Ли улыбнулась. У Гоулд на шее был милый кулончик: полоска квантового конденсата в вакуумной упаковке в медальончике в форме сердечка из полупрозрачного пластекса. Абсолютная дешевка. Такие безделушки уличные торговцы предлагают туристам вместе с поддельными «ролексами» и бейсбольными кепками с названиями команд первой лиги.
И вряд ли можно было заставить Гоулд носить такую вещь без серьезных причин даже под угрозой смерти. Эту женщину ни в коем случае нельзя было назвать небрежной.
- Я не могу найти их в очереди на телепортацию, - сказал Маккуин, сокрушаясь.
Ли сама проверила расписание транспортов, затем вышла на открытый сервер, чтобы найти полетный план, который заполняется на каждом судне, на всех телепортационных станциях маршрута. Но полетного плана не было. Они ничего не заполняли.
И только тогда до нее дошло.
- Мы опоздали, - сказала она. - Это не корабль скачка. Он летит до Фритауна на субсветовой скорости. И они уже в медленном времени. Нам не догнать ее до того, пока они не выйдут из медленного времени и не попадут на орбиту.
Маккуин тяжело опустился на один из побитых временем офисных стульев.
- Зачем ей понадобилось делать это? И почему во Фритаун?
- Почему во Фритаун? Это простой вопрос. Там за проезд принимают наличные и не вписывают твое имя в судовую роль. Там можно укрыть информацию, которую не доверишь банкам данных ООН. Туда хорошо летать, чтобы хранить нелегальные данные. Конечно, медленное время труднее рассчитать, но она будет там… - Ли сверила орбиты Земли и Юпитера со временем отправления «Медузы» и рассчитала ее прибытие на одну из орбитальных станций Фритауна. - Девятого ноября. Через двадцать шесть дней.
- Может, она просто бежит, - сказал Маккуин. - Люди не всегда думают нормально, когда испуганы. Может быть, она запаниковала, а это был первый уходящий рейс или что-то в этом роде.
Ли вспомнила спокойное бледное лицо Гоулд, ее блеклые глаза, четкую высокомерную складку между бровей.
- Я не думаю, чтобы Джиллиан Гоулд когда-либо впадала в панику в своей жизни, Брайан. Если она направляется во Фритаун, то у нее есть свои соображения. И у нас осталось меньше месяца, чтобы узнать, в чем они заключаются, и предпринять меры противодействия.
Маккуин закрыл лицо руками.
- Ну как я мог ее упустить? Как я мог?
- Бывали ошибки и похуже, Брайан. Я иногда их делала сама.
- Я понимаю, но… Боже милостивый, какая досада! Ли вытянула ногу и постучала по носку башмака Брайана.
- Веселее! - сказала она. - По крайней мере, мы знаем, по какому следу идти. А строго установленный предельный срок - это то, что всегда подгоняет.
Маккуин вздохнул и провел веснушчатой рукой по лбу.
- Расслабься, - сказала Ли. - Давай начнем с того, что разузнаем, что может привести нас к Фритауну. Мне нужны все записи всех передач с этой станции на Фритаун за неделю до смерти Шарифи. Затем давай проверим, чем Шарифи здесь занималась. И не только официальную версию. Мне нужен каждый отрывок спин-информации, посланный ею со времени первого предложения провести этот эксперимент. Я хочу знать обо всем, что она делала с момента прибытия на станцию. С кем беседовала, с кем ела, спала, ругалась. Все и всех. Даже то, что касается личной жизни. Особенно личной жизни.
Маккуин схватил блокнот и принялся записывать все инструкции, вылетавшие из Ли как из пулемета.
- Это, возможно, будет хорошей подсказкой, - сказала она, вынимая журнал Шарифи из кармана и бросая его на стол перед ним.
- Я понимаю, - сказала она в ответ на его взгляд. - Я должна была зарегистрировать его. Но он написан ее собственной рукой, черт возьми. Возможно, на нем остались следы ее ДНК. И вроде бы никакого сомнения в том, кто делал в нем записи, нет.
Конечно, она хотела оставить этот журнал у себя, пока она не смогла бы внимательно изучить его вместе с Нгуен.
- Нет, - сказал Маккуин. - Вы не поняли. Это - Хаас. Он звонил целый день. Он хотел что-то из вещей Шарифи. Что-то, чего, я сказал ему, у нас не было. Поскольку его не было в описи вещей.
