– А вот и знаменитая мисс Беллью!Розали внезапно замерла, глаза ее расширились. Рэнд посмотрел на золотоволосую леди, но та сделала вид, что не замечает гневного взгляда.– Знаменитая? – растерянно переспросила Розали.– Ну конечно! Дорогая моя, все газеты только о вас и говорят! Кто же теперь не знает о вас и ваших претензиях считаться дочерью Бо Браммеля! – Леди Эллизмир повернулась к своей спутнице мадам Дюпре. – Должна заметить, она не производит впечатления авантюристки.Вероятно, ее претензии законны.Розали почувствовала вдруг, как лицо ее побелело словно мел. Она не смотрела на Рэнда, а только старалась справиться со своей растерянностью.– У меня не было ни желания, ни намерения иметь какие-либо претензии к Джорджу Браммелю и тем более называть его своим отцом, – тихо проговорила она. Гордость не позволяла ей смотреть в глаза дамам.– Действительно, нет никакого сходства, – задумчиво произнесла леди Эллизмир, рассматривая Розали, словно картину второсортного художника. – Но может быть, вы похожи с ним внутренне? Вы не находите, что в вас есть эта чрезмерная утонченность, как у Бо? Или…– Или расточительность? – добавила мадам Дюпре.– Когда вы впервые открыли…Обе дамы, казалось, испытывали явное удовольствие, видя мучения Розали.Она посмотрела на Рэнда и едва не разрыдалась. Он обо всем знал. Казалось, он вовсе не был удивлен сообщением, но где-то в глубине его карих глаз светилась мольба о том, чтобы Розали продолжала верить ему. Но она была слишком расстроена, чтобы улавливать подобные оттенки.– Когда вы возвращаетесь в Лондон, лорд Беркли? – спросила леди Эллизмир, все еще глядя на Розали.– Когда Париж окончательно наскучит, – улыбнулся он.– Я надеюсь, вы возьмете с собой вашу.., мисс Беллью? Думаю, ей понравится наше общество…– Клара, – прервал он ее болтовню с необычной мягкостью в голосе, – я скорее отправлю мисс Беллью прямиком в ад, чем отдам на растерзание лондонского света.Но леди Эллизмир, похоже, не слишком огорчилась, услышав такую отповедь, и хитро улыбнулась.– Вы думаете, ад более достойное место, чем английское общество, милорд?– Я только знаю, в котором из этих двух мест более здоровая атмосфера. Всего доброго.., леди. – Он слегка подчеркнул последнее слово и предложил Розали руку. – Я думаю, мисс Беллью, представление закончилось.Рука Розали дрожала, но она заставила себя вежливо кивнуть на прощание.Голос ее был на удивление спокоен, когда она произнесла по дороге к ждущему их кабриолету:– Ты не имел права скрывать это от меня!– Рози, я собирался сказать тебе…– Не трудись заканчивать, – обиженно оборвала она. – Я знаю, что ты сказал бы мне об этом лишь тогда, когда посчитал бы это выгодным для себя, – Рози…– Я чувствую себя пешкой в чужой игре. Не смотри на меня так. Я не собираюсь ни плакать, ни спорить с тобой – просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Мне надо самой подумать обо всем случившемся.– – И раздуть это сверх всякой меры…– Это мое право, равно как и то, что я имею право знать все, что напрямую касается меня. – Она почти застонала. – Но узнать это от одной из твоих бывших.., от этой, которая даже.,.– Изволь продолжать! – резко оборвал ее Рэнд. – Я готов назвать ее как угодно, но не согласен, что она до сих пор является для меня кем-то, пусть даже бывшим.– Я видела, как она…– Клара Эллизмир ведет себя так со всеми.– А насколько близко она знакома с тобой?Розали была неприятно поражена своей собственной грубостью. Воцарилось молчание. Рэнд вдруг улыбнулся.– У тебя нет никаких оснований для ревности, Рози.– Я вовсе не ревную! – резко бросила она.Самонадеянная улыбка не сходила с лица Рэнда.– Откровенно говоря, последние несколько лет у меня не было недостатка во внимании леди Эллизмир.Но к несчастью, я стал что-то слишком разборчив в последнее время.Розали опустила глаза. Гнев ее иссяк, остались лишь разочарование, смущение и все та же нестерпимая ревность.Рэнд между тем продолжал своим мягким тихим голосом:– Милая, мы с тобой должны кое-что выяснить. Я взрослый мужчина, и у меня большой жизненный опыт, как бы я ни старался убедить тебя, что ты единственная в моей жизни. Вполне вероятно, до тебя дойдут разговоры, сплетни или ты сама познакомишься с женщиной, с которой я прежде имел интимную связь. Но знай, что ни к одной из них я не относился серьезно. Но ты, кажется, намерена ссориться со мной из-за них?