Однако, если можно было бы начать сначала, я думаю, я не стал бы колебаться и пошел бы по тому же пути».
В августе 1854 года Писсарро вернулся на Сент-Тома, но через год окончательно уехал во Францию.
Здесь Камиль поступил учиться в парижскую Школу изящных искусств. Школа, дав ему ряд профессиональных навыков, тем не менее не оказала на него существенного влияния. Писсарро много работает самостоятельно, делает этюды в живописных окрестностях Парижа, пишет первые картины. Более всего его интересует пейзаж. Настоящим его кумиром становится Коро, который разрешил дебютанту именоваться в каталогах салонов его учеником. В это же время он испытал влияние Курбе, позднее заимствовал у К. Моне принцип разложения цвета.
Картины молодого художника довольно регулярно принимались в салоны. К сожалению, до сегодняшнего времени дошло немного ранних картин Писсарро – большинство их погибло во время франко-прусской войны.
Официальный дебют Писсарро состоялся в Салоне 1857 года, где он представил «Пейзаж в Монморанси». Картина имела успех. В дальнейшем отношения с жюри Салона у Писсарро не сложились, несмотря на быстрый рост мастерства художника.
На один из его пейзажей в Салоне 1865 года обратил внимание Золя. Он писал, что картина Писсарро доставила ему «полчаса наслаждения и отдыха».
Как отмечает Р. Конье: «Начиная с 1866 года он постепенно освобождался от влияния Коро, его палитра становилась светлее, исчезали нейтральные тона, легкий воздух начинал пронизывать наполненное солнечным светом пространство. Постепенно вырабатывались черты позднейшей импрессионистической живописной техники, он писал теперь шпателем большими, светящимися мазками, которые становились все более пластичными. Чтобы приблизиться к источнику вдохновения, он уехал в окрестности Парижа».
Любимым местом работы Писсарро на долгие годы становится холмистый Понтуаз, городок на реке Уазе. Безоблачное небо, сочная зелень, яркое солнце – таким предстает лето в картине «Понтуаз» (1867). «Короткие, интенсивные по цвету и, кажется, очень подвижные тени от фигурок и деревьев. Большие массы зеленого цвета, уравновешенные голубым, создают ощущение чистого и прозрачного воздуха. Эффекты ослепительного солнца, жаркого дня достигнуты сопоставлением контрастных цветов: среди холодных вкраплены горячие красные в фигурках людей, черепичных крышах», – пишет Г. Абеляшева.
С 1868 по 1870 год Писсарро жил в Лувесьенне. Появляются пейзажи этих мест: «Дорога из Версаля в Лувесьенн» (1870), «Дилижанс из Лувесьенна» (1870).
После начала войны с пруссаками в 1870 году художник уехал в Англию. Оттуда он писал своему другу Теодору Дюре: «Я не останусь здесь; только за границей чувствуешь, как Франция велика, прекрасна и гостеприимна. Здесь все иначе! Здесь встречаешь лишь равнодушие, презрение, даже грубость. Художники тут завидуют и не доверяют друг другу. Здесь нет искусства, здесь все предмет коммерции. В отношении продажи я ничего не добился, только Дюран-Рюэль купил у меня две маленькие работы. Моя живопись не нравится, совсем не нравится, неудача преследует меня повсюду».
Вернувшись во Францию, Писсарро вновь поселился в Понтуазе. По совету Сезанна он начинает писать натюрморты. Влияние Сезанна чувствуется в автопортрете Писсарро (1873), но сам Сезанн также извлекал творческие уроки из общения с другом.
Семидесятые годы для художника – время расцвета. В 1873 году Т. Дюре писал: «У Вас нет декоративного чувства Сислея, поразительного глаза Моне, но у Вас есть то, чем не обладают они – интимное и глубокое чувство природы и сила кисти, благодаря которым каждая написанная Вами картина всегда имеет нечто законченное… Не думайте ни о Моне, ни о Сислее… идите своим путем, путем изображения сельской природы».
«О творчестве Писсарро 70-х годов дает яркое представление луврское собрание, – пишет Н.Н. Калитина. – В "Дороге в Лувесьенне" (1870) разрабатывается любимый художником мотив уходящей вдаль дороги… Все полно сдержанной гармонии неярких голубовато-зеленых тонов, великолепно передающих сырой и прохладный осенний вечер. Лишь розовый дом выделяется на общем фоне, заставляя интенсивнее звучать соседствующие с ним цвета. Писсарро выступает достойным продолжателем Коро, умевшего одним мазком, пятнышком краски оживить колористическую гамму, построенную на градациях одного-двух тонов.
