– Может быть, понемножку и то, и другое, и третье. Мэдлин открыла, было, рот, чтобы сказать еще что-то, но он снял штаны, и она поспешила отвернуться. Итан не преминул воспользоваться возможностью присоединиться к ней. Она ахнула и бросилась к краю, чтобы выбраться из ванны, но он схватил ее за плечи. Улегшись в воду и притянув ее к себе, он застонал, когда ее груди заскользили по его торсу.
Он напомнил себе о том, что нужно быть нежным, в то время как его ладони заскользили вниз по ее спине и легли на ягодицы. Он все еще мог легко напугать ее, но ему совсем не хотелось этого, поскольку нравилось разглядывать ее при свете.
Мэдлин попыталась оттолкнуться от него, но он снова притянул ее к себе.
– Маккаррик, нет. – Ухватившись за края ванны, она отстранилась от него. – Я не… я не хочу этого.
– Почему нет? – Итан провел указательным пальцем меж ее грудей.
Мэдлин вздрогнула.
– Потому что я чувствую себя усталой, разбитой. И мне просто нужно обдумать все это.
Она уже с трудом удерживала тело на расстоянии от него: от напряжения у нее тряслись руки и соблазнительно подрагивали груди. Твердые соски дразнили. Ему хотелось сосать их часами. Хотелось, чтобы она потрогала его.
В сознании промелькнула картина в таверне, когда она била кулачками по полу. Вспомнив о той ее усталой решимости, он вгляделся в ее лицо. Увидел темные круги под ее глазами. Такой трудный день, какой был у нее, мог свалить всякого.
Руки Мэдлин уже соскальзывали с краев ванны…
– Хотя меня сильно влечет к тебе, я позволю тебе уйти, чтобы ты отдохнула, – произнес он, не веря своим ушам. – За один поцелуй.
Мэдлин метнула на него разочарованный взгляд.
– Хорошо. Покончим с этим.
Итан взял ее лицо в ладони, и она нахмурилась. Он гладил ее щеки большими пальцами, целуя ее лоб, кончик носа, а потом, едва касаясь губ, мазнул по рту.
Когда он отпустил ее, она не сразу открыла глаза.
– Первое правило удачливого пройдохи, – пробормотала она. – «Дай немного, а потом забери все».
– А я должен остаться ни с чем, Мэдлин? – почему-то удивленно спросил он. Он сдерживал улыбку, и она вглядывалась в его губы. Похоже, собиралась поцеловать его. Но потом вдруг выскользнула из его рук и поднялась из воды.
Когда она шагнула из ванны и повернулась, чтобы взять полотенце, он сам удивился, увидев, как его рука шлепнула ее по прелестному заду. Бросив через плечо встревоженный взгляд, она тут же прикрылась полотенцем. Непонятно, заметила ли она что-то в его лице, потому что у нее на губах заиграла несколько озадаченная полуухмылка.
Затем неторопливо и уже, видимо, спокойнее она покинула ванную, не забыв забрать с тумбочки кольцо.
Закончив мыться, Итан задался вопросом, отчего он развеселился, когда его ствол болезненно пульсирует. И решил, что это только из-за того, что она приняла его план. Он выиграл первый раунд.
«Это не из-за того, что она приняла меня, согласилась выйти за меня замуж…»
Итан вытерся насухо и вернулся в комнату, обернув полотенце вокруг талии. Он обнаружил, что Мэдлин надела, закатав рукава, одну из его рубашек, которая была настолько ей велика, что почти закрывала колени. Вокруг шеи была повязана длинная красная лента с продетым в нее кольцом. Она также позаимствовала у него пару толстых серых носков. Ее ступни утонули в них, и они едва держались на ее лодыжках. Мэдлин покусывала губы и потирала одну ногу о другую. И он снова почувствовал стеснение в груди.
– Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет, совсем нет. – «Разве можно быть более очаровательной?..»
– Как мы… мм… собираемся спать? – спросила она. Итан застыл, настроение упало.
– Все равно. – «Коль скоро не со мной».
Она прошлепала к комоду и достала одеяло и подушку.
– Очень хорошо. Знаешь, я плохо сплю в одной постели с кем-нибудь, – заметила она, будто прочла его мысли.
Итан откинул голову.
– Значит, ты не хочешь делить со мной постель? – Все женщины из его прошлого из кожи вон лезли, чтобы спать с ним, а эту девчонку, похоже, такая перспектива ужасает.
