Она приписала свою реакцию страху быть обнаруженными. Жан-Клода, похоже, ничто не волновало. Он прижал ее к себе и властно поцеловал в губы. Когда он отпустил ее, Жанетта ощутила странный холодок внутри.
– Нам нужно многое обсудить! – прошептала она прерывающимся голосом.
– Ты меня совершенно измучила, дорогая! – шепнул Жан-Клод.
– Чем же?
– Как это чем? Ты меня пленила, околдовала! Со дня бала я ни о чем другом не могу думать, кроме как снова заключить тебя в объятия и ощутить дивный вкус твоих губ! Кажется, с тех пор прошла целая вечность! Обещай выйти сегодня ночью в сад!
– В саду мы уже однажды были, и это плохо кончилось, – сухо возразила Жанетта.
– Сегодня никто не сможет нам помешать! Ты придешь? Если любишь, придешь непременно!
– Я люблю тебя!
Жанетта забыла обо всех сомнениях. Разумеется, она любит его, как же иначе? И Жан-Клод любит ее, вот откуда его напор!
– Значит, ты придешь?
– Конечно, приду!
– Только дождись, пока все уснут… и приходи в пеньюаре.
– Однако, Жан-Клод! – Девушка вспыхнула. – Это неприлично!
– Черт возьми, Жанетта, и это ты называешь любовью?
– Ну хорошо, я согласна, – неохотно уступила она.
Ей пришло в голову, что это будет подходящий случай покинуть «Прибежище Авроры». Вскоре должны были вернуться ее отчим и жених, да и дом маркиза Никогда еще не казался ей таким негостеприимным. Мало того, что ненависть Лоретты крепла, Жанетта чувствовала, что и хозяин дома замышляет в отношении нее что-то недоброе. Его вопросы за ужином вызвали у нее сильную тревогу.
– Лучше вернуться, пока нас не хватились, – сказал Жан-Клод, слегка подтолкнув ее к дверям в музыкальный салон.
Толчок был легким, но она не ожидала его и споткнулась на пороге. Лоретта как раз закончила пьесу и обернулась на звук, с подозрением окинув взглядом Жанетту.
– Не хотите сменить меня за клавесином, Жанетта?
– Охотно, – ответила девушка, стараясь вести себя как ни в чем ни бывало.
Она заиграла медленную и печальную мелодию, полностью отвечавшую ее настроению. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой растерянной и одинокой. Жан-Клод изменился так разительно, что чем дальше, тем больше пугал ее, и приходилось снова и снова напоминать себе, что это друг детства, ее первая любовь. Возможно, он изменился, чтобы приспособиться к обстоятельствам, к людям, среди которых вынужден жить. Значит, все вернется на круги своя, когда они будут вместе и далеко от Марселя! Внезапно Жанетта так явственно увидела сверкающие черные глаза Лиса, что ошиблась клавишей и закончила пьесу без эффектной концовки.
Маркиз любезно помог ей подняться из-за клавесина и взял арфу. Она постаралась устроиться как можно дальше от Жан-Клода и остаток вечера старательно избегала его взгляда. Не он один наблюдал за ней, но и маркиз, и Лоретта. Девочка ревновала, и тут было все ясно, но что за мотив был у хозяина дома?
Когда музыка наконец отзвучала, девочка решительно направилась к Жанетте. К счастью, вмешался Жан-Клод, предложив проводить обеих молодых дам до их комнат. У двери Жанетты он склонился к ее руке, пожелал доброй ночи и проследовал дальше об руку с Лореттой. Девушка прикрыла дверь и прижалась к ней ухом, ловя малейший звук. Удаляясь, Жан-Клод и Лоретта перешептывались, а когда остановились у дальней двери, наступила долгая тишина. Жанетта услышала тихий женский вздох, потом быстрые шаги к лестнице. Руки ее сжались в кулаки.
Уж не считает ли он ее круглой дурой? Такая долгая тишина может означать только одно – поцелуй. Что за игру затеял Жан-Клод? А еще утверждал, что любит ее! Но разве может быть, чтобы он солгал? Наверняка есть какое-то объяснение происходящему. Жанетта решила, что непременно его потребует.
Когда явилась горничная, чтобы помочь ей раздеться, она отослала ее, желая на свободе все обдумать. Сбросив платье и нижние юбки, девушка долго стояла перед шкафом в панталонах и корсете, передвигая вешалки с пеньюарами, пока наконец не выбрала тот, что больше всего ей шел, – синий с лиловым отливом.
Переодевшись в ночную сорочку, она, к своему смущению, убедилась, что та слишком тонка и прозрачна. Пришлось быстро накинуть пеньюар, но это мало помогло. Приличия не позволяли ей явиться на свидание с Жан-Клодом в таком виде. Жанетта снова подумала, что он очень изменился.
