Кроме того, ты мой муж, все что касается тебя, касается и меня. – Она пожала его руку. – Пожалуйста, Джером, давай поговорим.
Он посмотрел на нее долгим странным взглядом, как будто хотел, но не смел ей поверить, а затем сказал:
– Ну, Боже мой, у меня очень много разных дел, многие требуют немедленного решения. Представь, управляющий заболел на следующий день после моего отъезда. Так некстати – и очень тяжело. Я вернулся – ничего не сделано! Да вот еще, продают одно разоренное поместье, на границе с моим. Теперь придется поднимать хозяйство еще и там.
– Зачем же ты купил его, если оно в таком плохом состоянии?
Джером взял бокал с вином, подержал в руке. Рейчел смотрела на его тонкие длинные пальцы, которые поглаживали хрустальную ножку, и чувствовала растущее желание увидеть, как эти пальцы играют с чем-нибудь другим.
– Да поместье-то было прекрасное, когда им владел сам лорд Стэнтон. А после его смерти двоюродный брат лорда решил оплатить карточные долги, ну и ободрал всех его обитателей и окончательно их разорил.
– Ну и все же, зачем ты его купил? – повторила Рейчел.
Герцог подумал, а потом, решившись, откровенно признался:
– Не могу видеть, что происходит с крестьянами и с землей.
Рейчел переполнило чувство гордости за этого удивительного человека, который был ее мужем:
– Чем я могу тебе помочь? – Ее вопрос, кажется, удивил его.
– Ничем, моя дорогая, но я очень ценю твое участие. Да, да, она помнит: «Джером очень серьезен и считает, что должен сам все нести на своих плечах».
Морган очень наблюдателен.
К вечеру из Уингейт-Холла вернулся Морган. Он привез кожаный заветный саквояж Рейчел и часть ее одежды. Он доложил, что проследил за укладкой оставшихся вещей и нанял почтовую карету, которая доставит все как можно скорее. Вероятнее всего, Рейчел получит свои вещи через, три-четыре дня. Рейчел спросила:
– Ты не забыл сказать Бенджи про котят? На какой-то момент Морган смешался, и Рейчел не могла понять, в чем дело.
– Нет, не забыл, – наконец ответил он.
Рейчел вернулась в спальню, распаковала сундук и обнаружила в нем одну из своих любимых ночных рубашек из розового шелка. По какой-то необъяснимой причине Морган выбрал именно эту. Что ж, прекрасно!
Рейчел надела ее и собралась ложиться. Увидев жену, Джером, кажется, забыл об усталости, и в его глазах пылала истинная страсть, когда он пошел навстречу ей через комнату.
Он подхватил ее на руки и прошептал:
– Ни один мужчина не мог бы устоять перед тобой.
Глава 21
На следующее утро Рейчел надела желтое шелковое платье, отделанное галуном и подчеркивающее ее тонкую талию. Его кремовая короткая верхняя юбка была расшита богато и искусно.
Блеск в глазах Джерома подсказывал ей, что муж одобряет ее выбор, но его голос звучал сухо:
– Теперь мы должны сойти вниз. Надеюсь покончить с этим как можно быстрее.
– Покончить с чем? – спросила Рейчел.
– С этой проклятой церемонией представления, – ответил он с нескрываемой досадой.
Джером выглядел так, будто ему предстояло выпить порцию горькой микстуры.
Рейчел пребывала в недоумении. Почему он так не хочет представлять ее своим слугам? Неужели Джером ее стыдится?
При этой мысли она почувствовала некоторую неуверенность и, пожалуй, заметное волнение. Но так или иначе, а надо идти вниз по широкой лестнице в большой, отделанный мрамором холл.
Слуги ожидали встречи с новой хозяйкой. Она с удивлением увидела, что перед ней выстроились две длинные шеренги. Почему-то от прислуги веяло враждебностью, большинство из них стояли с мрачными и напряженными лицами.
Они явно боялись Рейчел. Но она понимала их чувства. Новая хозяйка могла сильно изменить их жизнь к лучшему или к худшему. Она тут же позабыла про свое собственное волнение, страстно желая их поскорее успокоить.
Слуги выстроились в ряд в соответствии с положением, которое они занимали в доме. Шеренгу возглавляли величественный дворецкий и суровая экономка.
Пока муж представлял ей слуг, переходя от одного к другому, Рейчел успевала дружески подбодрить или спросить о чем-нибудь каждого.
