Действительно ли он стремится помочь ей найти похитителя Джо? Или он все это время лгал ей?
Подозрения терзали Мэри. Она все еще не могла забыть, что герцог поручил своим людям наблюдать за ее отцом и Виктором. Сделаю все, что только возможно, так сказал Адам. А можно ли ему верить?
Он крепко держал ее за локоть, когда они шли по неровной мостовой. Внезапно у нее возникло головокружительное ощущение, что неудержимый поток несет ее неведомо куда. Никогда еще она так остро не ощущала свою неопытность, свое полное одиночество в этом городе. Нравится это ей или нет, но придется довериться аристократу. От этого зависит жизнь Джо.
Они дошли до угла улицы и увидели мужчину, держащего в руке шапку. Один рукав его рубашки был пуст. Видавшая виды форма свидетельствовала, что он – бывший солдат армии ее величества. Мэри видела в Лондоне и других ветеранов, бесцельно слоняющихся по улицам. По рассказам Обедайи, когда война с Наполеоном завершилась триумфальной победой у Ватерлоо, тысячи солдат были отправлены в запас. Они наводнили столицу, и рабочих мест стало на всех не хватать.
Герцог положил монету в кепку солдата. Тот благодарно коснулся руки герцога.
– Спасибо, ваше благородие. Вы щедры к тем, кому в этой жизни меньше везет.
Коротко кивнув, герцог продолжил путь. Природная застенчивость Мэри боролась с чувством справедливости, и она одержала верх.
– Ему нужны не подачки. Ему нужны средства к существованию.
– Но, по крайней мере, он несколько дней не будет голодать. Если не пропьет эти деньги.
– Как вам не стыдно, ваша светлость! Этот человек потерял руку, защищая свою страну, а вы думаете о нем так плохо. Только такие, как вы, могут думать, что бедняки больше подвержены пороку, чем богачи.
– Весьма самонадеянно с вашей стороны считать, что вы знаете мое мнение.
Его насмешка вызвала в ней новую вспышку негодования.
– Вы могли бы предложить ему работу. Вам ведь совсем нетрудно взять еще одного работника. Если только вы не питаете предрассудков в отношении калек.
– Я думаю, вы будете рады узнать, что у меня в услужении находится более сотни слуг, и еще я помогаю нескольким тысячам арендаторов на моих землях. Ни один нищий не уйдет от дверей моей кухни без свертка с едой.
– Правда? – Удивившись, Мэри с восхищением взглянула на его благородный профиль, но вовремя вспомнила о его порочности. – И все равно вместо подачек вам лучше нанимать на работу нуждающихся, чтобы они испытывали гордость от того, что сами зарабатывают себе на хлеб. Как это сделала Джо.
Адам замедлил шаги.
– Поясните.
– Она наняла Обедайю дворецким, когда он просил милостыню у ее дверей.
– Он никогда не упоминал об этих обстоятельствах, – задумчиво сказал Адам. – Хотя, признаю, я больше задавал вопросов о других слугах. Тех, что сбежали, прежде чем их успели допросить о покушении.
– Сбежали? – удивленно переспросила Мэри. – Обедайя сказал мне, что уволил повариху за ее лень. А также горничную и служанку.
Адам пристально посмотрел на нее, хотя, надеялась Мэри, он вряд ли мог видеть ее лицо через вуаль.
– Вы, должно быть, ошибаетесь.
– Едва ли, – возразила Мэри. – Как только мы найдем сестру, я уговорю ее нанять еще несколько слуг помимо тех, что были раньше.
Вдруг она остановилась посередине улицы и уперла руки в бока.
– Вы, сэр, ужасно слепы к страданиям бездомных, униженных и несчастных. Вы человек, который держит целый дом только для своих плотских утех. Вы не считаете низший класс живыми людьми, которые плачут, мучаются и страдают! Вы бросаете им монету или кусок хлеба и думаете, что выполнили свой долг.
Его губы сжались, и он несколько долгих мгновений смотрел на нее. Было заметно, как дергается мускул на его щеке.
– Я вас прекрасно понял, мисс Шеппард. Если вам это доставит удовольствие, можете выбрать какого-нибудь беднягу, чтобы я взял его на работу.
Если бы он предложил ей выйти за него замуж, то и тогда она не была бы так удивлена.
– Сейчас?
Он небрежно махнул рукой, обтянутой перчаткой.
– Здесь и сейчас. Выбирайте любого, кто вам понравится.
Должно быть, он шутит. Но нет, его благородное лицо было абсолютно серьезным.