"Въезд в деревню" (1872) напоминает по композиции "Дорогу в Лувесьенне". Только краски стали светлее, так как картина передает погожий день ранней весны. Весело зеленеет молодая трава, тонкие серо-желтые стволы деревьев отбрасывают на землю густо-зеленые тени. Воздух прозрачен настолько, что очертания домов вдали выступают со всей отчетливостью.
Проходит еще несколько лет, и в 1876 году Писсарро пишет "Жатву"… Все части пейзажа неразрывно связаны друг с другом. Связь эта не только колористическая, пространственная, ритмическая. Она в самой манере письма, в плотных, сильных мазках, ложащихся по форме предметов… Способы художественной выразительности подчинены одной задаче – показать щедрость, изобилие родной земли…
"Красные крыши" (1877) производят иное впечатление, чем "Жатва"… В пейзаже нет крупных живописных масс и пятен, все подчинено передаче эффекта солнечного света и трепетности воздуха. Общее настроение определяется изображенными на первом плане тонкими деревьями. Они купаются в неярком зимнем солнце, их ветви, написанные небольшими зелеными и желтыми мазками, переплетаясь, образуют нежное золотистое кружево».
Если в ранних работах Писсарро человеческие фигуры играют подчиненную роль в картине, можно привести как пример «Малый мост» (1875) и «Красные крыши», то со временем они занимают в ней все более важное место – «Отец Мелон за распиливанием дров» (1879).
Писсарро с упорством добивался признания движения импрессионистов и много сделал для этого. Он принимал участие на всех выставках, начиная с первой.
«Выставка идет хорошо, – сообщал Писсарро в начале мая Дюре. – Это успех. Критика нас поносит и обвиняет в отсутствии знаний. Я возвращаюсь к моим занятиям, что более существенно, чем читать все это. У них ничему не научишься».
Официальная критика называла его пейзажи «непонятными». Художник писал в 1878 году: «Эту неделю я обегал весь Париж в тщетных поисках чудака, который купил бы картины импрессиониста». Ничего не изменилось и через несколько лет: «Я убежден… что, увидя мои работы, любители забросают меня гнилыми яблоками… Для Парижа мы еще шантрапа, сброд. Нет! Невозможно, чтобы искусство, которое нарушает столько старых убеждений, нашло бы одобрение… Нет! Буржуа есть буржуа с головы до ног!»
Его доходы едва могли обеспечить большую семью. Писсарро был отцом семерых детей, которые появились на свет с 1863 по 1884 год. Женился же на их матери, бывшей служанке Жюли Веллей, он только в 1870 году. Интересно, что все пять сыновей «Папаши Писсарро», как ласково обращались к нему друзья и коллеги, стали художниками.
Однако постоянная беготня за франками никак не отражалась на его картинах. Его искусство серьезно, но не печально, оно излучает неизменный оптимизм.
Вот, к примеру, картина «Крестьянка с прутиком» (1881). Здесь солнышко приласкало девочку-пастушку, которая, забывшись на миг, прилегла на бугорке. Колеблется, шелестит листва, сквозь нее проглядывают лучи солнца, и сотни цветных рефлексов будто на наших глазах взаимодействуют друг с другом.
В 1884 году Писсарро переехал в Эраньи-сюр-Эпт, который до конца жизни оставался его пристанищем. В 1885 году, познакомившись с Сера, он заинтересовался его теориями пуантилизма. Художник считает, что разложение тона на маленькие, положенные рядом друг с другом пятнышки цвета придает красочной поверхности большую светосилу: «Я уверен, что это направление представляет собой большой прогресс и однажды продемонстрирует необычайные результаты».
В этой технике Писсарро, в частности, исполняет картины, показанные на Восьмой выставке импрессионистов 1886 года.