Она хотела облегчить церемонию для всех, включая Джерома, который явно ненавидел это всей душой. Маска герцогского высокомерия, призванная держать всех на расстоянии, надежно занимала свое место.
Рейчел поняла, у Джерома это настолько в крови, что он просто ничего не замечает.
На своих слуг он производил сильное впечатление. Видно, как все они его уважали, но в его присутствии чувствовали себя очень скованно.
Одной из последних в ряду стояла молоденькая девушка, которая так низко склонила голову, что ее подбородок почти касался груди. Даже когда ее представили Рейчел, она не подняла головы, а только невнятно пробормотала пару едва слышных слов.
Сначала Рейчел подумала, что девочка, посудомойка по имени Джейн, чересчур застенчива, но потом поняла, что дело намного серьезней.
Рейчел слегка взяла девушку за подбородок и приподняла ее лицо. Оно было сплошь покрыто какой-то красной сыпью.
Девушка быстро закрыла лицо руками, сгорая от стыда.
– Ничего страшного, Джейн, – успокоила ее Рейчел. – Это похоже на огонь Святого Антония.
– То же самое сказала кухарка, – мрачно подтвердила Джейн.
Рейчел с благодарностью подумала о Моргане, который привез ее кожаный саквояж, и сказала:
– У меня есть прекрасное средство от этой болезни. Я тебя вылечу очень быстро.
– Меня? – запнулась девушка. – Но я всего лишь посудомойка.
– Зачем ты так говоришь? Мы бы никак не смогли обойтись без чистой посуды.
Застенчивая и благодарная улыбка мелькнула в уголках рта Джейн.
Познакомив Рейчел со всеми, Джером провел ее в гостиную. Один из лакеев подбежал и открыл перед ними дверь.
Рейчел улыбнулась ему.
– Спасибо, Пол.
Когда дверь за ними закрылась, Рейчел повернулась к Джерому, который смотрел на нее очень странно. – Что-нибудь не так? – спросила она.
– Я просто удивился, что среди множества слуг ты запомнила Пола.
– А зачем у тебя такое количество слуг? Уверена, даже для такого огромного дома не нужно и половины.
– Не нужно, – нехотя признался Джером, несколько смущенно пожав плечами. – Но прошлые два года в Бедфорде были неурожайными. Многие остались без пропитания, а я мог себе позволить их нанять.
– Как это великодушно с твоей стороны! Чем больше Рейчел узнавала своего мужа, тем больше убеждалась, что вышла замуж именно за того, за кого хотела. «Ах, если бы и он так же относился ко мне», – подумала она с грустью.
– Слава Богу, представление окончено. Подозреваю, мои слуги ненавидят эту церемонию не меньше меня, но такова традиция. – Джером улыбнулся. Рейчел видела, что он доволен ею. – Меня удивило, что ты успевала сказать что-нибудь каждому в этом бесконечном ряду. Я бы не смог. У меня, к сожалению, нет таких талантов.
– Возможно, если бы ты относился к этой церемонии с меньшей неприязнью, то и слуги бы не так беспокоились.
– Что ты этим хочешь сказать? – резко спросил он.
– Я думаю, они себя чувствуют скованно именно потому, что ты сам так себя чувствуешь, – сказала она с нежной улыбкой. – А теперь я все-таки пойду помогу Джейн.
Рейчел поднялась В спальню и вновь спустилась уже со склянкой мази и гусиным пером, сокровища кожаного чемоданчика не раз выручали ее. Она попросила Джерома проводить ее на кухню, к ужасу кухарки и поварят, которые разинули рот, впервые увидев герцога среди кастрюль и чанов.
– Присядь! – велела девушке Рейчел, указывая на скамейку, стоявшую в центре кухни перед длинным столом на козлах.
Та послушно уселась, а Рейчел откупорила склянку и обмакнула в нее перо.
– Теперь смотри, как нужно мазать. – Она поводила по лицу девушки пером, смоченным какой-то ароматной жидкостью. – Ты должна следить, чтобы лекарство не попало в глаза.
Рейчел чувствовала на себе неотрывный взгляд Джерома. Может быть, ему не нравится, что она так командует его слугами?
– Повтори это несколько раз, – сказала Рейчел, запечатывая бутылку и протягивая ее Джейн. – Сначала будет казаться, что твое лицо еще больше покраснело, но через два-три дня все пройдет.
Когда герцог и герцогиня, вышли на лестницу, Рейчел спросила:
– Тебе не понравилось, что я лечу твоих слуг?
– Да что ты! Честно говоря, я просто удивился, как ловко у тебя получается. Почему ты думаешь, что я могу сердиться?
