Они почти обручены, хотя он пока не делал ей предложения. Ну так вскоре сделает.
А Рейчел пусть дурачит других, он-то знает, куда ведет эта неземная красота.
Но испытания его отнюдь не закончились. Он старался изо всех сил, но за обедом голова его сама собой поворачивалась в сторону Рейчел, он изображал полное отсутствие интереса, а уши его как будто отрастали, чтобы лучше слышать, что она там говорит на другом конце стола. После обеда в гостиной герцог удерживался как можно дальше от девушки, но его глаза против его воли устремлялись вслед за ней. В общем, Джером жил в постоянном разладе с самим собой.
Мысли о будущем вселяли в него смутную тревогу. Почему-то теперь перспектива получить Эмили в жены казалась ему такой же неаппетитной, постной и неуместной, как жидкая овсянка среди роскошного пира.
В поисках укромного уголка, где он мог бы остаться наедине со своими мыслями, Джером отправился в сад. Он надеялся, что высокая изгородь надежно скроет его от любопытных глаз. Так и случилось, но оказалось, что не только он искал уединения. Между кустами комично вышагивал лорд Феликс, разодетый в пурпурный атласный камзол, панталоны и такого же цвета шляпу с пышным плюмажем. Маркиз, кто бы мог подумать, репетировал речь!
– О! Ваша светлость, – подлетел он к герцогу, сияя лучезарной улыбкой. – Располагайтесь. Не смущайтесь. Вы так кстати!
«Вот индюк! – с тоской подумал Джером. – Но чем он здесь занят?»
Неприязнь Рейчел к лорду Феликсу была столь очевидной, что Джером только подивился, бывают же такие глупцы на свете. И ведь как уверен в себе. Интересно, как он поступит, если Рейчел откажет. Хотя «если» тут неуместно. Она откажет непременно. Способен ли этот болтун вообще что-нибудь чувствовать, кроме вкуса еды, разумеется.
– Зачем вам жениться? – спросил герцог. Феликс посмотрел на него, выпучив и без того круглые глаза.
– Помилуйте, ваша светлость, достаточно только взглянуть на нее. На свете нет женщины, красивее леди Рейчел. Клянусь, вы не сможете назвать ни одной равной ей.
Тут он был абсолютно прав, Джером и пытаться бы не стал.
– Ее тетя с дядей меня уже благословили, – добавил Феликс, – так что разговор с Рейчел пустая формальность.
Джером усмехнулся, впрочем, едва заметно. Бедное чучело, какое ему предстоит разочарование.
– Но я хочу все сделать как положено, – сказал Феликс. – Вот я тут записал... свою речь и выучил ее наизусть. Когда я нервничаю, то иногда путаю слова... Язык, знаете ли, заплетается.
– Но ведь ваш разговор – пустая формальность, стоило ли так мучиться?
– Ничего не могу с собой поделать. Я люблю, чтобы все было красиво. Представьте только. Я стою вот так, – он принял замысловатую позу, – она – там, я говорю, она краснеет. Я такой нарядный, обратите внимание на цвет. Какая сцена, а?!
«Замечательный идиот, – устало подумал Джером, – может быть, он когда-нибудь замолчит?»
Но не тут-то было.
– Позвольте мне прочитать свой опус. Я буду чрезвычайно признателен, если вы выскажете ваше мнение.
Джером был готов на что угодно, только бы этот напыщенный хвастун исчез.
С каким-то особенно нелепым вывертом Феликс снял шляпу с пером и приложил ее к груди, затем, отвесив вычурный поклон, произнес:
– Не сделаете ли вы мне честь стать моей женой? Вы... вы...
Он запнулся и торопливо заглянул в листок, который держал в руках. Затем, вновь вернув на лицо сладчайшую улыбку, продолжал:
– Вы сделаете меня счастливейшим из смертных. Маркиз выжидательно посмотрел на Джерома. Черт возьми, он, что, ожидал аплодисментов!
– Это все?
– Да! Не правда ли, красноречиво?
– А главное – очень оригинально, – без всякого выражения сказал Джером.
На лбу Феликса появилась обеспокоенная морщинка:
– Может быть, лучше покороче? Просто спросить: «Не сделаете ли вы меня самым счастливым из смертных?» Такие минуты женщины помнят всю свою жизнь. Они, конечно, глупы, но очень романтичны;
Я старался, чтобы было попроще, но красиво. Разумеется, пришлось истратить уйму времени, но зато как звучит – «счастливейшим из смертных»!
