Идти напрямик через газон он не решился — ботинки помяли бы еще влажную траву.Проходя мимо дома для гостей, он улыбнулся. Синара и Дерек уехали, Тейлор тоже уехал. Теперь надо избавиться от Берты с Бетани. Премьеру все равно придется отложить: под утро в баре отеля они с Тейлором придумали, что и как надо изменить в постановке. К тому же сейчас Синару нельзя торопить, у нее сложный период.Но ни Берты, ни Бетани все эти проблемы уже не касались: контракт с Бетани был законным образом расторгнут. Кое-что юристы умеют, а юристы Доминика умели очень и очень многое. Например, как составлять договор так, чтобы при любых неожиданностях спина клиента всегда была прикрыта. Самому Доминику никогда бы в голову не пришло включить в договор с актером-ребенком пункт «творческие разногласия», зато это не забыл сделать его юрист. Конечно, придется платить, но денег Доминику не было жалко. А вдруг (всякое ведь случается) Берта поумнеет и перестанет заниматься карьерой дочери.Хотя сейчас Доминика это волновало меньше всего. Или Бетани уйдет со сцены, или однажды сама уволит свою мать. Чтобы убедиться, что Бетани не обдирают, как липку, Доминик позвонил кое-кому и договорился о проверке ее счетов инспекторами по защите прав детей-актеров.Все складывалось так здорово, что Доминик решил не думать больше о делах, по крайней мере до тех пор, пока не вернется Тони. А потом еще целый месяц. Если он захочет увезти Молли туда, где она никогда не была, наверное, им придется ехать в какой-нибудь захолустный городок в Канзасе.Зато это будет справедливо. Она уже открыла ему столько нового…Доминик прищурился от яркого солнца, пытаясь разобрать, кто собрался возле конюшни.Вот Бутч вскарабкался на ограду, на голове у него была огромная черная шляпа Молли.Вот Лиззи держит под уздцы Брауни, как будто ждет, когда подойдет ее очередь проехаться верхом по площадке.Вот Берта и Бетани, разряженные, как на встречу с Ноэлем Ковардом Ноэль Ковард (1899—1973) — английский писатель и актер, известный своей элегантностью.
, пробираются по лужам грязи возле конюшни. Что они там забыли?Все они мгновенно перестали интересовать Доминика, потому что он заметил Молли. Она скакала верхом на Дэйзи по лугу, далеко от конюшни.— В седле держится, как настоящий жокей, скажите, мистер Ник? — сказал Джонси. Он спустился с Сильвестра и, когда Доминик подошел, выводил коня с площадки. — Надеюсь, вы не возражаете, что я попросил ее мне помочь? Сегодня у моей сестры вечеринка в честь годовщины свадьбы, и я хотел пораньше закончить.— Конечно, Джонси. Сколько лет твоя сестра замужем?— Тридцать семь, мистер Ник. Я купил ей с Хэнком отличную фритюрницу.— Постоянство достойно наград, — согласился Доминик, вспомнив рассказ Молли о ее дяде с тетей. — Передайте им мои поздравления.— Обязательно, мистер Ник. Спасибо. Оп-ля, вот и они. Такой мегеры никогда в жизни не встречал, мистер Ник. Назвала моих лошадок тупыми кобылами. Только потому, что я велел ее дочке сначала научиться ездить на Брауни и Роузи, как детям мистера Тони. Ну и разозлилась же она!— Представляю себе. Не переживайте, Джонси.Еще раз взглянув на луг и на Молли (либо она его не заметила, либо хотела дать Дэйзи побегать подольше), он повернулся к Берте и Бетани.— Здравствуйте, дамы. Прекрасная сегодня погода.— Разве? Меня интересует другое, Ник. — Берта спрятала Бетани за спину. — Кто заменит Синару? Имейте в виду, сначала я должна дать согласие.— Привет, дядя Ник! — хором закричали Лиззи и Бутч, подбежали и стали его обнимать. Неплохо. Раньше они этого никогда не делали.— Молли катается на Дэйзи, — сказала ему Лиззи. — Видели бы вы, как она перепрыгнула через изгородь. Раз — и они уже на другой стороне.— Ага, здорово, — согласился Бутч и потянул Доминика за рукав. — Дядя Ник, а у меня новое имя.Лиззи скорчила гримаску.— Опять. Ладно, это хоть получше.