– Тетю Софию чуть не хватил удар, когда она в первый раз застала меня за этим делом. Она сказала, что это недостойное занятие для леди.
– Слышать про нее не хочу, – Джером поморщился.
Они подошли к спальне, когда Джером вдруг запричитал, удивив Рейчел несказанно.
– Ах, мне плохо, дорогая целительница! Я ужасно страдаю от одной болезни... которую, я знаю, только одна вы можете излечить.
– Что с вами? – спросила она, изобразив обеспокоенность. – Почему вы так уверены, что именно я могу спасти вас?
– Потому что вы прекрасно делали это прежде. – Он лукаво ей улыбнулся, – У меня ужасная опухоль. Ох, как мне больно!
Она почувствовала, как покраснела, и возразила:
– Джером, день ведь в самом разгаре!
– Вы же не заставите меня страдать, не правда ли?
Джером любовался прекрасным лицом Рейчел, которая спала рядом с ним. Ее роскошные волосы, разбросанные по подушке, пахли лавандой.
Его жена не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, что такая красавица станет искренне заботиться о слугах? Что она захочет возиться с бедной посудомойкой? И ни тени брезгливости, никакого страха заразиться. Чудеса!
Его удивляла ее выносливость. Она перенесла утомительную дорогу в поместье без единой жалобы.
Но больше всего удивляло Джерома его собственное отношение к жене.
Он настолько потерял голову, что с трудом мог дождаться, когда снова окажется с ней в постели. Ради этого он забыл обо всех неприятностях и срочных делах, которые накопились в его отсутствие, он отложил многое на потом.
Ради нее он забывал обо всем на свете.
Именно это случилось с ним в Уингейт-Холле, когда он увидел мертвых котят. Воспоминание об этом заставило его содрогнуться. Он надеялся, что Бог поможет ему уберечь ее от опасности и спрятать от человека, который хотел ее смерти.
Ради этого ему придется выступить в роли бдительного мужа. Надо запретить ей ходить без сопровождения. Кроме себя самого, он мог довериться только Ферри или Моргану. «Моей независимой, свободолюбивой жене вряд ли это понравится, – с грустью подумал он. – Но ничего не поделаешь!»
Джером надеялся, что по крайней мере свадебный подарок, о котором она просила, придется ей по вкусу. Утром он послал Моргана в Лондон, чтобы попросить некоего Невилла Гриффина разузнать все, что можно, о Стивене Уингстоне, графе Арлингтоне. Джером и раньше пользовался его услугами и полностью доверял этому человеку. Прошло уже столько времени, что если кто-нибудь и мог разгадать эту загадку, то только Гриффин. Когда-то он собирал сведения для самого короля, а теперь завел собственное дело, наняв некоторых из своих прежних агентов.
Джером надеялся, что поиски принесут плоды, но боялся, что Стивен давно мертв. А если Гриффин установит, что Джордж имеет какое-то отношение к смерти своего брата, то такой «подарок» и вовсе разобьет сердце Рейчел.
Он дал Гриффину и другое поручение: разузнать что-нибудь о прошлом Софии Уингейт. Поручив это дело Гриффину, он чувствовал себя спокойным.
Рейчел тихо застонала во сне. Джерому пришлось побороть в себе желание разбудить ее и снова заняться с ней любовью. Казалось, чем больше он узнавал ее, тем сильнее распалялось в нем желание.
Что, черт возьми, с ним происходит? Таким беспечным, как сейчас, он никогда не был. Но все, что происходило с ним, благодаря Рейчел было необычно и ничем не напоминало характер его прежней жизни.
Никому в жизни, кроме младшего брата, не открывал он своего сердца.
Не совершает ли он тем самым непростительную ошибку?
Если сейчас же не прекратить все это, ему придется опять расплачиваться, так же, как за любовь к Клео... Нет, он не вынесет еще раз такого разочарования, и тоскливого одиночества, и гложущей изнутри обиды, которые непременно последуют за ее предательством.
Но Клео была не первой прекрасной женщиной, разбившей его сердце. Он помнил первую! Помнил все те дни, когда маленьким мальчиком стоял на нижней ступеньке огромной мраморной лестницы в «Королевских Вязах», умоляя мать взять его с собой. Он помнил, как уезжали в очередную долгую поездку к маминому брату эти двое, которых он любил больше всего на свете, – мама и Морган.
Но ее торопливый ответ был всегда одним и тем же:
– Нет, Джером, даже не проси. Ты должен остаться с отцом.