Феликс посмотрел на свои ноги в обтягивающих шелковых чулках и с досадой произнес:
– Наверное, я должен встать на колени. Но это ужасно! Я совершенно не выношу, когда мои чулки испачканы. А ведь это непременно случится, если – на колени. Надеюсь, леди Рейчел не обидится на меня. – Голос его приобрел какие-то плаксивые интонации.
– А вдруг она вам откажет? – не удержался Джером.
– Откажет?! Мне?! – Маркиз даже взвизгнул от негодования при мысли, что кто-то может его отвергнуть. – Что за ерунда?! Она будет без ума от счастья получить от меня предложение. И почему вам пришло в голову, что она посмеет мне отказать? Кажется, леди Рейчел для женщины даже слишком умна.
Джером не стал говорить ему, что именно поэтому и думает, что Рейчел откажет.
Рейчел выглядела несколько испуганной, когда лорд Феликс неожиданно предстал перед ней после обеда. Его пурпурный атласный камзол был богато расшит золотой тесьмой, а запах мускуса исходил из каждой складки. У Рейчел защекотало в носу, и она с трудом удержалась от того, чтобы не чихнуть.
По счастью, в этот самый момент подошла тетя София поприветствовать дорогого гостя, и Рейчел, воспользовавшись моментом, извинилась и направилась к дяде Альфреду. Тот стоял в другом конце комнаты и разговаривал с герцогом и женой мистера Арчера.
– Вы слышали, что Люсинда Квинси выходит замуж? – услышала Рейчел слова дяди.
Рейчел очень нравилась Люсинда, прелестная, застенчивая девушка шестнадцати лет, которая жила со своим опекуном в замке на западе от Уингейт-Холла.
– Выходит замуж? За кого? – Рейчел была очень удивлена. – Она даже не была помолвлена!
– За Филиппа Рутлега. Рейчел не поверила:
– Не может быть! Люсинда просто ненавидит Рутлега!
София возникла рядом, как всегда, неслышно.
– Люсинда ни за что не вышла бы за него замуж по своей воле, – возмущалась Рейчел. – Кто же не знает, что Рутлег – распутник и подлец. Тетя София холодно сказала:
– Тогда зачем эта глупышка провела с ним ночь? Теперь у нее нет иного выхода. Или замуж, или в монастырь от позора.
– Люсинда не могла так поступить, – сказала Рейчел. – Это чья-то грязная сплетня.
– Да нет, дорогая моя, – вмешалась госпожа Арчер. – Говорят, Рутлег насильно увез ее. Он, конечно, знал заранее, что иначе она ни за что не согласится стать его женой.
– Кому интересны эти сентиментальные глупости, – отрезала София. – Все знают, что она провела с ним ночь и поэтому обязана выйти за него замуж. Вот и все!
Потрясенная до глубины души, Рейчел закричала:
– Но в чем же Люсинда виновата? За что она теперь должна страдать и нести наказание? Связать свою жизнь с этим гнусным человеком? Это ужасно и несправедливо!
Герцог, не проронивший ни слова во время их спора, вдруг сказал:
– Конечно. Вы совершенно правы. Но, к сожалению, леди Рейчел, жизнь редко бывает справедливой!
Она вздрогнула, услышав его голос так близко:
– А к вам жизнь тоже несправедлива, ваша светлость? – спросила Рейчел. Он ответил не сразу:
– Нет, отчего же, ко мне она более чем справедлива, но не всем же так везет.
Вот как. Значит, герцог принимает свое богатство и положение в обществе не более чем везение. Достойная позиция. Она собралась продолжить разговор, но Уэстли уже вышел из гостиной.
Рейчел, тут же потеряв интерес к беседе, оставила гостей и в раздумье подошла к окну. Чем больше она узнавала герцога, тем сильнее он ей нравился. Ах, если бы он ответил взаимностью на ее чувство!
Краем глаза Рейчел увидела, что к ней с сияющей улыбкой приближается тетя София под руку с лордом Феликсом.
– Рейчел, моя дорогая девочка, – сказала София. – Маркиз большой поклонник игры на клавикордах.
Наученная горьким опытом, Рейчел ожидала подвоха всякий раз, когда София сладким голосом называла ее «моя дорогая девочка».
– Прошу тебя, проводи маркиза в музыкальный салон и сыграй что-нибудь.
Рейчел скорее согласилась бы пройтись босиком по горячим углям, чем остаться наедине с лордом Феликсом, но ей не пришло в голову ни одного приличного предлога, чтобы отказаться.
Ну, что ж, в салон так в салон. Рейчел с довольно унылым видом вышла об руку с Феликсом из гостиной. По дороге он напялил свою широкополую шляпу с пером, удивив свою спутницу.
