Рауль остался стоять, машинально рассматривая книги в шкафу, ко
торый похоже, никто никогда не открывал, потом принялся разглядывать бра
слет, положил его в карман. Руки у него тряслись от усталости. Один вопрос
не давал ему покоя: в чем он мог быть полезен Веронике? Останется ли она ка
лекой? Все будущее зависело от ответа. Может, развод никогда и не понадоби
тся. Доктор открыл дверь кабинета.
Ц Месье Дюваль?
Это был высокий худой, подстриженный бобриком мужчина с сильными и быстр
ыми движениями.
Ц Присядьте.
Сам он занял место за заваленным бумагами столом, сложив молитвенно руки
.
Ц Я буду прямолинеен, месье Дюваль. Положение не блестящее. Нам пока удал
ось лишь спасти ее… Но что потом? Не буду вдаваться в подробности. Короче,
у нее нет особых повреждений. Сломана рука, поврежден позвоночник. Это вс
е восстановимо, но внутримозговое кровоизлияние… которое отнюдь не озн
ачает гематому. Нет, я думаю, что травма сама небольшая… как я понял, вы мас
сажист?
Ц Кинезитерапевт, Ц поправил Дюваль.
Доктор сделал жест, означавший, что это одно и то же.
Ц Итак, вы имели дело с параличами?
Ц Да, и часто.
Ц Прекрасно. У мадам Дюваль правосторонний паралич. Неизвестно, как все
пойдет дальше. Пока рано судить об этом. Все будет ясно через несколько дн
ей, когда сделаем необходимые анализы. Очевидно одно: справа полная поте
ря чувствительности. Поскольку организм у мадам Дюваль молодой и сильны
й, думаю, что электроэнцефалограмма ничего плохого нам не покажет. Есть н
ебольшая лихорадка. Со стороны легких, как-будто, ничего, но пока рано суд
ить об этом. Подобный случай нельзя сравнивать с тромбозами стариков. Ос
тальные повреждения заключаются в кровоизлияниях на лице, что, безуслов
но, неопасно. Нам, правда, пришлось обрить ей половину головы, но не в этом с
уть. Обещаю, что это не изуродует больную. Единственно, что я не могу вам об
ещать, так это то, что она скоро сможет ходить, а также и то, что она будет го
ворить. Вот что, действительно, ужасно.
Ц Долго ли вы намереваетесь держать ее здесь? Ц спросил Дюваль.
Ц Это зависит от множества факторов. Что-нибудь около месяца… Вы где жив
ете?
Ц В Канне.
Ц Это не место для выздоравливающих, особенно в это время года. Ей необхо
дим покой, для этого лучше подходит деревня. На вашем месте я бы подыскал т
ихий дом. Ей понадобится чья-нибудь помощь… А у вас работа…
Ц Я постараюсь это устроить, освободиться.
Ц Очень хорошо. Я дам вам знать, когда потребуется ваша помощь… Резервы п
рироды неисчислимы. Нельзя отчаиваться, месье Дюваль. Будьте мужественн
ы.
ПоЦ прежнему торопясь, он проводил Дюваля и тепло пожал ему руку. Коридо
р опустел. Номерами на дверях и брошенной тележкой, наполненной склянкам
и, коридор этот напоминал ночной кошмар. Здесь тихо витало горе, которое о
становилось возле Дюваля, когда тот приоткрыл дверь палаты.
Вероника не двигалась, казалось, она была высечена из камня и здорово нап
оминала надгробие. Ее палата была под седьмым номером. Дювалю вдруг захо
телось убежать отсюда. Он заплутался, потом спросил дорогу и, наконец, оты
скал выход.
Время было почти полуденное. Среди белых песков вдали голубизной сверка
ла Луара. „Если она не сможет больше говорить, Ц думал Рауль, Ц я никогда
не узнаю, кому доверено то письмо". Но эта мысль не вызывала у него беспоко
йства. Он вовсе не покорился судьбе, чувства его скорее можно назвать вол
нением, страданием. Рауль пообедал на берегу реки, отметил, что поиздержа
лся и что, пожалуй, настало время посетить банк, это отвлекло его от мыслей
о Веронике. В конце-концов он наймет сиделку, черт возьми! Чего ради он дол
жен терзаться из-за какой-то немой? Вероника пусть живет у себя, он у себя.
