— Что ты сделаешь, для того чтобы получить его?— Я пришла к тебе, надела ожерелье. Я сделала все, что ты просил. Теперь мне нужен той член.— Кажется, мне некуда его вставить.— Ты найдешь, куда вставить.— Нужно поискать. Дай мне твою ногу. Он протянул руку. Элизабет сбросила туфли, подняла одну ногу и поставила ему на ладонь.Теперь он все увидел, и увиденное лишило его дара речи: длинное блестящее ожерелье протянулось вплотную к ее телу, исчезая в густом пушке, направляясь в глубь ее тела.Принадлежащего ему.Все в Шенстоунском доме принадлежало ему.Он почувствовал первобытное желание взять ее, заявить своей собственностью.Она и ее тело принадлежали ему, только ему.Он провел рукой по ее ноге, продвигаясь все выше и выше. Балансируя, она ухватилась за его руку, и он прижал ладонь к ее промежности.От его прикосновения она испустила еле слышный вздох, который возбудил его еще сильнее. Она опустила ногу на пол, и он повел ее в ее спальню, держа руку у нее между ног.Он чувствовал ее влагу, пушистые волосы на лобке, твердые бусины в ее вагине; от нее исходили жар и желание, подобные духу греховности.Она была воплощением разврата — от сочного тела до пылающего взгляда.Когда ее ягодицы коснулись края кровати, она выгнула бедра, насаживаясь на его пальцы.Ее ладони переместились с его руки на твердый пенис, и она ухватилась за него, словно за камень.Так они и стояли: ее пальцы обхватывали его толстый стержень, а его пальцы вжимались в ее вагину.— Итак, моя ненасытная, куда ты предлагаешь мне его вставить?— Сначала дотронься до… да-а… — Она издала долгий стон удовлетворения, когда он нашел ее набухший клитор. У нее перехватило дыхание от движения его пальцев. Совершая судорожные движения руками, сжимающими его член, она глубоко насела на его волшебные пальцы.Она почувствовала, как он дернулся от ее неистовых ласк. Он толкнул ее на кровать, отвел ее руки и прижал их к простыне. Затем он начал водить головкой пениса по ее животу, бедрам, приближаясь к груди, соскам. Он попеременно терся то об один сосок, то о другой, затем высвободил одну руку, чтобы иметь возможность удерживать груди вместе.Она обхватила ногами его торс и выгнула спину. Он почувствовал, как ее горячая влажная киска коснулась его ноги. Тогда он начал с силой водить головкой по кончику ее твердого соска, что довело его до высшей ступени возбуждения, и он начал нескончаемым потоком извергать семя на сосок, грудь и все ее тело.Когда его тело перестало конвульсивно сокращаться и к нему вернулась способность дышать, он перекатился на бок и начал размазывать свое семя по ее коже.Он хотел покрыть ее целиком, залить с головой своим кремом. Он втирал его в ее лобок, живот, груди… и мгновенно возбудился в момент, когда покрыл семенем ее торчащие соски.— Я хочу, чтобы ты был у меня между ног, — выдохнула она.— У тебя будет кое-что между ног, моя обладательница твердых сосков. И ты прекрасно знаешь что.— Тогда вынь жемчужины и возьми меня.Он приподнял ее правую ногу и перекинул через свое бедро, чтобы лучше видеть, как эротично скрывались бусины в нежных складках кожи.— Не знаю. Наверное, я лучше просто посмотрю на тебя.— А я прошу трахнуть меня. — Она приподнялась на локтях. — Я хочу видеть, как ты будешь вытаскивать жемчужины.Он медленно потянул за нить, и первая жемчужина выскочила из влагалища, за ней еще одна, и еще, как круглые дождинки, которые перед прощанием целовали ее половые губы.А затем с таким же благоговением, как мужчина приподнимает подол женской юбки, чтобы открыть находящееся под ней сокровище, он поднял ожерелье над ее головой, снял его с ее шеи и положил на подушку.— А теперь, моя обнаженная госпожа… — Он всем телом наклонился к ней. — Вот тебе еще кое-что между ног.— Скорее…Но он и не думал торопиться. Он хотел заставить ее ощутить его силу и мощь. Он хотел заставить ее жаждать его длинного напряженного могущества. Он хотел вминать ее в кровать до тех пор, пока она не попросит пощады.Он намеревался все делать очень медленно, постепенно, дюйм за дюймом, вводя свой пылающий жезл в ее разгоряченное лоно именно так, как ему нравилось. Он надеялся, что сможет совладать с собой, что введет только головку пениса и будет наслаждаться ее желанием, нетерпеливостью.