Я покормлю остальных, когда накупаются.— Спасибо, миссис Джонни, — сказал Доминик, взяв тарелку. — Я бы сам к вам пришел, не стоило трудиться и нести тарелку сюда.— Так решил мистер Тейлор. Сказал, с вашего места открывается такой чудный вид, что вы не захотите уходить.— Это верно, — согласился Доминик. Молли как раз стояла к нему спиной. Низко наклонившись, она выправляла Бутчу стойку перед прыжком.Он все съел, допил пиво, потом его разморило, и Доминик не заметил, как… заснул. Проснулся он оттого, что Бутч тряс его за плечо и звал по имени.— Что такое, Бутч? — спросил он, моргая, и сел.— Мы не можем найти Молли, — послышался голос Лиззи. Она тоже стояла рядом.Волосы племянников еще не просохли после купания, но они уже переоделись в шорты и футболки. Доминик взглянул на небо: солнце клонилось к горизонту.— Который час?— Семь, — ответила Лиззи. — Мы купались, потом поели, потом Молли велела нам принять душ и переодеться. Сказала, что будет ждать здесь. Мы хотели играть в бадминтон. Но ее нигде нет.Доминик взлохматил волосы, пытаясь проснуться. Надо же было так отключиться!— Почему меня никто не разбудил?— Молли не велела. Сказала, вам нужно отдохнуть, — ответил Бутч. — Дядя Ник, ты храпел. Совсем как папа.— Спасибо, только этого не хватало. — Доминик поднялся на ноги. — Так, давайте думать. Где вы уже искали?Лиззи принялась загибать пальцы:— В ее комнате, в кухне, в гостиной, в театре, у вас в кабинете, в конюшне. Мы еще хотели посмотреть в сарайчике, где вы держите сетки для бадминтона. Но сетку Карл уже поставил.— Наверное, она решила прогуляться, — предположил Доминик. Взяв кроссовки и полотенце, он направился к дому. — Подождите минуту, я быстро. Только переоденусь и вернусь.— Дядя Ник, а вдруг ее похитили? — Идея, хотя и жутковатая, Бутчу понравилась.— Кретин, — оборвала его Лиззи. Потом посмотрела на Доминика. — Дядя Ник, помнишь, она ведь Map…— Я ее найду, — произнес Доминик, не дав Лиззи договорить. Он сел на землю и натянул кроссовки. — Видите, уже иду. Вот, держите полотенца и тащите в дом. И тарелки с банками тоже захватите. А потом идите играть в бадминтон, встретимся там.Послушный Бутч начал собирать посуду, но Лиззи не двинулась с места.— Она ведь не сбежала, нет? — тихо спросила она, когда Бутч отошел подальше.— Нет, — быстро ответил Доминик. Может, слишком быстро. — Она бы так не поступила. Она ведь обещала сыграть с вами в бадминтон. Зачем ей вас обманывать? Я же говорю, она пошла прогуляться. Иди в дом, а я поищу ее.Лиззи кивнула, сжав губы, и забрала у Доминика полотенца, а он отправился на поиски.Он начал с дома для гостей. Но никого, кроме Синары, там не встретил. На разнеженной диве была некая хламида такой яркой расцветки, что Доминик чуть не ослеп. Нет, она никого не видела, и Молли здесь нет.— А теперь прости, Ник, дорогой. Дерек… ждет меня.— Подожди. — Он придержал дверь. — А где мама Билли с Бетани?— Вышли. Они не оставляют записок. Мы ведь все взрослые люди, куда хотим, туда и идем. Все, Ник, проваливай. Я в отпуске.Доминик спустился с крыльца и огляделся. Дети искали почти везде. Может, Молли взяла тележку для гольфа и поехала на прогулку?Нет. Обе тележки стояли на парковке.Она могла пойти куда угодно.Что в этом такого? Они взрослые люди, как сказала Синара. Молли не обязана перед ним отчитываться. Она ничего ему не должна. Он ничего ей не должен.