- Черт.
Ли повернула стул спинкой вперед и села на него верхом, сложив руки на груди. Она начала связываться с кабинетом Хааса, но остановилась.
- Сообщи Хаасу, что мы нашли журнал, но должны доложить о нем в Техком, чтобы получить разрешение передать журнал Хаасу. Объясни ему, что мы стараемся ускорить ход событий. Если у него возникнут вопросы, то соедини его со мной.
- Сколько времени понадобится, чтобы получить разрешение от Техкома? - спросил Маккуин.
- Такие вещи просто не решаются, - с улыбкой ответила Ли. - Официальные каналы такие медленные.
Маккуин улыбнулся ей в ответ, но его улыбка быстро угасла.
- Но откуда, черт возьми, он узнал, что журнал у вас?
- Смешно, - ответила Ли. - Но как раз об этом я и думаю.
К тому времени, когда Ли вышла из офиса, все было уже давно закрыто. Витрины магазинов в галереях погасли. Вокруг было тихо. Она пошла к своей квартире, чувствуя себя настолько усталой, что не было сил на поиски места, где поужинать. Ей повезло, что у станции была слабая вращательная гравитация. Когда она подошла к своей двери, она, несмотря на усталость, заметила, что поле безопасности в ее отсутствие нарушалось.
Сделав шаг назад, она внимательно осмотрела пол и дверную раму. Подумав о том, что у нее - паранойя, она заметила уголок карточки, выглядывавший из-под закрытой двери.
Она приоткрыла дверь носком ботинка и увидела, что это была не карточка, а лист плотной бумаги цвета сливочного масла, сложенный пополам.
На бумаге было размашисто выведено: «Майору Кэтрин Ли, комната 4820, 12-й луч, станция Мира Компсона». Она подняла лист и развернула его.
На долю секунды бумага оставалась чистой. Затем выше складки появилась массивная рельефная монограмма со словами «130 Авенида Бош, зона Энжел», а ниже появились слова, написанные тем же самым размашистым почерком:
«Моя дорогая К. Перестань упрямиться и приходи на чай. В то же время и в том же месте. Завтра. К.».
После того как она прочла эти слова, они рассыпались, разбились на слоги и буквы, поднялись со страницы и, превратившись в стайку птиц, умчались по пустому коридору, то взмывая вверх, то устремляясь вниз, словно ласточки.
СКРЫТЫЕ ПЕРЕМЕННЫЕ
В этом месте читатель почувствует себя не вполне комфортно, выстраивая карточный домик. И не смотря на то что мы ввели поправки, что, если и они сами по себе неверные, как и бывает в любой реально существующей системе?
…«реалистичный» квантовый компьютер очень отличается от идеализированной бесшум ной модели. Последняя представляет собой затаив шегося призрачного зверя, на которого не следует смотреть, пока он не закончил свои вычисления, тогда как первый - это громоздкий объект, на который мы «пялимся» все время при помощи устройств регистрации ошибок, но так, чтобы не препятствовать темной логической машине прятаться внутри нее.
Мишель Моска, Ричард Йоша, Эндрю Стин и Артур Экерт
ЗОНА ЛИБРЕ, АРК 17: 15.10.48
Она позвонила в Калле Мехико прямо из Зокало. Здания-иглы в милю высотой сверкали в преломленном солнечном свете, указывая на тщательно откалиброванное атмосферное поле и далеко, далеко за ним - на синеву морей и белизну ледников Земли.
Это было сердце Кольца, точка отсчета всего пространства ООН, несколько квадратных километров самой дорогой недвижимости во Вселенной. Его интерфейс представлял собой лучшее творение из всех, продававшихся за деньги: это был квантовый многопользовательский интерактивный симулятор реального пространства, способный сотворить все, что только возможно вообразить, как точную копию реальности. Поначалу примыкавший к центральной банковской зоне, интерфейс разросся на всю длину и ширину Кольца. Любой, способный заплатить невероятно высокую цену за вход, мог зарегистрировать компанию, пообедать в трехзвездном ресторане, снять шлюху, замести следы или купить что угодно от сумочек Прада до психологических программ с черного рынка.