Он со слезами на глазах смотрел на отъезжавшую карету и уходил, с трудом переставляя ноги, обратно в большой дом, который вдруг становился таким пустынным, а сам он – таким одиноким.
Потом их суровый отец жестоко наказывал его за слабость, которую выдавали его слезы: «Будущий герцог Уэстли должен быть сильным, сильнее других, Джером. Ты очень меня разочаровал».
Во время одной из очередных длительных отлучек матери и брата четырехлетний Джером встретил Ферри, сына конюха, следившего в поместье за лошадьми. Мальчики быстро подружились. Дружба с Ферри стала одним из немногих светлых пятен в мрачной и одинокой жизни маленького Джерома.
Живость и красота Рейчел напомнили ему мать. Неужели и она со временем, как и его мать, тоже его покинет? Или предаст, как Клео?
Джером пытался убедить себя, что Рейчел другая. Но ведь он свято верил, что и Клео была другой.
Нет, он не может ошибиться еще раз.
Усилием воли Джером превозмог искушение, встал с постели, оделся и вышел из комнаты.
В холле он встретил миссис Нидхэм.
– Я прибрала спальню герцогини и все приготовила для ее светлости, – сказала хмурая экономка.
Джером не предполагал, что у жены будет отдельная спальня. Он хотел, чтобы она всегда спала рядом с ним, в его постели. Как быстро он привык к ее постоянной близости.
– Если бы меня предварительно уведомили о вашем прибытии, я бы подготовила все вовремя, – пожаловалась миссис Нидхэм. – Приказать перенести ее вещи прямо сейчас?
Нет, Джерому не хотелось этого. Ему нравилось, когда Рейчел засыпала в его объятиях. Каждую ночь. Каждую прекрасную ночь!
Проклятие! Он стал размышлять, как одурманенный болван. Слова отца эхом отдавались у него в голове: «Герцог Уэстли должен быть сильным, сильнее других».
Ему нужно взять себя в руки и подавить в себе любовь к Рейчел, крепнувшую с каждым днем. Джером упрямо сжал губы.
– Разумеется, Сразу, как она проснется.
Он постарается держаться от нее на расстоянии.
Рейчел вошла в холл в своем лиловом дорожном костюме. Она надела его в надежде, что уговорит Джерома прогуляться с ней верхом по окрестностям.
Проснувшись, она с разочарованием обнаружила, что муж уже ушел. Но ее настроение улучшилось при воспоминании о страстной любви всего несколько часов назад. Наверное, Морган все-таки был прав – Джером думает о ней и по-настоящему ее любит.
Миссис Нидхэм медленно вошла в комнату и застыла у двери. Рейчел улыбнулась ей, но это не вызвало ответной улыбки на мрачном лице женщины.
– Если ваша светлость собирается сейчас на прогулку, я прикажу горничным перенести ваши вещи к вам в спальню.
– Что?
Рейчел собиралась спать в одной комнате с Джеромом, как делали ее отец и мать.
– Его светлость приказал мне перенести ваши вещи в другую спальню сразу, как только вы проснетесь.
Рейчел не ожидала от мужа, что он может дать экономке подобное указание. Он даже не предупредил ее. Почему? Стараясь не выказать своих чувств, она спросила:
– А где сейчас мой муж?
– У себя в кабинете, – сухо сообщила миссис Нидхэм.
Рейчел нашла Джерома за большим письменным столом. Он нахмурившись сидел над раскрытой бухгалтерской книгой. Его золотистые волосы были взлохмачены. Время от времени в раздумье он запускал в буйную шевелюру обе руки и в досаде трепал и без того торчащие в стороны пряди.
При ее появлении Джером поднял голову. Что-то светлое вспыхнуло в его глазах, но тут же пропало, сменившись непроницаемой серьезностью. Прежде чем она успела открыть рот, он произнес:
– Если хочешь кататься верхом, Ферри составит тебе компанию.
Рейчел огорчилась. Но решила не беспокоить Джерома понапрасну. Слава Богу, она не капризна. Поедут в другой раз.
– Я запрещаю тебе выезжать из дома, – продолжал он, – без Ферри, Моргана или меня.
– Почему? – спросила Рейчел, возмутившись таким ограничением своей свободы, а также словом «запрещаю». Да и тон, которым это было произнесено, не понравился ей.
– Потому что герцогине не подобает выезжать куда-нибудь одной, как ты обычно делала в Уингейт-Холле. Твое положение обязывает иметь провожатых.
– Я не дам и цента за свое положение, и я не...