Он принялся за подсчеты. И в самом деле! Не поехала бы она к любовнику, ниче
го бы не произошло. Иначе Ц что бы ей делать на дороге в Амбуаз? Тому, друго
му, больше повезло, на его долю выпали сожаления и благородные чувства. А в
от ему…
Глядя на бегущие воды Луары, Дюваль вспомнил о массовых нантских утоплен
иях во времена Революции. Тогда связывали попарно живого и мертвого и бр
осали их в воду. Вот так и он связан с Вероникой, что обещало ему успешное у
топление. Еда, кофе, крепкое винцо согрели его, а переживания окончательн
о прогнали сон. Он почувствовал себя в западне. Ему вдруг захотелось уеха
ть обратно, сославшись на неотложные дела. Жить несколько дней в Блуа с еж
едневными посещениями больницы было выше его сил. Стоит только Веронике
открыть глаза и узнать его, уж она-то найдет способ высказать ему свое отв
ращение. Что же ему тогда говорить сестре и врачу? К счастью, она не способ
на говорить. Может с его стороны это и неблагородно, ну и пусть! Чья здесь в
ина?
Он вышел из ресторана, чувствуя свою ненужность больше, чем солдат в увол
ьнении. Город кишел отдыхающими, даже на его маленькой машине невозможно
было протиснуться. Он нашел банк, снял тысячу франков, не без отвращения п
ошел в жандармерию. Жандарм для него отождествлялся с классовым врагом.
Рауль с недоверием вошел в кабинет, где толстый мужик с крестьянским лиц
ом курил трубку.
Ц Месье Дюваль? Вы по поводу аварии на Шомонском мосту. Ну, пострадавшая
чувствует себя получше?
Ц Да, благодарю.
Ц Пройдите, пожалуйста, сюда.
Еще один коридор. Запах тюремных камер. Другой, более просторный кабинет.
Помощник, не прекращая телефонного разговора, пригласил его жестом сест
ь.
Ц Я высылаю „Скорую помощь" и фургон… Хорошо… Да. Полностью… Тем хуже! Он
и подождут.
Он положил трубку, и жандарм ему объяснил:
Ц Это месье Дюваль.
Ц Ах! Месье Дюваль… Вы уже побывали в больнице?
Он подошел с протянутой для пожатия рукой. Это был плотный широкий челов
ек с живым взглядом обыскивающих глаз. „Грубоват, но не зверь", Ц подумал
Дюваль усаживаясь, в то время как жандарм ушел. Помощник открыл кляссер, п
оложил на стол несколько листов бумаги.
Ц Вот отчет, Ц сказал он. Ц Как себя чувствует мадам Дюваль?
Ц Она жива.
Ц Да. Я понимаю. Это уже хорошо. Поговорим о случившемся. Здесь много неяс
ного. Вы не знаете это место? Сразу после Шомона, на левом берегу? При выезд
е из города есть мостик, после которого дорога изгибается и идет вдоль Лу
ары на протяжении нескольких сотен метров. Шоссе отделяется от берега ли
шь откосом и песчаным берегом длиной около 20 метров. Пейзаж здесь очень жи
вописен, отчего водители часто невнимательны к дороге и забывают смотре
ть вперед. Несчастье случилось около 20 часов, т. е. во время интенсивного дв
ижения. Что же произошло? Нам бы тоже хотелось это узнать. О случившемся со
общил шомонский булочник, который возвращался домой на велосипеде.
Помощник открыл рапорт и пробежал его глазами.
Ц Мадам Дюваль нашли распростертой на берегу у воды в состоянии, которо
е вы можете себе вообразить. К счастью, она не пристегнулась спасательны
м поясом. Эта небрежность ее и спасла. Машина лежала на правом-боку, почти
погруженная в воду, с разбитым ветровым стеклом, что указывает на то, что о
на несколько раз перевернулась. Если вы пойдете на то место, то увидите от
четливые следы. Вокруг валялись разные вещи… карты, электролампа, путево
дитель „Мишлин", водительские права и техталон… Машина перелетела через
откос, растеряв содержимое. Возможно, кое-что упало в воду. Мои люди искал
и, но течение здесь сильное, даже летом. Из багажника мы извлекли чемодан,
который немного намок, но уцелел. Останки машины в гараже Газо, можете их о
смотреть. Мы все сложили в мешок, кроме сумки и чемодана, которые отправил
и в больницу, бумаги у нас.
Помощник закрыл рапорт, водрузив на него волосатые руки.
Ц Первое, что приходит в голову, Ц продолжал он, Ц это то, что мадам Дюва
ль стала жертвой собственного невнимания. Она обычно ездила быстро?
Ц Да.
Ц Осталась одна деталь, которая нас волнует: когда мадам Дюваль отправи
лась в путь, была ли на левой дверце вмятина?
Ц Откровенно говоря, я об этом не знаю. У меня своя машина. Я отсутствовал
целый день. Жена моя много разъезжает, может, железо как-то и помялось, в Ка
нне это не редкость. Она могла мне даже об этом и не говорить.
