Ее отцу совершенно необязательно было знать, что в каждом разговоре, каждой встрече она искала для себя новые возможности, хотя и старалась поддерживать репутацию хорошей хозяйки — элегантной, красивой, трагичной, отстраненной. И одинокой. Но ей лучше сейчас ни о чем не думать.Она встала, давая джентльменам понять, что они свободны.— Тогда решено, — в любом случае другого выхода она не видела, — мы остаемся в городе до пятницы, а потом все вместе едем в Шенстоун.Николас не мог вспомнить, когда ему впервые пришло в голову, что все убийства происходили по общему плану. С первого взгляда они казались совершенно разными, поэтому никто не удосужился связать убийство священника в Бенгейте с последующими.Священник на самом деле был первым, за ним последовали еще пятеро: женщина на церковном дворе, ребенок, сброшенный на скалы в Тайне, пожилая женщина, задушенная в Монморанси, и нападение на молодую мать и ее ребенка в Литтон-Вуд, унесшее обе жизни.Убийства были очень жестокими, и на поиски четырех убийц, оставивших немало улик, были пущены ищейки Скотланд-Ярда.Однако убийца был один: тот, кого Николас называл Невидимой Рукой. Убийца дразнил Николаса, зная, что тот вычислит его по имеющимся уликам, бросал ему вызов, чтобы тот попытался его остановить. Он как бы говорил: «Это же так просто, мой достойный противник, — мне нужен ты».Все действительно обстояло очень просто. Ему следовало всего лишь разок показаться на публике, и убийства бы прекратились.А пока что он должен мириться с тем, что могут появиться новые жертвы.Хитроумно. Кошка играет с мышью, предлагая выманить ее из норки. Николас должен был открыться, чтобы спасти семьи убитых людей, которые работали на него.Все так называемые несвязанные преступления направлялись против членов семей нанятых им людей. Сестра. Ребенок. Мать. Жена.Убийства были на его совести… а не на совести Невидимой Руки.Убийце было все равно.«Приди ко мне. Нам есть о чем поговорить. Многое нужно решить», — как бы призывал он.Призыв звучал настолько отчетливо, как будто был высечен в камне.Невидимая Рука выжидал.В очередной раз Николас знал, что у него есть враг. Знал, что он не одинок.
Шенстоун. Неделю спустя — Виктор… ты слишком много пьешь. — Элизабет ловко выхватила у него бокал и отодвинула подальше от его протянутой руки.— Я недостаточно много пью. — Он потянулся за бокалом, и Элизабет почувствовала запах мужского тела и водочных паров. — Ведь мы сюда приехали, чтобы играть. А как можно играть без употребления жидкости?— Будь так добр… — Элизабет намеренно отодвинулась. Она уже знала, что будет дальше: такое случалось каждый раз, и ей, конечно, следовало бы знать привычки каждого приглашенного в Шенстоун. Возможно, в последний раз.Она содрогнулась при одной мысли, что больше здесь может не появиться.— Довольно. — Элизабет швырнула бокал о стену; звук бьющегося стекла на мгновение прервал шум разговоров. Затем кто-то пробормотал: «А, это всего лишь Виктор», — и шум возобновился.— Всего лишь Виктор, — передразнил Виктор. — Вот чем я занимаюсь. Я пью. Я даю право голоса той части английской души, которая живет слишком комфортно и оттого стыдится себя. У меня есть цель, Элизабет, выше, серьезнее и чище, чем ты можешь представить. Я пью, потому что с выпивкой все становится чище, понятнее и… приходят на ум слова, необходимые для выполнения работы, которую только предстоит еще сделать…Элизабет зааплодировала:— Браво, Виктор. Ты еще никогда не был так красноречив… Жаль, что ты играешь для аудитории, состоящей всего из одного человека…Виктор все еще пытался говорить:— Ты не имеешь ни малейшего представления, над чем ты насмехаешься. Грядут перемены, Элизабет. Они все слепы. Они беспечно идут по длинному коридору к смерти… — Он качнулся в ее сторону и рухнул к ее ногам.— Уберите его, — попросила Элизабет, увидев, как в фойе входит ее отец. — Он снова заболтался.— Дорогая, он же не шутит.— Мне следовало подумать, перед тем как его приглашать, — проворчала Элизабет. — Отец, пожалуйста, отнеси его наверх в одну из гостевых комнат. И наверное, ему лучше будет принять ванну. Вот настоящая революционная идея.— Не будь снобом, дорогая. Он нам очень сильно помогает.