно, что-то предлагает. Но что? Намекает так осторожно, чтобы не дать возможность недвусмысленно отвергнуть предложение без того, чтобы не спросить. Не происки ли это службы внутренней безопасности ООН? Или настоящий «подкат» агента Синдиката? Или это выуживание по кусочкам информации о Шарифи - работа корпоративного разведывательного отдела одной из многопланетных компаний?» - все это вихрем пронеслось в сознании Ли. Их разговор наверняка записывался. Единственное было неясно: кому принадлежало записывающее устройство.
- Я не могу раскрывать информацию о проводящемся расследовании, - сказала она.
- Я и думать боюсь о том, чтобы совать нос в расследование Комитета по контролируемым технологиям, - ответил Корчов. - Меня больше интересуете, если можно так сказать… вы сами.
На экране снова стали показывать кубинца. Игра была остановлена на ничейном счете, шло дополнительное время. Команде «Янки» оставалось совсем немного до выигрыша. И только Хамдани проигрывал.
- Я не понимаю, почему вы связываете мое пребывание здесь с ТехКомом? - спросила Ли.
- Ну, в самом деле, майор. Проблема в том, что вы слишком честная и не способны солгать, когда необходимо.
- Ха! - выдохнула Ли.
Ее защитная программа наконец сумела обойти блок, поставленный Корчовым.
- Ну, хорошо, - сказал Корчов, вставая. - Было приятно поговорить с вами. - Он достал из нагрудного кармана узкую карточку и положил ее на стол: - Это - моя карточка. У меня магазин в столице. Антиквариат. На Мире Компсона полно всяких замечательных антикварных вещей. Я буду польщен, если вы посетите меня и позволите показать, что может предложить эта планета.
- Боюсь, у меня не будет времени, - сказала Ли. Она взяла карточку со стола и попыталась вернуть ее.
- Нет, нет, - сказал он. - Один из постулатов моей фирмы: никогда в жизни не закрывай дверь, пока не убедишься окончательно, что не хочешь войти в нее.
Сказал и растворился в толпе. Ли проводила его глазами, а потом рассмотрела карточку, которую все еще держала в руке. Карточка была сделана из матового волокнистого материала, похожего на бумагу. И вместо напечатанных слов и изображений на ней был геометрический узор правильной формы, составленный пробитыми отверстиями. Это была перфокарта Холлерита.
Ли видела подобные перфокарты и распознала скрытое статусное сообщение. Оно было написано в десятичном коде и в формате, который последние двести лет не обрабатывала ни одна машина. Такой дизайн говорил о техно-фетишизме, причастности к антиквариату и высокомерном эстетизме. Подразумевалось, что каждый, кто получал эту карточку, мог распознать и обработать древний код без внешнего компьютера.
Она решила, вспоминая их разговор, что Корчов был из Синдиката Ноулза, который представлял собой мир дипломатов и шпионов. В рамках тесной слаженности общества Синдиката конструкции серии «А» вели себя очень независимо, будучи впечатляющими и непредсказуемыми мастерами информации и манипуляции.
Адрес в перфокарте указывал на то, что магазин Корчова находился в Хелене. Кроме перфорированных отверстий на карте был выгравирован сложный логотип, напомнивший Ли узоры на персидских коврах Коэна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Ли пристально смотрела вниз. Таракан прополз по полу и начал подниматься на «живую» стену. Она видела его с сюрреалистической четкостью, каждую его ногу, сгибавшуюся при шаге вперед. Таракан забрался на светившуюся матрицу экрана. Когда он пополз по ноге Коэна, она протянула руку и смахнула его.
- Я не могу свернуть расследование, - сказала она. - Стоит мне допустить еще одну ошибку, и со мной все кончено.
- Я думаю, что есть вещи и опаснее увольнения.
- Не знаю. - Она снова принялась мерить шагами маленькую комнату. - Ты затянул меня в этот кошмар. Я говорю не о том, что происходит сейчас. Я говорю о Метце. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне все, что ты знаешь.
Коэн вздохнул, и Ли снова поразилась его искусству так ярко проявлять свою личность через шунты. Было невозможно представить выражение вековой усталости на миленьком личике Киары так же, как и каждое «лицо» Коэна - без самоуничижительной иронии, рожденной множеством обманов и компромиссов.