– Я не собираюсь ссориться с тобой из-за женщин, которых, вероятно, никогда не увижу, – холодно заметила Розали, слегка успокоенная словом "они", – если у них нет даже имен, о чем беспокоиться?Интересно, однако, как скоро сама она будет переведена в эту безликую, презренную категорию? В тысячный раз Розали вопрошала себя, зачем позволила себе влюбиться в Рэнда.– Я не хотела бы больше обсуждать эту тему. Пожалуйста, давай немного помолчим.– Хорошо, но только пока едем – Он нахмурился и подумал, с каким удовольствием встряхнул бы сейчас это маленькое упрямое создание. – И только потому, что наш разговор не предназначен для посторонних ушей.– Твои рассуждения просто невероятны, – пробормотала Розали, закусив губы.Они замолчали, слушая грохот колес. Экипаж ехал быстро, подпрыгивая на ухабах.Поразмыслив, Розали решила, что не стоит винить Рэнда в том, что он скрыл от нее это злосчастное сообщение в газете. Ведь она сама своим молчанием как бы дала согласие на то, чтобы Рэнд стал ее защитником. Неудивительно, что теперь он чувствовал ответственность за все, что .касалось ее. Розали сама дала ему право действовать по своему усмотрению. Но его покровительство не может, конечно, длиться вечно. Розали взглянула на Рэнда – все в нем выдавало беспокойство. Она улыбнулась и тут же постаралась подавить в себе невольную радость от того, что Рэнд огорчился ее отказу говорить с ним сейчас Да, конечно, ей нужно обдумать, что сказать ему, как действовать, прежде чем он использует ситуацию с выгодой для себя. Ему ничего не стоит убедить Розали в своей правоте. Ах, как усложнилась бы ситуация, признайся она Рэнду, что любит его!Солнце багряным диском висело на горизонте, когда они подъехали к гостинице и поднялись наверх. Рэнд помог Розали снять мантилью, и она отошла к окну, глядя на пышное зарево заката.– Ты, конечно, предполагал, что мне будет интересно узнать эту новость.– Позднее я непременно рассказал бы тебе об этом.– Пойми, я не дитя, и ты не должен оберегать меня от потрясений. – Голос ее задрожал. – Да, я не дитя, хотя и веду себя порой абсолютно несерьезно.– Ты не…– Я знаю, – перебила она его, вспыхнув от стыда. – Я возложила всю ответственность на тебя, а у тебя и так забот хватает. Я поехала с тобой, чтобы избежать необходимости самой принимать трудные решения, и, что еще хуже, я хотела воспользоваться твоим раскаянием. Я не должна была делать этого. Я сама способна найти себе работу. Мне не нужны твоя помощь и твое покровительство – Я не позволю тебе уйти вот так, – прервал ее Рэнд. – Вини себя сколько хочешь, Рози, но я не отпущу тебя.– Все равно я сама должна была заботиться о себе, – упрямо повторила она. – Просто тогда мне было гораздо удобнее предоставить тебе за все отвечать, Я ненавидела тебя.– А теперь? – спросил вдруг Рэнд, наблюдая, как она медленно отошла от окна.Розали не ожидала такого вопроса. Значит, он ничего не заметил, значит, она смогла скрыть свои настоящие чувства! Она поймала на себе выжидательный взгляд Рэнда.– Теперь? – смущенно переспросила Розали. – Нет, конечно, ненависти уже нет. Одно дело – сердиться на кого-то и совсем другое.Она подошла к небольшому столику и провела рукой по его гладкой поверхности.– Нет, только не ненависть. Как ты такое мог подумать?Рэнд вдруг приблизился к ней.– А как же тогда.., тот первый раз?– Казалось, он хотел во что бы то ни стало пробудить в ней ненависть к себе.– Я предпочитаю думать, что прошлой ночью все было впервые.Сказав эти слова, Розали, сама того не ведая, затронула самые чувствительные струны в душе Рэнда. Опустив глаза, он молча боролся с захватившими его переживаниями. Никогда в жизни никто еще не простил ему ни одной нанесенной им обиды, не важно, была ли она большой или маленькой. Поэтому он заранее не заботился ни о чьем прощении, тем более что гордость не позволяла ему унижаться до этого.– Рэнд, – позвала Розали, все еще не глядя на него.– Да? – спокойно отозвался он.– Что ты имел в виду, когда сказал, что я единственная?Последовало долгое молчание. Розали с замиранием сердца ждала ответа.