Перед тем как войти в палатку, Сергей снял с плеча полотенце и повесил его подсушить и проветрить на одну из веревок, натягиваюших стенки палатки. Зайдя внутрь, он бросил пакет через все их временное жилище на свою раскладушку. Затем, присев на корточки, занялся растапливанием «буржуйки».
Когда вернулся Андрей, в печурке уже весело горел огонь, а сверху в кастрюле разогревались остатки вчерашней шурпы.
Самойлов вошел в палатку, неся в руках по пакету, в каждом из которых было не менее четырех-пяти бутылок. Судя по его посвежевшему и довольному лицу, Сергей понял, что пару бутылок пива Андрей оприходовал по дороге.
– Ну, как у вас тут дела? Чего новенького?
Он подошел к столику и стал выставлять на него содержимое пакетов. Сергей не ошибся – на столике одна за другой появились десять бутылок «Камчатского».
– Не лопнешь? – улыбнувшись, спросил он.
– В самый раз. Смотри, что к пиву. – Андрей достал со дна одного из пакетов несколько вяленых корюшек, поднес к лицу и, закрыв глаза, шумно втянул носом воздух, смакуя запах. Затем положил рыбу рядом с пивом.
– Матрос, я и про тебя не забыл.
Спаниель, услыхав свою кличку, вскочил со сторожевого места и, подбежав к ногам человека, сел рядом, преданно заглядывая ему в глаза.
Андрей, шурша целлофаном, выудил последнее, что привез из своей поездки и чем хотел обрадовать преданную собаку. У него в руках оказался большой пакет сухого собачьего корма «Педигри пал». Нагнувшись, он покрутил им перед носом пса.
– Видел? Ваша собачья еда.
Матрос тщательно обнюхал пакет, но пока не проявлял никакого чувства восторга.
– Ты думаешь, он будет?.. – Сергей открыл крышку и помешал деревянной ложкой закипающую в кастрюле шурпу. – Он же ее в жизни не пробовал.
– Написано – со вкусом дичи. – Андрей внимательно изучал рекомендации, пропечатанные на упаковке. – А что еще нужно охотничьей собаке, как не дичь?
– Да, тебе напишут! – засмеялся Сергей, закрывая кастрюлю крышкой и составляя ее с «буржуйки» на землю. – Ты бы его лучше настоящей дичью угостил.
– Он и так с нами вчера шурпу ел. – Самойлов надорвал пакет и, засунув туда нос, понюхал его содержимое. – Вроде ничего пахнет. А ну-ка, Матросик, где твоя миска?
Он подошел к чисто вылизанной собачьей посудине, стоящей в углу, и насыпал в нее доверху фигурных сухариков.
Матрос приблизился к миске, понюхал ее содержимое, затем, задрав голову, посмотрел на Андрея, потом опять понюхал и, не найдя там ничего для себя интересного, отошел в сторону. Глубоко вздохнув, лег на свое место, по привычке вытянув вперед передние лапы и положив на них голову.
Белов и Самойлов с разными чувствами наблюдали за поведением пса. Сергей готов был расхохотаться, а Андрей недоумевал: почему же собака отказалась от угощения?
– Ах ты, поросенок! – наконец вымолвил он, все так же стоя над миской с пакетом «Педигри» в руке. – Я ж за него сотню отдал! Лучше бы я еще пива купил.
Спаниель смотрел на него невинным взором своих карих глаз.
– Придется тебе, Андрей, эту «дичь» самому хрумкать, – не выдержав, рассмеялся Сергей.
– Так это ж для собак! – Самойлов смотрел то на упаковку в руке, то на Матроса.
– А ты попробуй ее вместо корюшки с пивом, – продолжая смеяться, предложил Белов. – Может, понравится. Потом другим советовать будешь.
– Ладно. Сговорились тут на пару. – Андрей поставил пакет с кормом на землю рядом с собачьей миской. – Проголодается – сожрет. Куда он денется!
Сергей, наклонив кастрюлю и помогая себе ложкой, налил в походную алюминиевую миску шурпы.
– Ты есть-то будешь? – спросил он друга. – Тебе положить?
– В меня сейчас не полезет. – Андрей присел на чурбачок. – Я лучше пивка.
Он взял в руку бутылку и при помощи ножа открыл крышку. Из горлышка полилась по стеклу пена. Андрей, не желая терять драгоценные капли, быстро поднес бутылку ко рту и сделал несколько больших глотков.
Сергей поставил свою миску на свободный угол столика, рядом с пивной батареей, присел на чурбачок, отрезал кусок почти свежего хлеба – несколько буханок они накануне привезли из села – и принялся за еду.
– А ты что, пиво не будешь? – глядя на него, спросил Андрей.