Мэри, не теряя времени, начала поиски подходящего человека. Вдалеке она увидела зажиточный район, где среди очаровательных домов с колоннами по каменному фасаду находился и дом Джо. Здесь же, на оживленном проспекте, сновали люди: кто-то торопился по делам, другие неторопливо прохаживались по магазинам. Мальчик-слуга нес целую гору свертков за престарелой матроной. Краснощекая девушка продавала пирожки.
И тут Мэри заметила женщину, державшую в руках корзинку с яблоками. Она казалась здоровой, но явно утомленной жизнью. Фартук, когда-то белый, был повязан вокруг ее полной талии. Драная черная шаль покрывала крепкие плечи. Судя по седым прядям в черных волосах, это была женщина средних лет.
Мэри пожалела торговку из-за ее лица. На распухшей щеке красовался синяк, и один глаз полностью заплыл. Эта женщина явно пострадала от руки жестокого мужчины.
Мэри никак не могла решиться заговорить с незнакомым человеком. Но она должна была доказать герцогу, что он не прав.
Она подошла к матроне.
– Мэм, меня зовут Мэри Шеппард. Вам, случайно, не нужна постоянная работа?
Женщина, источая острый запах пота, подозрительно уставилась на нее.
– Я тута яблоки продаю. И не какая-то попрошайка. – Прищурив здоровый глаз, она пыталась разглядеть лицо Мэри под вуалью, потом принялась рассматривать ее золотистое платье со слишком глубоким вырезом.
Мэри украдкой поддернула лиф платья.
– Я не имею в виду подачки. Я просто спрашиваю, не хотели бы вы получить работу получше?
– Ну, это как посмотреть. Я женщина честная. И не думайте затащить меня в публичный дом. Один из тех, куда таскаются богатеи, вон как этот. – Она ткнула пальцем в сторону герцога, стоявшего рядом с Мэри.
Его губа едва заметно дернулась.
– Уверяю вас, мадам, у меня вполне приличный дом.
– Это герцог Сент-Шелдон, – сообщила Мэри.
– Ну да? – В глазах женщины загорелся интерес, и, оттолкнувшись от столба, она присела в реверансе. – Миссис Примроуз, это я, значит. А чего вы мне предложите?
– Работу в моем доме, в Брентвелл-Хаусе, – сказал герцог. – Возможно, на кухне.
– Горничной, – вмешалась Мэри.
Она не позволит запрятать эту женщину на кухне. Миссис Примроуз прижала к себе корзинку с яблоками.
– И чего, за приличную плату?
– Безусловно, при условии, что моя домоправительница будет довольна вашей работой. И вы должны жить на половине слуг. Ваш муж согласится с такими требованиями?
– Нету никакого мужа, и семьи нету. – Она постучала грязным ногтем по щеке с синяком. – А ежели вам интересно откуда это, так это я в дверь врезалась.
– Мне очень жаль.
Адаму Брентвеллу удалось произнести эти слова с таким презрением, что это лишь укрепило желание Мэри пробить брешь в его высокомерии. Она хотела, чтобы он увидел живых людей в миссис Примроуз и в других подобных ей несчастных.
Ее вдруг осенила замечательная мысль. С его связями и ее идеями они могут сделать так много для обездоленных. Да! Как только она найдет сестру, решила Мэри, она приложит все усилия, чтобы увлечь всемогущего герцога Сент-Шелдона идеей равенства, которую проповедует ее отец.
Адам появился в доме Джозефин Шепард в самый разгар стычки.
И зачем только он позволил уговорить себя нанять эту сомнительную миссис Примроуз! Едва она переступила порог Брентвелл-Хауса, как тут же отказалась выполнить просьбу Фенвика последовать за ним вниз и понести мешок с бельем. Адаму пришлось отчитать ее, а потом успокаивать своего камердинера, оскорбленного в лучших чувствах.
Вот вам и благородный эксперимент Мэри!
И все же ей удалось задеть в его душе какую-то струнку, и он почувствовал неловкость, вспомнив, как свысока относился к простолюдинам. Хотя он раздавал бедным подаяния, а его мать и сестра занимались благотворительной работой, Адам редко думал об этой толпе как об индивидуумах. До сегодняшнего дня.
Его вдруг заинтересовали женщины с улиц, подобные миссис Примроуз. Живет ли она в грязной каморке, в которой кишат крысы? Хватает ли тех нескольких пенсов, что она выручает за яблоки, чтобы купить еду и одежду? Должен ли он заботиться о тех, кто не в состоянии сам позаботиться о себе? Адам размышлял над этими вопросами всю дорогу до дома Джозефин, где Мэри готовилась к маскараду. На улице моросил серый дождь, разогнавший людей по домам. Он заметил только горбатого сторожа в конце улицы, начинавшего ночной обход района.
