Так что она в конце концов даже встала в строй закутавшись в куртку Громозеки, укрывшую ее до середины бедер.Громозека стоял рядом, одетый в бронежилет на голое тело.— Поговори у меня! В пехоту разжалую! — пригрозил Саблин своему водиле и продолжил для всех. — Слушай боевой приказ! Командирам машин отлучаться с боевых постов только с моего разрешения и за себя оставлять только водителей. Они хоть что-то умеют.Несколько человек в строю выглядели особенно виновато и испуганно. Они всерьез перетрусили, потому что если бы в их отсутствие целинцы грохнули пустую машину, мало не показалось бы никому.— Ефрейтор Зайцев! Если у тебя не танк, а грузовик — это еще не значит, что его можно бросать, никому ни слова не сказав. На первый раз ты разжалован в рядовые, если повторится — вылетишь в пехотную группу. Сержант Колесников! Ты какого черта оставил машину на человека, который ее водить не умеет? Если не можешь думать своей головой, надо у меня спрашивать! Тебе — неполное служебное соответствие. А тебе, Семенов, голову оторвать мало. Это же надо додуматься — оставить без присмотра боевую машину!— Командир, ну ты же сам на вызовы не отвечал… — пробормотал сержант Семенов.— И что с того?! Если у тебя между ног зачесалось, я должен сломя голову бежать тебе на помощь? А?! Короче, рядовой Семенов, ты больше не командир машины. Сдавай дела своему водиле. И радуйся, что я не сторонник телесных наказаний.В разгар этой разборки пошел дождь, но Саблин не распустил строй, пока не прочел до конца лекцию о том, что приказ маршала Тауберта о разбое и насилии не отменяет инструкций капитана Саблина о бдительности и боеготовности в прифронтовой полосе.На середине этой лекции вдобавок к дождю еще и стемнело, но Саблин отрядил Громозеку пускать осветительные ракеты, а Иванова — поддерживать связь с наблюдателями, и продолжил свою речь в свете фар двух боевых машин, вставших по бокам строя.Остановил его только новый переполох, вызванный прибытием группы машин, подошедших по проспекту Майской революции.Их, как водится, приняли за вражеские, хотя они на полную мощность выдавали в эфир сигнал «я свой» и пришли со стороны морского порта, где еще с утра закрепились тыловые части легиона.Машины как раз и принадлежали тыловой фаланге и были присланы за пленными, но почему-то без предупреждения и без боевого сопровождения, хотя все уже знали, что случилось с грузовиками 66-й фаланги, которые сумели доставить из Дубравы всего одиннадцать пленных из двух тысяч.Но это были грузовики из боевых центурий, и их экипажи, перед тем, как сопровождать пленных, успели хоть немного пострелять. А на площадь Чайкина прибыли чистые тыловики, которые вообще не имели представления о том, что творится в городе. И им еще повезло, что за несколько часов до этого отряд майора Царева очистил прилегающую к площади часть проспекта Майской революции от органцов генерала Бубнау.Кстати, это было первое, что интересовало новоприбывших.— Противник далеко? — спросил маленький суетливый офицер в чине капитана, тревожно озираясь по сторонам.— Да нет, тут рядом, — ответили ему. — А что?Органцы и примкнувшие к ним военные сидели теперь в парке позади гробницы и в нагромождении зданий за кормой Серого Дома дальше на восток по проспекту Чайкина.— Тогда надо действовать быстро, — заявил тыловик и по его команде подчиненные начали выгружать из машин тонкие прочные цепи, известные в эрланской номенклатуре, как «трос составной универсальный».Каждая цепь состояла из метровых кусков, сцепленных между собой карабинами. Такие цепи годились, как поводки для собак, буксиры для машин, растяжки для мачт и тому подобное — но на этот раз им, похоже, нашли другое применение.— Пленных выводить колонной по два, женщин отдельно от мужчин. Одежду оставлять в здании под вашу ответственность, за ней приедут позже, — скомандовал начальник тыловиков капитану Саблину, который неожиданно для самого себя оказался внизу старшим. Другие центурионы были либо где-то наверху, либо в боевых порядках периметра, и только один прикатил из гробницы уже когда Саблин сцепился с тыловиками не на жизнь, а на смерть.