— Эй-Джей, — гордо сказал Бутч. — «Эй» из Энтони, а «Джей» — первая буква моего второго имени, Джозеф. Молли говорит, я все правильно делаю, что долго думаю и выбираю, иначе ничего хорошего не получится.— Эй-Джей Лонгстрит, — произнес Доминик, чувствуя, как за его спиной от Берты начинает валить пар. — Неплохо, Эй-Джей. С таким именем можно становиться адвокатом.— Нет, Молли говорит, я слишком честный, чтобы работать адвокатом.Доминик расхохотался. Господи, до чего хорошо жить на свете.— Ладно, тогда как насчет сенатора Эй-Джей Лонгстрита?— Для этого он тоже слишком честный, Молли уже говорила, — пояснила Лиззи. — А дядя Тейлор вернулся? Помните, вы обещали прослушать меня, когда я буду готова? Я готова.— Что? Что сказала эта мерзавка?Доминик повернулся и в упор посмотрел на Берту.— Может, пройдем ко мне в кабинет, Берта?— Значит, решили нас заменить, да? Значит, все-таки решили. Вы что, не знаете, что не имеете на это права? Я вам не позволю. Я отсужу у вас все до последнего цента, вы мне до конца жизни будете платить! Слышали?Что ж, он не хотел. Берта сама напрашивалась. Лезла руками и ногами.— Берта, пока я был в городе, мои адвокаты внимательно изучили контракт, и черт меня подери, если они не нашли в нем лазейку. Мне жаль, потому что Бетани — талантливая девочка. Но я не собираюсь терпеть вас возле себя еще восемнадцать месяцев. Не хочу и не буду. Даю вам время до вечера, чтобы собрать вещи и уехать. Бетани получит солидную компенсацию. Я даже готов заплатить за самолет до Коннектикута.— Ух ты. — Глаза Лиззи расширились. — Значит, я смогу получить ее…— Ах ты, дрянь! — Берта схватила Лиззи одной рукой, а другой замахнулась, чтобы ударить девочку.Молли отреагировала быстрее Доминика. Он не заметил, что она уже вернулась вместе с Дэйзи на площадку перед конюшней. Только Доминик схватил Лиззи за другую руку, как мимо него промчалось что-то темное. Это Молли спрыгнула с Дэйзи, перелетела через забор и чуть не сбила Берту Уайт с ног. В ту же секунду они сцепились и упали в огромную лужу, отчего белое платье Берты мгновенно стало рыже-коричневым.Они катались в грязи, длинные ноги Молли в тяжелых ботинках пытались обхватить Берту, не дать ей увернуться. Обе женщины с ног до головы перепачкались скользкой глиной, и теперь им удавалось только защищаться.Вокруг них носился тщедушный Дуфус и оглушительно лаял басом, не то пытаясь остановить дерущихся, не то их подбадривая — Доминик не мог разобрать. Руфус, которого Эй-Джей держал за ошейник, смирно стоял на месте, вывалив язык.— Дядя Ник, сделай же что-нибудь! — закричала Лиззи.— Заткнись, дура. Это все из-за тебя, — сказала Бетани, буравя Лиззи взглядом.— А ты лучше убирайся к себе домой! — Лиззи нагнулась, схватила комок глины и швырнула в Бетани.— Девочки! — примирительно разведя руки в стороны, Доминик встал между ними, и по голове его сразу же шмякнул комок грязи, брошенный Бетани в ответ.И понеслось…В какой-то момент Бетани, с которой ручьем текла грязная вода, с позором бежала под торжествующие Лиззины вопли. Потом Эй-Джей, на которого никто не нападал, лег в лужу и немного в ней повалялся. Наверное, чувствовал себя обделенным.Доминик (с лица у него капала грязь) склонился над женщинами, пытаясь понять, как их растащить. Но вот Молли сумела подмять под себя Берту, стиснула ее своими длинными ногами, вцепилась ей в волосы и попыталась сказать что-то. Фыркнула. Выплюнула кусок грязи. Снова сказала:— «Сдаюсь», Берта. Я тебя предупреждала. Говори, а я послушаю, Берта. Скажи «сдаюсь».— Ах ты, сука!— Не получилось, извини. — Свободной рукой Молли зачерпнула пригоршню грязи и размазала по лицу Берты. — Попробуем еще раз?— Сдаюсь! — отчетливо выпалила Берта. — Сдаюсь, черт тебя побери!Доминик сделал шаг назад — Молли поднялась на ноги. Она попыталась вытереть лицо, но у нее плохо получилось: грязь покрывала ее с головы до ног. Грязь капала у нее с волос, пропитанная мокрой глиной одежда липла к телу. Даже ресницы были в грязи.