Когда никто не ответил на стук, Адам дернул за ручку, и оказалось, что дверь не заперта. В небольшой прихожей с картинами в золоченых рамах и хрустальной люстрой было сумеречно.
Когти застучали по мраморному полу – это старая дворняжка ковыляла к нему со стороны погреба. Адам рассеянно погладил свалявшуюся шерсть пса. Собака тут же бросилась к лестнице и заскулила.
Сверху доносились громкие голоса. Один мужской, другой женский.
Адам взялся за перила и прислушался. Он не мог разобрать слов, лишь общий гневный тон. Кто это там с Мэри?
– Сидеть, – приказал он собаке. Дворняжка уселась на ковер.
Адам поднялся по узкой лестнице и пошел на звук громких голосов, доносившихся из спальни Джозефин. В день приезда Мэри комнату привели в порядок. Окровавленные простыни убрали, кровать под пологом застелили чистым бельем. На покрывале спал одноухий кот.
В центре комнаты нос к носу стояли Обедайя и маленькая женщина, одетая во все черное.
– Cochon! – воскликнула мадам Фурне, схватив серебряную щетку для волос и выпрямившись во весь свой маленький рост. – Английская свинья! Ты посмел вмешиваться в мой piece de resistance…
– Говори на языке нашего короля, чертова лягушатница! И я не дам тебе превратить этот невинный цветок в развратную девку!
Он ткнул пальцем в сторону Мэри. Словно статуя из алебастра, она стояла перед трюмо, сплетя пальцы, свет нескольких свечей освещал ее стройную фигуру.
У Адама перехватило дыхание. Перед ним стояла абсолютная копия Джозефин!
Если бы не крошечная родинка с правой стороны рта, Мэри можно было принять за ее коварную сестру. И как и ее сестра, Мэри источала невинную чувственность, которая словно создана была для услады мужчин.
Воздушное платье, ниспадая волнами, облегало пышную грудь. Ткань цвета слоновой кости создавала иллюзию наготы! Волосы – изумительная копна золотисто-рыжих завитков – зачесаны наверх. Несколько локонов касались обнаженных плеч, создавая милый образ только что вставшей с постели женщины. Кармин окрасил щеки Мэри румянцем, а пухлые губы так и напрашивались на поцелуй.
Адама пронзило воспоминание о том, каким мягким было ее тело, и безумный жар снова охватил его. Ему захотелось отменить этот дурацкий маскарад и долго, неторопливо любить ее.
А вместо этого он вынужден бросить ее на съедение волкам.
Он подошел к слугам.
– Что все это значит? Обедайя, почему ты не занимаешься своими обязанностями?
– Я пришел взглянуть, как тут дела у девочки, и хорошо сделал. Никуда она не пойдет в одном исподнем. – Бульдожье лицо Обедайи исказилось гримасой. – И это мое последнее слово.
Мадам Фурне размахивала перед его лицом щеткой, словно дуэльным пистолетом.
– Деревенщина неотесанная! – крикнула она презрительно. – На мисс Шеппард самое прекрасное платье, когда-либо украшавшее женщину. Рядом с ней все другие будут казаться увядшими цветами.
– Пожалуйста, прекратите ссориться. – Мэри подошла к Обедайе и коснулась его руки. – Я лишь хочу найти сестру. Если одежда поможет мне в этом, значит, так тому и быть.
Резкие черты мадам Фурне смягчились.
– Вы очень любите эту вашу сестру, так?
– Да, я сделаю для нее что угодно. Все, что угодно.
Ее тихий голос взволнованно дрогнул, когда она подняла глаза на Адама. Спокойная решимость в ее взгляде заставила его почувствовать, до какой степени он погряз во лжи. И все же он не отвел от нее холодного взгляда. Нельзя, чтобы она снова догадалась о его тайных намерениях. К тому времени как она узнает правду и ее доверие растает, будет слишком поздно, и она уже не сможет спасти мисс Джозефин от виселицы.
– Время на исходе, – сказал он. – Нас ждет карета. Закройте лицо вуалью.
– Минутку, пожалуйста. – Мадам Фурне присела в реверансе перед герцогом. – Позвольте мне закончить, еще одну минутку. Мне помешал этот… этот дьявол.
Обедайя погрозил ей кулаком.
– Перестань болтать. Мы, британцы, победили в войне, однако ж нам по-прежнему досаждаете вы, проклятые лягушатники.
Мадам выпятила свою плоскую грудь, и Адаму пришлось вмешаться:
– Обедайя, ступай вниз. Я хотел бы переговорить с тобой.
