Матрос, не дожидаясь команды, перепрыгнул борт и уселся посередине.
Через пять минут они уже пристали к другому берегу. Вывернув клапана и скачав лодку, они убрали ее в чехол – придется нести с собой. Зато на обратном пути, чтобы не идти по тундре пешком, можно будет спокойно сплавиться на ней вниз по течению прямо до своей палатки.
– Ну что, покурим? – Андрей присел на чехол с лодкой и полез под плащ-палатку за сигаретой. – А то сейчас придется прилично протопать по этому болоту.
Он посмотрел в ту сторону, куда лежал их путь, словно пытаясь сквозь густую пелену моросящего дождя определить расстояние, которое предстояло пройти.
Сергей тоже закурил.
Дождь стал немного слабее, перешел в гус, но это мало утешало. Как ни прячься от него в куртки и плащ-палатки, все равно вернешься насквозь мокрым. Благо еще, есть «буржуйка», над которой всегда можно просушить одежду, а в рюкзаках осталась сухая сменка.
Покурив, они разобрали вещи в том же порядке: Андрей взвалил на спину чехол с лодкой, на этот раз продев через лямки обе руки, взяв его в виде рюкзака, а Сергей в одной руке нес ружья, а под мышкой другой – весла. Лишь один Матрос ничего не нес. Он просто носился зигзагами впереди людей, веером разбрызгивая вокруг себя стоявшую поверх почвы воду, из-за которой тундра сейчас больше напоминала болото. Но если собака, обладая небольшим весом и бегая, едва касаясь земли, чувствовала себя вольготно, то людям идти по пропитанной влагой и прогибающейся под их весом, словно трясина, почве было довольно тяжело. Ощущение такое, словно от горизонта до горизонта на невидимых опорах натянут травяной ковер, под которым пустота. Кажется, стоит оттолкнуться, и тебя подбросит вверх, словно на батуте. Чтобы сделать шаг, нужно каждый раз с усилием вытаскивать ногу из складок этого ковра. Даже после относительно небольшого перехода у неопытного ходока в мышцах ног появляется усталость, переходящая в боль. Но друзья исходили здесь не одну сотню километров, и хотя и им было не так уж легко здесь передвигаться, но все-таки они знали, когда нужно перенести вес с одной ноги на другую, и как правильно оттолкнуться от податливой почвы перед очередным шагом, и как рационально расходовать силы.
Дорога до места, куда направлялись охотники и до которого было не более трех километров, заняла у них больше часа. Тут река делала небольшой изгиб, и, видимо, за многие столетия речные волны намыли здесь косу. Тундровая растительность лежала здесь на плотно спрессованном песке, который впитывал влагу. Поэтому здесь было относительно твердо и сухо.
С громким лаем Матрос выскочил на берег, спугнув приличную стаю куликов, сидевших на водной поверхности. Сделав полукруг, они полетели вверх по течению Большой.
– Вот балбес! – в сердцах воскликнул Андрей, выходя на твердь и снимая чехол с лодкой. – Теперь жди, когда они прилетят.
– Матрос! Ко мне! – позвал пса Сергей.
Тот с довольным видом подбежал к человеку и сел. Белов наклонился над ним и, грозя пальцем около его носа, стал выговаривать:
– Это что такое? Зачем дичь пугаешь? А ну-ка, ложись вот здесь и сторожи. Место!
Сергей показал ему на чехол с лодкой.
Матрос виновато опустил мордашку, исподлобья глядя в глаза человека, не понимая, за что его ругают. Ведь он поднял дичь – бейте, пожалуйста! Ему же невдомек, что ружья еще не собраны и пока покоятся в чехлах. Но он послушно подошел к лодке и лег на землю, подобрав под себя задние лапы и вытянув передние, ожидая желанную команду «апорт». Глядя на него, друзья улыбались, расчехляя каждый свое ружье. Собрав и зарядив их, они закурили и легли на землю, затаившись, чтобы не пугать пернатую дичь.
Тихая заводь в виде небольшого заливчика, которая была целью их путешествия, находилась прямо перед изгибом реки, шагах в тридцати пяти от них. Убитая птица будет еще некоторое время плавать там на поверхности, пока не выплывет на стремнину и ее не понесет вниз по течению. Это очень удобно. Кулики обычно садятся на воду большими плотными стаями, и с одного выстрела можно убить целый десяток. Поэтому Матросу неоднократно придется бросаться в ледяную воду, чтобы вынести из нее все трофеи. Но пока гладь заводи была пуста, и друзья в ожидании покуривали, лишь изредка вполголоса обмениваясь одиночными фразами.