Он думал, что продержится до того момента, как полностью войдет в нее и коснется своими бедрами ее бедер.Так он намеревался сделать. Так он хотел. Медленное движение внутрь ее тела. Трепещущее чувство обладания. И ощущение, как его клинок плавно входит в ее ножны.Он находился на самой границе ее тела, введя в нее только первый дюйм… Но тут она широко расставила ноги и с силой насадила себя на его пенис, заставив его войти в нее на полную длину.Одно маленькое движение, одно сокращение ее мышц повлекло за собой бунт его тела, которое вышло из-под контроля, ритмично содрогаясь, пытаясь проникнуть еще дальше в ее манящую глубину. Он уже не мог остановиться, только не после того как покрыл ее соски своим семенем.Теперь он хотел затопить ее тело своим кремом, пропитать, накачать, залить, извергнуть так глубоко, чтобы затронуть ее душу.В яростном порыве он атаковал ее тело, раздираемый желанием. Она прижималась к нему, требуя отдать ей весь его запас до последней капли.Он все еще пытался сдержаться, пытался контролировать себя в агонии ошеломляющего оргазма.Она противилась ему, сражалась с ним. Она хотела изнурить его, иссушить его тело, высосать все жизненные соки и использовала все чары своего обнаженного тела.— Ты не сможешь… — процедил он сквозь зубы, чувствуя, как она ласкает его ягодицы. — Во мне больше не осталось ни капли.— Смогу. Дай мне еще.— Черт бы тебя побрал… — пробормотал он, утыкаясь головой в ее плечо и с силой входя в нее до упора.— И еще… — прошептала она.— Проклятие! — Он вновь вскипел, работая бедрами.— Мммм… — Она обхватила влагалищем его пульсирующий пенис и издала сладострастный звук. — Не двигайся. Только… немного… — Она резко вдохнула, вновь сжимая влагалище и чувствуя всю длину его горячего жезла. — Вот так… — Еще одно сокращение. — Так… — Она почувствовала, как в глубине поднимается волна наслаждения. — И вот так… — Набежавшая волна удовольствия подхватила ее, с силой ударила о его окаменевший пенис и медленно, нежно вынесла на юг. Глава 12 Пришла пора отдать ее возлюбленному, подумал Николас, вставая с кровати и подходя к окну, за которым небо только начало освещаться зарей.Она отвлекала его от основного дела. Находясь рядом с ней, он чувствовал постоянное возбуждение, и если так будет продолжаться и дальше, он не найдет в себе силы расстаться с ней.Нельзя сказать, что он больше не хотел ее. Его непокорный пенис настойчиво требовал продолжения, но он знал, как обуздать его. Через пару недель он будет спокоен.Настоящая проблема заключалась в том, что он становился нетерпелив. Впервые в жизни он провел столько времени на одном месте и впервые работал под собственным именем.Размеренная жизнь знати раздражала его. Слишком комфортно, слишком сковывающее, слишком строго.Нужно было переходить к делу, он приехал сюда не просто так, и надо было выводить врага на чистую воду. Глубоко внутри он чувствовал: Невидимая Рука был готов нанести очередной удар.Отец Элизабет сказал, что в течение нескольких недель не было совершено ни одного нападения. Хотя, по мнению Николаса, одно нападение все-таки произошло: призрак в обугленном тоннеле пытался выдавить из него жизнь.Однако все можно отложить в сторону. Можно притвориться, что произошедшее было случайностью. Притвориться, что он может целыми днями не вылезать из постели, как изнеженный граф, и без устали трахать Элизабет.Может быть, и не нужно притворяться, думал он, наблюдая, как она потягивается на кровати и просыпается с широко раскрытыми глазами при виде его взрывной эрекции.— По-моему, мне нужно немного крема на завтрак, — пробормотала она.Он не мог перед ней устоять, пока еще нет.— Приди и возьми его.— Возьму. — Она выскользнула из-под одеяла и плавной походкой направилась к нему. Ее соски уже напряглись в предвкушении.— Как ты хочешь взять его, моя госпожа?Она погладила толстую уздечку его члена, и все его тело дернулось от ее прикосновения. Затем она из-под длинных ресниц взглянула ему в глаза.— Я голодна. — Она опустилась перед ним на колени. — Я хочу позавтракать… прямо сейчас. — И она обхватила кончик члена губами.