— Привет. — Она встряхнула руками, отчего вокруг полетели темные брызги, и улыбнулась. Белым у нее остались только белки глаз и зубы. Все остальное — в грязи. — С возвращением.У нее за спиной Берта с трудом поднялась на ноги, сжала кулаки и с рычаньем попыталась наброситься на Молли… как вдруг всегда такой спокойный умница Руфус — будь воля Доминика, он бы ни за что не кастрировал парня — толкнул Берту своей огромной головой обратно в лужу.— Привет, — невозмутимо, как только мог, поздоровался Доминик. — Что тут без меня у вас случилось интересного?Молли улыбнулась и попыталась выковырнуть из уха кусок глины.— Ничего. Я ничего не заметила. Все тихо и спокойно. Как поездка?— Хорошо. Отлично. Ты выйдешь за меня замуж?Она моргнула.— Что?— Я говорю: выходи за меня замуж.— Ух ты! Лиззи, слышала? Дядя Ник только что…— Заткнись, Эй-Джей. — Лиззи закрыла брату рот ладонью. — Пойдем. Детям нельзя такое слушать.Доминик, не отрываясь, глядел на Молли. Глядел, пока с носа у него не упала грязная капля.— Так что, выйдешь? — Он похлопал себя по карманам. — У меня где-то было кольцо, если только я его в грязь не выронил.— Оооооооо, Доминик! — выпалила наконец Молли, оттолкнула его и помчалась к дому.— Вот черт!— Женщины, мистер Ник, — сказал Джонси, протягивая ему полотенце. — Вместе с ними тесно, а врозь скучно, так мой шурин говорит. Вы за ней побежите?— Конечно, побегу, Джонси. А ты бы разве дал ей уйти?— Такой? Только не я. Хотите, одолжу вам веревку? У меня в конюшне есть лассо.— Спасибо, я сам, — ответил Доминик и поспешил к дому.Он мог бы перехватить ее еще до того, как она добежала до дома. Но Доминик знал, что Молли не убежит далеко, и поэтому решил дать ей немного времени. Поднимаясь на холм, он увидел на дорожке серебристый «Лексус», а возле него хорошо одетого пожилого мужчину, который изумленно таращился на Молли. Молли, застыв как вкопанная, смотрела на него.— Маргарет? — услышал Доминик.— Джерри? — сказала Молли.— Несомненно. Потрудитесь объяснить, что означает ваш вид?— Нет, Джерри, только не сейчас, — сказала Молли и побежала по ступенькам террасы.Джерард Хопкинс из компании «Хопкинс, Голдблюм и Смит» повернулся к Доминику.— Мистер Доминик Лонгстрит, если не ошибаюсь? Прошу вас, обойдемся без формальных рукопожатий. Я…— Я знаю, кто вы, — сказал Доминик, подозрительно оглядывая мужчину. — Мне непонятно, что вы тут делаете.— Действительно вы этого знать не можете. Пару дней назад я беседовал с Маргарет по телефону, и она показалась мне встревоженной. Боюсь, я поговорил с ней достаточно резко, и это не давало мне покоя. Так что я решил прилететь и повидаться с ней лично.— Повидались? — Доминик улыбнулся.— Вне всяких сомнений. Кроме того, я увидел и вас также.Доминик выпутал из волос комок грязи.— Я только что просил Молли стать моей женой.— Да? У вас в Вирджинии всегда валяются в грязи, когда предлагают руку и сердце? Это м-м-м… местная традиция?Доминик не знал, смеяться ему над этим чопорным щеголем или просто принять, как есть. Он остановился на последнем: кажется, этот мужчина всерьез переживал за Молли.— Да, у нас здесь, в Вирджинии, все по-своему. А сейчас, простите, мне нужно найти Молли и получить ответ.— А вам не кажется, что вы его уже получили, мистер Лонгстрит? Или я настолько отстал от времени? Разве в том, что женщина со всех ног бежит прочь от мужчины, современные молодые люди видят какой-то новый смысл?Доминик покачал головой.— Знаете что, Джерри? Приятно с вами поболтать, но мне пора.— Мистер Ник! — взвизгнула миссис Джонни, когда он пробежал мимо нее. Она вытирала с пола грязные следы. — И думать не смейте бегать по дому в таком виде — ай! Как мне теперь все это убирать?— Простите, миссис Джонни. Хотите прибавку к жалованью десять процентов?— Что ж, проходите, если вам нужно. Ковер всегда можно почистить.— Спасибо, миссис Джонни. — Доминик побежал наверх. Грязные следы, которые он оставлял, бледнели с каждой ступенькой.Но дверь Молли оказалась заперта.