– Хорошо, я дам! Ты моя герцогиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Он посмотрел на нее долгим странным взглядом, как будто хотел, но не смел ей поверить, а затем сказал:
– Ну, Боже мой, у меня очень много разных дел, многие требуют немедленного решения. Представь, управляющий заболел на следующий день после моего отъезда. Так некстати – и очень тяжело. Я вернулся – ничего не сделано! Да вот еще, продают одно разоренное поместье, на границе с моим. Теперь придется поднимать хозяйство еще и там.
– Зачем же ты купил его, если оно в таком плохом состоянии?
Джером взял бокал с вином, подержал в руке. Рейчел смотрела на его тонкие длинные пальцы, которые поглаживали хрустальную ножку, и чувствовала растущее желание увидеть, как эти пальцы играют с чем-нибудь другим.
– Да поместье-то было прекрасное, когда им владел сам лорд Стэнтон. А после его смерти двоюродный брат лорда решил оплатить карточные долги, ну и ободрал всех его обитателей и окончательно их разорил.
– Ну и все же, зачем ты его купил? – повторила Рейчел.
Герцог подумал, а потом, решившись, откровенно признался:
– Не могу видеть, что происходит с крестьянами и с землей.
Рейчел переполнило чувство гордости за этого удивительного человека, который был ее мужем:
– Чем я могу тебе помочь? – Ее вопрос, кажется, удивил его.
– Ничем, моя дорогая, но я очень ценю твое участие. Да, да, она помнит: «Джером очень серьезен и считает, что должен сам все нести на своих плечах».
Морган очень наблюдателен.
К вечеру из Уингейт-Холла вернулся Морган. Он привез кожаный заветный саквояж Рейчел и часть ее одежды. Он доложил, что проследил за укладкой оставшихся вещей и нанял почтовую карету, которая доставит все как можно скорее. Вероятнее всего, Рейчел получит свои вещи через, три-четыре дня. Рейчел спросила:
– Ты не забыл сказать Бенджи про котят? На какой-то момент Морган смешался, и Рейчел не могла понять, в чем дело.
– Нет, не забыл, – наконец ответил он.
Рейчел вернулась в спальню, распаковала сундук и обнаружила в нем одну из своих любимых ночных рубашек из розового шелка. По какой-то необъяснимой причине Морган выбрал именно эту. Что ж, прекрасно!
Рейчел надела ее и собралась ложиться. Увидев жену, Джером, кажется, забыл об усталости, и в его глазах пылала истинная страсть, когда он пошел навстречу ей через комнату.
Он подхватил ее на руки и прошептал:
– Ни один мужчина не мог бы устоять перед тобой.
Глава 21
На следующее утро Рейчел надела желтое шелковое платье, отделанное галуном и подчеркивающее ее тонкую талию. Его кремовая короткая верхняя юбка была расшита богато и искусно.
Блеск в глазах Джерома подсказывал ей, что муж одобряет ее выбор, но его голос звучал сухо:
– Теперь мы должны сойти вниз. Надеюсь покончить с этим как можно быстрее.
– Покончить с чем? – спросила Рейчел.
– С этой проклятой церемонией представления, – ответил он с нескрываемой досадой.
Джером выглядел так, будто ему предстояло выпить порцию горькой микстуры.
Рейчел пребывала в недоумении. Почему он так не хочет представлять ее своим слугам? Неужели Джером ее стыдится?
При этой мысли она почувствовала некоторую неуверенность и, пожалуй, заметное волнение. Но так или иначе, а надо идти вниз по широкой лестнице в большой, отделанный мрамором холл.
Слуги ожидали встречи с новой хозяйкой. Она с удивлением увидела, что перед ней выстроились две длинные шеренги. Почему-то от прислуги веяло враждебностью, большинство из них стояли с мрачными и напряженными лицами.
Они явно боялись Рейчел. Но она понимала их чувства. Новая хозяйка могла сильно изменить их жизнь к лучшему или к худшему. Она тут же позабыла про свое собственное волнение, страстно желая их поскорее успокоить.
Слуги выстроились в ряд в соответствии с положением, которое они занимали в доме. Шеренгу возглавляли величественный дворецкий и суровая экономка.
Пока муж представлял ей слуг, переходя от одного к другому, Рейчел успевала дружески подбодрить или спросить о чем-нибудь каждого.
Она хотела облегчить церемонию для всех, включая Джерома, который явно ненавидел это всей душой. Маска герцогского высокомерия, призванная держать всех на расстоянии, надежно занимала свое место.
