Автомобиль замер, чуть не стукнувшись бампером о каменную стену.
Джоэль расплакалась.
И не одна она.
Полицейские пользовались тяжелыми дубинками.
Это походило на игровой автомат в баре, где пластмассовые сурки высовываются из норок, а играющий набирает очки, стукая их по головам. Только в игре зверьки имеют возможность уворачиваться и нырять обратно в ямку.
А здесь - нет.
За те короткие секунды, пока Пабло пытался вывернуть обратно на дорогу, а Джоэль все сильнее кричала, земля окрасилась красным. Вот почему поблизости оказалась «скорая помощь». Образец отличного муниципального планирования.
Наконец Пабло удалось поставить машину носом в другую сторону, и он поехал по нелепо широкой боковой улице, шарахаясь от бегущих поглазеть на происходящее людей.
Поле окровавленных голов скрылось вдали, но Полу все не удавалось выкинуть эту картину из головы.
Джоанна тряслась. Или это он сам так дрожал? Когда Пол обнял жену, это невозможно было понять. Они здесь всего лишь день, даже меньше дня, однако становилось все яснее, что Богота - это не столько третий мир, сколько четвертое измерение.
Locombia - так кто-то в самолете отозвался о Колумбии: сумасшедшая страна.
Теперь он ясно понимал, что имел в виду тот человек.
Пол порадовался, что они увозят отсюда Джоэль. Они приехали в Колумбию, спасаясь от одиночества, депрессии и бездетного существования. Но в то же время они спасают и ее. От всего этого. Джоэль вырастет в обстановке относительной безопасности и спокойствия. Ей не придется смотреть на закопанных по шею на городской улице людей. Но если даже кому-нибудь приспичит себя закопать, полицейские не станут избивать его до полусмерти.
Пабло спросил, как они себя чувствуют.
- Нормально, - ответил Пол, заметив, что их водителя инцидент с головами нисколько не взволновал. Видимо, для тех, кто живет в Колумбии, такое вполне в порядке вещей.
Войдя в гостинице в лифт, Джоанна и Пол улыбнулись поспешившей вслед за ними в кабину колумбийской паре среднего возраста. Пол ожидал, что им улыбнутся в ответ, как повсюду улыбаются родителям с маленькими детьми. Ничего подобного. С ними поздоровались с явной холодностью и враждебностью.
Сначала Пол решил, что дело в их национальности. Он знал, что в последнее время американцы повсеместно сталкиваются с недоброжелательностью. Но мужчина что-то шепнул своей жене, и среди прочего Пол уловил слово, которое запомнил из школьного курса испанского - nina.
Дело оказалось не в том, кто они такие, а в том, что они брали на воспитание ребенка. Колумбийского ребенка.
Они были очередными американцами, которые делали то, чем всегда занимались их соотечественники в чужих странах, - захватывали природные богатства. Сначала золото и нефть, уголь и газ, а теперь - дети. Раньше такая мысль Полу не приходила в голову. И теперь, в этом хлипком лифте, он внезапно почувствовал себя не спасателем, а мародером. К счастью, им пришлось выходить раньше. Он увлек жену вперед по коридору.
- Видела? - спросил он ее.
- Что? - не поняла Джоанна.
- Тех людей в лифте. - Пол сунул ключ в скважину и открыл замок.
- Говори тише, - предупредила его жена. - Джоэль заснула.
- Семейную пару, - продолжал он шепотом. - Такое впечатление, что они бы нас с удовольствием выслали или расстреляли.
- За что?
Возможно, Джоанна старалась забыть все, что видела на улице, и поэтому ничего не заметила.
- Они нас ненавидят.
- Не выдумывай. Они нас совершенно не знают. - Джоанна медленно опустилась в кресло. Она чуть не падала в обморок.
- Им и не надо нас знать. Они не одобряют того, что мы делаем. А мы отнимаем у них детей.
- Их детей? Ты о чем?
- Детей их страны. Колумбийских детей. Они смотрели на нас так, будто хотели, чтобы мы вернули Джоэль.
- Ну и пусть себе. Все остальные были с нами милы.
- Все остальные брали у нас деньги. И это подслащало пилюлю.
Но Джоанна больше не слушала.
Она смотрела на своего ребенка. И наслаждалась единением с ним, которое не в силах нарушить даже отец.
Глава 5
Вот так они и познакомились с Галиной.
