– Ты надолго? – Она вся так и светилась от счастья.
– Целых два дня и две ночи. Потом с Андреем сменим Вадима и Толика. Море штормит. Вот и решили по очереди дома наведать.
– Ну, пошли скорей. Чего под дождем стоять?
Она взяла его под руку, и они направились в сторону дома.
– Так ты с Андреем? – крепко прижимаясь к локтю Сергея, словно не желая больше его никуда отпускать, спросила Лариса.
– Да. Кстати, я их сегодня на вечер в гости позвал.
– Тогда чего-то надо к столу купить. – Лариса остановилась, глядя на мужа.
– Они еще сами не знают, придут или нет, – сказал Сергей, вновь увлекая ее за собой. – Андрей хочет, а Ирка чего-то ломается. Видно, не хочет, чтобы Самойлов опять напился.
– Ну конечно. Ей же хочется, наверное, после разлуки хоть одну ночь с трезвым мужиком провести. Она ведь тоже живая баба.
– Я понимаю. Короче, Ирина сказала, что если они соберутся, то она вечером позвонит. Я тогда быстренько и сбегаю. Долго, что ли?
– Ну смотри. Как знаешь.
Чуть помолчав, она спросила:
– Ты Танюшку-то видел?
– Ну конечно, – ответил Сергей. – Я же ее сам в садик отвел. А потом к тебе.
– Я так и подумала. Как она тебя встретила?
– Как обычно. Сама серьезность.
– Вот такая у нас дочь, – рассмеялась Лариса.
Они шли по мокрым тротуарам, то и дело обходя возникающие на их пути большие лужи. Небольшой японский зонтик не очень-то спасал от дождя. Порывы ветра то и дело обдавали их холодными брызгами. Но они словно и не замечали этого. Во время путины им очень редко выпадало побыть вместе. И сейчас, мокрые, но счастливые, они шли, прижимаясь друг к другу плечами, все больше и больше приближаясь к родному дому.
* * *
Ирина позвонила в половине шестого, когда Лариса уже собиралась идти за Танюшкой в садик. Сказала, что они придут часам к семи. Самойлов все равно бы не успокоился, пока не нашел бы повод. И этот повод он нашел. Даже целых два. Во-первых, он заявил жене, что невежливо отказываться от приглашения, а во-вторых, необходимо отнести Беловым очень ценный рюкзак с корюшкой и икрой, забытый Сергеем у них утром. Ирина, впрочем, и сама была не прочь провести вечер с друзьями – не так часто они и собирались вместе, но на всякий случай сказала, что рюкзак, вообще-то, может отнести и их сын, на что Андрей резонно заметил, что рюкзак тяжелый, а одиннадцатилетнему ребенку нельзя поднимать груз больше трех килограммов. У Самойлова были готовы отговорки на любой случай. Посмеявшись и назвав его проходимцем, Ирина подошла к телефону и набрала номер Беловых.
За дочкой пошел Сергей. Лариса осталась дома – готовить и собирать на стол.
Забрав Танюшку из садика, он зашел в магазин. Вспомнив утренние слова Ларисы про «живую бабу» и чисто по-человечески пожалев Ирину, он не стал покупать водку, а купил четыре бутылки вина – две крепленого для себя и Андрея и две сухого для женщин. Прекрасно зная друга, он был уверен, что с одной бутылки вина он будет почти трезвым. Заодно купил к чаю шоколадно-вафельный торт и Танюшке «сникерс».
Когда папа с дочкой вошли в квартиру, Лариса хлопотала на кухне, и, раздевшись, они решили ей помочь. Правда, больше мешали, чем помогали, и поэтому минут через десять Лариса отправила их в комнату, поиграть и позаниматься.
Ровно в семь, с немецкой пунктуальностью, заявилось семейство Самойловых в полном составе. Дети ушли играть в Танюшкину комнату, а взрослые сели в зале за заставленный холодными и горячими закусками журнальный столик.
За разговорами, иногда разбавляемыми шутками и анекдотами, пролетел вечер. Выпито было немного, поэтому до песен и танцев в этот раз дело не дошло. В половине одиннадцатого, после второй чашки чаю, Ирина сгребла в охапку своих мужиков и, пожелав Беловым не сломать ночью их старенькую тахту, повела семейство домой.
Быстренько убрав со стола и уложив Танюшку, Беловы легли и сами. Правда, уснуть смогли только в начале третьего.
23
На следующее утро, проводив Танюшку в садик и вернувшись домой, Лариса быстро разделась и опять нырнула к Сергею под одеяло. Так они и провалялись в постели вплоть до обеда, пока подступивший голод не погнал их на кухню.
Когда хочется, чтобы время шло помедленнее, оно, напротив, как наало, бежит стремительно. Вот и для них остаток дня и следующая за ним ночь пролетели незаметно.