Возбужденная модная толпа нахлынула на нее, как морской прибой, - восемнадцать миллиардов человек, просчитывающих, планирующих и потребляющих в этом абсолютном центре исполнения желаний. Она огляделась, чтобы сориентироваться. Дневной трейдер оперся об интерактивную скульптуру Комиссии общественных искусств, внимательно изучая виртуальный тиккер, делая быстрые жесты на покупку и продажу в биржевом зале, который был виден только ему. Туристы и корпоративные содержанки спешили за покупками с дизайнерскими сумками, что-то говоря в элегантные клипсы наружных ВР-устройств.
Из любопытства Ли погрузилась в числа, чтобы увидеть, кто здесь был настоящим, а кто - нет. Половина людей, окружавших ее, исчезла в сжатые кодовые пакеты. Цифровые привидения. Подобие, видимость. Из праздного интереса она на ходу погрузилась в некоторые из кодов и, как всегда, удивилась количеству людей с косметическими программами. В ее собственном интерфейсе не было почти ничего лишнего в сравнении с теми, кто проходил мимо. Он отсканировал Ли, упаковал и сжал данные сканирования и передал ее живое подобие в потокопространство. Она не могла себе представить, что будет беспокоиться о том, как выглядит, и делать для этого что-либо. И если бы она стала об этом беспокоиться, то, определенно, не призналась бы в этом. Очевидно, что люди в Зоне ощущали это по-другому.
Она пересекла Зокало, прошла мимо военного мемориала и пробралась сквозь вездесущие стайки школьников, обступивших памятник Земной Страже.
- А здесь, - объясняла голографическая женщина-экскурсовод, - мы видим разнесенный во времени процесс формирования и распространения искусственных ледников. Обратите внимание, как постепенно по ходу записи менялась погода. Вначале в первых фреймах на территориях южнее Сахары и на пространстве Великих североамериканских пустынь почти нет осадков, а в более поздних фреймах осадки сдвигаются к северу от снежных полей Амазонии и рассеиваются над океанским течением. В результате этого образуется микроклиматическое изменение, которое, по нашему предположению, прервет цикл постиндустриального опустынивания и, очевидно, позволит нам вернуть к жизни восстановленные геномы, которые хранятся сейчас в базах данных Земной Стражи. Только представьте себе, что менее чем через две тысячи лет люди, ну, не все мы, конечно, а те немногие счастливчики с жаждой приключений смогут фактически опять жить на Земле.
Она сделала паузу и безмятежно улыбнулась детям:
- Ваши учителя уже рассказывали вам о Земле?
«К чему все это? - удивлялась Ли про себя. - Это не их планета. Эти дети были рождены в космосе, как и их родители, и родители их родителей. Они не убивали Землю, и не по их вине образовались ледники. Не они вели переговоры по Договорам об эвакуации и эмбарго. Земля была для них еще одной луной: симпатичный фонарик на ночном небе, экзотическое место для путешествий». Но когда она внимательно посмотрела на детей, то увидела, как восхищенно они смотрели на блестящий лед, опоясывавший планету по экватору. За исключением, конечно, нескольких мальчишек сзади, которые изображали охотников с луками в голограмме, показывавшей жизнь аборигенов, и направляли воображаемые стрелы на суетившихся рядом голубей, радуясь возможности похулиганить. Ли тоже не отличалась примерным поведением в школе и не смогла сдержать улыбку.
Когда экскурсовод снова забубнила стандартную чушь о славной новой эре мира и международного сотрудничества, она пошла дальше. Взглянув даже отсюда, с этой большой высоты на мертвую планету, можно было разобрать еще не остывшие «горячие» точки. Ирландия. Израиль. Покрытые льдом бастионы Северных Скалистых гор. Возможно, ледник и скрыл былые границы, но старые войны не утихли, несмотря на то что ООН затратила огромные средства, чтобы усмирить их. И воевавшие стороны держали порох сухим, чтобы продолжить борьбу, если ООН удастся сделать планету снова обитаемой. Ли помнила это поколение сердитых молодых мужчин и женщин, которые исчезали из ирландского квартала Шэнтитауна, а если потом возвращались спустя несколько лет, то рассказывали об уличных боях в Дублине и Ольстере, о сделках между ООН и англичанами, о «разумном» нейровооружении Управления по обеспечению эмбарго. Слава Богу, что к завершению войны Ли служила не в этом Управлении: там происходило такое, что даже она бы не вынесла.