— Давай, — сказал себе Доминик и продолжил поиски, но уже не шагом, а рысцой. — Придумай еще что-нибудь в том же духе.Сарай, как обозвали его племянники, небольшое строение без окон, стоял в стороне от дорожек. В нем Карл хранил садовые инструменты и газонокосилку. Не считая ракеток и сетки для бадминтона.Обогнув театр и подходя к сараю, Доминик позвал Молли.Что за бред?— Денег у меня на замок не хватает, что ли? — удивился он, отодвигая задвижку, и открыл створку двери. — Молли! (Зачем он делает эту глупость?) Молли, ты здесь?Тишина.Он уже почти закрыл дверь, когда увидел ее. Она сидела на полу, прижавшись спиной к стене, согнув ноги и обхватив колени руками. И смотрела в никуда. Взгляд ее был неподвижен.— Боже мой. — Он распахнул обе створки. Сарай залил яркий свет. — Молли, что с тобой?Она не шевельнулась.Доминик опустился рядом с ней на колени, заглянул в лицо. Она была за миллион миль отсюда.— Все хорошо, Молли, — сказал он, обнимая ее и тихонько укачивая. Прошла целая вечность, пока она обхватила его руками и всхлипнула.— Господи. — Сердце Доминика готово было разорваться на части. — Давай выйдем отсюда. Вставай. Я тебе помогу.Она покорно позволила себя вывести и усадить под деревом. Он сжал ее руки и вгляделся в лицо.— Теперь все в порядке?— В полном, — ответила она, и он немного успокоился. Совсем чуть-чуть: она хотя бы заговорила. Пусть медленно, но она приходила в себя.Молли отняла свои руки, сцепила пальцы на затылке и вздохнула.— Ну вот, теперь кое-кто решит, что я жутко боюсь темноты и все такое, — улыбнулась она.— Тебя здесь кто-то запер, — сказал он и тут же пожалел о сказанном.— Не говори глупостей. Я пошла за ракетками, а дверь захлопнулась, и все.Он решил не настаивать. Она изо всех сил старалась прийти в себя, но чувствовалось, что это не так-то легко.— Молли, Карл уже все приготовил.— Да? Где?— Наверно, возле конюшни. Это самая ровная площадка во всем поместье.— Тогда все ясно. Я пошла в другую сторону. — Она взяла его за запястье и посмотрела на часы. — Ого, почти час назад. Дети, наверное, волнуются.Она хотела встать, но Доминик ее не пустил.— Побудь здесь, Молли. Я скажу им, что ты нашлась, и сразу же вернусь. — Он даже рискнул пошутить: — Захватить бумажный пакетик?Она моргнула и покачала головой.— Иди… я пока посижу.Побив мировой рекорд в беге на короткие дистанции, Доминик примчался в дом, попросил миссис Джонни передать детям, что все в порядке, и вернулся к сараю.— Держи. — Он уселся рядом с ней и протянул банку холодной газировки. Щеки Молли порозовели. Это хорошо. — Миссис Джонни говорит, ты можешь отдыхать. Тейлор играет с детьми в бадминтон. Расскажи мне обо всем, Молли. Ты боишься темноты?— Мы с ней не в лучших отношениях, так сказать. — Она вскрыла банку. — Кое-кто может подумать, что большие злобные тетки запирали бедную богатую крошку в чулан, когда она училась в школе, или еще что-нибудь. И что теперь она боится оставаться в темных помещениях одна.У Доминика все похолодело внутри.— Тебя сажали в чулан?Она потрепала его по щеке.— Нет, балда. Такое бывает только в сентиментальных старых фильмах.— Значит, тебя никогда… не запирали в темноте?Молли отставила банку и обхватила себя руками. Она чуть заметно вздрагивала.— По крайней мере, никто, — ответила она, избегая его взгляда.Доминик придвинулся ближе, обнял ее одной рукой и прижал к себе.— Расскажи.