— Молли? — позвал он, держась за ручку двери. — Молли, открой. Я знаю, что ты там.— Мистер Лонгстрит, имейте в виду, если вы попытаетесь сломать дверь, я найду способ привлечь вас к ответственности. Пусть даже это ваш собственный дом.— Джерри, убирайся оттуда! — донесся из-за двери вопль Молли.— Верно, Джерри. Уходите. Молли! Если ты меня не впустишь, я натворю глупостей.— Молодой человек, это совершенно излишне. — Джерард Хопкинс скрестил на груди руки и прислонился плечом к стене.— Джерри! — крикнула Молли. — Не лезь со своими советами.Доминик пропустил их слова мимо ушей. Ему надо было сказать Молли кое-что.— Молли? — Он опустился на колени. — Молли, ты не можешь меня видеть, но я стою на коленях.— Маргарет, я готов это засвидетельствовать. Он действительно стоит на коленях. — Джерри вздохнул.Доминик взглянул на него.— Спасибо.— Не за что. Кажется, вы действительно в нее влюблены.— Еще как, — сказал Доминик и почти заорал: — Я люблю ее! Обожаю! Она сводит меня с ума, и мне это нравится. Я хочу быть с ней, любить ее, завести детей, если она их захочет, или собак, или хомячков — все, что она пожелает. Я научусь спать при свете, буду есть пиццу без начинки, и… Молли? Впусти меня. Пожалуйста, можно мне войти? В твою комнату, в твою жизнь. Я люблю тебя, Хали-Гали Молли. Пожалуйста.— Никакой логики, одни эмоции. Я ее предупреждал. Эти театралы невероятно импульсивные. — Джерри подошел к Доминику и постучал в дверь. — Маргарет, я пойду вниз. Впусти парня.Доминик встал с коленей, только когда дверь открылась.— Молли?Она вытерла лицо полотенцем, но по-прежнему была в грязной одежде.— Ты станешь спать при свете?— Конечно, ты же знаешь. Пока он тебе нужен.— Джейни… Джейни говорит, что форму, по которой меня сделали, потеряли и поэтому я получилась ни на кого не похожа и всем от этого только лучше. Наверное.Она плакала. Слезы чертили светлые дорожки на ее грязных щеках.— Тогда мне еще больше повезло, Молли. Если ты досталась мне. Ты мне досталась?— Я правда тебе нужна?Он улыбнулся.— Даже больше, чем душ. Хоть у меня все тело чешется.— Я сбежала.— Совсем недалеко.— Знаю. Ты меня так удивил, что я испугалась, хотя мы еще даже не поговорили. Я хотела с тобой поговорить.— Молли, у нас впереди много-много лет, чтобы наговориться.— Скажи мне только одно…— Обязательно, после того, как ты скажешь «да».— Да.Он потянулся к ней, но она удержала его.— Я хотела сказать тебе, Доминик, что за последние четыре дня поняла главное: я гораздо сильнее боюсь остаться без тебя, чем остаться с тобой. Не хочу возвращаться туда, где тебя нет, Доминик. Я… пока я здесь, с тобой, пустота в моей душе заполнена.— Я люблю тебя, Молли.Она улыбнулась, ее большие колдовские глаза просияли, она схватила его за рубашку и втянула в комнату… и в свое сердце.Они не слышали одобрительных возгласов и аплодисментов снизу, от лестницы. Они также не могли видеть улыбки на лице миссис Джонни, пробормотавшей:— Кажется, пора добавить в список покупок новое покрывало. Вперед, дети, надо вас вымыть. Сэр, хотите чашечку кофе?— Пожалуйста, зовите меня Джерри, сейчас формальности ни к чему. Думаю, самое время выпить чего-нибудь покрепче. Может, у вас найдется глоток хереса?.. Эпилог Джейни стояла у окна своего кабинета в «Беззаботном детстве» и с улыбкой следила за своим старшим, Джонни, игравшим на залитой солнцем детской площадке. Здесь он настоящий король. В зрелом возрасте пяти с небольшим лет он приезжал в свое царство на автобусе пять дней в неделю.Не то чтобы она была восторженной мамашей-наседкой. Но природное обаяние Джонни притягивало к нему всех: воспитательниц, обожающих его (само собой) родителей, души не чающих в нем (тоже само собой) бабушку с дедушкой, людей, проходивших мимо тележки, в которой она везла его по супермаркету, собак, кошек, даже встретившегося на пути кузнечика.Теперь его шестимесячная сестра Амелия покоряла сердце каждого, кто сумел избежать чар Джонни.