– Этим отчасти объясняется мое желание спать в отдельном номере. Но меня вполне устроит и диван.
Подхватив ее на руки, Итан забросил ее на кровать, несмотря на отчаянные протесты с ее стороны. Он заставит ее спать с ним просто в наказание за то, что перечила. Если бы она не была легкой как перышко, его ране пришлось бы плохо, но ему было все равно.
– Сегодня ты будешь спать со мной в этой постели. – Сбросив полотенце, Итан присоединился к ней.
– Я не хочу спать с тобой! – Она поднялась на колени и довольно неуклюже двинулась к краю кровати. – Это мое пятое условие, Маккаррик.
Итан ухватился за край импровизированной ночной рубашки и оттащил ее назад. В ответ на выразительный взгляд он снова взял ее на руки и сунул под одеяло.
Она задергалась в попытке вырваться из его объятий и отодвинуться к краю кровати.
– Угомонись, и завтра я куплю тебе новую одежду, – пообещал он. Ему в любом случае пришлось бы сделать это. Он не мог появиться на людях с ней, одетой убого по сравнению с ним. Деньги, естественно, были бы наиболее приемлемым решением, но будь он проклят, если хоть кому-нибудь признается в этом.
Мэдлин замерла, плечи напряжены.
– Но не… Маккаррик, не каждую же ночь?
В ее голосе звучал такой страх перед предложением делить с ним постель, что он разозлился.
– Каждую… отдельную… чертову ночь.
– Хочу, чтобы эта жертва не была вычеркнута из памяти, – проворчала она и, стукнув кулаком по подушке, подвинулась на самый край кровати.
Жертва? Хорошо, что она не такая прилипала, как другие. Итан был доволен. Еще бы.
Однако час спустя, когда она уже спала, он все лежал и смотрел на нее. В том, как она спала, он отметил два момента: во-первых, очень тихо и, во-вторых, калачиком, подтянув колени к груди, будто защищаясь от ударов.
Итан сознавал, что суровая жизнь, которую она вела, заставляла ее постоянно быть настороже, но сейчас его особенно интересовало то, что происходило с ней, после того как она покинула Англию. Он не знал, что она оказалась в горящем доме, хотя и видел старый шрам. Она, очевидно, была достаточно выносливой, хотя и производила впечатление такой хрупкой и уязвимой.
Поддавшись порыву, Итан слегка сжал в руке светлые блестящие пряди, подсыхавшие на подушке. Пробуя на ощупь шелковистые волосы, он задумался, в чем же заключается таинственная притягательность близости спящего человека?
Некоторым мужчинам, похоже, это действительно нравилось. Он вспомнил Хью, вернувшегося домой после дня, проведенного с Джейн, когда они были моложе. У него был сомнамбулический вид, даже более ярко выраженный, чем после обычных встреч с Джейн. Итан подумал, что Хью наконец-то поимел ее, но тот с негодованием отверг его догадку.
– Нет, я держал ее в объятиях, пока она спала. Более часа, – добавил Хью в совершенном восторге.
Теперь же Итану захотелось почувствовать заманчивое тепло тела Мэдлин. Не желая будить ее, он придвинулся ближе и вытянулся позади нее с намерением лишь на минутку прикоснуться к ней. Но она проснулась и напряглась. Что ж, раз в стене появился пролом… Он просунул руку под бок и притянул ее к себе.
Ему хотелось, чтобы она расслабилась. Прошли минуты, но она оставалась неподатливой. Итан тоже мог действовать наперекор и вынудил ее остаться в этом положении. Даже, сильнее прижал к себе, в результате чего ее шикарная попка оказалась вдавленной в его пах, а его лицо уткнулось ей в шею – прямо в гущу аромата волос. Неудивительно, что он моментально возбудился. Другую руку он просунул под Мэдлин и обхватил ее грудь.
Итан мучился желанием оказаться внутри ее, так откуда у него снова возникло это сбивающее с толку чувство удовлетворенности? Будто он находился там, где полагалось?
На протяжении многих дней он доводил себя до изнеможения, поэтому вскоре тепло ее тела убаюкало его. Последней его мыслью было предположение, что, если эта маленькая ведьма отдохнет хоть чуть-чуть, спать с женщиной в одной постели может показаться не такой уж обузой, как ему представлялось.
Глава 22
Мэдди с вздохом подумала о том,что в настоящее время больше не встретишь мужчин с таким телосложением – как у гладиаторов, как у настоящих бойцов.
Наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, она изучала спящего Шотландца в приглушенном свете утреннего солнца. Он лежал на спине с закинутой за голову рукой, при этом одеяло лишь едва прикрывало его живот, оставляя на обозрение широкую грудь и мускулистый торс. Мэдди вспыхнула, увидев, как вздыбилось тяжелое одеяло от его утренней эрекции.
После полноценного отдыха, проспав всю ночь без кошмаров, она проснулась без привычного ощущения голода, в теплой мягкой постели. И, по всей видимости, оттого, что не нужно было заботиться о таких насущных потребностях, как пища, безопасность и кров, в ее теле возникла совершенно другая потребность, которую приходилось подавлять.
Она была возбуждена, а его чистый мужской запах и исходившее от его тела тепло только усугубляли ее состояние. Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не поводить пальцами по его коже, по мере того как она восстанавливала в памяти сцены прошлой ночи, когда ее груди терлись о его неподатливый торс в ванне или когда она оказалась прижатой к его твердому телу в постели. Хотя Мэдди не собиралась спать так каждую ночь, она, как ни удивительно, чувствовала себя в полной безопасности. Он упирался вздыбленным стволом в ее зад, но не нарушил обещания и ни разу не попытался протолкнуть его дальше.
Мэдди никогда не думала о том, чтобы снова предпринять попытку получить наслаждение от соития, но сейчас начинала верить, что с ним могла бы все это вытерпеть. А если бы он мог делать это также замечательно, как целовал ее, ей это даже могло бы понравиться, стоит только привыкнуть к его размеру.
Это, конечно, не означало, что она собиралась отдаться ему до свадьбы. Нужно твердо стоять на своем, поскольку она знала слишком многих женщин, на которых обещали жениться только с тем, чтобы они вернулись в Марэ беременными и прозябали в нищете.
И все же, после того как они поженятся… какой окажется вторая попытка? Нельзя сказать, чтобы она ожидала чего-то от этого, но ей определенно было любопытно.
Честно говоря, все связанное с ним вызывало ее любопытство. Например, почему он так хорошо владеет пистолетом? И кто ранил его? Она подметила у него еще один давний шрам, похожий на пулевое ранение, и готова поспорить, что на спине тоже можно найти кое-что. Чем же он занимался, что могло быть сопряжено с такой опасностью?
А кто изрезал его лицо так изуверски, что остался глубокий, до самой кости, шрам?
Она уже успела понять, насколько сильно шрам нервировал его. Но, несмотря на то, что Мэдди всегда восхищали красивые мужчины, она, как, оказалось, могла вообще не обращать внимания на его шрам. Более того, она все еще находила лицо Маккаррика пленительным, с правильными и приятными чертами. У него были прямой, резко очерченный нос, плотные губы и массивная челюсть, затененная отросшей за ночь щетиной.
Хорошее в нем было настолько хорошим, что намного перевешивало плохое.
Возможно, в рафинированном мире Гросвенор-сквер, в котором он вращался, люди были безупречными, но Мэдди уже давно жила в совершенно другом мире. Она столько насмотрелась возвращавшихся с Крымской войны солдат с пустыми и подвернутыми рукавами или штанинами форменной одежды, что шрам Маккаррика в сравнении с ними выглядел не так уж страшно.
В составленном в воображении Мэдди перечне качеств, необходимых для потенциального жениха, неповрежденная кожа не могла соперничать с такими достоинствами, как мужественность, сила и богатство, а этим Шотландец обладал в избытке.
Она мысленно перечислила достоинства Шотландца. Он богат и, похоже, не скуп. До неприличия искусный в поцелуях, он обладал самым роскошным телосложением, которое ей доводилось когда-либо видеть. Шотландец был свирепым, а отнюдь не добрым гигантом, что прекрасно устраивало Мэдди.
Его недостатки. Он был эгоистичен, упрям, груб, агрессивен и не заслуживает доверия.
Трудно ли будет управляться с Итаном Маккарриком? Безусловно. У нее не было сомнений насчет того, что придется прибегнуть ко всем известным ей уловкам по укрощению мужчин, а также мобилизовать все имеющиеся запасы терпения.
Но Мэдди справится – только бы распрощаться с долгами и тяготами нищенского существования. И тогда наступит новая жизнь с таинственным Шотландцем, который горячил ее кровь своей страстью и неистовством.