Ворча, старый слуга побрел вниз, громыхая деревянным протезом.
– Пять минут, и мы уезжаем, – сказал Адам Мэри и вышел из комнаты.
В прихожей пес помахал ему хвостом. Но Адам был слишком занят своими мыслями, чтобы заниматься одним из подопечных Джозефин Шеппард.
За исключением ее сестры.
Он велел лакею пройти в гостиную и закрыл двери. Мрачные тени окружили мебель, одинокое тиканье настольных часов отсчитывало бегущие секунды. Это напомнило Адаму о том, как мало у него времени, чтобы поймать врага.
Обедайя отдернул портьеры.
– Слушаю вас, ваша светлость. Но если вы собрались отругать меня за эту, что делает из девушки шлюху…
– У меня к тебе вопрос о слугах, что работали у Джозефин Шеппард.
– Вы говорите об этой ленивой толстухе поварихе? Я уже сказал сыщикам, что она и служанки разбежались, как перепуганные кролики. Побоялись, что обвинят кого-нибудь из них.
– А Мэри сказала, что ты их уволил. Сразу после того, как стреляли в моего брата.
Рука Обедайи застыла на портьере. Слабый свет тускло освещал его лицо. В пахнувшей пылью комнате воцарилось молчание.
– Говорил ты это?
Слуга скрипуче рассмеялся.
– Ну, вы меня прямо подловили, ваша светлость. Я только хотел уберечь девочку, ее доброе сердечко, от правды. Что бы она подумала, узнав, что слуги так неверны ее сестре, что даже не дождались ее возвращения? – Он покачал седой головой. – Лучше, чтоб мисс Мэри думала, что таких лентяев только и нужно вышибать под зад коленом.
– И ты не знаешь, куда отправились женщины?
– Забились по своим норам, помяните мое слово, – мрачно сказал Обедайя. – Сыщикам повезет, если они найдут их в трущобах.
Адам пристально смотрел на него.
– Это точно.
Лакей не отвел мрачного взгляда.
– Раз уж мы тут начали вопросы, ваша светлость, то и у меня есть один к вам. Мисс Мэри не хочет говорить мне о вашем плане, только сказала, что выдает себя за сестру. Чего вы хотите от нее?
Я бы хотел овладеть ею.
– Тебя это не касается.
– Еще как касается! У самого-то у меня семьи нет, так что мисс Джозефин и мисс Мэри мне словно дочери. Я не дам, чтобы они пострадали, ни одна из них.
Интересно, подумал Адам, солжет ли старик, чтобы защитить Джозефин?
Он подошел к Обедайе.
– Как ты думаешь, Джозефин стреляла в моего брата?
Обедайя отвел взгляд, но лишь на короткое мгновение.
– Я был на кухне, внизу, дремал у окна. Не слышал ни звука той ночью.
– Я интересуюсь не фактами, а только твоим мнением.
– Ну тогда вот что скажу. Она и мухи не смогла бы обидеть. Ни одной чертовой мухи! – горячо заявил старик. Слишком уж горячо.
Слуга отвернулся и захромал к столу, чтобы зажечь свечу. У Адама сложилось отчетливое впечатление, что старик знает больше, чем говорит.
Услышав легкие шаги на лестнице, Адам на время отложил расспросы. Им овладела холодная решимость. Пора было сопроводить Мэри Шеппард в его городской дом.
Глава 8
В гостиной городского дома Адама Брентвелла царила атмосфера интимного уюта. В камине горели, чуть потрескивая, дрова, то там, то тут золотистое мерцание свечей врывалось в царство темных теней. На столике рядом с креслом бокалы с вином сверкали, словно огромные рубины.
Это была атмосфера, созданная специально для соблазнения. Только вот она не собиралась становиться соблазненной.
Сжав влажные ладони, она нервно прохаживалась от высокого секретера в одном конце комнаты к окнам в другом ее конце. Слегка раздвинув бархатные шторы, она выглянула в окно. Мерцающие факелы по обе стороны от парадного входа едва освещали небольшой двор с подстриженными кустами, протянувшимися в строгом военном порядке до забора из кованого железа. Улица была пустынной.
Но недолго. Вскоре должен пожаловать первый из приглашенных поклонников Джо.
Мэри дрожала сейчас еще сильнее, чем в те вечера, когда ей приходилось петь. Боже милостивый, спаси и сохрани!
Она не сумеет кокетничать, понятия не имеет, как завоевать мужчину. Особенно вереницу опытных лордов.
– Нервничаете, мисс Шеппард?
Боже милостивый, пожалуйста, спаси меня!