— Вы соображаете, что делаете?! — кричал он. — Мы тут говорим, что людей будут эвакуировать, изображаем из себя героев-освободителей, а вы их в цепи заковывать!Суетливый капитан ссылался на свой приказ и не хотел ничего слушать. Хуже того, он заявил, что боевое сопровождение для колонны пленных должна выделить 13-я фаланга — то есть отряд майора Царева.На это Саблин ответил, что такие вопросы может решать только сам майор Царев, и спор перекочевал на орбиту. Через несколько минут там, на звездолетах, сцепилось уже командование 13-й боевой и 117-й тыловой фаланг, но суетливый капитан никак не хотел отвязаться от Саблина, потому что спешил побыстрее убраться из опасного места и при этом понимал, что подготовка пленных к транспортировке займет немало времени.— У нас тут война идет, вы в состоянии это понять?! — нервничал Саблин. — За 300 метров отсюда — превосходящие силы противника. Мне воевать надо, а не с пленными возиться. Никуда эти зэки до утра не денутся. Вот выбьем отсюда целинцев — тогда и будем в игрушки играть.— Это не игрушки! — горячился и тыловик. — Совсем не игрушки! От этого наша жизнь зависит. Целинцев можно и после выбить, а по пленным у нас план. Не выполним — всем головы поотрывают.И он, махнув рукой в сторону Яны Казариной и Веры Питренки, жавшихся к командирской машине, скомандовал подчиненным:— Раздевайте этих.Тут уже не выдержал Игорь Иванов.— А ну стоять! — воскликнул он, направляя на капитана ствол автомата и ничуть не задумываясь, что за это дежурный особист на орбите может отстрелить его ошейник немедленно, даже не дожидаясь, пока Игорь откроет огонь.Правда, Саблин, сделав пару шагов в сторону, тут же блокировал директрису и заговорил уже не срываясь на крик, а наоборот, тихо и внятно, но с холодным металлом в голосе:— «Эти», как вы выражаетесь — это мои бойцы. Они мобилизованы 13-й фалангой и зарегистрированы, как боевые единицы 77-й центурии. И эта девушка тоже, — неожиданно добавил он, показывая на обнаженную с плакатным лицом, которую уже пристегнули к цепочке наручником.Лана в это время прижалась к груди Игоря Иванова и он тихо шептал ей на ухо:— Не бойся! Я тебя никому не отдам.А шеф тыловиков, захлебываясь от негодования, кричал Саблину, что приказ о мобилизации касается только пленных мужского пола, и центурии не имеют к этому ни малейшего отношения. Всех пленных надлежит отправлять в тыл, а уже там из них будут формировать особые подразделения. А по центуриям положено распределять лишь тех, кто уже был в бою и отличился в составе особых подразделений, доказав свою преданность легиону.И как будто мало всего этого, тут появилась еще одна группа — на этот раз не тыловиков, а разведчиков из 108-й, которые прибыли за генералом Казариным и другими высокопоставленными заключенными.Сабуровцы встали на сторону Саблина, и в дискуссию на высшем уровне включилась еще и стратегическая разведка. Разведчики не стали вдаваться в теорию, а доложили наверх, что вывозить пленных ночью крайне опасно из-за близости противника.Но тыловики в свою очередь доложили собственному начальству, что если и вывозить пленных, то только ночью, когда это можно сделать незаметно. А что касается близости противника, то эти слухи сильно преувеличены. Обстановка на площади Чайкина совершенно спокойная и даже самый последний легионер тут знает, что целинцы не начнут новой атаки до рассвета.И в этот самый момент в скопление тыловых машин, сгрудившихся у въезда в подземный гараж Серого Дома, угодил минометный снаряд. 37 Разумеется, на подступах к площади Чайкина у генерала Бубнау были свои наблюдатели, и они засекли приближение вражеских «бронетранспортеров» чуть ли не раньше, чем легионеры, хотя и не имели приборов ночного видения и другой продвинутой техники.Единственное, в чем они ошиблись — это была оценка увиденного.Целинцы не могли оценить прибытие целой группы бронемашин иначе, как подход подкреплений к противнику. А когда появилась еще одна группа (спецназовцы на четырех машинах, включая один легкий танк), уверенность, что враг стягивает силы на площадь, только окрепла.Это обстоятельство грозило свести на нет то преимущество, которое целинцы рассчитывали получить к утру. Ведь они тоже продолжали стягивать людей и технику со всего города и его окрестностей.