— Когда молчит, — возразила Элизабет. — А вот и Джайлс. Будь добр, убери его отсюда.— Как пожелаете, моя госпожа.Два лакея ловко подняли Виктора и унесли наверх.— Теперь, отец, он для нас наиболее полезен… потому что не портит вечеринку.— Ты слишком жестока, Элизабет. Ты же знаешь, через что ему пришлось пройти.— Однако, несмотря на все его высокие рассуждения, памфлеты, лекции и его философию, вот он здесь, а ты… мы… ухаживаем за ним, готовым продаться за ложку икры. На самом деле.— По крайней мере он честен, — многозначительно сказал отец.Элизабет застыла, подумав, что еще не сказала ни слова о другом. Боже мой!— Давай больше не будем говорить ни о нем, ни о Питере. Тема о них закрыта.— Ерунда. Ты с радостью примешь его обратно быстрее, чем я щелкну пальцами.— Он сделал свой выбор. Он вернулся в Москву семь лет назад, чтобы доказать преданность своей семье. И больше не стоит ни о чем говорить.А сказать на самом деле было что. Некому было довериться, поэтому она держала все в себе долгие семь лет. И ей казалось, что она очень хорошо держалась все время. Однако стоило только раз упомянуть его имя, как… у нее подкосились ноги? Ее решимость ослабла?Не стоило отцу бередить ее рану именно сейчас. Ведь он был единственным, с кем она могла поговорить в течение тех головокружительных месяцев, когда, казалось, Питер решится и предложит ей выйти за него замуж.Головокружительных до тех пор, пока не пришло письмо, подписанное Николаем Романовым, будущим императором и племянником Питера, в котором тот подробно описывал все последствия брака с Элизабет и то, от чего Питер откажется в таком случае.С будущим императором она тягаться не могла. Питер вернулся в Россию, и осталось только разбитое сердце. А затем опрометчивое замужество, посредством которого она надеялась пробиться в высшие круги общества, где был Питер. Ведь если она хотя бы изредка могла видеть его…Но нет. Даже мимолетные взгляды… она глубоко вздохнула. Они тоже были бесполезны.Ее отец как-то странно посмотрел на нее.— Он, конечно, так никогда и не женился?— Нет, — ответила Элизабет.— А теперь другой дядя Николаса уже проторил дорогу…— Тот большой роман брата Питера, породивший на свет ребенка? Нет. Как вообще может женщина согласиться на него?«Обменять свободу на незаконнорожденного ребенка и неограниченную денежную прибыль? Никогда. Никогда? Даже если бы он сейчас вошел через парадную дверь?» — подумала она и услышала одобряющие слова отца.— Я так счастлив это слышать… — начал он, но его вдруг прервали.— Моя госпожа? — Джайлс возник совершенно бесшумно. — Прибыл еще один гость, моя госпожа.— Я больше никого не жду, — пробормотала Элизабет, нахмурившись. — Кто может быть настолько невоспитан, чтобы прийти так поздно, Джайлс?— Вот, госпожа. — Джайлс протянул ей визитку; пробежав ее глазами, Элизабет на мгновение потеряла способность дышать.Ее отец прочел визитку через ее плечо:— Бог мой… Питер…Элизабет взглянула на отца.«…Все будет, как прежде…» — промелькнуло у нее в голове.Сбылось обещание и пророчество — действительно, никакие препятствия не помешали, — и все ее благие намерения испарились.Вот Питер, высокий, потрясающе привлекательный, прекрасно одетый, берет ее руки в свои, и семь лет разлуки забываются в одно мгновение, как будто он никуда и не уезжал.Утро было самое лучшее время суток. Гости еще спали, так как шведский стол к завтраку накрывался только в одиннадцать.Сегодня Элизабет решила позавтракать на террасе пораньше, до того как все проснутся и она встретится с отцом.Ей нужно было подумать, составить план. А тут еще и Питер… Она не ожидала его увидеть ни сейчас, ни когда-либо.Последний раз она видела его два года назад. По душной, заполненной народом комнате расхаживали светские львы, находящиеся в самом разгаре своего охотничьего сезона. Боже, как было отвратительно сидеть рядом с Уильямом и смотреть на то, как они дефилируют мимо, готовые к флирту с каждой встречной. Питер с любопытством рассматривал окружающих, за тем заметил ее, сделал движение в ее сторону, но сменил курс и ушел.Элизабет не ожидала, что ее сердце может разбиться дважды. Она думала, что пережила разлуку с Питером. Самое плохое, что он так и не женился и что он снова возвращался в Москву.