Она долго сидела в кресле, глядя на танец огня в камине и стараясь не поддаваться сомнениям. Вот-вот должна состояться встреча с любимым – чего же еще желать? Однако она чувствовала – здесь что-то не так. Вместо счастливого предвкушения встречи на душе было тягостно и тревожно.
Выждав час, Жанетта осторожно выскользнула из спальни и спустилась по темной лестнице. Перед раздвижными дверями она поколебалась, прислушиваясь, но потом решительно вышла в сад. Идея выйти в такое время года в одной сорочке и пеньюаре казалась ей все более нелепой по мере того, как холод пробирался под ее одежду.
Она уходила все дальше от дома, но вокруг все еще никого не было.
– Жан-Клод, где ты? – вполголоса позвала Жанетта, дрожа от холода.
Позади хрустнула ветка. Она повернулась, но тут ей на голову набросили мешок. Плотная ткань заглушила крик. Жанетта почувствовала, как ее вскидывают на широченное плечо. Похитителя нимало не беспокоили ее сопротивление и удары ног по спине. Он молча нес свою жертву навстречу неизвестности.

Часть II
Пленница
Глава 10
Жанетта очнулась на полу в каком-то помещении и сразу попыталась развязать веревки, которыми были скручены за спиной ее запястья. Она не знала, сколько времени посвятила этой задаче, но добилась лишь того, что обломала ногти и расцарапала руки.
Услышав донесшийся до нее негромкий звук, Жанетта притихла.
Недалеко от нее стоял, глуповато ухмыляясь, какой-то оборванец. Он раздумывал о том, как скоро его сообщник Генри заметит пропажу ключа. Должно быть, не раньше, чем поговорит с хозяином, значит, время у него есть. К тем жалким грошам, что причитаются ему за работу, очень кстати будет небольшая доплата натурой.
Жанетта напряглась: кто-то приближался к ней – крадучись, почти бесшумно. Она прикусила губу, чтобы не закричать.
Оборванец высоко поднял фонарь и увидел распростертое перед ним тело пленницы. Полы пеньюара задрались выше колен, под тончайшей сорочкой просвечивали округлые бедра, длинные стройные ноги и – тенью – треугольник волос между ног. От этого зрелища в уголках рта оборванца заблестела слюна, глаза остекленели. Он был страшно раздосадован, что не может видеть также и груди, прикрытые туго стянутым мешком. Впрочем, он вполне обойдется тем, что имеется в его распоряжении. Широкая улыбка искривила рот, обнажив гнилые зубы.
Жанетта оцепенела от ужаса и отвращения. Смрад никогда не мытого тела был так силен, что пробился даже сквозь мешковину. Она услышала тяжелое дыхание, бледное пятно света приблизилось к ней.
Оборванец поставил фонарь на пол. С его губ не сходила довольная ухмылка. Он не боялся наказания, потому что вовсе не собирался насиловать пленницу. Все, что ему было нужно, это немного позабавиться с ней.
Жанетта ощутила, как сильные пальцы сомкнулись вокруг ее лодыжек и развели ее ноги в стороны, не давая свести их вместе. Она открыла рот для крика, но только наглоталась трухи, задохнулась и отчаянно раскашлялась.
Оборванец захихикал. Он понял, что она не сможет кричать и ему ничто не грозит. Тем лучше. Он прижал коленями ее ноги и торопливо завернул сорочку выше талии. Хороша, думал он, на редкость хороша. Было бы славно попробовать ее также и изнутри, если бы не строгий запрет. Но можно получить удовольствие и другим способом.
Оборванец расстегнул штаны, пристроился между ног пленницы и начал ерзать вверх-вниз.
Жанетта билась, как безумная, пытаясь сбросить с себя отвратительную, вонючую тяжесть. Снова она попыталась крикнуть и снова закашлялась до слез.
Шаги снаружи пробились сквозь пелену угасающего сознания. Девушка затаила дыхание, чтобы лучше слышать. Незнакомец отпрянул в сторону.
Он бросил взгляд на пленницу и ухмыльнулся при виде того, как она тщетно пытается одернуть сорочку. Небрежным рывком высвободив полы пеньюара, он накинул их на обнаженное тело и поспешил к двери.
– Чем ты тут занимался, Жак?
– А тебе что за дело?
– Дьявольщина! Ты нарушил запрет!
– Я что спятил?
– По мне, так ты давно спятил, Жак! Говори, что ты натворил?
– Ничего особенного. Я не хочу, чтобы мне выпустили кишки.