– Нам не придется выходить из дома, – пояснила она. – Музыкальный салон внизу, рядом с приемной.
Настала его очередь удивляться:
– А я и не собирался никуда выходить.
Макси вбежал за ними в салон. Рейчел прошла прямо к инструменту. Вдруг лорд Феликс громко воззвал:
– Леди Рейчел!
Встревоженная его странным голосом, она резко обернулась:
– Что случилось?
Он какими-то вкрадчивыми шагами стал приближаться, оттесняя ее к круглому табурету, стоявшему перед клавикордами. Запах мускуса распространялся от него волнами. Рейчел почувствовала обычное в таких случаях желание чихать. Она медленно отступала за инструмент, надеясь укрыться не столько даже от назойливого поклонника, сколько от раздражающего ее запаха.
Лорд Феликс между тем открывал и закрывал рот, не издав ни одного звука. Он имел страшно взволнованный вид человека, который отчаянно пытается что-то припомнить.
Наконец, кажется, ему это удалось. Театральным жестом он сорвал с головы украшенную пером шляпу, что, видимо, было отправной точкой всех его дальнейших действий. К несчастью, маркиз стоял так близко к Рейчел, что ненароком хлестнул ее пером по лицу. Она сделала еще один шаг назад, стараясь отойти от него на безопасное расстояние, и, не удержав равновесия, хлопнулась прямо на табурет. Впрочем, Рейчел была рада, что не вышло хуже.
Лорд Феликс, ничего не заметив, отвесил ей низкий поклон, выпрямился и несколько дребезжащим голосом с пафосом произнес:
– Я делаю вам честь и предлагаю стать моей женой.
Рейчел посмотрела на него с недоумением.
– Вы станете самой счастливой женщиной на свете, – закончил он и пробормотал сквозь зубы: – Слава Богу, кажется, я ничего не забыл.
Рейчел оцепенела. Разумеется, она знала, что ответить, и нисколько над эти не задумывалась – дело не в этом. Просто именно сейчас начинается война между ней и тетей Софией, вот что приводило девушку в отчаянье. Пусть тетя делает с ней что угодно, Рейчел не выйдет замуж за этого невыносимого хвастуна. Но, Боже, что ей придется перенести.
– Благодарю вас, милорд, но я отказываюсь от такой чести, – сказала она с ледяной вежливостью.
Потрясающе, но лорд Феликс не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Он подбежал к ней и. радостно сообщил:
– Мы поженимся в Лондоне, в соборе святого Павла.
Сильный запах мускуса ударил ей в нос. Рейчел наконец разразилась долго сдерживаемым чиханием.
Нисколько не смущаясь ее состоянием, лорд Феликс восторженно тараторил:
– Наша свадьба будет свадьбой месяца! Да что там – свадьбой года!
Рейчел без остановки чихала, вытирая платочком слезящиеся глаза.
Макси, понимающий настроение хозяйки гораздо лучше, чем лорд Феликс, залился лаем и бросился на маркиза.
Его светлость скорее от удивления, чем от страха отступил назад и со всей силой ударил собаку ногой, Макси завизжал от боли и отлетел в другой угол. Феликс закричал:
– Я убью эту скотину.
Макси поджал хвост и, жалобно скуля, выбежал из комнаты.
Рейчел вскочила со скамьи, не зная, что ей делать: сорвать со шляпы Феликса вычурный плюмаж и удушить его сиятельство этим нехитрым приспособлением или бежать за Макси и убедиться, что с ним все в порядке.
Она выбрала последнее, но Феликс Проворно схватил ее за руку.
– За что вы ударили несчастное животное? – Рейчел попыталась вырваться.
– Несчастное животное! – передразнил он. – Эта мерзкая бестия напала на меня.
– Вы сами мерзкая бестия!
Рейчел наконец выдернула руку из его цепких пальцев и голосом, дрожащим от ненависти и негодования, сказала:
– Я никогда не выйду за вас замуж! Никогда! Надеюсь, я выразилась достаточно ясно.
Она выбежала в холл. Макси нигде не было. Рейчел прислушалась. Откуда-то доносилось слабое поскуливание и низкий успокаивающий мужской голос. А, вот здесь – небольшая комнатка напротив музыкального салона. Она бросилась туда и застыла на пороге. Герцог Уэстли держал Макси на руках и нежно перебирал пальцами серебристую шерстку.
– Что случилось с этим милым существом? – спросил он негромко. – Ему явно не по себе. Вертится, скулит. Что с ним такое?
Терьер снова тихонько заскулил, а Джером продолжал его успокаивать, осторожно поглаживая.
– Лорд Феликс пнул его изо всей силы, такого кроху!