Оба впали в какое-то оцепенение подле кресла и очнулись от пронзительного, оглушающего воя сирены. Оказалось, что это кричит их дочь. Они моментально поняли, что у них начались трудности.
Они забыли заранее простерилизовать бутылочки, которые захватили с собой из Нью-Йорка.
Забыли простерилизовать соски.
И сделать все остальное, чему сестра в Фане их поучала ad nauseam.
К гостиной примыкала небольшая кухонька. Пол плюхнул на плитку кастрюлю с водой и лихорадочно принялся искать, чем бы открыть консервы с детской смесью. Крики Джоэль долетали сюда на неслыханных децибелах.
Он опустил в едва закипавшую воду две бутылочки и соски, но открывалка никак не находилась. Оба выдвижных кухонных ящика были девственно пусты.
Джоанна качала Джоэль, бегая от кровати на кухню, но от этого девочка кричала все сильнее, хотя это, казалось, не в человеческих силах.
И бесстрашная, неукротимая Джоанна, четырехлетняя подписчица журнала «Мать и дитя», внезапно безумно испугалась. Раздался стук в дверь.
Пол поспешил открыть, по дороге прикидывая в голове, как станет извиняться: «Понимаете, маленький ребенок... девочка проголодалась... вы уж нас простите...»
Но это оказался Пабло. Он привел с собой женщину.
- Галина, - сказал он. Это явно было ее имя. - Ваша няня.
* * *
Однако эта характеристика оказалась чересчур скромной.
Формально Галина в самом деле именовалась няней, но оказалась просто волшебницей.
И Джоанна, еще не порвавшая тех не слишком крепких уз, что связывали ее в юности с католической церковью, готова была причислить ее к лику святых.
- Учись, - шепнула она мужу.
Галина умудрилась успокоить Джоэль, выловить из кастрюли бутылочки и соски и обнаружить открывалку - и все это меньше чем за две минуты. Она одинаково ловко владела обеими руками: кормила Джоэль на локте левой, а правой устраивала импровизированный стол, чтобы потом ее перепеленать.
Она была именно такой, какой, по мнению Пола, должна быть всякая няня: что-то между пятьюдесятью пятью и семьюдесятью пятью, с добрым лицом, изборожденным смешливыми морщинками, и лучистыми серыми глазами. Казалось, эта женщина излучала терпение... святой.
- Можно я? - попросила Джоанна, но ее мягко отстранили.
- Придется еще не раз, когда привезете ребенка домой, - сказала ей Галина. Ее английский был безукоризненным. - А пока наблюдайте, как это делаю я.
И Джоанна наблюдала. И Пол тоже. Он поклялся, что будет во всем помогать, и искренне этого хотел.
Галина закончила кормление и эффектно продемонстрировала, как избежать срыгивания. Всего раз крепко шлепнула Джоэль по спинке, и та издала звук, словно открыли бутылку с газированной водой «Эвиан». Затем на преображенном кухонном столе она освободила девочку от мокрых пеленок, а Пол при этом действовал как ее первый помощник.
И с радостью понял, что все неприятности, связанные с этим процессом, перевешивает сознание того, что ребенок - ваш.
В углу спальни гостиница установила маленькую белую детскую кроватку. Галина уложила девочку животиком на свежевыстиранную простыню и укрыла по шею красным одеялом.
- М-м... - забеспокоилась Джоанна.
- Слушаю вас, миссис Брейдбарт.
- Зовите меня просто Джоанной.
- Вы что-то хотели спросить, Джоанна?
- А разве... Я считала, что детей надо укладывать на спину. Когда они спят. Чтобы не задохнулись и чтобы избежать синдрома внезапной смерти внешне здорового младенца.
- Не стоит тревожиться. - Няня покачала головой и улыбнулась. - На животике ей будет лучше.
- Да, но... Я кое-что читала на этот счет. Пять лет назад проводились исследования, и они свидетельствуют...
- На животике лучше, - повторила Галина и потрепала Джоанну по плечу.
На этот раз Джоанна пожалела, что разрешила называть себя по имени.
В комнате повисла неловкая тишина.
Пол чувствовал, что кто-то из женщин перешел известную грань, но он не мог разобраться, кто именно. Все правильно: Джоанна - мать Джоэль. Но Галина - ее няня, притом опытная и высококвалифицированная. Любой присяжный сломал бы над этой задачкой голову.
Галина первой прервала молчание:
- Если вам так будет спокойнее, Джоанна... - Она наклонилась над кроваткой и осторожно перевернула девочку на спину.