Дождь почти прекратился. Облака заметно поднялись и посветлели. Ветер тоже поутих и сменился на восточный. Это было хорошим знаком. Значит, непогоде приходит конец.
Через полчаса ожидания охотники услышали кряканье и почти сразу увидели, как на бреющем полете, прямо над поверхностью воды, летят два селезня и утка, выискивая место для посадки. Вдруг они захлопали крыльями, притормаживая, и синхронно сели в тихой заводи.
– Вот и ужин прилетел, – шепотом сказал Андрей, прицеливаясь.
Почти одновременно грянули два выстрела. Попадания были точными, и три птицы, не успев взлететь, остались на поверхности воды.
– Матрос, апорт! – скомандовал Сергей, поднимаясь на ноги.
Дрожащий до этого в нетерпении пес сорвался с места и стрелой кинулся к реке. С разгона бросившись в воду, образовав вокруг себя тучу брызг, поплыл к убитой дичи, ловко загребая под себя передними лапами. Ухватив зубами ближнюю птицу, развернулся, описав небольшую дугу, и, смешно отфыркиваясь, направился к берегу. За три захода Матрос выловил уток и, положив их рядком около ног вышедших на берег охотников, теперь сидел напротив них, виляя хвостиком и ожидая похвалы.
Сергей наклонился к нему:
– Молодец, Матрос. Умница.
Пес радостно запрыгал, всем своим видом давая понять, что, мол, да, вот такой он молодец и тоже заслужил миску вкусной шурпы.
Андрей, взяв за лапки и подняв на уровень глаз, рассматривал уток, оценивая их упитанность.
– Да, – протянул он, – хиленькие еще.
– На шурпу хватит.
Сергей переломил ружье, достал из ствола и откинул в сторону стреляную гильзу. Из другого ствола он достал целый, непригодившийся патрон и, просунув руку под плащ-палатку, убрал его назад в патронташ.
– Так что? Куличков бить не будем? – спросил Андрей.
– А ты их ощипывать станешь? Что нам, уток не хватит, что ли?
Андрей прикинул, что ощипывать мелкую пернатую дичь занятие не самое приятное, и поэтому поспешил согласиться с другом:
– На шурпу вполне хватит.
Он положил уток на землю и пошел по направлению к месту, где они с Сергеем только что лежали в засаде, по дороге разряжая ружье. Сергей направился вслед за ним. И лишь Матрос остался около убитой дичи, сторожить, чтобы какая шальная ондатра или горностай не утащили его добычу.
Собрав и упаковав ружья, друзья поднесли всю свою амуницию к кромке воды. Не торопясь накачали лодку. Покидав в нее чехол с насосами, ружья, дичь и вставив весла в уключины, столкнули лодку на воду и, усевшись в ней в прежнем порядке, как и при форсировании Большой, отчалили от берега.
Андрей особо веслами не работал, только изредка поправлял курс. Река все сама за него делала, плавно неся лодку по течению. Было около семи часов, до темноты еще уйма времени, дождь прекратился, и спешить им было некуда.
– Давай сегодня на шурпу Олега с Игорем позовем, – предложил Андрей, имея в виду рыбводовцев. – Им тоже, наверное, скучно сидеть в своем вагончике. У меня в «уазике» в заначке еще одна бутылка есть. Три на четверых хватит. А если что, я еще в Октябрьский смотаюсь.
– Я же говорю, у тебя не машина, а склад, – засмеялся Сергей.
– Ты же знаешь, я запасливый. – Андрей широко улыбался, довольный собой.
– Ребят действительно надо позвать, – согласился Сергей. – Они нам немало помогают.
Он посмотрел на Матроса. Шерсть на загривке у спаниеля внезапно встала дыбом, он пристально всматривался куда-то вдаль, в сторону левого берега, издавая глухое ворчание.
Сергей проследил за взглядом собаки и, обращаясь к Андрею, указал рукой на берег:
– Смотри!
Андрей повернул голову. Метрах в трехстах от них, утопая в мягкой тундровой почве, параллельно их курсу двигалась медведица, не сводя с них такого же пристального взгляда, каким за ней наблюдал Матрос.
– Ни хрена себе! – Андрей заработал веслами, отводя лодку подальше от берега к середине реки. – Это она?
– Она, – сказал Сергей. – Вот тварь! И здесь нашла.
– Теперь ты понял, что она за тобой охотится?
Сергей ничего не ответил. Он взял со дна лодки чехол с ружьем и уверенными движениями быстро привел его в состояние боевой готовности.
– У тебя пули есть? – спросил он у Андрея.