Герцог возмутился:
– Вот негодяй! Что, просто так, ни с того ни с сего?
Он присел и, держа собаку на коленях, начал внимательно ее осматривать.
– Макси пытался защитить меня от его назойливого внимания.
Герцог дотронулся до какого-то места, и Макси взвизгнул.
– Вот бедняга, – сказал герцог, продолжая ощупывать собаку. – Но, кажется, ничего страшного.
Рейчел смотрела на изящные руки Уэстли. Как он заботлив и внимателен. Боже, она была так глупа, считая, вслед за многими, герцога и высокомерным, заносчивым. Что только не выдумают злые языки, оговаривая того, кто не похож на других. Многие ли из этих лордов понимали, что состояние приносит не только привилегии, но и обязанности. Он не был слаб и испорчен, как Феликс, или беспечен, как ее брат Стивен. Конечно, если достоинство называть высокомерием, а разумную твердость надменностью, тогда... Нет, она решительно отказывалась видеть какие-либо недостатки герцога Уэстли.
Джером поднялся, передавая Макси хозяйке.
– Похоже, он отделался всего-навсего ушибом ребра.
– Слава Богу, – сказала она, беря своего любимца на руки.
– Насколько я понял, лорд Феликс только что сделал вам очень лестное предложение?
– Лестное? Скорее, наглое! – Щеки Рейчел покраснели от гнева. – Вы знаете, что он сказал?
Темно-синие глаза герцога заискрились, скрывая улыбку:
– Ну, в общих чертах... Полагаю, он просил вас оказать ему честь и стать его женой.
– Ничего он не просил! «Я делаю вам честь и предлагаю стать моей женой», – вот что он заявил.
Герцог рассмеялся. «Конечно, он сказал, что думал. А ведь так долго репетировал!..»
– Ничего смешного в этом нет! – возмутилась она. – Он уже знает, где мы будем венчаться. Он, наверное, и платье мне придумал, а то, может быть, уже и заказал. Шут!
– Подумайте хорошенько, – сказал герцог, стараясь сохранять серьезность, хотя его губы дрожали, – а вдруг вы разобьете его сердце своим отказом.
– Помилуйте, вы думаете, оно у него есть? Или, может быть, вы считаете, что лорд Феликс сгорает от любви? Что вы?! Он всего лишь собирает достойную его дома коллекцию. Вот и женится, для завершения. Закончит таким образом оформление дома, начнет собирать еще что-нибудь.
Джером весело посмотрел на нее:
– Так вы не верите, что он испытывает к вам великую страсть?
– Его единственная и самая большая страсть – собирать вещи, – строго сказала Рейчел. – Я для него всего-навсего еще одна удачная покупка вроде дорогой акварели, известной скульптуры или старинной фарфоровой вазы.
Рейчел взглянула на герцога и замолчала. Восхищение в его глазах невозможно было спутать ни с чем. В них было что-то еще, что-то глубокое и теплое, отчего у нее закружилась голова.
Он наклонился к ней, как будто им владела неведомая сила, которой он не мог сопротивляться. Ее сердце бешено колотилось. Она страстно хотела этого поцелуя.
В этот момент Рейчел поняла, что влюбилась. Как-то, она спрашивала мать, как та узнала, что именно отец – единственный, посланный ей Богом для счастья. Мама подумала и сказала, что когда это действительно происходит, то ошибиться невозможно. Рейчел тогда ей не поверила. Но теперь она видела все своими глазами, и ошибки быть не могло.
Герцог Уэстли Джером – это Бог услышал ее молитвы!
Когда его губы почти коснулись ее рта, он вдруг замер, как будто натолкнулся на невидимую стену, его блестящие голубые глаза холодно сверкнули. Он торопливо отступил назад и выбежал из комнаты.
Рейчел смотрела ему вслед. Глупец! Разве он не понимает, что они созданы друг для друга?
Конечно же, не понимает! Ведь мама предупреждала ее: мужчины ведут себя, как глупые дети. И если им не помочь, вполне способны пройти мимо собственного счастья. Выбор должна делать женщина. Мама призналась, что отец не сразу смог распознать в ней свою избранницу.
Но, увы, никаких советов на этот счет мать не оставила. И что ей теперь делать?!
Она вспомнила, что говорила ей Элеонора: «Тебе попался самый загадочный и неуловимый мужчина. Любая лондонская красотка подтвердит тебе мои слова». Вот тут и разберись.
Рейчел должна женить герцога на себе, это совершенно ясно. Конечно, он был для нее единственной возможностью избежать брака с Феликсом. Но, кроме того, она не позволит своему избраннику пройти мимо себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
А Рейчел пусть дурачит других, он-то знает, куда ведет эта неземная красота.