На следующий день была суббота. Утром, выйдя на улицу всей семьей, Сергей с Татьяной пошли провожать Ларису на работу. У служебного входа в магазин остановились. Глядя в опечаленные глаза жены, Сергей что-то говорил ей, она что-то отвечала. Танюшка, чтобы не мешать родителям прощаться, отошла немного в сторону. Сколько его теперь не будет? Неделю? Две? А может, и месяц. Он и сам точно не знал. Все будет зависеть от обстоятельств.
Наконец они попрощались. Он крепко ее поцеловал. Она постучала в дверь служебного входа. Ей открыла Тамара, радостно защебетавшая, увидев сменщицу. Но Лариса ее не слушала. Она смотрела на Сергея. Но вот она помахала ему рукой и скрылась за дверью. А Сергей, взяв Таню за руку, направился к Самойловым.
Андрей уже ждал его. Сергей, попрощавшись с дочкой и перепоручив заботу о ней Ирине, вместе с другом вышел из квартиры.
– Ты чего такой грустный? – спросил Андрей, когда они уже садились в машину.
– Правда, что ли, завязать с этими рыбалками?.. – задумчиво произнес Сергей.
– Ты что, с ума сошел? А жить на что? – Андрей, повернув ключ в замке зажигания, запустил двигатель. – Чего это вдруг на тебя нашло?
– Ларису жалко, – сказал Сергей, глядя сквозь ветровое стекло на по-прежнему бушевавшую непогоду. – Она меня каждый раз как на смерть провожает.
– Да брось ты! – Андрей смотрел то на друга, то на щиток приборов, в ожидании, когда начнет подниматься стрелка, показывающая температуру охлаждающей жидкости в радиаторе. – Больше на себя нагоняешь. Конечно, когда провожает, расстраивается. Но потом-то привыкает.
– Мне кажется, Лариса никогда не привыкнет.
– Не бери в голову. Зато какие они хорошие, когда мы возвращаемся! Даже моя на время шелковой становится. Хоть и делает вид, что ей наплевать, а ведь все равно скучает. Что я, не вижу, что ли? На то их бабья доля – ждать. Во все времена мужик в семье добытчиком был.
– Ладно, поехали, добытчик, – улыбнулся Сергей, хлопнув друга по плечу. – Мужики, наверное, заждались уже.
– Поехали, – согласился Андрей, плавно трогая с места.
Аккуратно выехав со стоянки на дорогу, он, не особо торопясь, повел машину по направлению к выезду из села.
Через пятнадцать минут они остановились около своей палатки.
Толик и Вадим пили чай, сидя на чурбачках около печки-"буржуйки", в которой весело потрескивал поедаемый пламенем плавник. Внутри было тепло и сухо.
– Ну что, робинзоны? Готовы? – весело спросил Андрей, входя в палатку вслед за Сергеем и здороваясь с товарищами за руку. – Жены-то вас уже заждались.
– Всегда готовы, – сказал Вадим и отхлебнул из кружки обжигающий чай.
– Нищему собраться – только подпоясаться. – Толик весело глядел на друзей в предвкушении скорой встречи со своей девушкой.
Все эти двое суток он сгорал от нетерпения, считал часы, но виду старался не показывать. С Валей Семеновой они сошлись не так давно. Поэтому она ему еще не приелась, как приедаются некоторым мужьям их жены, а напротив, в ней для него таилась какая-то манящая загадка, которую он хотел для себя побыстрей разгадать. И, словно молодожен, так и рвался поскорей увидеть свою подругу.
– Ну давайте. Допивайте чай, и поехали, – сказал Андрей. – Побыстрей вас отвезу, вернусь и завалюсь спать. А то сегодня ночка дюже бурной была. Моя как с цепи сорвалась.
– Счастливый… – в шутку позавидовал ему Вадим.
– Не переживай. Сегодня ночью и ты счастливым будешь, – успокоил его Самойлов.
Сергей слушал друга и молча улыбался. Он прекрасно знал, что Андрей слегка привирает. Наверняка сам полночи приставал к жене и, наконец дорвавшись до «бесплатного», остальные полночи не давал ей покоя. То-то Ирина была с утра какая-то помятая.
Он снял с себя куртку и повесил ее на веревку, протянутую над «буржуйкой» специально для сушки одежды. Прошел в дальний угол палатки и лег на свою раскладушку. Сергей слышал, как за брезентовой стеной хлопнули дверцы машины, как завелся двигатель и как, чуть потарахтев, его звук стал удаляться, пока вскоре не затих совсем.