Рейчел поняла, у Джерома это настолько в крови, что он просто ничего не замечает.
На своих слуг он производил сильное впечатление. Видно, как все они его уважали, но в его присутствии чувствовали себя очень скованно.
Одной из последних в ряду стояла молоденькая девушка, которая так низко склонила голову, что ее подбородок почти касался груди. Даже когда ее представили Рейчел, она не подняла головы, а только невнятно пробормотала пару едва слышных слов.
Сначала Рейчел подумала, что девочка, посудомойка по имени Джейн, чересчур застенчива, но потом поняла, что дело намного серьезней.
Рейчел слегка взяла девушку за подбородок и приподняла ее лицо. Оно было сплошь покрыто какой-то красной сыпью.
Девушка быстро закрыла лицо руками, сгорая от стыда.
– Ничего страшного, Джейн, – успокоила ее Рейчел. – Это похоже на огонь Святого Антония.
– То же самое сказала кухарка, – мрачно подтвердила Джейн.
Рейчел с благодарностью подумала о Моргане, который привез ее кожаный саквояж, и сказала:
– У меня есть прекрасное средство от этой болезни. Я тебя вылечу очень быстро.
– Меня? – запнулась девушка. – Но я всего лишь посудомойка.
– Зачем ты так говоришь? Мы бы никак не смогли обойтись без чистой посуды.
Застенчивая и благодарная улыбка мелькнула в уголках рта Джейн.
Познакомив Рейчел со всеми, Джером провел ее в гостиную. Один из лакеев подбежал и открыл перед ними дверь.
Рейчел улыбнулась ему.
– Спасибо, Пол.
Когда дверь за ними закрылась, Рейчел повернулась к Джерому, который смотрел на нее очень странно. – Что-нибудь не так? – спросила она.
– Я просто удивился, что среди множества слуг ты запомнила Пола.
– А зачем у тебя такое количество слуг? Уверена, даже для такого огромного дома не нужно и половины.
– Не нужно, – нехотя признался Джером, несколько смущенно пожав плечами. – Но прошлые два года в Бедфорде были неурожайными. Многие остались без пропитания, а я мог себе позволить их нанять.
– Как это великодушно с твоей стороны! Чем больше Рейчел узнавала своего мужа, тем больше убеждалась, что вышла замуж именно за того, за кого хотела. «Ах, если бы и он так же относился ко мне», – подумала она с грустью.
– Слава Богу, представление окончено. Подозреваю, мои слуги ненавидят эту церемонию не меньше меня, но такова традиция. – Джером улыбнулся. Рейчел видела, что он доволен ею. – Меня удивило, что ты успевала сказать что-нибудь каждому в этом бесконечном ряду. Я бы не смог. У меня, к сожалению, нет таких талантов.
– Возможно, если бы ты относился к этой церемонии с меньшей неприязнью, то и слуги бы не так беспокоились.
– Что ты этим хочешь сказать? – резко спросил он.
– Я думаю, они себя чувствуют скованно именно потому, что ты сам так себя чувствуешь, – сказала она с нежной улыбкой. – А теперь я все-таки пойду помогу Джейн.
Рейчел поднялась В спальню и вновь спустилась уже со склянкой мази и гусиным пером, сокровища кожаного чемоданчика не раз выручали ее. Она попросила Джерома проводить ее на кухню, к ужасу кухарки и поварят, которые разинули рот, впервые увидев герцога среди кастрюль и чанов.
– Присядь! – велела девушке Рейчел, указывая на скамейку, стоявшую в центре кухни перед длинным столом на козлах.
Та послушно уселась, а Рейчел откупорила склянку и обмакнула в нее перо.
– Теперь смотри, как нужно мазать. – Она поводила по лицу девушки пером, смоченным какой-то ароматной жидкостью. – Ты должна следить, чтобы лекарство не попало в глаза.
Рейчел чувствовала на себе неотрывный взгляд Джерома. Может быть, ему не нравится, что она так командует его слугами?
– Повтори это несколько раз, – сказала Рейчел, запечатывая бутылку и протягивая ее Джейн. – Сначала будет казаться, что твое лицо еще больше покраснело, но через два-три дня все пройдет.
Когда герцог и герцогиня, вышли на лестницу, Рейчел спросила:
– Тебе не понравилось, что я лечу твоих слуг?
– Да что ты! Честно говоря, я просто удивился, как ловко у тебя получается. Почему ты думаешь, что я могу сердиться?