Но испытания его отнюдь не закончились. Он старался изо всех сил, но за обедом голова его сама собой поворачивалась в сторону Рейчел, он изображал полное отсутствие интереса, а уши его как будто отрастали, чтобы лучше слышать, что она там говорит на другом конце стола. После обеда в гостиной герцог удерживался как можно дальше от девушки, но его глаза против его воли устремлялись вслед за ней. В общем, Джером жил в постоянном разладе с самим собой.
Мысли о будущем вселяли в него смутную тревогу. Почему-то теперь перспектива получить Эмили в жены казалась ему такой же неаппетитной, постной и неуместной, как жидкая овсянка среди роскошного пира.
В поисках укромного уголка, где он мог бы остаться наедине со своими мыслями, Джером отправился в сад. Он надеялся, что высокая изгородь надежно скроет его от любопытных глаз. Так и случилось, но оказалось, что не только он искал уединения. Между кустами комично вышагивал лорд Феликс, разодетый в пурпурный атласный камзол, панталоны и такого же цвета шляпу с пышным плюмажем. Маркиз, кто бы мог подумать, репетировал речь!
– О! Ваша светлость, – подлетел он к герцогу, сияя лучезарной улыбкой. – Располагайтесь. Не смущайтесь. Вы так кстати!
«Вот индюк! – с тоской подумал Джером. – Но чем он здесь занят?»
Неприязнь Рейчел к лорду Феликсу была столь очевидной, что Джером только подивился, бывают же такие глупцы на свете. И ведь как уверен в себе. Интересно, как он поступит, если Рейчел откажет. Хотя «если» тут неуместно. Она откажет непременно. Способен ли этот болтун вообще что-нибудь чувствовать, кроме вкуса еды, разумеется.
– Зачем вам жениться? – спросил герцог. Феликс посмотрел на него, выпучив и без того круглые глаза.
– Помилуйте, ваша светлость, достаточно только взглянуть на нее. На свете нет женщины, красивее леди Рейчел. Клянусь, вы не сможете назвать ни одной равной ей.
Тут он был абсолютно прав, Джером и пытаться бы не стал.
– Ее тетя с дядей меня уже благословили, – добавил Феликс, – так что разговор с Рейчел пустая формальность.
Джером усмехнулся, впрочем, едва заметно. Бедное чучело, какое ему предстоит разочарование.
– Но я хочу все сделать как положено, – сказал Феликс. – Вот я тут записал... свою речь и выучил ее наизусть. Когда я нервничаю, то иногда путаю слова... Язык, знаете ли, заплетается.
– Но ведь ваш разговор – пустая формальность, стоило ли так мучиться?
– Ничего не могу с собой поделать. Я люблю, чтобы все было красиво. Представьте только. Я стою вот так, – он принял замысловатую позу, – она – там, я говорю, она краснеет. Я такой нарядный, обратите внимание на цвет. Какая сцена, а?!
«Замечательный идиот, – устало подумал Джером, – может быть, он когда-нибудь замолчит?»
Но не тут-то было.
– Позвольте мне прочитать свой опус. Я буду чрезвычайно признателен, если вы выскажете ваше мнение.
Джером был готов на что угодно, только бы этот напыщенный хвастун исчез.
С каким-то особенно нелепым вывертом Феликс снял шляпу с пером и приложил ее к груди, затем, отвесив вычурный поклон, произнес:
– Не сделаете ли вы мне честь стать моей женой? Вы... вы...
Он запнулся и торопливо заглянул в листок, который держал в руках. Затем, вновь вернув на лицо сладчайшую улыбку, продолжал:
– Вы сделаете меня счастливейшим из смертных. Маркиз выжидательно посмотрел на Джерома. Черт возьми, он, что, ожидал аплодисментов!
– Это все?
– Да! Не правда ли, красноречиво?
– А главное – очень оригинально, – без всякого выражения сказал Джером.
На лбу Феликса появилась обеспокоенная морщинка:
– Может быть, лучше покороче? Просто спросить: «Не сделаете ли вы меня самым счастливым из смертных?» Такие минуты женщины помнят всю свою жизнь. Они, конечно, глупы, но очень романтичны;
Я старался, чтобы было попроще, но красиво. Разумеется, пришлось истратить уйму времени, но зато как звучит – «счастливейшим из смертных»!
