– И, мой ангел, не вздумай до моего возвращения выйти за кого-то замуж.
С этими словами он вышел из экипажа. Мэдди могла поклясться, что, прежде чем захлопнулась дверца, она услышала, как он сказал:
– Или я сделаю тебя вдовой.
Глава 7
По пути домой Итана одолевали противоречивые мысли, и все они так или иначе были связаны с девушкой.
Он понимал, что к тому времени, когда он разделается с Греем, она может выйти замуж за «ждущего своего часа» жениха.
Задаваясь вопросом, зачем ему это нужно, ведь он всегда отдавал предпочтение замужним женщинам, он не мог привести ни одного весомого довода – по крайней мере, более убедительного, чем тот, что он хотел иметь ее в своем полном распоряжении. Если она выйдет замуж, то сможет быть с Итаном только после исполнения супружеского долга, то есть только после мужа.
Это недопустимо.
Итан оправдывал свои притязания тем, что лишил ее невинности. Поэтому у него на нее больше прав, чем на любую другую из бывших его женщин.
Сегодня он лишил ее девственности, и на каком-то примитивном уровне сознания гордился тем, что сделал это. Итан не желал делить с кем-то еще удовольствие от секса с ней.
Тем не менее, существовало всего два способа целиком завладеть ею: сделать ее своей женой или любовницей. Первый категорически исключался, и даже второй слишком пугал его необходимостью брать на себя какие-то обязательства.
«Забудь ее, что было, то прошло». Не время засорять мозги мыслями о женщине.
Если Итан в последующие дни не будет сосредоточен на цели, не будет сохранять хладнокровие, его самого убьют.
До того как у Грея съехала крыша, у него были чрезвычайно развиты инстинкты. Даже пристрастившись к опиуму, он сумел уйти от самоубийственного задания, на которое шесть месяцев назад его направил Эдвард Уэйленд, и, насколько они знали, Грей был все еще достаточно силен, чтобы отомстить.
Итан заверил Куина, что Хью сможет противостоять угрозе. Но сегодня вечером Хью впервые за прошедшие несколько лет снова увидел Джейн, и Итан с разочарованием отметил, что, несмотря на время, чувства брата к ней не угасли.
Так не должно продолжаться. Ему снова придется действовать.
Итан знал свои недостатки и уживался с ними. Он был эгоистичным, бессердечным и грубым, убивал легко. Единственным его положительным качеством было то, что он был готов умереть за своих братьев и хотел, чтобы они были хоть в какой-то степени счастливы.
Но почему-то и Хью, и Корт всегда хотели большего. Они никогда не желали довольствоваться меньшим, чем другие, кому это принадлежало по праву. Итана бесило то, какими они оба были жалкими в своих потугах.
Он собирался, как уже делал это много лет назад, напомнить Хью, почему ему не стоит пытаться заполучить Джейн, но не сделал этого, поскольку этим еще больше отдалил бы брата от себя. Как и раньше, Итан собирался воспользоваться книгой, которая предрекала судьбу их семьи.
По прибытии домой сразу направился в кабинет, чтобы взять «Книгу судеб». Давным-давно провидец клана предсказал судьбы десяти поколений Маккарриков и отразил их в «Книге». Текст «Книги» предрекал события, которые должны были произойти.
Предсказания были сделаны несколько веков назад, но «Книга» хорошо сохранилась, ее обложка излучала неземной свет. Внутри имелась единственная помарка – пятно крови на последней странице, посвященной его отцу…
Десятому Каррику:
Любимая твоя родит тебе трех темных сыновей. Радовать будут они тебя, пока не прочитают этот том. Слова, которые они узрят, прервут молодую линию твоей жизни. Умрешь ты, с ужасом сознавая, что они превратятся в окаянных людей, обреченных ходить рядом со смертью или бродить одним. Их удел – безбрачие, незнание любви или привязанности. Твоя линия прервется, поскольку никто не примет их семя. Смерть и мучения ждут тех, кого застигнет их пробуждение…
Последние две строки прочитать было невозможно, поскольку они были залиты несмываемым пятном крови.
Оба его брата верили в предсказание, безоговорочно принимали содержавшееся в нем предупреждение. Оба жили согласно «Книге», и Итан приветствовал это. Но его собственное отношение к предсказанию было… более сложным, что ли.