- Я ничего не знаю, - сказал он. - Я только подозреваю. И Хелен прежде всего. Откуда еще Шарифи достала интрафейс?
- Но ведь это безумие, Коэн. Кроме того, у Нгуен никогда не было этого интрафейса. Вылазка на Метц провалилась.
- Ты так думаешь? Посмотри, ради Бога, на хронологию. Мы доставляем объектный код и невропродукт для интрафейса с Метца, а через несколько недель Шарифи уже носит его на себе на Мире Компсона. Как тебе это? Сравни числа.
- Но ты утверждал, что этот невропродукт не мог быть выращен на вирусной матрице. Что его должны были выращивать в резервуаре, на клоне. Поэтому если Шарифи пользовалась интрафейсом, то он и предназначался для нее. И если Техком был в курсе дела с самого начала, то… для чего Нгуен воровать то, чем она уже владела?
- Назови мне какой-нибудь способ заполучить незаконный невропродукт, не оставляя следов, который был бы лучше захвата его в ходе операции Техкома.
Ли закатила глаза.
- Ну, перестань!
- Шарифи не была просто жертвой, Кэтрин. Она замешана в этом деле. Она прибыла сюда, чтобы выполнить специальную задачу. Задачу, для выполнения которой ей нужен был этот интрафейс. Иначе зачем она рисковала с экспериментальным имплантатом?
- Хорошо. Но говорить, что здесь замешана ООН…
- Конечно да. Шарифи работала на Техком. Они контролировали ее бюджет. Они контролировали допуск к шахте. Они контролировали старые линии генетического производства, включая ту, откуда вышла Шарифи. И если Техком контролирует что-то, это означает, что и Совет Безопасности контролирует это. А значит - и Хелен. Хелен послала тебя на Мир Компсона еще до того, как остыло тело Шарифи. Или лучше сказать, даже до того, как она погибла!
Ли стало трудно дышать.
- Брось, Кэтрин. Не будь идиоткой. Время транзита с Метца на Мир Компсона составляет почти три недели. Ты оказалась на планете через десять дней после пожара. Это означает, что она приняла решение послать тебя сюда, по крайней мере, за неделю до смерти Шарифи.
- Понимаю, - неохотно сказала Ли. - Ты думаешь, я не размышляла об этом?
- Но ты и ничего не предприняла в этой связи, не так ли? Думала ли ты о том, чтобы спросить ее, зачем она послала тебя сюда?.
- Я думала об этом, но решила не спрашивать.
- Почему, черт возьми, нет? - Коэн продолжил, не дождавшись ее ответа. - Я скажу тебе почему. Потому, что ты не хочешь знать. Ты не хочешь думать о том, что она делает, о том, что ты делаешь. Ты не хочешь думать, и точка.
- Ты все сказал, Коэн?
Он поднялся, ругаясь, и зашагал по кругу перед экраном.
- Боже, - сказал он, опять посмотрев ей в лицо. - Вот почему она так любит тебя. Ты ничего не спрашиваешь, не размышляешь и не сомневаешься. Ты - ее создание!
- Нет. Я - солдат. И я верна присяге. Тебе этого не понять.
- Не нападай на меня. Я тебе нужен. Ты помнишь наш маленький разговор там, в пустой комнате? Кто бы ни организовал все, он играл с нами обоими, играл, как кошка играет с мертвой птичкой. И они целятся в тебя, Кэтрин.
Ли стояла перед экраном и смотрела на пол. Таракан, которого она смахнула, все еще кружился на спине, пытаясь перевернуться на ноги. Она наступила на него носком ботинка и раздавила.
- И здесь замешана не только Хелен, - продолжал Коэн. - Здесь чувствуется присутствие независимого. И непростого независимого. Кто-то использует полевой AI АМК. И им удается развернуть меня в другую сторону, когда я пытаюсь выйти на их след. И они достаточно сильны, чтобы ставить ловушки и играть со мной. И они охотятся за тобой.
- Мне казалось, ты говорил, что AI не интересуются людьми, Коэн.
- Может быть, я ошибался. Или, возможно, ты сделала что-то такое, чем привлекла их внимание.
Ли сглотнула комок в горле. Во рту у нее все высохло, и чувствовался металлический привкус.