Феликс посмотрел на свои ноги в обтягивающих шелковых чулках и с досадой произнес:
– Наверное, я должен встать на колени. Но это ужасно! Я совершенно не выношу, когда мои чулки испачканы. А ведь это непременно случится, если – на колени. Надеюсь, леди Рейчел не обидится на меня. – Голос его приобрел какие-то плаксивые интонации.
– А вдруг она вам откажет? – не удержался Джером.
– Откажет?! Мне?! – Маркиз даже взвизгнул от негодования при мысли, что кто-то может его отвергнуть. – Что за ерунда?! Она будет без ума от счастья получить от меня предложение. И почему вам пришло в голову, что она посмеет мне отказать? Кажется, леди Рейчел для женщины даже слишком умна.
Джером не стал говорить ему, что именно поэтому и думает, что Рейчел откажет.
Рейчел выглядела несколько испуганной, когда лорд Феликс неожиданно предстал перед ней после обеда. Его пурпурный атласный камзол был богато расшит золотой тесьмой, а запах мускуса исходил из каждой складки. У Рейчел защекотало в носу, и она с трудом удержалась от того, чтобы не чихнуть.
По счастью, в этот самый момент подошла тетя София поприветствовать дорогого гостя, и Рейчел, воспользовавшись моментом, извинилась и направилась к дяде Альфреду. Тот стоял в другом конце комнаты и разговаривал с герцогом и женой мистера Арчера.
– Вы слышали, что Люсинда Квинси выходит замуж? – услышала Рейчел слова дяди.
Рейчел очень нравилась Люсинда, прелестная, застенчивая девушка шестнадцати лет, которая жила со своим опекуном в замке на западе от Уингейт-Холла.
– Выходит замуж? За кого? – Рейчел была очень удивлена. – Она даже не была помолвлена!
– За Филиппа Рутлега. Рейчел не поверила:
– Не может быть! Люсинда просто ненавидит Рутлега!
София возникла рядом, как всегда, неслышно.
– Люсинда ни за что не вышла бы за него замуж по своей воле, – возмущалась Рейчел. – Кто же не знает, что Рутлег – распутник и подлец. Тетя София холодно сказала:
– Тогда зачем эта глупышка провела с ним ночь? Теперь у нее нет иного выхода. Или замуж, или в монастырь от позора.
– Люсинда не могла так поступить, – сказала Рейчел. – Это чья-то грязная сплетня.
– Да нет, дорогая моя, – вмешалась госпожа Арчер. – Говорят, Рутлег насильно увез ее. Он, конечно, знал заранее, что иначе она ни за что не согласится стать его женой.
– Кому интересны эти сентиментальные глупости, – отрезала София. – Все знают, что она провела с ним ночь и поэтому обязана выйти за него замуж. Вот и все!
Потрясенная до глубины души, Рейчел закричала:
– Но в чем же Люсинда виновата? За что она теперь должна страдать и нести наказание? Связать свою жизнь с этим гнусным человеком? Это ужасно и несправедливо!
Герцог, не проронивший ни слова во время их спора, вдруг сказал:
– Конечно. Вы совершенно правы. Но, к сожалению, леди Рейчел, жизнь редко бывает справедливой!
Она вздрогнула, услышав его голос так близко:
– А к вам жизнь тоже несправедлива, ваша светлость? – спросила Рейчел. Он ответил не сразу:
– Нет, отчего же, ко мне она более чем справедлива, но не всем же так везет.
Вот как. Значит, герцог принимает свое богатство и положение в обществе не более чем везение. Достойная позиция. Она собралась продолжить разговор, но Уэстли уже вышел из гостиной.
Рейчел, тут же потеряв интерес к беседе, оставила гостей и в раздумье подошла к окну. Чем больше она узнавала герцога, тем сильнее он ей нравился. Ах, если бы он ответил взаимностью на ее чувство!
Краем глаза Рейчел увидела, что к ней с сияющей улыбкой приближается тетя София под руку с лордом Феликсом.
– Рейчел, моя дорогая девочка, – сказала София. – Маркиз большой поклонник игры на клавикордах.
Наученная горьким опытом, Рейчел ожидала подвоха всякий раз, когда София сладким голосом называла ее «моя дорогая девочка».
– Прошу тебя, проводи маркиза в музыкальный салон и сыграй что-нибудь.
Рейчел скорее согласилась бы пройтись босиком по горячим углям, чем остаться наедине с лордом Феликсом, но ей не пришло в голову ни одного приличного предлога, чтобы отказаться.
Ну, что ж, в салон так в салон. Рейчел с довольно унылым видом вышла об руку с Феликсом из гостиной. По дороге он напялил свою широкополую шляпу с пером, удивив свою спутницу.
– Нам не придется выходить из дома, – пояснила она. – Музыкальный салон внизу, рядом с приемной.