Процесс этот шел с трудом. Три гаубицы — все, что осталось от тяжелой артиллерии 1-й армии — уже в городе перехватило какое-то мобильное подразделение легиона. Легкие пушки боевых машин разнесли вдребезги тягачи, а гаубицы достались легионерам в качестве трофея.То же самое происходило с танками и боеприпасами. Драгоценные машины со снарядами, которые чудом удалось вывезти с еще не разгромленных складов, нарывались на моторизованные патрули противника и гибли, обращая в руины целые кварталы.И в итоге еще до полуночи четырем генералам стало ясно, что никакого преимущества к утру не будет. Отсрочка лишь позволит врагу еще сильнее укрепиться на площади.— Надо атаковать сейчас, — решил генерал Бубнау, но Леучинка, который на правах старшего по званию принял общее руководство на себя, был категорически против. Продолжая считать, что вражеским десантом затронут только Чайкин, он был уверен, что скоро к городу подойдут свежие целинские части, и все проблемы решатся сами собой.— У нас три миномета, четыре гранатомета, две пушки и один танк. Даже в темноте мы не сможем подавить огневые точки противника. У нас не хватит боеприпасов, даже если добавить ручные гранаты. О какой атаке может идти речь?Но Бубнау, похоже, потерял всякое представление о реальности. В его воспаленном воображении доминировала одна мысль — именно он должен стать освободителем гробницы Василия Чайкина, которую с позором отдал врагу армейский почетный караул.Тот факт, что кроме почетного караула там была еще и охрана из Органов, Бубнау в расчет не брал.И он, пригрозив Леучинке арестом за измену, не стал дальше препираться с армейскими генералами и дал команду начинать атаку.Поскольку вся связь в группировке шла через органцов, его приказ дошел до армейских подразделений раньше, чем команда Леучинки оставаться на месте. А когда нарочные от Леучинки донесли до исполнителей его волю, стало только хуже, потому что часть военных, включая весь отряд майора Никалаю, уже вступила в бой.Минометы ударили по пристрелянной еще с вечера площадке перед въездом в подземный гараж Серого Дома, и майор Никалаю под прикрытием танка повел своих людей в последний и решительный бой.В том, что он последний, не сомневался никто. Все знали, что этот бой съест последние боеприпасы, и если не удастся ворваться в здание теперь, под покровом темноты, то это не получится уже никогда. 38 Легионеры капитана Саблина успели рассыпаться по машинам еще во время переполоха, вызванного прибытием тыловиков. Потом они, правда, опять высунули головы, а кое-кто и вылез наружу, чтобы посмотреть, что там творится у гаража, но этим тоже повезло.Первые мины легли среди бронегрузовиков тыловой фаланги, и осколки пришлись в броню. Не повезло только девушке с плакатным лицом. Ее никак не могли поделить Саблин и капитан-тыловик, и спор происходил прямо возле грузовиков.До конфликтующих сторон долетело всего несколько осколков, срикошетировавших от брони. Один попал Саблину в бронежилет, а еще один угодил в грудь обнаженной пленнице, которая невольно прикрыла капитана, который так хотел заковать ее в цепи.Поспешно отступая к гаражу, тыловики бросили ее на асфальте, хотя девушка еще дышала. Но в следующую секунду еще одна мина угодила прямо в это место, и предмет спора перестал существовать.Приговор, который не успел исполнить младший лейтенант Гарбенка, привели в исполнение минометчики майора Никалаю.То, что осталось от бывшей сокамерницы, произвело на Лану Казарину еще более сильное впечатление, нежели нагие мертвые тела в «крематории». И она совершенно правильно поняла, кто в этом виноват.Палачи из Органов снова рвались сюда, чтобы убить ее, отца и всех приговоренных к смерти.Рухнув в кресло пулеметчика командирской машины, она резко спросила у Громозеки:— Как стрелять?!— Так наводишь, сюда жмешь, — перегнувшись к ее дисплею, ответил водила без лишних движений и слов. Он только пошевелил джойстиком и тронул большим пальцем пусковую кнопку.Лана удивилась, потому что задняя часть пулемета с рукоятками и гашеткой заходила в кабину, и дочь генерала по юнармейской привычке думала, что надо держаться за эти ручки и давить на гашетку. Однако такой способ стрельбы был предусмотрен лишь на случай отказа компьютера, а сейчас бортовой компьютер работал, как часы.