– Ты достойна человека с незапятнанным прошлым, безупречного, чистого.Розали задумалась. Да, когда-то она мечтала о благородном рыцаре, который полюбит ее крепко и навсегда, но, теперь все, что ей было нужно, сосредоточилось в Рэнде, только в нем одном, с его порочным прошлым, с его очарованием, силой, с его краткими вспышками горького отчаяния и стихийной страстью. Она предпочла бы его любому, а тем более какому-нибудь неопытному юнцу.– О, наивный юноша, – задумчиво произнесла она и улыбнулась. – Невинный, неопытный, неловкий. Ты думаешь, я соглашусь на его неумелые ласки и неуклюжие поцелуи? Представь себе, ты ошибся. И кроме того, я сомневаюсь, что безупречный юноша захочет иметь дело с незаконнорожденной дочерью…– Замолчи! – резко прервал ее Рэнд.Он смотрел на нее в сумраке наступившего вечера.Последние лучи заходящего солнца слабо освещали ее блестящие волосы, красивый изгиб полных губ, живые краски лица – все, что будет вечно преследовать Рэнда, преследовать настойчиво и мучительно, сколько бы он ни жил и как бы ни сложилась его судьба.– Ты можешь свести с ума любого мужчину, – хрипло произнес он. – Любого, будь он в здравом уме или сумасшедший, молокосос или дряхлый старик.– Не надо… – вспыхнула Розали. Сердце ее готово было выскочить из груди. Но, взяв себя в руки, она улыбнулась и постаралась вернуться к спокойной беседе. – Не пытайся успокоить меня, я все равно сердита на тебя, и знай, что сегодня.., я буду спать в своей постели. – Розали решила постепенно избавляться от его влияния.– Ты думаешь, что сможешь убежать от меня?– Я и не думаю убегать. – Она тряхнула головой. – Просто я хочу знать, верны ли эти слухи и кто я на самом деле. Я хочу знать, правда ли, что он мой отец. Я должна написать маме… Эмилии до того, как Джордж Браммель начнет действовать.– Скоро мы вернемся в Англию, и ты увидишь ее сразу же по прибытии.– Сразу же как только мы приедем, я найду себе какое-нибудь подходящее место, – поправила его Розали. – А потом уже пойду повидаться с ней.Рэнд, словно решившись вдруг на что-то, твердо произнес:– Я не думал, что этот разговор состоится именно сейчас… Хотя вряд ли мы и в будущем сможем найти подходящую минуту.– Разговор о чем?– Рози, присядь, пожалуйста, – сказал Рэнд, с некоторой иронией наблюдая за самим собой. – Дело в том, что у меня нет никакого опыта в подобных делах и я не знаю, сколько это займет времени.Она удивленно вскинула брови, когда Рэнд подошел к ней и взял ее холодные руки в свои теплые ладони. И снова она почувствовала свежий аромат сандалового дерева.Розали неуверенно посмотрела на Рэнда.– Рози. – Взгляд его зелено-золотистых глаз был почти прозрачным. Так велико было искушение поднять руку и коснуться ее лица, что он не смог устоять перед ним. – Я знаю, ты ценишь свою свободу, ты хочешь быть независимой, но.., есть нечто гораздо более важное, чем самостоятельность.– Что же? – осторожно спросила она.Рэнд вздохнул.– Я не смогу оставить тебя, когда мы вернемся в Лондон.Розали машинально положила руку ему на грудь.– Я знаю, ты, наверное, чувствуешь ответственность за меня, – мягко проговорила она. – Но я сама справлюсь со всем, я прекрасно понимаю, чего следует ожидать…– Вот этого ты как раз совершенно не понимаешь! Боже мой, Розали, даже если оставить в покое эта слухи, вызванные болтовней Браммеля, ты представляешь, с чем ты столкнешься? И какого сорта мужчины окружат тебя, не давая тебе прохода! Ты представляешь себе, сколько найдется желающих!– Что ты хочешь этим сказать?Щеки Розали пылали.– Я прошу тебя, – медленно произнес Рэнд, – стать моей женой, Она не верила своим ушам, сердце ее бешено колотилось, губы мгновенно пересохли. Ей хотелось упасть к его ногам и рыдать в отчаянии от того, что она любит его, но не может принять его предложение.Она опустила глаза, слезы душили ее. Розали даже и думать не могла о браке с человеком, который физически хотел ее сейчас, но в будущем, вероятно, стал бы презирать ее.Видя, что Розали молчит, Рэнд нахмурился, пытаясь отыскать более убедительные доводы в пользу их союза, не смея признаться даже себе самому, почему так добивается ее.