„Да, да, все идет неплох
о, но нужно подумать о моей замене". А дальше что? У него все равно оставалас
ь еще куча времени. Он гулял вдоль Луары, смотрел на рыбаков, а голову свер
лила одна мысль: „Допустим, она не сможет больше говорить, но есть и другие
средства выражения… например, жесты, глаза, которые могут изобразить „д
а" и „нет"… Она ведь сможет дать понять, что не хочет меня видеть"…
Под любым незначительным предлогом Дюваль по нескольку раз звонил в бол
ьницу. Искал Жанну.
Ц Состояние прежнее. Она, как-будто, начинает понимать речь, но по-прежне
му сонлива из-за медикаментов.
Ц Она каким-нибудь образом проявляет свои желания?
Ц Нет. Пока нет.
Ц Она знает, что находится в больнице? Помнит ли, что с ней случилось?
Ц Возможно… Спокойной ночи, месье Дюваль. Не волнуйтесь.
Спокойной ночи! Какой тут покой, когда стрижи горланят над крышами, а тури
сты спешат на террасы кафе! Дюваль бродил по улицам наугад. Иногда он оста
навливался и громко говорил: „В конце-концов мне наплевать! Мне наплеват
ь!" Он честил Веронику, письмо, свой страх, все на свете! Он богат. Нельзя отн
ять у него эту радость! Только эта мысль и утешала его, давала ему короткую
передышку, помогала переносить длинные дни ожидания, которые кончались
пышными красками заката на горизонте. Луара вспыхивала огнями. Дюваль об
локачивался о перила моста, и вечерний покой разливался в нем. Когда зажи
гались фонари, он шел обедать, выбирал длинные меню, уходил последним. Чер
ез три дня ему вернут жену. Еще три дня…
Он чувствовал слабость, пытался дозвониться до больницы. По телефону пыт
ался объяснить Жанне, как он страдает.
Ц Бедный месье, Ц говорила Жанна. Ц Видно, ваши силы иссякли. Как это уж
асно. Думаю, когда вы придете, вас будет ждать сюрприз. Мадам явно лучше. Се
годня она вышла из комы. Ее больше не лихорадит. Конечно, правосторонний п
аралич остается, но лицо приняло осмысленное выражение. Ее соседка по па
лате выписалась из больницы. Вы не будете больше стесняться говорить с ж
еной. Я скажу ей о вашем свидании. Думаю, она будет счастлива.
„Чертова дура! Да замолчи же ты!"
Ц Извините, я очень устал, Ц прошептал Дюваль.
Ц Отдыхайте и приходите скорее. Думаю, вас будут ждать с нетерпением.
Голос сестры стал липким от сочувствия. Дюваль швырнул трубку. Нетерперн
ие Вероники! От этого не убежать! Он сел в машину и поехал в ближайший лес. Т
ам, по крайней мере, его не будут преследовать. Он долго ходил, чтобы успок
оиться. Итак, мадам лучше. Худшее позади, пусть, и это немало. Остается толь
ко вообразить себя наедине с калекой, которая будет следить за тобой нен
авидящим взволнованным оком, если вдруг ему вздумается взяться за какую
-нибудь ампулу или таблетку. Темный подозрительный взгляд Вероники прес
ледовал его даже здесь, от него не было спасения.
У нее к тому же уцелела рука, она может попросить бумагу и написать кое-чт
о для медсестры, врача, полиции… К счастью, рука левая, но если очень поста
раться, то можно научиться выводить буквы и написать всего лишь одно сло
во: убийца.
В затуманенном мозгу Вероники оба происшествия, безусловно, могли слить
ся в одно… К тому же жандарм непременно придет в больницу, чтобы собрать с
ведения от самой пострадавшей. Гипотезы… Фантазии… Под деревьями было т
ихо. На дороге дрожали солнечные пятна, пахло сырой землей, плесенью.


Дюваль подумал о любовнике Вероники. Он как-то упустил его из виду. Сущест
вовал ли тот на самом деле? Если да, то он должен ведь был поинтересоваться
судьбой Вероники, которая не подает о себе вестей. Дюваль успокаивался, к
огда воображал себе соперника, не знавшего, куда обратиться, а лишь беспо
мощно ждавшего вестей, и, наконец, вынужденного сказать себе: „Она остави
ла меня и вернулась к своему массажисту". Дювалю необходимо было сознава
ть, что он не один страдает, он даже стал шептать что-то вроде молитвы: „Бож
е, сделай так, чтобы он существовал! И пусть ищет ее подольше!"
Дюваль пошел по собственным следам к машине и, вернувшись в Блуа как можн
о позже, позвонил в больницу. Никаких особых новостей. Веронику уже кормя
т.