— Командир, включи девочке пулемет. Она пострелять хочет, — обратился к Саблину Громозека.— Не в кого пока стрелять, — ответил Саблин из башни, но тут, растолкав грузовики у входа, в ворота подземного гаража вкатился целинский танк.— Мать твою так! — сказал Игорь Иванов и, не спрашивая разрешения, засадил по этому танку из ракетницы.Оказалось, что там заряжены осветительные ракеты в количестве четырех штук, и их вспышка была похожа на маленький ядерный взрыв. Она ослепила не только тыловиков, которые залегли у стен, но и целинских танкистов, которые из-за этого впустую потратили последний снаряд.А вот экипаж командирской машины, который смотрел на мир не через окна и щели, а через компьютерные дисплеи, нисколько не пострадал. Его не ослепила вспышка ракет и не оглушил взрыв танкового снаряда в глубине гаража.Капитан Саблин сохранил самообладание в достаточной мере, чтобы выбрать самую подходящую программу стрельбы из пушки — простой противотанковый триплет. Бронебойный в гусеницу, кумулятивный в передок и объемно-зажигательный в лоб.Хорошо, что тыловики в панике успели отползти вдоль стен подальше от въезда. Было похоже, что после третьего взрыва целинский танк очутился в эпицентре вулканического извержения. Газовая фракция вспыхнула мгновенно, а напалмовая продолжала гореть, задерживая на входе добравшихся до ворот целинцев.Целинцев этих было мало, хотя ночью им все же удалось продвинуться дальше, чем днем. Помогла темнота, суматоха и тыловые грузовики, среди которых можно было укрыться от огня боевых машин легиона.Правда, по грузовикам продолжал вслепую колотить укрытый за домами целинский миномет, то и дело попадая по своим. А те, кто прорвались к гаражу, тут же угодили под перекрестный огонь машин Саблинской центурии — тех, что не заезжали в гараж и оставались на улице.Заодно эти машины вколотили пару снарядов в корму застрявшего на въезде танка.Правда, майору Никалаю лично удалось вытащить на прямую наводку гранатомет. Поскольку стрелять из этого изделия можно было только в четыре руки, командиру помогал его ординарец. Игар Иваноу буквально прилип к спине майора, разумно полагая, что эта защита лучше, чем никакая.Он был как никогда близок к реализации своей мечты геройски погибнуть за родину, но почему-то как раз теперь очень не хотел умирать.Отдача у целинского гранатомета была такая, что на землю свалились оба. Но в одну БМП они все-таки попали, и будь в ней побольше людей, без жертв бы не обошлось. Но в этой конкретной машине находился один водитель, и сидел он впереди, а граната попала в пустое десантное отделение. Мотор и бронеспинка прикрыли водилу от ударной волны и осколков и он даже сумел развернуть машину спиной к противнику, а носом к гаражу, окончательно перегородив въезд.Надежная эрланская машина даже не загорелась. Кислотная система пожаротушения сработала мгновенно, и водила решил, что сидеть под броней безопаснее, чем куда-то бежать. Мотор отказал, но башня еще крутилась, и первая же пулеметная очередь перерезала пополам целинца, который тащил к командиру две последние гранаты.Майор Никалаю попытался добить БМП тротиловой шашкой, но в момент броска крупнокалиберная пуля попала ему в руку, и шашка упала с недолетом.Взрывом комполка и ординарца контузило, но водила БМП как раз в этот момент подумал, что с него тоже хватит. Пламя в проеме гаражных ворот поутихло, и уже можно было проскочить под прикрытие стен.Хорошо, что Лана Казарина не умела стрелять из эрланского пулемета. По этой причине она не попала в легионера, когда тот показался в просвете между горящим танком и стеной. А в следующую секунду он уже рухнул ничком, не понимая, что творится.Хорошо, особист на орбите тоже не понимал, что творится, а капитан Десницкий не заметил инцидента, поскольку от греха подальше покинул гараж и скрылся в глубине здания — якобы с целью обеспечить безопасность интернированных зэков.В результате некому было расценить эту пулеметную очередь, как злонамеренную попытку мобилизованной пленницы застрелить легионера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41