– Нету, – ответил тот. – Я и не брал их с собой.
– А у меня в палатке.
Сергей вынул из патронташа два патрона с дробью и зарядил ружье. Не целясь, выстрелил из обоих стволов в направлении зверя. Вторя оглушительному грохоту, как бы ощущая свое превосходство рядом с людьми, звонко залаял Матрос.
Дробь, даже выпущенная в упор, не могла нанести никакого существенного вреда медведице. Но Сергей знал, что любой медведь боится выстрелов, как и прочих резких и громких звуков. Медведица остановилась, поднялась на задние лапы и с бессильной ненавистью проводила единственным своим глазом удаляющуюся лодку с людьми. Она знала, что этот грохот несет с собой смерть и поэтому приближаться к ним опасно.
– Вот сучка такая! – воскликнул Андрей. – Она ведь преследовала нас. Видно, мы ее выстрелами остановили. Так что выходит, если бы не утки – нам хана. Остались бы еще куликов ждать, точно бы к нам подобралась.
– Да. А на тундре деревья не растут, – задумчиво произнес Сергей.
Медведица постояла с минуту, неотрывно глядя на своего врага, затем упала на все четыре лапы и ушла в глубь тундры.
Андрей подналег на весла, желая поскорей добраться до своего участка. Там были люди, много людей. Туда медведица наверняка не сунется.
* * *
Всю эту ночь Сергей не спал. На него даже не подействовало выпитое спиртное.
Матрос, лежавший у входа в палатку, изредка издавал глухое рычание, иногда переходящее в грудной отрывистый лай. Дважды за ночь собака, истошно заливаясь, выскакивала из палатки, и тогда Сергей резко садился на краю раскладушки и хватал в руки ружье, с вечера заряженное пулями и оставленное в изголовье. Но он все же не решался выйти наружу. Матрос, удовлетворенный осмотром местности, возвращался в палатку и снова занимал свой пост у входа. Несколько минут Сергей сидел, прислушиваясь, затем опять прислонял ружье к брезентовой стене и ложился.
И лишь Андрей спал. Напившись с вечера и плотно закусив на славу удавшейся шурпой, он сладко похрапывал, ни о чем не беспокоясь. Интересно, что ему снилось той ночью?
24
Сергей заснул лишь тогда, когда сквозь щель неплотно закрытого полога палатки пробился луч восходящего солнца. Матрос к тому времени уже не подавал признаков беспокойства и, положив вислоухую голову на передние лапы, по-видимому, тоже спал.
Сон Сергея был похож на забытье, на черную бездну, из которой всего через пару часов его вынул Андрей.
Сергей открыл глаза, посмотрел на друга, устроившегося на краю его раскладушки, и пытался спросонья осмыслить, о чем его спрашивает Самойлов. Вид у того был неважнецкий: красные белки глаз и распухшее бледноватое лицо.
– Чего молчишь-то? – Видно, Андрей уже не первый и не второй раз задават ему этот вопрос. – Я спрашиваю – у нас ничего не осталось? Что-то мне хреново.
Наконец до Сергея дошло, чего от него добивается его товарищ.
– Я-то откуда знаю? – хрипловатым голосом ответил он. – Это же у тебя в машине склад.
– Да я уже пошарил, – опуская голову, сказал Андрей. – Думал, может, со вчерашнего где стоит.
– Нет, вчера все выпили. – Сергей подтолкнул друга, чтобы тот освободил край раскладушки, давая этим понять, что сам хочет подняться.
– Сгоняю-ка я в Октябрьский, – сказал, вставая, Андрей. – Что-то мне нехорошо.
– Может, день переболеешь? – Сергей уже сидел на раскладушке, надевая резиновые сапоги. – Завтра, не исключено, работать начнем.
– Да ты что, Серег? – Самойлов залез в кармашек своего рюкзака и достал деньги. – Так же сердце может остановиться. Я водку брать не буду. Только пиво.
– Ну смотри, как знаешь. – Сергей вынул из-под надувной подушки у изголовья походной постели полиэтиленовый пакет с туалетными принадлежностями.
– На тебя брать? – спросил Андрей, отодвигая полог и уже собираясь выйти из палатки.
– Ну, возьми пару бутылок. Больше не надо.
Спаниель, все так же лежавший у входа, вскочил на ноги с намерением выбежать наружу, но Самойлов остановил его:
– Со мной нельзя, Матрос. Будь дома с Сергеем. Я скоро вернусь.