– Потом, – сплевывая в руку мелкие птичьи косточки, ответил Сергей.
– Как ты можешь пить на полный желудок? – удивился Самойлов и сделал еще три солидных глотка.
– Ты же сам говоришь – это пиво, а не водка.
– Ну, все равно. – Андрей посмотрел через плечо друга. – Слушай, Серый, ты бы убрал пока. А то вчера постреляли… Вдруг инспектора с проверкой нагрянут. Потом не отопрешься.
Он кивнул головой в сторону ружья, по-прежнему стоявшего около раскладушки Сергея. Тот согласился:
– Сейчас, поем и спрячу. Если кто-то подходить будет, Матрос предупредит.
Андрей, в несколько глотков осушив бутылку, открыл вторую. Взял корюшку и стал ее чистить. Пару минут они помолчали.
– Что делать-то будем? – наконец спросил Андрей, отрывая от рыбы узенькую полоску спинки и отправляя ее в рот.
– Ты насчет чего? – Сергей, стуча ложкой по миске, собирал остатки шурпы.
– Да насчет этой твари. – Самойлов запил приятный солоноватый вкус, оставшийся во рту от корюшки, двумя глотками пива. Теперь, когда жажда была утолена, можно было и посмаковать.
Сергей встал из-за стола, налил из закопченного чайника немного теплой воды в миску и, отодвинув полог, ополоснул посуду и выплеснул воду на улицу. Подойдя к своей раскладушке, он сел, засунул под нее миску с ложкой и, взяв в руки двустволку, наконец произнес:
– А ты что предлагаешь?
– Я думаю, нужно домой съездить, Орлову сообщить. Пусть что-то делают. В конце концов, это ведь тоже поселковая территория.
– А толку? – Сергей переломил ружье и достал из стволов два патрона. – На нее уже два раза облавы устраивали.
Они помолчали. Андрей маленькими глотками попивал пиво, отщипывая от корюшки кусочки и заедая ими янтарный напиток. А Сергей тем временем разобрал ружье и, убрав его в чехол, засунул подальше под раскладушку.
– Слушай, – вдруг неуверенно предложил Самойлов, – а может, мы ее сами…
– Ты что, с ума сошел? За ней два дня десять охотников-профессионалов бегали, а она их как котят вокруг пальца обвела. А нас она вообще сожрет и не подавится.
– Так они же ее по лесу гоняли. А тут – голая тундра. Видно-то далеко.
– И она сама прямо тебе под ствол попрется! Ерунда! Неужели ты до сих пор не понял, что это умная тварь? Если она действительно за мной охотится, то у нее в башке не медвежьи мозги, а человеческие. Ну не может обычный дикий зверь со своим уровнем интеллекта и элементарными инстинктами пойти на такое. Не может, со всех точек зрения зоологии, биологии и прочих звериных наук. Ты же прекрасно знаешь, что медведица сама на третий год гонит от себя медвежонка, и плевать ей на то, что с ним дальше будет. Выживет – славненько, а сожрут – ну и хрен с ним. Да, пока он маленький, она его защищает. Но чтобы мстить!
Сергей пересел с раскладушки за столик и, открыв бутылку пива, махом ополовинил ее содержимое. Чуть отдышавшись, продолжил:
– Вот и подумай, что это за тварь за мною ходит. Может, и правда, когда я ей в глаз пулю всадил, у нее там мозги как-то наоборот повернулись.
Андрей молча слушав друга, попивая пиво. В глубине души он был полностью согласен с Сергеем. Но факт оставался фактом – в их случае охотником стала медведица. И с этим что-то нужно было делать, пока не случилось беды.
– А в милицию, конечно, надо сообщить, – опять начал Сергей. – Завтра за мужиками поедешь, заскочи в отделение. Хотя охотники вряд ли сунутся на эту сторону дороги. Тем более что плавать в этом болоте бесполезно. Она почует их раньше, чем они начнут на нее охоту, и опять уйдет. Но и то ладно. Хотя бы дорыбачить дала.
Андрей кивнул в знак согласия.
Они пили пиво с вяленой корюшкой и старались больше к этой теме не возвращаться. Пока…
25
Расставшись с Сергеем и приняв у Тамары магазин, Лариса нехотя приступила к работе.
На улице все еще моросил дождь, к тому же был выходной день, поэтому с утра покупателей практически не было. Лариса присела около кассы и открыла книгу. Но, пробежав глазами пару страниц, вдруг осознала, что не понимает, о чем читает. Мысли ее были заняты чем угодно, но только не перипетиями судьбы графини Рудольштадт. Она захлопнула роман и положила его рядом с кассовым аппаратом. Сейчас Лариса мечтала о длинной очереди к ее прилавку, чтобы крутиться как белка в колесе, обслуживая покупателей. В такие минуты в голове не остается места для плохих мыслей. Но торговый зал был абсолютно пуст, а на душе тоскливо и почему-то тревожно.