Джейни расхохоталась: повязав вокруг плеч одолженное в детской покрывало, Джонни принялся маршировать вдоль качелей и горок на площадке; за ним топали дети помладше. Он сиял улыбкой и при каждом шаге высоко поднимал маленькие коленки.— Весь в папу. — Джейни пошла к двери. Она заметила, что на стоянку въехал серебристый «Мерседес».На секунду она остановилась перед Дональдом Фурбишем — увы, он продолжил дело брата.— Дональд? Ну-ка быстро все спрячь. Кроме тебя, этого никому видеть не полагается, не забывай. Вот хороший мальчик, спасибо.И она заторопилась, чтобы поскорее увидеть Молли с Ником. Последние несколько месяцев они жили в Нью-Йорке: Ник заканчивал очередное шоу.Молли и Ник много путешествовали, но дома тоже бывали часто, особенно в последний год. Джейни до сих пор не могла налюбоваться на сестру. Слава богу, все ее кошмары закончились.Примерно через полгода после свадьбы Молли сказала ей:— Конечно, в темную пещеру я не полезу, но сплю теперь без телевизора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
, пробираются по лужам грязи возле конюшни. Что они там забыли?Все они мгновенно перестали интересовать Доминика, потому что он заметил Молли. Она скакала верхом на Дэйзи по лугу, далеко от конюшни.— В седле держится, как настоящий жокей, скажите, мистер Ник? — сказал Джонси. Он спустился с Сильвестра и, когда Доминик подошел, выводил коня с площадки. — Надеюсь, вы не возражаете, что я попросил ее мне помочь? Сегодня у моей сестры вечеринка в честь годовщины свадьбы, и я хотел пораньше закончить.— Конечно, Джонси. Сколько лет твоя сестра замужем?— Тридцать семь, мистер Ник. Я купил ей с Хэнком отличную фритюрницу.— Постоянство достойно наград, — согласился Доминик, вспомнив рассказ Молли о ее дяде с тетей. — Передайте им мои поздравления.— Обязательно, мистер Ник. Спасибо. Оп-ля, вот и они. Такой мегеры никогда в жизни не встречал, мистер Ник. Назвала моих лошадок тупыми кобылами. Только потому, что я велел ее дочке сначала научиться ездить на Брауни и Роузи, как детям мистера Тони. Ну и разозлилась же она!— Представляю себе. Не переживайте, Джонси.Еще раз взглянув на луг и на Молли (либо она его не заметила, либо хотела дать Дэйзи побегать подольше), он повернулся к Берте и Бетани.— Здравствуйте, дамы. Прекрасная сегодня погода.— Разве? Меня интересует другое, Ник. — Берта спрятала Бетани за спину. — Кто заменит Синару? Имейте в виду, сначала я должна дать согласие.— Привет, дядя Ник! — хором закричали Лиззи и Бутч, подбежали и стали его обнимать. Неплохо. Раньше они этого никогда не делали.— Молли катается на Дэйзи, — сказала ему Лиззи. — Видели бы вы, как она перепрыгнула через изгородь. Раз — и они уже на другой стороне.— Ага, здорово, — согласился Бутч и потянул Доминика за рукав. — Дядя Ник, а у меня новое имя.Лиззи скорчила гримаску.— Опять. Ладно, это хоть получше.— Эй-Джей, — гордо сказал Бутч. — «Эй» из Энтони, а «Джей» — первая буква моего второго имени, Джозеф. Молли говорит, я все правильно делаю, что долго думаю и выбираю, иначе ничего хорошего не получится.— Эй-Джей Лонгстрит, — произнес Доминик, чувствуя, как за его спиной от Берты начинает валить пар. — Неплохо, Эй-Джей. С таким именем можно становиться адвокатом.— Нет, Молли говорит, я слишком честный, чтобы работать адвокатом.Доминик расхохотался. Господи, до чего хорошо жить на свете.— Ладно, тогда как насчет сенатора Эй-Джей Лонгстрита?— Для этого он тоже слишком честный, Молли уже говорила, — пояснила Лиззи. — А дядя Тейлор вернулся? Помните, вы обещали прослушать меня, когда я буду готова? Я готова.— Что? Что сказала эта мерзавка?Доминик повернулся и в упор посмотрел на Берту.— Может, пройдем ко мне в кабинет, Берта?— Значит, решили нас заменить, да? Значит, все-таки решили. Вы что, не знаете, что не имеете на это права? Я вам не позволю. Я отсужу у вас все до последнего цента, вы мне до конца жизни будете платить! Слышали?Что ж, он не хотел. Берта сама напрашивалась. Лезла руками и ногами.