Ц А как вы, месье?
Ц Так себе. Что-то печень пошаливает.
В ответ получил сочувствия по поводу печени. Советы, от которых можно заг
нуться.
Ц Ах, да! Ц сказала Жанна. Ц Сумочка вымыта. Я положила ее в свой стол, не
забудьте ее захватить. Нашей больной она еще не скоро пригодится.
Ц Благодарю!
Следующий день Дюваль провел в Туре. В голове его все яснее проступал оди
н план. Ему нравились здешние окрестности. Не купить ли здесь жилье? Прост
орный дом, в котором можно разместить восстановительный центр, где Верон
ика будет такая же больная, как и другие, тогда никто не сможет упрекнуть е
го в пренебрежении к жене, и в то же время он мог бы освободиться от нее. Так
им образом, он осуществил бы свою давнюю мечту и сохранил внешние прилич
ия. Более того, если он окружит Веронику внимательным уходом, или пристав
ит к ней опытную сиделку, кто всерьез станет верить этому письму „в случа
е смерти". Достаточно того, что он дорого платит за свою ошибку.
Дюваль забыл о вчерашних мрачных мыслях. Чем больше он думал о своих новы
х намерениях, тем больше они ему нравились. Теперь не могло быть и речи о р
азводе, а раз так, то подобный план будет как раз кстати. Он просмотрел объ
явления различных агентств: домов на продажу было полно, некоторые даже
с охотой и рыбалкой. Главное Ц не спешить! Нужно сначала составить списо
к из наиболее приемлемых предложений и их посмотреть… Есть чем занять дн
и в Блуа. Назавтра он выехал в Шинон, Монбазон, Азей-ле-Ридо. По дороге он сд
елал замечательное открытие: оказывается, раньше он не знал своей родины
. Ему по душе пришелся этот край с медленными реками, садами, парками под с
легка затуманенным, скорее серым, чем голубым небом. Он вернулся в Блуа с ч
увством радости и был так сердечен по телефону с медсестрой, что та удиви
лась:
Ц Вы поправились, месье Дюваль?
Ц Да. Кризис прошел.
Ц Хорошо. Здесь все тоже потихоньку налаживается. У нашей больной живой
взгляд и левая рука слегка двигается, она открывает и закрывает глаза. Вы
удивитесь улучшению. Мы вас завтра увидим?
Ц Непременно.
Ц Мы припарадимся к встрече.
Вот так всегда: когда нужно сказать глупость, она тут как тут. Впервые за д
олгое время Дюваль спал без снотворного. Сердце его немного участило сок
ращения, когда он входил в больницу. Дюваль прикинул: он не видел Вероники
с той ночи на шоссе. И вот теперь эта встреча, оттягивать которую уже было
неприлично…
Он поднялся по лестнице сквозь толпу посетителей. Жанна уже ждала его во
зпе стола старшей сестры. Она протянула ему пакет, заклеенный липкой лен
той.
Ц Вот сумочка, месье Дюваль. Вы, конечно, о ней забыли. Она понизила голос:

Ц Вы ведь ненадолго?… Доктор разрешил всего на пять минут. Вы понимаете.
Она перенесла шок… Больная и без того слишком много двигается, поскольку
не может говорить. Как только она узнала о вашем визите, ей стало хуже.
Она пригласила Дюваля пройти в палату, сама осталась у двери.
Ц Пять минут. Будьте благоразумны… Я пойду в одиннадцатую и вернусь.
Она открыла дверь, согнулась и сказала слащаво, словно ребенку:
Ц А кто к нам пришел?… Это ваш муженек, мадам Дюваль… Он мечтает вас обнят
ь.
Дюваль быстро подошел к кровати, чтобы скорее покончить с этим. Он наклон
ился над больной и замер. У женщины были голубые глаза. Рауль распрямился,
повернулся к сестре. Это была не та палата и вовсе не Вероника. Жанна делал
а ему ободряющие знаки, слезы выступили ей на глаза, когда она прикрывала
дверь. Дюваль смотрел на незнакомку. Легкая повязка окружала ей голову, о
ставляя свободным лицо. Правый глаз был полузакрыт, левый Ц жив и смотре
л на Дюваля с непереносимым упорством. Правая часть рта одеревенела, дру
гая слегка дрожала, словно кожа лошади от мухи.
Дюваль все смотрел на незнакомку. Ему хотелось спросить: „Кто вы?". Он медл
енно отступил, не сводя взора с голубого глаза, который следил за каждым е
го движением. Левая рука больной корчилась на одеяле. На руке не было обру
чального кольца, но рубашка была точь-в-точь как у Вероники. Дюваль словн
о вор подкрался к шкафу. Все сложенное там белье принадлежало Веронике. О
н вынужден был облокотиться на кровать. Незнакомка сделала усилие, от ко
торого раздулось ее горло, и испустила ужасно странный стон. Это уже было
слишком. Дюваль побежал к двери, где столкнулся с Жанной.