Он знал, что фолиант обладал осязаемой силой и не поддавался разрушению. И было немало свидетельств, подтверждавших содержавшиеся в ней предсказания: ни он, ни его братья не имели детей, все трое, в силу профессии, ходили рядом со смертью, и обе попытки двух из них вступить в брак закончились тем, что одна из невест погибла, а другая едва не последовала вслед за ней.
В точности как было предсказано, их горячо любимый отец Лит, умер на следующий же день после того, как сыновья прочли эти строки.
Можно было объяснить это совпадением. Тайной или неизвестной детской болезнью можно было объяснить, почему ни к одному из трех братьев никогда не обращались с просьбой помочь в воспитании ребенка или с требованием жениться, хотя раньше, в течение ряда лет, они всерьез надеялись на это. Корт даже как-то высказал предположение, что именно поэтому Итан переспал с таким невероятным количеством женщин. Черт, может быть, Корт был прав, может быть, Итан действительно хотел, чтобы хоть одна из них родила ему дитя.
А как объяснить смерть невесты Итана в ночь накануне свадьбы?
Злые языки распространяли слух, будто Итан загнал ее на крышу Карриклиффа – их родового поместья – и толкнул навстречу смерти…
Итан относился к «Книге» без благоговения, воспринимал ее как символ веры; поскольку все трое братьев были сами по себе и так достаточно гнусными – так зачем еще в это «Книгу» впутывать? Итан вел разумную жизнь, и толика здравого смысла подсказывала ему, что проклят ты или нет, будь ты убийцей, наемником или того хуже, но лучше не портить невинных.
Тогда какого черта он вообще думает о том, чтобы завтра отправиться на поиски девчонки?
«Тебе не приходило в голову, что я просто хотела тебя?..» Итан лежал в постели до рассвета и таращился в потолок, восстанавливая поминутно в памяти вчерашний вечер. То самое необъяснимое ощущение необходимости увидеть ее все еще не покидало его.
Он хотел выкинуть ее из головы и в то же время жаждал ночью ворваться в дом Куина и забрать ее. В нем вновь нарастало желание заполучить ее, обладать ею. Итан не понимал этого. Он желал ее так сильно, как ни одну женщину до нее.
Итан вспомнил, как он отказал хорошенькой проститутке, которая демонстрировала ему свои груди. Но стоило вспомнить, как накрывал ладонями маленькие грудки этой девчонки, и его ствол становился твердым как дерево. Да, он только что поимел ее и еще слишком свежи приятные впечатления, но реакция на нее тревожила.
Что, если она была единственной, кто мог пробудить в нем такую страсть? Даже с учетом непредвиденного конца, обладание ею было… невероятно приятным. Просто касаться ее дрожащего тела.
Что, если без нее он больше никогда не испытает такой сильной страсти?
Были и другие вопросы, связанные с этой крошкой, на которые он хотел бы получить ответ. Если она была девственницей, почему ее не шокировала обстановка на маскараде? И откуда она знала, как следует ласкать его, откуда такое мастерство?
Более того, почему у нее сложилось впечатление, что он будет достаточно благороден, чтобы сделать ей предложение в ответ на ее игру?
И Итан не прочь был бы узнать, почему его ствол оставался таким твердым, напряженным и пульсирующим все время с тех пор, как он ее оставил. Он взял его в ладонь и начал поглаживать, но резко прекратил это и, прошипев ругательство, отдернул руку. Почему он должен терять время на то, чтобы удовлетворять себя рукой, когда мог бы вместо этого еще раз оказаться внутри ее?
Для этого особо ничего не нужно было делать.
Итан сделал бы ее своей любовницей.
Обреченно вздохнув, он встал, чтобы умыться и одеться, решив, что постарается договориться с ней сегодня утром. В процессе бритья он осознал, что существуют помехи на пути осуществления этого плана.
Во-первых, если она действительно не намеревалась устроить ему ловушку, то обижена его обвинением и не захочет говорить с ним.
Во-вторых, прошлым вечером он причинил ей боль. Итан вспомнил ее реакцию, ее великолепное тело, извивающееся под ним сначала от наслаждения, но потом… от мучительной боли.
Сейчас, когда рассеялся ночной туман, он понял, что причиненная им боль была изрядной. Она просила его двигаться медленнее, но он не захотел тратить время на то, чтобы подготовить ее. Он сошел с ума от желания кончить, поглупел от вожделения. Он взял ее грубо, напролом, притом, что она была такой нежной и хрупкой.
Проклятие! Ему совсем не хотелось причинять ей боль, доводить ее… до слез.
