Купались и загорали, угощались холодным жареным голубем, запивая его шампанским. А вечером ужинали вдвоем за отдельным столиком при свечах в прелестном «Багатель Грейт Хаус» с толстыми каменными стенами и восхитительным видом на море. Потом не спеша долго прогуливались по кромке прибоя, и Клэр, сняв босоножки на высоких каблуках и подоткнув повыше длинную юбку легкого платья из тонкого шелка, шлепала босыми ногами по теплой воде Карибского моря.— Мне кажется, что я умерла и теперь на небесах! — мечтательно произнесла она.— О господи! Пропащий я человек, женился на бывшей монашенке!— Да нет же, самое расчудесное, самое нежданное счастье во всем этом — то, что ты женился на мне! Ты мог выбрать себе любую, какую захочешь. — В улыбке Клэр мелькнуло скрытое озорство. — Ты и имел любую, какую хотел!— Именно — имел. Теперь я хочу только тебя.Клэр остановилась, ее глаза сияли.— Спасибо тебе, что ты выбрал меня! — прошептала она с обожанием.Рори сжал руками лицо Клэр, его классически красивый лоб исказила легкая тень досады.— А ты, как я вижу, впечатлительная девочка! — произнес он одновременно и удивленно и холодно.— Сама не знала — пока не увидела тебя!Рори с задумчивым видом поцеловал ее, потом они снова двинулись вдоль берега.— Раньше я почти не понимал, что такое любовь, — произнес он после некоторого молчания. — Я старался этого всячески избегать. Видел, что сделала любовь с моим отцом, когда моя мать его бросила… это был конченый человек. Попался в лапы моей мачехи, она скрутила его в бараний рог, выжала до капли. Я поклялся, что ни одна женщина не посмеет сделать то же со мной. — Рори улыбнулся, глядя на Клэр с высоты своего роста. — Потом встретил тебя… Ты не такая, как все они. Ты чистая, искренняя, и ты так много можешь дать мне.— Тебе не будет отказа ни в чем! — просто сказала Клэр. Рори нахмурился, его голос прозвучал холодно, даже несколько грубо:— Ты же знаешь, я не идеал! Ради бога, не делай из меня гипсового идола!— И не собираюсь! Гипсовый, ты ведь не сумеешь любить меня так, как любишь сейчас!Рори рассмеялся, к нему вернулось веселое настроение:— А ведь тебе это нравится? Ах, как это тебе нравится!— Я никогда ничего подобного не испытывала! — серьезно сказала ему Клэр.— Ну что ж, тогда посмотрим, может, я смогу и еще кое-что тебе показать…И он овладел ею тут же, стоя, прижав к стволу пальмы; юбка Клэр взбилась выше пояса, грубая кора царапала обнаженные плечи, но она этого даже не замечала в порыве экстаза, в который неизменно ввергал ее Рори. Здесь никто не мог ее слышать, и Клэр кричала о своей страсти песку и морю, издавала бессвязные рыдающие звуки, сотрясаясь всем телом при каждом тупом толчке, и, ощутив высшее наслаждение, без сил упала на руки Рори.После шести недель счастья они возвратились в Лондон, загорелые и очень довольные. Клэр сияла от счастья. «Как может быть иначе? — восклицали вокруг. — Ведь это же Рори Баллетер…» Они переехали в квартиру в Терлоу-Плейс, свадебный подарок родителей Клэр; там было уже все готово вплоть до кухонных полотенец, все ждало их приезда. Клэр вернулась к своей работе, а Рори принялся за свою, полученную при содействии отца Клэр, — работу брокера на престижной бирже. У них оставалась масса времени на выходы в свет. Они вернулись как раз к началу сезона в Челтнеме — Рори обожал скачки; посетили ярмарку антиквариата в Челси, где Рори купил ей прелестного маленького вустерского купидона. Они посещали все балы: в «Лошади и гончей», в «Розе» и, конечно же, Каледонский бал в Гроувенор-хаус, где Рори блистал в своем шотландском наряде, а Клэр красовалась в собственном фамильном тартане Драммондов, перекинутом через левое плечо и сколотом старинной серебряной брошью, в которую была продета веточка остролиста, родового растения клана Драммондов.Кроме того, Клэр с Рори устроили несколько званых ужинов, куда пригласили всех своих друзей. Стол взяла на себя Клэр.— Зачем тратить деньги на то, что я и сама умею не хуже других? — практично заявила она на предложение Рори позвать кого-нибудь на помощь. Рори не нравилось, что она берется за работу домохозяйки. Он считал, что для этого существуют слуги.