- Или, может быть, они через меня хотят добраться до тебя? - спросила она. - Ты рассказывал кому-нибудь о нас?
- О нас? - Казалось, что Коэн сейчас рассмеется. - Это «о нас», как ты деликатно сказала, длится не более тридцати шести часов. Когда, скажи на милость, у меня было время сказать об этом кому-нибудь?
- Тогда что они ищут, Коэн? Что они хотят от меня?
Он отвернулся, и Ли заметила, как он напрягся.
- Откуда мне, черт возьми, знать?
СТАНЦИЯ АМК: 21.10.48
Игра первая.
Ли пробилась локтями в заведение «Лапша круглосуточно» к концу второй подачи. Хамдани в темных носках, натянутых до колена, был на «горке». Его правая нога быстро взлетела высоко вверх под прямым углом для его коронного крученого броска. Бэттер-кубинец из команды «Метс» только что отбил мяч за линию от стенки центрального поля и оказался на второй базе с помощью приема, который, по мнению Ли, могли бы засчитать за ошибку.
Повар у прилавка поднес палец к своему колпаку и кивнул головой, когда она подошла. Прежде чем Хамдани успел отправить с поля следующего бэттера, Ли устроилась за тихим задним столом, взяв себе пиво и миску лапши. Когда кто-то присел за ее столик в разгар шестой подачи, она подумала, что подошел повар, чтобы по-дружески поболтать с ней как с болельщицей команды «Янки». Она с улыбкой обернулась… и увидела рядом с собой мужчину, которого она, по оценке своего «оракула», никогда раньше не встречала.
Она кивнула, полагая, что он просто занял свободный стул, и вернулась к игре, когда Хамдани рысью бежал к «горке». Пока он сдерживал основных отбивающих из «Метса» и давал возможность «Янки» удерживать незначительный перевес при счете два - один. Но он сделал слишком много бросков. И теперь выглядел усталым, суетясь со своим поврежденным локтем в промежутке между сменой бэттеров.
Он был великим игроком, но заметно старел и чаще получал травмы. Его знаменитый бросок становился не таким уж быстрым, а его крученые и скользящие броски потеряли свою хлесткость. Он больше не был непобедимым. И Ли показалось, что еще с десяток бросков - и он сломается. Поворот плеча, и Хамдани послал резкий скользящий мяч прямо на заднюю черту «дома».
- Фантастика! - воскликнула Ли, затаив дыхание.
- Мяч не засчитан, - выкрикнул судья.
- Ну, черт возьми!
- Майор, - сказал человек, сидящий за ее столиком. - Я и не знал, что вы такая активная болельщица.
Ли сразу же отключилась от игры. Мужчина улыбнулся тщательно взвешенной улыбкой на моложавом лице, которая не говорила ни о чем. Она вгляделась внимательнее, стараясь определить, откуда он. Он был на кого-то похож, но только в общих чертах. Так, словно его внешность вызывала воспоминания не о ком-то конкретном, а о типаже в целом. О типаже, вызывавшем у нее плохие, неприятные ощущения, рождавшие чувство вины.
Холодок предчувствия пробежал по ее спине, когда она определила связь. Он - из Синдикатов. И очень напоминает дипломатического представителя… чьего только? Синдиката Мотаи? Синдиката Ноулза? Из какого бы Синдиката он ни был, он должен быть из серии «А». Но что, черт возьми, делать конструкции серии «А» на Мире Компсона? И что, кроме неприятностей, может принести ей разговор с ним?
- Кажется, я с вами незнакома, - сказала она, решив на всякий случай быть осторожной.
- Ох, зато я знаю вас, - ответил клон серии «А». - Я знаю о вас гораздо больше, чем вы себе можете представить.
- Тогда у вас есть преимущества.
Он снова улыбнулся. Улыбкой дипломата. Улыбкой шпиона.
- Я думаю, не много найдется сфер, в которых я мог бы иметь преимущества перед женщиной с такими… что это за слово, которое так любят употреблять настоящие люди? Талантами?
В заведении внезапно раздались радостные восклицания, и Ли на миг перевела взгляд на экран. На поле снова вышел кубинец.
- Хорошая игра, - сказала она, надеясь на то, что ее новый знакомый поймет намек и удалится.