Андрей вернулся минут через сорок, прихватив по дороге четыре бутылки водки. Войдя в палатку, едва не раздавив лежащего у входа Матроса и опрокинув стоящую на земле возле печки кастрюлю, на счастье, оказавшуюся пустой, сказал:
– Слушай, Белов, что-то ты мне не нравишься. А ну-ка вставай. Стресс снимать будем.
Он поставил на складной походный столик, стоящий у стенки, бутылки с водкой и полез в продуктовые мешки.
– Так. Что у нас тут с закуской?
На столике появились банка рыбных консервов, тушенка, литровая баночка с солеными огурчиками и хлеб. Затем он открыл крышку еще одной кастрюли, стоящей за печкой и поэтому не попавшейся ему под ноги, и заглянул в нее.
– О! Мужики гречки с тушенкой наварили. Серега, ты будешь гречку с тушенкой?
Он поглядел на друга и, увидев, что тот все так же неподвижно лежит на раскладушке и безучастно смотрит вверх, сказал:
– Серый! Вернись! Побудь со мной.
Сергей посмотрел на друга, затем перевел взгляд на водочную батарею, расположившуюся на столе, и, словно стряхнув с себя оцепенение, вдруг оживился, сел на краю раскладушки и, махнув рукой, сказал:
– Наливай!
– Ну вот, другое дело. А то как неживой, – расцвел Андрей.
Он достал охотничий нож и начал открывать банки. Сергей поднялся, сполоснул кипятком из чайника две кружки и поставил на столик.
За полчаса они прикончили одну бутылку. Оба заметно повеселели.
Андрей, подкинув плавника в почти потухшую «буржуйку», вдруг предложил:
– Слушай, Сергей. А давай-ка мы с тобой после обеда накачаем лодочку, переправимся на тот берег, по тундре срежем угол, поднимемся повыше, чтобы нас никто не видел и не слышал, и постреляем.
– В кого ты собрался стрелять? – не сразу понял его Сергей.
– Как в кого? В куликов. А повезет, и уток набьем. А вечером шурпы как наварим!.. Мы сейчас еще одну выпьем, а литр под шурпу оставим. Как думаешь?
Сергей был сейчас в таком состоянии, когда вроде бы еще не пьяный, но море уже по колено.
– Можно, – согласился он.
– Ну и ладненько. – Андрей уже открыл вторую бутылку и разливал водку по кружкам. – Сейчас мы второго «мерзавчика» приговорим, потом отдохнем часика три и пойдем.
– Так и сделаем. – Сергей взял протянутую ему Андреем кружку. – Ну? За что выпьем?
– А чтоб у нас все было и нам за это ничего не было, – предложил Самойлов.
– Нет. – Сергей серьезно посмотрел в глаза друга. – Давай за наших женщин. Все-таки они у нас золотые.
– Согласен. – Андрей вдруг тоже стал серьезным.
Они чокнулись и залпом выпили. Андрей привычно занюхал собственной ладонью, Сергей – кусочком хлеба. Молча закусили. Потом, также молча, закурили.
Следующий тост был за удачу. И тут уже пошел полушутливый-полусерьезный разговор на разные темы. Старались только не говорить о доме.
Когда была выпита вторая бутылка, они еще посидели немного, покурили, а затем, подкинув еще дровишек в «буржуйку», не совсем твердой походкой прошли через палатку и рухнули каждый на свою раскладушку.
Матрос, все это время внимательно наблюдавший за ними от порога, положил свою лопоухую голову на вытянутые передние лапы и закрыл глаза. Но в отличие от людей, почти сразу уснувших под действием алкоголя, он лишь дремал, готовый в любой момент предупредить рыбаков об опасности. Но пока все было тихо. Только нудный непрекращающийся дождь, убаюкивая, барабанил по, крыше палатки да иногда резкие порывы ветра с хлопаньем разбивались о ее брезентовые стены.
Сергей проснулся оттого, что кто-то усердно тормошил его за плечо. Открыв глаза, увидел над собой склонившегося Андрея:
– Вставай. Что ночью-то делать будешь?
Сергей поднес к глазам руку и посмотрел на часы. Было начало четвертого. Восемь часов назад он был еще дома, но казалось, прошла уже вечность.
– Ты давно не спишь? – спросил он Андрея.
– Нет. Только проснулся. – Тот внимательно посмотрел на друга. – Что, плохо?
Сергей приподнялся и сел на раскладушке. Болела голова, хотелось пить.
– Да. Что-то неважно, – сказал он.
– Сейчас, подожди.
Андрей накинул куртку и вышел из палатки. Сергей слышал, как открылась, а через несколько секунд захлопнулась дверца машины. Еще через мгновенье в палатку вернулся Самойлов, держа в каждой руке по две бутылки «Камчатского».
– Во! – Он поднял их над головой. – Я запасливый. Знал, что болеть будем.
И с этими словами поставил на столик, рядом с оставшимися двумя бутылками водки, пиво.