— Милый, не могу же я все доверить Эсперансе! — Так звали нанятую ими девушку-испанку. И все-таки Рори настоял на том, что Клэр должна только занимать гостей, быть очаровательной и любезной хозяйкой. Стало ясно, что Рори — сноб. Для него было чрезвычайно важно, что он — барон Баллетер в четвертом поколении. Он наставлял Эсперансу, которая довольно слабо знала английский язык, четко вызубрить обращение.— Не «мадам», — твердил он ей, выговаривая слова медленно и громко, как будто имел дело с глухой, — а «миледи»! Однако в отсутствие Рори Клэр вполне устраивало обращение «сеньора». И еще Клэр обнаружила, найдя скомканные счета в ящике его письменного стола, что Рори продолжает играть. Суммы повергли Клэр в ужас. Рори задолжал какому-то букмекеру из Ист-Энда более десяти тысяч фунтов.— Ты что, с ума сошел? — набросилась на него Клэр. — Мы не настолько богаты, чтобы такое себе позволять!— Да брось ты, Клэр… — была обычная его реакция. Легкий стон и вздох с выражением: «О боже, снова за свое!» — Мы вовсе не стеснены в средствах. У меня работа, у тебя работа, не говоря уже о доходе от твоего капитала, к тому же скоро наступит охотничий сезон.— Для него нам нужно откладывать каждый пенни; надо обеспечить гостей всем тем, за что, — это слово Клэр произнесла с особенным нажимом, — они платят! И дело не только в твоих играх… Мы вообще сорим деньгами, точно крезы!— Надо поддерживать определенный жизненный уровень! — напомнил ей Рори, именно так он понимал приличия. — Лошади, на которых я сделал ставки, сулили верный выигрыш. В противном случае я бы так не подзалетел.— Интересно, на каком же языке лошади тебя информируют? — язвительно спросила Клэр. — Может, в стихах? Кстати, почему ты не оплатил эти счета?— Да потому, что у меня нет денег! То, что я выручил за Баллетер-хаус в прошлом году, заморожено на счету, как ты и хотела. Оттуда брать нельзя, пока вся сумма не потребуется. — Пауза. — А с твоего счета брать можно… Кстати, у тебя капитал, по сравнению с которым мои деньги совершенно ничтожны!— Но доход ведь определяется суммой вклада! Если я стану тратить основной капитал, доход, естественно, уменьшится!— На крохотную сумму, есть о чем говорить! Господи, да у тебя полмиллиона фунтов!— Слава богу, пока!— Ну не скандаль, будь умницей! Мой брокер счастлив пойти мне навстречу. Что касается его тотализатора, то я у него единственный лорд! Это для него почетно, привлекает больше клиентов, так что не исключено, что он на мне выигрывает больше, чем я проигрываю. «Вот она, бесспорно, причина того, что ты открыл счет именно у него!» — огорченно поймала себя на мысли Клэр.— Ты же обещал мне больше не играть! — сказала она.— И не буду, честное слово!Рори целовал ее и уговаривал и какое-то время был таким любящим, внимательным и страстным мужем, о каком можно только мечтать, и Клэр сняла двадцать пять тысяч фунтов с основного капитала и оплатила не только эти, но и давнишние счета, которые относились еще к добрачному периоду. Клэр, в отличие от многих ее знакомых, с которыми Рори мог бы соперничать по манере годами не оплачивать свои счета, находила, что долги — это позор. Но в апреле, когда они отправились на скачки «Гранд нэшнл», лошадь, на которую поставил Рори, упала уже перед первым препятствием, затем еще раз. Клэр оплатила счет.— Можно подумать, ты не можешь себе это позволить! — сердито вскинулся Рори после ее очередного протеста. — Ты становишься сварливой придирой! Самое невыносимое, это когда жена все время пилит и пилит! Черт побери, да ты над каждым жалким пенни трясешься!— Если мы собираемся покупать тот дом в Сассексе, нам нужно экономить каждый пенни! Деньги придется брать тоже из основного капитала, потому что все, что выручается от охотничьего сезона, уже учтено. Нельзя, Рори, все время тратить и тратить, ничего не вкладывая. Ну как ты не понимаешь!— Я знаю одно: моя жена лишает меня буквально последнего удовольствия!— Никто тебя не лишает, просто меня беспокоит, что ты как будто совершенно не имеешь представления о том, как обращаться с деньгами! Умоляю тебя, милый, не принимай ничьих советов сгоряча! Но последующие месяцы приносили все новые и новые беды. Рори проиграл крупные суммы в каждом из одинаров больших скачек, от скачек «Две тысячи гиней» до «Дерби», и вот «Аскот» знаменовал собой первый крах в семейном бюджете. Началось с того, что Рори удивил Клэр сообщением, что заказал ложу в «Аскоте» и пригласил туда компанию из восьми человек, каждый из которых, по мнению Клэр, был подстрекателем Рори в его роковом («Но ведь только в одном-единственном!» — горячо убеждала себя Клэр) пороке.