Все время, пока боролись две женские воли, мужчина стоял и хлопал глазами.
Глава 6
- Ты ничего не сказал, - упрекнула его Джоанна.
Она не спала. Пол тоже, но только потому, что она его разбудила.
- Когда не сказал? - Ему снились его институтская подружка и жаркое тропическое побережье, так что несколько мгновений он никак не мог взять в толк, почему он лежит в кровати в каком-то гостиничном номере.
Ах да, в Боготе.
Сознание продолжало проявляться, словно снимок «Поляроида», которым помахивают на свету. Он находился в отеле, в Боготе. С женой.
И с их новой маленькой дочерью.
Но Галины с ними не было. Она отправилась домой после того, как позволила им спуститься поужинать в ресторан, где в меню нашлось всего одно колумбийское блюдо.
И теперь Джоанна говорила об этой Галине. Он не вмешался, когда жена сделала няне замечание, что та неправильно укладывала девочку спать.
- Полагал, что лучше не рисковать, - отшутился он.
- Понятно. Но видишь ли, я читала, что дети должны спать на спинке.
- Не исключено, что Галина не читала именно этой статьи.
- Книг.
- Хорошо, именно этих книг.
- Ты должен был принять мою сторону.
Пол задумался. Возможно, ему следовало поддержать ее. Пола подмывало заметить, что они в этом деле пока новички, и теперь, учитывая все обстоятельства, он собирался поднабраться эмпирических знаний из брошюр и журнала «Мать и ребенок». Но с другой стороны, если просто согласиться с ней, можно будет повернуться на другой бок и еще немного соснуть.
- Извини, - проговорил он. - Наверное, я должен был принять твою сторону.
- Что значит «наверное?» - возмутилась Джоанна. - Мы теперь родители и должны друг друга поддерживать.
- А разве раньше мы не должны были друг друга поддерживать?
Джоанна вздохнула и отвернулась.
- Ладно, забудем.
Но было ясно: ей вовсе не хотелось, чтобы он забывал.
- Слушай, - примирительно сказал Пол, - я не очень понимаю, кто из вас был прав. У нас появился ребенок, и мы за него в ответе. Галина, судя по всему, понимает, что делает. Я хочу сказать, что это ее работа.
Полу пришло в голову, что процесс создания семейного круга может оказаться не таким простым. А ведь сколько уже было огорчений, пока они старались завести ребенка.
Например, занятия любовью.
Они явно деградировали с тех пор, как Пол и Джоанна решили обзавестись семьей.
Пол хорошо помнил тот момент. Они лежали, напившись калифорнийского каберне, на роскошной кровати под балдахином. Это было в Амагансетте на Лонг-Айленде. Джоанна сказала: «Я не вставила спиральку», а он не ответил: «Хорошо, я подожду». И она не встала и никуда не ушла.
Они были женаты шесть лет. Им исполнилось по тридцать два года. Оба подвыпили, были возбуждены и влюблены друг в друга.
Это был их последний непринужденный акт зачатия.
Через месяц у Джоанны наступили месячные, и они немедленно решили попробовать еще.
На этот раз не было ни калифорнийского каберне, ни амагансеттского прибоя. Но результат оказался тем же самым.
Старая «подружка» явилась строго по расписанию. Опять. Только теперь она перестала быть «подружкой». Было такое ощущение, что родственницу выставили вон из дома, но вот отворили дверь, а она сидит себе на крыльце.
В семье Брейдбартов менструальное напряжение переродилось в постменструальное.
Вскоре начались изнурительные хождения по врачам, их вечные уклончивые ответы, и секс начал медленно, болезненно превращаться из акта любви в производство ребенка.
Настал момент, когда за час до сношения нужно было пичкать жену всякими лекарствами, и оно сделалось обязательным упражнением, которое требовалось выполнять в различные периоды дня и ночи. Время определялось всевозможными физиологическими факторами, и ни один из них не имел ничего общего с подлинной страстью.
В результате началась тонкая игра в обвинения.
Когда анализ спермы Пола подтвердил, что его показатели хуже среднего - число сперматозоидов и их активность были ниже нормы, - он почувствовал некоторое изменение атмосферы. В речи Джоанны как будто чаще стало появляться местоимение «ты». И она произносила его с каким-то новым оттенком, в котором Пол улавливал укоризненные интонации.
Но он наверстал свое, когда тщательное исследование яичников Джоанны выявило небольшое отклонение, которое при определенных обстоятельствах могло воспрепятствовать зачатию. Все это было жестоко и непростительно.