Ц Не нужно показывать своего волнения, наоборот, нужно улыбаться, ей нео
бходима поддержка и уверенность. Она ведь вернулась издалека…
Ц Это сильнее меня…, Ц бормотал Дюваль. Ц Извините… Мне необходимо ос
таться одному.
Лестничный спуск он преодолел с колоссальным трудом. Временами он огляд
ывался, чтобы убедиться, что никто не следит за ним. Где же тогда Вероника?
Где она скрывается? Истина открылась ему позже, когда он сидел в кафе.
Вероника, как доказывает чемодан, вероятно, сопровождала эту женщину. По
том она упала в Луару, что тоже бесспорно, а течение унесло ее тело. На мест
е же происшествия была найдена незнакомка, документы которой… Дюваль вн
езапно вспомнил, что в лежавшем перед ним свертке находится сумочка… Он
разорвал бумагу. Сумочка была белой. Он никогда не видел ее у Вероники. Сод
ержимое состояло из пудренницы, пилки для ногтей, связки ключей, удостов
ерения личности.
Фамилия: Версуа, в замужестве Дюваль.
Имя: Вероника, Клер.
Дата и место рождения: 24 января 1943 г., Париж.
Адрес: Канн, ул. Масэ, 45.
На фотографии была не Вероника, а та, другая. На Рауля смотрели слегка смею
щиеся светлые глаза. Дюваль схватился за виски: не изменил ли ему разум? Не
т. Он сидел в тихом кафе, перед ним джин-тоник. Как же все это понимать? Удос
товерение, безусловно, поддельное. Раненая хотела выдать себя за Вероник
у. В таком случае, почему она была тоже в „Триумфе"? Возможно, что она была и
одна в машине. Одна… с чемоданом, набитым вещами Вероники, с ее браслетом н
а руке? Все это никак не склеивалось друг с другом. А ключи? Ни один из них не
был похож на те, что от квартиры в Канне.
Дюваль добрался до главного отделения в сумке: губная помада, коробка с к
ашу Кашу Ц с
ок акации, пальмы, применяемые в медицине.
… смятые бумажные салфетки, несколько банкнот… Здесь был еще один к
арманчик, закрытый на молнию, которую удалось открыть. В нем лежала тольк
о одна бумажка со штампом: Симоно-Пломбери, ул. Рабле, 12. -Амбуаз. Это был сче
т, на нем стоял адрес: мадам Вероника Дюваль, „Гран Кло", шоссе Грийон-Амбуа
з. Дюваль поднял глаза. Он, ощутил потребность увидеть вокруг себя людей в
повседневных заботах, официантов с заставленными кружками подносами, б
ольшого полосатого кота, медленно переходящего от стола к столу.

Затем он снова перечитал: „Гран Кло", шоссе Грийон. Это уже было слишком. Чи
стый абсурд. Было ли что-нибудь неожиданнее, сногосшибательнее, чем этот
счет:
Прочистка ванны 20.00.
Замена клапана в уборной 30.00.
Прокладка крана (в ванной и кухне) 14.00.
Дюваль обследовал все уголки этой таинственной сумочки, откуда он словн
о фокусник извлек неизвестную вместе с домом. Жену его звали Вероника, до
м тоже принадлежал Веронике, а значит, и ему тоже, если вспомнить брачный к
онтракт…
К сожалению, Вероника оказалась не Вероникой. Теперь все ясно. Дюваль ску
по рассмеялся. Руки его дрожали, когда он засовывал в сумку извлеченное с
одержимое. Он допил стакан и ушел. Все планы его провалились. Теперь и речи
быть не могло о покупке дома. Да и не владеет ли он им уже? „Гран Кло" на шосс
е Грийон! Ему только и осталось теперь залезть в эту нору и ждать жандармо
в, поскольку в случае гибели Вероники письмо вскроют и полицейская машин
а придет в движение. В смерти жены Дюваль больше не сомневался. Главная за
дача сейчас Ц выяснить, что именно случилось с Вероникой. Над остальным
нечего ломать голову.
По дороге к Луаре Дюваль лихорадочно думал. Мысли его были обрывистыми. П
ервая догадка, безусловно, верна: Вероника сопровождала неизвестную, чем
у свидетель ее чемодан в багажнике. Может и наоборот: за рулем была незнак
омка, и она сопровождала Веронику, ставшую очень пугливой после того слу
чая на дороге. Вероника, возможно, была рядом с сумочкой в руках. После уда
ра последний оборот машины выбросил ее в реку, и тело унесло под воду. Свид
етелей нет. Интересно, на каком основании в полицейском отчете говорилос
ь, что в машине была одна женщина?