Из всего того, что сказал ему Андрей, пес понял лишь два слова: «нельзя» и «дома». Но это были для него два приказа, которым он привык подчиняться со щенячьего возраста, и поэтому он послушно сел у порога, наблюдая, как закрывается полог.
– Сейчас, Матрос, мы с тобой умываться пойдем, – обратился к нему Сергей.
Услышав в его голосе доброжелательные нотки, спаниель подбежал к нему, приветливо махая хвостиком. Сергей нежно потрепал пса по загривку, чувствуя к нему благодарность за то, что он так добросовестно охранял их с Андреем покой всю эту ночь.
– Молодец, Матрос. Хороший сторож, – нахваливал он его. – Я теперь без тебя никуда. Будешь меня охранять?
Довольный таким обращением с ним и почти понимая, чего от него хочет человек, Матрос еще усерднее заработал своим хвостом-обрубком, изгибая свое туловище то в одну, то в другую сторону и радостно повизгивая, словно пытался этим сказать: я всегда готов и весь к твоим услугам.
На улице, немного поворчав, завелся «уазик». Видно, Андрею сегодня и в самом деле было очень плохо, потому что на этот раз он даже не стал прогревать двигатель, а, лишь сделав две перегазовки, включил коробку передач и сразу тронулся с места. Шум отъезжающей машины с каждой секундой становился все слабее и вскоре совсем затих.
Сергей, как бы в нерешительности, посидел на краю раскладушки, а затем опять обратился к единственному живому существу, оставшемуся с ним:
– Ну что, Матрос? Пошли умываться? Гулять!
Услышав знакомую команду, пес опрометью бросился вон из палатки. Сергей улыбнулся, немного завидуя собачьей беззаботности, и, рывком поднявшись на ноги, тоже направился к выходу.
За ночь снаружи все резко переменилось. Сменившийся на северный и заметно ослабевший ветер принес немного прохладную, но все же ясную погоду. Ярко-голубое небо было почти чистым. Лишь редкими островками на нем кучерявились клочки белых облаков. О бушевавшей недавно непогоде напоминало только море, вздымающее свинцовые трехбалльные волны и с размаху бросающее их на берег.
Выйдя на улицу, Сергей немного постоял, давая глазам привыкнуть к яркому солнечному свету после полумрака палатки. Затем, держа пакет в левой руке, а правую приложив к глазам козырьком, он огляделся по сторонам. Вдалеке из труб на крышах пока еще редко стоящих палаток и вагончиков вился дымок. Кое-где прямо на улице разводили костры. Рыбаки, радуясь наконец-то наступившей хорошей погоде, готовились завтракать. Сергей посмотрел на часы, они показывали без десяти восемь. Не спеша направился к реке. Подойдя к самой кромке воды, он стал внимательно вглядываться в бескрайнюю равнину на другом берегу – именно там вчера бродила одноглазая медведица. Но сейчас, насколько хватало глаз, тундра была пустынна. Ни намека на присутствие какого-либо зверя. Немного успокоенный, Сергей достал из пакета полотенце, мыло, зубную щетку с пастой и приступил к утреннему туалету.
В том же пакете находился и бритвенный станок с помазком, но в них сейчас не было необходимости, так как большинство рыбаков брилось, только собираясь навестить свой дом либо по окончании путины. Поэтому почти все здесь щеголяли друг перед другом рыжими, русыми, черными и седыми бородами. И по длине бороды можно было определить, когда ее обладатель в последний раз навещал своих домочадцев.
Пока Сергей приводил себя в порядок, Матрос с лаем шустро носился по берегу, пугая то взлетающую, то снова, словно дразня собаку, опускающуюся на водную гладь небольшую стаю куликов. Несколько раз, желая поближе подобраться к обнаглевшей дичи, он по самую грудь заходил в реку и жадно хлебал воду, не упуская из виду птиц. Наконец пес подбежал к Сергею и, повизгивая в нетерпении, стал вертеться у его ног, словно обращаясь к нему: «Почему не стреляешь? Вон же дичь!»
Тот улыбнулся, глядя на старания спаниеля пробудить в нем охотничий инстинкт, и, убирая в пакет нехитрые средства личной гигиены, сказал:
– Нельзя, Матрос. Здесь нельзя. Слишком много рядом людей. А кто их знает, что это за люди?
Матрос понял команду «нельзя» и недоуменно поглядел на человека. Несмотря на все объяснения, до него так и не дошло – почему нельзя? Но видя, что Сергей поднял с земли пакет и, перекинув через плечо полотенце, направился в сторону палатки, он еще раз с сожалением посмотрел в сторону спокойно плавающей на водной поверхности дичи и послушно, но уже без былой прыти, посеменил вслед за непонятливым охотником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Через пять минут они уже пристали к другому берегу. Вывернув клапана и скачав лодку, они убрали ее в чехол – придется нести с собой. Зато на обратном пути, чтобы не идти по тундре пешком, можно будет спокойно сплавиться на ней вниз по течению прямо до своей палатки.