Однако и остановиться они не могли. Ни Пол, ни Джоанна.
Но не только они сами действовали друг другу на нервы - другие тоже. Например, подруги Джоанны, чье преступление заключалось только в одном: они способны были забеременеть. В том числе ее лучшая подруга Лиза, которая жила напротив и имела двух светлоголовых близняшек. Сводили с ума и совершенно посторонние люди. Через три секунды после знакомства они неизменно задавали сакраментальный вопрос: «У вас есть дети?» Пол недоумевал, почему это не считается недопустимым. Ведь не выпытывают же у незнакомых людей, есть ли у них машина, или пристойный счет в банке, или бассейн в подвале?
Долгий путь их тщетных усилий, естественно, привел к новой величайшей надежде всех бездетных пар. Оплодотворение в пробирке, иначе известное как «последний шанс». Это была своеобразная рулетка для игроков, не скупившихся на высокую ставку (между прочим, десять тысяч долларов за одно вращение). Пол наизусть помнил актуарный расчет своих возможностей - 28,5%. И с каждой новой попыткой этот шанс становился все меньше.
У Пола взяли сперму, у Джоанны яйцеклетку. Их формально представили друг другу. Надеялись, что из этого получится любовь. Но любви не получилось.
Они попробовали раз.
Они попробовали два.
Они попробовали три.
Потратили почти сорок тысяч и прикидывали, на сколько еще хватит, когда произошла удивительная вещь.
Это случилось после особенно отвратительного вечера.
Их скрытые упреки друг другу стали желчными и взрывоопасными. Видимо, это закономерно: всякое дыхание несет в себе окись углерода, поэтому только и ждет спички. В данном случае роль спички сыграл крик - настоящий ор, - а о чем они орали, лучше умолчать. Джоанна залилась слезами, а Пол мрачно удалился смотреть бейсбол, но команда «Нью-Йорк никс» в последнее время играла так скверно, что его настроение нисколько не улучшилось.
На следующее утро они отправились прогуляться в Центральный парк и шли, почти не разговаривая, пока не поравнялись с игровой площадкой у 66-й улицы. Детский смех особенно ранил в то утро, надрывая душу и напоминая о том, чего они сами лишены.
Пол готов был повернуться и пойти в обратную сторону, когда мимо них пробежала маленькая девчушка с розовым шариком. Это была невероятно миловидная смугленькая латиноамериканка.
- Где твоя мама? - спросила Джоанна.
Но ее больше интересовал другой вопрос: «Кто твоя мама?» Запыхавшаяся женщина, которая через несколько секунд догнала беглянку, мягко пожурила ее за то, что та от нее удрала. Женщина оказалась светлокожей блондинкой примерно их возраста. Она подхватила дочь на руки, прижалась губами к ее шее, улыбнулась Джоанне и Полу и удалилась обратно к качелям.
До этого момента они ни о чем подобном не задумывались.
Не задумывались о том, чтобы взять на воспитание ребенка.
Наверное, требовалось воочию увидеть эту картину.
Когда они вернулись домой, Джоанна попросила Пола вынести мусор. И тот с удивлением увидел в ведре шприцы, термометры, препараты, стимулирующие зачатие, аккуратно заполненные дневники и все прочее, что накопилось в их доме, пока они старались родить ребенка. Пол с удовольствием вывалил все это в бак. А когда возвратился в квартиру, они занялись любовью, как прежде, и это было просто потрясающе после недавнего кошмара.
На следующий день они обратились к адвокату.
И вот теперь он слышал подле себя в темноте Джоанну и тихое дыхание Джоэль.
Он повернулся и поцеловал жену в губы.
- В следующий раз обязательно тебя поддержу. Договорились? - И почувствовал, как она улыбнулась.
Все шло к тому, чтобы вернуться в царство сна.
Кроме одного - проснулась Джоэль.
И заплакала.
Глава 7
Все началось на следующий день.
Галина уложила Джоэль, чтобы та днем поспала. И мурлыкала над кроваткой мелодичную колыбельную. Пол высунулся из ванной и слушал ее красивый голос. А когда вышел, свежевыбритый и лишь отчасти проснувшийся, няня предложила им прогуляться на свежем воздухе. Ребенок пока поспит, и она несколько часов побудет с девочкой.
Хотя стояла календарная зима, даже расположенная на высоте Богота была настолько близко к экватору, что здесь стояла умопомрачительная теплынь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Джоэль расплакалась.