Чтобы хоть чем-нибудь заняться, она прошла в подсобку, служившую одновременно складом, и включила чайник. Это был даже не чайник, а старенький электрический кофейник из нержавейки. Раз никого нет, она будет пить чай.
В голове вдруг мелькнула грешная мысль: а не взять ли с витрины бутылку хорошего вина и выпить немного для поднятия настроения? Но что ж она будет пить одна, словно алкоголичка? Лариса посмотрела на телефонный аппарат, стоящий на письменном, а для продавщиц еще и обеденном, столе. Действительно, а не позвонить ли Ирине или Инге и не зазвать ли сюда подруг, чтобы устроить прямо здесь небольшой праздник для души? В выходной день хозяин не появится. Он придет только завтра утром, перед пересменкой, чтобы снять выручку. А покупателей все равно нет, и до обеда наверняка не будет. Но Лариса сразу отбросила эти крамольные мысли. Во-первых, еще рано и подруги либо еще спят, либо нежатся в кроватях. Все-таки суббота. А во-вторых, ее смена только началась, впереди еще целые трудовые сутки. Как она потом будет обслуживать людей? Тем более что после вина обязательно потянет в сон.
Она только собиралась приступить к чаепитию, как вдруг услышала, что в торговом зале хлопнула входная дверь. Она встала из-за стола и направилась на свое рабочее место.
У прилавка стояли двое подвыпивших мужчин лет сорока. По внешнему виду в них сразу угадывались рыбаки. Ясно было, что они не местные, скорее всего городские. Лариса подумала, что раз они приехали закупаться сюда, а не в Октябрьский, значит, рыбачат где-то в районе мыса Левашова. Оттуда до Усть-Большерецка ближе. Где-то там сейчас находится и ее муж. Вполне возможно, что через небольшой промежуток времени они смогут увидеть его, а может, даже и поговорить с ним. Лариса почувствовала легкий укол ревности. Почему посторонние, даже приезжие, люди могут сейчас общаться с Сергеем, а она, его законная жена, лишена такой возможности на неопределенное время?
Подойдя к кассовому аппарату, она выжидательно посмотрела на посетителей.
– Ба! – воскликнул вдруг один из них, видимо желая сделать ей комплимент. – Какие симпатичные девушки живут в такой глубинке!
– Девушка, бросайте это грязное дело, и поехали с нами, – поддержал шутку друга второй.
Лариса понимала, что мужчины шутят беззлобно и без малейшего намека на хамство. Просто им было весело и хотелось, чтобы так же весело было и всем окружающим. Но Ларисе сейчас было не до веселья, поэтому она просто и серьезно спросила:
– Что будете брать?
Они накупили продуктов, спиртного и сигарет явно на целую неделю и потом стояли и ломали голову, как им все это донести до машины. Лариса молча принесла из подсобки и поставила на прилавок две пустые картонные коробки из-под весового печенья. С возгласами благодарности они сложили туда все свои покупки и, отпустив еще несколько добродушных шуток и пожелав ей счастливой торговли, покинули магазин. А Лариса пошла назад в подсобку пить уже остывший чай.
После обеда торговля действительно пошла побойчей. Конечно, большой очереди, о которой она мечтала утром, не бьио, но все-таки покупатели скучать ей не давали.
Однако ближе к вечеру где-то внутри у нее опять начало расти какое-то непонятное беспокойство. Лариса пыталась убедить себя, что это всего лишь тоска от свалившегося на нее одиночества. Но тревожное чувство не покидало ее до самого утра.
Наутро, сдав смену и выйдя на улицу, она почувствовала необычайное облегчение. Яркие солнечные лучи, окончательно прогнав вчерашний дождь, весело отражались от зеркала многочисленных луж – последних следов отгулявшей непогоды.
Она постояла в нерешительности, не зная, куда пойти. Ирина наверняка еще спит. В воскресенье, даже в отпуске, почему-то всегда хочется поспать дольше обычного. Будить подругу, чтобы забрать Танюшу, скорее всего тоже еще не встававшую, вроде неудобно. Лариса направилась домой.
Дома, слегка перекусив, она принялась за легкую уборку. Вытерла везде пыль, накопившуюся за три дня ничегонеделанья, пропылесосила, вынесла мусорное ведро. Войдя опять в квартиру и поставив ведро на место, под мойку, посмотрела на часы. Было половина одиннадцатого. Можно идти за дочерью.
Дверь открыл Вовка.