– Ну что, покурим? – Андрей присел на чехол с лодкой и полез под плащ-палатку за сигаретой. – А то сейчас придется прилично протопать по этому болоту.
Он посмотрел в ту сторону, куда лежал их путь, словно пытаясь сквозь густую пелену моросящего дождя определить расстояние, которое предстояло пройти.
Сергей тоже закурил.
Дождь стал немного слабее, перешел в гус, но это мало утешало. Как ни прячься от него в куртки и плащ-палатки, все равно вернешься насквозь мокрым. Благо еще, есть «буржуйка», над которой всегда можно просушить одежду, а в рюкзаках осталась сухая сменка.
Покурив, они разобрали вещи в том же порядке: Андрей взвалил на спину чехол с лодкой, на этот раз продев через лямки обе руки, взяв его в виде рюкзака, а Сергей в одной руке нес ружья, а под мышкой другой – весла. Лишь один Матрос ничего не нес. Он просто носился зигзагами впереди людей, веером разбрызгивая вокруг себя стоявшую поверх почвы воду, из-за которой тундра сейчас больше напоминала болото. Но если собака, обладая небольшим весом и бегая, едва касаясь земли, чувствовала себя вольготно, то людям идти по пропитанной влагой и прогибающейся под их весом, словно трясина, почве было довольно тяжело. Ощущение такое, словно от горизонта до горизонта на невидимых опорах натянут травяной ковер, под которым пустота. Кажется, стоит оттолкнуться, и тебя подбросит вверх, словно на батуте. Чтобы сделать шаг, нужно каждый раз с усилием вытаскивать ногу из складок этого ковра. Даже после относительно небольшого перехода у неопытного ходока в мышцах ног появляется усталость, переходящая в боль. Но друзья исходили здесь не одну сотню километров, и хотя и им было не так уж легко здесь передвигаться, но все-таки они знали, когда нужно перенести вес с одной ноги на другую, и как правильно оттолкнуться от податливой почвы перед очередным шагом, и как рационально расходовать силы.
Дорога до места, куда направлялись охотники и до которого было не более трех километров, заняла у них больше часа. Тут река делала небольшой изгиб, и, видимо, за многие столетия речные волны намыли здесь косу. Тундровая растительность лежала здесь на плотно спрессованном песке, который впитывал влагу. Поэтому здесь было относительно твердо и сухо.
С громким лаем Матрос выскочил на берег, спугнув приличную стаю куликов, сидевших на водной поверхности. Сделав полукруг, они полетели вверх по течению Большой.
– Вот балбес! – в сердцах воскликнул Андрей, выходя на твердь и снимая чехол с лодкой. – Теперь жди, когда они прилетят.
– Матрос! Ко мне! – позвал пса Сергей.
Тот с довольным видом подбежал к человеку и сел. Белов наклонился над ним и, грозя пальцем около его носа, стал выговаривать:
– Это что такое? Зачем дичь пугаешь? А ну-ка, ложись вот здесь и сторожи. Место!
Сергей показал ему на чехол с лодкой.
Матрос виновато опустил мордашку, исподлобья глядя в глаза человека, не понимая, за что его ругают. Ведь он поднял дичь – бейте, пожалуйста! Ему же невдомек, что ружья еще не собраны и пока покоятся в чехлах. Но он послушно подошел к лодке и лег на землю, подобрав под себя задние лапы и вытянув передние, ожидая желанную команду «апорт». Глядя на него, друзья улыбались, расчехляя каждый свое ружье. Собрав и зарядив их, они закурили и легли на землю, затаившись, чтобы не пугать пернатую дичь.
Тихая заводь в виде небольшого заливчика, которая была целью их путешествия, находилась прямо перед изгибом реки, шагах в тридцати пяти от них. Убитая птица будет еще некоторое время плавать там на поверхности, пока не выплывет на стремнину и ее не понесет вниз по течению. Это очень удобно. Кулики обычно садятся на воду большими плотными стаями, и с одного выстрела можно убить целый десяток. Поэтому Матросу неоднократно придется бросаться в ледяную воду, чтобы вынести из нее все трофеи. Но пока гладь заводи была пуста, и друзья в ожидании покуривали, лишь изредка вполголоса обмениваясь одиночными фразами.