Но довольно скоро художник меняет точку зрения. В сентябре 1888 года он пишет сыну Люсьену: «…Здесь я обдумываю, как обойтись без точки. Я надеюсь достичь этого, но пока еще не могу додуматься, как передать чистый тон, чтобы не было жестко… Как сохранить чистоту и простоту точки и вместе с тем пастозность, гибкость, свободу мазка, непосредственность и свежесть ощущения нашего импрессионистического искусства? Этот вопрос меня очень беспокоит: точка жидка, бестелесна, не имеет содержания, прозрачна, скорее однообразна, чем проста, даже у Сера, особенно у Сера…» В итоге Писсарро возвращается в стан импрессионистов.
Начиная с 1890 года материальное положение художника заметно улучшилось. Так в мае того же года на аукционе два его пейзажа были проданы за 3500 франков. В последующие годы Писсарро неоднократно посещал Англию, Бельгию, Голландию, Бургундию, Руан и Гавр.
Большую роль в творчестве художника девяностых годов играют городские пейзажи. Художник обращается к видам Руана, Дьеппа, Парижа. Особое место занимает в творчестве позднего Писсарро столица Франции. Художник постоянно жил за городом, но Париж настойчиво притягивал его.
Как пишет А.Д. Чегодаев: «Писсарро Париж пленяет непрекращающимся и всеобщим движением – ходьбой пешеходов и бегом экипажей, течением потоков воздуха и игрой света. Город Писсарро не перечень достопримечательных домов, попавших в поле зрения художника, а живой и беспокойный организм. Захваченные этой жизнью, мы не осознаем банальности строений, составляющих бульвар Монмартр. Неповторимое очарование находит художник в неугомонности Больших бульваров. Утренним и дневным, вечерним и ночным, залитым солнцем и посеревшим запечатлел Писсарро бульвар Монмартр, рассматривая его из одного и того же окна. Вся серия состоит из тринадцати полотен. Ясный и простой мотив уходящей вдаль улицы создает четкую композиционную основу, не меняющуюся от холста к холсту. Совершенно иначе строился цикл холстов, написанных в следующем году из окна Луврского отеля. В письме к сыну во время работы над циклом Писсарро подчеркивал отличный от Бульваров характер этого места, то есть площади Французского театра и прилегающего района. Действительно, там все устремляется вдоль оси улицы. Здесь – площадь, служившая конечной остановкой нескольких омнибусных маршрутов, пересекается в самых различных направлениях, и вместо широкой панорамы с обилием воздуха нашим глазам предстает замкнутое пространство переднего плана».
Работал Писсарро также и как рисовальщик, акварелист и гравер (в технике офорта и литографии). Наибольших достижений он добился в графике. Из всех импрессионистов он лучше всех смог перенести в офорт и литографию атмосферу мимолетного и изменчивого.
Последние годы принесли Писсарро долгожданный успех и материальное благополучие. Художник по-прежнему много пишет, но все больше сил отнимает у него не работа, а, по его собственному выражению, борьба со старостью.
Умер Писсарро 13 ноября 1903 года.
НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ГЕ
(1831–1894)
«Картина – не слово, – говорил Ге. – Она дает одну минуту, и в этой минуте должно быть все, а нет – нет картины».
Творчество Ге проникнуто страстным протестом против угнетения и подавления человеческой личности. Образ страдающего человека, стоящий в центре искусства Ге, призывал к переустройству жизни на началах справедливости: «Я лучше человека ничего не знаю и буду всегда верить: все, что моя радость, мое счастье, мое знание – все от людей».
Николай Николаевич Ге родился 27 февраля 1831 года в Воронеже. Когда ребенку было три месяца, умерла его мать. Вскоре отец, внук французского эмигранта и отставной офицер, вместе с семьей переехал в Киев. Позднее семья перебралась в Подольскую губернию, где отец купил село. Здесь и прошло детство Ге. Воспитанием мальчика занимались бабушка и крепостная няня, которые оказали влияние на его душевный склад. Уже в детстве формируется добрый, мягкий характер, который всегда привлекал к художнику людей.
С 1840 года Ге шесть лет учится в Киеве, сначала в частном пансионе, затем в гимназии, и здесь начинает серьезно увлекаться рисованием. По окончании Киевской гимназии в 1847 году Николай поступает учиться на математический факультет Киевского университета. С 1848 года он – студент Петербургского университета. Учебу Николай совмещает с посещениями Эрмитажа и долгими часами рисования. Увидев картину Брюллова «Гибель Помпеи», Ге твердо решает стать художником.