– Мам, тетя Лариса пришла, – предварительно поздоровавшись, крикнул он на всю квартиру и, развернувшись, пошел в свою комнату, откуда тут же навстречу матери вышла Танюшка.
– Привет, – сказала ей Лариса, проходя в квартиру и закрывая за собой дверь.
– Привет, мам. – Таня подошла к маме и поцеловала ее в подставленную щеку.
– Чем занимаешься? – поинтересовалась Лара, снимая плащ.
– С Володей играем, – ответила девочка. – У него там мозаика интересная, мы собираем – кто быстрей.
– Привет, подруга, – донесся из зала голос Ирины. – Проходи сюда.
– Ну беги, играй дальше, – сказала Лариса дочке. – Сейчас я с тетей Ирой поговорю, и пойдем домой.
– Хорошо. – Таня развернулась и пошла в детскую.
Лариса сняла туфли и прошла в зал.
Ирина, в ночной рубашке, наполовину прикрытая одеялом, лежала в кровати и курила, стряхивая пепел в пепельницу, стоявшую на стуле около нее. В углу напротив негромко работал телевизор. Балконная дверь была слегка приоткрыта, поэтому запах табачного дыма в комнате почти не ощущался.
– Привет, Иришка, – поздоровалась Лариса, усаживаясь в кресло.
– Ты что, только освободилась? – Ирина направленно выпустила изо рта дым в сторону балкона.
– Да нет. Как обычно, – ответила Лара. – Просто вас не хотела будить.
– Да, я сегодня чего-то заспалась. – Ирина затушила сигарету. – Обнаглела до немоги. Даже детей еще не кормила. Они, кажется, там сами себе что-то нашли. Недавно слышала, как холодильником хлопали.
И без всякого перехода спросила:
– Чем думаешь сегодня заниматься?
– Не знаю.
– Слушай, Белова, что-то ты неважно выглядишь. – Ирина посмотрела на подругу критическим взглядом. – Опять, что ли, грусть-тоска одолела?
– Ночью работы было много. Даже не подремала.
– А-а, – понимающе протянула Ирина. – А я уж думала, опять по своему Белову истосковалась.
И, словно вдруг вспомнив что-то важное, поинтересовалась:
– Слушай, а сколько он тебе денег отдал?
– Десять тысяч. А что?
– Вот гад! А?
Заметив недоуменный взгляд подруги, Ира засмеялась и поспешила ее успокоить:
– Да я не про твоего, а про своего обормота. Он мне восемь отдал. Значит, две тысячи заныкал. Ну, приедет, я ему задам!
– Ты только не говори, что это я сказала, а то обидится еще.
Понимая, что и так подставила мужика, Лариса не стала говорить, что вообще-то Сергей привез ей одиннадцать тысяч, но тысячу оставил себе, на всякий случай. Выходит, Андрей заначил не две, как думала его жена, а три тысячи.
– Не переживай, – успокоила ее Самойлова. – Я его и так на чистую воду выведу. Сам расколется. Вот паразит!
Ирина взяла в руку пульт, лежащий рядом с пепельницей, и выключила телевизор.
– Слушай, подруга, – сказала она, – раз мы с тобой бабенки холостые да еще и богатенькие, а не прошвырнуться ли нам по рынку да по магазинам? Глядишь, может, и прикупим что? Или ты устала? Спать небось хочешь?
На самом деле Ларисе спать совершенно не хотелось. Хотя ночь с субботы на воскресенье действительно выдалась, как обычно, беспокойной: в селе не один десяток алкашей.
– Пойдем, сходим, – согласилась она. – Я тоже собиралась. Мне кое-что надо Танюхе на лето купить. Из всего прошлогоднего уже выросла.
– Вот и отлично, – сказала Ирина. – Сейчас кофейку попьем – и пойдем.
Она скинула с себя одеяло и крикнула на всю квартиру:
– Вовка! В комнату не заходи. Я переодеваюсь.
– Да они там с Танюшкой в детской играют, – сказала Лариса.
Ирина встала с постели, сняла с себя ночную рубашку, обнажив при этом все свои прелести. Надев кружевное белье и белые носочки, она облачилась в обтягивающие джинсы и кофточку с глубоким вырезом на груди. Да, Самойлова любила пофорсить, тем более что ей было что показать. Однако если кто-то из мужиков пробовал «подъехать» к ней, то он мог услышать от добропорядочной дамы такие эпитеты, что потом у него надолго пропадало желание даже встречаться с ней взглядом.
Лариса любила свою подругу. С виду бой-баба, на самом деле она была доброй, порядочной женщиной, искренне любящей своего непутевого мужа и всегда готовой прийти на помощь друзьям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30