— Как хочешь…— Постой на страже…Легко сказать, когда Николас может вернуться в любую минуту и обнаружить ее на пороге своей комнаты, и у ее отца будет совсем немного времени, чтобы спрятаться.Тем не менее она заняла позицию в проеме двери и позволила ему попытать удачу.— Ни одной вещи, — прошептал он ей на ухо десятью минутами позже.— Тогда пойдем. Он не должен нас здесь застать.— Иди вперед.— Нет, ты. Я могу придумать причину моего прихода сюда. — По крайней мере она могла придумать одну вескую причину. — Иди немедленно.Отец не стал больше спорить и удалился. Удаляться он умел очень хорошо, едко подумала она. Это была одна из его сильных сторон.Напоследок она окинула комнату еще одним взглядом, чтобы убедиться, что все вещи лежат на своих местах, затем повернулась к выходу и столкнулась нос к носу с Николасом; ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.Она подняла подбородок, готовая к схватке.— Уже готова для очередной порции, Элизабет? — проговорил он.«Вспомни поцелуй Питера. Вспомни, что находится на кону. Не думай о сделке. У тебя есть право находиться в этой комнате», — думала она.— Так и знала, что ты так скажешь, Николас, — саркастически произнесла она. — Никогда не мешает проверить, насколько свежее белье постелено на кровати, особенно если принять во внимание, что в гостевом крыле так редко живут люди.«Ты слишком много говоришь. Слишком много, чем следует знать гостю, тем более ему», — остановила она себя.— Я очень признателен тебе за такое внимание к деталям.— Заботе о других научил меня мой муж.— Такое индивидуальное внимание к гостям, — проговорил он, надвигаясь на нее. — Я впечатлен. Чему же еще научил тебя твой муж? Я имею в виду по сравнению с тем, что ты узнала от меня.Отступая от него, она с яростью подумала, что должен быть закон против высоких хищных мужчин, подкрадывающихся, как тень. И еще должен быть закон, запрещающий сделки.В одежде он снова стал тем самым человеком, которого она видела из-под своей маски радушной хозяйки; сейчас в нем не было ничего привлекательного. Осталась только тонкая аура опасности, окружающая его. И такой взгляд, будто он знал все, что она пыталась от него скрыть.— Я надеюсь, ты сам узнаешь, — ответила она, подражая его тону.— Конечно, узнаю, — согласился он, и она не сомневалась в его словах.— Как и я. — Фраза, сказанная ею шепотом, не предназначалась для его ушей. А может, и предназначалась, так как он услышал ее слова и сразу уловил их смысл.— Возможно, тебе не понравится то, что ты найдешь, Элизабет.Она напряглась.— Мне уже не нравится, Николас.— Еще как нравится.Она осторожно взглянула в его глаза. Маска снова была на месте. Не осталось никакой опасности, просто огромное изумление.— Женщины ведь западают на тебя, не так ли?Зачем она задала такой вопрос?— Разве? — Он окинул ее многозначительным взглядом, направляясь к столику из орехового дерева, стоящему около кровати.— Я не из их числа. — Она в смятении наблюдала, как он вынул кожаный бумажник из-под съемной крышки стола, под которой она даже не догадалась посмотреть. Но кто бы догадался?— Неужели? Но ты же здесь, разве нет? — Он осмотрел содержимое бумажника и взглянул на нее, будто знал все ее секреты.Но у нее не было секретов. Только один. Нет, только два. Он тоже был ее секретом.— Не можешь насытиться?— Я по горло сыта тобой, Николас. Наполнена тобою до краев.— Именно так, моя леди. Полностью покрыта моим семенем. И готова к большему, даже если не хочешь признаться. Тебе понравилась каждая минута сегодня утром, и ты, несомненно, готова оказать своему гостю еще немного индивидуального внимания, если он пожелает. Именно поэтому ты сейчас в моей комнате, не так ли?Западня.Она посмотрела на бумажник у него в руке. Он знал, что она собиралась пойти к Питеру. Он знал.Когда они успели перейти от ее необъяснимого присутствия в его комнате к постельной теме?Или она подсознательно планировала таким образом отвлечь его, если он поймает ее у себя в комнате?Она почувствовала дрожь в груди. Он хочет ее, он заплатил за нее.— Ты хочешь меня, Николас?— Я всегда готов трахать тебя. — Он запер дверь и повернулся к ней. — Ты сомневаешься?