— Берта, пока я был в городе, мои адвокаты внимательно изучили контракт, и черт меня подери, если они не нашли в нем лазейку. Мне жаль, потому что Бетани — талантливая девочка. Но я не собираюсь терпеть вас возле себя еще восемнадцать месяцев. Не хочу и не буду. Даю вам время до вечера, чтобы собрать вещи и уехать. Бетани получит солидную компенсацию. Я даже готов заплатить за самолет до Коннектикута.— Ух ты. — Глаза Лиззи расширились. — Значит, я смогу получить ее…— Ах ты, дрянь! — Берта схватила Лиззи одной рукой, а другой замахнулась, чтобы ударить девочку.Молли отреагировала быстрее Доминика. Он не заметил, что она уже вернулась вместе с Дэйзи на площадку перед конюшней. Только Доминик схватил Лиззи за другую руку, как мимо него промчалось что-то темное. Это Молли спрыгнула с Дэйзи, перелетела через забор и чуть не сбила Берту Уайт с ног. В ту же секунду они сцепились и упали в огромную лужу, отчего белое платье Берты мгновенно стало рыже-коричневым.Они катались в грязи, длинные ноги Молли в тяжелых ботинках пытались обхватить Берту, не дать ей увернуться. Обе женщины с ног до головы перепачкались скользкой глиной, и теперь им удавалось только защищаться.Вокруг них носился тщедушный Дуфус и оглушительно лаял басом, не то пытаясь остановить дерущихся, не то их подбадривая — Доминик не мог разобрать. Руфус, которого Эй-Джей держал за ошейник, смирно стоял на месте, вывалив язык.— Дядя Ник, сделай же что-нибудь! — закричала Лиззи.— Заткнись, дура. Это все из-за тебя, — сказала Бетани, буравя Лиззи взглядом.— А ты лучше убирайся к себе домой! — Лиззи нагнулась, схватила комок глины и швырнула в Бетани.— Девочки! — примирительно разведя руки в стороны, Доминик встал между ними, и по голове его сразу же шмякнул комок грязи, брошенный Бетани в ответ.И понеслось…В какой-то момент Бетани, с которой ручьем текла грязная вода, с позором бежала под торжествующие Лиззины вопли. Потом Эй-Джей, на которого никто не нападал, лег в лужу и немного в ней повалялся. Наверное, чувствовал себя обделенным.Доминик (с лица у него капала грязь) склонился над женщинами, пытаясь понять, как их растащить. Но вот Молли сумела подмять под себя Берту, стиснула ее своими длинными ногами, вцепилась ей в волосы и попыталась сказать что-то. Фыркнула. Выплюнула кусок грязи. Снова сказала:— «Сдаюсь», Берта. Я тебя предупреждала. Говори, а я послушаю, Берта. Скажи «сдаюсь».— Ах ты, сука!— Не получилось, извини. — Свободной рукой Молли зачерпнула пригоршню грязи и размазала по лицу Берты. — Попробуем еще раз?— Сдаюсь! — отчетливо выпалила Берта. — Сдаюсь, черт тебя побери!Доминик сделал шаг назад — Молли поднялась на ноги. Она попыталась вытереть лицо, но у нее плохо получилось: грязь покрывала ее с головы до ног. Грязь капала у нее с волос, пропитанная мокрой глиной одежда липла к телу. Даже ресницы были в грязи.— Привет. — Она встряхнула руками, отчего вокруг полетели темные брызги, и улыбнулась. Белым у нее остались только белки глаз и зубы. Все остальное — в грязи. — С возвращением.У нее за спиной Берта с трудом поднялась на ноги, сжала кулаки и с рычаньем попыталась наброситься на Молли… как вдруг всегда такой спокойный умница Руфус — будь воля Доминика, он бы ни за что не кастрировал парня — толкнул Берту своей огромной головой обратно в лужу.— Привет, — невозмутимо, как только мог, поздоровался Доминик. — Что тут без меня у вас случилось интересного?Молли улыбнулась и попыталась выковырнуть из уха кусок глины.— Ничего. Я ничего не заметила. Все тихо и спокойно. Как поездка?— Хорошо. Отлично. Ты выйдешь за меня замуж?Она моргнула.— Что?— Я говорю: выходи за меня замуж.— Ух ты! Лиззи, слышала? Дядя Ник только что…— Заткнись, Эй-Джей. — Лиззи закрыла брату рот ладонью. — Пойдем. Детям нельзя такое слушать.Доминик, не отрываясь, глядел на Молли. Глядел, пока с носа у него не упала грязная капля.