Сердце едва не выскочило у нее из груди, когда она резко обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Подозрения терзали Мэри. Она все еще не могла забыть, что герцог поручил своим людям наблюдать за ее отцом и Виктором. Сделаю все, что только возможно, так сказал Адам. А можно ли ему верить?
Он крепко держал ее за локоть, когда они шли по неровной мостовой. Внезапно у нее возникло головокружительное ощущение, что неудержимый поток несет ее неведомо куда. Никогда еще она так остро не ощущала свою неопытность, свое полное одиночество в этом городе. Нравится это ей или нет, но придется довериться аристократу. От этого зависит жизнь Джо.
Они дошли до угла улицы и увидели мужчину, держащего в руке шапку. Один рукав его рубашки был пуст. Видавшая виды форма свидетельствовала, что он – бывший солдат армии ее величества. Мэри видела в Лондоне и других ветеранов, бесцельно слоняющихся по улицам. По рассказам Обедайи, когда война с Наполеоном завершилась триумфальной победой у Ватерлоо, тысячи солдат были отправлены в запас. Они наводнили столицу, и рабочих мест стало на всех не хватать.
Герцог положил монету в кепку солдата. Тот благодарно коснулся руки герцога.
– Спасибо, ваше благородие. Вы щедры к тем, кому в этой жизни меньше везет.
Коротко кивнув, герцог продолжил путь. Природная застенчивость Мэри боролась с чувством справедливости, и она одержала верх.
– Ему нужны не подачки. Ему нужны средства к существованию.
– Но, по крайней мере, он несколько дней не будет голодать. Если не пропьет эти деньги.
– Как вам не стыдно, ваша светлость! Этот человек потерял руку, защищая свою страну, а вы думаете о нем так плохо. Только такие, как вы, могут думать, что бедняки больше подвержены пороку, чем богачи.
– Весьма самонадеянно с вашей стороны считать, что вы знаете мое мнение.
Его насмешка вызвала в ней новую вспышку негодования.
– Вы могли бы предложить ему работу. Вам ведь совсем нетрудно взять еще одного работника. Если только вы не питаете предрассудков в отношении калек.
– Я думаю, вы будете рады узнать, что у меня в услужении находится более сотни слуг, и еще я помогаю нескольким тысячам арендаторов на моих землях. Ни один нищий не уйдет от дверей моей кухни без свертка с едой.
– Правда? – Удивившись, Мэри с восхищением взглянула на его благородный профиль, но вовремя вспомнила о его порочности. – И все равно вместо подачек вам лучше нанимать на работу нуждающихся, чтобы они испытывали гордость от того, что сами зарабатывают себе на хлеб. Как это сделала Джо.
Адам замедлил шаги.
– Поясните.
– Она наняла Обедайю дворецким, когда он просил милостыню у ее дверей.
– Он никогда не упоминал об этих обстоятельствах, – задумчиво сказал Адам. – Хотя, признаю, я больше задавал вопросов о других слугах. Тех, что сбежали, прежде чем их успели допросить о покушении.
– Сбежали? – удивленно переспросила Мэри. – Обедайя сказал мне, что уволил повариху за ее лень. А также горничную и служанку.
Адам пристально посмотрел на нее, хотя, надеялась Мэри, он вряд ли мог видеть ее лицо через вуаль.
– Вы, должно быть, ошибаетесь.
– Едва ли, – возразила Мэри. – Как только мы найдем сестру, я уговорю ее нанять еще несколько слуг помимо тех, что были раньше.
Вдруг она остановилась посередине улицы и уперла руки в бока.
– Вы, сэр, ужасно слепы к страданиям бездомных, униженных и несчастных. Вы человек, который держит целый дом только для своих плотских утех. Вы не считаете низший класс живыми людьми, которые плачут, мучаются и страдают! Вы бросаете им монету или кусок хлеба и думаете, что выполнили свой долг.
Его губы сжались, и он несколько долгих мгновений смотрел на нее. Было заметно, как дергается мускул на его щеке.
– Я вас прекрасно понял, мисс Шеппард. Если вам это доставит удовольствие, можете выбрать какого-нибудь беднягу, чтобы я взял его на работу.
Если бы он предложил ей выйти за него замуж, то и тогда она не была бы так удивлена.
– Сейчас?
Он небрежно махнул рукой, обтянутой перчаткой.
– Здесь и сейчас. Выбирайте любого, кто вам понравится.
Должно быть, он шутит. Но нет, его благородное лицо было абсолютно серьезным.