Она пробралась сквозь детскую толпу и, лавируя в потоке транспорта, направилась в одно из многочисленных кафе на открытом воздухе в Зокало. Она выбрала столик сзади. Столик был удобен тем, что за спиной у Ли находилась прочная стена, и она могла видеть всех, кто приближается спереди.
Три красотки подняли головы от своих вспененных мате с кокой и посмотрели на нее. Их длинные волосы были украшены золотыми блестками и заплетены в сложные пучки по моде этого сезона. Со своими черными глазами майя и ярко раскрашенными лицами они походили на химер из зверинца какого-нибудь кибер-художника. Ли быстро окинула их взглядом и решила, что прическа с торчком стоящими волосами - дурацкая мода. В ответ девицы смерили взглядом короткую стрижку Ли, ее форменную одежду из нервущейся ткани, сделали неодобрительную гримасу, разглядев ее внешность конструкции, и вернулись к своему разговору. Это была Зона. Даже генетическая конструкция в форме миротворца никого здесь не удивляла.
Ли выпила свой кофе под преломленными солнечными лучами, посмотрела на сине-белое тело Земли и подумала о том, что не готова к разговору с Коэном.
Говорить о Метце было противно независимо от произошедшего там. Вместо гордости за то, что удалось избежать полного провала, Ли чувствовала лишь холодную ярость к Сузе, к начальникам из Совета Безопасности и сильнее всего к Коэну. Четверо миротворцев были убиты. Ли пришлось застрелить гражданского человека - от этого ее даже сейчас бросало в холодный пот. Не важно, что этот гражданский был вооружен и целился в нее. И все это случилось из-за того, что она доверяла Коэну, а он подставил ее.
Проблема с друзьями в том, что от них нельзя избавиться. Нельзя отменить дружбу в случае предательства или разочарования. И дружба, и все, что с ней связано, остается. Она просто становится ненадежной, как заброшенный дом; вы все еще помните, где были комнаты и какая ступенька скрипела под ногой, но вам нужно проверять каждую половицу, не подгнила ли она, прежде чем ступить на нее.
Ли дружила с Коэном, почти не отдавая себе в этом отчета. Только теперь, уже после Метца, она поняла, насколько было важно для нее не разочароваться в нем.
Она заплатила по счету в сети и кивнула официанту, по унылому выражению лица которого догадалась, что он проверяет сумму чаевых. Затем пересекла Зокало и села на маршрутное такси до Авенидо Чинко-де-Майо. Выйдя из транспорта, она оказалась среди огромной, толкающейся, глазеющей по сторонам толпы.
Ей показалось, что это были в основном туристы. Они не отрывали взгляд от женщины двухметрового роста, полностью покрытой татуировкой.
Ли не помнила, как звали эту манекенщицу, но видела ее в спин-новостях моды. Уличная звезда, пульсирующая в толпе зоны Кольца. Вспыхнула сегодня и пропала вместе с искусственным закатом.
Модель развалилась на кроваво-красном диване стиля «нео-деко» и так непринужденно глядела в камеру, словно за ее объективом и осветительными лампами не было никакой толпы. Но Ли едва обратила на это внимание. Ее интересовал только человек, стоявший за манекенщицей. Будучи выше ее, он не попадал в объектив камеры. Свыше ста килограммов генетически сформированных мышц рельефно выступали из-под его дорогого костюма (так же как и спрятанный под ним угловатый массивный бронежилет). Провода системы связи, выходившие из его черепного разъема, прятались за воротник. Солнечные очки были надеты исключительно с косметическими целями: камуфляж для имплантированной оптики, сканировавшей толпу по заранее запрограммированной схеме наблюдения.
Наемный телохранитель. Очень дорогой. И скорее всего, в прошлом - миротворец. Многие бывшие бойцы теперь использовали свои навыки и вмонтированное в их тело оборудование на службе в частной охране.
Сканировавшие глаза зацепились за Ли и задержались на ней, нарушая схему. Объективы из вируфлекса деполяризовались, открыв плоские зрачки металлически-серых оптических имплантатов военного назначения. Телохранитель на миг распахнул полу своей куртки рукой, показав Ли никелированный импульсный пистолет, заткнутый за пояс. Так случилось, что пистолет поймал солнечный луч и отраженным блеском ослепил ее.