– Ты не будешь отрицать, что мы не так уж несовместимы. И потом, я решил, что хватит ждать. Пришло время жениться и обзавестись наследниками. У нас с тобой будут красивые дети…– Однажды мы договорились с тобой, – холодно проговорила она, и голос ее задрожал от невысказанных эмоций, – что ты поможешь мне найти работу, после того как уладишь свои дела во Франции.– Это было бог знает когда! Мы стали совсем другими.И кроме того, я все-таки предложил тебе определенный статус.– Но ты обещал подыскать для меня что-нибудь приемлемое.Это было слишком. По мере того как становилось ясно, что она не собирается принимать его предложение, тревога Рэнда возрастала. Черт побери, если она так упряма, то что в конце концов заставит ее подчиниться?– Чем для тебя неприемлемо мое предложение? Боже, замужество – заветная мечта всех женщин! Так почему первая же, кому я предложил свою руку, посчитала брак со мной отвратительным?!– Я не нахожу в этом ничего отвратительного, – ответила Розали, не поднимая глаз. – Если ты не утратишь ко мне интерес и после того, как мы вернемся в Лондон, мы сможем иногда видеться.., но я не буду твоей женой – я не хочу этого.– Великолепно, – зло прервал ее Рэнд. – Ты предлагаешь встречаться тайком, вероятно, в выходные! А что мне прикажешь делать после того, как ты будешь устроена гувернанткой к каким-нибудь соплякам или компаньонкой в доме старухи? Оставлять тебе записки у черного входа, когда я захочу провести с тобой время? Обмениваться любезностями с кучером в комнате для прислуги, ожидая тебя? Словно ты служанка…– А я и есть служанка, – с деланным спокойствием проговорила Розали.– Не правда, ты не создана для этого.– Ну, хватит, – сказала она и закрыла глаза рукой. Она знала, что никогда больше не будет счастлива – любовь поймала ее в свои сети. Она не сможет жить в разлуке с ним, но стать его женой и наблюдать, как он постепенно охладевает к ней, было бы просто невыносимо. Какие бы чувства ни питал к ней Рэнд, они не могли сравниться с отчаянной безмерностью ее любви, а это, безусловно, приведет к тому, что рано или поздно Рэнду станет с ней скучно.Она представила себе, как будет жить одна, в пустом доме, где-нибудь в далекой глуши, а Рэнд забудет о ней, развлекаясь с любовницами и друзьями.– Пожалуйста, дай мне пройти, – прошептала Розали чуть не плача, и это наконец переполнило чашу его терпения. Она просто смеется над ним и над его чувствами! Чем больше он был с ней, тем больше хотел ее, и чем сильнее была его страсть, тем труднее становилось удовлетворить ее.Розали стояла так близко, но была такой недосягаемой! Он был более не в силах сносить это.– Посмотри на меня, черт тебя побери! – с яростью проговорил он и резким движением притянул ее к себе.Теперь они стояли так близко, что чувствовали дыхание друг друга. Рэнд смотрел в покрасневшие глаза Розали так, словно надеялся увидеть в них ее душу.– Мне наплевать, почему ты не хочешь стать моей женой. Это не имеет никакого значения, ведь ты знаешь, что ты – моя, и, несмотря на свое сопротивление и желание все испортить, не сможешь изменить этого.Рэнд крепко держал ее за тонкие запястья, гнев его был подобен бешеному потоку.– Рэнд, остановись! – вскрикнула Розали.Но он уже не слышал ее. Сердце Розали билось неровными толчками.– Я думаю, тебе наплевать на деньги, – между тем хрипло продолжал он, – и на положение, которое ты смогла бы занять. Но наверняка узнаю, что тебе нужно от меня. – Он с силой прижал ее к себе, не позволяя выскользнуть из железных объятий. – Я слышал, как ты шептала мое имя прошлой ночью! – Розали чувствовала все его тело, жар и мощь возбужденной плоти поразили ее, как удар молнии. – Я помню каждый звук, изданный тобой, – не унимался Рэнд. – Теперь, когда ты поняла, какое это наслаждение.., теперь…Рэнд наклонился и поцеловал ее с нарочитой медлительностью, осторожно раскрывая ее сомкнутые губы…– Ты станешь моей женой, если я соблазню, совращу тебя, ты не устоишь перед искушением. Я знаю, что ты хочешь меня. Скажи, что ты моя, скажи мне это!– Рэнд, ты не понял, – начала было она, но слова ее утонули в новом поцелуе, еще более искушающем и сладострастном. И все ее тело загорелось огнем неутоленного желания, хотя она все еще слабо пыталась освободиться Рэнд поднял голову и посмотрел на Розали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30