— Так что, выйдешь? — Он похлопал себя по карманам. — У меня где-то было кольцо, если только я его в грязь не выронил.— Оооооооо, Доминик! — выпалила наконец Молли, оттолкнула его и помчалась к дому.— Вот черт!— Женщины, мистер Ник, — сказал Джонси, протягивая ему полотенце. — Вместе с ними тесно, а врозь скучно, так мой шурин говорит. Вы за ней побежите?— Конечно, побегу, Джонси. А ты бы разве дал ей уйти?— Такой? Только не я. Хотите, одолжу вам веревку? У меня в конюшне есть лассо.— Спасибо, я сам, — ответил Доминик и поспешил к дому.Он мог бы перехватить ее еще до того, как она добежала до дома. Но Доминик знал, что Молли не убежит далеко, и поэтому решил дать ей немного времени. Поднимаясь на холм, он увидел на дорожке серебристый «Лексус», а возле него хорошо одетого пожилого мужчину, который изумленно таращился на Молли. Молли, застыв как вкопанная, смотрела на него.— Маргарет? — услышал Доминик.— Джерри? — сказала Молли.— Несомненно. Потрудитесь объяснить, что означает ваш вид?— Нет, Джерри, только не сейчас, — сказала Молли и побежала по ступенькам террасы.Джерард Хопкинс из компании «Хопкинс, Голдблюм и Смит» повернулся к Доминику.— Мистер Доминик Лонгстрит, если не ошибаюсь? Прошу вас, обойдемся без формальных рукопожатий. Я…— Я знаю, кто вы, — сказал Доминик, подозрительно оглядывая мужчину. — Мне непонятно, что вы тут делаете.— Действительно вы этого знать не можете. Пару дней назад я беседовал с Маргарет по телефону, и она показалась мне встревоженной. Боюсь, я поговорил с ней достаточно резко, и это не давало мне покоя. Так что я решил прилететь и повидаться с ней лично.— Повидались? — Доминик улыбнулся.— Вне всяких сомнений. Кроме того, я увидел и вас также.Доминик выпутал из волос комок грязи.— Я только что просил Молли стать моей женой.— Да? У вас в Вирджинии всегда валяются в грязи, когда предлагают руку и сердце? Это м-м-м… местная традиция?Доминик не знал, смеяться ему над этим чопорным щеголем или просто принять, как есть. Он остановился на последнем: кажется, этот мужчина всерьез переживал за Молли.— Да, у нас здесь, в Вирджинии, все по-своему. А сейчас, простите, мне нужно найти Молли и получить ответ.— А вам не кажется, что вы его уже получили, мистер Лонгстрит? Или я настолько отстал от времени? Разве в том, что женщина со всех ног бежит прочь от мужчины, современные молодые люди видят какой-то новый смысл?Доминик покачал головой.— Знаете что, Джерри? Приятно с вами поболтать, но мне пора.— Мистер Ник! — взвизгнула миссис Джонни, когда он пробежал мимо нее. Она вытирала с пола грязные следы. — И думать не смейте бегать по дому в таком виде — ай! Как мне теперь все это убирать?— Простите, миссис Джонни. Хотите прибавку к жалованью десять процентов?— Что ж, проходите, если вам нужно. Ковер всегда можно почистить.— Спасибо, миссис Джонни. — Доминик побежал наверх. Грязные следы, которые он оставлял, бледнели с каждой ступенькой.Но дверь Молли оказалась заперта.— Молли? — позвал он, держась за ручку двери. — Молли, открой. Я знаю, что ты там.— Мистер Лонгстрит, имейте в виду, если вы попытаетесь сломать дверь, я найду способ привлечь вас к ответственности. Пусть даже это ваш собственный дом.— Джерри, убирайся оттуда! — донесся из-за двери вопль Молли.— Верно, Джерри. Уходите. Молли! Если ты меня не впустишь, я натворю глупостей.— Молодой человек, это совершенно излишне. — Джерард Хопкинс скрестил на груди руки и прислонился плечом к стене.— Джерри! — крикнула Молли. — Не лезь со своими советами.Доминик пропустил их слова мимо ушей. Ему надо было сказать Молли кое-что.— Молли? — Он опустился на колени. — Молли, ты не можешь меня видеть, но я стою на коленях.— Маргарет, я готов это засвидетельствовать. Он действительно стоит на коленях. — Джерри вздохнул.Доминик взглянул на него.— Спасибо.— Не за что. Кажется, вы действительно в нее влюблены.