Она перевела взгляд на его пах. Его пенис был напряжен и в полной боевой готовности, как она и предполагала.Неужели она уже стала мокрой? Нет, не для него, только не для него. Для Питера, ведь он ждал ее. Руки Питера. Его поцелуи.— Приди и возьми меня, моя созревшая леди. Покажи, насколько сильно ты хочешь того, что ты видишь.Она облизала губы. Она не знала, как сильно она его желала и желала ли вообще. Но сделка была сделкой: нужно было побыстрее с ней покончить и убираться отсюда.Она медленно подошла к нему и ухватила рукой за промежность; такая дерзость повергла его в изумление. Прекрасно. На самом деле отличный урок: мужчина и его пенис не любят, когда их игнорируют. Ей нужно было только извлечь его член и немного поиграть с ним. Заставить его кончить. Покрыть его собственным же семенем.Поразительная вещь — пенис: часть тела, обладающая собственным разумом, готовая сдаться перед лаской, поглаживанием женской руки. И более того.Элизабет прижала Николаса к стене, обхватила рукой его обнаженный пенис, жесткий, налившийся кровью, все более увеличивающийся от ее прикосновений, и начала гладить его, ласкать головку, теребить туго натянутую мошонку и щекотать нежную кожу под ней.Он был в ее руках, она ощущала ими всю его силу. Он был целиком в ее власти, когда она обхватила обеими руками его окаменевший ствол и начала его ласкать.…Быстрее, быстрее, быстрее…Она сжимала его, гладила, возбуждала и не переставала удивляться, насколько высоко может подняться мужской член. Она была уверена в своей победе. Она заставит его кончить, извергнуться фонтаном до потолка, жестоко, иссушающе. Его семени будет так много, что горничные станут оттирать его со стен в течение нескольких дней.— Вниз…Она почувствовала, как на ее голову легла его рука и начала давить вниз, принуждая стать на колени, ближе к головке его члена.— Возьми его в рот…— Выполняй. Я тебе говорил — я не трачу свое семя попусту…Натиск его рук усилился, и она прикоснулась губами к нежному и желанному отверстию, в котором сверкала капля его эякулята. Он на жал еще сильнее, она разомкнула губы и взяла головку его пениса в рот.По его стону она поняла все. Ее губы сомкнулись на его уздечке, и она втянула в себя головку, помогая языком.Только один дюйм. Почему бы не отомстить ему?Она выпустила головку изо рта, зажав губами только самый кончик, затем опять всосала ее внутрь. Именно так. Она сжимала ее, сосала, опять сжимала и снова сосала. Только один дюйм. Мучила его.Мучила себя…Внутрь и наружу, сжимала и сосала, сжимала и сосала…Внутрь и наружу…Она почувствовала, как напряглось его тело, и она еще плотнее сжала губы на его головке, рыча, как щенок с костью, не желая расставаться с соблазнительным кончиком.— Открой шире рот…Теперь он был доведен до отчаяния. Ей было интересно узнать, что же он станет делать, он, не тратящий попусту своего семени. Он целиком был в ее власти, ей принадлежала вся длина его члена до последней доли дюйма, и ей очень нравилось ощущение власти над ним.— Открой рот…Он действительно изможден, с сочувствием подумала она. У нее самой отняло очень много сил продолжительное сосание с прежней энергией. И он становился все более раздраженным. Он хотел кончить, и она решила, что теперь, когда она разобралась, где находится источник мужской силы, она может позволить ему кончить» аз! Власть;. Ее власть.Она глубоко вдохнула, немного округлила рот и позволила ему войти глубже. Намного больше дюйма, больше, чем она могла представить, что он захочет вставить в ее рот.— Моя сучка… — прошипел он, откинулся назад и выплеснул свое семя в ее открытый рот.Она не справлялась с потоком; сперма капала у нее изо рта, текла по подбородку, по груди, по корсажу. Семени было так много, что оно могло покрыть все ее тело и его тоже. А он все продолжал кончать, и кончать, и кончать, как будто и не собирался останавливаться, да она и не хотела, чтобы он останавливался.Затем неожиданно все прекратилось. Полностью.— Мое семя становится тобой, — произнес он, приподняв ее голову и размазав эякулят по ее щеке. — Ложись.— Конечно…Выражение его лица не допускало ни малейшего сопротивления.— Ложись. Поверь, у меня осталось достаточно сил для того, чтобы обслужить тебя, моя дорогая любительница секса.