Ц Речь идет о большой вмятине. Нам кажется, что по машине нанесен удар от
какого-нибудь встречного. Правда, дверца могла прогнуться и при перевор
ачивании. Но нет… нам знакомы такие аварии. Лично я за то, что удар был. Маши
на сошла с дороги именно из-за толчка… скорее всего, нечаянного, воскресн
ый вечер, водители частенько под хмельком… Нам хотелось бы задержать ви
новного. На этом участке уже случались аварии, и нам хотелось бы от них изб
авиться. Дознание будет проводиться сколько нужно, но мы считаем свое пр
едположение верным… Вы еще побудете в Блуа?
Дюваль заерзал на стуле. Он разом охватил все случившееся: уикэнд он пров
ел в одиночестве в горах, его старенькая машина избита хуже любой теплуш
ки для скота. Он вполне мог бы находиться на Шомонском мосту в воскресень
е вечером, а утром в понедельник быть уже в Канне. Стоит только вскрыть кон
верт Вероники… Его свобода теперь зависит от упрямства этого полицейск
ого.
Ц Э-э… да… обязательно, Ц промямлил Дюваль.
Ц Можно будет вас побеспокоить?
Ц Я остановился в гостинице „Коммерс".
Ц Замечательно. Если появятся новости, я вам сообщу. Ах, да, чуть не забыл.
Машину пострадавшей можно использовать, механические повреждения несе
рьезны. Вы найдете ее в гараже Газо при выезде из Блуа, на дороге в Тур. Не за
будьте сделать все необходимое для получения страховки. Вот вам докумен
ты на машину.
Полицейский протянул Дювалю пластиковый футляр. Зазвонил телефон.
Ц Извините… Мы сейчас в тяжелом положении. Всегда к вашим услугам, месье
Дюваль.
„Боже мой! Что я такого сделал, чтобы меня так преследовала неудача", Ц ду
мал Дюваль, выходя из жандармерии. Ведь если он и сможет доказать свое али
би, его все равно заподозрят в том, что он подкупил кого-нибудь для покуше
ния. Для такого богача, каким он стал, это ведь ничего не стоит. Тут уже выпл
ывает наружу то старое дело со стрельбой и ранеными. Тут уже его заклеймя
т как неустойчивого, малость ненормального, гошиста… Правосудие придет
в смущение.
Дюваль спросил дорогу и проехал в сторону Тура. Город протянулся вдоль р
еки и растояния были внушительными. Он стал уставать.
„Триумф" стоял на площадке среди других останков машин, рядом с гаражом. Д
ля разбитого он выглядел вовсе неплохо: разбитое ветровое стекло, измаза
нное железо и наполовину оторванный капот. На левой дверце отчетливо про
ступала отметина от удара в виде воронки, от которой отходила к заду глуб
окая царапина. Жандарм прав: Веронику кто-то зацепил. Дюваль порылся в ящи
ке для перчаток, в карманах. Все было влажным и липким. Он осмотрел задний
багажник, который почти не пострадал, немного задержался, захваченный ви
дом развороченной машины, и попытался представить себе удары на теле Ве
роники, а себя Ц на месте того лихача.
КакойЦ то человек в грязной одежде подошел к нему, приветствуя кивком г
оловы и протягивая мизинец.
Ц Это вашу красавицу так изуродовало? Как она там?
Ц Скорее плохо, Ц ответил Дюваль.
Ц Бедняжка! С этими железками шутки плохи. Что вы собираетесь с ней делат
ь? За четыре-пять тысяч франков ее можно восстановить, и снова будет как н
овенькая. Но только стоит ли?
Ц Посмотрим. Я еще ничего не решил. Она может пока здесь постоять?
Ц О! На этом месте она мне не помеха. Позвоните, когда надумаете. Надеюсь, у
вас все уладится. Какое несчастье эти столкновения!
Дюваль извлек из кармана пластиковый футляр с документами. Вероника все
гда держала его в ящике для перчаток, который, должно быть, открылся, когда
машина перевернулась перед падением в воду, и теперь водительское удост
оверение было влажным. Бланки регистрации аварии исчезли. Дюваль еще пор
ылся в кармане для мелочи. Все напрасно. Ничего. Жандармерия выдаст друго
й. Ему еще придется иметь с ней дело. Надо ли заплатить что-нибудь механик
у? Медсестре? Он ненавидел чаевые за то, что не умел их давать. Ну, да потом! О
н все откладывал на потом. Сейчас он должен осмотреть то место, где машина
сошла с дороги. Следователь удивится, если он не поспешит к месту происше
ствия. Отныне все: движения, походка, слова, все должно подчиняться одной з
адаче Ц изображать убитого горем мужа. Он должен уметь играть эту роль б
езошибочно.