И не одна она.
Полицейские пользовались тяжелыми дубинками.
Это походило на игровой автомат в баре, где пластмассовые сурки высовываются из норок, а играющий набирает очки, стукая их по головам. Только в игре зверьки имеют возможность уворачиваться и нырять обратно в ямку.
А здесь - нет.
За те короткие секунды, пока Пабло пытался вывернуть обратно на дорогу, а Джоэль все сильнее кричала, земля окрасилась красным. Вот почему поблизости оказалась «скорая помощь». Образец отличного муниципального планирования.
Наконец Пабло удалось поставить машину носом в другую сторону, и он поехал по нелепо широкой боковой улице, шарахаясь от бегущих поглазеть на происходящее людей.
Поле окровавленных голов скрылось вдали, но Полу все не удавалось выкинуть эту картину из головы.
Джоанна тряслась. Или это он сам так дрожал? Когда Пол обнял жену, это невозможно было понять. Они здесь всего лишь день, даже меньше дня, однако становилось все яснее, что Богота - это не столько третий мир, сколько четвертое измерение.
Locombia - так кто-то в самолете отозвался о Колумбии: сумасшедшая страна.
Теперь он ясно понимал, что имел в виду тот человек.
Пол порадовался, что они увозят отсюда Джоэль. Они приехали в Колумбию, спасаясь от одиночества, депрессии и бездетного существования. Но в то же время они спасают и ее. От всего этого. Джоэль вырастет в обстановке относительной безопасности и спокойствия. Ей не придется смотреть на закопанных по шею на городской улице людей. Но если даже кому-нибудь приспичит себя закопать, полицейские не станут избивать его до полусмерти.
Пабло спросил, как они себя чувствуют.
- Нормально, - ответил Пол, заметив, что их водителя инцидент с головами нисколько не взволновал. Видимо, для тех, кто живет в Колумбии, такое вполне в порядке вещей.
Войдя в гостинице в лифт, Джоанна и Пол улыбнулись поспешившей вслед за ними в кабину колумбийской паре среднего возраста. Пол ожидал, что им улыбнутся в ответ, как повсюду улыбаются родителям с маленькими детьми. Ничего подобного. С ними поздоровались с явной холодностью и враждебностью.
Сначала Пол решил, что дело в их национальности. Он знал, что в последнее время американцы повсеместно сталкиваются с недоброжелательностью. Но мужчина что-то шепнул своей жене, и среди прочего Пол уловил слово, которое запомнил из школьного курса испанского - nina.
Дело оказалось не в том, кто они такие, а в том, что они брали на воспитание ребенка. Колумбийского ребенка.
Они были очередными американцами, которые делали то, чем всегда занимались их соотечественники в чужих странах, - захватывали природные богатства. Сначала золото и нефть, уголь и газ, а теперь - дети. Раньше такая мысль Полу не приходила в голову. И теперь, в этом хлипком лифте, он внезапно почувствовал себя не спасателем, а мародером. К счастью, им пришлось выходить раньше. Он увлек жену вперед по коридору.
- Видела? - спросил он ее.
- Что? - не поняла Джоанна.
- Тех людей в лифте. - Пол сунул ключ в скважину и открыл замок.
- Говори тише, - предупредила его жена. - Джоэль заснула.
- Семейную пару, - продолжал он шепотом. - Такое впечатление, что они бы нас с удовольствием выслали или расстреляли.
- За что?
Возможно, Джоанна старалась забыть все, что видела на улице, и поэтому ничего не заметила.
- Они нас ненавидят.
- Не выдумывай. Они нас совершенно не знают. - Джоанна медленно опустилась в кресло. Она чуть не падала в обморок.
- Им и не надо нас знать. Они не одобряют того, что мы делаем. А мы отнимаем у них детей.
- Их детей? Ты о чем?
- Детей их страны. Колумбийских детей. Они смотрели на нас так, будто хотели, чтобы мы вернули Джоэль.
- Ну и пусть себе. Все остальные были с нами милы.
- Все остальные брали у нас деньги. И это подслащало пилюлю.
Но Джоанна больше не слушала.
Она смотрела на своего ребенка. И наслаждалась единением с ним, которое не в силах нарушить даже отец.
Глава 5
Вот так они и познакомились с Галиной.
Оба впали в какое-то оцепенение подле кресла и очнулись от пронзительного, оглушающего воя сирены. Оказалось, что это кричит их дочь. Они моментально поняли, что у них начались трудности.