— Нечего рассказывать. — Она попыталась высвободиться… что за черт, все время она пытается высвободиться.— Все равно расскажи. — Он поцеловал ее волосы. Сегодня они пахли лимонами.— Ну, хорошо, только имей в виду: ты пользуешься минутой слабости. А это плохо. И вообще, все это просто дурацкая затея.— Неважно. Рассказывай.— Не дави. Я уже рассказываю. В общем… на лето папочка с мамочкой меня куда-нибудь сбагривали. Когда они отправили меня в Вирджинию, я познакомилась с Джейни. Не буду говорить, как мне здесь весело жилось, хоть волком вой. Как-то мы отправились в мясную лавку Хартцеля, и пока тетя покупала себе гамбургер или уж не знаю что, я заперлась в мясной, где хранились туши. Без окон. Очень старая мясная. Ну и темнотища там была, скажу я тебе.— Хотела пошутить? — спросил Доминик, хотя был уверен, что шутить Молли не собиралась. Но ей надо было дать выговориться.— А как же. Над собой. Они меня слышали через дверь, но войти не могли, потому что я стащила ключ. Здоровенный ключище. Я сказала, что выйду сама, но не раньше, чем мои родители приедут за мной с Бали и отвезут обратно домой. Не раньше. — Она взглянула на него и натянуто улыбнулась. — Сразу после этого я увлеклась географией. От Вирджинии до Бали, оказывается, далеко.— И что дальше?— Дальше? Ну, во-первых, выяснилось, что замок открывается только снаружи, — вздохнула Молли. — Потом мистер Хартцель вызвал пожарников и полицию, тетя рыдала, и через пять часов им удалось выбить дверь. Они вызывали слесаря, но замок оказался ему не по зубам. Потом Джерри отделывал мистеру Хартцелю новую мясную… а я осталась на лето у Джейни.— Родители за тобой не приехали?— Конечно, нет. — Она ослепительно улыбнулась. Ее бравада могла бы ввести в заблуждение кого угодно, даже его… несколько дней назад. — Доминик, ты счастливчик. Эту историю знают только Джейни и ее родители.— Главное, не зазнаться, — пошутил Доминик, чувствуя острое желание избить кого-нибудь в кровь. — Ты сказала, что тогда только познакомилась с Джейни. Сколько тебе было лет?Ее лицо исказилось. Как она ни старалась обратить все в шутку, он добрался до самого больного.Шмыгнув носом, она уткнулась лицом ему в грудь и прошептала чуть слышно:— Семь.— Девочка моя. — Доминик обнял ее и принялся укачивать. Молли беззвучно плакала.Через час Доминик возвращался к дому для гостей. Он отвел Молли в комнату, и миссис Джонни, квохча, как наседка, уложила ее в постель.Он не стал рассказывать про задвижку: незачем ей знать, что кто-то запер ее специально. Ей и так нелегко.Но сам он забывать об этом не собирался.Мама Билли и Бетани поднимались по ступенькам. Он окликнул ее по имени. Настоящему имени:— Берта!— Иди в дом, деточка, — сказала мама Билли, подталкивая Бетани. — Ник, у вас расстроенный вид. Неприятности?Ему захотелось сказать фразу, миллион раз слышанную в фильмах и спектаклях: «Не делай из меня идиота, сука». Но сдержался.— Вы куда-то ездили, Берта? Вместе с Бетани? Когда вы уехали? И куда?— Что? — переспросила она. Хороший ход: отвечать вопросом на вопрос. — Мы ели мороженое. А в чем дело? Надо было сначала спросить у вас разрешение?— Вы заперли Молли в сарае за театром и отправились добывать себе алиби. Я угадал? Тейлор намекнул, что я хочу заменить Бетани актрисой постарше, и вы стали подозревать Молли.Мама Билли фыркнула.