Дюваль Ц поблагодарил механика и вернулся в город. Он поехал по направл
ению к мосту, миновал его, свернул вправо на дорогу к Амбуазу, рассеянно ог
лядывая окрестности, беспрестанно думая о письме. „Вскрыть в случае смер
ти". Пока Вероника жива, адвокат не имеет права его вскрыть. Вероника для н
его теперь все равно, что кислородный баллон, отсрочка ареста… А если она
умрет?… Тут Дюваль перестал задаваться вопросами. Может, он успеет сбежа
ть, если хватит времени. Он набьет чемодан банкнотами и попытается перей
ти границу. Все было зыбким, ненадежным. Он был уверен только в том, что не д
опустит, чтобы его арестовали.
Так Рауль доехал до Шомона и у моста сбавил ход. Как сказал жандарм, авария
произошла где-то здесь. Правый бортик шоссе был невысок. Река казалась со
всем рядом, если бы не табличка „Купание запрещено", она была бы просто оч
аровательна. Рауль уже издалека заметил следы бывшей драмы, он остановил
ся. На месте, где „Триумф" сошел с дороги, лежало битое стекло. Вот тут, где в
зрыта трава, машина и перелетела через барьер и скатилась по другой стор
оне прямо на песчаный берег. На влажной земле видны еще следы ремонта дор
оги и глубокие колеи, ведущие к городу. Множество отпечатков ног уходило
к реке. Дюваль подошел к воде, которая перекатывалась по камням, поднял ве
тку и забросил ее подальше. Она, медленно кружась, заскользила по течению.

Рауль попробовал воду рукой и счел ее холодной, потом закурил, подержал з
ажигалку в руке. Теперь он видел все. И что же?
Ему нужно запастись терпением надолго. Где-то в мозге Вероники разрушал
ись обескровленные клетки. Рауль зависел теперь от столь малых вещей, чт
о и под микроскопом их не всегда различишь. В голове его вертелся лишь оди
н вопрос: сколько продлится эта мучительная игра? Он возвратился в гости
ницу и позвонил в больницу.
Ц Состояние без изменений, Ц ответила медсестра. Ц Не волнуйтесь, мес
ье Дюваль.
„ Завтра принесу цветы, Ц подумал он, Ц это как раз то, что должен сделать
настоящий муж. А что сделает ее возлюбленный?"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Каждый день после полудня Дюваль появлялся в больнице. Он подходил к сто
лику старшей медсестры, которая быстро сообщала ему: „Ночь прошла спокой
но" или „Сегодня небольшая температура". „Вчера к ней как-будто вернулось
сознание. Ей дали успокаивающее". Несколько раз ему попадался на дороге д
октор Пеллетье, который собирался поехать обедать после операции. Тот, к
ак всегда, был сдержан и скуп на новости. Он быстро сообщал о результатах а
ртериографии, о фибринолизе, о тесте Бурштейна… для Дюваля все это был те
мный лес. „Все идет неплохо, Ц заключал доктор. Ц Но травма серьезная. Ну
жно избегать всяких волнений, потрясений…" Дюваль довольствовался тем, ч
то наблюдал за Вероникой через слегка приоткрытую дверь.
Ц Можете подойти, Ц говорила Жанна, сиделка Вероники.
Ц Нет, нет, Ц протестовал Дювалв. Ц Доктор просил не доставлять ни мале
йшего волнения.
Ц Но она же спит.
Ц Потом, потом. Нужно ли ей что-нибудь?
Ц Пока нет. В чемодане было белье. Я положила его в шкаф.
Ц Спасибо.
Ц Через несколько дней, когда она начнет подниматься, ей понадобится до
машний халат.
Ц Уже? Подниматься?
Ц Конечно! Но не для ходьбы.
Дюваль уходил на цыпочках. Он не спешил встретиться взглядом с Вероникой
. Он знал, что скоро должен будет подойти к ней, ласково заговорить, прояви
ть заботу, потому что все это произойдет при Жанне, которая так отзывчива
и участлива к судьбе супругов. „Еще три дня, Ц говорила сестра, Ц ей сним
ут большую повязку, и вы увидите ее прежней. Какая радость! Представляю се
бя на вашем месте! Она, наверное, была красавицей! Я никогда не видела тако
го замечательного телосложения". Он хотел было пожать плечами, но спохва
тился, сжал кулаки и, грустно улыбнувшись, изобразил подходящий случаю в
здох, а как только вышел из больницы, бросился искать место, где бы выпить
коньяку, чтобы переварить эту новость.
Он старался заполнить время каким-нибудь простым делом: например, читал
описание происшествия, долго выбирал домашний халат для Вероники, а пото
м отложил покупку на другой день, звонил месье Джо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16