Настала его очередь удивляться:
– А я и не собирался никуда выходить.
Макси вбежал за ними в салон. Рейчел прошла прямо к инструменту. Вдруг лорд Феликс громко воззвал:
– Леди Рейчел!
Встревоженная его странным голосом, она резко обернулась:
– Что случилось?
Он какими-то вкрадчивыми шагами стал приближаться, оттесняя ее к круглому табурету, стоявшему перед клавикордами. Запах мускуса распространялся от него волнами. Рейчел почувствовала обычное в таких случаях желание чихать. Она медленно отступала за инструмент, надеясь укрыться не столько даже от назойливого поклонника, сколько от раздражающего ее запаха.
Лорд Феликс между тем открывал и закрывал рот, не издав ни одного звука. Он имел страшно взволнованный вид человека, который отчаянно пытается что-то припомнить.
Наконец, кажется, ему это удалось. Театральным жестом он сорвал с головы украшенную пером шляпу, что, видимо, было отправной точкой всех его дальнейших действий. К несчастью, маркиз стоял так близко к Рейчел, что ненароком хлестнул ее пером по лицу. Она сделала еще один шаг назад, стараясь отойти от него на безопасное расстояние, и, не удержав равновесия, хлопнулась прямо на табурет. Впрочем, Рейчел была рада, что не вышло хуже.
Лорд Феликс, ничего не заметив, отвесил ей низкий поклон, выпрямился и несколько дребезжащим голосом с пафосом произнес:
– Я делаю вам честь и предлагаю стать моей женой.
Рейчел посмотрела на него с недоумением.
– Вы станете самой счастливой женщиной на свете, – закончил он и пробормотал сквозь зубы: – Слава Богу, кажется, я ничего не забыл.
Рейчел оцепенела. Разумеется, она знала, что ответить, и нисколько над эти не задумывалась – дело не в этом. Просто именно сейчас начинается война между ней и тетей Софией, вот что приводило девушку в отчаянье. Пусть тетя делает с ней что угодно, Рейчел не выйдет замуж за этого невыносимого хвастуна. Но, Боже, что ей придется перенести.
– Благодарю вас, милорд, но я отказываюсь от такой чести, – сказала она с ледяной вежливостью.
Потрясающе, но лорд Феликс не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Он подбежал к ней и. радостно сообщил:
– Мы поженимся в Лондоне, в соборе святого Павла.
Сильный запах мускуса ударил ей в нос. Рейчел наконец разразилась долго сдерживаемым чиханием.
Нисколько не смущаясь ее состоянием, лорд Феликс восторженно тараторил:
– Наша свадьба будет свадьбой месяца! Да что там – свадьбой года!
Рейчел без остановки чихала, вытирая платочком слезящиеся глаза.
Макси, понимающий настроение хозяйки гораздо лучше, чем лорд Феликс, залился лаем и бросился на маркиза.
Его светлость скорее от удивления, чем от страха отступил назад и со всей силой ударил собаку ногой, Макси завизжал от боли и отлетел в другой угол. Феликс закричал:
– Я убью эту скотину.
Макси поджал хвост и, жалобно скуля, выбежал из комнаты.
Рейчел вскочила со скамьи, не зная, что ей делать: сорвать со шляпы Феликса вычурный плюмаж и удушить его сиятельство этим нехитрым приспособлением или бежать за Макси и убедиться, что с ним все в порядке.
Она выбрала последнее, но Феликс Проворно схватил ее за руку.
– За что вы ударили несчастное животное? – Рейчел попыталась вырваться.
– Несчастное животное! – передразнил он. – Эта мерзкая бестия напала на меня.
– Вы сами мерзкая бестия!
Рейчел наконец выдернула руку из его цепких пальцев и голосом, дрожащим от ненависти и негодования, сказала:
– Я никогда не выйду за вас замуж! Никогда! Надеюсь, я выразилась достаточно ясно.
Она выбежала в холл. Макси нигде не было. Рейчел прислушалась. Откуда-то доносилось слабое поскуливание и низкий успокаивающий мужской голос. А, вот здесь – небольшая комнатка напротив музыкального салона. Она бросилась туда и застыла на пороге. Герцог Уэстли держал Макси на руках и нежно перебирал пальцами серебристую шерстку.
– Что случилось с этим милым существом? – спросил он негромко. – Ему явно не по себе. Вертится, скулит. Что с ним такое?
Терьер снова тихонько заскулил, а Джером продолжал его успокаивать, осторожно поглаживая.
– Лорд Феликс пнул его изо всей силы, такого кроху!