Он уложил ее на кровать, задрал платье и сорвал с нее нижнее белье. Затем раздвинул пальцами ее половые губы и, наконец, с силой вошел и плотно прижался лобковыми волосами к ее нежной коже.— Именно сюда мужчины любят извергать свое семя. — Он повел бедрами. — Сюда.Он прижался еще сильнее.— Ты так и не смогла меня окончательно иссушить. — Он был целиком внутри ее. — Ты думала, что знаешь, чего хотят мужчины, чего им нужно… Но ты не… — он терял контроль, — знала всего…Она была слишком страстной, желанной и горячей. С таким потрясающе нежным ртом.— Моя ле… — И тут он взорвался, словно вулкан, извергая все, что у него оставалось, в самую глубину ее тела. Глава 5 — Элизабет!!Она замерла. Она совсем немного отошла от комнаты Николаса, еле успела привести себя в порядок, высохнуть. Она все еще чувствовала его вкус во рту, ее тело до сих пор содрогалось от его яростного оргазма.И тут появился Питер, как раз в том месте, где она бы не хотела, чтобы ее кто-нибудь видел. В том месте, где она не должна была находиться.Она медленно обернулась, пытаясь взять себя в руки.— Питер, слава Богу, Питер!..Он схватил ее за руку и притянул к себе с лестницы, ведущей вниз.— Неужели я видел тебя выходящей из комнаты этого мужчины? Ты там была?«Да, я была там. И не просто была. И в доказательство оставила там свое разорванное нижнее белье. Ах! Нужно успокоиться. Я всего лишь обслужила пенис того мужчины. И все. Но, слава Богу, Питер даже не знал, что Николас был у себя в комнате», — мысленно разговаривая с собой, она ответила Питеру лаконично:— Да.Питер определенно решил, что она последовала его совету обыскать комнату Николаса. Очень хорошо! Тогда ей не придется ничего ему объяснять.— Пойдем в мою комнату. Расскажи мне, что ты там обнаружила. Шшш… здесь ничего не говори. — Он взял ее за руку, и они на цыпочках спустились с лестницы и направились в семейное крыло здания.Прозвучал гонг, зовущий на ленч.— Значит мы опоздаем, — тихим голосом проговорил Питер. — Пусть думают что угодно. Пойдем… — Он открыл дверь своей спальни, втянул ее туда и обнял.Ей снова было так приятно. Он держал ее, обнимал, гладил по спине, и она не желала думать о том, что происходило еще менее двадцати минут назад и о том, что подумает Николас, если кто-либо из них опоздает.В любом случае она может объяснить ему, что обучалась тому, как привлечь и удержать Питера.— Ну… скажи мне… — прошептал Питер.— Я бы рада была что-нибудь рассказать. Я ничего не нашла. И мой отец ничего не нашел. — А теперь начиналась ложь. — Если в той комнате что-то и есть, то оно слишком хорошо спрятано.— Я знал, я предполагал, что он бродяга и он что-то скрывает. Вот и доказательство. И я считаю, что мы должны установить наблюдение за его дверью, до тех пор пока не прибудет нотариус.— Питер… не беспокойся, пожалуйста.— Элизабет, подумай, кто этот человек?У нее учащенно забилось сердце. Было слишком поздно думать. У нее уже было письмо от мистера Гиддонза.— Бумаги могли быть у кого угодно. Кто угодно мог фальсифицировать личность, — продолжал Питер. — Кто угодно мог войти в дом и заявить, что он Николас Мейси.Если так, то она заключила договор с дьяволом. Пришедший не Николас Мейси. Тогда он был частью какого-то искусного заговора.Но сейчас не хотелось ни о чем думать.— Питер… а мы можем не говорить про него?Он снова погладил ее по спине.— Конечно же, можем. Действительно, не стоит об этом говорить именно сейчас. Ты ведь понимаешь, мы одни, и никто не знает, где мы.— О да… — Она подняла лицо, как бы приглашая поцеловать себя. — О да… — Он осыпал ее лицо, ее губы легчайшими поцелуями. Губы, которые совсем недавно…Она отвернула голову, и он проговорил:— Не бойся, не стесняйся. Я бы никогда не причинил тебе боль.— Мне хотелось бы навсегда остаться в твоих объятиях, — прошептала она.— А мне бы хотелось всегда тебя вот так обнимать.Он провел руками вниз по ее спине, бедрам, исследуя, пробуя, как далеко она даст ему зайти.Именно так все и должно быть, подумала она, кладя голову ему на плечо, в то время как он пробирался к ее ягодицам. Мягко, нежно, уважительно, ища ответного чувства.Что он подумает, когда обнаружит, что она без нижнего белья?