Они забыли заранее простерилизовать бутылочки, которые захватили с собой из Нью-Йорка.
Забыли простерилизовать соски.
И сделать все остальное, чему сестра в Фане их поучала ad nauseam.
К гостиной примыкала небольшая кухонька. Пол плюхнул на плитку кастрюлю с водой и лихорадочно принялся искать, чем бы открыть консервы с детской смесью. Крики Джоэль долетали сюда на неслыханных децибелах.
Он опустил в едва закипавшую воду две бутылочки и соски, но открывалка никак не находилась. Оба выдвижных кухонных ящика были девственно пусты.
Джоанна качала Джоэль, бегая от кровати на кухню, но от этого девочка кричала все сильнее, хотя это, казалось, не в человеческих силах.
И бесстрашная, неукротимая Джоанна, четырехлетняя подписчица журнала «Мать и дитя», внезапно безумно испугалась. Раздался стук в дверь.
Пол поспешил открыть, по дороге прикидывая в голове, как станет извиняться: «Понимаете, маленький ребенок... девочка проголодалась... вы уж нас простите...»
Но это оказался Пабло. Он привел с собой женщину.
- Галина, - сказал он. Это явно было ее имя. - Ваша няня.
* * *
Однако эта характеристика оказалась чересчур скромной.
Формально Галина в самом деле именовалась няней, но оказалась просто волшебницей.
И Джоанна, еще не порвавшая тех не слишком крепких уз, что связывали ее в юности с католической церковью, готова была причислить ее к лику святых.
- Учись, - шепнула она мужу.
Галина умудрилась успокоить Джоэль, выловить из кастрюли бутылочки и соски и обнаружить открывалку - и все это меньше чем за две минуты. Она одинаково ловко владела обеими руками: кормила Джоэль на локте левой, а правой устраивала импровизированный стол, чтобы потом ее перепеленать.
Она была именно такой, какой, по мнению Пола, должна быть всякая няня: что-то между пятьюдесятью пятью и семьюдесятью пятью, с добрым лицом, изборожденным смешливыми морщинками, и лучистыми серыми глазами. Казалось, эта женщина излучала терпение... святой.
- Можно я? - попросила Джоанна, но ее мягко отстранили.
- Придется еще не раз, когда привезете ребенка домой, - сказала ей Галина. Ее английский был безукоризненным. - А пока наблюдайте, как это делаю я.
И Джоанна наблюдала. И Пол тоже. Он поклялся, что будет во всем помогать, и искренне этого хотел.
Галина закончила кормление и эффектно продемонстрировала, как избежать срыгивания. Всего раз крепко шлепнула Джоэль по спинке, и та издала звук, словно открыли бутылку с газированной водой «Эвиан». Затем на преображенном кухонном столе она освободила девочку от мокрых пеленок, а Пол при этом действовал как ее первый помощник.
И с радостью понял, что все неприятности, связанные с этим процессом, перевешивает сознание того, что ребенок - ваш.
В углу спальни гостиница установила маленькую белую детскую кроватку. Галина уложила девочку животиком на свежевыстиранную простыню и укрыла по шею красным одеялом.
- М-м... - забеспокоилась Джоанна.
- Слушаю вас, миссис Брейдбарт.
- Зовите меня просто Джоанной.
- Вы что-то хотели спросить, Джоанна?
- А разве... Я считала, что детей надо укладывать на спину. Когда они спят. Чтобы не задохнулись и чтобы избежать синдрома внезапной смерти внешне здорового младенца.
- Не стоит тревожиться. - Няня покачала головой и улыбнулась. - На животике ей будет лучше.
- Да, но... Я кое-что читала на этот счет. Пять лет назад проводились исследования, и они свидетельствуют...
- На животике лучше, - повторила Галина и потрепала Джоанну по плечу.
На этот раз Джоанна пожалела, что разрешила называть себя по имени.
В комнате повисла неловкая тишина.
Пол чувствовал, что кто-то из женщин перешел известную грань, но он не мог разобраться, кто именно. Все правильно: Джоанна - мать Джоэль. Но Галина - ее няня, притом опытная и высококвалифицированная. Любой присяжный сломал бы над этой задачкой голову.
Галина первой прервала молчание:
- Если вам так будет спокойнее, Джоанна... - Она наклонилась над кроваткой и осторожно перевернула девочку на спину.