Дюваль пошел вдоль парапета набережной. Река поблескивала между тополя
ми на берегах. Он вдруг необыкновенно ясно представил себе жену, и слезы н
авернулись на его глаза: все это так несправедливо, так подло. Однако это н
е помешало ему сохранить прежнее течение мыслей. Если Вероника утонула,
то тело рано или поздно всплывет и неизбежно обнаружится. Столь долгое п
ребывание в воде сделает Веронику неузнаваемой. Кто тогда ее опознает? Д
ля друзей она находится в больнице в Блуа. Итак, никаких проблем: труп, кот
орый всплывет в Луаре останется неопознанным и для близких родственник
ов раненой тоже, поскольку он принадлежит Веронике.
Дюваль остановился из-за того, что мысли обогнали его и он не понимал, как
им будет заключительный вывод его рассуждений. Он еще раз повторил в уме
свою версию, проверяя ее. Пожалуй, она верна. Он вдруг почувствовал успоко
ение. Теперь нужно пройти вперед до конца набережной, и факты не замедлят
подтвердить предположения.
Возможно, Вероника жива. Возможно, ее не было в машине, несмотря на очевидн
ость этого. Необходимо просмотреть местную прессу, особенно страницу пр
оисшествий, кто знает, может, выловили тело. Он вернулся в гостиницу, приня
лся рыться в куче газет, которые складывались в гостиной. К счастью, уборк
а проводилась небрежно, и он легко нашел кипу „Республиканских новостей
". Об утопленниках не сообщалось, но это ничего не значило, тело могло заст
рять в коряге или…
Он вызвал номер 88-52-32.
Ц Алло! Я хотел бы поговорить с мадам Дюваль.
Ц Ее нет… Она в больнице в Блуа. Она попала в аварию.
Ц С кем я говорю?
Ц С хозяйкой дома.
Ц Благодарю вас. Он повесил трубку. Мертва ли Вероника или нарочно исчез
ла, положение в высшей степени критическое. Если бы неизвестная не выдав
ала себя за Веронику, письмо было бы вскрыто, и полицейская машина давно п
ришла бы в движение. Итак, раненая была его благословением, последним шан
сом, защитой… по крайней мере до тех пор, пока не обретет дар речи. Он вдруг
почувствовал к ней прилив жалости и признательности. Вернуться к жизни,
чтобы услышать от медсестры: „Добрый день, мадам Дюваль…" Но она, видно, не
очень расстроилась, узнав, что ее хитрость удалась и ее принимают за Веро
нику… Кто она такая? Откуда? Что ей нужно? У Дюваля не было времени задават
ься подобными вопросами. Существовало под-дельное удостоверение, котор
ое, чувствуется, было сработано профессионалом. Все указывало на подозри
тельную аферу. Дюваль снова извлек из сумочки документ и стал разглядыва
ть незнакомку. Внимание его приковали глаза: такие светлые! У Вероники бы
ли глаза лгуньи. В этих же как-будто видна была душа. Необъяснимо! Все это о
кутано тайной, и потом этот адрес: шоссе Грийон. Дюваль взглянул на часы. В
ремя вполне позволяло ненадолго подскочить к этому дому до обеда. Он дос
тал связку ключей и быстро поехал по дороге в Шомон, спеша очутиться в „Гр
ан Кло". Кто откроет ему дверь? Кто живет там? Любовник? Глупо задавать себе
подобные вопросы, на которые никто не ответит. Любовник! Значит некое лиц
о, незаконно разгуливающее на свободе, которое в нужный момент дергает н
иточки. Безусловно, его нет в природе, есть лишь некая мишень, на которую м
ожно направить оружие и обрушить ненависть. Дювалю необходимо было кого
-нибудь ненавидеть! Он остановился на главной площади Амбуаза и спросил
прохожего о дороге, но через пять минут понял, что сбился с пути и затормоз
ил перед магазинчиком.
Ц Скажите, пожалуйста, где шоссе Грийон? Бакалейщица оказалась очень лю
безной.
Ц Первый поворот направо. Как увидите трансформаторную будку, сразу бе
рите влево и вот вам шоссе Грийон… четвертая улица налево.
Ц Я ищу „Гран Кло".
Ц А! Знаю, знаю!
Она сделала шаг к машине и взглянула на номер.
Ц А вы случайно не месье Дюваль? Я сразу догадалась… В газете была напеча
тана заметка о случае с вашей супругой. Бедняжка! Она к нам заходила неско
лько раз за покупками… Такая симпатичная, и ей так нравилось здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16