— Значит, я заперла ее в сарае? Вот если бы ей горло перерезать, это я еще понимаю. Но какой смысл запирать ее в сарае? Ник, вы точно переутомились. Кстати, мой агент говорит, вы все равно должны заплатить Бетани, даже если она не будет участвовать в шоу. А раз так, мы лучше уедем. Кому охота позориться в вашем спектакле.Она вошла в дом и с грохотом захлопнула за собой дверь.Доминик стоял не двигаясь. Она права. Какой смысл ей или Бетани запирать Молли в сарае? Чтобы напугать? Похоже на правду. Но как он это докажет? Да еще так, чтобы Молли не догадалась, что ее заперли нарочно.Сжав кулаки от бессильной злобы, Доминик направился к дому. Он просидит с Молли всю ночь до утра, по-другому он пока не в силах защитить ее… Глава 23 Медленно и неохотно Молли открыла глаза. Темно. Все еще темно.И тепло.Она пошевелила рукой и поняла, что рядом кто-то есть. Доминик. Она прижалась к нему крепче, спряталась в его руках. С ним в темноте было не так страшно.И все-таки нужно зажечь свет. Шторы плотно задернуты, телевизор выключен, свет в ванной не горит. Может быть, если она закроет глаза и замрет, ей станет лучше?Нет. Нужно зажечь свет.Молли осторожно попыталась выбраться из объятий Доминика. Он пробормотал что-то и обнял ее еще крепче.— Доминик, — прошептала она, стараясь держать себя в руках. Если поддаться страху, он накроет с головой. — Пусти меня, Доминик…— М-м-м?— Доминик, отпусти.— Молли…Она перевела дыхание и попыталась улыбнуться. Спокойно.— Не буду спрашивать, кого ты надеялся увидеть. Да, Молли. Молли, которой нужно встать и зажечь свет.Он закрыл рукой глаза.— Валяй. Я готов.Она подобралась к краю кровати, нащупала выключатель, встроенный в ночной столик. По обеим сторонам кровати вспыхнули лампы.— Ну вот, — сказала она, чтобы подбодрить саму себя. — Так лучше?— Мы за это голосуем? Если да, то я голосую «против».— Прости, Доминик. Я не хотела тебя будить. — Она заметила, что он спал в одежде и поверх одеяла. — Минуточку. Чего это я извиняюсь? Ты в моей постели.— Формально — да, но только чтобы составить тебе компанию. Такое допускается самой строгой цензурой. — Он смотрел на нее, прикрывая ладонью глаза от света, и моргал. — Как ты?Она посмотрела на часы возле кровати. Три.— Сколько я спала?Доминик сел.— Не знаю. С девяти, наверное.— Ого, я даже не помню, когда последний раз ложилась в девять. — На самом деле это было неправдой. Молли помнила. Она прилегла вздремнуть и проснулась в полной темноте: перегорела лампочка. Ужас, который пришлось пережить, она никогда не забудет. — Прости.Молли бесшумно прошла в ванную и плеснула в лицо холодной водой, смывая остатки ночных кошмаров, прятавшихся по углам сознания и поджидавших удобного момента, чтобы выбраться наружу. Хотя в этот раз кошмар ей не приснился. Она помнила только, как Доминик обнимал ее во сне и как она проснулась в его руках.Вернувшись в спальню, Молли с размаху плюхнулась на кровать, вытянулась рядом с Домиником и поцеловала его в щеку.— Мой герой, — сказала она. — Спасибо, что нашел меня.Сейчас он обнимет ее и поцелует. И так далее. Но он просто притянул ее к себе.— Ты уверена, что все нормально?— На все сто, — бодро ответила она. — Это был посттравматический шок, вот и все. Дверь захлопнулась, стало темно, и я снова превратилась в семилетнюю девчонку. Глупо.— Почему глупо? Закономерно. Хорошо, что ты нашлась.Она кивнула.