За два года ее сердце должно было охладеть к нему.Но в то же мгновение, когда он вошел, она растаяла и почувствовала такое дикое счастье, как будто ей вновь было семнадцать.Она уже почти забыла, как ощущают себя влюбленные. И не имело значения, что пока она должна была еще соблюдать траур. Питер снова здесь, а следовательно, все на свете становилось возможным.Все будет как прежде… При мысли об обещании она замерла.Нужно было рассказать отцу о Николасе Мейси. Времени не оставалось. А приезд Питера все окончательно запутал.— Элизабет… — Отец сел за стол и налил себе чаю.Она посмотрела на часы. Десять утра.— Доброе утро, отец. — Теперь она могла ему рассказать. Может быть…— Итак, он здесь наконец. Похоже, ему нечего было сказать, — проговорил отец.— Одно его присутствие уже говорит о многом, — пробормотала она. Ей понравилось то, что она сказала. Член королевской семьи должен обладать харизмой, и у Питера она была. Слова были не нужны. Питер присоединился к гостям, и она весь вечер только и делала, что смотрела на него.Казалось, он совсем не постарел. Все были очарованы его интересом к разговорам гостей. И никто не подал вида, что заметил, как большую часть вечера Питер просто смотрел на нее.Элизабет не могла позволить отцу омрачить ее радость. Все объяснения будут позже. Она была уверена, что Питер обязательно сделает ей предложение.— Да и вообще, его практически не было слышно, — продолжал ее отец. — Он так тихо говорил.— Прекрати. Я очень рада его видеть, даже если ты — нет.— Он не женится на тебе, Элизабет.— Я тем более не желаю сейчас слышать всякие мрачные предсказания.— Ты все такая же наивная, хотя и общалась с довольно непростыми людьми.— Тогда не заставляй меня напоминать тебе, что всем твоим состоянием ты обязан семейству Мейси.— Действительно, не напоминай. Я делал деньги из тех подачек, которые доставались от Уильяма, Элизабет, но мой успех связан не только с тем, что он соизволял кидать в мою сторону.Элизабет застыла. Вот как меняется история с годами. На самом деле каждой своей удачей ее отец был обязан Уильяму или его связям, а впоследствии и ей, жертвующей своими доходами, чтобы поддержать его бизнес.Однако в то время как они оба заключали сделки с дьяволом, расплачиваться приходилось ей. Но с приездом Питера она наконец получит свою «долю». Остальное не имело значения, да и не должно было иметь.— Возвращайся завтра с нами в Лондон, — сказал отец.— Но я не буду одна, отец. Я уверена, что Питер планирует остаться.— Нельзя быть в нем уверенной, пока он не посвятит тебя в свои планы.— Ты действительно намерен испортить мне сегодня день.— Я намерен заставить тебя реально воспринимать Питера. У вас с ним нет будущего.— Пусть сам Питер мне об этом скажет.— И тем самым вновь растопчет твое сердце, — произнес отец. — Я не хочу снова видеть твои страдания.— Ну, так и не будешь. Я тебе ничего не расскажу.«Ничего. Ни о чем. Боже, что мне делать?» — думала она.Элизабет взяла кусочек холодного тоста и со злостью впилась в него зубами, раздраженная тем, что отец был так непоколебим насчет Питера, но даже не попытался отговорить ее от замужества с Уильямом.«Как же ему рассказать про наследника Уильяма?» — опять подумала она.— Ну, теперь ты вообще все скрывать будешь, — проворчал отец. — А вот и гости твои идут. Как раз вовремя, а то мы бы с тобой договорились до не совсем приятных вещей. Надо позвать Джайлса.Но Джайлс уже следовал за широкими платьями Иоланды и жены Краснова, отодвигал им стулья, в то время как прислуга разносила подносы с закусками и свежезаваренным чаем. За ними на террасу вышел Питер.В лучах утреннего солнца он выглядел как золотой бог: высокий, одетый в безупречный летний костюм.Элизабет нетерпеливо наблюдала, как он обошел всех гостей, поздоровавшись с каждым как с лучшим другом, и только тогда занял место за столом рядом с ней. Питер обладал безупречными манерами и великолепно владел английским благодаря обучению в английских школах-пансионах.— Моя дорогая Элизабет, — прошептал он, многозначительно беря ее за руку под столом.Именно ради такого момента стоило жить. Он придавал всему смысл. А остальное делал бессмысленным. В нем смешивались прелесть летнего уик-энда, тепло солнца, легкий прохладный ветерок, тихое движение прислуги, подающей завтрак, чувство невыразимого согласия между друзьями.