Герцог возмутился:
– Вот негодяй! Что, просто так, ни с того ни с сего?
Он присел и, держа собаку на коленях, начал внимательно ее осматривать.
– Макси пытался защитить меня от его назойливого внимания.
Герцог дотронулся до какого-то места, и Макси взвизгнул.
– Вот бедняга, – сказал герцог, продолжая ощупывать собаку. – Но, кажется, ничего страшного.
Рейчел смотрела на изящные руки Уэстли. Как он заботлив и внимателен. Боже, она была так глупа, считая, вслед за многими, герцога и высокомерным, заносчивым. Что только не выдумают злые языки, оговаривая того, кто не похож на других. Многие ли из этих лордов понимали, что состояние приносит не только привилегии, но и обязанности. Он не был слаб и испорчен, как Феликс, или беспечен, как ее брат Стивен. Конечно, если достоинство называть высокомерием, а разумную твердость надменностью, тогда... Нет, она решительно отказывалась видеть какие-либо недостатки герцога Уэстли.
Джером поднялся, передавая Макси хозяйке.
– Похоже, он отделался всего-навсего ушибом ребра.
– Слава Богу, – сказала она, беря своего любимца на руки.
– Насколько я понял, лорд Феликс только что сделал вам очень лестное предложение?
– Лестное? Скорее, наглое! – Щеки Рейчел покраснели от гнева. – Вы знаете, что он сказал?
Темно-синие глаза герцога заискрились, скрывая улыбку:
– Ну, в общих чертах... Полагаю, он просил вас оказать ему честь и стать его женой.
– Ничего он не просил! «Я делаю вам честь и предлагаю стать моей женой», – вот что он заявил.
Герцог рассмеялся. «Конечно, он сказал, что думал. А ведь так долго репетировал!..»
– Ничего смешного в этом нет! – возмутилась она. – Он уже знает, где мы будем венчаться. Он, наверное, и платье мне придумал, а то, может быть, уже и заказал. Шут!
– Подумайте хорошенько, – сказал герцог, стараясь сохранять серьезность, хотя его губы дрожали, – а вдруг вы разобьете его сердце своим отказом.
– Помилуйте, вы думаете, оно у него есть? Или, может быть, вы считаете, что лорд Феликс сгорает от любви? Что вы?! Он всего лишь собирает достойную его дома коллекцию. Вот и женится, для завершения. Закончит таким образом оформление дома, начнет собирать еще что-нибудь.
Джером весело посмотрел на нее:
– Так вы не верите, что он испытывает к вам великую страсть?
– Его единственная и самая большая страсть – собирать вещи, – строго сказала Рейчел. – Я для него всего-навсего еще одна удачная покупка вроде дорогой акварели, известной скульптуры или старинной фарфоровой вазы.
Рейчел взглянула на герцога и замолчала. Восхищение в его глазах невозможно было спутать ни с чем. В них было что-то еще, что-то глубокое и теплое, отчего у нее закружилась голова.
Он наклонился к ней, как будто им владела неведомая сила, которой он не мог сопротивляться. Ее сердце бешено колотилось. Она страстно хотела этого поцелуя.
В этот момент Рейчел поняла, что влюбилась. Как-то, она спрашивала мать, как та узнала, что именно отец – единственный, посланный ей Богом для счастья. Мама подумала и сказала, что когда это действительно происходит, то ошибиться невозможно. Рейчел тогда ей не поверила. Но теперь она видела все своими глазами, и ошибки быть не могло.
Герцог Уэстли Джером – это Бог услышал ее молитвы!
Когда его губы почти коснулись ее рта, он вдруг замер, как будто натолкнулся на невидимую стену, его блестящие голубые глаза холодно сверкнули. Он торопливо отступил назад и выбежал из комнаты.
Рейчел смотрела ему вслед. Глупец! Разве он не понимает, что они созданы друг для друга?
Конечно же, не понимает! Ведь мама предупреждала ее: мужчины ведут себя, как глупые дети. И если им не помочь, вполне способны пройти мимо собственного счастья. Выбор должна делать женщина. Мама призналась, что отец не сразу смог распознать в ней свою избранницу.
Но, увы, никаких советов на этот счет мать не оставила. И что ей теперь делать?!
Она вспомнила, что говорила ей Элеонора: «Тебе попался самый загадочный и неуловимый мужчина. Любая лондонская красотка подтвердит тебе мои слова». Вот тут и разберись.
Рейчел должна женить герцога на себе, это совершенно ясно. Конечно, он был для нее единственной возможностью избежать брака с Феликсом. Но, кроме того, она не позволит своему избраннику пройти мимо себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36