Мэри, не теряя времени, начала поиски подходящего человека. Вдалеке она увидела зажиточный район, где среди очаровательных домов с колоннами по каменному фасаду находился и дом Джо. Здесь же, на оживленном проспекте, сновали люди: кто-то торопился по делам, другие неторопливо прохаживались по магазинам. Мальчик-слуга нес целую гору свертков за престарелой матроной. Краснощекая девушка продавала пирожки.
И тут Мэри заметила женщину, державшую в руках корзинку с яблоками. Она казалась здоровой, но явно утомленной жизнью. Фартук, когда-то белый, был повязан вокруг ее полной талии. Драная черная шаль покрывала крепкие плечи. Судя по седым прядям в черных волосах, это была женщина средних лет.
Мэри пожалела торговку из-за ее лица. На распухшей щеке красовался синяк, и один глаз полностью заплыл. Эта женщина явно пострадала от руки жестокого мужчины.
Мэри никак не могла решиться заговорить с незнакомым человеком. Но она должна была доказать герцогу, что он не прав.
Она подошла к матроне.
– Мэм, меня зовут Мэри Шеппард. Вам, случайно, не нужна постоянная работа?
Женщина, источая острый запах пота, подозрительно уставилась на нее.
– Я тута яблоки продаю. И не какая-то попрошайка. – Прищурив здоровый глаз, она пыталась разглядеть лицо Мэри под вуалью, потом принялась рассматривать ее золотистое платье со слишком глубоким вырезом.
Мэри украдкой поддернула лиф платья.
– Я не имею в виду подачки. Я просто спрашиваю, не хотели бы вы получить работу получше?
– Ну, это как посмотреть. Я женщина честная. И не думайте затащить меня в публичный дом. Один из тех, куда таскаются богатеи, вон как этот. – Она ткнула пальцем в сторону герцога, стоявшего рядом с Мэри.
Его губа едва заметно дернулась.
– Уверяю вас, мадам, у меня вполне приличный дом.
– Это герцог Сент-Шелдон, – сообщила Мэри.
– Ну да? – В глазах женщины загорелся интерес, и, оттолкнувшись от столба, она присела в реверансе. – Миссис Примроуз, это я, значит. А чего вы мне предложите?
– Работу в моем доме, в Брентвелл-Хаусе, – сказал герцог. – Возможно, на кухне.
– Горничной, – вмешалась Мэри.
Она не позволит запрятать эту женщину на кухне. Миссис Примроуз прижала к себе корзинку с яблоками.
– И чего, за приличную плату?
– Безусловно, при условии, что моя домоправительница будет довольна вашей работой. И вы должны жить на половине слуг. Ваш муж согласится с такими требованиями?
– Нету никакого мужа, и семьи нету. – Она постучала грязным ногтем по щеке с синяком. – А ежели вам интересно откуда это, так это я в дверь врезалась.
– Мне очень жаль.
Адаму Брентвеллу удалось произнести эти слова с таким презрением, что это лишь укрепило желание Мэри пробить брешь в его высокомерии. Она хотела, чтобы он увидел живых людей в миссис Примроуз и в других подобных ей несчастных.
Ее вдруг осенила замечательная мысль. С его связями и ее идеями они могут сделать так много для обездоленных. Да! Как только она найдет сестру, решила Мэри, она приложит все усилия, чтобы увлечь всемогущего герцога Сент-Шелдона идеей равенства, которую проповедует ее отец.
Адам появился в доме Джозефин Шепард в самый разгар стычки.
И зачем только он позволил уговорить себя нанять эту сомнительную миссис Примроуз! Едва она переступила порог Брентвелл-Хауса, как тут же отказалась выполнить просьбу Фенвика последовать за ним вниз и понести мешок с бельем. Адаму пришлось отчитать ее, а потом успокаивать своего камердинера, оскорбленного в лучших чувствах.
Вот вам и благородный эксперимент Мэри!
И все же ей удалось задеть в его душе какую-то струнку, и он почувствовал неловкость, вспомнив, как свысока относился к простолюдинам. Хотя он раздавал бедным подаяния, а его мать и сестра занимались благотворительной работой, Адам редко думал об этой толпе как об индивидуумах. До сегодняшнего дня.
Его вдруг заинтересовали женщины с улиц, подобные миссис Примроуз. Живет ли она в грязной каморке, в которой кишат крысы? Хватает ли тех нескольких пенсов, что она выручает за яблоки, чтобы купить еду и одежду? Должен ли он заботиться о тех, кто не в состоянии сам позаботиться о себе? Адам размышлял над этими вопросами всю дорогу до дома Джозефин, где Мэри готовилась к маскараду. На улице моросил серый дождь, разогнавший людей по домам. Он заметил только горбатого сторожа в конце улицы, начинавшего ночной обход района.