Все время, пока боролись две женские воли, мужчина стоял и хлопал глазами.
Глава 6
- Ты ничего не сказал, - упрекнула его Джоанна.
Она не спала. Пол тоже, но только потому, что она его разбудила.
- Когда не сказал? - Ему снились его институтская подружка и жаркое тропическое побережье, так что несколько мгновений он никак не мог взять в толк, почему он лежит в кровати в каком-то гостиничном номере.
Ах да, в Боготе.
Сознание продолжало проявляться, словно снимок «Поляроида», которым помахивают на свету. Он находился в отеле, в Боготе. С женой.
И с их новой маленькой дочерью.
Но Галины с ними не было. Она отправилась домой после того, как позволила им спуститься поужинать в ресторан, где в меню нашлось всего одно колумбийское блюдо.
И теперь Джоанна говорила об этой Галине. Он не вмешался, когда жена сделала няне замечание, что та неправильно укладывала девочку спать.
- Полагал, что лучше не рисковать, - отшутился он.
- Понятно. Но видишь ли, я читала, что дети должны спать на спинке.
- Не исключено, что Галина не читала именно этой статьи.
- Книг.
- Хорошо, именно этих книг.
- Ты должен был принять мою сторону.
Пол задумался. Возможно, ему следовало поддержать ее. Пола подмывало заметить, что они в этом деле пока новички, и теперь, учитывая все обстоятельства, он собирался поднабраться эмпирических знаний из брошюр и журнала «Мать и ребенок». Но с другой стороны, если просто согласиться с ней, можно будет повернуться на другой бок и еще немного соснуть.
- Извини, - проговорил он. - Наверное, я должен был принять твою сторону.
- Что значит «наверное?» - возмутилась Джоанна. - Мы теперь родители и должны друг друга поддерживать.
- А разве раньше мы не должны были друг друга поддерживать?
Джоанна вздохнула и отвернулась.
- Ладно, забудем.
Но было ясно: ей вовсе не хотелось, чтобы он забывал.
- Слушай, - примирительно сказал Пол, - я не очень понимаю, кто из вас был прав. У нас появился ребенок, и мы за него в ответе. Галина, судя по всему, понимает, что делает. Я хочу сказать, что это ее работа.
Полу пришло в голову, что процесс создания семейного круга может оказаться не таким простым. А ведь сколько уже было огорчений, пока они старались завести ребенка.
Например, занятия любовью.
Они явно деградировали с тех пор, как Пол и Джоанна решили обзавестись семьей.
Пол хорошо помнил тот момент. Они лежали, напившись калифорнийского каберне, на роскошной кровати под балдахином. Это было в Амагансетте на Лонг-Айленде. Джоанна сказала: «Я не вставила спиральку», а он не ответил: «Хорошо, я подожду». И она не встала и никуда не ушла.
Они были женаты шесть лет. Им исполнилось по тридцать два года. Оба подвыпили, были возбуждены и влюблены друг в друга.
Это был их последний непринужденный акт зачатия.
Через месяц у Джоанны наступили месячные, и они немедленно решили попробовать еще.
На этот раз не было ни калифорнийского каберне, ни амагансеттского прибоя. Но результат оказался тем же самым.
Старая «подружка» явилась строго по расписанию. Опять. Только теперь она перестала быть «подружкой». Было такое ощущение, что родственницу выставили вон из дома, но вот отворили дверь, а она сидит себе на крыльце.
В семье Брейдбартов менструальное напряжение переродилось в постменструальное.
Вскоре начались изнурительные хождения по врачам, их вечные уклончивые ответы, и секс начал медленно, болезненно превращаться из акта любви в производство ребенка.
Настал момент, когда за час до сношения нужно было пичкать жену всякими лекарствами, и оно сделалось обязательным упражнением, которое требовалось выполнять в различные периоды дня и ночи. Время определялось всевозможными физиологическими факторами, и ни один из них не имел ничего общего с подлинной страстью.
В результате началась тонкая игра в обвинения.
Когда анализ спермы Пола подтвердил, что его показатели хуже среднего - число сперматозоидов и их активность были ниже нормы, - он почувствовал некоторое изменение атмосферы. В речи Джоанны как будто чаще стало появляться местоимение «ты». И она произносила его с каким-то новым оттенком, в котором Пол улавливал укоризненные интонации.
Но он наверстал свое, когда тщательное исследование яичников Джоанны выявило небольшое отклонение, которое при определенных обстоятельствах могло воспрепятствовать зачатию. Все это было жестоко и непростительно.