- Х-ммм. Я не знаю. Не болельщик. На самом деле я пришел, потому что надеялся поговорить с вами.
«Конечно, - подумала Ли, - хочет подвести меня под полномасштабное расследование службы внутренней безопасности».
- Замечательно, - сказала она. - Почему бы вам не заглянуть ко мне в офис утром?
- Ах, - сказал незнакомец. - Ну, это не официальная беседа. Я полагаю, что некоторые вопросы мы могли бы к взаимному удовольствию обсудить наедине, частным порядком.
Ли повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, световой индикатор состояния записывающего устройства мигал в ее периферийном зрении.
- Встреча наедине исключается. Вы можете разговаривать со мной под запись здесь или под запись же, но в офисе и завтра. Такие правила.
- Правила. - Мужчина говорил задумчиво, выговаривая каждый слог, будто сомневался. - Но бывают разные правила, не так ли? Не так ли было на Гилеаде?
Внутри Ли что-то дрогнуло, словно внезапно раскрылся парашют, прекратив ее свободное падение. Затем она забыла про то, что было у нее внутри, забыла про игру, забыла про Гилеад. В голове у нее застучало, глаза наполнились влагой, и все в комнате закружилось вокруг нее.
- Андрей Корчов, к вашим услугам, - сказал мужчина. - По крайней мере, в частном порядке.
Ли покрутила головой, вздохнула и чихнула. Ей показалось, что у нее в носу застряло что-то, но она поняла, что это ощущение всего лишь иллюзия. На самом деле Корчов заглушил ее записывающее устройство, и ее внутренний механизм включил защитные вычислительные программы, отчаянно пытаясь противостоять этому вторжению.
- Что вы хотите? - спросила она.
Ее собственное спокойствие удивляло ее. Она знала тех, с кем пытались договориться. Результат был очевиден. Если с тобой не разделывались Синдикаты, то тобой занималась служба внутренней безопасности. Или агенты корпорации. Она ожидала, что у нее появится гнев, страх. Но все, что она сейчас чувствовала, - это холодное, расчетливое убеждение, что ей следовало тщательно выбирать узкий проход через минное поле, лежавшее перед ней.
- Мне ничего не надо, майор. Позвольте мне всего лишь представиться вам. Вы кажетесь мне той, с кем у меня могли бы быть… общие интересы.
- Я в этом сомневаюсь.
- Но как вы можете сомневаться, если мы даже не обсудили это?
Она снова посмотрела на «живую» стену, медля с ответом. Хамдани заметно напрягся под своим толстым свитером. Он подул на свои ладони и был отозван за прикосновение ко рту, затем в ярости ушел с «горки» и вернулся, потеряв темп. Когда он наконец совершил бросок, мяч вырвался и приземлился за центром «дома».
- Черт! - выругалась Ли, когда удар биты прозвучал на всю комнату, и вздохнула с облегчением, когда мяч замер за ограждающей дорожкой.
- Вы - любопытная женщина, - спокойно сказал Корчов. - Можно было бы даже назвать вас загадкой. Признаюсь, что вы меня чрезвычайно интересуете.
Ли промолчала.
- Когда я узнал, что вас направили сюда, я был совершенно, скажу вам с полной откровенностью, удивлен. Ваш послужной список свидетельствует… о вашей впечатляющей способности добиваться окончательных результатов. Мне кажется, что вы заслуживаете большего. Или, по крайней мере, можете ожидать большего.
- Я смотрю на это по-другому, - ответила Ли. - И если даже это так, то у меня есть что терять. И многое, за что я благодарна.
- Благодарна. За что? За возможность пасти колониальных овец и слушать приказы тех, кто ниже вас по развитию? Или есть еще какое-нибудь объяснение печальному возвращению героини в свои родные места? Кое-кто из наших, - голос Корчова слегка изменился, став грубее и холоднее, - идеалистичные… и доверчивые предположили, что ваша опала свидетельствует о том, что Совет Безопасности отказался от некоторых… более жестких подходов. Я себя к этим людям не отношу.
- Если вы хотите что-нибудь сказать, Корчов, то говорите.