Он сдался перед ней, перед яростным сосанием, жадным языком, соблазнительными стонами, исходящими из ее горла.Как он мог отказаться от такой настойчивости, такой требовательности, желания высосать из него все удовольствие до последней капли?Он постиг правду, изнывая от иссушающего оргазма: его настоящим врагом был он сам.Затем они вернулись в постель, и он вошел в нее — на часы, дни, — он точно не знал. Она находилась в постоянном тумане оргазма, получая энергию от его тела и немногочисленных поцелуев, пока наконец не заснула.Она проснулась одна, покрытая его семенем и окруженная стойким запахом их яростных совокуплений.Ей бы хотелось навсегда остаться в таком состоянии. Она провела пальцем по своим половым губам и нанесла немного семени на набухшие твердые соски.Где же Николас?Она лежала на подушках и размышляла.Нет, ей не стоит так думать. Все, что происходило здесь, является всего лишь прелюдией для жизни с Питером. Все, что ей было необходимо знать о мужских фантазиях…Разве она уже недостаточно знала?Она вскочила с кровати. Общение с Николасом становилось опасным: она получала от секса с ним слишком большое наслаждение.Сделка совсем не была обременительной.Но она была нечестной по отношению к Питеру.Николас был не прав. После того как Питер испробует любовь Элизабет, он будет желать ее еще сильнее.Значит, ей не следует лежать на кровати и размышлять о Николасе. Такой путь вел к беде. Она должна сосредоточиться на желаниях и нуждах Питера.На том, чего желали они оба.Не найдя ни единой зацепки в бумагах Уильяма, необходимо было переходить ко второму пункту ее плана: разговорам с людьми.Разговорам со всеми, кроме Николаса.Сегодня, пожалуй, стоит наведаться к викарию. Она потратит на встречу с ним не так много времени. Никто не станет ее ни о чем расспрашивать, если она съездит в Эксбери.И она наконец выберется из дома подальше от Николаса.Отлично.Она села на кровать и звонком вызвала служанку.За завтраком она вспоминала, что ей известно про Николаса. Его отец был врачом, а мать, по мнению Уильяма, русской. До приезда в Шенстоун Николас обитал «то здесь, то там», хотя агенты искали его на двух континентах.Чем должен заниматься человек, чтобы его было невозможно разыскать? Возможно ли такое, что Николас действительно внебрачный сын Ричарда?Уильям как-то рассказывал про него, но она тогда не обратила внимания.«Я не позволю ублюдку моего брата унаследовать мое имение…»Нет. На все высказывание рассчитывать нельзя. Только на короткую фразу, которая, если окажется правдой, изменит всю ее жизнь.Она вышла из задумчивости и обнаружила Минну, в нерешительности стоящую рядом с ней.— Ты одета так, как будто собираешься куда-то ехать, — заметила та.— Я еду в город, поедешь со мной? — пригласила ее Элизабет, которой поездка вместе с ней показалась отличной идеей; никто не заподозрит ничего плохого в том, что она поедет развлечь свою гостью.— Было бы великолепно, дорогая. — Минна налила себе чаю и села подле Элизабет. — Я все еще немного беспокоюсь из-за того небольшого пожара.— Не нужно. Все произошло случайно. Я так считаю. С тех пор ведь все нормально, и Николас, согласись, делает все, чтобы мы чувствовали себя как дома.— Да, Николасу идет облик аристократа.— Кстати, раз уж мы упомянули о нем, он как-то сказал, что его отец был врачом. Такая информация не поможет тебе вспомнить, откуда ты знаешь Николаса?— Хм… Я подумаю. Тем временем я возьму свою накидку, и мы поедем.Около половины одиннадцатого они сели в «Викторию» «Виктория» — легковая автомашина с откидным верхом. — Примеч. пер.

, так как был теплый и солнечный день, с намерением немного покататься, посетить пару магазинов и заехать к викарию.Весь путь был проделан под ненавязчивый и беспечный Лепет Минны:— Разве Эксбери не прекрасно выглядит, когда цветут деревья и цветы? Тот магазин недавно открылся? Ой, посмотри на прическу вон той леди. А вот прибыл поезд, издав протяжный гудок и выпустив облако пара.В магазинах они купили немного пирожных, тесьмы и отрез черной вуали, которой Элизабет хотела отделать шляпку.— Элизабет, ты можешь уже переходить на формальный траур.— Я так и собиралась. Приезд Николаса все поставил с ног на голову.