Слезы женщин не трогали его – таким он был, и все тут. Это такое проявление жестокосердия, которое другие отмечали в нем с подростковых времен. Почему же его так взволновали ее слезы?
Был момент, когда Итан готов был пообещать девчонке все, что угодно, лишь бы она прекратила плакать.
С привычной осторожностью он вел бритву по неровным краям шрама. Еще одно препятствие? Куина, наверное, особо тревожит судьба маленькой ведьмы. Или может вмешаться патрон Итана – Эдвард Уэйленд. Родители девушки были, вероятно, пытавшимися скрыть свою нищету, владевшими землей и не имевшими денег, но все еще влиятельными людьми, если водили дружбу с Уэйлендами. Никому, естественно, не удалось бы заставить Итана жениться на ней, но они могли сильно разозлить его, стоило им лишь затронуть эту тему.
Тем не менее, у каждого была своя цена. Она ведь не просто так охотилась за богатым мужем, а Итан уже обесчестил ее. Возможно, ее семья погрязла в долгах, а может быть, у нее были сестры, нуждавшиеся в приданом. Итан готов был заплатить сколько угодно, чтобы сделать ее своей любовницей, утолять с ней страсть какое-то время, а потом бросить. Ему хотелось поселить девушку в доме неподалеку, чтобы удобнее было удовлетворять свои прихоти, а взамен можно было бы решить все проблемы ее семьи.
Он снова провел бритвой по лицу и уставился в зеркало, разглядывая самое существенное препятствие на пути осуществления его плана.
«Если я еще раз встречусь с этой девушкой, у меня на лице уже не будет маски». Впервые за многие годы он изучал свое отражение. Шрам был глубоким и тянулся, натягивая кожу, по всей правой скуле, а затем резко преломлялся и шел вниз, по передней части щеки. Швы оставили характерные углубления по краям. Каждый сантиметр отметины резко белел при любом изменении выражения лица.
Браймер хорошо выполнил свою работу.
В ту ночь, когда Ван Роуэн осознал свою ошибку, он поспешил в конюшню, и ему стало плохо при виде того, что Браймер успел сделать с лицом Итана. В полуобморочном состоянии Ван Роуэн предложил щедрое возмещение или нанести такое же увечье ему самому.
Но у Итана были более грандиозные планы в отношении его и его жены, а также Браймера. Когда его освободили, Итан только скрипнул зубами от боли и, спотыкаясь, побрел к своей лошади. Лишь усилием воли он заставил себя держаться в седле, пока не выехал за пределы земель Ван Роуэна, и после этого, потеряв сознание, свалился в канаву, где провалялся два дня. Через несколько месяцев, прежде чем Итан смог реализовать свою месть, Ван Роуэна по пьянке спровоцировали на дуэль. Он был убит – умер, как принято, было говорить, в результате «джентльменского самоубийства».
Что касается Сильвии, то Итан разорил ее дотла, оставив гнить в трущобах.
В силу каких-то причин Итан пощадил Талли, но это противоборство так напугало конюха, что он быстро скрылся и, наверное, сейчас все еще живет в страхе.
А Браймер? Итан вспорол ему живот. Последнее, что негодяй видел на этом свете, было обезображенное шрамом лицо Итана.
До ранения Итан был бы подходящей парой для девушки. Сейчас же она, вероятно, стала бы смеяться над его внешностью. Разве она не определила себя как поклонницу мужской красоты?
Итан попытался улыбнуться, но нашел это неуместным – даже он сам считал свой вид при улыбке отталкивающим. В очередной раз, проклиная Ван Роуэнов, он бросил опасную бритву в тазик.
Глава 8
Часом позже, после случайной встречи с Хью и очередной братской размолвки, Итан направился к Куину. В это утро на улице Итан с особой остротой воспринимал то, как неприязненно смотрели на него люди, и отвечал злобными взглядами.
Дойдя до дома Куина, он снова ощутил, что возбужден. Проклятие, все равно девчонка не станет разговаривать с ним после того, как он вел себя с ней вчера. Итан решил, что это не имеет значения, поскольку ему, так или иначе, придется улаживать дело независимо от того, чем это завершится для него: победой или фиаско.
Куин недовольно взглянул на вошедшего в кабинет без приглашения и без доклада Итана.
– Отлично, придется иметь дело еще с одним Маккарриком. Утром мне уже пришлось оттаскивать твоего брата, ввязавшегося с кем-то в драку из-за Джейн.