– У тебя что там, в «уазике», – винно-водочный склад, что ли? – засмеялся Сергей. – Я с тобой так сопьюсь.
– Не пьянки для, здоровья ради, – продекламировал Андрей, открывая с помощью ножа бутылки и одну из них протягивая другу. – Чуть полечимся – и на охоту.
– Ты уверен? – спросил Сергей. – Что-то желание пропало.
– Это в тебе похмелье говорит, – сказал Андрей, предварительно сделав три добрых глотка из горлышка. – Сейчас пивка попьешь, и опять желание появится. А пиво не поможет – водочкой разбавим.
– Нет. Только не водку, – поморщился Сергей.
– Умные люди говорят: пиво без водки – деньги на ветер, – смеялся Андрей, то и дело прикладываясь к горлышку.
Жажда взяла свое. Сергей поднес бутылку к губам, опрокинул ее и залпом выпил сразу половину. Задержал дыхание, словно после спирта, затем медленно выдохнул, достал папиросу и закурил. Андрей последовал его примеру.
– А куда ты хочешь? – спросил Сергей, ощущая, что действительно, даже эти несколько глотков пива возымели свое действие и ему на самом деле стало немного полегче.
– Километра на три вверх поднимемся, – предложил Андрей. – Помнишь, там недалеко от ручья заводь такая, под левым берегом? На ней частенько утка сидит. Ну а кулики-то там в любом случае будут.
– Да, знаю я эту заводь. – Сергей сделал еще несколько глотков, поставил бутылку на столик и затянулся папиросой. – Сейчас кулики-то дохленькие. Какой с них навар?
– Ну, я все-таки на утку надеюсь. А нет, так хотя бы куликов. На безрыбье и рак рыба.
– Короче, в тебе просто проснулся охотничий азарт, – сказал Сергей. – А не близко? Не услышат рыбаки? А то еще донесет кто-нибудь.
– Кому это надо, Сергей? Да и кто нас за этой пеленой и шумом дождя услышит? Тем более – шторм. Прибойка аж гудит.
Действительно, шум от штормящего моря стоял впечатляющий. Иной раз волны разбивались о берег с такой силой, что этот звук вполне можно было принять за выстрел.
Сергей все это прекрасно понимал. Просто не было сейчас особого желания выходить из сухой палатки под дождь, идти по насквозь пропитавшейся влагой тундре по колено в воде, чтобы потом принести, в лучшем случае, пару уток и десяток хиленьких куличков. Еще ведь не сезон. Кулик, вообще-то, вкусная птичка, хоть и размером немногим больше воробья. Он бывает жирным по осени, когда нагуляется на ягоде. Поэтому в здешних местах его называют еще ягодником. Да и утки самый жир нагуливают только к осени. Но раз обещал спьяну, надо выполнять обещание. Придется идти.
Допив все пиво и еще раз покурив, решили выдвигаться. Чтобы не замерзнуть и не промокнуть, если Придется где-нибудь на тундре залечь в ожидании дичи, надели куртки, а сверху плащ-палатки.
Затем Андрей, просунув руку через обе лямки, закинул на плечо чехол-рюкзак с двухместной резиновой лодкой. Сергей взял весла и два чехла с ружьями – своим и Андрея. Оба под плащ-палатками были опоясаны патронташами, где в специальных кожаных гнездах ждали своего часа патроны двенадцатого калибра, туго забитые пороховым зарядом и дробью-нулевкой.
– Ну что, с Богом? – окидывая взглядом палатку, чтобы ничего не забыть, сказал Андрей.
– С Богом, – откликнулся Сергей, и они вышли наружу.
Матрос, все это время поглядывавший на людей в ожидании охоты (а то зачем бы они еще брали ружья?), бросился с радостным лаем вприпрыжку впереди них.
– На охоту, Матрос. На охоту, – подбадривал его Андрей. – Наконец-то дорвался. Не любит тебя хозяин. Совсем на природу не возит.
И пес, словно понимая слова человека, в благодарность то подбегал к нему, заглядывая в глаза и виляя обрубком хвоста, то опять убегал вперед, сгорая от нетерпения поскорее добраться до дичи.
– Как, оказывается, мало нужно для счастья, – с улыбкой глядя на мечущегося Матроса, сказал Сергей.
Подойдя к берегу реки, достали из чехла лодку и при помощи двух насосов-"лягушек" накачали ее. Затем вставили весла в уключины, подвязали их веревочками, чтобы не проскальзывали, и вот наконец плавсредство было готово к эксплуатации.
Столкнув лодку на воду и бросив в нее чехол с насосами и два ружья, недавние рыбаки, а теперь уже охотники, устроились в ней – Андрей сел на весла, а Сергей, в качестве пассажира, – на корме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30