Дождь почти прекратился. Облака заметно поднялись и посветлели. Ветер тоже поутих и сменился на восточный. Это было хорошим знаком. Значит, непогоде приходит конец.
Через полчаса ожидания охотники услышали кряканье и почти сразу увидели, как на бреющем полете, прямо над поверхностью воды, летят два селезня и утка, выискивая место для посадки. Вдруг они захлопали крыльями, притормаживая, и синхронно сели в тихой заводи.
– Вот и ужин прилетел, – шепотом сказал Андрей, прицеливаясь.
Почти одновременно грянули два выстрела. Попадания были точными, и три птицы, не успев взлететь, остались на поверхности воды.
– Матрос, апорт! – скомандовал Сергей, поднимаясь на ноги.
Дрожащий до этого в нетерпении пес сорвался с места и стрелой кинулся к реке. С разгона бросившись в воду, образовав вокруг себя тучу брызг, поплыл к убитой дичи, ловко загребая под себя передними лапами. Ухватив зубами ближнюю птицу, развернулся, описав небольшую дугу, и, смешно отфыркиваясь, направился к берегу. За три захода Матрос выловил уток и, положив их рядком около ног вышедших на берег охотников, теперь сидел напротив них, виляя хвостиком и ожидая похвалы.
Сергей наклонился к нему:
– Молодец, Матрос. Умница.
Пес радостно запрыгал, всем своим видом давая понять, что, мол, да, вот такой он молодец и тоже заслужил миску вкусной шурпы.
Андрей, взяв за лапки и подняв на уровень глаз, рассматривал уток, оценивая их упитанность.
– Да, – протянул он, – хиленькие еще.
– На шурпу хватит.
Сергей переломил ружье, достал из ствола и откинул в сторону стреляную гильзу. Из другого ствола он достал целый, непригодившийся патрон и, просунув руку под плащ-палатку, убрал его назад в патронташ.
– Так что? Куличков бить не будем? – спросил Андрей.
– А ты их ощипывать станешь? Что нам, уток не хватит, что ли?
Андрей прикинул, что ощипывать мелкую пернатую дичь занятие не самое приятное, и поэтому поспешил согласиться с другом:
– На шурпу вполне хватит.
Он положил уток на землю и пошел по направлению к месту, где они с Сергеем только что лежали в засаде, по дороге разряжая ружье. Сергей направился вслед за ним. И лишь Матрос остался около убитой дичи, сторожить, чтобы какая шальная ондатра или горностай не утащили его добычу.
Собрав и упаковав ружья, друзья поднесли всю свою амуницию к кромке воды. Не торопясь накачали лодку. Покидав в нее чехол с насосами, ружья, дичь и вставив весла в уключины, столкнули лодку на воду и, усевшись в ней в прежнем порядке, как и при форсировании Большой, отчалили от берега.
Андрей особо веслами не работал, только изредка поправлял курс. Река все сама за него делала, плавно неся лодку по течению. Было около семи часов, до темноты еще уйма времени, дождь прекратился, и спешить им было некуда.
– Давай сегодня на шурпу Олега с Игорем позовем, – предложил Андрей, имея в виду рыбводовцев. – Им тоже, наверное, скучно сидеть в своем вагончике. У меня в «уазике» в заначке еще одна бутылка есть. Три на четверых хватит. А если что, я еще в Октябрьский смотаюсь.
– Я же говорю, у тебя не машина, а склад, – засмеялся Сергей.
– Ты же знаешь, я запасливый. – Андрей широко улыбался, довольный собой.
– Ребят действительно надо позвать, – согласился Сергей. – Они нам немало помогают.
Он посмотрел на Матроса. Шерсть на загривке у спаниеля внезапно встала дыбом, он пристально всматривался куда-то вдаль, в сторону левого берега, издавая глухое ворчание.
Сергей проследил за взглядом собаки и, обращаясь к Андрею, указал рукой на берег:
– Смотри!
Андрей повернул голову. Метрах в трехстах от них, утопая в мягкой тундровой почве, параллельно их курсу двигалась медведица, не сводя с них такого же пристального взгляда, каким за ней наблюдал Матрос.
– Ни хрена себе! – Андрей заработал веслами, отводя лодку подальше от берега к середине реки. – Это она?
– Она, – сказал Сергей. – Вот тварь! И здесь нашла.
– Теперь ты понял, что она за тобой охотится?
Сергей ничего не ответил. Он взял со дна лодки чехол с ружьем и уверенными движениями быстро привел его в состояние боевой готовности.
– У тебя пули есть? – спросил он у Андрея.