– Ты ее лапал! Чтоб мне пропасть, лапал!
– Какая разница? Ты лучше держи язык за зубами.
Судя по звукам, Жак вышел вместе со своим сообщником, но чуть погодя дверь опять открылась. Снова раздались шаги, на этот раз уверенные и тяжелые. Ее осторожно подняли на руки. Уверенная, что это лишь прелюдия к новым издевательствам, она забилась в объятиях неизвестного.
– Тише, тише, малышка! – прикрикнул хриплый голос. – Я тебе ничего плохого не сделаю. Генри не из таких.
Жанетта притихла, но оставалась настороже, готовая оказать сопротивление очередному насильнику. Ее куда-то несли, и теперь все больше света просачивалось через мешковину.
Жан-Клод наверняка уже знает, что ее похитили! Что он предпринял? Дал знать тете Гретхен? Если так, то Эдуард и Ален тоже оповещены. А что происходит в доме маркиза? Должно быть, ее уже ищут.
Неизвестный остановился и постучал в дверь. Ему ответили, он вошел и опустил ее в кресло.
– Надо заметить, Жанетта, что вид у тебя преглупый! – произнес насмешливый голос.
Он был ей хорошо знаком.
– Жан-Клод! – изумленно воскликнула девушка.
– Как мило с твоей стороны узнать меня по голосу.
– Скорее помоги мне!
– Неужели забава наскучила тебе так быстро?
– Какая еще забава? Я задыхаюсь в этом мешке! Раздался смешок, приблизились быстрые, легкие шаги.
В несколько ловких движений Жан-Клод распутал веревку, что придерживала горловину мешка на талии Жанетты, и стащил его.
– Ты выглядишь даже хуже, чем я предполагал, – заметил он благодушно, освобождая ей руки.
Он уселся на край стола и принялся разглядывать ее, как некое редкое насекомое. Она не замечала этого, ослепленная обилием света после почти полной тьмы. Руки ее онемели, и она растирала запястья, чтобы восстановить кровообращение.
– Представляю, как нелепо ты выглядела, бродя ночью по осеннему саду в таком наряде! – Жан-Клод расхохотался.
Жанетта оглядела грязный пеньюар, разорванный подол сорочки и подняла на него негодующий взгляд.
– Это была твоя идея, а теперь ты смеешься? Ты хоть понимаешь, что мне пришлось пережить? Какой-то человек зашел в комнату, где меня заперли и… и…
– И что же? Он тебя изнасиловал?
– Нет, но…
– Ах, вот что! Просто дал волю рукам? Или, может, немного потерся о тебя? Ради Бога, Жанетта! С таким роскошным телом тебе нужно привыкать к знакам мужского внимания!
Девушка помотала головой. Она не могла понять, что происходит. Очевидно, она не так поняла Жан-Клода или плохо расслышала.
– Знаешь, что позволил себе этот человек? Он поднял мне сорочку и…
– Боже, какая скука! Он ведь не изнасиловал тебя, значит, и говорить не о чем. Этим ребятам мало платят, должна же быть какая-то компенсация.
Жанетта снова попыталась осмыслить ответ, и снова суть его ускользнула от нее. Ей казалось, что она сходит с ума.
– Скажи, мои похитители уже найдены? Что их ждет? Теперь уже Жан-Клод уставился на нее озадаченно. Он долго разглядывал Жанетту, потом усмехнулся. Усмешка была почти ласковой и придала ей сил. Девушка села более прямо, отвела с лица спутанные волосы.
– Вот оно что… – протянул Жан-Клод. – Ты думаешь, что я – твой спаситель?
Она кивнула.
– Ты ошибаешься. Я – твой похититель, Жанетта.
К его удивлению, она улыбнулась дрожащей улыбкой.
– Так это был способ вызволить меня из дома маркиза де Бомона? И заодно увезти от Алена? Теперь я принадлежу тебе, ведь так? О, Жан-Клод!
Глаза ее сияли счастьем, румянец вернулся на бледные щеки. Жан-Клод перестал улыбаться и спрыгнул со стола. Он посмотрел на Жанетту равнодушным и до того чужим взглядом, что ее бросило в холодный пот. Происходило что-то ужасное, а она все еще не могла осмыслить, что именно.
– В каком-то смысле ты права, – сказал он, опершись на подлокотники ее кресла и склоняясь над ней. – Я похитил тебя, чтобы вырвать из рук де Виньи. Ты ведь мечтала об этом?
– Да, но…
– Что значит, «но»? Теперь твой женишок до тебя не доберется.
Почему-то эти слова привели Жанетту в ужас. Жан-Клод подошел к окну.
– Разве может мужчина с горячей кровью отказаться от твоих прелестей?