Не выдержав, Мэдди, наконец, поддалась искушению и провела подушечками пальцев вниз по его поднятой руке, увлеченно следя за тем, как при этом подрагивали мышцы на его боку. Осторожно погладила кожу вокруг его раны, ощущая безотчетную грусть из-за того, что кто-то пытался его убить. Отчего ее так беспокоила мысль об испытанной им боли? В конце концов, он для нее все еще был незнакомцем.
Мэдди мотнула головой, решив, что больше не будет лгать самой себе. Что-то в Шотландце с самого начала влекло ее, как ни к одному другому мужчине. Еще до того как она увидела его лицо и шрам, да и после этого. А прошлой ночью робкая, неуклюжая улыбка, с которой он шлепнул ее по заду, показала другую сторону Шотландца, что смягчило ее отношение к нему…
После неторопливого изучения его груди ее палец пополз вниз по твердому животу. Дойдя до курчавой поросли волос, расположенных ниже пупка, она начала осторожно поглаживать их ноготочками.
Он вдруг поднял колено. Ахнув, Мэдди повернула голову и наткнулась на его взгляд. Ей еще не приходилось видеть таких притягательных глаз – таких неистовых, с радужной оболочкой, черной как уголь, и с янтарными крапинками.
Хотя Шотландец вглядывался в ее лицо, она даже не пыталась как-то скрыть охватившее ее желание. У него на лбу возникли вертикальные морщинки, почти сводившие брови в одну линию, придавая лицу озадаченный вид. Казалось, он не знал, что предпринять в ответ.
Мэдди провела пальцами по его шраму, и выражение его лица изменилось, стало угрюмым.
– Почему ты спишь, свернувшись калачиком? – спросил Шотландец с утра еще более ворчливым тоном, чем обычно, и получил в ответ лишь отсутствующий взгляд. – Ночью я вынудил тебя заснуть, прижавшись вплотную, но потом, проснувшись, обнаружил, что ты спишь уже на другой стороне кровати, свернувшись калачиком, – добавил он таким тоном, будто обвинял ее в чем-то.
– Не знаю. Наверное, в таком положении теплее. В Париже бывает очень холодно зимой.
– Не могло быть теплее, чем тогда, когда ты спала вплотную ко мне.
– Я… ты прав. У меня просто возникает ощущение тесноты в присутствии кого-то еще в кровати. – Мэдди с трудом сдержала дрожь. Она отчетливо помнила те жуткие ночи после пожара в больнице, где ей пришлось делить койку с другими такими же неимущими девочками, которые ночами метались в беспамятстве и с завидным постоянством ударяли ее по изувеченной руке. Острая боль еще была так же свежа в памяти, как и тогда, когда ей было одиннадцать лет.
– У тебя не возникает чувства клаустрофобии?
Шотландец одарил ее тем взглядом, который, как ей казалось, он приберегал исключительно для нее, – смесь раздражения, злости и угрожающего блеска.
– Непохоже, чтобы ты снимала большую комнату, разве не так?
«Спокойствие, Мэдди». Сменив тему, она спросила:
– Значит, мы отъезжаем в Шотландию сегодня?
– Планировалось, что мы отправимся завтра вечером, но мы можем сделать это и позже, если не успеем купить тебе одежду на неделю.
– Ты действительно хочешь купить мне одежду?
– Я сказал, что сделаю это, или нет?
– Что ж, если ты выполняешь все свои обещания, то, значит, меня на самом деле ожидает замужество и сытая жизнь с тобой в Шотландии. – Сегодня начнется ее новая жизнь с этим таинственным человеком, и на этот раз она радовалась своей удаче. – Как мы доберемся туда?
– Отсюда поездом до Гавра, потом по морю.
– Ах, океанский порт. Как долго продлится морское путешествие?
– Пароходом до юго-западного побережья Шотландии–не более четырех дней.
– Пароход! Никогда не была на настоящем пароходе – только на снующих через Ла-Манш корытах.
– Пароход «Голубая лента» покажется вам роскошным, мисс Ван Роуэн. Там можно украсть много серебра. – Несмотря на его язвительный тон, Мэдди была настолько захвачена предстоящей поездкой, что не сдержала улыбку. – У меня есть небольшое поместье на побережье Ирландского моря. Мы остановимся там, на пару суток, прежде чем отправимся по железной дороге дальше на север, в мое родовое имение – Карриклифф.
– Как выглядит Карриклифф? Думаешь, мне там понравится? Люди твоего клана хорошие? Я им понравлюсь? Когда я не усталая и не голодная, то бываю, как правило, очень привлекательной.
– Это прекрасное имение с замком, расположенное в гористой местности, и, пожалуй, любому понравилось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32