Коэн жил в Зоне Энжел, безукоризненно ухоженном районе с просторными дорогими особняками, выходившими фасадами на самые тихие улицы. Дома здесь вместо номеров имели имена, а улицы не были отмечены ни в одной открытой базе данных, которыми обычно пользовалась Ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
И вряд ли можно было заставить Гоулд носить такую вещь без серьезных причин даже под угрозой смерти. Эту женщину ни в коем случае нельзя было назвать небрежной.
- Я не могу найти их в очереди на телепортацию, - сказал Маккуин, сокрушаясь.
Ли сама проверила расписание транспортов, затем вышла на открытый сервер, чтобы найти полетный план, который заполняется на каждом судне, на всех телепортационных станциях маршрута. Но полетного плана не было. Они ничего не заполняли.
И только тогда до нее дошло.
- Мы опоздали, - сказала она. - Это не корабль скачка. Он летит до Фритауна на субсветовой скорости. И они уже в медленном времени. Нам не догнать ее до того, пока они не выйдут из медленного времени и не попадут на орбиту.
Маккуин тяжело опустился на один из побитых временем офисных стульев.
- Зачем ей понадобилось делать это? И почему во Фритаун?
- Почему во Фритаун? Это простой вопрос. Там за проезд принимают наличные и не вписывают твое имя в судовую роль. Там можно укрыть информацию, которую не доверишь банкам данных ООН. Туда хорошо летать, чтобы хранить нелегальные данные. Конечно, медленное время труднее рассчитать, но она будет там… - Ли сверила орбиты Земли и Юпитера со временем отправления «Медузы» и рассчитала ее прибытие на одну из орбитальных станций Фритауна. - Девятого ноября. Через двадцать шесть дней.
- Может, она просто бежит, - сказал Маккуин. - Люди не всегда думают нормально, когда испуганы. Может быть, она запаниковала, а это был первый уходящий рейс или что-то в этом роде.
Ли вспомнила спокойное бледное лицо Гоулд, ее блеклые глаза, четкую высокомерную складку между бровей.
- Я не думаю, чтобы Джиллиан Гоулд когда-либо впадала в панику в своей жизни, Брайан. Если она направляется во Фритаун, то у нее есть свои соображения. И у нас осталось меньше месяца, чтобы узнать, в чем они заключаются, и предпринять меры противодействия.
Маккуин закрыл лицо руками.
- Ну как я мог ее упустить? Как я мог?
- Бывали ошибки и похуже, Брайан. Я иногда их делала сама.
- Я понимаю, но… Боже милостивый, какая досада! Ли вытянула ногу и постучала по носку башмака Брайана.
- Веселее! - сказала она. - По крайней мере, мы знаем, по какому следу идти. А строго установленный предельный срок - это то, что всегда подгоняет.
Маккуин вздохнул и провел веснушчатой рукой по лбу.
- Расслабься, - сказала Ли. - Давай начнем с того, что разузнаем, что может привести нас к Фритауну. Мне нужны все записи всех передач с этой станции на Фритаун за неделю до смерти Шарифи. Затем давай проверим, чем Шарифи здесь занималась. И не только официальную версию. Мне нужен каждый отрывок спин-информации, посланный ею со времени первого предложения провести этот эксперимент. Я хочу знать обо всем, что она делала с момента прибытия на станцию. С кем беседовала, с кем ела, спала, ругалась. Все и всех. Даже то, что касается личной жизни. Особенно личной жизни.
Маккуин схватил блокнот и принялся записывать все инструкции, вылетавшие из Ли как из пулемета.
- Это, возможно, будет хорошей подсказкой, - сказала она, вынимая журнал Шарифи из кармана и бросая его на стол перед ним.
- Я понимаю, - сказала она в ответ на его взгляд. - Я должна была зарегистрировать его. Но он написан ее собственной рукой, черт возьми. Возможно, на нем остались следы ее ДНК. И вроде бы никакого сомнения в том, кто делал в нем записи, нет.
Конечно, она хотела оставить этот журнал у себя, пока она не смогла бы внимательно изучить его вместе с Нгуен.
- Нет, - сказал Маккуин. - Вы не поняли. Это - Хаас. Он звонил целый день. Он хотел что-то из вещей Шарифи. Что-то, чего, я сказал ему, у нас не было. Поскольку его не было в описи вещей.
- Черт.
Ли повернула стул спинкой вперед и села на него верхом, сложив руки на груди. Она начала связываться с кабинетом Хааса, но остановилась.