– Нету, – ответил тот. – Я и не брал их с собой.
– А у меня в палатке.
Сергей вынул из патронташа два патрона с дробью и зарядил ружье. Не целясь, выстрелил из обоих стволов в направлении зверя. Вторя оглушительному грохоту, как бы ощущая свое превосходство рядом с людьми, звонко залаял Матрос.
Дробь, даже выпущенная в упор, не могла нанести никакого существенного вреда медведице. Но Сергей знал, что любой медведь боится выстрелов, как и прочих резких и громких звуков. Медведица остановилась, поднялась на задние лапы и с бессильной ненавистью проводила единственным своим глазом удаляющуюся лодку с людьми. Она знала, что этот грохот несет с собой смерть и поэтому приближаться к ним опасно.
– Вот сучка такая! – воскликнул Андрей. – Она ведь преследовала нас. Видно, мы ее выстрелами остановили. Так что выходит, если бы не утки – нам хана. Остались бы еще куликов ждать, точно бы к нам подобралась.
– Да. А на тундре деревья не растут, – задумчиво произнес Сергей.
Медведица постояла с минуту, неотрывно глядя на своего врага, затем упала на все четыре лапы и ушла в глубь тундры.
Андрей подналег на весла, желая поскорей добраться до своего участка. Там были люди, много людей. Туда медведица наверняка не сунется.
* * *
Всю эту ночь Сергей не спал. На него даже не подействовало выпитое спиртное.
Матрос, лежавший у входа в палатку, изредка издавал глухое рычание, иногда переходящее в грудной отрывистый лай. Дважды за ночь собака, истошно заливаясь, выскакивала из палатки, и тогда Сергей резко садился на краю раскладушки и хватал в руки ружье, с вечера заряженное пулями и оставленное в изголовье. Но он все же не решался выйти наружу. Матрос, удовлетворенный осмотром местности, возвращался в палатку и снова занимал свой пост у входа. Несколько минут Сергей сидел, прислушиваясь, затем опять прислонял ружье к брезентовой стене и ложился.
И лишь Андрей спал. Напившись с вечера и плотно закусив на славу удавшейся шурпой, он сладко похрапывал, ни о чем не беспокоясь. Интересно, что ему снилось той ночью?
24
Сергей заснул лишь тогда, когда сквозь щель неплотно закрытого полога палатки пробился луч восходящего солнца. Матрос к тому времени уже не подавал признаков беспокойства и, положив вислоухую голову на передние лапы, по-видимому, тоже спал.
Сон Сергея был похож на забытье, на черную бездну, из которой всего через пару часов его вынул Андрей.
Сергей открыл глаза, посмотрел на друга, устроившегося на краю его раскладушки, и пытался спросонья осмыслить, о чем его спрашивает Самойлов. Вид у того был неважнецкий: красные белки глаз и распухшее бледноватое лицо.
– Чего молчишь-то? – Видно, Андрей уже не первый и не второй раз задават ему этот вопрос. – Я спрашиваю – у нас ничего не осталось? Что-то мне хреново.
Наконец до Сергея дошло, чего от него добивается его товарищ.
– Я-то откуда знаю? – хрипловатым голосом ответил он. – Это же у тебя в машине склад.
– Да я уже пошарил, – опуская голову, сказал Андрей. – Думал, может, со вчерашнего где стоит.
– Нет, вчера все выпили. – Сергей подтолкнул друга, чтобы тот освободил край раскладушки, давая этим понять, что сам хочет подняться.
– Сгоняю-ка я в Октябрьский, – сказал, вставая, Андрей. – Что-то мне нехорошо.
– Может, день переболеешь? – Сергей уже сидел на раскладушке, надевая резиновые сапоги. – Завтра, не исключено, работать начнем.
– Да ты что, Серег? – Самойлов залез в кармашек своего рюкзака и достал деньги. – Так же сердце может остановиться. Я водку брать не буду. Только пиво.
– Ну смотри, как знаешь. – Сергей вынул из-под надувной подушки у изголовья походной постели полиэтиленовый пакет с туалетными принадлежностями.
– На тебя брать? – спросил Андрей, отодвигая полог и уже собираясь выйти из палатки.
– Ну, возьми пару бутылок. Больше не надо.
Спаниель, все так же лежавший у входа, вскочил на ноги с намерением выбежать наружу, но Самойлов остановил его:
– Со мной нельзя, Матрос. Будь дома с Сергеем. Я скоро вернусь.
Из всего того, что сказал ему Андрей, пес понял лишь два слова: «нельзя» и «дома». Но это были для него два приказа, которым он привык подчиняться со щенячьего возраста, и поэтому он послушно сел у порога, наблюдая, как закрывается полог.