— Целую ложу! — ахнула Клэр. — Но это же безумные деньги! Почему бы тебе не поделить с кем-нибудь свои расходы?— Баллетеры ни с кем свои расходы не делят! — отрезал Рори.— Ты что, хочешь снова лишить себя рубашек и костюмов, за которые до сих пор не уплачено? Нам придется закупить шампанское, заказывать еду в «Фортнуме». Это же стоит целое состояние! — Клэр чуть не плакала.— Черт побери, мне только не хватает твоих причитаний и слез! В этом году я получил самые верные наводки! Я намерен сорвать немалый куш! «Уж я-то знаю, чем все кончится!» — апатично подумала Клэр. Затем, поинтересовавшись, что она собирается надеть на скачки, Рори взвился снова:— Я видел это на тебе уже тысячу раз! Это же «Аскот»! Отправляйся в салон «Кэролайн Чарлз» или «Джина Фратини», я хочу, чтобы моя жена была одета так, чтобы на нее смотрели и восхищались.— Но мы не можем себе такого позволить! Да и эти платья я почти не носила… по-моему, надевала всего лишь раз или два, не больше.— Уже много! Я сыт по горло твоей гнусной бережливостью! Истинная дочь своего папаши! Всем известно, вечно вместо пенни жалкий фартинг сунуть норовит!— Неправда! — с гневом вскинулась Клэр. — Да, меня учили подходить к деньгам с ответственностью, а ты соришь ими так, будто это мусор! — «И далеко не только своими собственными!» — с негодованием добавила она про себя. «Боже мой! — думала Клэр, отправляясь на очередную трату, которая была чревата новым заемом ее капитала. — Неужели я такая скупая?» Она поделилась этим с Кэролайн, которая отправилась с ней вместе прикупить что-нибудь и себе для «Аскота».— Скупая?.. Да нет, дорогая! Обычная шотландская бережливость, только и всего. Ты никогда не занимала ни у кого. Мы все считали, что ты мастерски умеешь обращаться с деньгами!— Если бы! — с горечью сказала, вздохнув, Клэр.— Послушай, дорогая, ведь ты же знала, что Рори, мягко говоря, беспечен в отношении денег! Мама рассказывала, что он ведет очень дорогой образ жизни. — Тут Кэролайн спохватилась, увидев изменившееся выражение на лице Клэр. — Прости, родная… понимаю, что толку говорить о прошлом! Все кругом восхищены тем, как ты покорила его в сексуальном плане! Теперь ни на одну женщину и не взглянет. Верно говорят, никто не становится таким тихоней, как бывший повеса!— Он вовсе не тихоня! — проговорила Клэр.— Так чего же ты жалуешься? Держи его слегка в узде и не принимай ничего близко к сердцу.Направляясь домой в такси со своими новыми нарядами, чтобы поскорей примерить и показать Рори, Клэр решила стараться сдерживать себя, не переживать за каждый потраченный пенни. Деньги пока у них есть, чуть меньше половины той суммы, что была подарена матерью Рори на свадьбу; хотя, если подумать, сколько Клэр истратила сейчас и сколько они потратят на скачках… «Довольно! — сердито оборвала себя Клэр. — Рори ведь для тебя никогда не скупится! Все, что захочешь, имеешь! Иные женщины выпрашивают каждый пенни. Вот что, девочка, меняться нужно не только Рори, но и тебе самой!»Но волею судьбы прямо на следующий день Клэр, возвращаясь со службы, столкнулась с приятелем Рори.— Ты восхитительна, как всегда! — заметил он ей, оглядывая ее костюм, элегантные темно-коричневые туфли и сумочку. — Черт побери, какой Рори счастливчик! Правду говорят, везет в любви, не везет в картах… Клэр замерла. Но, сделав над собой усилие, она беззаботно спросила:— И на сколько же не везет?