- Сообщи Хаасу, что мы нашли журнал, но должны доложить о нем в Техком, чтобы получить разрешение передать журнал Хаасу. Объясни ему, что мы стараемся ускорить ход событий. Если у него возникнут вопросы, то соедини его со мной.
- Сколько времени понадобится, чтобы получить разрешение от Техкома? - спросил Маккуин.
- Такие вещи просто не решаются, - с улыбкой ответила Ли. - Официальные каналы такие медленные.
Маккуин улыбнулся ей в ответ, но его улыбка быстро угасла.
- Но откуда, черт возьми, он узнал, что журнал у вас?
- Смешно, - ответила Ли. - Но как раз об этом я и думаю.
К тому времени, когда Ли вышла из офиса, все было уже давно закрыто. Витрины магазинов в галереях погасли. Вокруг было тихо. Она пошла к своей квартире, чувствуя себя настолько усталой, что не было сил на поиски места, где поужинать. Ей повезло, что у станции была слабая вращательная гравитация. Когда она подошла к своей двери, она, несмотря на усталость, заметила, что поле безопасности в ее отсутствие нарушалось.
Сделав шаг назад, она внимательно осмотрела пол и дверную раму. Подумав о том, что у нее - паранойя, она заметила уголок карточки, выглядывавший из-под закрытой двери.
Она приоткрыла дверь носком ботинка и увидела, что это была не карточка, а лист плотной бумаги цвета сливочного масла, сложенный пополам.
На бумаге было размашисто выведено: «Майору Кэтрин Ли, комната 4820, 12-й луч, станция Мира Компсона». Она подняла лист и развернула его.
На долю секунды бумага оставалась чистой. Затем выше складки появилась массивная рельефная монограмма со словами «130 Авенида Бош, зона Энжел», а ниже появились слова, написанные тем же самым размашистым почерком:
«Моя дорогая К. Перестань упрямиться и приходи на чай. В то же время и в том же месте. Завтра. К.».
После того как она прочла эти слова, они рассыпались, разбились на слоги и буквы, поднялись со страницы и, превратившись в стайку птиц, умчались по пустому коридору, то взмывая вверх, то устремляясь вниз, словно ласточки.
СКРЫТЫЕ ПЕРЕМЕННЫЕ
В этом месте читатель почувствует себя не вполне комфортно, выстраивая карточный домик. И не смотря на то что мы ввели поправки, что, если и они сами по себе неверные, как и бывает в любой реально существующей системе?
…«реалистичный» квантовый компьютер очень отличается от идеализированной бесшум ной модели. Последняя представляет собой затаив шегося призрачного зверя, на которого не следует смотреть, пока он не закончил свои вычисления, тогда как первый - это громоздкий объект, на который мы «пялимся» все время при помощи устройств регистрации ошибок, но так, чтобы не препятствовать темной логической машине прятаться внутри нее.
Мишель Моска, Ричард Йоша, Эндрю Стин и Артур Экерт
ЗОНА ЛИБРЕ, АРК 17: 15.10.48
Она позвонила в Калле Мехико прямо из Зокало. Здания-иглы в милю высотой сверкали в преломленном солнечном свете, указывая на тщательно откалиброванное атмосферное поле и далеко, далеко за ним - на синеву морей и белизну ледников Земли.
Это было сердце Кольца, точка отсчета всего пространства ООН, несколько квадратных километров самой дорогой недвижимости во Вселенной. Его интерфейс представлял собой лучшее творение из всех, продававшихся за деньги: это был квантовый многопользовательский интерактивный симулятор реального пространства, способный сотворить все, что только возможно вообразить, как точную копию реальности. Поначалу примыкавший к центральной банковской зоне, интерфейс разросся на всю длину и ширину Кольца. Любой, способный заплатить невероятно высокую цену за вход, мог зарегистрировать компанию, пообедать в трехзвездном ресторане, снять шлюху, замести следы или купить что угодно от сумочек Прада до психологических программ с черного рынка.
Возбужденная модная толпа нахлынула на нее, как морской прибой, - восемнадцать миллиардов человек, просчитывающих, планирующих и потребляющих в этом абсолютном центре исполнения желаний. Она огляделась, чтобы сориентироваться. Дневной трейдер оперся об интерактивную скульптуру Комиссии общественных искусств, внимательно изучая виртуальный тиккер, делая быстрые жесты на покупку и продажу в биржевом зале, который был виден только ему. Туристы и корпоративные содержанки спешили за покупками с дизайнерскими сумками, что-то говоря в элегантные клипсы наружных ВР-устройств.