Он подумает, что ей и не надо лишнего, что она старается для него. Она же убедит его, что специально для него не надела нижнего белья. В других обстоятельствах она действительно была бы обнажена именно для него…— Милая Элизабет… мы так долго ждали. Слишком долго, подумала она, зато теперь она стала женщиной, знающей многие тайны и разочарования. Совсем другой женщиной, но так же влюбленной в него. А прошедшие годы уже не имели значения.Все будет как раньше. Обещание не должно быть нарушено.— Элизабет, — пробормотал он, ища ее губы.Но она все еще не решалась поцеловать его.Только не после…— Питер… — Она обожала произносить его имя, обожала находиться в его объятиях, обожала легкие движения его рук, поднимающих ее платье.— Теперь ты моя, милая Элизабет. И ничто не заставит меня отпустить тебя! Ее юбка уже была собрана складками под его руками. Он уже мог дотронуться до ее обнаженного тела. Он ощутил своей ладонью ее округлую ягодицу. Обнаженную ягодицу. — Э-ли-за-бет… Для меня?— Все для тебя, — прошептала она. Он так крепко прижимал ее к себе, что она ощущала себя его частью. У него были такие легкие прикосновения, такое восхищение ее телом.«Позволь ему трогать и ласкать. Но не позволяй ему трахать тебя».Если он действительно был Николас Мейси… Черт побери, как ужасно было сомневаться теперь, после того как она получила шокирующее письмо от мистера Гиддонза.Однако у нее не было сомнений: они были у ее отца и у Питера. И пусть они делают что угодно, чтобы их разрешить.Ее задачей в данный момент было сосредоточиться на Питере. Мужчина и его пенис не любят, когда их игнорируют. И Питер был стопроцентным мужчиной, возбужденным мужчиной.— Боже, Элизабет… — Он ласкал ее, пытаясь взять от нее как можно больше за короткое время наедине. — Ты позволишь?..— Все, что пожелаешь… Все, что он пожелает……кроме легкого стука в дверь его спальни.— Чччерт побери… — выругался Питер, открывая дверь; он мгновенно выпустил из рук ее юбку. — Джайлс! В чем дело?— Я по поручению хозяина, милорд. Элизабет насторожилась. Хозяина?— Он послал меня удостовериться, что все в порядке, напомнить вам, что ленч уже подан, и познакомить вас с сегодняшним меню. Да. Итак, сегодня: дыня в белом вине, луковый суп, яйца-пашот, сандвичи с сельдью или ростбифом; салат с креветками или с чеддером. А на десерт…Питер хлопнул рукой.— Господи!— …ореховый пудинг под ванильным соусом, — закончил Джайлс, проигнорировав всплеск эмоций Питера. — Пожалуй, вот и все, сэр.— Спасибо, Джайлс, — сказал Питер, с трудом сдерживая ярость и пронзая Джайлса таким взглядом, что тот все понял и удалился. — Черт побери.Он повернулся к Элизабет:— Я клянусь, тот мужчина желает тебя. Теперь он послал Джайлса в качестве своего глашатая. Ты можешь вспомнить хоть один раз нашего уединения, когда он бы нас не прервал?— Ни одного, — согласилась Элизабет. Николас действовал согласно плану: заставить Питера поверить в то, что она может интересоваться наследником Мейси. Забавно, что Питер все воспринял наоборот.— По какой-то гнусной причине он пытается не дать нам ни минуты наедине. И вот пожалуйста — приходит слуга. Он не хочет, чтобы другой мужчина даже разговаривал с тобой. Поэтому я преисполнен решимости вывести его на чистую воду и разрешить вопрос о его личности. Ты поддерживаешь меня, Элизабет?— Абсолютно.Все, что он скажет, все, что пожелает.— Я уже не в настроении заниматься любовью, поэтому предлагаю спуститься на ленч и обдумать, как проследить за ним до приезда нотариуса.«Будь покорной. Что бы он ни захотел, что бы он ни сказал, соглашайся с ним».— Если ты считаешь, что так будет лучше, — сказала Элизабет.Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.— Моя милая Элизабет. Когда все уладится, у нас будет все время на свете.Она колебалась, стоит ли сейчас запустить руку между его ног, чтобы немного оживить ситуацию. Однако… он же не в настроении для занятий любовью.— Не могу дождаться того момента, — прошептала она, ощущая легкую благодарность Джайлсу за неожиданное вмешательство. Могла ли она сейчас отдаться Питеру, все еще ощущая вкус Николаса на губах?Она не хотела ни о чем думать, и ей уже не нужно было принимать никакого решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32