И уложил ее на спину…— Не говоря уж о приезде Питера, — добавила она, надеясь, что ее реплика не показалась высказанной с запозданием. — Вот мы и у церкви. Я должна принести извинения за недобросовестное посещение служб.Она нашла прекрасный повод для посещения викария. Она пропустила одну службу, между тем как должна была каждую неделю молиться за упокой души Уильяма.Однако ей, наоборот, пришлось принимать извинения викария за то, что тот не приехал с визитом в Шенстоун поприветствовать нового наследника.— Уверен, последние события были для вас большим потрясением, — добавил он, провожая ее в свой кабинет. — Вам, возможно, не очень приятно появление нового хозяина поместья.— Да, для меня его приезд был потрясением, — согласилась Элизабет, — хотя мы заранее знали о том, что брат Уильяма имел ребенка. Но так как ничего не было о нем слышно, мы решили, что он умер. И вот он так неожиданно появился…Экономка принесла им чай, и викарий стал разливать его по чашкам, пока слова Элизабет еще висели в воздухе. Он протянул ей чашку.— Да, такие обстоятельства могут заставить нервничать.— Естественно. Боюсь, с его появлением снова поползут слухи про первую жену Уильяма.— Уверен, тебе не о чем беспокоиться, — заверил ее викарий. — Слухи совершенно беспочвенны. Просто Ричард был очень хорош собой. Лихой, авантюрный, полная противоположность Уильяму. Поэтому жизнь в России была как раз для него. К тому же он был достаточно молод, чтобы завести семью, обустроить жизнь. К сожалению, Дороти умерла, да и от обоих браков Уильяма так и не получилось наследника.— Да, — кивнула Элизабет. — Ни одного наследника. От обоих браков. Хотя… разве не было разного рода пересудов, когда Ричард уехал?— Пересудов? О Ричарде? Нет, ничего не было, — мягко ответил викарий. — Только о том, что Уильям сильно горевал после отъезда брата.Вот и все. Больше она ничего не могла узнать. Продолжать расспросы без объяснения своих намерений было неприлично.Они попрощались с викарием и еще немного покатались по городу.— Я жила здесь семь лет, — задумчиво проговорила Элизабет, когда они проезжали мимо межевого знака, — и не знаю никого, кроме своего агента. Мы редко развлекались.Иногда мы, конечно, выезжали в Лондон и жили в городском доме, но Уильям не любил таких поездок. Даже не знаю, чем я интересовалась в течение семи лет замужества за Уильямом.— Ты интересовалась собой, — сказала Минна. — Обстоятельства сложились для тебя не самым лучшим образом. Но ты же была так молода.— Я сама сделала свой выбор. — Элизабет вздохнула.— Иногда молоденькие девушки делают неверный выбор. Я уверена, что к твоему выбору приложил руку твой отец. Но теперь с прибытием Николаса ты сможешь начать новую жизнь.— Если бы я могла.— Тебя ничто не останавливает, — заметила Минна. — Пройдет год формального траура, и ты снова сможешь выходить в люди. Тебе не обязательно запирать себя в Шенстоуне или где-либо еще.— Но что я в результате буду иметь? — прошептала Элизабет.Она не была уверена ни в чем, ни в своих доходах, ни в Питере, ни в возможности жизни за пределами Шенстоуна. Ни в том, что ее отец когда-нибудь перестанет залезать в ее карман.— У тебя будет все, — сказала Минна, — потому что ты будешь свободна.Николас снова спустился в тоннель. Поначалу, когда он вышел в сад, у него не было такого намерения.Но он заметил, что неосознанно направляется к дальнему концу сада и немного забирает влево, в сторону поля.Стоял яркий полдень, на небе не было ни облачка. В Шенстоунё вовсю бушевала весна.Никогда в жизни он не ощущал привязанности к чему-либо или кому-либо. Сейчас же он чувствовал потребность поддаться очарованию Шенстоуна. А также соблазну остаться с ней. Ее губы, ее тело будут его до конца дней.:. Неосторожный мужчина, без сомнений, попадется в ее ловушку.Он сделал широкий полукруг и проследил путь, по которому той ночью прошли люди с факелами. Он тогда искал справа, а Элизабет и ее отец слева.Разве не Элизабет нашла вход? О котором говорила, что ей ничего не известно? Что-то здесь было не так. Он перешел на ту сторону поля и проследил ее путь.Немного назад, чуть вперед, и вот он уже ясно представлял, как она передвигалась той ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32