– Тетю Софию чуть не хватил удар, когда она в первый раз застала меня за этим делом. Она сказала, что это недостойное занятие для леди.
– Слышать про нее не хочу, – Джером поморщился.
Они подошли к спальне, когда Джером вдруг запричитал, удивив Рейчел несказанно.
– Ах, мне плохо, дорогая целительница! Я ужасно страдаю от одной болезни... которую, я знаю, только одна вы можете излечить.
– Что с вами? – спросила она, изобразив обеспокоенность. – Почему вы так уверены, что именно я могу спасти вас?
– Потому что вы прекрасно делали это прежде. – Он лукаво ей улыбнулся, – У меня ужасная опухоль. Ох, как мне больно!
Она почувствовала, как покраснела, и возразила:
– Джером, день ведь в самом разгаре!
– Вы же не заставите меня страдать, не правда ли?
Джером любовался прекрасным лицом Рейчел, которая спала рядом с ним. Ее роскошные волосы, разбросанные по подушке, пахли лавандой.
Его жена не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, что такая красавица станет искренне заботиться о слугах? Что она захочет возиться с бедной посудомойкой? И ни тени брезгливости, никакого страха заразиться. Чудеса!
Его удивляла ее выносливость. Она перенесла утомительную дорогу в поместье без единой жалобы.
Но больше всего удивляло Джерома его собственное отношение к жене.
Он настолько потерял голову, что с трудом мог дождаться, когда снова окажется с ней в постели. Ради этого он забыл обо всех неприятностях и срочных делах, которые накопились в его отсутствие, он отложил многое на потом.
Ради нее он забывал обо всем на свете.
Именно это случилось с ним в Уингейт-Холле, когда он увидел мертвых котят. Воспоминание об этом заставило его содрогнуться. Он надеялся, что Бог поможет ему уберечь ее от опасности и спрятать от человека, который хотел ее смерти.
Ради этого ему придется выступить в роли бдительного мужа. Надо запретить ей ходить без сопровождения. Кроме себя самого, он мог довериться только Ферри или Моргану. «Моей независимой, свободолюбивой жене вряд ли это понравится, – с грустью подумал он. – Но ничего не поделаешь!»
Джером надеялся, что по крайней мере свадебный подарок, о котором она просила, придется ей по вкусу. Утром он послал Моргана в Лондон, чтобы попросить некоего Невилла Гриффина разузнать все, что можно, о Стивене Уингстоне, графе Арлингтоне. Джером и раньше пользовался его услугами и полностью доверял этому человеку. Прошло уже столько времени, что если кто-нибудь и мог разгадать эту загадку, то только Гриффин. Когда-то он собирал сведения для самого короля, а теперь завел собственное дело, наняв некоторых из своих прежних агентов.
Джером надеялся, что поиски принесут плоды, но боялся, что Стивен давно мертв. А если Гриффин установит, что Джордж имеет какое-то отношение к смерти своего брата, то такой «подарок» и вовсе разобьет сердце Рейчел.
Он дал Гриффину и другое поручение: разузнать что-нибудь о прошлом Софии Уингейт. Поручив это дело Гриффину, он чувствовал себя спокойным.
Рейчел тихо застонала во сне. Джерому пришлось побороть в себе желание разбудить ее и снова заняться с ней любовью. Казалось, чем больше он узнавал ее, тем сильнее распалялось в нем желание.
Что, черт возьми, с ним происходит? Таким беспечным, как сейчас, он никогда не был. Но все, что происходило с ним, благодаря Рейчел было необычно и ничем не напоминало характер его прежней жизни.
Никому в жизни, кроме младшего брата, не открывал он своего сердца.
Не совершает ли он тем самым непростительную ошибку?
Если сейчас же не прекратить все это, ему придется опять расплачиваться, так же, как за любовь к Клео... Нет, он не вынесет еще раз такого разочарования, и тоскливого одиночества, и гложущей изнутри обиды, которые непременно последуют за ее предательством.
Но Клео была не первой прекрасной женщиной, разбившей его сердце. Он помнил первую! Помнил все те дни, когда маленьким мальчиком стоял на нижней ступеньке огромной мраморной лестницы в «Королевских Вязах», умоляя мать взять его с собой. Он помнил, как уезжали в очередную долгую поездку к маминому брату эти двое, которых он любил больше всего на свете, – мама и Морган.
Но ее торопливый ответ был всегда одним и тем же:
– Нет, Джером, даже не проси. Ты должен остаться с отцом.