В 1850 году он поступил в Академию художеств. Будучи учеником профессора Васина, Ге фактически воспитывался на живых образцах творчества Брюллова. Впоследствии Ге отметил, что дало ему изучение живописи Брюллова: «Он ввел у нас живой рисунок, т.е. поглощение всех общей формой. В этой общей форме могло проявиться живое движение характера фигуры. Этого прежде не было. Он ввел также у нас рельеф, тесно связанный с рисунком. Предметы стали отделяться от фона. Он внес необходимый для картины свет. Это оживило фон и сделало его отсутствующим, как в природе».
В 1855 году за картину «Ахиллес оплакивает Патрокла» Ге удостоен Малой золотой медали. Итогом же академической учебы Ге была его картина «Саул у Аэндорской волшебницы» (1856), за которую он получил Большую золотую медаль. В этой картине Ге использовал многие приемы Брюллова. Он сумел передать душевное потрясение, большие человеческие чувства. Картина дала художнику право на поездку за границу.
Весной 1857 года вместе с молодой женой А.П. Забелой он выехал за границу. «Ежели бы меня спросили: зачем вы едете? Я б, может быть, ответил: заниматься искусством; но это был бы ответ внешний, не тот. Себе бы я отвечал: оставаться здесь я не могу; там, где ширь, где свобода, – туда хочу. Шесть лет гимназии, два года студенчества, семь лет Академии – довольно, больше нельзя выносить», – вспоминал художник.
Посетив Германию, Швейцарию, Францию, Ге на несколько лет поселился в Риме. В первых итальянских работах Ге по-прежнему сильно влияние Брюллова: «Смерть Виргинии», «Любовь весталки». «Разрушение иерусалимского храма».
В дальнейшем художник преодолевает подражание Брюллову, творчески переработав его методы. В 1858 году в Риме состоялась встреча Ге с А.А. Ивановым и его картиной «Явление Христа народу». Творение Иванова оказало на Ге серьезное влияние, что вскоре проявилось в эскизе «Возвращение с погребения Христа» (1859).
Изучение произведений Иванова и мастеров итальянского Возрождения помогло художнику выйти на свою большую тему. Главной для всего его последующего творчества становится тема страдающего человека, драматического столкновения мировоззрений.
Впервые эта тема отчетливо прозвучала в картине «Тайная вечеря» (1863). В том же году она была привезена в Петербург.
«Всем своим образным строем "Тайная вечеря" напряженно драматична, – пишет Н.Ю. Зограф. – Христос только что произнес слова обличения, и в тихую прощальную беседу ворвались тревога, смятение, горе и гнев. Золотистый луч светильника, разрывая мягкий сумрак комнаты, вспыхивает отблесками на лицах, фигурах собравшихся, отбрасывая на стены и пол гигантские тревожные тени. Яркий свет выхватывает из темноты край покрытого белой скатертью стола и стоящую рядом порывистую фигуру взволнованного Петра. Резким контрастом к нему высится на переднем плане темный силуэт Иуды. Его мрачная фигура исполнена какой-то значительности. Это не мелкий корыстолюбец, предавший учителя за тридцать сребреников, но отступник в полном значении этого слова, сознательно обрекающий себя на отторгнутость, на проклятие. Предельная напряженность правой части картины как бы гаснет в группе окружающих Христа учеников. Здесь все окутано мягкой светотенью, в сумраке комнаты еле различимы фигуры второго плана. Меркнут горячие тона, в окне встает холодная синева ночи. Тихо переговариваются апостолы. Погружен в себя объятый горестными размышлениями Иисус. Его полулежащая фигура своими мягкими, как бы усталыми очертаниями разрешает взволнованную динамику композиции».
Реакционная пресса усмотрела в картине Ге грубость лиц, «торжество материализма и нигилизма», а цензура запретила воспроизводить ее. Но прогрессивные деятели встретили ее восторженно. И.Е. Репин писал: «Не только у нас в России, можно смело сказать – во всей Европе, за все периоды христианского искусства не было равной этой картине, на эту тему. Если картина была интересна для просвещенной публики, то еще более она была поучительна для художников новизной искусства, смелостью композиции, выражением великой драмы и гармонией общего. Вещь эту можно смело повесить рядом с самыми великими созданиями искусства живописи». За это произведение Ге был избран действительным членом Академии художеств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73