Из любопытства Ли погрузилась в числа, чтобы увидеть, кто здесь был настоящим, а кто - нет. Половина людей, окружавших ее, исчезла в сжатые кодовые пакеты. Цифровые привидения. Подобие, видимость. Из праздного интереса она на ходу погрузилась в некоторые из кодов и, как всегда, удивилась количеству людей с косметическими программами. В ее собственном интерфейсе не было почти ничего лишнего в сравнении с теми, кто проходил мимо. Он отсканировал Ли, упаковал и сжал данные сканирования и передал ее живое подобие в потокопространство. Она не могла себе представить, что будет беспокоиться о том, как выглядит, и делать для этого что-либо. И если бы она стала об этом беспокоиться, то, определенно, не призналась бы в этом. Очевидно, что люди в Зоне ощущали это по-другому.
Она пересекла Зокало, прошла мимо военного мемориала и пробралась сквозь вездесущие стайки школьников, обступивших памятник Земной Страже.
- А здесь, - объясняла голографическая женщина-экскурсовод, - мы видим разнесенный во времени процесс формирования и распространения искусственных ледников. Обратите внимание, как постепенно по ходу записи менялась погода. Вначале в первых фреймах на территориях южнее Сахары и на пространстве Великих североамериканских пустынь почти нет осадков, а в более поздних фреймах осадки сдвигаются к северу от снежных полей Амазонии и рассеиваются над океанским течением. В результате этого образуется микроклиматическое изменение, которое, по нашему предположению, прервет цикл постиндустриального опустынивания и, очевидно, позволит нам вернуть к жизни восстановленные геномы, которые хранятся сейчас в базах данных Земной Стражи. Только представьте себе, что менее чем через две тысячи лет люди, ну, не все мы, конечно, а те немногие счастливчики с жаждой приключений смогут фактически опять жить на Земле.
Она сделала паузу и безмятежно улыбнулась детям:
- Ваши учителя уже рассказывали вам о Земле?
«К чему все это? - удивлялась Ли про себя. - Это не их планета. Эти дети были рождены в космосе, как и их родители, и родители их родителей. Они не убивали Землю, и не по их вине образовались ледники. Не они вели переговоры по Договорам об эвакуации и эмбарго. Земля была для них еще одной луной: симпатичный фонарик на ночном небе, экзотическое место для путешествий». Но когда она внимательно посмотрела на детей, то увидела, как восхищенно они смотрели на блестящий лед, опоясывавший планету по экватору. За исключением, конечно, нескольких мальчишек сзади, которые изображали охотников с луками в голограмме, показывавшей жизнь аборигенов, и направляли воображаемые стрелы на суетившихся рядом голубей, радуясь возможности похулиганить. Ли тоже не отличалась примерным поведением в школе и не смогла сдержать улыбку.
Когда экскурсовод снова забубнила стандартную чушь о славной новой эре мира и международного сотрудничества, она пошла дальше. Взглянув даже отсюда, с этой большой высоты на мертвую планету, можно было разобрать еще не остывшие «горячие» точки. Ирландия. Израиль. Покрытые льдом бастионы Северных Скалистых гор. Возможно, ледник и скрыл былые границы, но старые войны не утихли, несмотря на то что ООН затратила огромные средства, чтобы усмирить их. И воевавшие стороны держали порох сухим, чтобы продолжить борьбу, если ООН удастся сделать планету снова обитаемой. Ли помнила это поколение сердитых молодых мужчин и женщин, которые исчезали из ирландского квартала Шэнтитауна, а если потом возвращались спустя несколько лет, то рассказывали об уличных боях в Дублине и Ольстере, о сделках между ООН и англичанами, о «разумном» нейровооружении Управления по обеспечению эмбарго. Слава Богу, что к завершению войны Ли служила не в этом Управлении: там происходило такое, что даже она бы не вынесла.
Она пробралась сквозь детскую толпу и, лавируя в потоке транспорта, направилась в одно из многочисленных кафе на открытом воздухе в Зокало. Она выбрала столик сзади. Столик был удобен тем, что за спиной у Ли находилась прочная стена, и она могла видеть всех, кто приближается спереди.