— Еще как, — сказал Доминик и почти заорал: — Я люблю ее! Обожаю! Она сводит меня с ума, и мне это нравится. Я хочу быть с ней, любить ее, завести детей, если она их захочет, или собак, или хомячков — все, что она пожелает. Я научусь спать при свете, буду есть пиццу без начинки, и… Молли? Впусти меня. Пожалуйста, можно мне войти? В твою комнату, в твою жизнь. Я люблю тебя, Хали-Гали Молли. Пожалуйста.— Никакой логики, одни эмоции. Я ее предупреждал. Эти театралы невероятно импульсивные. — Джерри подошел к Доминику и постучал в дверь. — Маргарет, я пойду вниз. Впусти парня.Доминик встал с коленей, только когда дверь открылась.— Молли?Она вытерла лицо полотенцем, но по-прежнему была в грязной одежде.— Ты станешь спать при свете?— Конечно, ты же знаешь. Пока он тебе нужен.— Джейни… Джейни говорит, что форму, по которой меня сделали, потеряли и поэтому я получилась ни на кого не похожа и всем от этого только лучше. Наверное.Она плакала. Слезы чертили светлые дорожки на ее грязных щеках.— Тогда мне еще больше повезло, Молли. Если ты досталась мне. Ты мне досталась?— Я правда тебе нужна?Он улыбнулся.— Даже больше, чем душ. Хоть у меня все тело чешется.— Я сбежала.— Совсем недалеко.— Знаю. Ты меня так удивил, что я испугалась, хотя мы еще даже не поговорили. Я хотела с тобой поговорить.— Молли, у нас впереди много-много лет, чтобы наговориться.— Скажи мне только одно…— Обязательно, после того, как ты скажешь «да».— Да.Он потянулся к ней, но она удержала его.— Я хотела сказать тебе, Доминик, что за последние четыре дня поняла главное: я гораздо сильнее боюсь остаться без тебя, чем остаться с тобой. Не хочу возвращаться туда, где тебя нет, Доминик. Я… пока я здесь, с тобой, пустота в моей душе заполнена.— Я люблю тебя, Молли.Она улыбнулась, ее большие колдовские глаза просияли, она схватила его за рубашку и втянула в комнату… и в свое сердце.Они не слышали одобрительных возгласов и аплодисментов снизу, от лестницы. Они также не могли видеть улыбки на лице миссис Джонни, пробормотавшей:— Кажется, пора добавить в список покупок новое покрывало. Вперед, дети, надо вас вымыть. Сэр, хотите чашечку кофе?— Пожалуйста, зовите меня Джерри, сейчас формальности ни к чему. Думаю, самое время выпить чего-нибудь покрепче. Может, у вас найдется глоток хереса?.. Эпилог Джейни стояла у окна своего кабинета в «Беззаботном детстве» и с улыбкой следила за своим старшим, Джонни, игравшим на залитой солнцем детской площадке. Здесь он настоящий король. В зрелом возрасте пяти с небольшим лет он приезжал в свое царство на автобусе пять дней в неделю.Не то чтобы она была восторженной мамашей-наседкой. Но природное обаяние Джонни притягивало к нему всех: воспитательниц, обожающих его (само собой) родителей, души не чающих в нем (тоже само собой) бабушку с дедушкой, людей, проходивших мимо тележки, в которой она везла его по супермаркету, собак, кошек, даже встретившегося на пути кузнечика.Теперь его шестимесячная сестра Амелия покоряла сердце каждого, кто сумел избежать чар Джонни.Джейни расхохоталась: повязав вокруг плеч одолженное в детской покрывало, Джонни принялся маршировать вдоль качелей и горок на площадке; за ним топали дети помладше. Он сиял улыбкой и при каждом шаге высоко поднимал маленькие коленки.— Весь в папу. — Джейни пошла к двери. Она заметила, что на стоянку въехал серебристый «Мерседес».На секунду она остановилась перед Дональдом Фурбишем — увы, он продолжил дело брата.— Дональд? Ну-ка быстро все спрячь. Кроме тебя, этого никому видеть не полагается, не забывай. Вот хороший мальчик, спасибо.И она заторопилась, чтобы поскорее увидеть Молли с Ником. Последние несколько месяцев они жили в Нью-Йорке: Ник заканчивал очередное шоу.Молли и Ник много путешествовали, но дома тоже бывали часто, особенно в последний год. Джейни до сих пор не могла налюбоваться на сестру. Слава богу, все ее кошмары закончились.Примерно через полгода после свадьбы Молли сказала ей:— Конечно, в темную пещеру я не полезу, но сплю теперь без телевизора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29