— О!.. По моим подсчетам, тысяч на десять. Бросился играть очертя голову… я его в Клермонте уже столько времени не видел… — Увидев растерянность на лице Клэр и сообразив, что сболтнул лишнее, приятель принялся тут же ее успокаивать: — Не волнуйся, фортуна переменчива! Сама знаешь, так всегда бывает. Закон средних чисел, то да се. Возможно, ему больше повезет в «Аскоте». Кстати, ужасно мило с вашей стороны, что пригласили меня! Надо же, снять целую ложу! Стало быть, дела у старины Рори не так уж плохи… Ну, надо бежать… Встретимся на будущей неделе! Пока! «Счастлив в любви! — оцепенело думала Клэр, бредя по улице, не видя перед собой ничего, думая только про то, что Рори проиграл в клубе десять тысяч. — Он же обещал! — в отчаянии говорила она себе. — Обещал! Ну а ты — счастлива ли ты в любви? — сурово спрашивала Клэр себя. Хоть это, слава богу, сохранилось! Она все так же любила Рори, так же отчаянно боялась его оттолкнуть. Он разбудил в ней незнакомые ей ранее чувства и желания, настойчивую потребность быть с ним. — По-моему, меня заклинило на нем!» — думала Клэр, останавливаясь у светофора. Он постоянно говорил ей: «Я знаю, дорогая, что временами я дрянь, только потерпи немного! Я не могу измениться в одночасье. Это делается постепенно… Не принимай всерьез мое дурное настроение. У меня теперь столько замыслов… Я должен быть уверен, что ты всегда рядом. Не знаю, что я буду делать, если тебя не будет со мной…» И Клэр чувствовала себя совершенно счастливой, когда он, обняв ее, только ему известным способом успокаивал ее, даже если она и понимала, что попадает в зависимость от его слов. Но затем, когда розовый флер рассеивался, Клэр снова начинало охватывать беспокойство. Ну почему Рори так тянет играть? Что побуждает его швырять банкноты, точно это простые бумажки? «Это всего лишь маленькое безобидное удовольствие!» — утверждал он. О том, что маленькое безобидное удовольствие уже стоило его семье целого состояния, а также компании, благодаря которой это состояние было приобретено, Клэр напоминать избегала. Во всех вопросах, касавшихся его отца, Рори был чрезвычайно чувствителен. Клэр знала, что в глазах Рори его отец предал семейные традиции, по его вине состояние семьи Баллетер перестало существовать. И Клэр было совершенно непонятно, как Рори не видит, что сам шаг за шагом повторяет путь отца, однако интуитивно чувствовала, что такой вопрос задавать не следует из-за упорного стремления Рори жить так, как он привык с детства; швырять деньгами, будто Баллетеры по-прежнему владеют миллионами; требовать, чтобы к нему относились как к барону Баллетеру. Рори с легкостью выражал другим свое пренебрежение, но горе посмевшим проявить хотя бы легкую фамильярность в общении с ним. Рори умел очаровывать все и вся; он умел вести себя легко и непринужденно, но при первых же признаках несоблюдения кем-то должной, как ему казалось, дистанции становился холоден как лед. «Бедный Рори! — с нежной теплотой думала Клэр. — В глубине души он такой незащищенный!» Это обстоятельство заставляло ее любить его еще сильней, напоминая ей как об уязвимости Рори, так и о гордости, разгоравшейся в нем безудержным, опасным пламенем. Ведь стоило Клэр что-то не так сказать, как у Рори тотчас начинали, по выражению Кэролайн, отказывать тормоза. Ему понравились ее наряды и шляпки.— Вот теперь ты выглядишь как надо! — гордо сказал Рори.Среди тех, кого он пригласил, были несколько светских дам и любезные, важные на вид мужчины; один из них, человек с мягкими манерами, обветренным и загорелым лицом и австралийским акцентом, посоветовал Клэр, на каких лошадей надо ставить.— Лучше бы вы сказали об этом моему мужу! — пошутила Клэр.— С радостью поделюсь с ним тем, что знаю, только он предпочитает полагаться на интуицию, а не на возможности лошади. И австралиец углубился в изучение программы скачек, помечая галочкой тех лошадей, которые, на его взгляд, имеют шанс выиграть. Клэр, не сказав ни слова Рори, поставила небольшую сумму в пять фунтов на шесть лошадей, участвовавших в небольших заездах и в одном крупном — заезде на приз короля Георга V и королевы Елизаветы. Когда ее первая лошадь прибежала первой, Клэр обрадовалась, однако постаралась свою радость скрыть, так как лошадь Рори пришла пятой. Когда же вторая и третья из ее лошадей также победили, у Клэр перехватило дыхание, однако она по-прежнему решила: «Нет, пока не скажу!» Оставалось ждать результатов еще трех заездов. Когда пять рысаков из шести выиграли заезды, Клэр уже нервно переминалась с ноги на ногу. Когда перед самым важным, шестым заездом, от которого зависел конечный результат, австралиец предложил Клэр пройтись к загону и посмотреть, как готовятся к скачкам жокеи, та с живостью согласилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47