– Я только что виделся с Хью, и он ничего не сказал мне о драке. – «Вот тебе, Хью, и тайная любовь издалека».
– Ну, я не стал бы называть это дракой. Когда дерутся, драчунов должно быть, по крайней мере, двое, – внес поправку Куин. – Нет нужды говорить, что, после того как Джейн увидела Хью в ярости, у нее пропало желание видеть его, не говоря уже о том, чтобы отправляться с ним в укрытие.
«Отправляться в укрытие». Это и было предметом спора его с братом. Хью уже согласился вывезти Джейн из города туда, где они были бы совсем одни. Грядет беда…
– Что ты здесь делаешь? – спросил Куин. – Я думал, ты охотишься за Греем.
– Я прочесал бывшие места пребывания Грея, все возможные убежища вчера вечером. Не думаю, что он успел вернуться в Лондон с континента.
– И чего же ты хочешь?
– Поговорить с девчонкой, которая гостит у твоих сестер.
– Мэдлин? Насчет Грея? Откуда она может знать что-либо о нем?
Мэдлин. Итану нравилось это имя. Но потом он нахмурился, будто вспомнил что-то.
– Грей здесь ни при чем. Это… личное.
– О чем, черт возьми, ты можешь с ней говорить? И вообще, откуда ты ее знаешь?
– Я встретил ее вчера на маскараде.
– А я все думал, что же ее так напугало? – Куин встал и прошел к окну. – Можно было догадаться, что лишь один человек в Лондоне мог так испугать бедную девочку.
– Испугать? О да, такая сладкая, невинная девочка. А ты знаешь, что она хотела женить тебя на себе?
Куин повернулся к нему:
– Я заподозрил нечто, когда она сказала мне, что с детства мечтала стать моей женой, а потом спросила, подумывал ли я о том, чтобы жениться на ней. Так изворотливо… Интересно, как ей спится ночами?
«Мечтала выйти замуж за Куина». Стиснув зубы, Итан ощутил вдруг желание ударить Куина в его холеное, не обезображенное шрамом лицо.
– И знаешь, Маккаррик, я-таки подумывал об этом. Она скрытна, временами нечестна и чрезмерно озабочена деньгами, но при этом также добра и привлекательна, к тому же умна и воспитана. Любой мужчина гордился бы такой женой.
– Тогда почему же ты не берешь ее в жены?
– Ты знаешь почему. – Роль Куина в Сети заключалась в том, чтобы обольщать женщин; при этом ему приходилось много путешествовать. – Кроме того, ей уже сделали предложение, – сказал Куин, повернувшись к своему столу. – Она намерена незамедлительно принять его.
Ни фига она не примет.
– Чье?
– Ты же не думаешь, что я скажу тебе?
– Ты ведь знаешь, что я и сам могу в течение суток получить эту информацию. – В обязанности Итана входило не только улаживание тех неприятностей, за которые никто не хотел браться, но и добывание информации.
– Какого черта ты так интересуешься ею? Она леди и девственница – не чета твоим любимым потасканным шлюхам.
– Хочешь, чтобы я тебя ударил?
– Просто держись от нее подальше, Маккаррик. Не знаю, что за ужасные дела произошли там, на маскараде – она отказалась рассказать об этом даже Клодии, – но когда я увидел ее сегодня утром, мне показалось, что она проплакала всю ночь.
«Проплакала всю ночь? Неужели все настолько плохо?»
– Да, Куин, случилось нечто ужасное. Она разыграла сцену, чтобы женить меня на себе. Но у нее не получилось.
– Разыграла сцену, чтобы выйти за тебя? – Куин хрипло рассмеялся. – Ты перенервничал. Девчонка чрезвычайно хороша. Да, она действительно хотела выйти замуж, поэтому и покинула Лондон сегодня утром.
Итан оцепенел.
– Что ты сказал?
– Она уехала, ей не терпелось уехать отсюда.
Черт побери! Итан собирался убить Грея, прежде чем заняться девчонкой.
– Скажи, как найти девчонку. – Он двинулся в обход стола, и Куин вскочил на ноги.
– Бросить ее на съедение волку? Не знаю, почему ты вдруг заинтересовался воспитанной девушкой, к тому же подругой моей сестры, но от меня ты ничего не узнаешь.
– Она была не очень разговорчива с вами, после того как я лишил ее девственности прошлым вечером.
Выпучив глаза, Куин бросился на Итана с кулаками, но тот перехватил и вывернул его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32