«Ни о чем другом я не буду думать…» — вспорхнула ласточкой ее мысль.Пока Элизабет разливала чай и передавала чашки, не было сказано ни слова. Слов и не требовалось. Питер все сказал своим взглядом и прикосновением руки.— Какая прелестная сцена, — вдруг прозвучал незнакомый голос.Все подняли головы от тарелок и посмотрели на вошедшего, которого безуспешно пытался удержать Джайлс.Прихрамывая, он вышел на террасу. Присутствие траурно-черной фигуры оказывало гипнотическое и одновременно пугающее воздействие благодаря высоте, ястребиному носу и острому тяжелому взгляду.Элизабет вскочила на ноги. «Нет… нет, Господи… Не сейчас. Еще не время. Нотариус сказал, что он еще в пути… Но не здесь, не в Эксбери. Что-то слишком быстро, слишком рано…» — неслышным речитативом мыслей отозвалось все ее существо на столь внезапное вторжение.Она почувствовала, что не в состоянии двигаться и что на ее лице отражаются и шок, и осведомленность о случившемся. Ей нужно было взять себя в руки. Немедленно. Ей нужно было вести себя как возмущенной вдове. Нельзя было позволять ворвавшемуся… пирату… ставить все с ног на голову, не сейчас, не сегодня…Не тогда, когда наконец вернулся Питер…«Боже мой, никто ведь не знает, что мне сообщили о нем еще в Лондоне», — подумала она.Отец отстранил ее с дороги, Питер положил руку на его локоть и прошептал:— Позвольте мне разобраться… Джайлс, кто этот человек?— Я рад, что вы наслаждаетесь гостеприимством Шенстоуна, — продолжал незваный гость. — Пожалуйста, продолжайте, я не хотел вас прерывать. Джайлс. — Он щелкнул пальцами, и дворецкий вздрогнул, — Будь добр, принеси мне стул.— Кто вы такой? — Питер встал из-за стола и двинулся навстречу незнакомцу, тогда как все остальные просто наблюдали за ситуацией.— Вы знаете, кто я такой. А вот кто вы? — ответил чужак. — А, спасибо, Джайлс, поставь стул вон туда. — Он указал на Элизабет и занял место рядом с ней, — Прошу всех садиться, пожалуйста. Я счастлив составить вам сегодня компанию.— Неужели? — резко сказала Элизабет, затем вспомнила, что должна вести себя, как будто ничего не знает. — Кто вы? — обратилась она к незнакомцу, непоколебимому, уверенному, пришедшему сюда, чтобы здесь остаться. — Кто вас приглашал?— О, вопрос не в том, кто приглашал меня, а в том, кто приглашал вас, — сказал незваный гость. — Но я не буду придираться — сегодня слишком хороший день, к тому же я не ожидал встретить такую веселую компанию.— Какой странный человек. Да он спятил, — сделал совершенно бесполезное замечание отец Элизабет. — Джайлс…— Позови констебля, — радостно закончил незнакомец. — Еще позови доктора, местного адвоката, постройте их здесь и натравите на меня. Я не возражаю. Хотя перед схваткой я бы выпил чашечку чая. Элизабет, будь так добра…«Я ничего не знаю», — твердила про себя Элизабет, пронзая его взглядом.— Вы слишком нахальны, сэр. Я требую, чтобы вы ушли.— Кто, черт побери, вы такой? — снова подал голос отец Элизабет, пытаясь вести себя разумно в создавшейся абсурдной ситуации.— Я думал, вы знаете. — Незнакомец посмотрел на него. — Элизабет, ты же получила письмо от нотариуса?Он осмотрел присутствующих, удовлетворенно отмечая про себя их растерянность. Великолепно… все даже лучше, чем он себе представлял.— Нет? — Он взял свою чашку и сделал маленький глоток, чтобы выдержать паузу. — Ну, хорошо. Позвольте представиться. Я Николас Мейси. Сын Ричарда. Наследник Уильяма. Глава 2 Элизабет! Она была для него всем, чего он мог ждать от женщины. Самоуверенная блондинка с интеллектом во взгляде.Она была холодная, как земля, горячая, как солнце, страстная, жгучая, завораживающая… И слишком прекрасная, полностью созревшая для соблазнения.Николас желал ее. Незамедлительно. Неистово. Она как нельзя лучше подходила ему. На любых условиях. Там, где отец забрал жену, сын украдет вдову, и месть свершится.Он обязательно возьмет ее и получит несравненное удовольствие, думал он, наблюдая, как она элегантно провожала гостей, каждому из которых было совершенно необходимо успеть на четырехчасовой поезд в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32