– Сейчас, Матрос, мы с тобой умываться пойдем, – обратился к нему Сергей.
Услышав в его голосе доброжелательные нотки, спаниель подбежал к нему, приветливо махая хвостиком. Сергей нежно потрепал пса по загривку, чувствуя к нему благодарность за то, что он так добросовестно охранял их с Андреем покой всю эту ночь.
– Молодец, Матрос. Хороший сторож, – нахваливал он его. – Я теперь без тебя никуда. Будешь меня охранять?
Довольный таким обращением с ним и почти понимая, чего от него хочет человек, Матрос еще усерднее заработал своим хвостом-обрубком, изгибая свое туловище то в одну, то в другую сторону и радостно повизгивая, словно пытался этим сказать: я всегда готов и весь к твоим услугам.
На улице, немного поворчав, завелся «уазик». Видно, Андрею сегодня и в самом деле было очень плохо, потому что на этот раз он даже не стал прогревать двигатель, а, лишь сделав две перегазовки, включил коробку передач и сразу тронулся с места. Шум отъезжающей машины с каждой секундой становился все слабее и вскоре совсем затих.
Сергей, как бы в нерешительности, посидел на краю раскладушки, а затем опять обратился к единственному живому существу, оставшемуся с ним:
– Ну что, Матрос? Пошли умываться? Гулять!
Услышав знакомую команду, пес опрометью бросился вон из палатки. Сергей улыбнулся, немного завидуя собачьей беззаботности, и, рывком поднявшись на ноги, тоже направился к выходу.
За ночь снаружи все резко переменилось. Сменившийся на северный и заметно ослабевший ветер принес немного прохладную, но все же ясную погоду. Ярко-голубое небо было почти чистым. Лишь редкими островками на нем кучерявились клочки белых облаков. О бушевавшей недавно непогоде напоминало только море, вздымающее свинцовые трехбалльные волны и с размаху бросающее их на берег.
Выйдя на улицу, Сергей немного постоял, давая глазам привыкнуть к яркому солнечному свету после полумрака палатки. Затем, держа пакет в левой руке, а правую приложив к глазам козырьком, он огляделся по сторонам. Вдалеке из труб на крышах пока еще редко стоящих палаток и вагончиков вился дымок. Кое-где прямо на улице разводили костры. Рыбаки, радуясь наконец-то наступившей хорошей погоде, готовились завтракать. Сергей посмотрел на часы, они показывали без десяти восемь. Не спеша направился к реке. Подойдя к самой кромке воды, он стал внимательно вглядываться в бескрайнюю равнину на другом берегу – именно там вчера бродила одноглазая медведица. Но сейчас, насколько хватало глаз, тундра была пустынна. Ни намека на присутствие какого-либо зверя. Немного успокоенный, Сергей достал из пакета полотенце, мыло, зубную щетку с пастой и приступил к утреннему туалету.
В том же пакете находился и бритвенный станок с помазком, но в них сейчас не было необходимости, так как большинство рыбаков брилось, только собираясь навестить свой дом либо по окончании путины. Поэтому почти все здесь щеголяли друг перед другом рыжими, русыми, черными и седыми бородами. И по длине бороды можно было определить, когда ее обладатель в последний раз навещал своих домочадцев.
Пока Сергей приводил себя в порядок, Матрос с лаем шустро носился по берегу, пугая то взлетающую, то снова, словно дразня собаку, опускающуюся на водную гладь небольшую стаю куликов. Несколько раз, желая поближе подобраться к обнаглевшей дичи, он по самую грудь заходил в реку и жадно хлебал воду, не упуская из виду птиц. Наконец пес подбежал к Сергею и, повизгивая в нетерпении, стал вертеться у его ног, словно обращаясь к нему: «Почему не стреляешь? Вон же дичь!»
Тот улыбнулся, глядя на старания спаниеля пробудить в нем охотничий инстинкт, и, убирая в пакет нехитрые средства личной гигиены, сказал:
– Нельзя, Матрос. Здесь нельзя. Слишком много рядом людей. А кто их знает, что это за люди?
Матрос понял команду «нельзя» и недоуменно поглядел на человека. Несмотря на все объяснения, до него так и не дошло – почему нельзя? Но видя, что Сергей поднял с земли пакет и, перекинув через плечо полотенце, направился в сторону палатки, он еще раз с сожалением посмотрел в сторону спокойно плавающей на водной поверхности дичи и послушно, но уже без былой прыти, посеменил вслед за непонятливым охотником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30