Три красотки подняли головы от своих вспененных мате с кокой и посмотрели на нее. Их длинные волосы были украшены золотыми блестками и заплетены в сложные пучки по моде этого сезона. Со своими черными глазами майя и ярко раскрашенными лицами они походили на химер из зверинца какого-нибудь кибер-художника. Ли быстро окинула их взглядом и решила, что прическа с торчком стоящими волосами - дурацкая мода. В ответ девицы смерили взглядом короткую стрижку Ли, ее форменную одежду из нервущейся ткани, сделали неодобрительную гримасу, разглядев ее внешность конструкции, и вернулись к своему разговору. Это была Зона. Даже генетическая конструкция в форме миротворца никого здесь не удивляла.
Ли выпила свой кофе под преломленными солнечными лучами, посмотрела на сине-белое тело Земли и подумала о том, что не готова к разговору с Коэном.
Говорить о Метце было противно независимо от произошедшего там. Вместо гордости за то, что удалось избежать полного провала, Ли чувствовала лишь холодную ярость к Сузе, к начальникам из Совета Безопасности и сильнее всего к Коэну. Четверо миротворцев были убиты. Ли пришлось застрелить гражданского человека - от этого ее даже сейчас бросало в холодный пот. Не важно, что этот гражданский был вооружен и целился в нее. И все это случилось из-за того, что она доверяла Коэну, а он подставил ее.
Проблема с друзьями в том, что от них нельзя избавиться. Нельзя отменить дружбу в случае предательства или разочарования. И дружба, и все, что с ней связано, остается. Она просто становится ненадежной, как заброшенный дом; вы все еще помните, где были комнаты и какая ступенька скрипела под ногой, но вам нужно проверять каждую половицу, не подгнила ли она, прежде чем ступить на нее.
Ли дружила с Коэном, почти не отдавая себе в этом отчета. Только теперь, уже после Метца, она поняла, насколько было важно для нее не разочароваться в нем.
Она заплатила по счету в сети и кивнула официанту, по унылому выражению лица которого догадалась, что он проверяет сумму чаевых. Затем пересекла Зокало и села на маршрутное такси до Авенидо Чинко-де-Майо. Выйдя из транспорта, она оказалась среди огромной, толкающейся, глазеющей по сторонам толпы.
Ей показалось, что это были в основном туристы. Они не отрывали взгляд от женщины двухметрового роста, полностью покрытой татуировкой.
Ли не помнила, как звали эту манекенщицу, но видела ее в спин-новостях моды. Уличная звезда, пульсирующая в толпе зоны Кольца. Вспыхнула сегодня и пропала вместе с искусственным закатом.
Модель развалилась на кроваво-красном диване стиля «нео-деко» и так непринужденно глядела в камеру, словно за ее объективом и осветительными лампами не было никакой толпы. Но Ли едва обратила на это внимание. Ее интересовал только человек, стоявший за манекенщицей. Будучи выше ее, он не попадал в объектив камеры. Свыше ста килограммов генетически сформированных мышц рельефно выступали из-под его дорогого костюма (так же как и спрятанный под ним угловатый массивный бронежилет). Провода системы связи, выходившие из его черепного разъема, прятались за воротник. Солнечные очки были надеты исключительно с косметическими целями: камуфляж для имплантированной оптики, сканировавшей толпу по заранее запрограммированной схеме наблюдения.
Наемный телохранитель. Очень дорогой. И скорее всего, в прошлом - миротворец. Многие бывшие бойцы теперь использовали свои навыки и вмонтированное в их тело оборудование на службе в частной охране.
Сканировавшие глаза зацепились за Ли и задержались на ней, нарушая схему. Объективы из вируфлекса деполяризовались, открыв плоские зрачки металлически-серых оптических имплантатов военного назначения. Телохранитель на миг распахнул полу своей куртки рукой, показав Ли никелированный импульсный пистолет, заткнутый за пояс. Так случилось, что пистолет поймал солнечный луч и отраженным блеском ослепил ее.
Коэн жил в Зоне Энжел, безукоризненно ухоженном районе с просторными дорогими особняками, выходившими фасадами на самые тихие улицы. Дома здесь вместо номеров имели имена, а улицы не были отмечены ни в одной открытой базе данных, которыми обычно пользовалась Ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58