Он со слезами на глазах смотрел на отъезжавшую карету и уходил, с трудом переставляя ноги, обратно в большой дом, который вдруг становился таким пустынным, а сам он – таким одиноким.
Потом их суровый отец жестоко наказывал его за слабость, которую выдавали его слезы: «Будущий герцог Уэстли должен быть сильным, сильнее других, Джером. Ты очень меня разочаровал».
Во время одной из очередных длительных отлучек матери и брата четырехлетний Джером встретил Ферри, сына конюха, следившего в поместье за лошадьми. Мальчики быстро подружились. Дружба с Ферри стала одним из немногих светлых пятен в мрачной и одинокой жизни маленького Джерома.
Живость и красота Рейчел напомнили ему мать. Неужели и она со временем, как и его мать, тоже его покинет? Или предаст, как Клео?
Джером пытался убедить себя, что Рейчел другая. Но ведь он свято верил, что и Клео была другой.
Нет, он не может ошибиться еще раз.
Усилием воли Джером превозмог искушение, встал с постели, оделся и вышел из комнаты.
В холле он встретил миссис Нидхэм.
– Я прибрала спальню герцогини и все приготовила для ее светлости, – сказала хмурая экономка.
Джером не предполагал, что у жены будет отдельная спальня. Он хотел, чтобы она всегда спала рядом с ним, в его постели. Как быстро он привык к ее постоянной близости.
– Если бы меня предварительно уведомили о вашем прибытии, я бы подготовила все вовремя, – пожаловалась миссис Нидхэм. – Приказать перенести ее вещи прямо сейчас?
Нет, Джерому не хотелось этого. Ему нравилось, когда Рейчел засыпала в его объятиях. Каждую ночь. Каждую прекрасную ночь!
Проклятие! Он стал размышлять, как одурманенный болван. Слова отца эхом отдавались у него в голове: «Герцог Уэстли должен быть сильным, сильнее других».
Ему нужно взять себя в руки и подавить в себе любовь к Рейчел, крепнувшую с каждым днем. Джером упрямо сжал губы.
– Разумеется, Сразу, как она проснется.
Он постарается держаться от нее на расстоянии.
Рейчел вошла в холл в своем лиловом дорожном костюме. Она надела его в надежде, что уговорит Джерома прогуляться с ней верхом по окрестностям.
Проснувшись, она с разочарованием обнаружила, что муж уже ушел. Но ее настроение улучшилось при воспоминании о страстной любви всего несколько часов назад. Наверное, Морган все-таки был прав – Джером думает о ней и по-настоящему ее любит.
Миссис Нидхэм медленно вошла в комнату и застыла у двери. Рейчел улыбнулась ей, но это не вызвало ответной улыбки на мрачном лице женщины.
– Если ваша светлость собирается сейчас на прогулку, я прикажу горничным перенести ваши вещи к вам в спальню.
– Что?
Рейчел собиралась спать в одной комнате с Джеромом, как делали ее отец и мать.
– Его светлость приказал мне перенести ваши вещи в другую спальню сразу, как только вы проснетесь.
Рейчел не ожидала от мужа, что он может дать экономке подобное указание. Он даже не предупредил ее. Почему? Стараясь не выказать своих чувств, она спросила:
– А где сейчас мой муж?
– У себя в кабинете, – сухо сообщила миссис Нидхэм.
Рейчел нашла Джерома за большим письменным столом. Он нахмурившись сидел над раскрытой бухгалтерской книгой. Его золотистые волосы были взлохмачены. Время от времени в раздумье он запускал в буйную шевелюру обе руки и в досаде трепал и без того торчащие в стороны пряди.
При ее появлении Джером поднял голову. Что-то светлое вспыхнуло в его глазах, но тут же пропало, сменившись непроницаемой серьезностью. Прежде чем она успела открыть рот, он произнес:
– Если хочешь кататься верхом, Ферри составит тебе компанию.
Рейчел огорчилась. Но решила не беспокоить Джерома понапрасну. Слава Богу, она не капризна. Поедут в другой раз.
– Я запрещаю тебе выезжать из дома, – продолжал он, – без Ферри, Моргана или меня.
– Почему? – спросила Рейчел, возмутившись таким ограничением своей свободы, а также словом «запрещаю». Да и тон, которым это было произнесено, не понравился ей.
– Потому что герцогине не подобает выезжать куда-нибудь одной, как ты обычно делала в Уингейт-Холле. Твое положение обязывает иметь провожатых.
– Я не дам и цента за свое положение, и я не...
– Хорошо, я дам! Ты моя герцогиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36