— Знаешь, как надо было поступить? Оседлать здоровую газонокосилку, которая там стояла, и выбить ею двери. Как я сразу не догадалась?Он погладил ее по руке.— Там железные двери. Хорошо, что ты не догадалась.— Железные двери. — Ее передернуло. — Совсем как в мясной мистера Хартцеля. Он сам построил ту мясную — каждый раз об этом рассказывал, когда мы к нему приходили после того случая. Своими руками построил. Сам варил, сам двери навешивал. К тому времени ему уже отделали новую просторную мясную, лучше не найти, так что он просто прибеднялся. И, между прочим, перестал угощать меня сыром. Но я не огорчалась: Джейни всегда отдавала мне половину своего куска.— Я ее уже люблю. Хотя и не встречал никогда. Молли, нам правда нужен весь этот свет?Она снова села.— Пожалуй, нет. Не весь. Я лучше включу телевизор. Он так интересно освещает комнату. Тебе понравится.Он тоже сел и обнял ее за плечи.— Но ведь я здесь, с тобой.— Да.— Так, может, выключим свет?Она потерла лоб.— Нет. Прости. Лучше не надо.Несколько мгновений он молчал. Зачем она все испортила? Могло случиться что-то прекрасное. Потом произнес:— Ладно, да здравствует электричество. Тогда давай поговорим.Молли повернула голову и посмотрела на него. Какой же он замечательный. Его светлые волосы спутались после сна, а на щеках и подбородке проступила щетина.— Поговорить? Доминик, сколько можно говорить об одном и том же?— Тогда… — Он отодвинулся, встал с кровати и взял одну из фотографий в серебряной рамке. — Тогда расскажи мне о фотографиях. Это Джейни?Молли утвердительно кивнула.— Да, на выпускном в школе. Она говорила прощальное слово. Обошла меня на две десятых балла.— Хорошенькая. Невысокая, но милая. А это — подожди, я догадаюсь. Это ты с Джейни. Сколько тебе было? Двенадцать?— Да, наверно. Примерно столько, сколько сейчас Лиззи.Молли взглянула на фотографию.— Надо будет показать ей. Пусть убедится, что плоская грудь у нее не навсегда.— Вот как! Лиззи переживает из-за своего бюста! — Доминик хмыкнул. — Спасибо, что просветила.— Не за что. Кстати, об этой фотографии. Мы с дядей и тетей ездили наблюдать за птицами. Каждое лето на Четвертое июля. В то время я всегда проводила лето с Джейни. Видишь, у нас бинокли на шеях. Я знаю названия почти всех птиц Вирджинии. Хочешь, могу перечислить.Доминик поставил фотографию обратно и взял другую.— Поехали дальше, — сказал он, подмигнув. — Это твои дядя с тетей?— Танцуют на вечере в честь тридцатилетней годовщины своей свадьбы. Вечеринка получилась просто роскошной, — произнесла Молли, вспоминая, как были потрясены родители Джейни, когда они устроили им такой сюрприз. Всю основную работу сделала Джейни: приглашения, программу и прочее, но зато Молли придумала отметить этот день в ресторане и подарить им билеты в круиз. — Я решила, что их надо наградить за то, что они так долго меня терпели.Доминик прошел к туалетному столику.— Это фото я уже видел. Кто это?— Миссис Клозер, — вздохнула Молли. — Она была нашей экономкой в Коннектикуте. Умерла двенадцать лет назад. Некоторое время я считала, что моя мама — это она. Просто ее зовут миссис Клозер. Мне было три года, я мало что понимала.Доминик прошелся по комнате.— Собака! Ух ты, какой лохматый. Наверное, самый любимый. Как его зовут?— Блэки. Я нашла его на улице и притащила домой. Мамочка с папочкой даже не узнали, что я завела пса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29