Когда никто не ответил на стук, Адам дернул за ручку, и оказалось, что дверь не заперта. В небольшой прихожей с картинами в золоченых рамах и хрустальной люстрой было сумеречно.
Когти застучали по мраморному полу – это старая дворняжка ковыляла к нему со стороны погреба. Адам рассеянно погладил свалявшуюся шерсть пса. Собака тут же бросилась к лестнице и заскулила.
Сверху доносились громкие голоса. Один мужской, другой женский.
Адам взялся за перила и прислушался. Он не мог разобрать слов, лишь общий гневный тон. Кто это там с Мэри?
– Сидеть, – приказал он собаке. Дворняжка уселась на ковер.
Адам поднялся по узкой лестнице и пошел на звук громких голосов, доносившихся из спальни Джозефин. В день приезда Мэри комнату привели в порядок. Окровавленные простыни убрали, кровать под пологом застелили чистым бельем. На покрывале спал одноухий кот.
В центре комнаты нос к носу стояли Обедайя и маленькая женщина, одетая во все черное.
– Cochon! – воскликнула мадам Фурне, схватив серебряную щетку для волос и выпрямившись во весь свой маленький рост. – Английская свинья! Ты посмел вмешиваться в мой piece de resistance…
– Говори на языке нашего короля, чертова лягушатница! И я не дам тебе превратить этот невинный цветок в развратную девку!
Он ткнул пальцем в сторону Мэри. Словно статуя из алебастра, она стояла перед трюмо, сплетя пальцы, свет нескольких свечей освещал ее стройную фигуру.
У Адама перехватило дыхание. Перед ним стояла абсолютная копия Джозефин!
Если бы не крошечная родинка с правой стороны рта, Мэри можно было принять за ее коварную сестру. И как и ее сестра, Мэри источала невинную чувственность, которая словно создана была для услады мужчин.
Воздушное платье, ниспадая волнами, облегало пышную грудь. Ткань цвета слоновой кости создавала иллюзию наготы! Волосы – изумительная копна золотисто-рыжих завитков – зачесаны наверх. Несколько локонов касались обнаженных плеч, создавая милый образ только что вставшей с постели женщины. Кармин окрасил щеки Мэри румянцем, а пухлые губы так и напрашивались на поцелуй.
Адама пронзило воспоминание о том, каким мягким было ее тело, и безумный жар снова охватил его. Ему захотелось отменить этот дурацкий маскарад и долго, неторопливо любить ее.
А вместо этого он вынужден бросить ее на съедение волкам.
Он подошел к слугам.
– Что все это значит? Обедайя, почему ты не занимаешься своими обязанностями?
– Я пришел взглянуть, как тут дела у девочки, и хорошо сделал. Никуда она не пойдет в одном исподнем. – Бульдожье лицо Обедайи исказилось гримасой. – И это мое последнее слово.
Мадам Фурне размахивала перед его лицом щеткой, словно дуэльным пистолетом.
– Деревенщина неотесанная! – крикнула она презрительно. – На мисс Шеппард самое прекрасное платье, когда-либо украшавшее женщину. Рядом с ней все другие будут казаться увядшими цветами.
– Пожалуйста, прекратите ссориться. – Мэри подошла к Обедайе и коснулась его руки. – Я лишь хочу найти сестру. Если одежда поможет мне в этом, значит, так тому и быть.
Резкие черты мадам Фурне смягчились.
– Вы очень любите эту вашу сестру, так?
– Да, я сделаю для нее что угодно. Все, что угодно.
Ее тихий голос взволнованно дрогнул, когда она подняла глаза на Адама. Спокойная решимость в ее взгляде заставила его почувствовать, до какой степени он погряз во лжи. И все же он не отвел от нее холодного взгляда. Нельзя, чтобы она снова догадалась о его тайных намерениях. К тому времени как она узнает правду и ее доверие растает, будет слишком поздно, и она уже не сможет спасти мисс Джозефин от виселицы.
– Время на исходе, – сказал он. – Нас ждет карета. Закройте лицо вуалью.
– Минутку, пожалуйста. – Мадам Фурне присела в реверансе перед герцогом. – Позвольте мне закончить, еще одну минутку. Мне помешал этот… этот дьявол.
Обедайя погрозил ей кулаком.
– Перестань болтать. Мы, британцы, победили в войне, однако ж нам по-прежнему досаждаете вы, проклятые лягушатники.
Мадам выпятила свою плоскую грудь, и Адаму пришлось вмешаться:
– Обедайя, ступай вниз. Я хотел бы переговорить с тобой.