- Мне нечего сказать, майор. Мне просто любопытно. Можно так выразиться, что я просто изучаю человеческую натуру. Или слово «человеческая» не очень подходит для данного случая? А говорил ли вам кто-нибудь, как вы похожи на Ханну Шарифи? До чего удивительна сила геномов компании «КсеноГен». Конечно, их работу можно считать еще сырой. С людьми, по крайней мере. Но некоторые из разработчиков периода до прорыва были настоящими гениями.
- Я сомневаюсь, что вы нашли многих поклонников их гениальности здесь. - Ли снова потрясла головой, безуспешно пытаясь справиться с антизаписывающим устройством Корчова.
- Увы, это так. А кстати, действительно ли Шарифи была убита?
- Это не установлено.
- Но мне сообщили, что у вас есть подозреваемые.
- Вам сообщили неверно.
- На самом деле так трудно получить точную информацию. Это очень щекотливая проблема. Поэтому достоверная информация так ценна.
Ли начала облизывать губы, но поймала себя на этом и прекратила, поняв, как это выглядит со стороны. «К чему клонит Корчов? Спрашивает о Шарифи. Просит какую-то информацию. Безусловно, что-то предлагает. Но что? Намекает так осторожно, чтобы не дать возможность недвусмысленно отвергнуть предложение без того, чтобы не спросить. Не происки ли это службы внутренней безопасности ООН? Или настоящий «подкат» агента Синдиката? Или это выуживание по кусочкам информации о Шарифи - работа корпоративного разведывательного отдела одной из многопланетных компаний?» - все это вихрем пронеслось в сознании Ли. Их разговор наверняка записывался. Единственное было неясно: кому принадлежало записывающее устройство.
- Я не могу раскрывать информацию о проводящемся расследовании, - сказала она.
- Я и думать боюсь о том, чтобы совать нос в расследование Комитета по контролируемым технологиям, - ответил Корчов. - Меня больше интересуете, если можно так сказать… вы сами.
На экране снова стали показывать кубинца. Игра была остановлена на ничейном счете, шло дополнительное время. Команде «Янки» оставалось совсем немного до выигрыша. И только Хамдани проигрывал.
- Я не понимаю, почему вы связываете мое пребывание здесь с ТехКомом? - спросила Ли.
- Ну, в самом деле, майор. Проблема в том, что вы слишком честная и не способны солгать, когда необходимо.
- Ха! - выдохнула Ли.
Ее защитная программа наконец сумела обойти блок, поставленный Корчовым.
- Ну, хорошо, - сказал Корчов, вставая. - Было приятно поговорить с вами. - Он достал из нагрудного кармана узкую карточку и положил ее на стол: - Это - моя карточка. У меня магазин в столице. Антиквариат. На Мире Компсона полно всяких замечательных антикварных вещей. Я буду польщен, если вы посетите меня и позволите показать, что может предложить эта планета.
- Боюсь, у меня не будет времени, - сказала Ли. Она взяла карточку со стола и попыталась вернуть ее.
- Нет, нет, - сказал он. - Один из постулатов моей фирмы: никогда в жизни не закрывай дверь, пока не убедишься окончательно, что не хочешь войти в нее.
Сказал и растворился в толпе. Ли проводила его глазами, а потом рассмотрела карточку, которую все еще держала в руке. Карточка была сделана из матового волокнистого материала, похожего на бумагу. И вместо напечатанных слов и изображений на ней был геометрический узор правильной формы, составленный пробитыми отверстиями. Это была перфокарта Холлерита.
Ли видела подобные перфокарты и распознала скрытое статусное сообщение. Оно было написано в десятичном коде и в формате, который последние двести лет не обрабатывала ни одна машина. Такой дизайн говорил о техно-фетишизме, причастности к антиквариату и высокомерном эстетизме. Подразумевалось, что каждый, кто получал эту карточку, мог распознать и обработать древний код без внешнего компьютера.
Она решила, вспоминая их разговор, что Корчов был из Синдиката Ноулза, который представлял собой мир дипломатов и шпионов. В рамках тесной слаженности общества Синдиката конструкции серии «А» вели себя очень независимо, будучи впечатляющими и непредсказуемыми мастерами информации и манипуляции.
Адрес в перфокарте указывал на то, что магазин Корчова находился в Хелене. Кроме перфорированных отверстий на карте был выгравирован сложный логотип, напомнивший Ли узоры на персидских коврах Коэна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58