Однако и остановиться они не могли. Ни Пол, ни Джоанна.
Но не только они сами действовали друг другу на нервы - другие тоже. Например, подруги Джоанны, чье преступление заключалось только в одном: они способны были забеременеть. В том числе ее лучшая подруга Лиза, которая жила напротив и имела двух светлоголовых близняшек. Сводили с ума и совершенно посторонние люди. Через три секунды после знакомства они неизменно задавали сакраментальный вопрос: «У вас есть дети?» Пол недоумевал, почему это не считается недопустимым. Ведь не выпытывают же у незнакомых людей, есть ли у них машина, или пристойный счет в банке, или бассейн в подвале?
Долгий путь их тщетных усилий, естественно, привел к новой величайшей надежде всех бездетных пар. Оплодотворение в пробирке, иначе известное как «последний шанс». Это была своеобразная рулетка для игроков, не скупившихся на высокую ставку (между прочим, десять тысяч долларов за одно вращение). Пол наизусть помнил актуарный расчет своих возможностей - 28,5%. И с каждой новой попыткой этот шанс становился все меньше.
У Пола взяли сперму, у Джоанны яйцеклетку. Их формально представили друг другу. Надеялись, что из этого получится любовь. Но любви не получилось.
Они попробовали раз.
Они попробовали два.
Они попробовали три.
Потратили почти сорок тысяч и прикидывали, на сколько еще хватит, когда произошла удивительная вещь.
Это случилось после особенно отвратительного вечера.
Их скрытые упреки друг другу стали желчными и взрывоопасными. Видимо, это закономерно: всякое дыхание несет в себе окись углерода, поэтому только и ждет спички. В данном случае роль спички сыграл крик - настоящий ор, - а о чем они орали, лучше умолчать. Джоанна залилась слезами, а Пол мрачно удалился смотреть бейсбол, но команда «Нью-Йорк никс» в последнее время играла так скверно, что его настроение нисколько не улучшилось.
На следующее утро они отправились прогуляться в Центральный парк и шли, почти не разговаривая, пока не поравнялись с игровой площадкой у 66-й улицы. Детский смех особенно ранил в то утро, надрывая душу и напоминая о том, чего они сами лишены.
Пол готов был повернуться и пойти в обратную сторону, когда мимо них пробежала маленькая девчушка с розовым шариком. Это была невероятно миловидная смугленькая латиноамериканка.
- Где твоя мама? - спросила Джоанна.
Но ее больше интересовал другой вопрос: «Кто твоя мама?» Запыхавшаяся женщина, которая через несколько секунд догнала беглянку, мягко пожурила ее за то, что та от нее удрала. Женщина оказалась светлокожей блондинкой примерно их возраста. Она подхватила дочь на руки, прижалась губами к ее шее, улыбнулась Джоанне и Полу и удалилась обратно к качелям.
До этого момента они ни о чем подобном не задумывались.
Не задумывались о том, чтобы взять на воспитание ребенка.
Наверное, требовалось воочию увидеть эту картину.
Когда они вернулись домой, Джоанна попросила Пола вынести мусор. И тот с удивлением увидел в ведре шприцы, термометры, препараты, стимулирующие зачатие, аккуратно заполненные дневники и все прочее, что накопилось в их доме, пока они старались родить ребенка. Пол с удовольствием вывалил все это в бак. А когда возвратился в квартиру, они занялись любовью, как прежде, и это было просто потрясающе после недавнего кошмара.
На следующий день они обратились к адвокату.
И вот теперь он слышал подле себя в темноте Джоанну и тихое дыхание Джоэль.
Он повернулся и поцеловал жену в губы.
- В следующий раз обязательно тебя поддержу. Договорились? - И почувствовал, как она улыбнулась.
Все шло к тому, чтобы вернуться в царство сна.
Кроме одного - проснулась Джоэль.
И заплакала.
Глава 7
Все началось на следующий день.
Галина уложила Джоэль, чтобы та днем поспала. И мурлыкала над кроваткой мелодичную колыбельную. Пол высунулся из ванной и слушал ее красивый голос. А когда вышел, свежевыбритый и лишь отчасти проснувшийся, няня предложила им прогуляться на свежем воздухе. Ребенок пока поспит, и она несколько часов побудет с девочкой.
Хотя стояла календарная зима, даже расположенная на высоте Богота была настолько близко к экватору, что здесь стояла умопомрачительная теплынь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31