Ворча, старый слуга побрел вниз, громыхая деревянным протезом.
– Пять минут, и мы уезжаем, – сказал Адам Мэри и вышел из комнаты.
В прихожей пес помахал ему хвостом. Но Адам был слишком занят своими мыслями, чтобы заниматься одним из подопечных Джозефин Шеппард.
За исключением ее сестры.
Он велел лакею пройти в гостиную и закрыл двери. Мрачные тени окружили мебель, одинокое тиканье настольных часов отсчитывало бегущие секунды. Это напомнило Адаму о том, как мало у него времени, чтобы поймать врага.
Обедайя отдернул портьеры.
– Слушаю вас, ваша светлость. Но если вы собрались отругать меня за эту, что делает из девушки шлюху…
– У меня к тебе вопрос о слугах, что работали у Джозефин Шеппард.
– Вы говорите об этой ленивой толстухе поварихе? Я уже сказал сыщикам, что она и служанки разбежались, как перепуганные кролики. Побоялись, что обвинят кого-нибудь из них.
– А Мэри сказала, что ты их уволил. Сразу после того, как стреляли в моего брата.
Рука Обедайи застыла на портьере. Слабый свет тускло освещал его лицо. В пахнувшей пылью комнате воцарилось молчание.
– Говорил ты это?
Слуга скрипуче рассмеялся.
– Ну, вы меня прямо подловили, ваша светлость. Я только хотел уберечь девочку, ее доброе сердечко, от правды. Что бы она подумала, узнав, что слуги так неверны ее сестре, что даже не дождались ее возвращения? – Он покачал седой головой. – Лучше, чтоб мисс Мэри думала, что таких лентяев только и нужно вышибать под зад коленом.
– И ты не знаешь, куда отправились женщины?
– Забились по своим норам, помяните мое слово, – мрачно сказал Обедайя. – Сыщикам повезет, если они найдут их в трущобах.
Адам пристально смотрел на него.
– Это точно.
Лакей не отвел мрачного взгляда.
– Раз уж мы тут начали вопросы, ваша светлость, то и у меня есть один к вам. Мисс Мэри не хочет говорить мне о вашем плане, только сказала, что выдает себя за сестру. Чего вы хотите от нее?
Я бы хотел овладеть ею.
– Тебя это не касается.
– Еще как касается! У самого-то у меня семьи нет, так что мисс Джозефин и мисс Мэри мне словно дочери. Я не дам, чтобы они пострадали, ни одна из них.
Интересно, подумал Адам, солжет ли старик, чтобы защитить Джозефин?
Он подошел к Обедайе.
– Как ты думаешь, Джозефин стреляла в моего брата?
Обедайя отвел взгляд, но лишь на короткое мгновение.
– Я был на кухне, внизу, дремал у окна. Не слышал ни звука той ночью.
– Я интересуюсь не фактами, а только твоим мнением.
– Ну тогда вот что скажу. Она и мухи не смогла бы обидеть. Ни одной чертовой мухи! – горячо заявил старик. Слишком уж горячо.
Слуга отвернулся и захромал к столу, чтобы зажечь свечу. У Адама сложилось отчетливое впечатление, что старик знает больше, чем говорит.
Услышав легкие шаги на лестнице, Адам на время отложил расспросы. Им овладела холодная решимость. Пора было сопроводить Мэри Шеппард в его городской дом.
Глава 8
В гостиной городского дома Адама Брентвелла царила атмосфера интимного уюта. В камине горели, чуть потрескивая, дрова, то там, то тут золотистое мерцание свечей врывалось в царство темных теней. На столике рядом с креслом бокалы с вином сверкали, словно огромные рубины.
Это была атмосфера, созданная специально для соблазнения. Только вот она не собиралась становиться соблазненной.
Сжав влажные ладони, она нервно прохаживалась от высокого секретера в одном конце комнаты к окнам в другом ее конце. Слегка раздвинув бархатные шторы, она выглянула в окно. Мерцающие факелы по обе стороны от парадного входа едва освещали небольшой двор с подстриженными кустами, протянувшимися в строгом военном порядке до забора из кованого железа. Улица была пустынной.
Но недолго. Вскоре должен пожаловать первый из приглашенных поклонников Джо.
Мэри дрожала сейчас еще сильнее, чем в те вечера, когда ей приходилось петь. Боже милостивый, спаси и сохрани!
Она не сумеет кокетничать, понятия не имеет, как завоевать мужчину. Особенно вереницу опытных лордов.
– Нервничаете, мисс Шеппард?
Боже милостивый, пожалуйста, спаси меня!
Сердце едва не выскочило у нее из груди, когда она резко обернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33