Если это и было задумано как комплимент, то прозвучало как оскорбление.
– Я всегда любила тебя, – беспомощно произнесла Жанетта.
– Я знаю.
Девушка окончательно растерялась. Все это просто страшный сон.
– Я хотела, чтобы мы были вместе…
– И мы будем вместе, – пообещал Жан-Клод с нажимом. – А сейчас отправляйся наверх, где для тебя приготовлена комната, и прими ванну. Позже я тебя навещу.
– Скажи, мы надолго здесь останемся? И еще… моя тетушка знает, что я здесь?
– Отвечаю, – сказал Жан-Клод, с некоторой брезгливостью поднимая за подбородок ее запыленное лицо в дорожках высохших слез. – Мы находимся в одном заброшенном замке на побережье, и я не намерен здесь задерживаться. Что касается тебя, ты останешься здесь так долго, как будет нужно. В данный момент никто не знает, где ты, и не узнает, пока я не сочту необходимым известить твоих родственников. Тебе придется во всем довериться мне, дорогая.
– Но как же…
– Хватит вопросов. – Жан-Клод прижал палец к ее губам. – Я передаю тебя на попечение Генри. Он тебя проводит.
Высокий жилистый мужчина стоял за дверью, привалившись плечом к стене. Когда дверь распахнулась, он поспешно отстранился. Жан-Клод молча подтолкнул к нему Жанетту. Такая бесцеремонность возмутила ее, но когда она повернулась к Жан-Клоду, дверь уже захлопнулась.
– Наш хозяин – человек занятой, мадемуазель, – сказал Генри, потянув ее за собой. – Обращайтесь не к нему, а ко мне, если что-нибудь понадобится.
Жанетта промолчала и пошла за ним через громадный холл. Она была сбита с толку, одинока и измучена. Генри отвел ее на второй этаж и в конце длинного коридора отпер какую-то дверь. Жанетту наконец осенило, что она по-прежнему пленница, разве что декорации изменились. Только теперь она осмыслила все, что услышала от Жан-Клода, и поняла, что он похитил ее вовсе не из благородных побуждений, а по ему одному известной причине.
Она заколебалась на пороге, потом сделала шаг назад, не желая мириться со своей участью. Генри без слов подтолкнул ее в комнату, где вся мебель и стены были белого цвета с позолотой. Девушка сразу возненавидела ее, потому что эта белизна напоминала о венчании, о котором Жан-Клод не упомянул ни словом. К тому же, при всей своей роскоши, это была тюрьма. Следуя за Генри через гостиную и гардеробную в просторную спальню, Жанетта с яростью пнула ногой толстый белый ковер.
Посреди спальни возвышалась необъятная кровать, задрапированная белым атласом. Это была карикатура на брачное ложе. Оскорбленная до глубины души, Жанетта едва сдержала слезы. Почти врезавшись в Генри, она выбежала в гардеробную. Ее страж последовал за ней.
– Я хочу принять ванну! – резко приказала она.
Как только в наружной двери повернулся ключ, Жанетта обследована двери, что вели из каждой комнаты, должно быть, в другие коридоры или залы. Все они были заперты. Она бросилась к окну спальни, но отшатнулась, увидев отвесный обрыв. Далеко внизу плескались морские волны. Все окна ее роскошных апартаментов выходили на эту сторону замка.
Жан-Клод. Кто он? Человек, которого она любила все эти годы, или безжалостный негодяй?
Жанетта обследовала каждый уголок, пытаясь найти путь к спасению, и в отчаянии опустилась на пол.
Жан-Клод. Если ее мысли постоянно возвращаются к нему, значит, она его любит. Он тоже всегда любил ее… – по крайней мере так ей казалось. После того, что случилось, трудно быть в чем-то уверенной. Ее мир перевернут с ног на голову, вывернут наизнанку.
Не в силах оставаться в бездействии, девушка поднялась и ходила взад-вперед по спальне, пока не поймала свое отражение в большом зеркале. «Неудивительно, что Жан-Клод не упомянул о венчании», – подумала она с содроганием. Вид у нее был кошмарный: сорочка и пеньюар порваны, заляпаны грязью, волосы свалялись; как у нищей бродяжки.
Ничего, как только она приведет себя в порядок, все встанет на свои места. Так думала Жанетта, в глубине души понимая, что любовь не обращает внимания на такие мелочи.
Вошел Генри и приказал ей не покидать спальни, пока в гардеробной не будет наполнена ванна. Будучи простым слугой, он считал себя вправе отдавать ей приказы! Жанетта готова была наброситься на него с кулаками.
– Тогда поторопись! – все же сказала она, чтобы сохранить достоинство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35